Текст книги "Ночь герцогини"
Автор книги: Элоиза Джеймс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 20 страниц)
Глава 30
Свадьба, которую не ждали
19 февраля 1784 года
Гарриет, войдя в гостиную, застыла на пороге при виде нарядной сияющей Исидоры. Та была похожа на сверкающую яркими красками райскую птичку. Гарриет молча разглядывала подругу, а Исидора, весело щебеча, прижималась к Джему, словно он был деревом, на котором эта очаровательная пташка собиралась свить себе гнездышко, что тоже было довольно-таки странно и неожиданно.
Платье на Исидоре, облегавшее ее словно вторая кожа, было из какой-то переливчатой серебристой материи, которая поблескивала при каждом движении герцогини. У талии оно собиралось пышными складками, подколотыми по бокам бантами, чтобы было видно нижнее платье из тончайшего струящегося шелка небесно-голубого цвета.
Подойдя поближе, Гарриет увидела, что корсажи юбки этого дивного платья сплошь расшиты крохотными стразами, а в волосах Исидоры сияли и переливались бриллианты.
Прошло немало времени, прежде чем Гарриет удалось протолкаться к подруге, – джентльмены сбились вокруг нее в такую плотную толпу, что Гарриет поневоле пришло в голову, что они похожи на стаю лососей, пытающихся подняться вверх по руслу бурной реки. Высокая фигура Джема возвышалась среди них точно вершина утеса. Глаза их встретились – губы Джема чуть заметно шевельнулись. Он негромко сказал что-то – но вокруг стоял такой шум, что Гарриет не разобрала ни слова.
– Мой дорогой мистер Коуп! – увидев ее, крикнула Исидора. В глазах ее сверкало веселье. И вместе с тем они казались какими-то… дикими.
– Ваша светлость. – Гарриет почтительно склонилась перед герцогиней.
– Взгляните, какое удивительное и забавное послание я сегодня получила, – сказала Исидора, небрежно сунув что-то в руку Гарриет. И, тут же отвернувшись от нее, заговорила о чем-то с лордом Каслмейном.
Это был смятый листок бумаги. Отойдя в сторонку, Гарриет незаметно развернула его.
«Среди того, что принадлежит мне, обнаружилась пропажа», – говорилось в записке. Гарриет нахмурилась. Записка была написана твердым почерком, но явно в спешке – брызги чернил и небрежные росчерки говорили о том, что писавший не слишком заботился о каллиграфии. Гарриет торопливо перечитала записку – и заметила еще одно слово, на которое поначалу не обратила внимания, – «сегодня». И еще подпись – три К, поспешно нацарапанных в правом нижнем углу.
У Гарриет екнуло сердце, и она закусила губу, чтобы не ахнуть. Герцог! Герцог Косуэй, муж Исидоры! Итак, план Исидоры, в конце концов, сработал. Герцог вернулся. Он не просто в Англии, он где-то здесь! В Фонтхилле!
– Мистер Коуп, – снова пробормотала Исидора. Сегодня она была изумительно хороша собой, но при этом бледна как смерть.
Подхватив подругу под руку, Гарриет решительно потащила ее за собой, успев заметить, что на лице Джема появилось неожиданное облегчение. К сожалению, окружавшие герцогиню джентльмены толпой двинулись за ними – словно голодные лисы в погоне за кроликом.
Исидора улыбнулась – той же самой пленительной неотразимой улыбкой, которая всегда сводила мужчин с ума, поскольку обещала многое, ничего не давая взамен. Гарриет могла бы поклясться, что мужчина, стоявший ближе всего к Исидоре, даже чуть заметно побледнел.
– Мой дорогой мистер Коуп, проводите меня в… – Она запнулась.
– Джентльмены, мы сейчас вернемся, – объявила Гарриет, незаметно, но решительно подталкивая подругу к выходу.
– Я не готова! – Не успев переступить порог, Исидора залилась слезами. – Гарриет, что же это такое?! Я передумала! Я не хочу…
– Послушай, ты же заставила беднягу притащиться сюда чуть ли не с другого конца света! – возмутилась Гарриет. – Опомнись! Конечно, ты хочешь! А как же иначе?
– Говорю тебе, я еще не готова! – с жаром пробормотала Исидора. – Я имею в виду – к… постели, понимаешь? Гарриет, что мне делать?! Я не могу! Он же совершенно чужой для меня человек! Незнакомец! И я должна… причем уже сегодня ночью! – Ее передернуло.
Перспектива действительно была не из приятных, вынуждена была признать Гарриет. Кто-кто, а она-то хорошо понимала, что предстоит Исидоре.
Исидора внезапно остановилась.
– А уж когда видишь вас с… ну, в общем, ты понимаешь… так все еще хуже, – простонала она.
– Ш-ш! – испуганно зашикала на нее Гарриет.
– Ты ведь понимаешь, о чем я, верно? Естественно, Гарриет поняла – как тут было не понять?
Если бы она, будучи еще замужем, могла хотя бы догадываться о том, какое наслаждение мужчина и женщина могут доставить друг другу в постели, то ее сердце не выдержало бы и разорвалось от отчаяния. По сравнению с этим счастьем ее унылая супружеская жизнь с Бенджамином показалась бы совсем безрадостной.
– Исидора… – неуверенно начала она, убедившись, что в холле, кроме них двоих, нет ни души. – Ты должна… – Но слова застряли у нее в горле.
Когда Гарриет незадолго до этого вошла в маленькую гостиную, в огромной прихожей Фонтхилла, через которую ей пришлось пройти, суетилась целая армия лакеев. Но сейчас там не было ни души – входная дверь была открыта настежь, за ней колыхалась плотная февральская темень, а ворвавшийся внутрь ветер кружил у порога снежинки.
Гарриет затаила дыхание. И тут же услышала голос дворецкого.
– Конечно, ваша светлость, – почтительно проговорил Поуви. – Зима в этом году и впрямь на диво холодная.
В наступившей тишине прозвучал низкий мужской смех.
– Да уж! Я совсем отвык от этого. И сейчас дрожу как осиновый лист – промерз до костей, знаете ли.
Исидора, стоявшая у нее за спиной, сдавленно пискнула и вдруг застыла, словно громом пораженная. Мужчина уже успел войти, но стоял спиной к ним и, не замечая женщин. Укутанный в толстое теплое пальто, в какой-то невообразимой меховой шапке, он был больше похож на кокон, чем на человека.
– Мне нужно подняться наверх, – едва слышно прошептала Исидора на ухо Гарриет.
– Слишком поздно, – шепотом отрезала Гарриет, схватив подругу за руку. – Он заметит тебя, когда ты будешь подниматься по лестнице!
– Но я не могу…
Гарриет, нахмурившись, пригвоздила ее к месту тем же самым взглядом, каким часто пользовалась в суде, чтобы развязать ответчику язык, – действовал он безотказно.
– Еще как можешь! – свирепо прошипела она.
А дальше произошло нечто странное… Время как будто замедлило свой бег, каждое мгновение тянулось томительно медленно, и от этого у Гарриет внезапно екнуло сердце. Толстое пальто и косматая меховая шапка вдруг куда-то исчезли, и Гарриет разглядела черные как вороново крыло волосы, не напудренные и даже не стянутые лентой на затылке. А потом мужчина обернулся.
Первой мыслью, которая пришла ей в голову, была: этот человек не англичанин. Она в жизни своей не встречала английского джентльмена с кожей такого цвета – цвета красного дерева. На нем был камзол, при виде которого даже герцог Вилльерс позеленел бы от зависти, – из светло-голубого бархата, только не застегнутый спереди, как того требовала мода. Онемевшая Гарриет заметила торчавшую из воротника дочерна загоревшую шею – и даже растерялась немного. Жилета на нем не оказалось. Пышные манжеты были из дорогого кружева – но если все остальные джентльмены застегивали их жемчужными запонками, то незнакомец оставил их расстегнутыми. Иными словами, он умудрился приехать полуодетым.
На мгновение в прихожей воцарилась гробовая тишина. Взгляд герцога был прикован к Исидоре. Казалось, он никого не видит, кроме нее.
Гарриет уже открыла, было, рот, чтобы, что-то сказать – надо же было хотя бы представить их друг другу! – как герцог склонился в глубоком поклоне. Наверное, таким поклоном приветствуют коронованных особ, подумала Гарриет.
Не сводя глаз с мужа, Исидора низко присела в реверансе. И все так же молча, не сказав ни слова, протянула мужчине руку.
– Моя герцогиня, я полагаю? – проговорил он, почтительно поднеся ее руку к губам. В его низком голосе чувствовался незнакомый акцент, как будто большую часть своей жизни этот мужчина говорил на чужом языке.
Гарриет растерянно наблюдала за ними. У нее возникло странное ощущение… словно она смотрит какую-то пьесу. Как Косуэй догадался, что перед ним – его жена? Почему ему не пришло в голову подняться к себе в комнату и хоть немного привести себя в порядок, а уже потом разыскивать Исидору? Боже… он даже не удосужился побриться!
Он явился сюда с не застегнутыми манжетами, без жилета, в распахнутом камзоле… с голой загоревшей шеей…
Но самым примечательным было то, что у этого английского аристократа было лицо дикаря.
– Позвольте мне представить вам моего близкого друга. Мистер Коуп – герцог Косуэй, – запинаясь, пробормотала Исидора.
Гарриет склонилась в поклоне. Не успела она выпрямиться, как глаза ее встретились с глазами герцога. И она оцепенела, сообразив, что он догадался, кто она на самом деле. Догадался мгновенно.
В глазах герцога читалось веселое удивление.
– Мистер Коуп, – мягко проговорил он. – Если бы я знал, что все близкие друзья моей жены… мм… вроде вас, мне бы и в голову не пришло мчаться сломя голову в Англию, чтобы разыскать ее.
– Не было ни малейшей необходимости меня разыскивать, сэр, – ледяным тоном отрезала Исидора. Словно это не она составила этот хитроумный план, чтобы заставить герцога вернуться.
– Вне всякого сомнения. – Он учтиво склонил голову, – Увы, тут уж ничего не поделаешь – моя матушка пришла в сильнейшее расстройство. Держу пари, если бы я посмел отказаться, она бы рискнула броситься вплавь через Нил, несмотря на то, что он кишит крокодилами, и все ради того, чтобы за шкирку притащить меня обратно в Англию.
– Ваша светлость, не хотите ли подняться к себе, чтобы немного освежиться, прежде чем присоединиться к остальному обществу? – деликатно вмешался Поуви. Гарриет вздрогнула – увлекшись этой сценой, она напрочь забыла о дворецком.
Герцог покачал головой.
– Мы с герцогиней уедем утром. А сегодня я просто жажду поскорее увидеть собственными глазами все те пресловутые удовольствия, которые предлагает своим гостям Фонтхилл. Видите ли, я совсем недавно был приглашен на весьма необычную, точнее, экзотическую, свадьбу принцессы Айбдар… и, несмотря на это, судя по тому, что рассказывает моя матушка, я, скорее всего, буду до глубины души потрясен той театральной вакханалией, которая творится в загородном поместье лорда Стрейнджа. Признаюсь честно, я уже заранее дрожу от нетерпения.
– Боюсь, ваша светлость, вы будете сильно разочарованы, – усмехнувшись, проговорила Исидора. – Также как и я – если вы все же не передумаете и решите уехать утром. Лично я намеревалась погостить тут еще несколько дней.
Герцог, снова взяв руку жены в свои, с улыбкой поднес ее к губам. При виде этой улыбки Гарриет невольно попятилась.
– Ах, любовь моя, – прошептал он так тихо, что ни Поуви, ни лакеи его не услышали. – Я просто сгораю от нетерпения… жду, не дождусь нашей свадьбы!
– Но мы уже женаты! Или вы забыли? – резко бросила Исидора. – Конечно, вы уже много лет делали вид, что не помните об этом, но я… я помню!
Герцог покачал головой.
– Мы с вами, дорогая, подписали кое-какие бумаги – во всяком случае, я. Не уверен, что вы в это время были достаточно взрослой, чтобы понять, что именно вы подписываете. Как я уже сказал, совсем недавно я побывал на самой, что ни на есть настоящей свадьбе. Празднества продолжались четыре дня… а может, и дольше; когда дни заполнены удовольствиями, время, знаете ли, летит быстро, – усмехнулся он.
– Конечно, – кивнула Исидора. – Вам повезло!
– Время текло незаметно – ведь я проводил его, мечтая о вас, дорогая. И планировал нашу с вами свадьбу.
Исидора озадаченно нахмурилась.
– Очень скоро мы с вами поженимся, – продолжал он. – И, уверяю вас, это будет именно такая свадьба, как и подобает принцессе… вернее, герцогине, которая много лет ждала, когда же, наконец, появится ее герцог, чтобы своим поцелуем вернуть ее к жизни. Готов поспорить, дорогая, у вас такое чувство, будто вы проспали добрую сотню лет… Или я ошибаюсь?
Исидора молчала, будто воды в рот набрала. А Гарриет… Воздух между этими двоими вдруг словно сгустился, как бывает перед грозой. И столько едва сдерживаемой чувственности было в голосе герцога, что Гарриет стало трудно дышать.
– Честно говоря, никогда не испытывала особой нужды в принце, – наконец пробормотала Исидора.
– Вот как? Что ж, придется… убедить вас, что это не так, – проговорил герцог. И улыбнулся. Гарриет, не спускавшая с него глаз, чуть слышно вздохнула. Герцог, вне всякого сомнения, был очень хорош собой: типичный английский аристократ, в жилах которого течет голубая кровь, – а крупный, с горбинкой, нос, черные волосы и золотисто-смуглая кожа делали его просто неотразимым. Гарриет вдруг спохватилась, что неприлично так пристально рассматривать незнакомого мужчину.
– Свадьба… – мечтательно протянул герцог. – Что-то роскошное, наподобие той, на которой я успел побывать в Гондаре. Моя матушка уже отправилась в наше загородное поместье и вовсю занялась приготовлениями. Думаю, гости съедутся со всей Англии. Кстати, дорогая, как насчет того, чтобы послать мистеру Коупу специальное приглашение?
Глаза герцога смеялись. Он перевел взгляд на Гарриет, и ее ожег пунцовый румянец.
– Для меня это большая честь… – слабым голосом проговорила она.
– Надеюсь, вы простите меня за то, что я не стану пожимать вам руку? Думаю, в подобной ситуации это лишнее, согласны, мистер Коуп? – В глазах герцога запрыгали веселые чертики.
Гарриет, отступив на шаг, неловко поклонилась.
Глава 31
Репутация лорда Стрейнджа принимает весьма странный оттенок
20 февраля 1784 года
Следующий вечер начался как обычно – вокруг стола собралась группа подвыпивших профессоров из Оксфорда, между которыми затесалось несколько чудаковатых актеров из числа тех, кого принято называть интеллектуалами, а спустя какое-то время к ним присоединились лорд Пенсикл и мистер Нэш. Герцог Вилльерс тоже спустился к ужину и даже остался выпить с джентльменами портвейна. Все разговоры вертелись вокруг одной-единственной темы – возвращения герцога Косуэя, а также его стремительного отъезда в Лондон, куда он отправился уже на следующее утро, прихватив с собой герцогиню.
– Знаешь, я, кажется, кое-что поняла, – вполголоса сказала Гарриет, обращаясь к Джему. Это уже вошло у них в привычку – как только дамы поднимались из-за стола, он молча усаживался рядом с ней на свободный стул, что позволяло ему, запустив руку под скатерть, ласкать ее, оставаясь при этом незамеченным.
Они были счастливы – оттого, что могут просто сидеть рядом и молчать. Естественно, они никогда не говорили об этом вслух, но от этого их счастье не становилось менее полным.
– Что? – лениво переспросил он. Скосив глаза, Джем наблюдал, как лорд Пенсикл сражается с мистером Нэшем в шахматы. Похоже, Пенсикл слегка переусердствовал, решив отдать должное великолепному портвейну лорда Стрейнджа: он делал ошибку за ошибкой, то, хватая совсем не те фигуры, какие следовало, то, просто бестолково двигая их подоске.
– Готова поспорить на что угодно, что своей репутацией твой дом обязан в первую очередь женщинам, которых ты сюда приглашаешь.
– Ну, это можно сказать о любом доме, – небрежно пожал плечами Джем.
– Ужасно несправедливо, что к женщинам общество относится с иными мерками, чем к мужчинам. То, что прощается мужчинам, ни в коем случае не простится женщине.
– Мир вообще устроен несправедливо. – Джем философски пожал плечами. – А репутация – штука достаточно эфемерная и к тому же тоже редко бывает справедливой. Почему, к примеру, герцогиня Бомон прославилась своими любовными похождениями, а бедную миссис Махоун, которой дарит серебряные шкатулочки мистер Эйвери, не пускают ни в один приличный дом?
– Ну… Джемма ведь сначала вышла замуж, а потом уже пустилась во все тяжкие и принялась крутить романы. – Гарриет тут же грудью встала на защиту подруги. – И к тому же это случилось только после того, как она застукала мужа с любовницей. А до этого ее можно было считать образцом добродетельной и верной жены.
– М-да… представляю, каково ей пришлось! – сочувственно покачал головой Джем.
– Еще бы! – с жаром воскликнула Гарриет, и с любопытством спросила: – А у тебя были любовницы? Я имею в виду – пока была жива Салли?
– Нет. Мне вполне хватало жены.
– О чем разговор, джентльмены? – поинтересовался лорд Пенсикл, оторвавшись от шахматной доски.
– Шах и мат! – торжествующе объявил его соперник. Пенсикл, фыркнув, с недовольным видом отодвинул от себя доску.
– Как ни взгляну на вас, вы двое постоянно о чем-то шепчетесь, – проворчал он.
Гарриет смерила его ледяным взглядом.
– Вообще-то, сэр, мы с лордом Стрейнджем обсуждаем любовниц.
– Только не уверяйте меня, юноша, что уже успели в столь нежном возрасте обзавестись возлюбленной! – издевательски хохотнул лорд Пенсикл. – Бьюсь об заклад, вы еще слишком молоды, чтобы высоко поднять свое копье!
Гарриет оцепенела.
Но прежде чем она успела ответить, на помощь уже пришел герцог Вилльерс.
– Кто бы говорил, Пенсикл! – резко сказал он. – Если я не ошибаюсь, это ведь ваша бывшая любовница жалуется направо и налево, что вы в этом отношении испытываете некоторые… хм… трудности. Возрастные проблемы, не так ли?
– Кстати, – вмешался Джем, – я как-то прочитал в журнале для джентльменов одно стихотворение, доставившее мне немало веселых минут. Правда, к вам, Пенсикл, оно не имеет никакого отношения. Хотя признайтесь, все эти анекдоты насчет пера, которое не пишет, потому как, мол, в чернильнице давно высохли чернила, довольно остроумны, не так ли?
Пенсикл недобро прищурился.
– Ну, насчет других не скажу, но что касается моего пера, то чернил в нем пока хватает, – вспылил он, наливаясь багровым румянцем. – И к тому же я окунаю свое, как вы выразились, перо в нужную чернильницу. Надеюсь, вы понимаете, на что я намекаю, Стрейндж?
Все застыли. На мгновение Гарриет показалось, что Джем, перегнувшись через стол, вцепится Пенсиклу в горло: все его большое тело напряглось как перед прыжком, лицо стало каменным, – но он лишь усмехнулся.
– Мы с герцогом Вилльерсом обучили юного Коупа всему, что требуется настоящему мужчине, включая и то, как следует вести себя с представительницами прекрасного пола. Возможно, вам тоже не помешало бы взять несколько уроков, хотя… сильно сомневаюсь, что мне или герцогу удалось бы вам помочь. Что же касается Гарри, то он, насколько мне известно, пользуется благосклонностью одной из Граций.
Что было чистейшей правдой. Китти, опечаленная известием о несчастье, постигшем бедняжку Коупа, пользовалась любым случаем, чтобы обласкать его: ходила за Гарриет хвостом, преданно заглядывала в глаза, – словом, вела себя как у ложа тяжелобольного.
– В данном случае я имел в виду отнюдь не склонности вашего юного друга Гарри, – резко отодвинувшись от стола, рявкнул Пенсикл. – Кстати, утром я уезжаю, Стрейндж. В вашем доме собирается довольно любопытное общество, но все имеет свои пределы, сэр!
– Конечно, конечно, – безмятежно улыбаясь, кивнул Джем. – Может быть, попросить дворецкого помочь вам собраться? К чему ждать утра? Подумайте об этом, Пенсикл. Зачем рисковать, верно? Одну партию в шахматы вы уже проиграли – можете проиграть и вторую. Или, что еще хуже, одной из юных леди, ожидающих нашего появления в гостиной, может прийти в голову воспользоваться вашим… хм… пером.
Пенсикл, отшвырнув некстати подвернувшийся стул, ринулся к двери.
К горлу Гарриет подступила дурнота. Какое-то время все молчали, потом разговоры возобновились, как будто ничего не произошло.
Заметив состояние Гарриет, Вилльерс перегнулся через стол.
– Не хотите прогуляться, Гарри? – спросил он, вставая из-за стола.
Гарриет, благодарно улыбнувшись, последовала его примеру. При этом она старательно избегала смотреть на Джема – хотя ей не слишком верилось, что это сможет положить конец сплетням.
– Мне нужно побольше ходить – во всяком случае, мой камердинер твердит об этом с утра до вечера, – с легким вздохом проговорил Вилльерс.
– Ну, сейчас вы, во всяком случае, выглядите намного лучше, чем пару недель назад, – заметила Гарриет. В коридоре толпились лакеи. Интересно, слышал ли кто-нибудь из них, как бушевал Пенсикл?
– Стараюсь, – улыбнулся Вилльерс.
Поуви почтительно укутал герцога в большое теплое пальто. Гарриет тоже оделась потеплее.
Они вышли за дверь и сразу окунулись в темноту. Ветра не была, под ногами похрустывал снег. Редкие снежинки, кружась в воздухе, сыпались им на шляпы, носы и щеки пощипывало морозцем.
Из окон Фонтхилла лился свет, растекаясь на снегу оранжево-красными лужами. Они молча дошли до ворот поместья и, не сговариваясь, остановились. Вилльерс привалился спиной к ограде.
– Проклятие, я превратился в настоящую развалину! – с виноватой улыбкой сказал он, стараясь отдышаться. Дыхание его было сиплым. – Просто несчастье какое-то!
– Нет, несчастье – это я, – покачала головой Гарриет. – Как вы думаете… неужели я окончательно погубила его репутацию? – грустно спросила она. Голос ее предательски дрогнул.
– Только полный идиот не догадается, что вы спите вместе, – проворчал герцог.
– Но почему… почему?! – взорвалась Гарриет. – Он ведь почти не говорит со мной… не дотрагивается до меня… даже не смотрит в мою сторону!
– При чем тут это? Достаточно увидеть вас, когда вы смотрите, друг на друга, – пожал плечами Вилльерс.
Какое-то время они шли молча.
– А странная компания собралась в Фонтхилле, вы не находите? – продолжал герцог. – Женщины тут в основном не отличаются строгим поведением. Но при этом такой пустячок, как выбор партнера, стоит у них далеко не на первом месте. Атмосфера вседозволенности и даровое шампанское – вот что для них главное.
– Тем не менее, эти женщины по-своему интересны, – заметила Гарриет, – особенно если сравнить их со светскими дамами.
– Совершенно с вами согласен. Ну а если говорить о мужчинах, – продолжал Вилльерс, – то многие из тех, кто приезжает сюда, могут по праву считаться его друзьями. Ну и, конечно, не следует забывать об игре. Но я думаю, для мужчин особенно привлекательны интеллектуальные споры и беседы, да еще в обществе красивых и доступных женщин, – редкое и достаточно необычное удовольствие, – ухмыльнулся он.
– А вы? Вы тоже приехали сюда по этой причине? – спросила Гарриет.
– Ну, я еще не дошел до того, чтобы стараться извлечь пользу из дамского общества, – пожал плечами Вилльерс. Он все никак не мог отдышаться.
– Может, мне лучше уехать? – тоскливо спросила она и невольно затаила дыхание – уезжать ей совсем не хотелось. Чего ей хотелось – о да, еще как! – чтобы эта жизнь со всеми этими спорами и разговорами за столом, с шутливыми пикировками, уроками фехтования и пылкой любовью, которой они с Джемом занимались по ночам, длилась вечно. Ну, или как можно дольше.
– Думаю, очень скоро они все-таки сообразят, что вы женщина, – сказал Вилльерс. – Но если станет известно, что при этом вы еще и герцогиня, тогда, Гарриет, я вам не завидую. Это будет катастрофа, поверьте мне. И не для Стрейнджа – для вас, дорогая, – очень серьезно добавил он.
– Но почему? – возмутилась она. – Ведь это всего лишь шутка!
– Мне тоже поначалу так казалось. Насколько я знаю, речь шла всего лишь о небольшом маскараде, который был вполне вам по силам. Но тогда, помнится, говорили всего о нескольких днях, верно? А теперь? Мы здесь уже несколько недель. А уж если взглянуть, какими глазами смотрит на вас Стрейндж… – Герцог покачал головой.
– Проклятие! – выругалась Гарриет. Сердце у нее упало.
– Вы ведь не сказали ему, кто вы на самом деле, верно? – Герцог бросил на Гарриет проницательный взгляд.
Гарриет покачала головой.
– Я так и думал. Держу пари, ему бы это не понравилось. Но, Гарриет, чем дольше вы будете скрывать от него свой титул, тем выше вероятность, что, когда обман раскроется, Джем расценит это как предательство.
– Я пыталась ему рассказать, – пробормотала Гарриет, глотая слезы. – Но… так и не смогла. Да, вы правы, мне действительно лучше уехать.
– Но только после того как откроете ему правду, договорились? Он этого заслуживает, поверьте мне. – Легкая улыбка тронула все еще бледные губы герцога. – Как же вам повезло! – с чувством проговорил он.
– Повезло? И в чем же заключается это везение, позвольте спросить? Уж, не в том ли, что моя репутация висит на волоске?!
– Господи… чего бы я ни дал, чтобы оказаться на вашем месте! – мечтательно проговорил герцог. – И не стал бы беспокоиться о том, что ради этого пришлось бы пожертвовать жалкими остатками своей репутации! Знаете, – внезапно бросил он, – не нужно спешить! Наслаждайтесь своим счастьем. Подарите себе еще один день. А уедете послезавтра утром.
Бережно поглаживая правый бок, герцог медленно заковылял обратно к дому.
Гарриет так и осталась стоять возле ограды, глядя ему вслед. Сквозь прозрачную пелену снега был хорошо виден тонкий силуэт Вилльерса. Гарриет не спешила возвращаться. В груди ее теплилась слабая надежда, и ей не хотелось, чтобы она угасла.
Джем наверняка скажет, что в его глазах скандал не имеет никакого значения – пусть даже все узнают, что она женщина. Он бросится за ней вдогонку. Нет, они поедут за ней вместе, Джек и Юджиния. Он попрощается со своими гостями и приедет в ее поместье.
Да… так оно и будет, решила Гарриет.
