Текст книги "Гроб с музыкой"

Автор книги: Эльвира Барякина

Соавторы: Анна Капранова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)

– Что-то не так? – сразу забеспокоился Леха.

Она закусила нижнюю губу.

– Знаешь, я думаю, нам лучше спрятать Никиту. Не надо, чтобы эти люди видели, как ты забираешь его. Вот… Я придумала! Мы его положим в большую спортивную сумку, у меня есть такая, и ты спокойно его вынесешь. Я сейчас ее достану.

Леха подмигнул Никите.

– Будем играть с тобой в одну секретную игру. Я тебя спрячу в потайное место и понесу, как будто тебя там и нет вовсе.

По глазам Никиты было видно, что он буквально влюбился в дядю Лешу.

* * *

– Я позвоню тебе завтра, – сказала Ольга на прощание.

Он кивнул.

– Буду ждать.

– Береги Никитку.

– Хорошо.

Леха нажал кнопку лифта. Ольга все стояла на пороге, словно чего-то ожидая. Лифт поднялся, лязгнули двери.

Она отступила в свою квартиру.

– Прощай.

* * *

– Никитеныш, ты там? – заговорщическим голосом спросил Леха, спускаясь в лифте с большой сумкой «Найк» в руках.

– Дядь Леш! – закричал ребенок. – А покачай меня еще разок!

– Хорошо, хорошо… Только ты должен сидеть тихо, как Мышка-Норушка, а то мы позорно проиграем.

– Ладно! А кто тогда выиграет?

– Выиграют злые гоблины. Ну все, мы выходим. Затаись!

Леха выскользнул из подъезда. Яркое вечернее солнце ударило в глаза после темноты коридора. Отойдя на несколько шагов, он поднял взгляд. Ольга смотрела на них из окна.

«Измайлов был полным кретином, раз не оценил такую женщину,» – подумал Леха и пошел к остановке.

* * *

Вести Никиту к себе домой Леха не решился: слишком уж много грязи, пустых пивных бутылок и прочих следов непутевой жизни. А если не домой, то куда? К Топ тоже нельзя без предупреждения. Вдруг у нее сегодня какой-нибудь хвостатый мужик гостит?

Оставались родители.

Но что подумает мама, когда он, на ночь глядя, притащит ей четырехлетнего ребенка в сумке? Она ведь наверняка заподозрит бог весть что.

– Ну все, вылезай, – сказал Леха, зайдя в подъезд родительского дома. – За героически проведенную операцию ты награждаешься…

– Чем? – затаив дыхание, спросил Никита.

– Катанием на перилах. Любишь на них кататься?

Никита пожал плечами.

– Тогда садись сюда, сейчас все узнаем. Только держи равновесие. Если что, я тебя подстрахую.

– Е-е-е-у-у! – пронесся Никита.

– Здорово? – спросил Леха.

– Ага! Еще!!!

– Ну залазь.

– Леша! – раздался с верхней площадки потрясенный голос мамы. Она держала в руках мусорное ведро и с видом, будто сейчас грохнется в обморок, смотрела на происходящее.

– Ой, мам, я тебе сейчас все расскажу…

– Я поняла, – прошептала мама, медленно опуская ведро. Глаза ее наполнялись слезами.

– Это сынишка одной моей знакомой, – попытался объясниться Леха. – Она просила с ним посидеть, а у меня дома… отключили воду. И газ. Я же не могу допустить, чтобы ребенок…

– Как же ты мог, Леша, скрывать от меня такое!

– Да ничего я не скрывал!

– А я-то как чувствовала…

Никитка удивленно переводил взгляд то на дядю Лешу, то на тетю.

Тетя вдруг подошла к нему и опустилась на корточки.

– Как тебя зовут-то, детка? – спросила она, почти плача.

– Никита, – неуверенно отозвался мальчишка.

– А я твоя бабушка.

* * *

Никита сидел за обеденным столом на стуле с подушкой и, болтая ногами в спущенных колготках, ужинал.

– На-ко, винегрету покушай! – настаивала мама. – Ох, бледный ты у меня какой… Личико-то совсем прозрачное.

– Я уже наелся, – виновато сообщил Никита.

– Ну, на вот тогда компотику. Будешь?

– Угу.

– Мам, – позвал ее Леха в другую комнату. – Знаешь, это ведь правда не мой сын.

– А чей же тогда? – испугалась мама.

– Я же говорю, что одной моей знакомой.

– А почему же у него глаза такие же, как у тебя в детстве?

– Да это тебе кажется!

– Значит, совсем не твой? – расстроилась она. – А я его уже полюбила…

– Бабушка! – неуверенно позвал ее Никита.

Та аж как-то обмякла.

– Что, мой милый?

– Можно, я не буду допивать компот? Я больше не хочу.

– Ну не допивай, – горестно согласилась она. – Почитать тебе книжку?

Никитка закивал.

– Дядя Леш, а ты куда? – спросил он, увидев, что тот одевает ботинки.

– Я к тебе завтра приду. А ты слушайся бабушку и чувствуй себя как дома, – сказал Леха, и тут же понял, что посоветовал ребенку несовместимые вещи.

ГЛАВА 10

Леха как всегда проспал, поэтому так и не успел позвонить ни Ольге, ни родителям, чтобы справиться насчет Никиты.

Но когда он вошел в приемную юридического отдела, то позабыл о всех своих благих намерениях: его крайне поразило праздничное выражение на лицах Насти и Таньки. Обе были довольные-предовольные.

– Я тебе говорила «но пасаран»,[9]9
  Но пасаран! – клич испанских повстанцев. Буквально означает «Они не пройдут».


[Закрыть] – победно вещала Настя, – значит «но пасаран»!

– Чего это с вами? – настороженно поинтересовался Леха.

Заметив начальство, Танька торжественно отрапортовала:

– Разрешите доложить, товарищ Кобец, ваша любимая Помпадура покидает наш дружный коллектив!

– А мы остаемся, – хитренько добавила Настя.

У Лехи потемнело в глазах. Он стремительно кинулся к себе в кабинет и застыл на пороге.

Ярославна выгребала все из ящиков своего стола и завязывала в какие-то папки. Компьютера уже не было: видно, его куда-то унесли.

Леха притворил за собой дверь.

– Уходишь?

– Я не желаю больше сидеть с тобой в одной комнате, – проговорила Ярославна сквозь зубы.

Задела стопку бумаг, они разлетелись по всему кабинету. Леха кинулся ей на помощь.

– Может быть, ты объяснишь, что происходит? – почти заискивающе произнес он.

– Я ничего не желаю объяснять.

Леха схватил ее за запястье.

– Думаешь, я так просто тебя отпущу?! После всего, что было между нами?

Ярославна дернулась зло.

– Что между нами было?! Что такого?

Она не удержала равновесия на высоких тонких каблуках и неловко села на пол. Он попытался помочь ей, но она так посмотрела на него, что Леха невольно отпрянул.

– Да объясни, в чем дело?!

Ярославна принялась собирать свои бумаги. Было видно, как ее плечи вздрагивали.

– Дело во вчерашнем дне, – вдруг проговорила она, не поворачиваясь. Я все видела…

– Ты опять следила за мной?!

– Представь себе! И видела все от первого до последнего момента.

В Лехином сердце фейерверком взорвалась радость: граждане, что же это делается?! Ярославна Князева, кажется, влюбилась в него, а он и не заметил… Она же приревновала его к Ольге!

– Так ты насчет Измайловой? – проговорил он тихо, все еще не веря своему счастью.

Ярославна выпрямилась.

– Да. Я знала, что ты на многое способный мальчик, но чтоб на такое…

Леха развел руками.

– Да меня обстоятельства вынудили…

Она ничего не ответила и, бросив все вещи, вышла.

Леха остался на месте, не совсем зная, как поступить: бежать за ней, остановить? Или дать ее ревности иссякнуть самой собой?

Дверь скрипнула, он стремительно обернулся. Но это была не Ярославна, а Настя.

– Шеф, тебя к телефону!

– Кто?

– Полонин.

Леха кинулся в приемную, схватил трубку.

– Слушаю!

– Это я, – представился Колька. – Ты знаешь последние новости?

– Нет. А что такое?

– Ольгу Измайлову вчера ночью похитили. Приезжай, классную статью можно будет написать.

* * *

Как Леха добрался до знакомого дома, как взобрался на нужный этаж, он не помнил. В голове остро пульсировали какие-то мысли, обрывки слов, сказанные Ольгой вчера… Ее взгляды, касания… Думать о том, что случилось, было невозможно.

Столкнувшись грудью с каким-то юным ментом, выходившим из квартиры, что-то прошелестел губами на его нелепое «Вы куда?!»

Полонин встретил его в прихожей. Он никогда не менялся: носил один и тот же свитер, одни и те же очки и одно и то же пакостное выражение лица. У Лехи дрожали пальцы и колени, дневной свет застилали какие-то полупрозрачные коричневые пятна.

Острые пальцы Полонина сжали его локоть.

– Кобец, что с тобой? Ты ее знал?

Леха вступил в комнату. Горячий солнечный свет пульсировал на сером ковре, по которому они только вчера ходили… Поваленная на бок елка, раздавленные чьими-то ногами стеклянные игрушки…

Леха закрыл глаза, прислонившись горящим затылком к косяку.

– Как это было? – проговорил он, не слыша себя.

Полонин живо встрепенулся.

– Соседи говорят, что где-то в районе десяти часов раздался какой-то грохот, звон бьющейся посуды и женские крики. А потом нашли вот это. Полонин указал на листок бумаги, воткнутый в угол зеркала. На нем крупными печатными буквами было написано:

«Верни, что взял, или твоей бабе крышка. Завтра ждем тебя в?. Приведешь ментов – убьем».

– Как думаешь, что это за ерунда? – спросил Полонин.

– Понятия не имею, – прошептал Леха.

Но на самом деле все было ясно: записка предназначалась ему. За домом следили, и Майонез, видимо, подумал, что Кобец вынес в сумке не ребенка, а деньги. Теперь он взял Ольгу в заложницы и требует отдать сто пятьдесят тысяч, которых у Лехи никогда не было. Значок? безусловно обозначал клуб «Крест», что же еще?

Совершенно оглушенный, Кобец медленно пошел прочь. Сердце ухало холостыми ударами. Входная дверь нараспашку, возмущенный юный мент, крашеная стена…

Леха выбрался в сумеречную прохладу подъезда, почти упал на изукрашенный надписями подоконник. Сигарету в зубы, дым по легким… Как можно было оставлять Ольгу одну? Ведь было вчера предчувствие. И тем не менее Леха послушал ее и ушел…

Снизу по бетонным ступенькам раздался торопливый перестук каблучков. Он развернулся.

– Ярославна?

Она остановилась, словно на что-то наткнувшись. Губы сжались.

– Что ты тут делаешь? – удивился Леха. И вдруг остро почувствовал, что она нужна ему. В голове заплясали лихорадочные мысли: «Солнышко, подойди, просто обними меня… Побудь рядом хоть чуть-чуть…»

Она и вправду подошла близко. Почти вплотную. Ее дыхание обожгло ему кожу.

– Просто интересно было узнать, как ты будешь смотреть на дело рук своих.

Леха нахмурил брови, не понимая.

– Что ты имеешь в виду?

Ярославна встала рядом с ним, оперевшись поясницей на подоконник, достала из сумочки пачку «Парламента», закурила, проигнорировав Лехину зажигалку, от своей спички.

– Черт побери! – прошептала она с горечью. – А я ведь почти… Да ладно, Бог с ним…

Леха молчал, не зная, что сказать. Глубоко затянувшись, Ярославна продолжила:

– Знаешь что, Петрович? Завтра с утра я пойду к Полонину и расскажу ему одну историю. Тебе интересно, какую?

Что-то в ее голосе заставило Леху насторожиться.

– Ты о чем?

– Один человек по имени Алексей Петрович Кобец, – проговорила она, глядя себе под ноги, – подружился с женой своего босса Олей Измайловой. Дружба у них вышла интересная: все бы хорошо, да только муженек Оли очень уж им мешал. На развод не соглашался, да и Кобеца мог погнать с хорошо оплачиваемой работы. И друзьям захотелось, чтобы господин Измайлов куда-нибудь делся, желательно навсегда. Нужен был только удобный момент. И вот Оля сообщает Кобецу, что ее муж убывает повеселиться в «Ворошиловец», а кроме этого ему туда должны привезти немного денежек – сто пятьдесят тысяч баксов. Алексей Петрович сразу понимает, что это как раз то, что нужно. Он едет вместе со всеми в «Ворошиловец» и в течение всего вечера изображает веселье и жизнерадостность. Дабы в случае чего пустить ментов по ложному следу, Кобец направляет Ямина к пристани, где Измайлов должен получить деньги, и фотографирует все происходящее так, чтобы корректор обязательно попал в кадр. Теперь у него имеется потенциальный кандидат в убийцы, на которого запросто можно списать всех собак. Затем Алексей Петрович выслеживает своего директора и убивает его. Но он не может предвидеть одного: в тот момент, когда он входил в радиорубку, его замечает Света Огурцова. Ничего не подозревая, она следует за ним и натыкается на труп. Кобец оглушает ее, с помощью своей сообщницы Топ вытаскивает вместе с Измайловым из радиорубки и скидывает с моста в речку. В общем, на следующий день славный освободитель угнетенных жен Леша Кобец является к Оле с вестью о скоропостижной кончине ее мужа, подкрепленной целой кучей долларов. Она настолько счастлива, что даже на похоронах цветет как майская роза и не сводит благодарных глаз со своего друга. Потом, как и предполагалось, следователь арестовывает Ямина. Кстати, к тому времени у Кобеца созревает еще парочка кандидатов в убийцы: я и какой-то мифический дядечка. Но они как-то не требуются. Все и так идет идеально: друзья могут жить спокойно и счастливо и умереть в один день. Но, оказалось, Олечка рано радовалась: Кобецу нужна не она, а те сто пятьдесят тысяч. Поэтому в один прекрасный день он приходит к ней и выносит все деньги в спортивной сумке. А чуть позже на квартиру к Оле являются нанятые им четыре бандита и увозят ее в неизвестном направлении, имитируя похищение с целью выкупа. Я так полагаю, она уже мертва?

Леха смотрел на Ярославну совершенно круглыми глазами.

– Откуда ты знаешь про радиорубку?! – только и смог проговорить он.

Она делано рассмеялась.

– Сам же и рассказал, к тому же я много чего знаю. Но я еще не окончила. Так вот, если Леша Кобец завтра к 10:00 не принесет мне те сто пятьдесят тысяч, то все, что он только что услышал, услышит и Полонин.

– Что ты за ведьма такая?! Ты что, намерена все это свалить на меня?!

– Клянусь, я это сделаю!

– Но у тебя нет никаких доказательств! Тебе никто не поверит!

Ярославна расхохоталась.

– Мои показания подтвердят те фотографии, которые ты принес мне, видеокассета, записанная мной вчера вечером, а так же еще один свидетель.

Она достала из сумочки маленький диктофон и включила воспроизведение. Из динамика донесся хриплый голос Светы Огурцовой:

«– Я вспомнила: мы были в радиорубке с Лешей… Он мне сказал, что работает юристом в каких-то газетах.

– Каким Лешей? – уточнил голос Ярославны.

– Темненький такой, высокий, глаза серые…

– И что вы нашли в этой радиорубке?

– Там был мертвый человек. Я нагнулась и увидела его, а потом сразу отключилась.

– Вы потеряли сознание?

Света задумалась.

– Да, кажется… А потом все, больше ничего не помню.»

Ярославна выключила диктофон, посмотрела торжествующе на бледного как простыня Леху.

– Она вспомнила, что с ней произошло.

Леха был совершенно ошеломлен.

– Ярославна, ты что? – проговорил он, задыхаясь. – Ты что, хочешь меня засадить?!

Она затушила сигарету.

– Мне нужны деньги, которые ты украл. Они у тебя. Я видела, как ты выносил их.

– Это было совсем не то, что ты думаешь!

– Хватит! – резко оборвала его Ярославна. – Я надеюсь, ты будешь достаточно благоразумен, чтобы не вынуждать меня на крайние меры. Искать виновных в смерти Измайлова не входит в мои должностные обязанности, так что я обещаю хранить молчание, если нам удастся договориться. До встречи!

– Я могу все объяснить! – в отчаянии крикнул Леха, но звон ее каблучков уже раздавался на нижних этажах.

Внизу хлопнула подъездная дверь.

Леха сжал голову ладонями. Этого не могло с ним произойти! Это просто безумие! Должен же быть какой-то выход!

* * *

Было уже полдесятого вечера, когда Топ разыскала Леху в баре ночного клуба «Креста». Он был пьян до совершенно скотского состояния.

– Кобец! – изумленно проговорила она. – Что с тобой? Ты чего, сдурел? На работу не явился, налакался…

Леха уронил лицо в ладони.

– Топ, меня сегодня убьют, а завтра посадят! Сейчас придут ребята Майонеза, и не знаю, что сделают… Я им должен сто пятьдесят тысяч баксов. И Помпадура шантажирует меня: ей я тоже должен…

– Как «шантажирует»? – изумилась Топ. – Ты в своем уме?

Слово за слово ей удалось вытянуть из Лехи все.

– Вот сволочь… – прошептала она яростно, услышав о требовании Ярославны. – Так, нужно собраться с мыслями… Что мы можем сделать? Главное разобраться с Майонезом, а с Помпадурой мы что-нибудь придумаем.

Леха пьяно засмеялся.

– Убьем ее? Честное слово, я бы мог сейчас пойти и…

– Куда бы ты мог пойти, чудо гороховое? – ужаснулась Топ. – Ты и шагу-то ступить не в состоянии… Может, тебе пока скрыться?

– И что, вечно в бегах быть? Кстати, по ее версии ты проходишь как соучастница моего преступления. Так что вместе сидеть будем!

Топ непечатно выругалась. Но тут ей в голову пришла кое-какая мысль.

– Слушай, Лех, – стукнула она его по коленке, – ты сиди здесь и никуда не уходи. Я, кажется, знаю, что нам делать.

Она поднялась и тут же растворилась в пестрой толпе танцующих.

Леха проводил ее чумным взглядом. И вдруг понял, что его сейчас очень основательно стошнит. Едва перебирая ногами, он кое-как добрел до туалета, а потом надолго скрылся в одной из кабинок.

После того, как он до смерти «напугал унитаз», ему стало несколько легче. Леха подошел к раковине. Пустив воду, поплескал себе в лицо.

– Мне плохо… – произнес он в тоске. – Ярославна, малыш, что же ты со мной делаешь?

Где-то за его спиной хлопнула входная дверь. Леха медленно поворотился и наткнулся взглядом на Алика. Глаза его бегали, губы тряслись.

– Лешка! Слава богу, что я нашел тебя! Ба-атюшки, что с тобой? – удивился он, заглянув Лехе в глаза. – Надрался, что ли? Весь зеленый…

– Ага… – согласился Леха. – Да ты не обращай внимания…

Но Алик перебил его:

– Слушай, может, я и не должен вмешиваться, но, по-моему, тебе лучше сваливать отсюда.

– Почему?

– Я сейчас только что встретил Гвоздя и Косого, они из ребят Майонеза… С ними еще человек пять… В общем, они ищут тебя…

– Уже? – слабо проговорил Леха. – Сейчас я с ними поговорю, и они убьют меня.

Алик с сожалением посмотрел на него.

– Пойдем, я тебя выведу из здания.

Кобец попытался улыбнуться.

– Спасибо, не надо… Из-за меня один очень хороший человек может погибнуть…

Но Алик не стал его слушать и, подхватив Леху под руку, потащил его к выходу.

– Совсем сдурел, – ворчливо произнес он. – Протрезвей сначала, а потом уж разговаривай с кем хочешь…

Кое-как они выбрели в вестибюль. Алик буквально волок Леху на себе.

– Ну ты и тяжелый, сукин сын…

Внезапно он остановился.

– Ч-черт! Это они…

Леха поднял голову и увидел у выхода несколько человек в почти одинаковых серых костюмах. В нем начал медленно пробуждаться инстинкт самосохранения.

– Бежим! – шепнул Алик и потащил Леху в противоположную сторону.

– Ты их знаешь? – проговорил тот, всеми силами стараясь подчинить себе расползающиеся ноги.

– Конечно! Майонезовскую банду все знают – она же крыша у половины города.

Они юркнули в какой-то коридор за сценой, и Алик остановился перед низкой дверкой, на которой несмывающимся маркером было написано по-английски: «Superstar».[10]10
  Superstar (англ.) – супер-звезда.


[Закрыть]

– Где мы? – прошептал Леха, едва ворочая пересохшим языком.

Алик быстро открыл замок и втолкнул Леху внутрь.

– Это моя гримерка. Отсидишься пока здесь.

Щелкнул выключатель. Все стены вокруг были обклеены плакатами и фотографиями, на вешалках висели шляпы, боа, блестящие тряпки.

– А, так ведь ты стриптизер! – вспомнил Леха, валясь в кресло.

Алик сердито передернул плечами.

– Я танцор!

Его взгляд упал на допотопный будильник, стоящий на полочке перед большим гримировочным зеркалом.

– Черт! У меня же выход через три минуты!

Он лихорадочно стал скидывать с себя одежду и облачаться в какую-то полупрозрачную маечку и узкие штанишки.

Леха отвернулся, чтобы не смотреть на это безобразие.

В этот момент в дверь постучали. Оба чуть не подскочили на месте от неожиданности.

– Прячься! – прошептал Алик одними губами, показывая на стоящий в углу шкаф.

Путаясь в собственных конечностях, Леха кое-как раздвинул висевшие в нем одежки и запихался внутрь.

– Кто? – громко спросил Алик.

– Это я.

Он облегченно передохнул:

– А это ты, Юлечка!

Дверь открылась, и в гримерку вошел вспревший высокий молодой человек в военной форме нараспашку и с накладными ресницами.

– Привет, ты чего так долго возишься?! – накинулся он на Алика. – Твой выход!

– Сейчас, сейчас!

Алик подбежал к зеркалу и провел по щекам пуховкой с пудрой.

– Все я побежал! Переоденешься, дверь захлопни!

Юлечка повесил свой костюм на вешалку.

– Ладно. Да, кстати, я тут тебе фотки принес, – сказал он, выкладывая на столик пухлый альбомчик.

Алик кивнул.

– Оставь там.

И выбежал за дверь.

«Вот, блин, попал! – подумал Леха, разглядывая в щелочку переодевающегося Юлечку. – Стрип-бар какой-то!»

Ему надо было собраться с мыслями. Все навалилось слишком неожиданно. Мало Ярославны, так на него теперь еще открыл охоту Майонез со своими бандитами. А им вряд ли можно объяснить, кого он вынес из дома Ольги. «Чем же таким торговал Измайлов? – неотступно крутилось в мозгах. – Что в нашем мире может стоить сто пятьдесят штук баксов? Да еще что-то такое, что может понадобиться Майонезу и хозяевам Ярославны? Они заплатили Измайлову, но не получив товар, требуют аванс назад».

Наконец Юлечка переоделся в человеческую одежду и, захлопнув дверь, ушел. Некоторое время Леха сидел в своем шкафу, но вскоре у него затекли ноги, и он все же решился выбраться наружу. Его мучил жуткий сушняк. Заметив на столике бутылку с минералкой, он вцепился в нее и выглотал единым махом почти половину. После столь обильного возлияния ему чуть-чуть полегчало.

Сев в кресло перед зеркалом, Леха принялся рассматривать сначала себя, а потом окружающую среду. На себя самого глядеть было противно: глаза красные, рожа желтая, волосы в разные стороны. Слава богу, что хоть запахи в зеркалах не отражаются. Леха дыхнул себе в ладонь и понял, что сегодня ему лучше не целоваться. Впрочем, к его удивлению, на благодатном гримировочном столике оказалась и початая пачка «Стиморола Pro-Z», того, что с голубыми кристаллами. Леха решил, что уж если грабить несчастных стриптизеров, то от одной жвачки они явно не обеднеют.

Сидеть просто так было скучно, и Леха взялся за принесенный Юлечкой альбомчик. Он был битком набит какими-то любительскими снимками: Юлечка в Москве на Красной площади, Юлечка у какого-то памятника, Юлечка с дружками… Но когда Леха перевернул очередную страничку, у него просто глаза на лоб полезли: на фотографии был изображен Юлечка в обнимку с Измайловым. Причем оба были голыми. Дальше и вовсе пошло что-то несусветное: они то резвились в речке, то лежали на каком-то пляже, то целовались взасос… А потом к ним присоединились еще и Алик с… – и тут Леху окончательно добили… – с Геной!

– Мама, куда я попал? – пожалел сам себя Леха. – Они же все голубые!

У Кобеца случился шок и сексуальная травма одновременно. Он представил себе, как можно было целоваться с Измайловым, и его чуть опять не стошнило.

И тут Лехин взгляд упал на небольшую коробочку, стоящую прямо перед его носом. Она была почти доверху забита сигарами. А рядом – среди склянок с гримом и кисточек лежала упаковка накладных ногтей.

У Лехи помутилось в глазах. «Так Измайлов был с Аликом, а не с женщиной в день своей смерти! Ноготь и сигара – всего лишь стриптизерский реквизит!» Леха вспомнил, как он умилялся над этим ногтем, думая, что он Ярославнин, и ему капитально поплохело. На дне рождения Бори Алик ковырял точно таким же ногтем кожуру от банана. И только полный идиот не заметил бы, что он искусственный. Да и потом, как он мог сразу не понять, что Алик – с «голубизной»? Бог с ним, с внешним видом! Он же в «Голубятне» работает. Одно название что стоит! И Борю Алик защищал, потому что точно знал, что он не виновен. А на самом деле он сам оказался замешанным во все это.

Судя по фотографиям и по рассказам Алика, он был «любовью» Гены, а его приятель Юлечка – «любовью» Измайлова. Значит, в «Ворошиловце» Алик назло Грушкову решил поразвлекаться с Сережей, показал ему какой-нибудь стрип-номер с сигарой… Стоп! А что же дальше произошло? Алик вряд ли мог угробить Измайлова одним молодецким ударом, он же совсем дохлый…

Но Кобец не успел додумать эту мысль, так как в замке послышался скрежет ключа. Побросав все, Леха кинулся в спасительный шкаф.

Это был Алик. Он весь взмок, прозрачная маечка прилипла к спине от пота.

– Ты тут? – позвал он, но в эту секунду в дверь кто-то постучался, и в гримерку вошла Ярославна – с большим букетом роз, бутылкой шампанского и двумя фужерами. «Черт!» – только и смог простонать Леха.

– Что вам надо? – ошеломленно проговорил Алик.

Не отвечая, Ярославна прошла к столику, поставила шампанское и фужеры.

– Браво, – произнесла глуховатым, как бы сдавленным от волнения голосом. – Я видела ваш танец… У вас талант, Алик…

Даже Лехе было видно, как лицо Алика порозовело от удовольствия. Между тем Ярославна ловко открыла бутылку и разлила шампанское по бокалам. Протянула один из них Алику.

– Я хочу выпить за ваш успех.

Он пригубил вино.

– Я не понимаю…

– А что тут понимать? – беспечно махнула рукой она, садясь в кресло так, чтобы ее ноги были представлены на всеобщее обозрение. – Вы и сами знаете, что такому молодому человеку, как вы, место не здесь, а в Москве.

У Алика загорелись глаза.

– А вы разве можете мне чему-нибудь помочь?

– Ну, у меня есть кое-какие знакомые в Москве, – сладко промурлыкала Ярославна.

«Коза! – в бессильной ярости подумал Леха. – Что она еще за игру затевает?»

– Только вам придется попросить своего друга Геннадия чуть-чуть помочь вам материально, В шоу-бизнесе, к сожалению, все двигают деньги.

Алик сразу сник.

– Да Генка сам без копейки сидит! У него тут было много бабок, так он себе новую тачку прикупил. А больше у него нет и, по всей видимости, не будет. А потом… он убьет меня на месте, если я только заикнусь о переезде в Москву.

– Вот как? – задумчиво протянула Ярославна. – Вам все-таки стоит его поуговаривать. Не думаю, что он готов загубить вам всю карьеру… Тем более, что вы же не собираетесь его бросать, не так ли? А с деньгами мы что-нибудь придумаем.

– Что?

Ярославна улыбнулась, поднимаясь.

– Скажите Гене, что если ему хочется зарабатывать так же, как раньше, то ему надо обратиться ко мне. Он не пожалеет… Ну, всего хорошего?

– До свидания… – проговорил Алик, совершенно ошеломленный всеми этими перспективами.

В этот момент дверь снова открылась, и в нее ввалилась запыхавшаяся Топ. Увидев ее, Ярославна невольно фыркнула ироничным смешком. Их взгляды скрестились. «Только бы не подрались! – взмолился Леха у себя в шкафу. – Я с ума сойду, если мне придется их разнимать!»

– Что ты тут делаешь? – с вызовом спросила Топ. У нее явно чесались руки как следует вмазать Помпадуре.

Но Ярославна не стала ожидать продолжения конфликта.

– Счастливо оставаться, – сказала она Алику и тут же исчезла.

Как только дверь за ней захлопнулась, Топ дала волю своему гневу и от души влепила Алику пощечину. Тот повалился, схватившись за щеку.

– Топ, ты с ума сошла! – взвыл он, но она уже подхватила его за грудки и поставила на ноги.

– Ах ты предатель! Нашел, кого привечать! Да еще с цветами! Зачем она к тебе приходила? Отвечай!

Алик что-то неразборчиво пробормотал, всхлипывая. Но Топ уже бросила его и начала один за другим выдвигать ящики стола и рыться в разбросанном по углам реквизите.

– Что ты ищешь?! – надрывно крикнул Алик, следя за ее передвижениями.

Топ повернула к нему злое лицо.

– Я ищу баксы, которые ты спер у Измайлова!

Леха хлопнул себя по лбу: конечно же, это был Алик! Измайлов ему показал дипломат с Ярославниными деньгами, а тот потом прихватил их с собой. Так значит, Топ сама обо всем догадалась?

– Ничего я не брал! – запальчиво выкрикнул Алик.

Топ показала ему массивный кулак.

– Поговори у меня еще! Отвечай, куда ты их дел?

Губы Алика затряслись.

– Ни за что! – вдруг неожиданно выкрикнул он. – Это мои деньги! Я их заработал!

– Конечно!

– Ты ничего не знаешь, что было между нами! Серега сказал, что готов мне все на свете отдать!

– То-то он чуть не задушил тебя!

«О чем это она? – подумал Леха в смятении. – О, черт! Алик же наверняка ей уже кое-что рассказал!»

Так ничего и не найдя, Топ подскочила к всхлипывающему Алику, схватила его за руку.

– Не реви! – Было видно, что она сама готова заплакать. – Неужели ты не понимаешь: это не твои деньги?! Они сейчас очень нужны одному человеку. Ты украл их, а у него вся жизнь может из-за этого поломаться! Я говорю о Лешке Кобеце. Ведь ты его помнишь?

Алик упрямо воротил от нее лицо.

– Я их честно заработал…

Топ с силой оттолкнула его от себя.

– Что ты за бесчувственная скотина! Отдавай сейчас же или, клянусь, я расскажу ментам всю правду!

– У меня здесь нет, – прерывисто проговорил Алик.

Но Топ ему не поверила.

– Конечно! Ты их в камере хранения на вокзале оставил!

– Не в камере хранения…

– Твоя матушка имеет привычку копаться в твоих вещах, так что они не дома. У Гены тоже нельзя оставить, друзьям чемодан с деньгами не понесешь, значит, он где-то тут… – Она смотрела на Алика, пытаясь отыскать на его лице выражение совести, но его глаза отражали лишь глубокое неутешное горе.

Топ оттолкнула его и, еще раз обведя взглядом комнату, стремительно направилась к шкафу и распахнула створки.

– Кобец? – растерянно проговорила она. – А ты как здесь очутился? Вылезай…

Леха послушно принялся выбираться из шкафа, и тут Топ с победным криком выдернула из-под него слегка продавленный темно-вишневый дипломат.

– Вот он!

Она вскрыла его на колене. Внутри все было забито зеленоватыми пачками. Леха смотрел, задыхаясь, через ее плечо.

– Это деньги Ярославны!

Топ торжествующе усмехнулась и положила дипломат на столик.

– Отдай их Майонезу, а с ней я сама разберусь…

Леха не знал, что сказать: в голове у него все перемешалось благодарность, недавние страхи, пьяная рябь в мозгах…

– Топ, солнце…

Но он ничего не успел договорить, потому что Алик вдруг кинулся между ними и, схватив дипломат, выбежал из гримерки.

– Стой, паразит! – закричала Топ. – Вернись немедленно!

Они бросились за ним.

Алик улепетывал как заяц. Он с размаху врезался в танцующую толпу, чуть ли не на карачках пробрался к выходу, неся дипломат впереди себя как знамя.

– Уйдет, сукин сын! – ахнула Топ за Лехиной спиной.

Он и вправду бы ушел, если в последний момент не споткнулся о ковер в вестибюле и не растянулся во весь рост. Леха подбежал, взял дипломат за ручку. Но Алик тут же вцепился в него с другой стороны.

– Не отдам, хоть режьте! – взвыл он тонко.

Топ схватила его под локти, пытаясь оторвать от чужой собственности и одновременно уворачиваться от его пинков. Тут Леха почувствовал, как чья-то ладонь опустилась ему на плечо.

– Отпусти! – сказал низкий тяжелый голос.

Леха невольно выпустил ручку и поднял глаза. Рядом стояли те самые люди в сером, от которых его давеча спас Алик. У Лехи просто подкосились ноги. Увидев их, Алик тоже выронил дипломат. Один из «серых» нагнулся и поднял его. Удостоверившись в наличии денег, он похлопал Леху по плечу.

– Сразу бы так!

– Где Ольга? – проговорил Кобец, пытаясь заглянуть ему в глаза.

«Серый» ухмыльнулся.

– Не боись, сейчас выпустим. Цела твоя бабешка.

И вся бандитская шайка тут же исчезла за стеклянными раздвижными дверями.

Некоторое время Леха молча смотрел им вслед. На свете происходило что-то совершенно недоступное его понимаю.

– С одним долгом расплатился, – проговорил он вслух. – Осталось еще сто пятьдесят тысяч откуда-то взять.