Текст книги "Гроб с музыкой"

Автор книги: Эльвира Барякина

Соавторы: Анна Капранова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)

«Еще один любовник, – с досадой подумал Леха. – Я наверняка был у нее каким-нибудь четыреста вторым по счету!»

В этот момент Топ снова вынырнула из толпы и схватила его за руку.

– Идем, я все устроила.

– Что именно?

– Спрашивать и хвалить будешь потом.

Она быстро протащила его в какое-то подсобное помещение, выходившее в кухню. Среди плит и огромных чанов метались повара.

– Куда ты меня тащишь? – упирался Леха.

Но Топ его не слушала. Наконец она подвела его к какому-то то ли шкафу, то ли прилавку и открыла нижнюю дверцу.

– Живо полезай внутрь!

Леха посмотрел на нее как на ненормальную.

– Зачем?!

– Ой, ну давай быстрей! Пропустим самое главное!

Делать было нечего, и Леха послушно встал на карачки и протиснулся внутрь. С противоположной стороны шкафа оказались точно такие же дверки.

– Толкай их и выползай наружу! – шепнула Топ. – Только, ради бога, не высовывайся.

Спустя несколько мгновений они оказались за барной стойкой с другой стороны от зала. Топ послала бармену благодарный воздушный поцелуй. Тот только усмехнулся.

– Вот проныра! – невольно восхитился Леха. – Ты что, его знаешь?

Топ прижала палец к губам.

– Тихо ты!

Они медленно поползли вдоль барной стойки, прислушиваясь к голосам, доносящимся сверху. Наконец Топ прижала палец к губам показывая, что нашла тех, кого надо. Поманила Леху рукой. Он стремительно приблизился к ней и замер, стараясь не дышать.

Прямо над ними едва слышно из-за громкой музыки разговаривали Ярославна и тот широкоплечий субъект.

– Значит, пока они свернули всю политическую активность? – задумчиво проговорил он.

– Грушков ничего не в состоянии делать без Измайлова, – отозвалась Ярославна. – Да он, собственно, и не желает особо вмешиваться во все это. На уме только бабы и дешевая популярность…

– Ты не особо усердствуй с ним, а то, смотри, дело может плохо кончиться.

– Ерунда! Уж с ним-то я справлюсь.

– Ладно. Что тебе еще удалось раздобыть?

– Альянс поддерживает губернатора и постоянно воюет с городской администрацией. Но опять же, теперь у них словно жало вырвали. Измайловские связи потеряны, а Грушков, я думаю, постепенно вообще отойдет от освещения политических новостей и переключится на «желтую» тематику. Заголовки типа «Мальчика насиловали пятнадцать лет пятнадцать человек!»

Ее спутник сдержанно рассмеялся.

– Ладно. Хорошо, что ты собираешь всю информацию. В этом деле главное не упускать детали. Первый контакт с нашим объектом прошел удачно, хвалю. Теперь он напуган и дезорганизован, и вполне вероятно, что он клюнет на нашу приманку.

При этих словах кровь отлила от лица Лехи. Они без сомнения говорили о нем. Но зачем, черт побери, им это надо? Чего они от него хотят?

Он перевел взгляд на Топ. Та тоже была бледна и напряжена. В глазах ее застыло недоумение.

– Да, кстати, как идет расследование убийства Измайлова? – вновь подал голос незнакомец.

Ярославна презрительно усмехнулась.

– Прокуратура поставила какого-то олуха царя небесного по фамилии Полонин. По-моему, он вообще не понимает, что делает.

– У тебя все нормально на работе? Никто ничего не подозревает?

– Все спокойно.

– Хорошо. Держи нас в курсе событий и каждый день посылай отчеты в Москву.

– Хорошо… Ох, мне же надо идти! – спохватилась вдруг она.

– Что такое?

– У меня запланировано еще одно мероприятие. Здесь наверху есть специальный зал для VIP-персон. Называется «Голубятня». Так вот мои устраивают там небольшой сабантуйчик.

– Ну, тогда до встречи.

– Всего хорошего.

Как только они ушли, Леха с Топ переглянулись. Топ была совершенно подавлена услышанным.

– Я или полная дура, или вообще не знаю кто, раз с самого начала не догадалась… – пробормотала она наконец.

– Ты о чем?! – тревожно спросил Леха.

– Помпадуру к нам заслали, как ты не понимаешь?!

– Кто заслал? Зачем?

Топ смерила его ледяным взглядом.

– Ты чем слушал? Я так полагаю, что наш альянс мешает кое-каким структурам. Выборы-то не за горами! Вот они и заслали к нам прелестную девочку! Она втирается в доверие к Боре, устраивается на работу… Это называется экономическим шпионажем!

– А я-то тут при чем?! – вне себя воскликнул Леха. – Она хочет повесить на меня убийство Измайлова! «Теперь он напуган и дезорганизован!» Да уж, я действительно напуган до полусмерти!

Топ прищурила глаза.

– Черта с два у нее это выйдет! Идем!

Тем же путем они выбрались из-за стойки. Топ вызвала своего знакомого бармена и довольно долго чего-то у него выспрашивала.

– Пошли! – крикнула она в конце концов, подзывая к себе Леху. – Нам вон туда!

В глубине коридора темнела низенькая неказистая дверь с табличкой «Служебный вход».

– Что это? – спросил Леха.

Топ остановилась.

– Ты когда-нибудь слышал про «Голубятню», о которой они говорили?

– Нет.

– И я нет. Раньше я считала, что знаю в этом «Кресте» все закоулки. Оказывается, здесь есть коробочка с секретом. Думаю, сейчас мы с тобой увидим кое-что весьма удивительное.

* * *

За дверью оказался узенький коридорчик, освещенный бледной неоновой лампой, посреди которого стояли два амбалоподобных молодых человека. Завидев посетителей, они преградили им путь. По всей видимости, джинсики и бейсболка Топ не внушили им никакого доверия.

– Вы к кому? – спросил один из них, с абсолютно лысым черепом.

– У нас там запланировано мероприятие, – не моргнув глазом, пояснила она.

Леха с восхищением посмотрел на нее. Он всегда завидовал ее способности не терять присутствие духа ни при каких обстоятельствах.

– А вы знаете, что вход в «Голубятню» платный?

– Пятьдесят долларов, – пояснил второй охранник, явно уверенный, что эти двое впадут в транс, услышав такое.

Топ упрямо сжала губы и, сняв с плеча свой рюкзачок, вытащила из записной книжки сложенную вчетверо стодолларовую бумажку.

– Держите!

Охранники проверили купюру.

– Проходите.

– Топ, ты с ума сошла! – зашептал Леха ей на ухо. – Это же была твоя «счастливая сотка»!

Он знал, что эти сто баксов Топ хранила, как зеницу ока. Это был ее гонорар за какую-то политическую статью, благодаря которой она попала в альянс.

Топ смерила его отчаянным взглядом.

– Прорвемся! Я не дам Помпадуре выхватить стул из-под моей задницы!

* * *

«Голубятня» оказалась очень дорого отделанным заведением. Сквозь стеклянную крышу мерцали тусклые звезды, играла громкая музыка, на двух сценах с шестами извивались хорошенькие стриптизеры – мальчики и девочки. Кругом было многолюдно и оживленно: зеленое сукно, рулетка, обнаженные плечи с бриллиантами, смокинги. Официанты – похожие на взрослых ангелочков юноши – скользили между танцующими.

– Мать моя земля родная! – проронила Топ, увидев такое роскошество.

Развернув бейсболку козырьком назад, она смело двинулась в гущу событий и людей. Леха едва поспевал за ней. Внезапно Топ остановилась как вкопанная, и Леха едва не наткнулся на нее.

В углу зала был накрыт большой стол, за которым сидели Борис, Гена, Ярославна, а с ними половина высших руководителей альянса и еще какие-то люди, в которых Леха узнал телеведущих, спикера городской думы, начальников областной администрации, еще кого-то из тех, кто постоянно мелькает в телевизоре. Все о чем-то говорили, пили шампанское, звонко чокаясь.

– Что здесь происходит? – выдохнул он.

Топ покачала головой.

– Не знаю… Давай проберемся в какой-нибудь дальний уголок и будем оттуда следить за происходящим, – предложила она, но тут к ним подлетел какой-то молодой человек.

– Топ с Лехой пришли! – закричал он, накинувшись на них с объятьями.

В нападавшем Леха узнал Алика. Он еще больше похорошел, так как промелировал волосы. Топ несказанно удивилась его появлению.

– Ах ты, сыч малолетний! Ты-то здесь какими судьбами?

Алик самодовольно улыбнулся.

– Во-первых, менеджер «Креста» заметил меня и предложил поработать в «Голубятне», а во-вторых, мы же здесь празднуем день рождения Бори Грушкова!

Леха с Топ переглянулись. Ни фига себе! Боря только вчера похоронил друга, а сегодня празднует годовщину собственной жизнедеятельности?!

– Пойдемте к нам! – ухватил их за руки Алик. – Напьемся сейчас к чертям собачьим и будем веселиться.

– Но нас не приглашали! – попробовал запротестовать Леха.

– Наплевать! Я вас приглашаю! Пошли!

* * *

– О-о! – зашумел Боря, – заметив вновьприбывших, – Кто пришел! Садитесь с нами!

Гости тут же раздвинулись, уступая им место за столом. Кто-то принес еще парочку стульев. Леха смущенно поднял бокал за Борино здоровье. Все захлопали. Даже Ярославна. Но у нее это выходило как-то вызывающе и цинично. Под ее пристальным взглядом Леха невольно съежился. Что она за двуличная тварь?! Чего ей от него надо?

Выпитое шампанское сразу ударило в голову, хотя обычно Леха довольно стойко переносил все алкогольные злоупотребления. Топ, как назло, тут же покинула его, внезапно забыв о своей ненависти к Помпадуре: она принялась знакомиться с каким-то мужиком, украшенным хвостиком на затылке. Судя по выражению ее лица, она была насмерть им очарована.

– Топ, – позвал Леха боевую подругу, – ты чем-то не тем занялась… Ты же вроде хотела за Ярославной следить?

Та пиннула его под столом, показывая, что вовсе не обязательно трубить об ее прошлых планах на всю Ивановскую. И вообще она сама знает, что ей делать. Обидев таким образом Леху, Топ повернулась к своему хвостатому собеседнику и с милейшей улыбкой на устах выпросила у него сигарету. После этого между ними завязался совершенно идиотский разговор:

– Так вы, Топ, курите с мундштуком? Это так эротично…

– Да, мне тоже нравится.

– Всегда хотел попробовать. Значит, надо брать сигарету и просто засовывать ее туда?

– Совершенно верно.

– И как это вы так глубоко ее засовываете?

– Ну я же женщина!

Леха понял, что Топ вылетела из игры. С ней всегда так: больше всех шумит, кипятится, размахивает руками, а стоит ей увидеть какого-нибудь типа, который отчего-то кажется ей настоящим мужчиной, как весь ее запал бесследно исчезает. И это в то самое время, как Ярославна абсолютно четко дала понять, что желает засадить Леху в места не столь отдаленные.

* * *

Лехе было плохо. Про него все забыли, и он молча накачивался коньяком из стоявшей поблизости бутылки. Смотреть по сторонам было противно: взгляд неизбежно натыкался на Ярославну, вовсю любезничавшую с Борей. От этого очень хотелось набить ему морду.

Народ же кругом предавался еде, разврату и азартным играм, что тоже несказанно бесило. Еще пять минут назад Леха завидовал присутствующим черной завистью, но теперь он понял: все это низко, пошло и противно.

– Что, друг Кобец, – внезапно обратился к нему подошедший Алик, по-моему, нас окружают сплошные дегенераты и проститутки.

Леха печально кивнул.

– Это точно.

– Особенно, знаешь, кто? Гена.

Леха посмотрел в указанном направлении.

– Не, – не согласился он, кивнув на Ярославну, – вон та еще хуже.

Алик пристально вгляделся Лехе в глаза.

– Что, запал на бабешку? И не мечтай даже. Ее давно Боря прибрал к рукам. Говорят, он даже разводиться из-за нее хочет.

Леха вздрогнул.

– Кто говорит?!

– Да вон Генка! Все-таки Боря – полный отстой. Представляешь, во что ему развод обойдется? Жена его ощиплет как липку.

Леха с тоской смотрел на Ярославну. Она сидела к нему боком. Тонкий профиль отчетливо вырисовывался на фоне черной стены.

– Быть не может, чтобы она польстилась на Грушкова… – проговорил он медленно.

Алик присвистнул.

– А чего? Борька богатый.

– Так ведь он бабник!

– А ты нет?

– Ну ты тоже скажешь… У меня это хобби, а не профессия. Все мужики чуть-чуть бабники, но не настолько же!

– Ни фига! Я вот в жизни за бабой не буду волочиться!

Леха с удивлением посмотрел на него.

– Ага… И ты Топ на шею не вешаешься!

– Ну, Топ мне как мама. Она меня любит и всегда защищает, а я ее…

Заиграл медляк. По полу и по стенам заскользили отблески зеркального шара.

– Белый танец! – объявил вдруг Боря, выразительно посмотрев на Ярославну. – Сегодня у меня день рождения, так что пусть меня дамы сами приглашают!

Но вместо нее к нему тут же подскочила какая-то бойкая тетечка, по выражению лица похожая на бригадного генерала иностранного легиона.

– Борис Игоревич! Я вас заняла!

Ярославна проводила их ироничным взглядом и вдруг поднялась и направилась к Лехе.

* * *

– Не откажете мне? – проговорила она сладким мурлыкающим голосом, от которого у него аж мурашки пошли по спине.

«Ну, бестия, я тебе еще прищемлю хвост!» – упрямо подумал он и подал ей руку.

– С превеликим удовольствием! Надеюсь, вы умеете танцевать.

– Если вы не будете наступать мне на ноги, как ваша подружка Топ-модель, то все будет в порядке!

Леха вывел ее на середину зала. Резким движением прижал к себе.

– Я все равно заполучу тебя, слышишь! Что б ты там не придумывала!

Она тихо засмеялась, запрокинув голову назад.

– Никогда!

Ее бедра покачивались в такт музыки, заводя его каждым своим движением. Дрожь, уже ставшая привычной, вновь поднималась жаркой волной.

– Боря уволит вас за такие штуки! – прошептала Ярославна Лехе на ухо, коснувшись щекой его шеи.

– А тебя просто убьет!

– Ему придется вставать в очередь. В последнее время развелось слишком много претендентов на роль моего палача.

Леха повернулся. Грушков действительно смотрел на них из-за плеча своей партнерши. «Получи, фашист, гранату!» – подумал Кобец и уже совершенно внаглую провел ладонью вниз по спине Ярославны.

Чуть отпрянув, она взглянула ему в глаза.

– Интересно, на что вы рассчитываете? Думаете, если мы с вами перепихнулись разок, так я…

Он сжал ее еще сильнее.

– Молчи!

– Нет, мне интересно, как вы себе все это представляете…

Леха мог бы, конечно, сказать ей, что он представляет…

– Вы же ненавидите меня, – вновь зашептала она.

– Ты тоже.

– Нет, мне просто любопытно.

– Это теперь так называется? – Лехе уже было на все наплевать, и он просто говорил: – Если бы тебе было всего лишь любопытно, ты бы никогда не сделала того, что сделала.

– Я уже все вам объяснила!

– Я тебе не верю.

– А во что же вы верите?

– Я верю в то, что ты боишься меня, и боишься того, что ты чувствуешь, когда я делаю вот так…

Его губы скользнули по ее шее. Ярославна на секунду замерла, а потом резко оттолкнула его. Грудь ее тяжело вздымалась, глаза сузились.

– Вы глупее, чем я думала, – сказала она очень ровно и, развернувшись, направилась к барной стойке.

Леха стоял посреди зала и смотрел, как она села на высокий стул и закурила предложенную барменом сигарету. Сквозь толпу к ней протолкался Боря и, проговорив несколько слов, повел ее к выходу.

Леха закрыл глаза. Высокая, пронзительная музыка рвала сердце. Среди разноцветных лучей двигались пары, время от времени натыкаясь на него. «Я люблю ее, – обреченно подумал Леха. – А она хотела засадить меня в тюрьму. Зачем? Что я ей сделал?»

* * *

За столом сидел Алик и длинным ногтем на мизинце портил банан.

– Водка есть? – спросил Леха, подсаживаясь к нему.

– Все есть, – пьяненьким голосом отозвался тот и подал ему целую бутылку.

Леха свернул ей крышечку.

– Как думаешь, – поинтересовался зло, – есть ли в жизни счастье?

Алик медленно кивнул и чокнулся с Лехой другой бутылкой.

– Щас все будет… За эротический комфорт!

– Чего-чего?

– Пей, говорю.

В этом деле Леха преуспел, и через полчаса настроение его слегка поменялось. В мозгах что-то взвизгнуло, и появилась любовь ко всему миру.

– Ты мне не просто собутыльник, – приблизившись к Алику, доверительно сообщил он. – Ты для меня партнер по этому… Как его? По дискотеке.

– А ты… а ты… А я тебя сейчас на танец приглашу!

– Нет! – запротестовал Леха. – Это я тебя приглашу. У нас с тобой будет белый… черт! голубой танец! Мы с тобой… всех поразим.

Алик захохотал.

– Никого ты не поразишь! Это же «Голубятня»!

– Ну и что?!

– А ты оглянись вокруг! Здесь же пидоров как собак нерезаных!

Леха тупо уставился на танцующие пары и пьяно икнул. Если ему не изменяло зрение, среди них попадались и те, кто танцевал «мальчик с мальчиком». Леха осушил до дна очередную стопку и поперхнулся. Алик принялся заботливо колотить его по спине.

– Это же элементарно, Ватсон! – свистел он ему на ухо. – Здесь тусуется вся золотая молодежь города, здесь все можно. С кем хочешь, с тем и трахайся, с кем хочешь с тем и знакомься… Свобода, блин!

Леха хотел было удивиться, что он не понимает, как голубые могли затесаться в золотую молодежь, но тут же забыл, чему хотел удивиться. Алик тем временем вытащил его на середину зала и повис у него на шее, раскачивая под музыку свой организм.

– Вот ты нормальный мужик и человек, – сообщил он Лехе. – Ты даже представить себе не можешь, сколько в этом грубом мире вонючих козлов.

– Нет, – решительно замотал головой Кобец, – могу!

– Чего можешь?

– Ну это… представить могу, сколько в этом вонючем мире…

– Ну и сколько? – презрительно поинтересовался Алик.

– Очень, очень много.

– Во-во! Вот ты хороший человек…

– Ага!

– Береги себя!

– И ты себя береги. Осторожно, не падай, – добавил Леха, ловя споткнувшегося партнера.

Они уже не танцевали, а стояли на месте и старались не дать друг другу грохнуться.

– Вот ты меня держишь, да? – с любовью произнес Алик.

– Держу.

– А ведь кроме тебя меня никто не держит! – обиженно признался он. За это я подарю тебе мое любимое кольцо.

Алик отцепился от Лехи и стал лихорадочно сдергивать с пальца золотую печатку. Но без дружественной поддержки он тут же упал.

Леха бросился его поднимать, но тоже упал.

– Тебе удобно? – заботливо спросил Алик.

– Мы люди простые, – заверил его Леха, – не гордые. Можем и полежать.

В это время к ним подошел Гена.

– Вы не откажетесь, если я отвезу вас домой? – спросил он, обращаясь преимущественно к Алику.

– Не поеду! – игриво запротестовал Алик и перевернулся на живот.

– Вставай, я тебе помогу!

– Сначала подними моего лучшего и единственного друга Леху! – отпихиваясь, заверещал Алик.

Лехе хотелось полежать, но этот огромный мужик вдруг схватил его и посадил на стул. Алик был следующим.

* * *

Алик лежал на Лехином плече на заднем сиденье роскошной желтой BMW М-3 и пьяно вопил песню:

– «Ты-ы совсем как во сне-е, совсем как во сне…»

– Где ты живешь? – спросил Гена Леху. Голос у него был низкий, без всякого выражения.

– Я живу в большом кирпичном доме, – отозвался Кобец, мучительно напрягая память. – На проспекте Ленина.

– Не уходи! – взмолился Алик. – Не оставляй меня с этим трезвым занудой!

В ответ Леха слабо покачал головой. Вообще-то, не смотря на изрядный шум в голове, он был занят восхищением Гениной машиной. Он в жизни не катался на такой крутой тачке. А Алик мешал ему восхищаться.

– «Я! Искала тебя! Ночами дол-ги-ми!» – продолжил тот своё пение.

– В каком кирпичном доме? – переспросил Гена. – У магазина?

– Не мешай мне петь! – гаркнул на него Алик и снова затянул: – «С у-у-ма сошла-а…»

Гена показал на ряд кирпичных домов.

– Здесь?

Леха печально и сильно кивнул.

– Ничего ему не говори! – запротестовал Алик. – Он хочет нас разлучить!

– Я тебя провожу, – будто бы ничего не слыша, сказал Гена.

Кобец был нетранспортабелен. Гена откинул переднее сиденье и попытался отделить Леху от Алика.

– Не-е! Не отдам! – завопил Алик, вцепившись в друга.

– Товарищ, верь, взойдет она… – почему-то забубнил Леха, вырываемый от его объятий.

– И на обломках самовластья, – подхватил Алик почти плачущим голосом, – напишут на-а-ши имена.

* * *

Гена держал Леху за шкибон почти на вытянутой руке, так что тому оставалось только немного перебирать ногами и указывать дорогу.

– А тебя кто пригласил? Борис? – вдруг спросил Гена серьезно.

– Не-а, – замотал головой Леха.

– А кто?

– Алик.

Выражение лица Гены ему совсем не понравилось. Как вообще может нравиться лицо, на котором ничего не отражается? Гена был спокоен как танк и невозмутим как колхозная корова.

В лифте он снова спросил:

– А вы давно знакомы?

– С кем?

– С Аликом.

– Недавно. А ты? – в ответ поинтересовался Леха.

Гена презрительно скривился:

– Не твое дело. Сюда? – показал он на Лехину дверь.

Кобец кивнул, будучи не в силах возражать на его грубость.

Войдя в квартиру, он в темноте добрался до своей кровати и, грохнувшись на нее, моментально уснул.

ГЛАВА 7

Леха открыл глаза и сразу почувствовал, что просто помирает. Голова гудела и раскалывалась на два полушария.

– Ой-ё! – прошептал он и перевернулся на другой бок.

Взгляд его уткнулся в будильник. Он показывал два часа дня.

– Черт! – выругался Леха. На работу нужно было прийти к десяти. В крайнем случае – к одиннадцати.

Усилием воли он вывалил на пол верхнюю часть своего тела и кое-как дотянулся до телефона. Затащив его к себе в кровать, набрал номер офиса.

– Юротдел, – раздался в трубке голос Таньки.

– Я заболел, – прохрипел Леха. – Так что сегодня не приду.

– Господи, – перепугалась та, узнав своего начальника, – что с тобой?

– Я отравился тефтелями, – наврал Леха.

– И в чем это выражается?

– Не скажу. Вспоминайте обо мне, пожалуйста.

Не выслушав соболезнований и советов по лечению организма, Леха положил трубку и снова уснул.

Но примерно через час, ему вновь пришлось проснуться: телефон звонил прямо у него под ухом.

– Допился! – раздался в трубке ни капельки не сочувствующий голос Топ.

– Топ, – позвал ее Леха, – Ты мне друг?

– А что? Хочешь, чтобы я тебе пива привезла?

– Мне очень хреново… – пожаловался он.

– Так тебе и надо.

– Ничего мне так не надо! Ты меня бросила вчера! Хотела следить за Ярославной, а потом исчезла в неизвестном направлении. А теперь ворчишь…

– Ну ты сыч! – вознегодовала Топ. – Ты хоть знаешь, с кем я вчера познакомилась? Этот товарищ заведует всеми телефонными станциями города. И я с ним налаживала контакт!

– И на кой хрен тебе этот контакт сдался? – спросил Леха, осознавая, что пива не будет.

– Не понимаешь?

– Не понимаю!

– Терпеть тебя, Кобец, не могу! В жизни не видела мужиков тупее тебя, алкоголик несчастный!

– Да почему же сразу алкоголик?!

– Потому что ты и сам бы мог догадаться, видя, что я занята, последить за Помпадурой! А вместо этого ты своим гормональным энтузиазмом только спугнул ее и насторожил Грушкова. Каких результатов ты добился за вчерашнюю ночь? Никаких, если не считать, что теперь Боря уволит тебя на хер!

Топ кинула трубку. Да, она явно звонила не для того, чтобы удостовериться, что Леха живой.

Кобец вдруг вспомнил об Ольге Измайловой. Все-таки совершенно по-свински вчера получилось с ней: сам девушку завел, а потом бросил на полдороги. Он набрал ее номер, но там никто не отвечал. «Гуляет с Никиткой… Или по магазинам пошла», – подумалось с сожаленьем.

Ольга была хорошей: красивой и нежной. А еще доброй. В отличие от этой стервы Ярославны, которая зачем-то пытается угробить его.

Леха усмехнулся своим мыслям: ему даже поговорить о ней не с кем.

А как все-таки Ярославна прижималась к нему! Пальцы ее касались вот здесь и здесь…

При воспоминании об этом даже похмелье куда-то отступило. Улыбка сама собой выползла на Лехины губы. Он просто лежал и улыбался своим мыслям.

Нет, Ярославна определенно неравнодушна к нему. Это же очевидно!

Как она смотрела… Глаза большие, бездонные, и черные густые ресницы… Разве такая женщина может быть убийцей? Разве она может желать ему зла? Да черта с два, господа! Все, конечно, непонятно, запутано. Этот шеф ее московский, Боря, сукин сын, паразит, ненавижу…

Нет, Ярославна определенно говорила не о Лехе, когда упоминала о ком-то, кто «дезорганизован и напуган». Это кто-то другой. Просто он вчера взвинтился, психанул… Вот и подумал, что она имеет в виду его. С Ярославной надо просто переговорить. Тогда все станет ясно. Ему дела нет до ее интриг с этим мужиком из бара. Пусть она просто скажет, что Леха здесь не при чем. Пусть просто посмотрит так, как смотрела вчера…

* * *

На следующее утро Леха встал на удивление свеженьким. Как будто и не было вопиющего пьянства и разврата с малолетним раздолбаем Аликом. Ночью к тому же ему приснилось что-то весьма недурственное эротического содержания, и это ощущение хотелось закрепить.

Обуреваемый положительными эмоциями, он даже заправил свою водяную кровать, чего с ним не случалось уже месяца три, если не больше. И решил убраться сегодня же вечером.

Такси поймалось почти сразу. Шофер включил приятственную музычку и даже не пытался поговорить с пассажиром, что тоже крайне радовало. Буквально через несколько минут Леха уже был на месте.

Расплатившись с таксистом, он вышел из машины. Перед подъездом стоял служебный альянсовский «Волжак», под открытым капотом которого ковырялся водитель Толик.

– Салют! – поприветствовал его Леха.

Толик поднял перемазанное лицо.

– А, это ты? Привет…

– Опять поломался?

Толик с ожесточением сплюнул на землю.

– Да все из-за этого Почкина! Помнишь, когда все наши в «Ворошиловец» ездили? Этому старому барану тоже вдруг стрельнуло повеселиться. Представляешь, звонит мне и говорит, мол, поехали. Типа у него там дело. Ну, порулили… Так ведь на обратном пути у меня фильтр полетел! Я прям как чувствовал. Еще чуть-чуть покатался и все – приплыли!

Толик еще долго жаловался на судьбу и на побитую жизнью «Волгу», но Леха его не слушал. В голове носилось сумасшедшее: значит, Евгений Маркович был тогда в «Ворошиловце»?! И ведь он курит сигары! Леха сам видел на похоронах. Потом у него и мотив есть…

Полученной информацией надо было срочно поделиться с Топ. Но ее «тройки» пока еще не было, поэтому сенсацию приходилось откладывать на потом.

Леха посмотрел на часы: время было пол-одиннадцатого.

– Слушай, Толь, я опаздываю, – пробормотал он, извиняясь. – Так что пока.

– Пока, – грустно отозвался Толик.

Ему было жаль терять собеседника и возвращаться к работе.

* * *

Леха вихрем взлетел на свой десятый этаж. Кроме Насти и Таньки в юридическом отделе никого не было. Стул Ярославны был задвинут, а все бумаги лежали в абсолютном порядке. Видимо, она еще не появлялась на работе.

Расстроившись, Леха вернулся в приемную. Стажерки сидели у окна, подперев руками подбородки и как-то обиженно посматривали на улицу.

– Привет, девки, – поздоровался Леха.

Но они сделали вид, что ничего не слышат.

– Вот ведь! – шепотом возмущалась Танька, – Приперлась, видите ли, сюда. Как будто ее кто звал!

– И строит из себя фифу болотную! – поддакнула Настя.

Леха подошел к ним.

– Вы чего, из-за Ярославны крыситесь? Не пришлась по сердцу?

– По-моему, кроме как тебе, она вообще никому не пришлась, язвительно констатировала Танька. – А для тебя эта Ярославна вредна: тухнешь на глазах и даже остроумие потерял.

Леха растерялся.

– Цыц, девки! Сейчас за пивом отправлю!

Настя невесело усмехнулась:

– А мы не пойдем! Это не входит в наши должностные обязанности.

– Раньше ходили, и ничего…

– Раньше мы тебя любили, а теперь пусть эта мадам любит!

– Девки, вернитесь, я все прощу! – театрально взмолился Леха. – Я же веселый и завлекательный!

– Был завлекательным, – покачала головой Танька. – А теперь-то мы тебя насквозь видим.

– И чего у меня внутри?!

– Кишки.

– Ну вот. А я-то думал, что у меня внутри лебяжий пух и розовые лепестки…

Стажерки на Лехину шутку не отреагировали и отвернулись, всем своим видом показывая, что их это нисколечки не веселит.

Как работать в такой обстановке, Леха не знал. Он немного послонялся по своему кабинету, а потом все-таки решил сходить за пивом.

– Вам захватить что-нибудь из буфета? – попытался он замириться с девками. Но они, в отличие от него, принялись за работу и отвлекаться отказались.

Вздохнув, Леха побрел вниз.

* * *

Возвращаясь с двумя бутылками под мышками, Леха услышал, как из кабинета Грушкова доносятся какие-то крики. Там выясняли отношения на очень повышенных тонах.

Он хотел уже было пройти мимо, но тут дверь распахнулась, и в коридор, чуть не натолкнувшись на него, вылетел Почкин – весь взъерошенный и красный, как пионерский галстук.

– Я найду на вас управу! – закричал Евгений Маркович, грозя Софочке кулаком.

Но та только дверью хлопнула. При виде Почкина у Лехи разгорелись глаза.

– Что, выгнали? – произнес он как можно более сочувственно.

– Дикарь! – выпалил в сторону кабинета разъяренный фотограф.

Леха протянул ему вторую бутылку пива.

– Хотите?

Евгений Маркович посмотрел подозрительно, ожидая какого-то подвоха. Но Леха старательно улыбался и демонстрировал доброжелательность.

– Пойдем к окошку, покурим, – сказал наконец Почкин. – У тебя есть что покурить?

* * *

Суть конфликта Евгения Марковича с Борей состояла в следующем: Грушков наотрез отказался выделять новому совладельцу альянса персональный кабинет, чем довел Почкина до настоящей истерики.

– Ладно, половина всего принадлежит Борьке, я согласен, – кипятился он, лихорадочно затягиваясь сигаретой. – Но ведь все остальное делится на меня и на Ольку с ее дитем. То есть я владею одной шестой всех этих газет, здания, даже тебя… А мне не выделяют кабинета! Как вот это так?

Почкин искательно заглянул Лехе в глаза. Тому пришлось согласно кивнуть.

– Безобразие…

– А я про что! – обрадовался Евгений Маркович, что хоть кто-нибудь его поддерживает. – И потом я говорю Грушкову: разве теперь я могу служить обыкновенным фотографом? Теперь мне надо свой отдел создавать, штат, аппаратуру новую закупать, так как я пострадал в позапрошлые выходные.

– Когда вы были в «Ворошиловце»? – наугад спросил Леха, до смерти боясь, что Почкин сейчас замкнется и из него слова не вытянешь.

Евгений Маркович скорбно затряс головой.

– Именно. Представляешь, я ведь давно ждал этого момента, чтобы хвост прищемить этому сукину сыну…

– Какому именно?

– Какому-какому… – рассердился Почкин Лехиной непонятливости. Сережке моему, едрить его налево! Этот же паразит все добро забыл, какое я ему в жизни сделал. Признавать меня отказывался. А я ведь ему отцом, почитай, родным был!

– Ну и что за момент? – осторожно оторвал его от воспоминаний Леха.

Евгений Маркович отпил из бутылки.

– Ты только никому не говори.

Леха сделал убедительное лицо.

– Могила!

– Тогда слушай… В субботу вечером я звоню Ольке, жене-то Серегиной, и зову его к телефону. А она мне и говорит, что он, мол, в «Ворошиловец» уехал за деньгами. Типа ему туда кто-то их должен был подвезти.

От удивления Леха даже рот открыл. Значит, то, что говорил Ямин об Измайловских деньгах – правда?!

– И много денег? – затаив дыхание, спросил Леха.

Почкин придвинулся к нему ближе.

– Тысяч сто пятьдесят долларов! Представляешь? Ну так я, не будь дурак, фотоаппарат на плечо и звоню Толику, чтобы отвез меня в этот «Ворошиловец». Сережка-то мне подачку такую давал – на служебной машине разрешал ездить. Вот ему, паразиту, и досталось, что отца родного не уважал! Да это еще мало…

Леха вздохнул: Евгения Марковича постоянно надо было направлять в нужное русло.

– А зачем вы туда поехали? – спросил он.

Почкин воззрился на него в крайнем удивлении.