Текст книги "Случайный свидетель"

Автор книги: Элмор Джон Леонард

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)

12

Вернис разговаривала по телефону.

– Ты ранняя пташка, – сказала она Роберту. – Он еще спит, насколько я знаю. – Роберт спросил, не могла бы она, когда Дэннис проснется, попросить его перезвонить ему. – Ну, конечно, – сказала Вернис.

Может быть, он уже встал? Она пошла в спальню Дэнниса, чтобы проверить свое предположение. Дэннис лежал на боку, сунув руку под подушку. Простыня почти сползла с него, задержавшись только на загорелых плечах. Вернис вернулась к двери и прислушалась. В доме было тихо, и только Чарли храпел в соседней комнате. Вернис закрыла дверь и, сняв халат, скользнула в постель к Дэннису. Она прижалась животом к его обнаженной спине. «Интересно, он был вечером в душе? – подумала она. – Впрочем, это не так важно». Она легонько укусила его за ухо и прошептала:

– Привет, незнакомец.

Он зашевелился, и она поцеловала его в шею. Он, не поворачиваясь, провел рукой по ее бедру, будто выясняя, кто это оказался у него в постели.

– Это я, – прошептала Вернис, чуть не сказав: «Твоя малышка». За последние два дня она сбросила еще четыре фунта. Теперь он точно проснулся, но она не хотела показаться слишком навязчивой, поэтому перестала ласкаться и сказала: – Дэннис? – Он что-то промычал. – Как думаешь, может девушка стать чересчур худой?

Прошла целая секунда, прежде чем он ответил:

– Наверное. – Судя по голосу, сон почти отпустил его.

– Ты в курсе, что Джейн Фонда в течение двадцати пяти лет боролась с булимией?

– А что такое булимия?

– Ну, это когда из-за низкой самооценки ты все время ешь, а потом пальцы в рот, и тебя выворачивает. Но она победила булимию. Ее муж Тед Тернер помог ей поверить в себя.

– Я думал, ей помогло то, что она обрела Бога.

– Это было в предыдущем номере.

Он повернулся и посмотрел на нее. Она, улучив момент, поцеловала его в щеку.

– Как прошло шоу вчера? – спросила она.

– Билли Дарвин распорядился, чтобы Чарли и близко не подпускали к микрофону. «Тебе нужен кто-нибудь другой, кто будет объявлять номера и предупреждать людей о зоне безопасности. Хватит с нас Чарли и тухлых его баек». И еще он сказал, чтобы днем я выполнял только самые легкие номера, а «убойные трюки» оставлял для вечернего шоу.

– Хочешь, я буду комментировать твое выступление? – предложила Вернис. – Я смогу, ты же знаешь.

– А знаешь, что он потом сказал? Билли Дарвин, я имею в виду. Там был какой-то мужик – по-моему, как раз его Чарли забирал из аэропорта. Муларони. Помнишь?

– Помню, – сказала Вернис. – Чарли еще говорил, что его жена Энн слишком худая.

– Так вот, этот мужик попросил Дарвина отпустить меня на несколько дней, чтобы я мог принять участие в реконструкции. А я даже его не знаю. Билли Дарвин мне сказал на это: «Ну, он-то тебя знает». Этот Муларони оставил в кассе казино чек на пятьдесят тысяч. Поэтому они ходят перед ним на задних лапках. Муларони хочет, чтобы я участвовал. Я Дарвину говорю: «Это бред какой-то. Я его даже не знаю». А он мне отвечает: «Выбор за тобой. Напяливай форму или сворачивай шоу». И добавляет: «В любом случае шоу так себе».

– И ты не знаком с этим Муларони?

Они услышали, как заворчал бачок унитаза.

– Непруха, – сказала Вернис. – Чарли проснулся. – Она выпрыгнула из постели, подняла с пола свой халат и надела его. Уже на пути к двери вспомнила: – Ах да! Тот черный парень, Роберт, просил, чтобы ты ему перезвонил.

В номере Роберта зазвонил телефон – точнее, все телефоны. Он положил руку на трубку того, что стоял рядом с кроватью, и спросил Энн:

– А что ты сказала Джерри, когда уходила?

– Что хочу размяться, – ответила она, одеваясь.

– И ты, в общем, не соврала.

– Если он заподозрит, что я его обманываю, нам конец.

– Да ладно, все мысли у него сейчас о другом. – Роберт взял трубку. – Дэннис, это ты?

– Что случилось?

– Это Дэннис, – сказал Роберт Энн.

Дэннис спросил:

– Кто там у тебя?

– Девушка. Она одевается.

– Да ладно тебе…

– Ну вот, видишь, ты веришь каждому моему слову, а тут тебе лень пораскинуть мозгами. Слушай, я хочу познакомить тебя кое с кем.

– С Муларони?

– Эй, как ты догадался?

– Мне Билли Дарвин сказал. Или я участвую в реконструкции, или пакую вещи и уезжаю.

– Черт побери! Ему не обязательно было излагать это в такой форме. Но ты же будешь участвовать, а? Все, чего мы хотели, – это чтобы он отпустил тебя на пару дней. Понимаешь, о чем я? Тебе надо с ним встретиться.

– Как там Энн?

Роберт закрыл трубку ладонью и посмотрел на Энн. Она надевала спортивную тапочку. Убрав ладонь с трубки, Роберт сказал:

– Дэннис, когда ты успел научиться так быстро думать?

– У меня шоу в два.

– Прыгай, если хочешь. Но мистер Дарвин разрешил тебе не выступать сегодня днем.

– Почему?

– Чтобы ты смог съездить за формой, оружием и прочим. Встречаемся в номере Муларони в час. Потом поланчуем.

– Может, я лучше выступлю?

– Дэннис, слушай меня. Приходи, перекусим, выждешь часок, а потом можешь прыгать сколько захочешь.

Он положил трубку. Энн смотрела на него. Она уже собралась.

– Откуда он узнал обо мне?

Роберт уже начал думать об этом.

– Дай мне пару минут, – сказал он.

Муларони представился Дэннису как Джерри, а не Джермано. Лет под пятьдесят, ростом ниже Дэнниса, густые темные волосы, борода. Щеголь в солнцезащитных очках и с сигарой. Он был вежлив и дружелюбен, но все равно у него в голосе проскальзывали повелительные нотки. Он сказал:

– Дэннис, поди сюда, – потом обнял его за плечи и через распахнутые двери вывел на балкон. – Эта лестница имеет в высоту восемьдесят футов. Я не ошибаюсь?

– Нет, все верно. Восемь десятифутовых секций.

– А кто-нибудь может ее измерить?

– Ну, люди могут посчитать перекладины.

– Вот и я об этом, – сказал Джерри. – Конечно, люди могут их посчитать. Знаешь, что можно сделать? Заказать пару секций – из тех, что ты ставишь наверх – с расстоянием между перекладинами, равным шести дюймам, а не футу. С земли разницы не заметишь, а прыгать придется с высоты на десять футов меньше.

– Джерри придумал это вчера вечером, – сказал Роберт, – когда смотрел шоу.

– Это практически одно и то же, – сказал Дэннис. – Нет никакой разницы между тем, чтобы прыгать с восьмидесяти футов и с семидесяти.

– И в том и в другом случае, – сказал Роберт, – можно разбиться? Что будешь пить? Шампанское, пиво, водку с тоником?

Дэннис остановился на шампанском. Роберт открыл бутылку и наполнил два фужера. Джерри пил красное вино.

Из спальни вышла Энн. На ней было желтое, почти прозрачное пляжное пончо. Она улыбнулась и протянула Дэннису руку:

– Я уже два раза видела ваше шоу, и оба раза у меня сердце в пятки уходило. Привет, я Энн.

Прозвучало словно реклама! Чарли был прав: с ее внешними данными, манерой вести себя, уверенностью в себе она могла бы работать топ-моделью. Энн пожала Дэннису руку и чмокнула воздух в сантиметре от его щеки, оставив после себя аромат, лучше которого Дэннис ничего в жизни не ощущал. А ведь ей, скорее всего, уже ближе к тридцати пяти!

На ланч были креветки, салат, маринованные кальмары, жареный цыпленок. Энн поморщилась. Мол, ничего особенного.

Роберт сказал:

– И наконец, реверанс местной кухне: речной сом с зеленью.

Дэннис – с креветкой на зубочистке – улучив момент, когда Роберт отошел в сторонку – тоже с креветкой, – спросил:

– Что происходит?

– Ланч происходит, – сказал Роберт.

– Я серьезно.

– Ты мой друг, и они тоже мои друзья. И мы дружно ланчуем.

Подошла Энн и стала расспрашивать его о прыжках в Акапулько. Она стояла совсем рядом, и ноздри Дэнниса щекотал ее запах. Она говорила, что это, наверное, очень страшно, а сквозь пончо просвечивало ее бикини. Дэннис отвечал, что игра стоит свеч.

– Каждый день жить на краю, – сказала она.

– У меня есть альтернатива, – пожал он плечами. – Начать работать.

Она смотрела ему прямо в глаза. Это заставляло его задумываться, не хочет ли она чего-нибудь от него. Он не знал, как на это реагировать. Он спросил, есть ли у них с Джерри дети. Глупый, конечно, вопрос, заданный только для того, чтобы потянуть время и придумать другую тему для разговора, и это погасило ее жгучий взгляд.

– Мы с Джерри пока не хотим детей.

Он хотел спросить, чем Джерри зарабатывает на жизнь. Сам Джерри в это время был на балконе с тарелкой кальмаров. Но тут подошел Роберт, принес Энн водку с тоником. Он сказал Дэннису:

– Тебе нужно поблагодарить Джерри за возможность поиграть в войну.

Энн сказала:

– Я тоже буду участвовать… В качестве обозной шлюхи. – Она снова смотрела на него зазывным взглядом. – И никаких кринолинов.

– Она на четверть негритянка, – сказал Роберт. – Я там буду не один черный.

Дэннис посмотрел на Энн и улыбнулся:

– За кого будет воевать Джерри?

– За янки, – ответил Роберт. – Мы им надерем задницу. Помнишь, я говорил тебе, что Форрест преследовал северян аж до Мемфиса?

У Дэнниса был готов следующий вопрос, и он задал его:

– А чем Джерри занимается?

– Преображением матушки-земли, – сказала Энн.

– Крупные проекты, по всему Среднему Западу. И знаешь, в какой области? Населенные пункты, состоящие из «домов заводского производства».

Роберт замолчал, как бы давая Дэннису время обдумать следующий вопрос.

– Джерри знаком с Киркбрайдом?

– Он наслышан о нем.

– Но если они занимаются одним и тем же…

– Я, пожалуй, пойду, – сказала Энн, направляясь в спальню.

Дэннис смотрел ей вслед. Роберт сказал:

– Сейчас бизнесом Джерри занимается его брат. Джерри свое отработал и постепенно отходит от дел. Он занимается в основном консультациями. Слушай, я гляжу, поток твоих вопросов бесконечен. Давай лучше я тебя спрошу. Как называется фирма Киркбрайда? Это написано на щите при въезде в поселок, который он строит.

– Я не помню.

– «Американская мечта». Вспомнил? Производство у Киркбрайда в Коринфе, а точки сбыта – по всей стране. Брат Джерри одно время рассматривал «Американскую мечту» как возможного поставщика комплектующих, хотел покупать у Киркбрайда детали домов. По каким-то причинам это не выгорело, и они стали работать с фирмой из Детройта.

– Ты не упоминал об этом в разговоре с Киркбрайдом.

– А зачем? Джерри не ведет с ним никаких дел.

– Но у них один и тот же бизнес.

– Джерри в этом смысле похож на Энн, он приехал сюда, чтобы развлечься, а не по делам. Говорю тебе, это была моя инициатива – разыскать Киркбрайда, посмотреть, кто он такой и чем занимается.

– Ты выяснил, что он, кроме всего прочего, затевает военные игрища, – сказал Дэннис. – И вы с Джерри немедленно захотели в них участвовать.

– Ты забываешь об Энн. Она красавица, не правда ли?

– Но ты не хочешь, чтобы Киркбрайд узнал что-либо о тебе или о том, чем занимается Джерри.

– Незачем ему обо мне знать, – сказал Роберт. – Знаешь, вокруг человека всегда происходит больше событий, чем он успевает осмыслить. Потерпи, скоро сам все поймешь.

– А зачем я тебе нужен?

– Мне кажется, мы сможем помочь друг другу. Давай угощайся.

Они стояли вокруг двух сдвинутых вместе столиков на колесах и ели. Дэннис с некоторым усилием сказал:

– Джерри, спасибо, что отпросил меня у Дарвина.

– Ты когда-нибудь участвовал в военно-исторических реконструкциях?

– Нет. Я весь нетерпение.

– Не стоит их переоценивать, – заметил Роберт, на что Энн сказала:

– Вы двое тоже никогда не участвовали.

Джерри повернулся к Энн:

– Зато о войне мы знаем все, принцесса. А ты не знаешь ни черта.

Зазвонил телефон.

Джерри шагнул к тумбочке, на которой он стоял, и взял трубку:

– Да?.. Пусть поднимается. – Обернувшись, он сказал: – Тонто приехал.

Роберт пошел к двери, на ходу просвещая Дэнниса:

– На самом деле этого парня зовут Антонио Рэй, но Джерри называет его Тонто, ну и все тоже. – Он открыл дверь и встал в проеме, ожидая, когда Тонто появится. – Он на какую-то часть индеец мохаве с примесью итальянской крови. Кроме того, кто-то из приближенных Джеронимо, вождя индейского племени чирикауа, возглавившего сопротивление индейцев в конце девятнадцатого века, изнасиловал его прабабку. Та еще смесь! И еще он частью мексиканец – его мексиканские предки жили в Таксоне, штат Аризона.

– И частью афроамериканец, – добавил Джерри. – Из Ниггервилла.

– Не хами, – сказал Роберт. Он будто отдавал Джерри приказ. Выражение его лица смягчилось, когда на пороге возник Тонто. Роберт улыбнулся: – Мой корефан Тонто.

Они хлопнули друг друга ладонь в ладонь и обнялись. Тонто выглядел импозантно: смуглая кожа, черные волосы до плеч, бандана, повязанная на пиратский манер.

Джерри и Энн встретили гостя холоднее. Энн сказала:

– К моему наряду мне нужно что-то типа банданы.

Джерри поднял в знак приветствия руку.

– Дэннис, это Тонто Рэй, – сказал Роберт.

Дэннис, с куском жареного цыпленка в руке, кивнул.

Джерри сказал:

– Ну, как дела? Ты все достал?

– Кое-что на оружейном заводе в Ричмонде, – ответил Тонто. У него был мексиканский акцент. – Кое-что в магазине в Коринфе. – Из нагрудного кармана своей хлопчатобумажной куртки он достал несколько сложенных листов и развернул их.

Роберт предложил ему выпить, закусить.

– Да, буду, конечно.

Роберт успокоился только после того, как устроил Тонто на диване со стопкой водки в руке и полной тарелкой на журнальном столике. Дэннис заметил, что на ногах у Тонто потертые ковбойские сапоги рыжего цвета. Джерри устроился на стуле. Энн ушла в спальню и закрыла за собой дверь.

Роберт спросил:

– Может, поешь сначала?

Джерри сказал:

– Я хочу знать, что он привез, понял?

Тонто Рэй поглядел на Джерри, собрался с мыслями и уткнулся в бумаги, которые держал в руках.

– Я привез все, что заказал Роберт, – сказал он. – Четыре кольта армейского образца – 36-й калибр, как у тебя. – Он снова вскинул глаза на Джерри.

– Запасные барабаны? – спросил Джерри.

– По два на каждый. Четыре английские винтовки марки «Энфилд», 38-й калибр. Боеприпасы. Еще фляжки, котелки, фонари, рюкзаки…

– Ранцы, – добавил Роберт.

– Да, ранцы.

Джерри сказал:

– А палатки?

– Три большие палатки с вертикальными стенами. Колья, походные плитки, посуду, складывающийся столик.

– Есть что-нибудь, чего ты не смог достать? – спросил Роберт.

– Я все достал, о чем мы с тобой разговаривали. Все в грузовике.

– А что насчет формы для Дэнниса?

– У портного в Коринфе. Она готова, можно забирать.

Дэннис посмотрел на Роберта:

– Откуда ты узнал мой размер?

– Я дал свой. У нас практически один и тот же. У того же портного можно выбрать шляпу. У тебя будет два варианта: кепи или шляпа.

Джерри со словами «Пойду вздремну» встал со стула.

– Заканчивайте и выметайтесь.

Он прошел в спальню и закрыл за собой дверь.

Роберт посмотрел на Тонто:

– Травы привез?

– Самой лучшей.

– Местная у них тоже неплохая.

– Откуда привозят?

– В основном из Вирджинии.

– Да, я слышал, там трава хорошая.

– Пойдем в мой номер, – предложил Роберт и обернулся к Дэннису: – Хочешь дунуть?

Дэннис отказался. У него возник вопрос к Роберту, но тот уже спрашивал у Тонто о его планах на остаток дня.

– Собираюсь расслабиться, – сказал Тонто. – Как тут с девушками?

– В лучшем виде. Они тебя спрашивают: «Хочешь заглянуть в мой трейлер?», и ты отвечаешь той, которая тебе понравилась: «Пойдем, заглянем». – Он посмотрел на Дэнниса: – Поедешь с нами?

Дэннис покачал головой. Роберт сказал, обращаясь к Тонто:

– По-моему, у этого человека есть все, что ему нужно. Я прав? Бей в барабаны, дуди в дуду, но я знаю, что ты хочешь, имей в виду. Понимаешь, о чем я?

– Еще бы не понять! – усмехнулся Тонто.

Они оба улыбались. Дэннис сказал:

– Вы умело сочетаете развлечения с делами. – Улыбка Роберта стала слабее, но не погасла. – Скажи, – продолжил Дэннис, – зачем вам все это оружие?

– Мы ждем подкрепление, – сказал Роберт.

Вернис одолжила ему свою «хонду». Он подъехал к дому и увидел, что она ждет его на улице перед входом. Выглядела она обеспокоенной.

– С машиной все нормально, – сказал Дэннис. – Целая.

– К тебе пришли.

– Только не говори, что это Арлен Новис.

– Представитель полиции штата. Что ты, во имя всего святого, натворил?

– Если бы я знал.

Дэннис прошел через пустую гостиную и столовую в кухню.

За столом с чашкой кофе сидел Джон Роу в синем костюме и галстуке с флагом.

– Присаживайся, – сказал он Дэннису. Затем глядя ему за спину и гораздо более мягким тоном: – Вернис, пожалуйста, оставь нас одних на несколько минут. Спасибо.

Дэннис услышал, как закрылась дверь, и сел на стул напротив Джона Роу. Тот помешивал кофе, но смотрел при этом на Дэнниса.

– Угадай, кто отправился на тот свет? – спросил он.

– Кто-то из моих знакомых?

– Можно и так сказать. Джуниор Оуэнс, более известный как Клоп.

– Никогда с ним не встречался.

– Сегодня утром его выловили из реки.

– Он утонул?

– Не совсем. Его застрелили.

– Сколько было выстрелов?

– Хочешь понять, не был ли он убит теми же руками, которые отправили на тот свет Флойда? Нет. Один выстрел прямо в сердце. Убийца стрелял в упор. Пуля прошла навылет.

– Вы кого-нибудь уже допрашивали?

– Ты первый в списке. Дэннис, ты был на верху лестницы, когда убили Флойда. Слышал эту историю?

– Да, слышал.

– Это не выдумки?

– Мне посоветовали не лезть в это дело.

– Твой адвокат?

– И не обсуждать его с вами.

– Тебе угрожали?

– Я не собираюсь ничего говорить.

– Но ты же хочешь рассказать. Разве нет?

– С чего это вы вдруг начали верить слухам?

– Это не просто слух. Один из убийц сболтнул лишнее. Кто там был – Арлен Новис или Клоп?

Дэннис, как сейчас, видел: вот эти двое идут к чану. Он мог сказать: мол, парень в шляпе, Арлен. Проще простого. Но он ничего не сказал, он покачал головой.

– Как думаешь, почему Клопа убили? Поставь себя на место Арлена. Что было бы, узнай ты, что Клоп растрепал то, о чем болтать не следовало?

Дэннис промолчал.

– Ты знаешь Арлена?

– Видел его.

– Что ты о нем думаешь?

– Он ведет себя как помощник шерифа.

– Понимаю, о чем ты. Но убивать он начал только после того, как вышел из тюрьмы. – Джон Роу подождал немного, затем сказал: – Почему бы тебе не помочь мне упрятать его обратно?

13

Доехав до Мемфиса, они свернули на шоссе номер 72, до Коринфа оставалось два с половиной часа езды от Туники. Всю дорогу в машине звучал блюз.

– Сборник детройтских блюзовых исполнителей, – сказал Роберт. – Джонни Джонс по прозвищу Дворовый Пес смешивает соул с блюзом. А Альберта Адамс делает то же самое уже семьдесят лет. Она пела со всеми, кто хоть что-нибудь собой представлял. Роберт Джонс может напомнить тебе другого Роберта, великого Роберта Джонсона. А Джонни Бассет играет джаз-блюз.

– Почему ты живешь в Детройте? – спросил Дэннис.

– Каждому человеку надо где-то жить.

– Да, но Детройт…

– А чем он плох? Детройт не стоит на месте. Многие музыканты родом из этого города. Кид-Рок, например. Все новое в музыке идет из Детройта.

– Ты вырос там? Ходил в школу?

– Знаешь, чем я занимался в детстве? – Роберт откинулся на спинку сиденья «ягуара». – Я работал на уличную банду под названием «Щенки». Работа простая – продаешь пакетик героина размером с десятицентовик за тринадцать долларов, себе оставляешь три. Я начал заниматься этим в двенадцать лет. Меня нанял мистер Джонс. Да, так его все звали. Он мне сказал: «Хочешь делать три сотни в день? Будешь стараться – сможешь зарабатывать три штуки в неделю». Как ты думаешь, что я ему ответил? Нас было не меньше двухсот по всему городу. Каждый день мы получали маленькие бумажные конвертики с надписями, по которым можно было определить сорт порошка, например «Супер», «Роллс-ройс», и продавали их на углу или разносили клиентам. Да, «Щенки» были первыми, они показали, как надо делать этот бизнес. Другие банды появились позже. «Мустанги», к примеру…

Лента шоссе петляла по кукурузным полям, лугам, на которых паслись коровы, мелькали рощицы. Кое-где на деревьях висели щиты с надписью «Иисус спасет».

Дэннис сказал:

– Тебе было двенадцать?

– В тринадцать я купил «кадиллак».

– В таком возрасте ты не мог на нем ездить.

– А я все равно ездил. Потом его стали узнавать все полицейские в городе, и я подарил его маме. Она его продала. В четырнадцать я купил «шевроле-корветт» и ездил на нем по ночам, пока его не записали в угон. Короче, продаешь товара больше, чем на две штуки в неделю, на Рождество едешь с боссами в Лас-Вегас. Там я впервые переспал с белой потаскухой.

– Ты употреблял наркотики?

– Только траву. Когда каждый день видишь людей, которым ты это продаешь, не очень-то тянет даже попробовать тяжелую наркоту, не то что подсесть на нее. И все же, чтобы не зацепиться, я старался скорее избавиться от денег – покупал маме всякие вещи. В пятнадцать я ушел из «Щенков» и примкнул к «Мустангам», но потом на меня наехали, и я оставил это дело.

– Ты ходил в школу, пока занимался этим?

– Да, в католическую. К тому времени из нее ушли почти все монахини. Жаль, потому что мне они нравились. Если они хотели что-то сказать, то говорили прямо, без обиняков.

– В школе знали, чем ты занимаешься?

– Нет. Когда меня вызывали в суд по делам несовершеннолетних, мама звонила им и говорила, что у меня ангина.

– Она не возражала против того, что ты продаешь наркотики?

– Она смотрела на это сквозь пальцы – я ведь приносил домой деньги. Так что я ни разу не попался. Я три года проучился в Оклендском университете и там тоже продавал наркоту – мне нужны были деньги, чтобы платить за учебу, книжки, жилье. Но никаких порошков, только траву. Зачем продавать студентам героин, который превратил бы их многообещающие мозги в дерьмо? У многих там и так с мозгами была напряженка. Они не знали, чем будут заниматься в жизни после того, как окончат университет, и это их здорово беспокоило.

– А тебя?

– В университете я прослушал курс истории. Я изучал историю потому, что она мне нравилась, а не для того, чтобы найти работу. А о Гражданской войне я знал все еще до того, как вышла эта передача про нее – ну, та, которую ведет Кен Бернс.

Роберт бросил взгляд на Дэнниса, который смотрел в окно.

– А ты учился где-нибудь? Я имею в виду, у тебя есть какая-нибудь профессия?

– Я понял, чем хочу заниматься в жизни, когда в первый раз увидел прыжок дайвера.

– Понятно. И что ты сделал?

– Когда меня взяли в Американскую команду дайверов, я, проучившись к тому времени два года, бросил колледж.

– Сколько ты еще сможешь продержаться в этом виде спорта?

– Мое время истекает.

– И что потом?

– Не знаю.

– Ты ведь не сидел в тюрьме?

– Один раз, в камере предварительного заключения. Полиция обыскивала мой грузовик.

– Они думали, что ты везешь что-нибудь запрещенное?

– Они ошибались.

– С твоим характером, – сказал Роберт, – тебе стоило бы заняться чем-нибудь рисковым.

– Когда я выступал в команде, мне доставались самые рисковые трюки.

– Вот видишь!

– Но дайверы говорят, – сказал Дэннис, – что чем ты лучше в спорте, тем беспомощней в жизни.

Впереди показался Коринф. Они доехали до южной части промышленного района города, до обширного открытого пространства, заполненного стоявшими на рельсах железнодорожными вагонами. Роберт остановил машину:

– Вот он, Коринф, ветеран Гражданской войны. Железнодорожный узел, за который непрерывно шла битва. Вот он, прямо перед тобой. Восточная ветка ведет в Чарлстон, западная – в Мемфис, северная – в Огайо, южная – в Детройт. Ты меня слушаешь?

– Ты приехал сюда для встречи с Киркбрайдом? – спросил Дэннис.

– Хочу посмотреть, что у него тут есть. Его фабрика находится к югу отсюда, туда ведет дорога, пересекающая шоссе номер 72 под прямым углом. Сам он сейчас в Тунике, строит свою «деревню». Но все равно мы не зря ехали, я намерен заглянуть к Джарнагину, чтобы забрать нашу форму. Поехали дальше?

– Ты за рулем.

– Я имею в виду мой рассказ. Итак, тридцать тысяч человек, самое меньшее, были убиты, ранены или умерли от холеры и дизентерии, сражаясь за эти вот рельсы. Я отношу сюда битву при Шайло – это к северу отсюда, через границу с Теннесси, битву при Юке – это к востоку отсюда, и собственно Коринфское сражение. В октябре 1862-го конфедераты попытались отбить Коринф у северян. Недалеко отсюда, вон там, – Роберт показал рукой, – шел жесточайший бой. Там стояла батарея Робинетта, которую атаковали конфедераты. Сейчас это историческая достопримечательность – сохранились даже некоторые земляные укрепления.

– Да, батарея Робинетта, – сказал Дэннис. – И одним из героев этого сражения был полковник Роджерс из 2-го Техасского. Во время штурма редана, мощнейшего полевого укрепления, он был ранен семь раз.

Роберт повернул голову, некоторое время молча смотрел на Дэнниса, затем произнес:

– А ты язва! Время от времени ты меня неслабо урываешь. – Роберт улыбнулся. – Это показывает твой потенциал. Я правильно поступил, взяв тебя с собой. Однако я слышал, что полковника Роджерса застрелил полковой барабанщик. Недоносок, сопляк… Подобрал пистолет и всадил в него семь пуль. Ты представляешь, каково это?

– Быть застреленным?

– Нет, участвовать в сражении. Пули свистят, пушки харкают картечью…

– Что такое картечь?

– Точно не знаю, по-моему, это артиллерийский снаряд, начиненный круглыми пулями. Не хотел бы я, чтобы что-нибудь такое в меня угодило. Да, нужно было быть настоящим храбрецом, чтобы продолжать идти вперед, когда в тебя летит такая бомба. А они шли… И те и другие. – Роберт покачал головой. – Уму непостижимо. Я как-то ездил в Шайло. Девушка из службы экскурсий, рейнджер Диана, шикарно выглядевшая в форме и особом головном уборе скаутов, провела меня по историческим местам. Она показала мне «Утопленную дорогу», естественную траншею, даже окоп скорее; знаменитое «Гнездо шершней» – что-то вроде деревянного форта. Она сказала, что бой там шел много часов и пороховой дым стал таким густым, что люди по ошибке стреляли в своих. Бревна форта загорелись, а внутри были раненые, которые не смогли выбраться. Она сказала, что сумевшие выбраться слышали их крики и чувствовали запах горелого мяса. Да, рейнджер Диана знает свое дело. Я будто видел все своими глазами.

Целую минуту единственным звуком, нарушающим тишину в машине, было жужжание кондиционера.

Роберт продолжил:

– Вон там, прямо через железную дорогу, стоял первый отель «Тишоминго». Во время войны в нем располагался госпиталь. Можно, кстати, пройтись пешком по историческим местам, осмотреть штаб генерала Пьера Борегара, посетить военный музей. Или можно все это задвинуть, забрать твою униформу и перекусить. В этом округе везде продается пиво или вино, но крепких напитков днем с огнем не сыщешь. Что ты еще хочешь знать?

У Джарнагина не было ни примерочной, ни демонстрационного зала. Дэннис стоял в складском помещении и разглядывал себя в зеркало. На нем был пехотный мундир принятого в армии федералов образца, с небесно-голубым кантом на манжетах и воротнике-стойке, и девятью пуговицами. Брюки были сшиты кое-как. Дэннис отметил бесформенность покроя. Но решил, что на пару дней сойдет. Он примерил фуражку французского образца – кепи. Неплохо! Затем надел шляпу. Дэвид Джарнагин заметил, что тулья кепи должна выступать вперед над кожаным козырьком. Дэннис опять надел кепи.

– Солдаты федералов обычно носили шляпы, – сказал Дэвид Джарнагин.

– Ну, у меня вроде есть выбор… – сказал Дэннис и остановился на кепи.

Ему нравилось, как он выглядел. Обувь была выше всяких похвал. Высокие черные ботинки с тупыми носами и четырьмя дырками для шнурков. Дэвид Джарнагин сказал Дэннису, что, если башмаки смазывать сапожным кремом, они станут мягче.

– Но не ставьте их близко к огню – могут потрескаться.

Дэннис подобрал себе ремень, выпуклую пехотную кокарду на головной убор, а также – для большей живописности – голубые капральские нашивки. Выбирая себе нижнее белье, он с сомнением пощупал фланелевые кальсоны, подумал: «Ладно, штанины можно в любой момент отрезать» – и вопросительно посмотрел на Роберта. Роберт пожал плечами, и Дэннис решил, что он, пожалуй, обойдется без нижнего белья. Дэвиду Джарнагину это было, похоже, по барабану. Он упаковал форму Дэнниса в коробку и, когда Роберт выписал чек, поблагодарил:

– Спасибо за покупку.

На улице Дэннис поинтересовался, сколько стоит все это добро.

– Не забивай себе этим голову, – сказал Роберт.

– Я знаю, что мундир стоит сто двадцать баксов, ботинки – около сотни.

– Когда тебе кто-либо делает подарок, ты спрашиваешь, сколько денег за него уплачено?

– Это не подарок. Так сколько?

– Почти четыреста баксов.

Они снова сидели в «ягуаре» и ехали в Тунику через Мемфис. В глаза светило солнце, и оба лобовых щитка в кабине «ягуара» были опущены.

– Понимаешь, – говорил Роберт, – в сборах участвуют только серьезные люди. Не важно, из числа они организаторов или нет. Если они потрудились добраться до места, приобрести форму, если они готовы спать в палатке, готовить еду на костре – они серьезно относятся к этому делу. Понимаешь, о чем я?

– Серьезные люди. Чего тут не понять?

– Очень серьезные люди.

– И не только когда дело касается сборов, – сказал Дэннис.

– Да.

– Например, как ты или Джерри. Или Энн.

– Она будет обозной шлюхой. Только представь! – Роберт улыбнулся. – Когда она пойдет по лагерю, не останется ни одной палатки, из которой не высунется чья-либо голова. Вот увидишь!

– Увижу…

– Я, Джерри, Энн и ты – мы все в этом деле.

– Не думай, что я сейчас начну расспрашивать, что это за дело.

Роберт покосился на Дэнниса.

– Тебе не по нраву, когда я пудрю тебе мозги, – сказал Роберт. – Но ты молодец, держишь себя в руках. Так вот, я говорил о людях, участвующих в сборах… Дома, в Мичигане, я два раза принимал в них участие. Первый раз возле Флинта. Там было небольшого масштаба действо – двести человек, одна пушка. Второй раз возле Джексона, где, кстати, самая большая в Америке тюрьма на пять тысяч человек. В Джексоне были задействованы более двух тысяч человек, там были и генерал Улисс Грант и Роберт Ли, кавалерия, много пушек. Организаторы наладили торговлю сувенирами и жареными итальянскими сосисками. И все, с кем я говорил, серьезно относились к происходящему.

– И ты тоже.

– Да, я тоже.

– И никто не понял, что ты прикидываешься.

– Я не прикидывался. В окружении этих людей я и вправду ощутил что-то. Я получил там необычный опыт.

– Почувствовал, будто все вокруг настоящее?

– Да, – задумчиво протянул Роберт. – Так оно и было.

Дэннис уснул. Он проспал всю дорогу до Мемфиса и открыл глаза, когда они уже ехали на юг через поля. В колонках звучал блюз.

– Роберт Джонсон, – сказал Дэннис.

– Ты прошел проверку. Теперь Эрик Клэптон будет с тобой разговаривать.

Они проехали дорожный знак «61».

– Тут что, где-то проходит 49-е? – сказал Дэннис.

– Да, мы едем к Тунике с другой стороны. Со стороны Кларксдейла, сыгравшего роль переломного момента в развитии блюза. Да и вообще в музыке.

– Там Роберт Джонсон продал душу дьяволу.