Текст книги "Обычная история Гиганта, всех нас и меня (СИ)"

Автор книги: Эман Фридман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

– Мы тут не «Семнадцать мгновений весны» снимаем, хорош в гляделки играть*, – Олег толкнул меня, возвращая к реальности.

Процесс начался. Подсчитывалось все мое имущество до самой последней копейки. Мне было стыдно перед рабочими, заказчиками, особенно перед Гигантом. Слова Андрея со вчерашнего дня бродили по зарослям в моей голове.

– Ой! Ой! Спасите! – Владимир громко закричал, перебивая выступление Олега. Он схватился за сердце, наклоняясь вбок. Ему тут же принесли воды, но он продолжал охать и жаловаться, что он умирает. – Ваша честь, все в глазах плывет, не могу.

Судебное заседание было прервано.

Олег психанул, кинув папки на стол. Я поспешил к Владимиру в коридор. Олег выбежал за мной. Как ни странно, в зале ожиданий никого не было. Дверь за нами медленно закрылась.

– Так, философ, чего тебе не живется? – сзади нас стояли Гигант и Владимир. Второй был в полном здравии, даже имел легкий румянец. Он обошел меня, подходя к Олегу, кладя ему руку на плечо. – Что ты все время выпрыгиваешь, как черт из табакерки? Я тебя давно знаю, ты хороший парень.

– Чего ты хочешь? – Олег знал Владимира еще до меня. Они были давними приятелями. Настолько близкими, что до того, как остепениться, делили вино и женщин напополам. Но Владимир отличался неким сельским добродушием. Сейчас это самое добродушие начало играть на моей стороне.

– Свертывай этот процесс и держись подальше от него, – Владимир тыкнул пальцем на меня.

– С чего это мне так поступать? Смотри, чтобы он и тебя за собой не потянул, – буркнул Олег. После этих слов Владимир засмеялся. Через секунду улыбка сошла с его лица. Он дернул Гиганта за рукав.

– Илюша, покажи дяде документы. – Гигант неторопливо достал папку, наклонился к Олегу, протянул ему прямо в нос какие-то бумаги. Олег схватил их, листая в панике. – Когда ты только начинал свои махинации, то был настолько глуп, что рассказывал о своих планах всем и каждому, бухал подписи куда угодно, раскидывался взятками и незаконно устраивал людей.

– Да я тебе такого никогда не говорил! – Олег взревел, раскидывая бумаги.

– Ты не говорил, а вот алкоголь выдал о тебе все, – Владимир подмигнул ему. Олег рассвирепел, собирая бумаги обратно. – Вадим, это он тебя хотел посадить на широкую лавку? Ну, коли так, то двинь задницей, Олег Константинович рядом присядет. – Пока Олег просовывал в людей нитки и делал из них марионеток, Владимир был скромным коллекционером подобных кукол. Так он приподнял Олега над пропастью и подергал ниточки. Его руки и ноги дергались. Он оказался в собственной ловушке.

– Пожалуйста, – Гигант снова наклонился к нему, посмотрев прямо в глаза. Он сдвинул брови, доводя бедного юриста до паники. Его огромная ладонь легла на макушку Олега. Гигант заботливо погладил его по голове. – Оставьте Вадима Александровича в покое, мы очень вас просим.

Личные счеты были сведены.

Владимир еще долго говорил с Олегом. Ему казалось, что той беседы в зале было мало. Я стоял у большого окна, облокотившись на перила рядом с ним. Отодвинув рукой тонкий тюль, я всмотрелся в огромное серое небо, нависшее над городом. Оно сдерживало последние остатки дождей, которые обещали уйти от нас далеко на восток. Окна арбитражного суда выстраивались по кругу, имели синеватый оттенок, открывая смотрящему мир в холодных тонах.

Машины куда-то ехали, люди куда-то спешили, жизнь куда-то плыла, в каком-то неопределенном направлении.

Я застыл, когда рядом на перила опустились знакомые руки. Мы соприкоснулись лишь на секунду, Гигант испугался и тут же отодвинулся.

– На четвертом этаже куда красивее вид, – он произнес это тихо. Я боялся повернуть к нему голову. В ответ я лишь кивнул, пытаясь найти какую-то точку в городе, за которую можно было бы уцепиться.

– Похоже на вид из моего окна, – пробормотал я. Мой голос сорвался, стал хриплым.

– Нет, – холодно отозвался Гигант. Я все же повернул к нему голову. Он тоже смотрел на меня. – У вас другой вид.

Мы любовались с ним привычным видом утром и ночью. Мы смотрели, как расходился туман, как просыпался город. Я хватал его за руку и тянул в магазин за чем-нибудь вкусным. Мы ехали под пасмурным небом, встречали десятки таких же машин, выходили из моей и попадали под дождь. В тот день, спутав Андрея с Гигантом, я действительно испугался, что однажды увижу подобную картину. Мне не хотелось приехать к нему в гости и встретить на пороге молодую девушку, с которой он счастлив.

– Ты работаешь у Владимира?

– Мы пересеклись с ним в селе. – Гигант чуть отошел от окна. – Я все ему рассказал.

– Все-все? – меня дернуло.

– Их здесь нет! Пошли искать у меня в кабинете! – дверь резко открылась, и из нее вылетели две девушки. Они громко обсуждали дело, которое пропало из архива. Мы с Гигантом медленно подошли к кабинету, заглядывая внутрь. Там было темно, легкий свет от коридора падал на большие шкафы с документами.

– Нет, только то, что нужно знать, чтобы помочь вам.

– А-а-а, – протянул я, – ты ездил к отцу.

Я улыбнулся, посмотрев на него. Но он не изменился в лице и был по-прежнему суров. Мое сердце легонько покалывало, а все внутренности заледенели от волнения. Воспоминания нахлынули очень некстати. Я захотел сказать какую-то вещь и как можно скорее закончить разговор.

– Я ездил к Владимиру, чтобы он помог вам. В той поездке с ним я узнал, что он важный человек, поэтому решил попробовать.

Я рассмеялся, хватаясь за лоб:

– А если бы ты его там не нашел? Он мог бы тебе отказать. В конце концов, Владимир тоже не всемогущ.

– Я знаю, – Гигант взялся за ручку двери, желая закрыть архив. – Но я должен был попробовать.

– Спасибо, – отозвался я. – Теперь работаешь у него?

– Вроде того. Свободного времени много, могу и у вас трудиться. Только не просите меня приходить лично на работу, я не хочу.

– Помогать мне и не прийти даже за зарплатой? – мне снова стало смешно. Но Гигант был серьезен. Он вел себя так, словно нас ничего не связывало.

– Мне ничего от вас не надо. – Гигант аккуратно прикрыл дверь, не закрывая ее совсем. – Дома скучно, поэтому я не против приехать и тут же уехать. Ваши люди меня будут ненавидеть и шептаться за спиной. У Владимира на меня никто не смотрит косо, я успел со многими наладить отношения.

Я кивал. Хотелось отвесить ему смачных звездюлей. Но я держался. Вопрос вертелся на кончике языка, но от одной мысли о том, что я это спрошу, все лицо краснело.

– Скажи мне. – Моя рука легла на дверную ручку. Я немного открывал и прикрывал дверь. – Скажи.

– Что сказать?

– Ты говоришь, что со многими наладил отношения. Ты нашел себе…

– Кого?

– Кого-кого, – я передразнил его, еще нервнее открывая и закрывая дверь. – Кому будешь посвящать себя, – мой мозг отыскал более-менее приятное сравнение.

Гигант положил свою руку поверх моей, пытаясь успокоить мой нервный припадок. Он сжал пальцы, заточив в капкан мою руку. Я замер, перестав мучить дверь. Мой взгляд был прикован к защелке, а его чувствовался прямо на моей спине.

– Нашел, – тихо прошептал он. Иголки еще прочнее вонзились в мое сердце. Рука затряслась, он почувствовал это, пытаясь сдержать меня. Я повернул голову и увидел в его глазах сожаление. Он извинялся, пока меня колошматило от этого слова. Я не верил ему, поэтому искал в голове вопросы, чтобы убедить себя в обратном.

– Да как ты, – когда его хватка ослабела, я вырвал руку, ткнул пальцем ему в грудь, пытаясь подобрать самые обидные слова. – Ты… Как ты мог? Ты же мне сказал, что я самый главный для тебя человек. Как ты мог найти мне замену?

Он удивленно поднял брови:

– Какая замена? Вы о чем? Я теперь могу посвятить себя Владимиру на работе. Вы же сами меня об этом просили.

Я вскипел:

– Да я не про работу! Я про отношения. Ты завел отношения, забыв про меня? – Мой палец не уходил с его груди. – И не смей оправдываться, это мерзко. Ты даже мне не дал шанса исправиться.

– Я никого не находил. – Гигант схватил меня за плечи, встряхнув. Наши глаза встретились снова. В голове и без того был беспорядок, так и он еще добавил туда пару вещей. Гигант улыбнулся своей привычной улыбкой. – Вы ревнуете?

– Чего? – трепыхнувшись, я попытался вырваться. – Так, хватит, отпусти меня, мерзкий мальчишка. Я тебя видеть не могу.

Гигант еще шире улыбнулся, отпустил мои плечи лишь на секунду. Затем схватил меня за руку, распахнул дверь архива, заталкивая меня внутрь. Дверь медленно захлопнулась за его спиной. Мы оказались в полной темноте. Казалось, что биение моего сердца слышно даже Илье.

– Что ты?..

Я не успел договорить, он потянул меня куда-то дальше, на ощупь ориентируясь между стеллажами. Пару раз я успел удариться о что-то твердое. Его горячая рука обжигала кожу. Я не понимал, что он собрался делать, поэтому размахивал руками. Из его кармана что-то вывалилось и упало рядом.

– Не переживайте, потом подниму, – произнес он.

Припечатав к одному из шкафов с делами, он подхватил меня, приподнимая выше, на уровень своей головы. Горячие губы впились в мои, заставляя приоткрыть рот. Я обхватил его, прижимая к себе. Мои руки прошлись по его спине, затылку, взлохматили волосы. Он выдохнул в губы, лишь на секунду прервавшись. Мы тяжело дышали, он сжимал меня, вдавливая в этот шкаф. Толкнувшись ко мне, Гигант свалил с обратной стороны шкафа пару дел. Я сорвался на легкий смешок, но тут же был заткнут очередным поцелуем. Пару раз мы стукнулись зубами, переводя глубокие поцелуи на легкие и прерывистые. Его губы сползли на шею, затем вновь поднялись к подбородку. Я расстегнул пару пуговиц на его рубашке, запуская под нее руки, проходясь ими по твердой, огненной спине. Гигант еще раз толкнулся, заставляя откинуть голову назад.

Дверь медленно открылась. Мы замерли. Гигант уткнулся в мою шею, тяжело дыша. Я сжал губы, чтобы не проронить лишнего звука.

– Вот и поставь это дело на место, – это были женские голоса. Только сейчас, когда в архиве зажгли свет, я увидел, что мы с Гигантом стоим в самом конце комнаты. Застучали каблуки, кто-то из них приближался к нам.

– Дело номер девять тысяч двадцать один. – Я повернул голову, смотря на номера дел, которые были у нас. Мы стояли у десяти тысяч. Девушка была по другую сторону шкафа от нас. – Ты так плохо дела ставишь?

– Не-а, а что?

– Они упали! – Гигант прижался губами к шее, нежно целуя ее. Я дернулся, сжимая губы еще сильнее. Он сопел прямо в ухо, не отрываясь от меня.

– Ты тоже молодец, закрыла дверь, когда я тебя просила ее вообще не трогать, – они начали о чем-то спорить. Оставив одну лампу включенной, они ушли, прикрывая дверь.

Я не выдержал первым:

– Поехали ко мне.

– До вас слишком далеко, – Гигант касался пальцами шеи, водя носом по моим ключицам.

– Здесь есть рядом отель, я сниму номер, поехали, прошу…

– Он слишком дорого стоит, – его слова уходили мимо меня.

– Да все равно, у меня хватит денег, – Гигант остановился и посмотрел на меня.

– В этом весь вы, Вадим Александрович. Все можете купить. – Он медленно опустил меня. – Но я люблю вас таким и принимаю. Как жаль, что я совершенно другой.

– Хватит, я слышал от тебя эту песню. Она мне не нравится, поэтому, прекрати.

– Если бы вы приняли меня таким, то я был бы очень счастлив, – его голос был тихим, мягким, еле уловимым.

– Так скажи мне, что тебя беспокоит. Ты же ведь никогда ничего не говоришь, держишь в себе, а мне приходится самому додумывать. Все время, – слова лились из меня водопадом, – я что-то говорю, а ты лишь изредка бурчишь о чем-то.

– Неправда, – его голос стал громче и увереннее. – Вы сами знаете, что я люблю, а что нет. Я хочу, чтобы вы в работе шли своим путем, а я своим, но при этом мы с вами были бы вместе.

– Но мне-то ты почему никогда ничего не рассказываешь? – моя злоба достигла высшей точки.

– А вы меня об этом спрашивали? Я всегда вам отвечаю на вопросы. Но из-за моей молчаливости, неспособности понять то, что понимают другие, я выгляжу дураком.

– Я же говорил, ты…

– Все считают меня таким. Я не обижаюсь на них, правда. Они хотели сделать так, как им казалось, будет лучше для меня. Даже вы старались делать то, что считали нужным.

– Разве это плохо? – Я поднял на него глаза, его лоб упирался в стопки дел. Он закрыл глаза, жалобно свел брови и тяжело вздохнул.

– Спросите меня, что мне хочется, и я отвечу: иногда принимать решения самостоятельно.

– Хорошо-хорошо. – Я попытался высвободиться из его плена, но Гигант грубо толкнулся вперед, прижимая меня к шкафу еще плотнее. Он положил руки на мои плечи, тем самым сковав по всем фронтам. Ему пришлось сильно наклониться, чтобы его лицо оказалось на уровне моего.

– Спросите меня, – голос дрожал, – что я люблю, и я отвечу: сладкое и вас. Спросите, что именно мне нравится в вас. Я отвечу: черные волосы и светлая кожа. Спросите, почему я пялюсь на вас по утрам. Я не совру и скажу, что люблю когда вы заворачиваете перед завтраком рукава. И то, как спрашиваете о моем самочувствии, хмуро читая новости на планшете и отвечая кому-то. Что хочу потрогать? Ваши руки с выступающими толстыми венами. Когда счастлив? Когда вы улыбаетесь так, что видно ваши зубы. Вам кажется, что выступающие клыки – это уродство, поэтому жалуетесь за это на родителей. Если спросите, что нравится, когда, – он прижался своей щекой ко мне, сглотнул от волнения, а голос оказался прямо над ухом. От его шепота подкосились колени. – Нравится, как меняется в этот момент ваш голос и то, как просите: «пожалуйста, медленнее». – Мои пальцы сжали его одежду, он провел губами по коже, но не остановился в своих словах. – Спросите, чего я боюсь. Темноты и потерять вас. Вы разве не понимаете, что стали для меня самым важным? Даже если я заведу новые знакомства, то не перестану восхищаться вами. Как я могу заменить вас? Моя мама умерла недавно, я же не нашел ей замену. Вас нет в моей жизни, и я один. Хочу быть просто рядом. В углу и безответно. Хотя бы наблюдать, как раньше. Вы не стали центром моего мира. Вы – мой мир.

Я хотел что-то сказать, но у меня заплетался язык, мысли, чувства.

– Я никогда не стану человеком вашего круга, у меня недостаточно ума, чтобы получить хорошее образование. Не смогу общаться с людьми, как это делаете вы. Поэтому мне и радостно, и стыдно стоять рядом с вами. Я не вышел ни лицом, ни телом, ни головой. Я все понимаю, – его голос совсем сорвался. Он уткнулся носом в мою шею, сгребая меня в охапку и сжимая в своих объятиях, – честно.

Гигант превратился в собаку. А, может, он и раньше был огромным псом, просто я этого не замечал. Ему давали команды, он их исполнял, не различал сарказм и ложь, не понимал, почему люди смеются над ним, когда он искренне им верит. Но собаки очень умны и, разумеется, все понимают. И дай им право человеческого голоса, они выскажутся, как Илья. Потому что все понимают. Честно.

– Вам придется терпеть меня, краснеть на общих встречах, мириться с моей простотой и глупостью. Я уродлив. И вы уродливы. Все люди такие. Мой внутренний урод в бородавках, а ваш – с рогами. Мама всегда говорила, что у каждого из нас будет человек, который примет этого урода внутри. Вот что в моем понимании любовь. А в вашем? – но через мгновение он снова не дал мне ничего сказать. – Ответьте себе, пожалуйста.

Мой фундамент, который я заложил еще в детстве, изначально был гнилым. Я все время задавался вопросом: «А почему у меня ничего не выходит серьезного с людьми?» Я строил стены, ставил окна, клеил обои и красил дверные проемы. Но все выглядело очень шатким, кривым и неаккуратным. Как бы я не пытался подлатать одну стену, другая уже начинала гнить. Все дело было в фундаменте. Разрушать его и строить новый дом казалось чем-то непостижимым. Поэтому я раз за разом, вытирая пот со лба, брал шпатель и заделывал дырки в стенах.

Но сейчас мои стены рушились. Гигант, имея высокий рост и огромную силу, ломал каждую из них, не давая мне шанса на восстановление. Он превращал в пыль даже обломки.

– Я все пойму, слышите? – он поднял мое лицо. – Пусть каждый из нас будет там, где ему тепло и уютно.

Будет в своем доме.

Что ты делаешь? Учишь меня уживаться с людьми? Я не умею, не могу, не хочу…

Я всегда был один, словно у меня не было дома.

Отпусти меня, мне страшно.

– Если передумаете, то найдете меня. А если нет… В любом случае, я буду ждать ваш ответ. – Он наклонился снова, и я хотел поцеловать его. Но он только улыбнулся. И от этой улыбки Гигант перестал быть Гигантом. Он превратился в доброго и привлекательного человека.

Он пошел к выходу, оставив меня наедине с собой и своими мыслями. Опустившись на колени, я попытался поправить волосы на голове.

Вся его речь была заранее заготовлена. Но он не записывал ее на листочке, не нарезал дома круги, зазубривая каждое слово. Многие его фразы были кривыми. Его речь – результат долгих наблюдений за мной. Он копил в себе все чувства, эмоции, ждал, как и Маша, когда я загляну и что-то спрошу.

Глупый ребенок.

Мои размышления прервал пикающий звонок. Это оказался телефон Гиганта, который выпал у него во время нашего страстного порыва. Я мысленно сравнил его с Золушкой и засмеялся. Но полистав его телефон, мне стало далеко не до смеху.

В книжке Гиганта было шесть новых контактов. В скобках он помечал, кто кем ему являлся. Я не сразу понял, почему мое имя стояло на первом месте, ведь после человека на «А» контакт должен был сместиться на второе. Только потом я заметил, что перед «Вадим» стоял нолик, который заставлял систему перенести меня на самый верх. Теперь, какие бы имена он не записывал туда, я оставался бы выше.

Сердце кололо от его наивности, простоты и влюбленности.

Я выбежал из архива, но их с Владимиром уже давно не было. Я понимал, что надо обязательно вернуть мобильник и дать вразумительный ответ. Мне надоела эта беготня, поэтому я хотел как можно скорее с этим покончить. Как бы грустно или грубо это ни звучало.

Синоптики обещали, что дожди закончатся в конце июня.

Примечание к части

* Олег говорит об эпизоде «двое в кафе» из художественного телефильма Татьяны Лиозновой «Семнадцать мгновений весны»

-8-

– Спасибо, что пришли. – Вздыхаю, поднимаясь с кресла. Они сидят за большим столом в зале для совещаний. Их снова слишком много, потому что помимо начальства здесь еще и простые сотрудники. – К большому счастью, нам удалось сохранить фирму. И в первую очередь это заслуга моего друга и нашего первого клиента Владимира. – Улыбаюсь, вспоминая то, как тетушка привела его в первый день работы. Тогда еще зеленый я мало что понимал, хотя вкладывался в дело с душой и сердцем. – Но он бы ничего не сделал, если бы Илья не сообщил о нашей ситуации.

Я вожу пальцами по фисташковому столу, делая вид, что собираю пыль. На самом деле я цепляюсь кончиками пальцев за мысли, которые разбегаются из моей головы.

– Дело в том, что пока мы смотрели на мир одними глазами, Илья видел его другими. Я постараюсь, чтобы он не терял связь с нашей фирмой, он нам важен как сотрудник, – прочищаю горло, поднимая на них глаза, – и как человек. – А потом мне становится немного смешно. Я обхожу стол, сотрудников, становлюсь у окна, отодвигая жалюзи. Последний день июня, а дожди не кончаются. – Только всем нам придется перед ним извиниться. А еще стать мягче и добрее к нему.

– Но… Вадим Александрович, мы не хотели его обидеть, просто, – та девушка в очках, с которой дружил Гигант, запинается. – Просто…

– Не так думали о нем, да? – Отхожу от окна, ухмыляясь. – Все мы не так думали о нем. – Вновь сажусь в кресло, закидывая ногу на ногу. Мне смешно и тут же грустно. – Представляете, эта огромная глыба, этот человек ростом со стену в маленьком домике, боялся нас. Вот таких вот маленьких нас. – Ударяю в ладоши. – Каждого можно было прихлопнуть. Прижать к стене и убить морально или физически. Но он этого не сделал, – чешу затылок. Они опускают головы, задумываясь о своем. – В школе мне говорили, что большие травоядные животные видят мир огромным. Ну, не таким, какой он есть на самом деле. В их глазах все люди – великаны. Наверное, поэтому эти животные не нападают на человека из-за обмана зрения. Мы всегда были в его глазах гигантами, а сам Гигант никогда не считал себя большим и значимым.

Пару секунд мы слушаем тиканье часов, гул машин за окном, шелест жалюзи, звук снова начинающегося дождя.

– Мы с вами все похожи. Думаем, что истории наши настолько необыкновенные, что нас можно сравнить с судьбами царей и полководцев. Но на самом деле наши истории очень обычны и просты. Мы крохотные люди, которые хотят каждый день увидеть подвиги. Однако эти подвиги лежат перед нашими носами. Изменить жизнь хотя бы одному человеку – стать героем. Все мы с вами одинаковые монеты, которые отлиты из разных материалов. Кто-то из бронзы, кто-то из серебра или золота. А есть даже из платины. Но из чего бы нас не отливали, мы так и останемся монетами с одним и тем же гербом, надписью, прочими знаками. Может, у кого-то будут царапины или грязь, но форма наша и печать – похожи. Вы такие же люди, как и я. Я такой же человек, как и вы.

– А Илья? – спрашивает кто-то из них.

– А Илья – не монета. Он вообще не имеет никакого отношения к деньгам.

Мы слушаем дождь, часы, ветер, город. Мы сравниваем себя друг с другом, ощупываем раны на наших душах, рассматриваем пальцы, которыми творим подвиги и преступления. Никто не спрашивает, окончено ли собрание. Впервые все становится ясно без слов. Каждый из нас возвращается на свое рабочее место, становится прежним человеком.

После утреннего собрания я звоню Владимиру. Если не смогу связаться с Ильей через него, поеду в дом Яны, сяду ждать там.

– Вадим, здравствуй! – говорит заказчик. Я улыбаюсь, слыша его голос.

– Хочу приехать на объект, ты когда там будешь?

– Да я тут часто теперь, столько всего надо наладить. А чего?

Мне не хочется тянуть кота за хвост:

– Илья с тобой?

– Зачем он тебе? – Владимир кряхтит, его голос меняется. Теперь он недовольно бурчит в трубку: – Я думал, ты объект хочешь посмотреть.

– Хочу, – соглашаюсь, нарезая круги по кабинету. – Я его телефон нашел, надо отдать. Он с тобой?

– Знаешь, – Владимир вздыхает, говоря очень тихо, – он хороший работник. И парень неплохой.

– К чему ты ведешь?

– Я стал замечать… Ты только не обижайся. Но после того, как он с тобой поговорит, его нереально собрать. Весь расстроенный, озабоченный, с потухшими глазами. Он мне дорог по всем фронтам, так что, прошу, воздержись от общения с моим сотрудником.

– Да не переманю я его обратно к себе! – срываюсь.

– Не только в работе дело. Не знаю, что у вас получилось, но он только отошел от вчерашнего. Оставь его.

– Я хочу вернуть мобильник, – чеканю каждое слово.

– Новый купит, старый ему не нужен.

– Это он тебе такое сказал?

Внутри все ухает. Кажется, в своей жизни до сегодняшнего дня я ничего не боялся.

– Сказал. Так что давай мы с тобой без него встречаться будем, ладно? Приезжай ко мне в администрацию по работе.

Владимир скидывает. Я еще долго смотрю на экран телефона, не понимая, что делать дальше. Затем достаю мобильник Ильи, рассматривая простую кнопочную модель. На его черном корпусе видны две небольшие царапины, бока чуть потерты. Он выглядит простым, но надежным. Как Гигант. Пока я всматриваюсь в эти царапины, до меня доходит, что Владимир соврал.

Пока еду туда, дожди продолжают идти. Мне кажется, что в это сказочное место я везу за собой пасмурную погоду. Мчась на большой скорости, мне хочется обогнать дождь, но от самого себя сбежать очень сложно. По радио играет какая-то песня о возвращении домой. И мне становится очень тепло и уютно в эту плохую погоду. Дворники разгоняют капли с лобового стекла, воздух становится холодным. Я мчусь мимо полей, лугов, лесов, маленьких домиков, своих воспоминаний и прошлой жизни.

Я вырываю из себя последнюю неровную основу моего дома. Фундамент уходит под землю, и я, наконец, могу смотреть на то, чем является мой внутренний мир без косметического ремонта. В сказках все всегда хорошо после «долго и счастливо». Но сейчас я совершенно не знаю, что будет после этого разговора у нас. Пока стою на обломках, всматриваясь в огромную яму, никто не приносит мне новые строительные материалы.

На объекте много рабочих. Они устанавливают конструкции. Поставив машину у магазинчика, я спешу к храму. Дождь приходит за мной, начиная медленно капать. Он касается моей кожи, волос, одежды.

– Заканчиваем, сейчас ливанет! – командует Владимир. Он машет рабочим.

Рядом с ним стоит Илья. И пока я медленно подхожу к ним сзади, они оба увлеченно смотрят на что-то. Как и тот раз, их привлекает дыра в куполе. На самом верху сидит отец Гиганта, держа в руках птичье гнездо. Я улыбаюсь от этого. Завидев меня, он машет рукой:

– Привет, пижон, нам здесь тебя не хватало. – Его отец медленно начинает спускаться вниз. Наконец, те оба оборачиваются ко мне. Я тяжело дышу, вытирая со лба капли дождя.

– Не думал, что ты приедешь, – Владимир смотрит на Гиганта. Но тот не может отвести от меня глаз.

– Можем поговорить? – тихо спрашиваю я. Рабочие быстро собирают свои вещи, начинается настоящий ливень. Мы с Гигантом не сходим с места.

Владимир кивает:

– Не задерживайтесь, Илья Максимович. Буду с женой вас ждать у себя.

Он подхватывает под руку отца Гиганта, забалтывая старика. Тот не перестает махать нам. Это заставляет меня улыбаться.

– Дождь, – говорит Гигант. – Пошли, тут есть беседка. Надо укрыться.

Без лишних слов, мы идем по узкой тропинке. Но никто из нас не убыстряет шаг. Мы оба понимаем, что укрытие – это лишь маленький повод начать разговор.

– Зачем вы приехали? – спрашивает он. Я лезу в карман, достаю оттуда мобильник. Гигант снова останавливается, смотря на меня.

– Вот, я привез тебе.

– Вы ехали ко мне, чтобы передать телефон? – Он берет обеими руками мою руку, обхватывая ее.

– Нет, – я честен с ним. Ладони Гиганта горят.

– Тогда возвращайтесь домой. – Он заглядывает не в мои глаза, а в мою душу, всматриваясь в обломки.

– Не поеду. Ты не можешь просто так бросить этот телефон.

– Владимир вам все сказал по поводу него, – слова Гиганта очень больно режут меня. Им удается достать во мне то самое живое и пройтись по нему.

– Ты соврал Владимиру. Тебе дорог этот мобильник.

– Почему вы так решили?

– Потому что ты до сих пор хранишь старый кошелек. Зашиваешь его, склеиваешь и считаешь самой ценной вещью. Это подарила тебе Яна. Ты не можешь выбросить то, что связывает тебя с самым дорогим человеком. Точно так же ты не можешь отказаться от этого телефона. Его подарил тебе я.

Гигант отводит лицо в сторону, он вздыхает, закрывая глаза:

– Вы правы, Вадим Александрович. Я искал его в суде, но не нашел. Вряд ли бы его забрали работники. Я понял, что он у вас, поэтому…

Он запинается, чуть разжимая ладони.

– Что поэтому?

– Поэтому езжайте к себе, пожалуйста. Я хочу, чтобы у меня остался повод приехать к вам. Забрать его.

Внутри холодеет, а потом резко теплеет. Я становлюсь очень счастливым. Наша с ним одежда полностью промокает. С волос стекает вода. Воздух наполняется запахом сырости, легкости, травы. Пока его руки разжаты, я запихиваю ему мобильник:

– Забери и прекрати пытаться искать связь со мной в вещах.

– Вы…

– Я.

Хватаю его за ворот рубашки, заставляя наклониться ко мне. Он изумлен, пихает в карман телефон. Мои руки дрожат. Это не я. Совсем не я.

– Я строил так много домов. Всем и каждому. Но никогда не думал о том, что дом пора построить и мне. Я хотел возвести его прямо тут. Чтобы ты, я и Маша жили вместе. Наслаждались красотой, природой. Потом желал возвести дом в городе, чтобы мы втроем наслаждались цивилизацией, а ты бы привык к роскошной жизни. Но сколько бы не выбирал место для дома, я не мог нарисовать сам дом. До тех пор, пока не понял, что место совершенно не важно. Не важно и само строительство этого дома.

– Почему? – Гигант обвивает пальцами мои запястья.

– Потому что ты – мой дом. Я люблю тебя.

Он широко раскрывает глаза, отпуская мои руки.

– Мне можно остаться?

Гигант распрямляется, улыбается и смотрит на меня. В его глазах что-то блестит. Я не сразу замечаю, что это первые лучики солнца.

– Конечно, – радостно отзывается он. – С возвращением.

Два человека идут рядом. Они, кажется, ищут беседку, в которой хотели спрятаться и переждать дождь. Первые солнечные лучи согревают их мокрые одежду и волосы. Тучки медленно уходят на восток, награждая водой других грустных и одиноких людей. В конце июня дожди закончились.

Эти двое почти ничего друг другу не говорят. Они делят тишину на двоих, думая об одном и том же. С виду они различаются, но внутри их рост равен двум, трем или четырем метрам. По своему они – большие люди.

Если вы захотите выкупить землю в этом районе, то вам придется ехать к доброму и открытому человеку по имени Владимир. Там, на входе, вас встретит двухметровый парень. Наверное, вы испугаетесь и захотите сбежать. Он только лишь покажется вам страшным Гигантом. На самом деле он такой большой только потому, что в маленьком теле не уместилась бы его доброта.

Если вы отдадите своего ребенка учиться в обычную школу, находящуюся на окраине, то сразу услышите историю о самой прилежной и ответственной учительнице, которая умерла молодой.

Когда вам захочется уехать из большого города в это маленькое местечко, то вы сядете на автобус и будете слушать всю дорогу очень хорошую музыку. Не беспокойтесь за свой путь, ведь вашим водителем является полноватый и улыбчивый человек по имени Андрей.

Приехав сюда, вам удастся познакомиться с сельским населением и необыкновенным бытом. Если что-то сломается, то непременно ищите пожилого мастера, чей дом находится где-то в стороне реки. Вы сразу найдете это место. Оно мрачное и заросшее. Не пугайтесь, внутри сидит очень талантливый и способный человек.

А, может, вы студент? Тогда, наверное, с вами учится темноволосая девочка. Если вы подружитесь с ней, то откроете для себя сказочный мир приключений и общения.

Вы не из столицы? Может, живете в Вологде? Тогда, вы наверняка знаете, как славится это место творогом тетушки.

Но если же вы все-таки решите остаться здесь, то вам необходимо построить дом. Зайдя в большое здание, поздоровайтесь со всеми людьми, которые встретятся вам. Эти работники очень добрые и отзывчивые. На втором этаже, рядом с совещательным залом, вы найдете темноволосого мужчину. Его имени вы, может, не запомните. Но он обязательно поможет осуществить вашу мечту. Его рост покажется незначительным.

Вы спросите, кто же этот человек?

Часть восьмая

Я

Конец

От автора

Изначально, когда я решил отдохнуть перед учебой после работы две недели, я даже не предполагал, что буду писать именно ЭТУ историю. Я ехал в отпуск с мыслью о том, что возьмусь за написание длинной истории «Пожалуйста, продайте наш дом». Про неудачливого бизнесмена, который присвоил себе найденные в такси деньги, чтобы поднять бизнес и расплатиться с долгами. Потом он узнает, что девушка, оставившая деньги, совершила суицид. И, короче, история длинная, запутанная, о ценностях семьи, дружбы, доверии и прочем. Чуть ли не целый роман.