Текст книги "Ночь герцогини"
Автор книги: Элоиза Джеймс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 20 страниц)
– Нам, распутникам, когда мы занимаемся любовью, нужно все или ничего, – объявил он, сдвинувшись немного вниз. – Раздвинь ноги, дорогая.
Она растерянно уставилась на него во все глаза; сквозь откровенное желание на ее лице проглядывало некоторое беспокойство.
– Тебе хочется… – она замялась, – посмотреть на меня?
– Угу. Ты тут такая нежная и розовая… – Он слегка раздвинул ее напрягшиеся ноги. – Жаль, что ты не видишь того, что вижу я. Ну, ничего, я тебе расскажу. Ах, какие складочки… точно розовые лепестки. А за ними – самая сладкая дверца, какую только может представить себе мужчина. Разговаривать становилось ему все труднее – его тело, непривыкшее к столь возбуждающим беседам, взбунтовалось и требовало, чтобы он немедленно перешел к действиям.
Но вместо этого он еще шире развел ей ноги и подарил Гарриет поцелуй, способный любую женщину превратить и неистовую амазонку.
Впрочем, в отличие от других, с которыми он имел дело, Гарриет не намерена была сдаваться. А вот Салли в свое время лишь глубоко вздохнула и, пробормотав «слава Богу!», опрокинулась на спину.
Но то Салли! А Гарриет, ужом вывернувшись из его рук, села, поджав под себя ноги. Все произошло настолько быстро, он Джем не успел ей помешать.
– Ну-ну, Гарриет, – примирительно пробормотал он. – Не нужно так волноваться. Все, что от тебя требуется, – это подчиниться моим извращенным желаниям. Видишь ли, по-другому я не могу.
– Что? – Она не верила своим ушам.
– Я не умею по-другому заниматься любовью, – терпеливо объяснил Джем, стараясь не слушать, как все его тело возмущенно требует, чтобы он перестал, наконец, нести эту чушь и сделал то, что обязан, был сделать. – Мне нужно попробовать тебя на вкус.
– Ерунда какая! – возмутилась она. – Это еще зачем?! Ты был готов овладеть мною еще пару минут назад!
– А сейчас уже нет, – грустно сказал он, перекатившись на бок и укладываясь так, чтобы она не могла заметить очевидного. При этом он вновь украдкой завладел ее грудью и принялся слегка потирать сосок – Джем уже успел убедиться, что Гарриет принадлежит к числу женщин, у которых очень чувствительная грудь.
– Никогда ни о чем подобном не слышала, – подозрительно пробормотала она. Однако Джем заметил, что взгляд Гарриет немного смягчился.
– Ну, ты же не рассчитывала, что заниматься любовью со мной – все равно, что с твоим… э-э… деревенским сквайром, за которого ты имела несчастье выйти замуж! – оскорбленным тоном проворчал он.
Гарриет молча вытаращила глаза, и Джем сразу же догадался, что стрела попала в цель – похоже, ее покойный супруг был не очень-то силен по этой части, молча возликовал он.
– Мне кажется, у тебя какие-то странные желания, – пробормотала она, с некоторым сомнением разглядывая собственное тело. – Я думаю…
– А ты не думай, – посоветовал он. – Это лишнее. – Не дав онемевшей от изумления Гарриет возразить, Джем удобно устроился между ее ногами и принялся слегка покусывать бедра.
Из горла Гарриет вырвался чуть слышный воркующий тук. Это едва не довело Джема до безумия. Он уже готов был взорваться, но тут его язык, раздвинув нежные складки, проник в самую сердцевину ее женственности, почувствовал ее сладость. Гарриет, выгнувшись, протяжно застонала.
А она, похоже, не такая уж ледышка, возликовал Джем. И явно теряет способность рассуждать. Он услышал что-то вроде невнятного «нет», потом «да», а вслед за этим «Джем», потом послышалось какое-то бессвязное бормотание и снова стон.
– Мне нравится, какая ты на вкус, – сообщил он. – Это просто на тот случай, если сама еще не догадалась об этом. Между прочим, ты пахнешь медом, специями и немного лимоном…
– Лимонным мылом, – выдохнула она.
Зарывшись меж ее бедер, он игриво пощекотал ее кончиком языка – просто, для того чтобы лишний раз подразнить. Упоминание о лимонном мыле слегка покоробило его – подумать только, она еще иронизирует! А он-то вообразил, что она окончательно потеряла голову.
Ну, он ее проучит!
– Что ты сказала? – с невинным видом спросил Джем, заставив себя оторваться от этого увлекательного занятия.
Гарриет подняла голову – глаза у нее были дикие. Ему был хорошо знаком этот взгляд. Джем мысленно поздравил себя – такой взгляд бывает у женщины, которая с трудом сдерживается, чтобы не дать мужчине пощечину.
– Прости, – кротко пробормотал он, – кажется, я не много отвлекся…
Она вцепилась ему в волосы и дернула изо всех сил.
Отлично!
Просто замечательно.
Через минуту он снова поднял голову.
– Так как ты сказала? Лимонным мылом?
С трудом, приподняв голову, она изумленно посмотрела на него.
– Пожалуйста…
– Пожалуйста – что? – Джем с трудом удержался от ухмылки. Пальцы его вновь коснулись ее нежных складок, конечно, это не совсем то, но все же… Гарриет застонала и задвигалась под ним.
– Пожалуйста… – повторила она.
– Скажи: поцелуй меня, – потребовал он. Его прелестная амазонка должна научиться облекать свои желания в слова.
– Пожалуйста… – всхлипнула она, – поцелуй меня, пожалуйста…
Леди до мозга костей, восхитился он.
Склонившись к ней, он снова принялся ласкать ее, но теперь уже смелее, потому что среди бессвязных «нет», срывавшихся с ее губ, все чаще слышалось «да».
Одному Богу известно, каких усилий воли ему стоило удержаться от соблазна, овладеть ею немедленно. Но Джем знал, что торопиться нельзя. Сцепив зубы, он терпеливо уговаривал ее, и ласкал, и мучил, не слушая протестов, – и терпение его было вознаграждено. Наконец он почувствовал, как по телу Гарриет прошла судорога, а потом с губ ее сорвался ликующий крик.
Вот оно! Она снова вскрикнула – еще и еще раз, и вдруг тело ее содрогнулось от наслаждения.
– Вот так, милая, – пробормотал он. – Ну же… давай! Гарриет лежала, молча, разглядывая потолок картинной галереи. Перед глазами ее все плыло, Потолок вдруг как будто отодвинулся вверх и закачался… это было похоже на землетрясение.
– Ох…
Джем, склонившись, крепко обнял ее.
– Ты не будешь возражать, если мы займемся любовью? Она молча смотрела не него, не в силах вымолвить ни слова.
Мускулистое бедро прижалось к ней, и из горла Гарриет вырвался сдавленный звук. А потом вдруг ее колени раздвинулись сами собой.
– Я так понимаю, что «да», – пробормотал он. И, уже больше не сдерживаясь, одним резким толчком глубоко вошел в нее.
Это было ни на что не похоже… наслаждение, которое она испытывала, было настолько острым, что у нее, казалось, плавятся кости. Она вся пылала – и вдруг, выгнувшись, резко подняла бедра.
– Вот оно! – низким, гортанным голосом пробормотал Джем. В голосе его слышалось торжество.
В ее глазах он был самым красивым мужчиной в целом мире. Гарриет осторожно коснулась кончиками пальцев его скул, обвела упрямую линию подбородка. Потом руки ее спустились вниз, погладили плечи с рельефно выступающими мускулами, спину, литые бедра. Дрожь удовольствия пробежала по всему его телу.
Он снова рванулся вперед – и, словно в ответ на это, Гарриет призывно подняла бедра.
И еще раз. И еще…
– Теперь ты понимаешь? – глухо, сквозь стиснутые зубы, пробормотал он. Нет, лицо Джема не побагровело – однако на лбу у него выступили крохотные капли пота. Плечи тоже влажно заблестели.
Гарриет украдкой слизнула одну – и почувствовала на губах вкус соли, соли и Джема.
Он продолжал делать ровные, мощные толчки, продвигаясь, все глубже, и Гарриет никак не могла сосредоточиться на том, чтобы хорошенько разглядеть его тело. Постепенно она забыла обо всем – остался лишь огонь, сжигавший ее изнутри. Почему-то вдруг опять вспомнился Бенджамин… к этому времени он наверняка бы уже выдохся, равнодушно подумала Гарриет. А Джем продолжал двигаться так, как будто, и не намерен был останавливаться.
Дышать становилось все труднее. Гарриет почувствовала, что уже не принадлежит себе. Он увлекал ее за собой – и ей оставалось только покорно следовать за ним. Вцепившись в его плечи, она закрыла глаза. Легкие крики то и дело срывались с ее губ.
– Вот оно! – вдруг хрипло повторил он. – Вот оно, Гарриет!
Руки Гарриет, соскользнув с плеч, обхватили его спину. Она чувствовала, как под ее ладонями мощно двигаются его мускулы… ощущала его тело как свое собственное.
Она даже не слышала, как вскрикнул Джем – мир, в котором она жила до сих пор, вдруг раскололся на куски. Могучий вихрь подхватил ее, унося туда, где все возможно – даже наслаждение, которого она до сих пор еще не знала.
И которое она даже представить себе не могла.
Глава 24
Женщина в мужском платье! Какой скандал!
Обед прошел довольно странно. Как обычно, никто из гостей не ждал, что хозяин присоединится к ним – такое случалось не часто. Так что его появление стало неожиданностью.
Увидев на пороге Джема, Гарриет поперхнулась.
Поуви немедленно развил бешеную активность – схватил стул и торжественно поставил его в торце стола.
– Не стоит беспокоиться, Поуви, – вежливо остановил его Джем. – Я, пожалуй, устроюсь рядом с герцогиней Косуэй. Конечно, если мистер Коуп не против.
Гарриет поспешно отодвинулась в сторону, освободив место, и Поуви поставил между ней и Исидорой стул.
– Да, знаю, тебе нравится, чтобы за столом была симметрия, а я ее нарушил – прости, Поуви. Друзья, – он с радушной улыбкой обвел глазами гостей, – прошу извинить, что опоздал. – Вообще-то я не собирался спускаться к обеду – но не смог устоять перед искушением, поговорить с герцогиней.
Сидевшая слева от Гарриет Нелл, придя в страшное возбуждение, ущипнула ее за руку.
– Он знает? – зашептала она в ухо Гарриет.
Джем уселся – вдруг нога его как бы нечаянно коснулась ноги Гарриет. Вздрогнув, она уронила под стол лежавшую на коленях салфетку. А Джем, невозмутимо приняв из рук дворецкого тарелку, углубился в разговор с сидевшей по правую руку от него Исидорой.
Нелл снова ущипнула Гарриет за руку.
– Ты уже отдал ему все стихотворение? – прошипела она. – Вот, наверное, почему он спустился к обеду. Обычно он никогда этого не делает!
– Да, как и договаривались – все до последней строчки, – прошептала Гарриет в ответ.
Нелл, сделав глубокий вдох, стиснула руки.
– Он должен догадаться, кто автор этой записки. Нужно как-то ему намекнуть. Пожалуйста, Гарри, придумай что-нибудь!
– Послушай, я же не сводник! – произнесла Гарриет. – И не сутенер! Нелл, я не могу устраивать твои любовные делишки!
– Но ты хотя бы можешь намекнуть ему, что эту записку послала я? – прошептала Нелл на ухо Гарриет.
Гарриет покосилась на Джема – и в ту же самую минуту его рука легла на ее колено. Гарриет оцепенела. Слава Всевышнему, Нелл, конечно, не могла этого видеть. Да и все остальные тоже. Руку Джема прикрывала скатерть.
Но его пальцы… эти пальцы… Кожа Гарриет моментально загорелась огнем. Джем нежно улыбался Исидоре, а рука его между тем медленно поползла вверх, к застежке на брюках Гарриет.
– Гарри! – снова прошипела Нелл.
Гарриет смущенно кашлянула. Прервав разговор, Джем повернулся к ней.
– Мой дорогой мистер Коуп, – улыбаясь, промурлыкал он. – Простите, Бога ради! Как это я вас не заметил?!
Гарриет величественно кивнула.
– Это так мило, что вы нашли возможным, присоединиться к нам, лорд Стрейндж. Какое удовольствие снова видеть вас!
– Я всегда стараюсь доставить своим гостям удовольствие, если это в моих силах, – небрежно бросил он.
– Имею честь представить вам автора той самой записки, которая в свое время так заинтриговала вас, – сказала Гарриет.
– Ах, мисс Гейл, неужели это вы? Какой сюрприз!
– Нелл, – кокетливо прочирикала Нелл, демонстрируя ему все свои ямочки. – Надеюсь, сюрприз оказался приятный?
– Конечно, конечно, как же может быть иначе! – одарив ее чарующей улыбкой, кивнул Джем.
Гарриет, покосившись на Нелл, злорадно подумала, что ее приятельницу от счастья того и гляди, хватит удар.
– Я тут недавно просматривал журнал для джентльменов, – произнес вдруг Стрейндж, улыбнувшись, мисс Гейл и переводя взгляд на Гарриет. – Иной раз там о женщинах пишут совершенно невероятные вещи… в жизни бы не поверил, – ухмыльнулся он.
– Например? – осведомилась Гарриет.
– Говорят, некоторые современные дамы в своей распущенности докатились до того, что стали здороваться за руку.
– О Боже! – хихикнула Нелл. – Ну и что с того? Я сама порой этим грешу.
– Но мы, мужчины, этого не одобряем. Верно, Гарольд? – спросил Джем.
– Меня зовут Гарри, а вовсе не Гарольд! – взорвалась Гарриет. – И я считаю, что мисс Нелл имеет полное право здороваться за руку – если ей это нравится.
– Одному Богу известно, до чего могут довести эти рукопожатия, – продолжал Джем. Рука его незаметно поползла вверх.
Нужно остановить его. Она обязана это сделать… даже, несмотря на то, что от одного его прикосновения ее охватывает слабость.
– Ладно, раз так, больше не буду никому пожимать руку, – пообещала Нелл. – А что еще пишут о женщинах в этом самом журнале, а, Джем? – с любопытством выдохнула она.
Покосившись на сияющую, разрумянившуюся Нелл, Гарриет невольно вздохнула: похоже, в голове у бедняжки уже гудели свадебные колокола.
– По-моему, у этого автора просто какой-то пунктик по части женщин, – продолжал Джем. – Вообразите, друзья мои, он утверждает, что кое-кто из дам уже носит при себе пистолет!
– Миссис Грэндисон как-то сунула пистолет в рабочую корзинку с вязаньем, а он выпал и выстрелил, проделав огромную дыру в ковре, которым она так гордилась, – хихикнула Нелл. – Так что это тоже чистая, правда!
– Ну, это как раз может оказаться преувеличением. Просто автор статьи утверждает, что некоторые дамы предпочитают ездить верхом не в дамском седле, а по-мужски и – правда, это совсем уже невероятно – в бриджах.
– Да что вы говорите?! В бриджах? – ужаснулась Нелл. – Не может быть… ведь это же ужасно неудобно! По-моему, такого просто не может быть! А вы как считаете, Гарри?
Гарриет ни о чем не думала. Думать сейчас она была решительно не в состоянии – палец Джема, отыскав чувствительную точку у нее между ног, слегка нажал на нее, и ноги у нее разом стали как ватные.
– Согласен, – с трудом выдавила она.
– Нет, вы не правы – бриджи как раз весьма удобны, – медовым голосом промурлыкал Джем. Судя по выражению его лица, он был страшно доволен собой. – А вот женские платья со всеми этими нижними юбками, пышными панталонами, корсетами…
Нелл снова захихикала.
– Ах, Джем, и откуда вам только известны такие детали? – жеманно протянула она.
Стрейндж, перегнувшись через Гарриет, склонился к Нелл словно бы для того, чтобы шепнуть ей что-то на ушко. И, само собой, не преминул воспользоваться этим, чтобы дать волю рукам. Гарриет, негромко ахнув, сорвалась со стула.
– Ах, какой я неловкий! Нет-нет, не вставайте, мистер Коуп, прошу вас! – всполошился Джем. – Я только хотел убедиться, что Нелл меня слышит.
– Вы должны меня извинить, – забормотала Гарриет, выбираясь из-за стола. Рука Джема упала. Гарриет чувствовала, как дрожат и подгибаются у нее ноги.
– Вы уже сыты? – вежливо спросил Джем.
– Да, конечно. Более чем, – запинаясь и глотая слова, пробормотала она, изо всех сил пытаясь взять себя в руки. – Прошу меня извинить, но герцогиня Косуэй утром возвращается в Лондон. Я еду с ней, так что мне нужно подняться к себе и присмотреть за тем, как укладывают вещи.
Джем бросил на нее быстрый взгляд, и Гарриет только сейчас пришло в голову, что она ни словом не обмолвилась ему о своем отъезде.
Нелл, воспользовавшись, случаем, тут же заняла освободившийся стул.
– Ах, дорогой Гарри, как жаль, что ты нас покидаешь! – проворковала она, улыбаясь Гарриет. – Надеюсь, поездка будет приятной.
– Я тоже надеюсь, – проворчал Джем, но во взгляде его не было и намека на теплоту.
Глава 25
Чарующая атмосфера Фонтхилла
Поднимаясь по лестнице, Гарриет невольно задумалась о тех троих, с кем ей придется вскоре попрощаться: о Юджинии, герцоге Вилльерсе и Джеме.
Заглянув к Вилльерсу, Гарриет с радостью обнаружила, что он уже не лежит в постели, а встал и даже успел одеться. На душе у нее сразу полегчало. Упав в стоящее напротив него кресло, Гарриет с улыбкой вытянула ноги.
– Неплохо… очень даже неплохо, – одобрительно кивнул герцог, разглядывая ее. – Легко и непринужденно! Ножки длинные, не толстые, скорее худощавые… как раз такие, что подходят молодому человеку. А как продвигается ваш роман с той дамой, что взялась строить вам глазки?
– Увы, пришлось открыть ей ужасную правду! – усмехнулась Гарриет.
– Вы имеете в виду тот факт, что вы – в силу некоторых причин – лишены возможности, подарить ей наслаждение?
– Вот именно, – ухмыльнулась Гарриет.
– Она уже успела оповестить всех, что вы женщина?
– Вряд ли. Видите ли, она решила, что я нечто вроде евнуха.
– Евнуха? Так она приняла вас за евнуха?! – Герцог просиял. – Примите мои соболезнования, мой друг. Но, черт возьми, как же вы объяснили это несчастье?
– Слава Богу, обошлось без объяснений. – Гарриет широко улыбнулась. – Я предоставила ей самой придумать подходящее объяснение. Скажем, несчастный случай на охоте… или что-то вроде этого.
– О Господи… ну и фантазия у вас, моя дорогая! А что еще новенького?
– Помните, я вам рассказывала, как пыталась помочь Нелл соблазнить Стрейнджа… писала ему записки от ее лица?
– В стихах?
– Именно. Сегодня я сообщила ему, кто на самом деле является автором стихов, и ушла; последнее, что я видела, – это как они ворковали за столом.
– Из этого ничего не получится. Стрейндж никогда не позволит себе унизиться до интрижки с Нелл, – покачал головой Вилльерс. – Стрейнджу нравится окружать себя хорошенькими и легкомысленными женщинами, которых ничего не стоит затащить в постель, но он никогда не опустится до того, чтобы воспользоваться теми преимуществами, которые дает его положение.
– Как странно! – протянула Гарриет.
– Стрейндж вернулся из Оксфорда довольно диким юнцом, – продолжал Вилльерс. – Совершал ошибку за ошибкой. Мы с ним учились там вместе – должен признаться, что и у меня случались… хм… приключения, хотя до Джема мне было далеко. Он был уже на полпути к тому, чтобы завоевать репутацию первого распутника во всем Лондоне. По-моему, не было ни одного клуба – я имею в виду из числа тех, где принято развлекаться с женщинами, – куда бы он, не вступил.
– А вы тоже были членом этих клубов? – с любопытством спросила Гарриет.
– Увы! Мое сердце к этому времени было уже отдано шахматам, – пожал плечами Вилльерс. – К тому же эта череда щедро выставляемой напоказ женской плоти изрядно мне наскучила. Надеюсь, вы простите меня за откровенность, дорогая, – спохватился он.
– Конечно. Думаю, если бы речь шла о наиболее интимных частях мужского тела, мне бы тоже надоело их рассматривать, да еще в таких количествах. Хотя, – покраснев, добавила Гарриет, – скорее всего первую ночь или две я от удивления просто хлопала бы глазами, и все.
Герцог насмешливо фыркнул.
– Признаться, вы меня удивляете. А ваш муж… Бенджамин догадывался об этой стороне вашей натуры?
– Вы думаете, это его интересовало? – с горечью бросила Гарриет.
Герцог какое-то время молчал.
– Чем больше я думаю об этом, тем больше удивляюсь, какой же из него вышел скверный муж, – вздохнул он. – Интересно, из меня получится такой же? Как вы считаете?
– Откуда мне знать?
– В один прекрасный день мне придется жениться, – продолжал герцог. – Как ни глупо это звучит на первый взгляд, мне хотелось бы, чтобы мой брак оказался счастливым. Может, вы мне что-нибудь посоветуете?
– Хотите совет? Что ж, извольте, – хмыкнула Гарриет. – Когда лежите в постели с женщиной, не вздумайте говорить с ней о шахматах или обсуждать выигранную партию – даже если перед этим доказали, какой вы необыкновенный любовник!
– Я всегда стараюсь доказать, какой я необыкновенный любовник! – усмехнулся Вилльерс.
Гарриет выразительно округлила глаза.
– Постарайтесь сделать вид, что шахматы не слишком вас интересуют, что они уже не вошли в вашу плоть и кровь, не стали смыслом вашей жизни… – Она осеклась. – Впрочем, вряд ли из этого что-то получится, – с тяжелым вздохом добавила она. – Тогда поищите кого-нибудь вроде Джеммы… женщину, которая увлекалась бы шахматами не меньше вас самих.
– Я пытался очаровать Джемму, – признался герцог. – Но потом вдруг почувствовал, что меня начинают мучить угрызения совести… Понимаете, мы ведь, с Бомоном старые друзья как-никак! Грустная вышла история… Поначалу я героически притворился, что не замечаю авансов, которые делала мне Джемма, а потом, когда я передумал, ее братец живо всадил в меня пулю – еще до того как у меня появился шанс испробовать на ней свои чары. Но, откровенно говоря, я намерен сделать еще одну попытку – естественно, как только встану на ноги.
– Вот как? Ну, надеюсь, Джемма по достоинству оценит ваши шахматные таланты, – буркнула Гарриет. – Однако если в один прекрасный день вы все-таки решите жениться – а, насколько я понимаю, именно это вы имели в виду, – то вам придется поискать для этой цели кого-то другого. Как ни печально, но Джемма уже замужем – и время от времени вспоминает о том, что у нее есть супруг. Кстати, совсем забыла вам сказать – завтра утром мы уезжаем. Исидора решила, что она не настолько распущенная особа, чтобы ее не коробило то, что происходит в этом доме.
– Такое случается со многими женщинами ее круга, кивнул герцог. – А вот вы, в отличие от нее, похоже, отлично вписались в здешнее общество. Распутная жизнь явно пришлась вам по вкусу – или я ошибаюсь? – Он понимающе подмигнул.
– Если честно, я действительно получила огромное удовольствие, – смущенно призналась Гарриет. – Вы не представляете, какое это облегчение – разом избавиться от всех этих нижних юбок, париков, пудры и прочей гадости! Я уж и не припомню, когда была так счастлива!
Вилльерс внимательно посмотрел на нее. Внезапно глаза его сузились.
– В вас определенно чувствуется какая-то перемена, – присвистнул он. – Будь я проклят! – Он выпрямился. – Сдается мне, атмосфера этого дома подействовала и на вас. Или… Кто-то догадался, что вы женщина, верно? – внезапно спросил он.
Гарриет только слабо улыбнулась, но ничего не сказала; просто встала и молча направилась к выходу. Уже у самой двери она повернулась и склонилась перед ним в самом изысканном из поклонов, на какой только была способна.
– Неплохо! – одобрительно кивнул Вилльерс. – А вы уверены, что хотите уехать с Исидорой? Почему бы вам, не остаться? В качестве моего подопечного, например? Думаю, если все пойдет хорошо, то завтра я уже буду на ногах.
Гарриет уверила его, что ее намерение уехать остается в силе. Вся эта атмосфера, царившая в Фонтхилле, то, что произошло между ней и Джемом, – все это сейчас казалось нереальным. Пусть и чудесным, но сном. Да, побывав здесь, она узнала немало из того, о чем раньше даже не подозревала… о мужчинах, о женщинах, о своем собственном теле. Однако ее место не здесь. Ей предстоит вернуться к прежней жизни. Она бы не смогла жить в Фонтхилле – даже если бы это означало, что тогда она сможет до конца своих дней ходить в брюках.
– Это были чудесные дни, – искренне сказала она. – Знаете, у меня такое чувство, будто я, наконец, попрощалась с Бенджамином навсегда. Глупо, конечно, но…
Герцог задумчиво посмотрел на нее.
– Вы уверены, что, в самом деле, хотите уехать и оставить этого человека… кто бы это ни был?
– Уверена, – твердо сказала она. – Я поняла, что пора вернуться к реальной жизни. – Она вдруг ослепительно улыбнулась. – Одно я знаю точно – больше я никогда в жизни не оденусь как Матушка Гусыня!
Вилльерс тоже улыбнулся. В глазах его она прочла понимание. Гарриет захлопнула за собой дверь.
Когда она, миновав лакея, стоявшего на страже у дверей детской, переступила порог, Юджиния была занята тем, что мастерила из картона замок. Гарриет молча уселась на пол и принялась рассматривать это сооружение. Замок и впрямь был хорош – аккуратно вырезанные ножницами стены были идеально подогнаны и склеены между собой, вдобавок Юджиния разрисовала их квадратиками, которые должны были изображать кирпичи. Замок выглядел как настоящий – в нем была даже сторожевая башня и зубчатые стены с бойницами.
– Какой красивый! – восхищенно воскликнула Гарриет. – Кстати, как твоя рука? Надеюсь, уже лучше?
Юджиния подняла на нее глаза.
– Это ты! – обрадовалась она. – Я так надеялась, что ты придешь! Посмотри, что я делаю!
– Замок, – улыбнулась Гарриет.
– Ах, это! – Юджиния махнула рукой. – Нет, его я давно уже сделала. А сейчас я решила устроить сражение. Посмотри, сколько у меня уже солдатиков!
Юджиния вырезала из бумаги крохотные фигурки солдат и расставила их вдоль стены, возле укреплений.
– Сначала я решила, что замок будет взят в осаду сарацинами, но потом передумала, – объяснила она.
Гарриет повнимательнее присмотрелась к осаждающим.
– Твой замок осадила целая армия собак? – удивилась она.
– Нет, крыс! – гордо объявила Юджиния. – Видишь, какие у них хвосты?
– Так как твоя рука? – снова спросила Гарриет. Юджиния с готовность показала ей руку.
– Видишь? Все уже зажило!
И, правда – крошечные точки выглядели почти незаметно. Судя по всему, все действительно обошлось.
– Я завтра утром уезжаю – возвращаюсь домой, – с вздохом проговорила Гарриет. – Вот, зашла попрощаться.
– Моя гувернантка тоже уехала домой. И лакей. Все всегда возвращаются домой. – Юджиния снова повернулась к своему замку. Она вырезала очередную крысу, и длинная прядь распущенных волос закрыла от Гарриет ее лицо. Гарриет ласково убрала прядь ей за ухо.
– Как ты думаешь, твой папа разрешит тебе приехать ко мне в гости? Я была бы рада снова увидеть тебя. А ты? Так как, приедешь?
– Я еще никогда не уезжала из Фонтхилла, – пожав плечами, заметила Юджиния. – Ты же знаешь, папа не разрешает мне покидать свои комнаты.
– Ну, хорошо. Тогда я сама у него спрошу, – пообещала Гарриет. – А ты… ты ведь на самом деле не думаешь, что твоему папе доставляет удовольствие запирать тебя в комнате, верно? Просто он тревожится за тебя, вот и все.
Юджиния невесело улыбнулась.
– Да ладно… все в порядке! – бросила она. – Одна из наших горничных как-то сказала, что наш дом кишит чудовищами. Когда я была маленькая, то верила в это. А теперь уже не верю.
– Господи! – ахнула Гарриет. – Ты их боишься, да?
– Да… только теперь я гораздо больше боюсь крыс, – созналась Юджиния. Потом лицо ее прояснилось. – Но зато теперь папа пообещал подарить мне щенка! Причем такого, чтобы смог справиться с крысой! И он будет жить со мной – здесь, в этом крыле!
– Я поговорю с твоим отцом завтра утром. Обещаю тебе, Юджиния. И в этом доме нет никаких чудовищ – можешь поверить мне на слово. Я попрошу его, чтобы он позволил тебе ходить по дому, вместо того чтобы все время сидеть под замком. И чтобы он разрешил тебе погостить у меня.
Юджиния, вскочив на ноги, сделала грациозный реверанс.
– Если ты это сделаешь, Гарри, – улыбнулась она, – я буду очень тебе благодарна!
Гарриет поклонилась – не так низко, как герцогу, но весьма изящно.
А потом поцеловала Юджинию.
И крепко-крепко обняла на прощание.
