Текст книги "Случайный свидетель"

Автор книги: Элмор Джон Леонард

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)

11

Было два часа дня, и в салуне «У Клопа» было пусто. Джон Роу сидел за стойкой бара и пил кока-колу, когда к нему подошла одна из штатных проституток.

– Привет, я Трейси. Не хочешь зайти ко мне в трейлер?

– Я бы не прочь, – сказал Джон Роу, – но мне нужно встретиться с хозяином. Бармен пошел посмотреть, на месте ли он.

– Клоп уехал, – сказала Трейси. – Если хочешь, можем отлично провести время, пока его нет. До трех я совершенно свободна.

Джон Роу сказал:

– Трейси, я из дорожной полиции.

– Вот как? – удивилась она. – Неужели я превысила скорость?

Джон Роу улыбнулся. Трейси была в топе и шортах, и она классно смотрелась. И за словом в карман не лезет! «Неужели я превысила скорость?» Неплохо. Не боится заигрывать с офицером полиции. Что ж, в этом заведении все можно. Он слышал, что здесь время от времени устраивают шоу, в котором занимаются любовью на сцене, перед всеми. На время шоу запирают входную дверь на замок и вешают табличку «Закрыто», ничуть не заботясь о том, что стоянка перед салуном забита автомобилями. Здесь всегда затхлая пивная вонь, перемешанная с дымом дешевых сигарет, но зато прибыль больше, чем в любом из баров при казино. Джон Роу смотрел на возвращающегося бармена – пожилого мужчину в несвежей тенниске, болтающейся на его костлявых плечах, как на вешалке. Сейчас скажет, что Клопа нет, что он не знает, куда тот поехал, и не имеет представления, когда вернется, и никогда не интересовался, где он живет, и не может сообщить никаких других подробностей, связанных с его боссом.

Джон Роу вынул из внутреннего кармана своего синего костюма удостоверение и показал его Трейси.

– Я из Бюро по расследованию преступлений, – сказал он. – Я не склонен разбрасываться деньгами, и мне сейчас не нужна женщина, поэтому… – Он убрал удостоверение и повернулся к бармену, который уже подходил, покачивая головой.

Выслушав его, Джон Роу кивнул. Трейси начала рассказывать о том, что она коллекционирует пепельницы из казино. У нее уже есть пепельницы из Мемфиса, Джексона, Слайделла, Нового Орлеана, Детройта. Затем она сказала:

– Ну ладно, коли так. – И он проводил ее взглядом, уходящую, но никуда не идущую. Девице самое большее восемнадцать. Сейчас она пойдет в туалет и вмажется героином, и когда-нибудь, когда Джон Роу вернется, ее уже не будет здесь.

Джон Роу видел, как она повернула голову к открывшейся двери, и, проследив за ее взглядом, увидел человека в шляпе, которую узнал бы с двухсот ярдов, если бы шел в атаку на позиции южан. Человек в шляпе стоял в нерешительности, будто передумал заходить, и Джон Роу, узнавший владельца шляпы, позвал:

– Эй, Арлен, это вы?

Оказывается, он не зря приехал! Джон Роу был уверен, что именно Арлен застрелил Флойда Шауэрса или приказал это сделать.

Черт, по-тихому смыться уже не получится! Этот коп смотрит прямо на него. Арлен вышел и помахал федералу рукой. Надо срочно придумать, как начать разговор…

– Шеф, приветствую! Какими судьбами? Девочек заглянули проведать? Мне нужно добежать до туалета – а то намочу штаны. Подождите тут, шеф, я сейчас вернусь. – Он быстро прошел вдоль барной стойки во второй зал, где находился мужской туалет. Ему и на самом деле нужно было в туалет. Он расстегнул ширинку и, стоя перед заржавленным писсуаром, вынул из заднего кармана мобильник и набрал номер.

– Чем занимаешься? Трахаешься с очередной телкой? – Он выслушал ответ, затем сказал: – Слушай, у меня намечается толковище с федералом. Он в баре пьет кока-колу. Когда закончу с ним, а это не займет много времени, я к тебе заскочу. – Он помолчал секунду: – Зачем? А сам-то ты как думаешь, мудила грешный?

Он набрал еще один номер.

– Рыба? Что бы ты там ни делал – закругляйся! Есть работа. – Он выслушал ответ и продолжил: – По дороге расскажу. Заезжай за мной в салун. – Пауза. – Нет, это слишком. Возьми свой сорок пятый. Или что-нибудь другое, что можно нацепить на ремень.

Он пошел обратно к Джону Роу, который стоял перед барной стойкой. Хороший костюм, галстук, кока-кола… Арлен сказал как можно более дружелюбным тоном:

– Готов поклясться, вы уже подготовились к битве при перекрестке Брайс. Уже знаете, какую форму будете носить?

Федерал не протянул Арлену руки.

– Форму 2-го конно-пехотного полка штата Нью-Джерси. На этот раз я буду без лошади. Потерял своего конягу при Елоу-Таверн. Хороший был конь. Оступился и сломал ногу. А вы где будете? В эскорте Форреста?

– Мне не зазорно служить под началом Уолтера, – сказал Арлен, – раз уж я все равно на него работаю. – Он жалел, что не может вспомнить, как зовут этого копа. Он бы чувствовал себя увереннее при разговоре. Пока они ходили вокруг да около, и коп, похоже, не спешил перейти к делу. – Я еще не осматривал место. Никак не соберусь.

– Очень напоминает местность возле Брайса.

– Плохо, что мы не можем развернуть действо на историческом месте сражения.

– Даже если бы мы получили разрешение на это, Брайс находится слишком далеко от Туники и не может служить средством усиления ее туристической привлекательности. А военная игра имеет своей целью именно это.

– Наверное, вы правы, – сказал Арлен и кивнул бармену. Тот одернул свою жалкую тенниску и открыл банку «Будвайзера». Арлен сделал хороший глоток, раздумывая, не начать ли самому разговор о Флойде, не дожидаясь, пока это сделает коп. Может, спросить, как идет расследование? Надо показать, что он не избегает этой темы – ведь любой бы спросил. Да, жаль, что он никак не вспомнит, как копа зовут. Джон, кажется… Ведь он участвовал вместе с ним в нескольких реконструкциях, а вот забыл, как его зовут. Этот Джон выступал то за северян, то за южан, носил то синюю форму, то серую, но одно оставалось неизменным – он не терпит несерьезного отношения к происходящему вокруг.

Зато Арлен прекрасно помнил, что этот законник выступал свидетелем обвинения на том процессе, когда его осудили за вымогательство. Два года жизни коту под хвост, как говорится.

Коп сказал:

– Я слышал, что Дэннис Ленахан…

Началось!

– Был на своей лестнице, на самом верху, в тот момент, когда вы с Клопом убили Флойда. Так люди говорят. Вы об этом слышали?

Господи, вот так сразу!

– Я не убивал Флойда, – сказал Арлен, глядя копу в глаза.

– И еще я слышал, что слухи поползли отсюда, из этого салуна. Кто-то из вас развязал язык.

– Если бы это был я, я бы об этом знал, не так ли?

– Да, я тоже склоняюсь к мысли, что это Клоп. Может быть, вас вообще там не было?

– Если все так, как вы говорите, то дайвер видел, кто это сделал.

– Да. Если он там был, то видел.

– Тогда почему бы вам не поговорить с ним? – Арлен по-прежнему смотрел копу в глаза. Прямо в его дьявольские зрачки.

Коп сказал:

– Я собираюсь это сделать. Можете в этом не сомневаться.

– Значит, сам он к вам не приходил.

– Нет, не приходил.

– А почему, как вы думаете?

– Я думаю, что его запугали.

Заявочка! Теперь этот коп в выходном костюме и галстуке с американским флагом смотрит на него во все глаза! Но не сильно давит. Он вообще смахивает на простого юриста, на адвоката. Короче, на представителя закона.

– Буду с вами откровенен, – сказал Арлен. – Мне незачем было убивать Флойда. Он мне ничего плохого не сделал. Я думаю, он сам себя порешил, устав от паскудства своего существования.

– И для этого пустил пять пуль себе в затылок?

– Неужели? Я не знал, – сказал Арлен. – Ну дела! – Он помолчал. – Слушайте, шеф, может, хватит друг другу мозги пудрить? Вы хотите пришить мне убийство Флойда, имея в качестве доказательства услышанный в баре звон? Когда это произошло? Позапрошлым вечером? Да я почти весь вечер был здесь, на этом самом месте, где сейчас стою. – Он повернулся к бармену: – Уэсли, где я был в тот вечер, когда Флойд отправился к праотцам?

– Тут, – сказал Уэсли, – на этом самом месте.

Арлен смог оценить разнообразные способности Джима Рейна еще во время отсидки в Парчмане. Когда Арлен попал туда, Джим Рейн уже мотал срок за издевательства над подозреваемыми. В тюрьме каждого новоприбывшего заключенного кличут Рыбой, но Джим поклялся, что его никогда не подцепят на крючок – не сделают чьей-нибудь «женой». Каждому, кто подкатывал к нему с «романтическими намерениями», он просто проламывал голову. Вскоре он стал Большой Рыбой – каждый знал, что связываться с ним опасно для здоровья и жизни. А когда в Парчмане появился Арлен – земляк из Туники, – Рыба стал его телохранителем и работал на него так же, как работал на воле, когда они оба были помощниками шерифа.

Такие отношения сохранились у них и после того, как они освободились. Сейчас, когда Рыба вел свой черный «шевроле-пикап», он напоминал Арлену Лила Эбнера, героя одного популярного комикса на тему сельской жизни. Они ехали на север по шоссе номер 61, направляясь к Тунике.

Арлен рассказал Рыбе о том, как ниггер Роберт накануне вечером показывал ему фотографию.

– На ней изображен черномазый, которого повесили на мосту, и, мол, линчевал его Арлена дедушка.

– Твой дед?

– Он думал, я об этом знаю. Но я никогда не слышал, чтобы дедушка такое вытворял. У нас в семье любые поступки обсуждаются. Так вот, потом я собрался уезжать и уже заводил машину, а этот Роберт вышел на улицу и сказал мне, чтобы я не беспокоился, мол, он никому не скажет, что это я пристрелил Флойда. Я ему сказал: «Стой где стоишь, я хочу с тобой поговорить». Знаешь, что он ответил? «Позже поговорим». И ушел обратно в дом.

– А откуда этот Роберт взялся?

– Это как раз и надо выяснить.

– Как он узнал о Флойде?

– Наверное, ему тот дайвер сказал. Пока я сидел с ним за столом, я думал, что ниггер какой-нибудь фэбээровец, поэтому помалкивал. А потом он мне показал фотографию с повешенным ниггером. Да, надо поближе познакомиться с этим Робертом.

Арлен стал рассказывать Джиму Рейну о своем разговоре с приезжим копом. Он упомянул о том, что не смог вспомнить, как зовут этого копа.

– Это тот, который вышел вместе с тобой из бара? Его зовут Джон Роу, он из Бюро по расследованию преступлений. Я разговаривал по поводу него с одним парнем из участка. Он говорит, что о местных делах он ни хрена не знает. Наши копы для него палец о палец не ударят, если только сверху не дожмут.

– Лучше бы ты завалил Флойда, а не Клоп.

– Я бы завалил, но я же говорил тебе, что как раз в тот день мне нужно было в Коринф. У меня дядя вернулся. Восемнадцать лет сидел.

– И как там Эрл?

– Да вроде нормально, только он не знает, как себя вести на воле. Ну, например, идут они с тетей Норин в бакалею, и он ее спрашивает, можно ли ему пойти одному в отдел, где продается ветчина в банках. Тетя Норин ему отвечает: «Эрл, тебе больше не нужно спрашивать разрешения для того, чтобы куда-то пойти». Восемнадцать лет – не шутка. – Джим Рейн повернулся к Арлену. – Куда мы едем?

– К Клопу, – сказал Арлен.

Джим Рейн обдумал это, затем улыбнулся:

– Дядя Эрл говорит, что теперь Парчман – настоящая психушка. Там все психи. Он восемнадцать лет ждал, что жена его навестит, но так и не дождался. Тетя Норин очень стеснительная. Выполнять супружеские обязанности в трейлере, под присмотром охраны – это было немыслимо.

– Понимаю, – сказал Арлен. – Именно поэтому я придумал держать шлюх в трейлерах во дворе салуна. Кстати, мне не нравится, как ведет дело Клоп. С тех пор как Розелла ушла от него и забрала детей, он появляется в баре только затем, чтобы трахнуть Трейси. В остальное время он целыми днями сидит дома, засаживает косяка и пялится в телик. Или устраивает у себя на дому секс-шоу, то есть выясняет, как далеко может завести какую-нибудь сисястую телку желание оказаться в шоу-бизнесе. А когда все же приезжает на работу, оставляет дома Юджина с двустволкой – смотреть за собакой.

– Это собака Юджина, – объяснил Джим Рейн. – Клоп держал ее у себя, пока Юджин мотал срок в тюряге.

– Да знаю я! – сказал Арлен. – Я как-то спросил Клопа, от кого он защищает эту собаку. Она ведь при желании может запросто порвать любого. А Клоп ответил, что он ни от кого ее не защищает. Просто если она останется одна в доме, от дома ничего не останется.

– А что это за собака?

– Да обычная! Фермеры таких часто держат. Белая с коричневым, с примесью сеттера.

– Я не знал, что Юджин вышел, пока не встретил его на улице. «Да, – сказал он, – уже пару месяцев как». Ты знал, что камеры тюрьмы, где он сидел, оборудованы кондиционерами? Я не поверил своим ушам!

– Эта тюрьма в частном владении.

– А знаешь, что там отвечают надзиратели, когда им говоришь, что тебе что-то не нравится – мыло, к примеру? Они говорят: «Это не в нашей компетенции». Представляешь?

Они подъезжали к Тунике.

– Юджин сказал, что в тюрьме он разбогател, только вот денег так и не увидел.

– Да, он провернул одну аферу, кинул педиков.

– Именно так он мне и сказал, только не уточнил, как он ее провернул. Я как-то столкнулся с этим бизнесом, но не пошел дальше того, что продал свою фотографию. Не знаю, что с ней эти зэки делали. Помнишь эту историю? Как там звали того придурка, который снимал меня в душевой?

– Отис, – сказал Арлен. – Тупее его я никого в жизни не встречал. Юджин работал по обычной схеме. Короче, посылает он «объявление личного характера» в несколько журналов для гомиков, где написано, что он несправедливо осужден за кражу, а он, мол, просто не знал, что его кореш таскает домой краденые вещи, и что ему нужен совет более мудрого и опытного человека. Скоро он получает сотни писем от старых пердунов-гомиков, выражающих ему свои соболезнования. Выждав немного, он пишет им всем, что подает на апелляцию и поэтому ему нужно пять штук баксов, которые они могут выслать его адвокату в Джексоне, так как сам он, естественно, чека получить не может. Адвокат, как ты понимаешь, с ним в доле. У гомиков к тому времени уже накопилось по нескольку писем от него, не говоря уж о фотографиях с голехоньким Юджином, поэтому они начинают слать деньги.

– Юджин им свои фотографии послал?

– Да нет, конечно! Клоп взял фотографию одного из парней, которые выступают на секс-шоу. Похож на итальяшку, член по колено… А я снял копии и разослал их педикам, написав при этом, что делаю это исключительно ради Юджина и что снимок сделан незадолго до того, как он загремел в тюрягу. После этого он получил письма почти от каждого. Дескать, чек отправлен, ждет его скорейшего освобождения и до скорой встречи. Чеки были выписаны на Юджина и должны были быть перечислены на счет, открытый для него адвокатом.

Они уже были в Тунике, ехали по центральной улице в направлении Фокс-Айленда. Джим Рейн повернул направо. Арлен сказал:

– Я слышал, в этом доме сейчас живет Билли Дарвин. Мужик, который рулит «Тишоминго». – Он кивнул на большое здание в тюдоровском стиле, вокруг которого росли белые дубы. – Самый хороший дом в городе.

Клоп жил в полумиле дальше, в одном из «домов заводского производства» Уолтера Киркбрайда. Крытое крыльцо, внутренний дворик… К этому всему Клоп добавил гараж на три машины.

Джим Рейн сказал:

– Юджин говорил, что это сработало, но денег он так и не увидел. А их должно было быть больше двухсот тысяч баксов.

– Ну, это его подсчет, – усмехнулся Арлен. – Ему слали деньги педики со всей Америки. И вот когда он освободился… Понятно, что ни на какую апелляцию Юджин не подавал, отсидев три года от звонка до звонка, он поехал в Джексон забрать свои деньги. И адвокат сказал ему: «Какие деньги? Я получил всего десять штук. Это как раз мой гонорар».

– Он соврал.

– Конечно, соврал.

– И что Юджин?

– Пристрелил сучонка.

Они подъезжали к дому, перед которым зеленела лужайка с саженцами тюльпанного дерева. Перед крыльцом стоял «кадиллак» Клопа и пикап. Видимо, Юджина.

Джим Рейн спросил:

– И где теперь деньги?

Арлен, глядя на дом, ответил:

– Это вопрос.

Уолтер Киркбрайд обычно приезжал на машине, одолженной у Арлена, чаще всего на «додже». Он сворачивал на боковую дорогу, ведущую на задний двор салуна «У Клопа», и притормаживал возле трейлера с надписью «Трейси», выполненной ярко-красной краской. Такая надпись могла быть на двери в спальню проститутки в борделе конца девятнадцатого века. На ум сразу приходил Новый Орлеан. Конечно, тогда там могло и не быть жриц любви по имени Трейси, и до появления первого трейлера оставалось семьдесят с чем-то лет, но это ничего не меняло. Киркбрайда вздрючивал аромат прошлого, который он ощущал, приезжая сюда. Надпись на двери трейлера и малышка Трейси внутри, в черных чулках, пристегнутых к поясу с резинками, и без трусиков. Претенциозно, конечно, но зато романтично: француженка-кокетка давно прошедших времен.

Трейси разглядывала пепельницу, которую он принес ей в подарок. Пусть малышка порадуется!

– Уолтер, какая прелесть!

– Она из Марокко.

– Ух ты!

– Из отеля «Мамуния» в Марракеше.

– Она лучше всех, что у меня есть.

– Придется сказать жене, что я ее разбил.

– Она тоже собирает пепельницы?

– Она заметит, что пепельница пропала.

– Уолтер, ты такой лапочка!

– Но ведь если бы я ее разбил, то в мусорном ведре были бы осколки…

– Малыш, посмотри-ка сюда.

Она раздвинула ноги. Он посмотрел, с трудом отвел взгляд, затем сказал:

– Я хочу, чтобы ты кое-что для меня сделала.

– Я не стану тебя больше лупцевать, если ты об этом. У меня сил не хватает.

– Я хочу, чтобы ты приняла участие в военно-исторической реконструкции. Я захвачу для тебя палатку и полный холодильник кока-колы.

– С радостью, если меня отпустят.

– Я это улажу.

– А я надену юбку с кринолином и панталоны. Ну, как тогда носили.

– Только юбку. И чтобы под ней ничего не было.

Они зашли в «дом заводского производства» Клопа.

– Старик, мы только что о тебе говорили, – сказал Джим Рейн Юджину Дину, который вместе с Клопом смотрел телевизор.

Они сидели в разных концах дивана, покрытого зеленым клетчатым пледом. На журнальном столике перед диваном стояла дюжина пустых пивных банок, из пепельницы торчали окурки, пахло марихуаной.

Юджин откликнулся:

– Привет, Рыба. Как живешь?

– Пока живу, – сказал Джим Рейн.

Арлен выключил огромный телевизор и поправил свою конфедератскую шляпу – чтобы сидела как надо. Клоп встрепенулся:

– Эй, твою мать, включи, я смотрю передачу. Сейчас они начнут друг друга метелить.

– У них разборка по поводу флага Конфедерации, – сказал Юджин. Он был без рубашки – впалая грудь и торчащие ребра. – Белые уроды, типа скинхеды, говорят: «Это часть нашего наследия». А черные им отвечают: «Пускай. Но не нашего. И вообще каждый из вас – сучий потрох». Короче – мат-перемат! Хоть и глушат, но догадаться можно.

– Клоп, ты говорил кому-нибудь в салуне, что это мы убили Флойда? – спросил Арлен.

Клоп, с банкой пива на колене, уставился на Арлена.

– Стебанулся, что ли? – сказал он и скривился.

– И что прыгун все это время был на лестнице?

– Отвали, Арлен! Я за стойкой стоял и слышал, как ты рассказывал об этом Бобу Хуну и одному из его парней. Они как раз грев привезли.

Арлен сказал:

– Больше ничего к своему рассказу не хочешь добавить?

– Спроси Боба Хуна, если нужны подробности.

Арлен посмотрел на Джима Рейна. Тот сунул руку под выправленную рубашку и вытащил армейский кольт 45-го калибра.

Арлен сказал:

– Убей его.

Клоп попытался сесть.

– Да ладно вам…

Джим Рейн выстрелил в него.

Залаяла и заскреблась в дверь собака.

Арлен смотрел на Клопа. Глаза у него были открыты.

– Мертв, скорее всего, – сказал Джим Рейн. – Я ему прямо в сердце попал.

– Слышал, как он катил на меня? – возмутился Арлен. Он посмотрел на Юджина: – Если этот пес не заткнется, я его пристрелю. Понял?

Юджин вскочил и бросился в кухню, откуда доносился лай, бормоча на ходу:

– Понял, понял, сейчас я ее успокою. – Оказавшись в кухне, он закрыл за собой дверь.

Джим Рейн сказал:

– Он о своей собаке больше беспокоится, чем о самом себе.

– Юджин ничего не сделал, – сказал Арлен. – Убери пушку.

Вернулся Юджин. Глядя исподлобья на Арлена, он нерешительно спросил:

– Чего вы, ребята? Вы же знаете, что я умею держать язык за зубами.

– Я кое о чем подумал, – сказал Арлен. – Что там с деньгами, которые ты заработал на педиках?

– Я их не получил.

– Куда они делись?

– Не знаю. Законник их или потратил, или спрятал куда-то. Я обошел все банки Джексона, но ни в одном из них не было счета на мое имя. Потом я пошел к тому юридическому сучонку и спросил его, куда он дел мои деньги. Он стал базарить, сказал, что никаких денег не получал. Тогда я пошел, достал пушку и пристрелил его. Пальнул, как Рыба в Клопа, прямо в сердце.

– А почему ты не заставил его расколоться, куда он дел деньги?

– Я завелся. По уму-то, конечно, сначала надо было сделать ему больно, но я, в натуре, озверел…

– Я хочу задать тебе вопрос, – сказал Арлен, – пока Рыба еще не убрал свой кольт. Могло случиться так, что ты все же получил бабки… Сколько там накапало, двести штук?

– Около того.

– Могло случиться так, что ты получил их и спрятал?

– От кого? Они же мои!

– Ты должен мне треть.

– Да, за то, что ты нашел мне этого ублюдка адвоката.

– И за фотографии.

– Слушай, Арлен, если бы я получил бабки, я заплатил бы тебе первому, можешь мне поверить.

Арлен помолчал, потом сказал:

– Я тебе верю, Туз.

Возник вопрос, что делать с Клопом. Арлен был за то, чтобы вообще не трогать его, оставив все как есть. На что Юджин возразил:

– Арлен, я же здесь как-никак живу. – Он и вправду после того, как вышел из исправительной тюрьмы, ошивался в основном у Клопа. – Да и собаку надо где-то держать, а она привыкла к этому дому, – добавил Юджин.

– Как ее зовут? – спросил Джим Рейн.

– Роза.

– Да ну? Красивая кличка.

– Она сука, но я ее люблю.

Получалось, что кто-то из них должен был запихнуть Клопа в его машину и повезти топить. Арлен решил, что это сделает Джим Рейн. Нужно было найти ключи от «кадиллака» Клопа, чтобы можно было отогнать машину в гараж, а уж потом затолкать в нее Клопа. Но сначала следовало вытащить тело. Когда они подняли Клопа с дивана, они столкнулись с еще одной проблемой – на диване была кровь, она пропитала всю спинку. И дырка от пули. Джим Рейн сказал, что это из-за того, что он взял сорок пятый. Мощная штука. Схлопотав пулю из сорок пятого, уйти ты уже никуда не сможешь. Троица призадумалась, что им делать с диваном. Арлен сказал:

– Ну, это не мой диван.

Он приказал Юджину погрузить диван в грузовик, увезти куда-нибудь и что-нибудь с ним сделать – утопить в реке, например. Туда же дорога и Клопу – утопить его в реке, пускай отнесет подальше течением, иначе завтра же к ним заявится полиция штата. Потом нужно было разобраться, что делать с «кадиллаком». Юджин сказал:

– Черт, не топить же его в такой классной тачке! Может, он мог оставить ее здесь, когда исчез?

Арлен подумал и решил, что здесь они машину не оставят.

– Рыба отгонит ее в Арканзас и продаст ниггерам.

Юджин с Рейном потащили Клопа в гараж. Арлен остался в доме досматривать передачу про скинхедов.

– Рыба, ты знаешь Уэсли? – спросил Юджин.

– Бармена?

– Да, Уэсли-бармена. Когда-нибудь с ним говорил?

– Только если хотел выпить.

– Так вот, на днях Уэсли мне говорит: «Хочешь услышать забавную историю?» – и рассказывает как раз то, о чем говорил Клоп. Это Арлен болтал старому Бобу Хуну о том, как он завалил Флойда.

– Я понимаю, что ты хочешь сказать.

– Мне все равно, – сказал Юджин. – Это было их с Клопом дело.

– Мне тоже все равно, – сказал Джим Рейн.