Текст книги "Случайный свидетель"

Автор книги: Элмор Джон Леонард

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)

18

В субботу Дэннис проснулся полвосьмого утра. Он надел свою капральскую форму. Вернис пришила ему нашивки и кокарду на кепи. Надвинув кепи пониже на глаза, он оглядел себя в большом зеркале, которое висело с внутренней стороны дверцы шкафа.

– Во что ты ввязываешься? – сказал он сам себе.

Ни во что. Он ни во что не ввязывается.

Но ведь всякое бывает, не так ли?

В зеркале он видел отражение солдата Конфедерации таким, каким солдат-джонни был сто сорок лет назад, а в его мозгу трепыхалось предложение Роберта.

Сейчас он выкинет это предложение из головы. Он не собирается ничего предпринимать. Однако мысль о том, что он может организовать международное шоу дайверов, не давала покоя. А как же наркотики?

Роберт как-то спросил его, в чем проблема.

– В наркотическом зелье…

– Стало быть, курить можно, а продавать нельзя?

– Я не употребляю кокаин и другую дрянь.

Роберт сказал, что он тоже не употребляет.

– Мы никого не заставляем это употреблять, – добавил он.

– Вы подсаживаете людей на наркотики.

– Они сами себя подсаживают. Как алкоголики, которые не могут пить без того, чтобы не разнести все вокруг.

– Ну… это противозаконно.

– Спиртное тоже когда-то было противозаконно. Никто пить не перестал.

– За это можно сесть в тюрьму.

– Можно неудачно прыгнуть с твоей лестницы и сломать позвоночник.

С некоторых точек зрения предложение Роберта выглядело привлекательно. У него будет занятие в жизни. Он сможет обеспечивать постоянной работой хороших дайверов. Он сможет помочь своей семидесятидвухлетней матери, которая живет в трущобах на окраине с дочерью-алкоголичкой – его сестрой. Болезнь, унаследованная от их отца, который умер от алкоголизма. Он сможет купить им загородный дом. Он сможет сделать столько хорошего! Сможет помогать нуждающимся…

Откупаясь от своей совести, так, что ли?

Ладно, хватит об этом!

Дэннис пошел в кухню.

Там был Чарли. На нем была футболка «Узнай силу своей руки!». Он пил кофе с тостом.

Дэннис обратился к нему:

– Я думал, мы рано сегодня выезжаем.

– Приехать на сборы, которые проводятся впервые на каком-то месте, до полудня – значит приехать рано, – сказал Чарли. – Хочешь поработать, таская с места на место палатки? Я загружен во второй половине дня. Буду делать объявления, а завтра комментировать сражение.

– Кто тебя попросил?

– Комитет. А ты думал кто?

– Они что, соскучились по бейсбольным байкам?

– Дэннис, я девять лет участвую в реконструкциях, я знаю, как это делается. Описывать битву шаг за шагом – это тебе не прыжки комментировать. Ну-ка пройдись, дай на тебя посмотреть. Смотр ты пройдешь. Хорошо выглядишь. Как ботинки, не жмут?

– Жестковаты, но сойдет.

– Ты говорил, что они жмут.

– Надел носки потоньше.

– Можешь заправить штаны в носки. На сборах часто ведутся споры об обмундировании: такое оно, как было в прошлом, или нет. Не удивляйся, это серьезный предмет обсуждения. Петли для пуговиц у тебя на кителе обметаны вручную? Кое-кто считает, конфедерат ты или нет, будто нет необходимости обращать внимание на такие мелочи. Некоторые даже говорят, что форма Конфедерации такого же казенного выпуска, как и у северян. Как бы то ни было, практика показывает, что девушки увиваются вообще-то за теми, кому вся эта галиматья до фени.

В кухню зашла Вернис. Она уже собралась на работу и была в униформе официантки, вся в бахроме и перьях. Она сказала:

– Вы только посмотрите на этого героя в форме! Милый, береги себя, хорошо?

Чарли ответил вопросом на вопрос:

– Знаешь, сколько народу погибло в той войне с обеих сторон? Более шестисот двадцати тысяч.

– Я приеду сразу, как только освобожусь, – сказала Вернис. – Бездельников – прорва, и всем в темпе подавай «Кровавую Мэри». Что у вас будет во второй половине дня? Сражение?

– Сегодня только муштра, – объяснил Чарли. – Если какие-то стычки и планировались, мне о них ничего не известно. Дамы приглашаются на чай в том случае, если на них подобающий наряд. В течение дня будут проведены показательные уроки танцев, а вечером состоится бал.

– Все шутки шутишь! – рассмеялась Вернис.

– У меня есть памятка кавалеристам, чтобы они сняли шпоры.

– А что запланировано на завтра?

– Церковная служба, опять муштра, конкурс по приготовлению пирога и битва при перекрестке Брайс.

– Я могу подождать до завтра, – сказала Вернис. – Сегодня, пожалуй, будет жарко. – Она повернулась к Дэннису: – Ты так здорово выглядишь в этой форме. Будешь ночевать в поле или приедешь домой?

Дэннис ответил, что еще не решил.

– Посмотрю, как все пойдет.

– Я не ночую в поле, – сказал Чарли, – и не ем сало. Я спросил Вернис, как, черт возьми, делают галеты. Она сказала, что берут ломти хлеба и дают им полежать пару недель на прилавке.

– Все, я ухожу, – сказала Вернис, но задержалась, взяв со стола последний номер журнала «Энквайрер». – Вот еще одна причина, из-за которой Том бросил Николь. Она высокомерна. Здесь пишут, что однажды, зайдя в «Бен и Джерри» за стаканчиком мороженого, она не встала в очередь.

Чарли сказал:

– Мне кажется, никто не обиделся. Кинозвездам не положено стоять в очередях. – Он посмотрел на Дэнниса: – Ты стоишь в очередях?

– Если я вижу очередь, – сказал Дэннис, – то иду дальше.

– Не могу вспомнить, когда я последний раз стоял в очереди, – сказал Чарли.

Вернис бросила журнал на стол.

– Ну, кинозвезды, пока. – Она помахала рукой и ушла.

Чарли отправился одеваться, а Дэннис сел завтракать. Когда Чарли вернулся в кухню, на нем была черная шляпа и форма, полученная от Джона Роу. Чарли, похоже, и не замолкал.

– Знаешь, чем люди Арлена будут там заниматься? Бухать. Не было ни одной реконструкции, на которой они бы не набухались до упаду. В первой же перестрелке они делают вид, будто их убили, потом заползают куда-нибудь в тень и дрыхнут. Сам увидишь. Но падают замертво они здорово – результат упорных тренировок. Может, остановимся где-нибудь по дороге и позавтракаем?

– Я только что съел бутерброд с яйцом и луком.

– Это, по-твоему, завтрак?

– Много народу собралось, – сказал Чарли.

Он вел свой «кадиллак» между двумя рядами припаркованных на обочинах дороги машин. Эта стоянка тянулась по крайней мере на четверть мили. На поле, через дорогу от фермы, где и должны были состояться сборы, стояло множество легковых машин, грузовиков, трейлеров, даже несколько повозок, запряженных лошадьми. Они свернули во двор фермы, где было выделено место под ВИП-стоянку. На въезде Чарли пришлось остановиться и показать пропуск. Среди машин, припаркованных вдоль сарая, Дэннис узнал «ягуар» Роберта.

– Смотри, кто у нас очень важная персона.

Чарли сказал:

– Кто бы мог подумать! – Затем спросил у Дэнниса: – Ты зарегистрировался?

– Я не знал, что это нужно было сделать.

Чарли сказал:

– Видишь стол в сарае? Подойди к нему, дай девушке десять баксов – и ты участник! И можешь сегодня ночевать в поле. – Чарли рассказал Дэннису, что поле битвы находится сразу за сараем и что лагерь южан располагается на одном его конце, а лагерь северян – на другом. Это на севере. Гражданские палатки и магазины – на востоке. – Иди в ту сторону, осмотрись. Не успеешь оглянуться, как окажешься в Америке времен Гражданской войны. – Чарли добавил, что позже найдет его, а пока ему надо разведать обстановку, выяснить, когда начинать трансляцию.

Дэннис двинулся в ту сторону, какую указал ему Чарли. Подъезжало все больше зрителей и участников. Южанин с мушкетом на плече спросил его, откуда он, и Дэннис сказал, что он из 2-го конно-пехотного из Нью-Джерси. Он прошел ряды торговцев, которые располагались вдоль границы двора фермы. Борта их трейлеров-грилей были подняты, выставляя напоказ жареных цыплят, рыбу, хот-доги и гамбургеры, различные виды сосисок, попкорн, напитки. Затем миновал ряд синих переносных туалетов, склад палаток и палаточный лагерь зрителей, в котором палатки выстроились рядами в тени старых развесистых дубов. Стало попадаться больше людей в форме, в основном южане – беспорядочное смешение всех оттенков серого, несколько кепи, но в основном бесформенные и не очень шляпы. Люди собирались в группы и разговаривали. Их винтовки стояли неподалеку в козлах. Кто-то окликнул его:

– Эй, янки, ты откуда?

И это взбудоражило Дэнниса. Вот теперь он, оказывается, янки. Он сказал, что он из 2-го Нью-Джерсийского.

Он дошел до большой палатки, передние клапаны которой были раздвинуты и подвязаны. Это был военный магазин, где продавалось оружие и форма, всякие мелочи: знаки отличия, ремни, патронташи, фляги. Вбитый в землю знак на колышке сообщал, что там можно было купить также «Все для перезарядки ружей, использующих дымный порох». Рядом с военным магазином была палатка, в которой продавали военные флаги Конфедерации, автомобильные наклейки, фигурки Джефферсона Дэвиса, первого и единственного президента Конфедерации, и наиболее известных генералов Конфедерации, солонки и перечницы в виде Роберта Ли и Джексона Каменная Стена. Была и палатка фотографа с флагами, пушками и пальмами. Рядом с ней стоял тент с надписью: «Запишись прямо сейчас! 5-й Техасский пехотный добровольческий полк».

Солдаты-янки тащили пушку.

Дэннис подошел к Диане. Она брала интервью у пожилой пары, одетой в гражданское платье девятнадцатого века. В руках у женщины был зонтик от солнца, подходящий по цвету к ее светло-синему платью с кринолином и маленькой шляпке с лентой. Мужчина был в высокой шапке из бобра и белых перчатках. В руках у него была трость. Они с достоинством играли свою роль: медленно прогуливались взад-вперед, останавливались, когда их хотели сфотографировать либо взять интервью. Дэннису стало интересно, во имя чего они пошли на такие для себя неудобства. Чтобы это узнать, надо послушать интервью! – подумал Дэннис. Он решил поговорить с Дианой позже и двинулся дальше.

Он увидел мальчишек-барабанщиков в серых кепи и вспомнил, как Роберт говорил, что один из таких парнишек на батарее Робинетта подобрал пистолет и застрелил вражеского офицера. Он не мог представить детишек такого возраста – лет двенадцать – в гуще сражения. Но тем не менее они сражались – это исторический факт. Дэннис увидел роту союзных солдат, все были в одинаковой темно-синей форме, кроме троих в форме зуавов – красные фески, ярко-красные мундиры, широкие красные шаровары, заправленные в снежно-белые портянки. Надо будет спросить у Джона Роу насчет зуавов. Или у всезнайки-Роберта. Кстати, где он?

Дэннис подошел к лагерю зрителей и гражданских, представлявшему собой целую улицу больших палаток с подвернутыми входными занавесями, с парусиновыми стульями у входа. Тут и там виднелись жаровни, некоторые с кофейниками. На столах были разложены кухонные принадлежности, алюминиевая посуда, жестяные фонари со свечой, деревянные ковши. На всех женщинах надеты длинные юбки, у некоторых с кринолином, и фартуки. Многие были в чепцах. Зачем им всем это нужно? Распаковывать все это для обозрения на пару дней, а потом снова запаковывать перед отъездом домой.

Он подошел к женщине, которая раскатывала тесто, склонившись над столом. Темные волосы, никакого макияжа, сморщенный от усердия носик. Хорошенькая, не чета всем прочим!

– Что это будет?

Она подняла голову и некоторое время молча смотрела на него.

– Пирог «Озорник».

– Да? Что за начинка?

– Зеленые помидоры, – сказала она и вытерла руки фартуком.

– А почему пирог называется «Озорник»?

– Если узнаешь, скажи мне. Я впервые его делаю.

Дэннис спросил ее, почему она готовит этот пирог впервые…

Она, достав пачку сигарет и зажигалку из кармашка фартука, сказала, что это любимый пирог ее мужа.

– Его бывшая жена выиграла с «Озорником» все конкурсы по выпечке. А потом она его бросила.

– Кондовый участник сборов?

– По самое некуда. – Она закурила и снова посмотрела на него. – У тебя форма с иголочки. Это, наверное, твои первые сборы.

– Первые и последние.

Она сказала:

– У меня тоже. Меня зовут Лоретта.

– Меня Дэннис. Твой муж откуда?

– 7-й Теннессийский.

– Ему нравится ночевать под открытым небом?

– Он это обожает. Молит Бога о дожде, чтобы получить новый опыт. Ты спал когда-нибудь в поле?

– Нет еще.

– Заходи вечером, приберегу для тебя кусочек «Озорника».

Он отыскал штаб генерала Гранта – три большие палатки с вертикальными стенками. Сейчас все они были закатаны. Джерри сидел в полосатом шезлонге и курил. На нем была рубашка с короткими рукавами и генеральская шляпа с золотым шнуром. Тут же был Тонто. Незнакомый Дэннису латиноамериканец… Гектор Диас, должно быть. И двое черных – Дэннис никогда их не видел. Все были в синей форме Федерации.

Дэннис подошел к Джермано Муларони с доселе незнакомым чувством – желанием отдать честь. Он не стал сопротивляться этому чувству и взял под козырек.

Джерри сказал:

– Господи боже, и ты тоже? У меня уже рука скоро отвалится. Люди, которых я никогда в жизни не видел, проходя мимо палатки, отдают мне честь. Где Роберт?

– Я только приехал, – сказал Дэннис.

– Вон он. – Гектор Диас махнул рукой. – С миссис. Возле тех парней. Сюда идут…

Невдалеке от палатки стояла группа угрюмых конфедератов, человек семь, с ружьями. Некоторые держали их так, будто собирались выстрелить. Роберт и Энн пошли прочь от них, и все семеро смотрели им в спину.

Роберт был в сером, Энн в солнечных очках, в черной юбке, в расстегнутом батнике и красной бандане, из-под которой струились пряди волос. Дэннис заметил кольт в кобуре у нее на поясе. Они приближались. У Роберта под расстегнутым кителем виднелась клетчатая рубаха. В руках у него была кавалерийская сабля, и время от времени он взмахивал ею, чтобы срубить какую-нибудь ветку. Когда они подошли к палатке, он сказал:

– Дэннис, дружище, ты все-таки приехал. А я уже начал опасаться, что ты дезертировал и нам придется разыскать тебя и пристрелить.

– Где вы были? – спросил Джерри.

– Я увидел конфедератов и пошел узнать, есть ли среди них Арлен. Я и Энн разговаривали с ними – дружески, надо заметить, – и тут один из них говорит: «А ты кто такой? Герой всех времен и народов Мартин Лютер Ниггер?» А я ему отвечаю: «Нет, сегодня я Мохаммед Али, кретин». После этого он интересуется, что я только что сказал. Я повторяю: «Мохаммед Али, кретин. Ты что, еще и глухой?» Тогда он говорит, что оторвет мне голову.

– И засунет ее в твою черную задницу, – добавила Энн.

– Верно, так он и сказал: «Ты смеешь так говорить с человеком, у которого в руке сабля? Хочешь на меня наехать, согласуй это с моим приятелем генералом Киркбрайдом».

– Так все и было, – сказала Энн. – Я весь разговор держала руку на револьвере.

Джерри спросил:

– Зачем ты дал ей пушку?

– Хотел, чтобы она сожгла пару капсюлей, посмотрела, на что это похоже.

Джерри покачал головой:

– Принцесса, убери револьвер подальше. Ты кого-нибудь застрелишь.

– Он подходит к моему наряду, – сказала Энн.

– Ни разу в жизни не видел упакованную оружием шлюху, – сказал Джерри и посмотрел на Роберта: – А ты?

– Я видел. Давно. – Он посмотрел на Дэнниса, улыбнулся и сказал: – Пес, познакомься с Гектором Диасом, человеком с косицей. Тонто Рэя ты знаешь. Это Седрик, прибывший к нам с полей Вирджинии, а вон того крутого парня зовут Грув, он из Детройта.

Каждый из представленных кивнул Дэннису, он кивнул в ответ и сказал:

– Ладно, пойду, пожалуй, дальше. Увидимся.

Он уже шел через рощу по направлению к полю битвы, когда его нагнал Роберт:

– Ну как, развлекаешься?

– Похоже на окружную ярмарку без аттракционов.

– У меня есть трава, если хочешь поднять настроение. Мы с Энн улизнули от генерала, чтобы выкурить косячок. Она вернулась совсем окосевшая, а ее муженек даже не заметил.

– Джерри не употребляет наркотики?

– Предпочитает красное вино. Сицилийская кровь, ничего не поделаешь!

– Как ты попал на ВИП-парковку?

– Это все «ягуар». Генерал Грант на переднем сиденье, маленькие звездно-полосатые флажки на капоте. Въехали, как на правительственной машине. Охранник отдал честь.

– Я тоже, когда увидел Джерри.

– Ему все козыряют. Джерри – настоящая достопримечательность, хотя сам этого не знает. – Роберт придержал Дэнниса за плечо: – Подожди.

Они стояли на склоне холма, который, понижаясь, переходил в будущее поле битвы.

– Скоро к нам прибудет жратва из отеля. У меня там есть свой человек, Ксавьер, он доставит все в оловянных кастрюлях. Короче, никто ничего не заметит.

– Я хочу найти свой лагерь, – сказал Дэннис. – Надо доложиться Джону Роу о прибытии.

– Затянуло? Хотелось бы увидеть, как ты отдаешь честь. Ладно, проголодаешься – приходи.

– Удивительно, что Джерри решил появиться на публике.

– Может статься, он долго не протянет. Я ему сказал: «Слушай, ты должен быть на виду, чтобы люди подумали, что ты в игре, как и они». Это его роль. Он наше прикрытие, и он должен относиться к этому серьезно.

– А кто те парни?

– Высокого, Грува, я сто лет знаю. Он из «Щенков», как и я. Грув останется здесь и будет заниматься закупками. Ему поручено изыскать возможность для производства «экстази для влюбленных» пролонгированного действия и найти «химиков», способных сварганить все это без всякого шума. Седрика я нашел, когда ездил по Вирджинии. Дело знает, прошел школу под руководством одного малого, который продавал траву в церкви в Цинциннати. А потом появился какой-то фашист, скинхед с ручной ракетной установкой, и взорвал там все. Представляешь? Я предложил Седрику работу. Как обоснуемся здесь, он будет поставлять нам отличную марихуану.

Дэннис сказал:

– А Тонто и Гектор?

– Профи со стажем. Пока поошиваются возле Джерри, на случай, если Арлен задумал какой-нибудь финт.

– Арлен думает, что босс – Джерри.

Он понял, что Роберт усек, что он имел в виду.

– Да, так он и думает.

– И если он сможет запугать Джерри, вам придется убраться отсюда всем вместе.

– Он зовет Джерри «Цезарь». Я ему сказал – как Юлий, римский император.

– Зачем ты наехал на человека Арлена, назвал его кретином?

– Потому что он и есть кретин. И потому что у меня в руках была здоровая сабля.

– Да ладно тебе…

– Я хотел, чтобы он пошел за мной в лес. И я его зацепил. Ты будешь с нами?

– Это одно из условий сделки?

– Нет, парень. Делай то, что тебе нравится. Пообщайся с народом, выучи пару старинных танцев. Может, тебя даже назначат в жюри конкурса по выпечке.

– Я разговаривал с женщиной, которая делала пирог для этого конкурса, – сказал Дэннис. – Она раскатывала тесто… Только она не знает, какого рожна ей здесь надо.

Роберт помолчал, глядя на Дэнниса и пытаясь понять его мысль.

– Что за пирог?

– «Озорник».

– Так и называется?

– Да. Начинка – зеленые помидоры.

Роберт задумался.

– Тебе достанется кусочек?

– Может быть.

19

Дэннис спустился с холма в том месте, которое планировалось для зрителей. Никого из них еще не было видно. Он дошел до ровного поля, повернул налево, к кустарнику. Ему приходилось ступать осторожно, под жесткой травой земля была изрыта вдоль и поперек – здесь долгие годы пасли коров. Ах ты, черт, в суконной форме как в пекле! Солнце стояло в зените. Громкоговорители, расположенные где-то на ферме, захрипели, потом раздалось:

– Восемьдесят семь лет назад… Погодите, мне дали не тот текст…

Вне всякого сомнения, это был Чарли Хоук. Дэннис продолжил свой путь. Голос Чарли сказал:

– Ну, мы начинаем. Я, Чарли Хоук, старый левша бейсбола, приветствую вас на ежегодных сборах, посвященных Гражданской войне и впервые проходящих в Тунике. Друзья, это напоминает мне день открытия бейсбольного стадиона. С этим днем ничто не сравнится. Что? – сказал он. Его голос стал звучать тише, как будто он отвернулся от микрофона. – Сейчас я к этому перейду. – И полным голосом: – Вы сейчас принимаете участие в живой истории, отдавая дань тому ее периоду, который раз и навсегда объединил нас как нацию.

Из кустов навстречу Дэннису вышел северянин с ружьем наперевес. Молодой парень, не старше восемнадцати.

– Назовитесь. Имя и полк. – Дэннис ответил, и часовой сказал: – Проходите.

Дэннис углубился в кустарник. Почва под ногами стала песчаной. Продираясь сквозь заросли, он слышал голос Чарли. Пройдя около пятидесяти ярдов, он вышел к лагерю: множество двухместных палаток на поляне, ружья в козлах. Северяне… Большинство из них без кителей, но все в шляпах. Все выглядели как бывалые ветераны, некоторые даже курили трубки. Голос Чарли говорил, что этими сборами они оживляют прошлое в настоящем, и Дэннис чувствовал, что этот момент он запомнит.

Портил картину только грузовик.

Старый, конечно, но не настолько.

Возле грузовика, в кузове которого были картонные коробки, 55-галлонный деревянный бочонок и, похоже, палатки и постельные скатки, собралась группа из двадцати или больше солдат. Они смотрели на Джона Роу. Тот в полном обмундировании стоял в грузовике возле откинутого заднего борта.

Джон Роу говорил:

– Я не собираюсь здесь произносить речь о том, как должны выглядеть солдаты времен Гражданской войны, и разбирать мелкие несоответствия вашей формы оригинальному пошиву. Обратите внимание, что у некоторых из вас шов на ширинке слишком широкий.

Похоже, он все же произносил речь. Солдаты молча смотрели ему в рот – слушали.

– С этим можно зайти далеко, – продолжал Джон Роу. – Кое-кто из заядлых участников может захотеть, чтобы мы стреляли настоящими пулями, чтобы некоторые получили настоящие ранения. Или хотя бы свалились с дизентерией… Разумеется, во время исторической реконструкции мы не испытаем всего ужаса настоящей битвы. Мы не увидим, как наших товарищей поливают безжалостным свинцовым градом. Поэтому не стоит слишком налегать на достоверность. Но в то же время я не желаю видеть на территории этого бивака всякого вида мусор и пустые пластиковые бутылки. Я на этом настаиваю.

Дэннис подошел к группе, и Джон Роу заметил его. Полковник Джон Роу не повел и бровью. В форме кавалерийского офицера, в шляпе с полями, заколотыми с одной стороны, он будто сошел со страниц исторической книги.

– Солдат, где твое ружье? – спросил он, и Дэннис, который чуть не кивнул и не сказал «здравствуйте», остановился как вкопанный. Джон Роу никак не показал, что узнал его.

У Роберта были ружья. Дэннис хотел уже сказать, что оставил его дома, но передумал:

– Я его еще не взял.

Полковник Роу спросил:

– Ты, наверное, хотел сказать: «Я его еще не взял, сэр»?

Дэннис ответил:

– Да, сэр.

– По какой причине ты не сделал этого?

– Я спешил отметиться в лагере, сэр…

– Это бивак, солдат, а не лагерь.

– Да, сэр.

– В следующий раз, когда попадешься мне на глаза, думаю, у тебя будет ружье. Полагаю, я больше никогда не увижу тебя без ружья. Кроме тех случаев, конечно, когда ружье будет в козлах, как полагается.

Дэннис снова сказал:

– Да, сэр. – Он входил во вкус и чувствовал себя героем военного фильма, который сам же и смотрел.

Джон Роу, прежде чем продолжить, окинул взглядом ряды своих солдат:

– Старший сержант выдаст вам довольствие на два дня. За него вам надо благодарить администрацию отеля и казино «Тишоминго». Уверен, они надеются, что, как только мы тут закончим, вы пойдете к ним и проиграете там все свои деньги. Кто-нибудь из вас знает, каково было жалованье у рядового Союзной армии во время Гражданской войны?

Кто-то в толпе сказал:

– Шестнадцать долларов в месяц, сэр.

Дэннис подумал, что парень переигрывает.

– Верно, – сказал Джон Роу. – А теперь разгрузите этот грузовик, чтобы мы могли убрать его отсюда. Он портит все впечатление. Здесь у нас, кому не хватает, двухместные палатки и спальные скатки, состоящие из шерстяного одеяла и подстилки из пенорезины. В летнюю кампанию солдату больше ничего не требуется. Ночью будет тепло, поэтому вам не придется жаться друг к другу, чтобы согреться. Если я кого-нибудь увижу за этим занятием, я могу что-нибудь не то подумать, поэтому прошу воздержаться.

Джон Роу улыбнулся, и по толпе прокатился смех, хотя Дэннис не понял шутки.

– Ваши продуктовые пайки – они здесь, в этих коробках, – повторяют подлинный рацион солдат времен Гражданской войны: галеты, кофе и соленая конина. К вашему рациону добавлен также картофель, кукуруза – по желанию. Но если кукурузу сперва сварить, а потом поджарить, она получается очень вкусной. И сухофрукты. То, что мы называем соленой кониной, или солониной, – это чаще всего соленая свинина. Незасоленное мясо грозило солдату пищевым отравлением. Походных холодильников тогда не было.

Люди в группе начали переглядываться, а Джон Роу, совсем не похожий на копа из Бюро по расследованию преступлений, продолжал:

– Я знаю, что те из вас, для которых эти сборы являются первыми или вторыми в жизни, хотят узнать как можно больше о быте солдат тех времен, испробовать его на собственной шкуре. Я часто повторяю, что правильное отношение к тому, чем мы сейчас занимаемся, гораздо важнее, чем то, как вы выглядите в своей форме. Касательно солонины могу заметить, что для ее засолки нельзя использовать столовую соль, так как в ней присутствуют добавки. Вам понадобится кошерная соль и какой-нибудь подсластитель. Я лично предпочитаю коричневый сахар, хотя можно использовать и мед, и мелассу. В качестве пряности можно добавить лук, чеснок и перец. Но главными ингредиентами, скажем, для ста фунтов мяса остаются восемь фунтов кошерной соли и два фунта коричневого сахара. Целью процесса засолки является полное высушивание мяса. Поставьте емкость с мясом в прохладное место на шесть недель. Между прочим, фермеры всегда режут скотину зимой. Тех, кто захочет попробовать приготовить солонину самостоятельно, предупреждаю: при выделении жидкости она не особенно приятно выглядит.

Дэннис слушал и думал: «Да, это нужно знать – вдруг потеряешь разум, к чертям, и захочешь сам засолить мясо. Надо рассказать рецепт Вернис – может, она станет использовать его в готовке». Кое-кто в задних рядах стал потихоньку пятиться, намереваясь исчезнуть. Джон Роу повысил голос:

– Смотреть на меня, воины! Я еще не закончил. Здесь есть бочонок с водой. Наполните свои фляжки. И еще, может быть, вам будет интересно узнать, что примерно на сто человек – по предварительному подсчету – было заказано 650 двухдневных пайков. Так что еды вполне хватит, даже если в течение дня к нам присоединятся отставшие. По моим предположениям, наши ряды увеличатся максимум на семьдесят человек. Я надеялся на приезд по крайней мере пятидесяти солдат 1-го Айовского, а приедет не больше пятнадцати. Они будут с минуты на минуту. Это значит, что у нас три с половиной лишних пайка на человека. – Джон Роу помолчал. – Если бы вы услышали это тогда, 9 июня, накануне настоящего сражения, знаете, что бы вы сделали? Вы бы закричали «ура» от радости и стали бы швырять свои шляпы в воздух. В любом случае голодать вам не придется. Выданные вам пайки можно приготовить разными способами, и каждый из вас выберет тот, что ему по душе. Я, например, обычно нарезаю солонину кубиками и варю ее в котелке вместе с картофелем. По моему мнению, такой способ хорош, когда вы хотите сытно поесть и у вас есть время на готовку.

Дэннис представил куски свиного жира, варящиеся в котелке, и сразу вспомнил, что Роберт приглашал подзаправиться едой из отеля.

Сержант вручил Джону Роу планшет с прикрепленным к нему листком бумаги. Полковник Роу посмотрел на листок и сказал:

– У меня тут график дежурств. Те из вас, у кого еще нет заданий, поднимите руки.

Дэннис, не имевший никакого понятия ни о каком графике дежурств, поднял руку, и в следующую секунду Джон Роу смотрел прямо на него. В этот момент Дэннис понял, что тянуть руку не стоит ни при каких обстоятельствах.

– Рядовой Ленахан, – сказал Джон Роу, снова глядя в график, – ты назначаешься в пикет.

– Сэр, я капрал. – Дэннис поправил полковника в надежде, что это избавит его от дежурства.

– Да ну? – Джон Роу оглядел Дэнниса с головы до ног. – Как ты получил свои нашивки?

В голове у Дэнниса вертелся ответ: «Так же, как вы получили свои». Но вслух он сказал:

– Сэр, я думал, что можно иметь какое хочешь звание.

– Солдат, – сказал Джон Роу, – повышение в звании надо заслужить.

Дэннис видел, что Джон Роу ждет, когда он скажет: «Да, сэр».

Джон Роу сказал:

– Капрал? – И замолчал.

Хочет услышать «сэр» еще раз. Дэннис не заставил себя ждать:

– Да, сэр?

– Сегодня с восьми до двенадцати ты будешь нести караул по периметру бивака. До назначенного часа ты должен найти сержанта, который укажет тебе твой пост.

– Да, сэр.

Джон Роу оглядел свое воинство и снова уставился на Дэнниса:

– Но перед тем, как ты получишь паек и приготовишь себе еду, раздобудь ружье.

Дэннису понадобилась целая секунда на то, чтобы понять, что он свободен и может идти. Он может пойти и перекусить с Робертом. Дэннис смаковал эту мысль, когда вдруг осознал, что Джон Роу все еще смотрит на него и чего-то ждет.

– Солдат, ты слышал, что я только что сказал?

Дэннис взял под козырек.

– Так точно, сэр, – отчеканил он, точь-в-точь как Ред Баттон Джону Уэйну в фильме «Самый длинный день», перед тем как прыгнуть с парашютом и зависнуть на церковной колокольне.