Текст книги "Случайный свидетель"

Автор книги: Элмор Джон Леонард

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)

20

– Джерри никакими силами не заставишь есть в поле, – сказал Роберт. – Да и Энн сказала, что в палатке слишком жарко, так что Тонто с Гектором повезли их обратно в отель.

– Делают что хотят, – сказал Дэннис.

– Как говорит комик Мел Брукс: «Хорошо быть королем».

– Готов спорить, что они никогда не стоят в очереди.

– В какой очереди?

– В любой.

– Согласишься работать со мной, и тебе больше не придется стоять в очереди.

– Они вернутся?

– Я сказал Джерри, что ему нужно провести ночь здесь, в своем штабе. Хочу поглядеть, хватит ли у Арлена наглости заявиться сюда и что-нибудь учудить.

– Что ответил Джерри?

– Я просто сказал ему, чтобы он провел ночь здесь. О том, что он будет наживкой, я ему ничего не говорил. Энн я посоветовал остаться в отеле.

– Значит, ночевать ты сегодня будешь там.

Роберт не ответил ни «да», ни «нет», только сказал Дэннису, чтобы тот не стеснялся, чтобы тот угощался, усадил его возле входа в палатку с тарелкой вареных раков и холодным пивом. Потом спросил, как ему раки, и Дэннис ответил, что они напоминают ему о доме, и добавил:

– Чарли говорит, что Арлен со своими парнями всегда напиваются на реконструкции. Может, как раз сейчас они и пьют.

– Значит, их либо потянет на подвиги, – сказал Роберт, – либо они налижутся до упада и даже не вспомнят о нас.

– На следующий день у них похмелюга. Чарли говорит, что они сразу как бы получают пулю в лоб, а потом дрыхнут весь день. Он говорит, что они очень артистично погибают.

Роберт улыбнулся:

– Да ладно тебе!

– Валятся как подкошенные, лежат и не шевелятся. Они специально тренируются.

– Что-то не верится, – сказал Роберт. – Это что же, идут на задний двор и там всем скопом валятся на землю? Прямо какой-то цирк «Монти Пайтон». Ничего себе развлекуха! Впрочем, Дикси-мафия и не на такое способна. Помнишь, как я показывал Арлену фотографию? Уверен, завтра он может захотеть такую же фотографию, но чтобы с моста свисал я.

– Скажи мне правду, где ты достал эту фотографию?

– Я же говорил тебе. Она переснята с открытки, которую дал мне старина Метла Тейлор.

– Стало быть, это не твой прадед на ней.

– Все равно это чей-то прадед.

– Сколько раз ты ее уже использовал?

– До тех пор, как я сюда приехал, я ее никому не показывал. Видишь, я с тобой откровенен, так как хочу, чтобы ты мне доверял, когда придет время решать.

– Я уже все решил.

– Нет, ты еще ничего не решил. Ты не дал мне никакого ответа.

– Вообще-то я пришел за ружьем.

Роберт опять улыбнулся:

– Хочешь быть завтра там? В лесу?

Дэннис сказал:

– Полковник Джон Роу велел мне без ружья не возвращаться.

Роберт позвал парня, стоявшего неподалеку:

– Выдай этому парню винтовку «энфилд» и все, что к ней полагается. – Он снова обратился к Дэннису: – А то что, влепит тебе наряд на кухню, заставит чистить картошку?

– У нас каждый готовит себе еду сам. Нам не придется солить мясо, но он рассказал нам, как это делается, на случай, если мы захотим проделать это дома.

– Хорошо высушите мясо, много соли, немного мелассы, острый соус.

– Полковник Роу предпочитает коричневый сахар.

– Надо еще придумать, что с этим Роу делать, – сказал Роберт. Он встал со стула. – Вот твоя винтовка. Умеешь стрелять?

Дэннис спросил:

– Надо жать на курок, так ведь?

Роберт сказал:

– Грув, покажи, как заряжать винтовку.

Грув опустил приклад на землю, установив его между ступней, держа ствол левой рукой. Правой рукой он достал патрон из подсумка на поясе. Патрон представлял собой пулю с приклеенной к ней бумажной гильзой, которая была наполнена порохом и покрыта непромокаемым составом. Грув зажал пороховой конец патрона между зубов и оторвал часть гильзы. Высыпал порох в ствол и протолкнул пулю большим пальцем правой руки. Затем он извлек шомпол из-под ствола, установил его конец в дуло напротив пули, потом дослал пулю шомполом внутрь ствола до упора. Далее он вытащил шомпол и сказал, что его надо вставить в гнездо под стволом или воткнуть в землю до следующего заряжания. Ну и, наконец, большим пальцем правой руки он взвел курок в позицию полувзвода, взял из подсумка капсюль, надел его на шпенек.

– Целься, огонь! – сказал Грув.

– Как бы не так! – сказал Роберт. – Зарядив винтовку, надо сблизиться с противником на расстояние прицельного выстрела. Продолжай, Грув!

– Поражающая дальность полета пули – до девятисот ярдов, – добавил Грув. – По крайней мере, так сказал парень, который учил меня обращаться с этой винтовкой.

Роберт сказал:

– Эту винтовку мы оставим здесь, а тебе дадим другую. Она заряжается так же, только без пули. Мало ли что! Вдруг ненароком застрелишь кого-нибудь. Погоди, – остановил его Роберт. Он зашел в палатку, вышел с косяком и дешевой зажигалкой, положил рядом с тарелкой Дэнниса.

– Я сегодня в карауле, – сказал Дэннис.

– Тогда это как раз то, что нужно. Если хочешь, могу позже принести тебе холодное пиво.

– Я не знаю, где буду находиться. Может быть, я и спать буду там, в лагере.

– Смотри, чтобы к тебе никто не жался.

– Джон Роу что-то об этом говорил, только я не понял, что он имел в виду.

– В то время солдаты холодными ночами спали вповалку, грелись друг о друга. Никто по месяцу не мылся, а зубы так вообще было не в обычае чистить. Представь себе, какой там запах стоял. Как на болоте. Представь, как кто-нибудь целую ночь толкает тебя локтем.

Дэннис спросил:

– Ты поедешь в отель?

– Не исключено, – ответил Роберт. – С генералом Киркбрайдом я встречаться пока не планирую. – Он замолчал, затем сказал: – Сегодня он заезжал сюда верхом на лошади. Джерри к тому времени уже уехал. Киркбрайд хотел меня видеть. Грув с Седриком сказали ему, что не видели меня. Уолтер им и говорит: «Как увидите, пришлите его ко мне в лагерь. Я закончил объезжать позиции и хочу, чтобы он почистил мою лошадь».

– А где ты был?

– В палатке, дул косяк. Потом я сообразил, он не затем приехал, чтобы я почистил его лошадь. Это был всего лишь предлог. Мужик в вибре из-за того, что услышал от меня, и хочет потолковать.

– А что ты ему сказал?

– Это прямо здесь случилось, за день до начала сборов. Я ему сказал, что знаю, что он промышляет наркотиками. А потом я спросил его, на чьей он будет стороне, когда Арлена не станет. Похоже, тут только у него есть мозги.

– У Джона Роу они тоже есть, – сказал Дэннис. – И он обязательно окажется рядом в самый неподходящий момент.

– Это я знаю. Поэтому и нужно что-то придумать?

Дэннис предложил:

– А почему бы не взять его в плен?

Роберт улыбнулся, но быстро погасил улыбку. Дэннис понял, что он обдумывает идею.

– На глазах у всех, – сказал Роберт. – Неплохая мысль.

Бивак выглядел более обжитым, когда Дэннис вернулся с винтовкой через плечо, подсумком, фляжкой и болтающимся на поясе штыком. Дымили костры, повсюду валялось снаряжение, на составленных в козлы ружьях висела одежда. По лагерю бродили гражданские в шортах и футболках, но их пока было немного.

Сержант, который выдал Дэннису подстилку, одеяло и паек в бумажном мешке, был не слишком высокого мнения о таких посетителях:

– Ходят тут в футболках с флагами Конфедерации на груди. Это портит настроение. В таких условиях трудно сохранять правильное отношение к полевой жизни.

Дэннис сказал:

– Вон там полковник Роу опять рассказывает о том, как солить свинину.

– Он дотошный человек, – откликнулся сержант, – и превосходный полевой командир. Но слишком уж старается облегчить жизнь своим солдатам. Взять хотя бы палатки. Во время той кампании не было никаких палаток. Если солдат хотел укрыться от дождя, он строил себе навес. Знаешь, что такое навес? – Дэннис покачал головой. – Ну, такое убежище из веток. От непогоды. Как-то давно я был на сборах со стариками, так там на территории лагеря только навесы были. Многие спали под открытым небом, как это на самом деле и было. Думаешь, при Брайсе у северян были палатки? Ни черта подобного! Помню, когда мы вышли на позицию, обоз был у нас в тылу на расстоянии дневного перехода. Всю последнюю неделю шел дождь, и телеги медленно тащились по грязи. Саперы не успевали класть гати. Нет, сэр, в ту войну у солдата почти ничего не было, кроме ружья и одеяла.

Дэннис спросил:

– Вы когда-нибудь спали вповалку?

– Один раз в Вирджинии, в мае. Тогда все было по книге и нам не разрешали разжигать костров. Или ты спишь вповалку, или мерзнешь. – Он посмотрел на Дэнниса. – Палатка тебе не нужна. Если нужна крыша над головой, подойди вон к тому парню из 1-го Айовского. Он ищет напарника.

Парень из 1-го Айовского, в выцветших и растянутых теплых кальсонах, сказал Дэннису, что нет проблем, он может ночевать в его палатке.

Дэннис спросил:

– Вы не имеете привычки спать вповалку?

– Не при такой погоде, – ответил хозяин палатки и добавил: – И еще я не храплю и не пержу, если, конечно, совсем не припрет.

Дэннис сказал, что оставит свое снаряжение, но спать, скорее всего, будет на улице.

Ему много раз приходилось делать это при переездах с места на место, и у него в грузовике всегда был спальный мешок. В последний раз он спал под открытым небом по дороге в Панама-Сити, в парк аттракционов под названием «Лента чудес». Жаркое солнце весь день, и делать особенно нечего, кроме как смотреть фильмы в кинотеатре. Вечерами было не так плохо. Он отрабатывал свою программу и зависал с кем-нибудь из тех, кто любит компанию. Он постоянно переезжал из города в город, из парка в парк и всегда находил новую компанию. И девочек, конечно. Попадались и разведенки с парой детишек. Такие женщины начинают вянуть лет в тридцать из-за отсутствия времени на себя. Они приглашали его на ужин. Красились, включали музыку и открывали дверь в самом шикарном своем наряде. Он смотрел на них в свете свечей. Вот она, реальная возможность влюбиться! Н-да…

Мужик из 1-го Айовского сказал:

– Я принес вареные с солониной бобы и мелассу. Угощайся.

Дэннис съел тарелку бобов, запив ее чашкой кофе, но не смог осилить галеты – у них не было никакого вкуса. Затем он лег прямо на землю, положив свернутое одеяло себе под голову. Вот так-то! Храбрец-удалец отдыхает среди мужиков, играющих в войну, как в карты. С матерщиной, шутками-прибаутками, разговорами про оружие, оленью охоту, про реконструкции Франклинской битвы, битвы при Чикамуге, при Колд-Харборе, про плохих и хороших генералов, с песнями под губную гармонику, призывающими объединиться под американским флагом…

Дэннис уснул.

Толчок в бок разбудил его. Дэннис открыл глаза и увидел склонившегося над ним сержанта. Дэннис сразу сел. Было темно, шум лагеря затих. Было явно больше восьми. Поднимаясь, Дэннис спросил:

– Который час?

Сержант ответил, что почти десять.

– У нас гораздо больше людей, чем требуется для несения караула, поэтому полковник урезал время дежурства вдвое. Ты на часах с десяти до двенадцати.

– Где мой пост?

– Я отведу тебя. Не забудь винтовку.

Он поинтересовался у сержанта, что, собственно, он должен будет там делать. Сержант сказал, что нужно держать ушки на макушке. Конфедераты под покровом ночи могут напасть на лагерь и взять пленных. Он добавил, что южане частенько прихватывали зазевавшихся часовых и переправляли их в Андерсонвилл, где они подыхали от дизентерии.

Дэннис стоял возле кустарниковых зарослей и смотрел на поле и на темнеющий за полем лес. В лесу тут и там мерцали огни. Южане жгли костры. Со стороны сарая доносилась музыка. Наверное, это тот самый бал, о котором говорил Чарли, хотя писклявые скрипки играли что-то похожее на блугрэсс.

Перед тем как уйти, он сказал своему соседу из 1-го Айовского, что идет в караул.

– Это хорошо, – обрадовался тот и принялся давать советы: – Представь, что ты возле Брайса, и тогда ты сможешь почувствовать, что эти джонни от тебя неподалеку. Ты будешь чуять их. Если заметишь движение, автоматически возьмешь цель на мушку. Короче, ты делаешь то, что нужно, иначе ты бы здесь не оказался.

Дэннис не сказал солдату, что он не собирался оказываться здесь. Последовал бы вопрос: «Тогда почему оказался?»

Он стоял в кустах и отмахивался от жужжавших вокруг насекомых. Достав из кармана сигарету с марихуаной, он закурил, затянулся и выдохнул дым в мошкару в надежде, что мошки заторчат и затихнут. Он задумался, курили ли солдаты Гражданской войны траву, как парни во Вьетнаме. Говорили ли они: «Гребаная война», как солдаты в военных фильмах, которые, впрочем, гораздо чаще говорили так про Вьетнам, нежели про Вторую мировую войну. Надо будет спросить Роберта. Может, Роберт и не знает, но наверняка что-нибудь ответит. Увереннее в себе парня, чем Роберт, Дэннис в жизни не встречал. Только вспомнить, как он под пристальным взглядом Арлена положил пистолет на стол, даже не повернув головы. Все, что делает Роберт, выглядит так, будто это дается ему само собой. Роберт выжидает, прежде чем предложить ему работу. Хочет, чтобы он свыкся с идеей торговли наркотиками под прикрытием собственного дайвинг-шоу.

Дэннис стоял в темноте и держал в руках десятифунтовую копию винтовки времен Гражданской войны. Спустя какое-то время он направился в сторону тусклых огней, обозначавших местоположение гражданского лагеря.

21

Над входом в палатку висел фонарь, а под фонарем в шезлонге сидела женщина, которая днем раскатывала тесто. Она курила сигарету. Он подходил, а она просто смотрела на него, не говоря ни слова, без улыбки.

На губах у нее была помада. И еще она вроде бы подвела глаза. Волосы, расчесанные на прямой пробор, свободно падали на плечи. На ней была белая блузка с расстегнутыми верхними пуговицами и длинная юбка. Наряд явно не времен Гражданской войны.

Он протянул ей косяк, вернее, оставшуюся половину. Она посмотрела сначала на косяк, потом ему в глаза, затем взяла косяк и наклонилась к пламени его зажигалки. Сидя прямо, она затянулась, задержала дыхание, чтобы марихуана сделала свое дело, затем выдохнула облако дыма, откинулась в шезлонге и улыбнулась:

– Ты все же пришел.

– Я в карауле.

– Что, прямо сейчас?

– Да, прямо сейчас. Мой пост возле кустарника.

Устроившись удобнее в шезлонге, она сказала:

– Ты что же, оставил пост ради кусочка «Озорника»?

На этот вопрос нужно было достойно ответить, и Дэннис лихорадочно пытался придумать, что бы такое сказать. Она сидела и ждала. В конце концов, он просто улыбнулся.

Она не улыбнулась в ответ, глядя ему в глаза. Он спросил:

– Как у тебя день прошел?

– Ближе к вечеру приперся мой благоверный, хотел забрать пирог с собой, на конкурс. Я сказала, что он у меня пригорел и я его выбросила. Он спросил, куда я его выбросила. Хотел пойти и проверить. Я сказала: «Иди к биотуалетам. Он во втором слева».

– Ну и что, пошел?

– Нет, но хотел.

– Так ты пекла пирог или нет?

– Ну вот еще! Раскатала тесто, да и все.

Дэннис прислонил ружье к столу, придвинул ближе к ее шезлонгу походный стул, сел и снял с головы кепи, обдумывая свои дальнейшие слова.

– Короче, оставила мужа с носом?

– Да уж!

– Я часто встречаю девушек, попавших в сложные жизненные обстоятельства. Молодые разведенки с детьми, а бывшие мужья им совсем не помогают! Некоторые из них начинали интересоваться мной – девушки, я имею в виду, – надеясь, что, может быть, на этот раз им повезет.

Она сказала:

– А на что ты надеялся? Выйти сухим из воды?

– Не всегда. – Трава приятно расслабила, ему было хорошо, и он хотел поговорить. – Я встречал девушек… Я всегда называю женщин девушками. Это мое самое любимое слово. – Он улыбнулся.

– А какое самое нелюбимое?

– Сопляк. А твое?

– Сука. Меня так часто называют.

На этом они могли бы и остановиться, но он чувствовал, что должен закончить мысль прежде, чем забудет ее.

– Так вот, я встречал девушек, на которых я мог бы жениться, и мы были бы счастливы и ладили бы друг с другом.

– Как ты это определял?

– Нам нравилось друг с другом разговаривать. Мы любили одно и то же. Очень важно, когда двоим нравится общаться друг с другом.

– Надо же, какой общительный! – сказала она. – Чем ты вообще интересуешься в жизни, кроме того, что ухлестываешь за девушками?

– Имеешь в виду, чем зарабатываю себе на жизнь? Угадай.

– Ты не коммивояжер. – Женщина по-прежнему глядела ему в глаза. – И ты не из этих мест, ты откуда-то издалека. И уж точно не блюститель порядка!

– В смысле?

– Ну, ты, скажем, не помощник шерифа. Выглядишь слишком умным для такой работы.

– Ты не слишком высокого мнения о копах. Я прав?

– Я их на дух не выношу, так как довелось иметь с ними дело.

– Почему ты вышла замуж за своего заядлого конфедерата?

– Потому что время от времени у меня бывают периоды особенной глупости. В один из таких периодов я начала переписываться с заключенным, родственником одного из моих друзей. Собственно, друг меня и втянул в это. Девушки таким образом пытаются разнообразить свою жизнь. Читая письма из тюрьмы, они начинают думать, что парень, который их пишет, на самом деле хороший. Они думают, что нужно только заставить его увидеть свои положительные качества и все будет в лучшем виде. – Она затянулась и продолжила: – Ну, у моего положительных качеств не оказалось, но когда я это поняла, было уже поздно. Мы уже были женаты.

– Брось его, – сказал Дэннис. – Разведись.

– Собираюсь с силами для этого. Хочу переехать во Флориду, в Орландо. Я слышала, это хороший город, где жизнь бьет ключом.

Она была провинциалкой, Лоретта. Изо всех сил старалась не быть ею, тем не менее была. Ее мечтой было жить там, где есть парки с аттракционами.

– Я все еще пытаюсь угадать, чем ты зарабатываешь на жизнь. – Она взглянула на него. Затем, отведя взгляд, сказала: – Ты – крупье, работаешь в казино. Нет, ты скорее профессиональный игрок, картежник, должно быть.

Дэннис покачал головой. Но все равно неплохо! Он представил себя за покерным столом.

– И ты не занимаешься бизнесом.

– Почему ты так думаешь?

– Волосы не той длины.

– Я мог бы заниматься музыкальным бизнесом.

– Да, мог бы. И что, занимаешься?

– Нет.

– Тогда почему ты упомянул о музыке?

– Просто хотел помочь. Тебе нравится блюз?

– А, понимаю. Ты музыкант.

Дэннис покачал головой.

– Я могу быть из отдела по борьбе с наркотиками либо с терроризмом, в общем, следаком.

Она смотрела на него из-под опущенных ресниц.

– Допускаю, но тогда ты не предложил бы мне косяк с марихуаной.

– А что, если я наркоту толкаю, чтобы взять след?

– Всяко бывает! Но ты выглядишь слишком, ну, чистым, что ли, и у тебя пристойный вид. – Она прищурилась. – Ты сидел когда-нибудь в Парчмане?

Он покачал головой.

– Там твой муж сидел?

– Два года.

Дэнниса осенило.

– До этого он был помощником шерифа, а сейчас работает на мистера Киркбрайда. Я прав?

Она воскликнула:

– О господи!

– И еще он торгует наркотиками.

– Ты дайвер, – сказала Лоретта. Дэннис ждал. – Почему бы тебе не вломить этому сукиному сыну и не убрать его с дороги? – добавила она.

Всем известно, что он был на своей лестнице, когда убили Флойда. Она сама это сказала, и Дэннис спросил ее, не Арлен ли ей это сообщил. Нет, она услышала это в баре при казино, а потом спросила мужа, и он ей все рассказал. Лоретта сказала, что, когда он напивается, он всегда ей рассказывает о своих делах.

Дэннис возвращался на свой пост, поминутно спотыкаясь о кочки. Было темно.

Она спросила его, почему он не рассказал все властям. Он ответил, что собирается сделать это на следующей неделе, если ничего не случится. Она захотела узнать, что может случиться. Он ответил в духе Роберта: «Не подавай пока на развод. Потом, глядишь, и не придется». Затем он взял свою винтовку и ушел.

Он брел к темнеющему вдалеке кустарнику. Почти дойдя до места, он увидел маячившую неподалеку фигуру. Дэннис подумал, что это еще один караульный и что он отклонился от правильного направления и пришел на чужой пост. Как же так? Ведь, уходя со своего поста, он оглянулся и выбрал себе ориентир – дубовую крону, шапкой возвышавшуюся над кустарником! Вон она, он к ней и идет. Как раз там стоял караульный, у которого, похоже, не было винтовки.

У караульного не было винтовки, потому что это был полковник Джон Роу. И его рука лежала на рукояти сабли.

Джон Роу сказал:

– Капрал, ты оставил свой пост.

– Да, сэр, – ответил Дэннис.

В конце концов, почему бы и нет?

– Ты знаешь, что за это тебя в те времена могли судить и расстрелять?

– Сэр, – сказал Дэннис, – я кое-что заметил в той стороне. – Он махнул рукой в направлении, откуда пришел.

Надо же как-то выкручиваться!

Джон Роу молчал – на случай такого развития событий у него не было заготовлено подходящей фразы.

– Я подумал, что, может, это лазутчики конфедератов, – сказал Дэннис. – Может, они хотят взять кого-либо в плен, решил я.

– Капрал…

– Да, сэр?

– Тебя не было как минимум час.

Пауза.

– Полковник, могу я быть с вами откровенен?

– Да.

– Не по мне это все. Не по душе.

– Хочешь выбыть?

– Только тогда, когда все закончится. И вряд ли когда-нибудь я влипну в это снова.

– Но завтра ты еще будешь здесь.

– Да, сэр. Битву я не пропущу.

– Завтра из садов навстречу тебе пойдет Арлен Новис со своей командой. Я не о том, что они из Дикси-мафии – это словосочетание для меня ничего не значит. Я о том, что они головорезы, а завтра утром, когда проснутся, сразу начнут пить. К началу сражения они напиваются до такого состояния, что, когда во время атаки орут во все горло боевой клич южан, складывается впечатление, будто они идут убивать. Во время сборов они постоянно ввязываются в драки с северянами. Их уже несколько раз предупреждали, но это не помогает. Их очень сложно контролировать. В прошлом году, во Франклине и Коринфе, они встретили наши шеренги ружейными прикладами. Это было мое самое яркое впечатление от тех сборов. Я был капитаном в 95-м из Огайо, для разнообразия командовал пехотным подразделением. Хотя мне больше нравится кавалерия. В битве при Елоу-Таверн я был Джеймсом Стюартом и потерял свою лошадь. – Джон Роу помедлил, подходя к главному. – Надеюсь, ты понимаешь, что, возможно, Арлен со своими людьми завтра захочет избавиться от тебя?

Дэннис был готов к такому повороту.

– Если я вам скажу прямо сейчас, что видел, как они убили Флойда Шауэрса, вы пойдете и арестуете их?

После секундной паузы Джон Роу сказал:

– Арлен останется на свободе до понедельника.

Может, сыграть с ним в Роберта? Брякнуть что-то вроде: «Вы уверены? Вы уверены в этом?» Ладно, не стоит умничать. Он сказал:

– Стало быть, вы предоставляете ему возможность избавиться от меня.

Джон Роу покачал головой:

– Я должен быть на завтрашнем сражении. Все остальное потом.

– Я знаю одного человека, которому Арлен сказал, что они убили Флойда. И этот человек, кстати, будет не прочь, если Арлена упекут за решетку.

Джон Роу кивнул:

– Про Лоретту Новис я все знаю. Она даст свидетельские показания, если их даст тот, кто видел, как все произошло. Но если у меня будет он, то зачем мне она, не так ли?

Дэннис предложил:

– Продолжим этот разговор в понедельник. Договорились?

Джон Роу сказал:

– Я мог бы вызвать тебя в суд и заставить давать показания под присягой.

– Мне нужно возвращаться на пост, сэр, – сказал Дэннис.

Он думал, что он самый умный. Но последнее слово осталось за Джоном Роу.

– Если намерен завтра участвовать в сражении, спори свои нашивки, рядовой, – сказал он.

Они условились, что Арлен будет подходить с одной стороны палаточной улицы, а Рыба и Ньютон – с другой. Он выбрал Ньютона, потому что у того с Робертом уже была перепалка и он сказал, что задал бы ниггеру жару, если бы не сабля у того в руках. И потом Ньютон, пережевывая свой табак – ну и отвратительное же зрелище, вся борода в соплях! – сказал, чтобы Арлен не беспокоился, с черномазым он разберется.

Они должны были встретиться в палатке генерала Гранта, а дальше как пойдет. Может, они сунут в рот дуло пистолета этому Цезарю Джермано и скажут, чтобы он отправлялся домой. По дороге Арлен зашел к жене. Если он увидит эти долбаные зеленые помидоры, значит, она и не принималась за свой долбаный пирог, который у нее будто бы подгорел.

Первое, что он ей сказал, было:

– Это что у тебя на столе? Пятка?

Лоретта и бровью не повела.

– А ты сам как думаешь?

– Я-то уж знаю, что это.

– Тогда почему спрашиваешь?

– Да что с тобой такое?

– Ничего.

– Я говорил тебе не приносить траву сюда. Ты что, хочешь, чтобы соседские бабы принюхивались и всякую хрень про тебя плели?

– Они так тебя боятся, что и близко ко мне не подходят. Меня даже не пригласили на чай. Я бы все равно не пошла, но могли бы, по крайней мере, пригласить.

Арлен сказал:

– Ты меня не послушалась.

– Из дома я ничего не таскала, милый. Мимо солдат проходил, янки, и оставил мне косяк.

– Кто это был?

– Не хочу тебя расстраивать.

– Я спрашиваю, кто это был?

– А я не собираюсь тебе отвечать. Пошел в задницу.

Это была уже не та малышка, которая писала ему письма в тюрягу. Бабы меняются, все без исключения. Селишь их в хороший дом, покупаешь машину, и они превращаются в тех еще сучар!

– Нарываешься? Хочешь, чтобы я тебе врезал? – обозлился Арлен. – Хочешь, чтобы на твои крики сбежался народ из соседних палаток. Я повторю свой вопрос дома, и там ты сможешь орать сколько захочешь.

Она смотрела на него и улыбалась, будто знала про него что-то такое, чего не знал он сам. Она всегда так делала, чтобы вывести его из себя, и это всегда выводило его из себя.

И Арлен спросил, как всегда надеясь на ответ и как всегда его не получая:

– Да что с тобой такое?

Примерно за час до этого Джермано, обливаясь потом в теплом нижнем белье, вышел из своей генеральской палатки. Он поморщился при виде Гектора и Тонто:

– Все, я спекся. Я не могу здесь спать. Я возвращаюсь в отель.

Если Джерри что-то решил, спорить с ним было бесполезно. Гектор сказал:

– Конечно, – и добавил, что найдет Грува и Седрика, которые его отвезут. Джермано было глубоко наплевать, кто его повезет, но это имело значение для Гектора: если конфедераты наведаются с визитом, он должен быть здесь.

Джермано спросил:

– Роберт спит?

Гектор ответил, что нет, он где-то поблизости.

Джермано распорядился:

– Скажи ему, что я уехал.

Когда Джерри уехал, Гектор сказал Тонто:

– Не было никакой возможности остановить его. Что будет, если он застукает свою мадаму в постели с Робертом?

Тонто подумал, затем ответил:

– Не знаю. Поживем – увидим.

Они сидели за столом перед палаткой Джермано, под фонарем, прикрепленным к поднятому над входом тенту. И Гектор, и Тонто, вспоминая Джерри или разговаривая о нем, называли его Джермано. Они не могли понять, почему Роберт позволяет ему быть главным. Да, они будут защищать его жизнь, не испытывая к нему особого уважения, но только потому, что так сказал Роберт. Есть вопросы? Нет вопросов. Джермано всегда отдает свои распоряжения приказным тоном, а Роберт вселяет уверенность, что ты важен для дела. Езжай, парень, сначала в Миссисипи, а потом мы отберем бизнес у Дикси-мафии. Внушает? А то! Но сначала достань военную форму времен Гражданской войны. Нехило? И оружие времен Гражданской войны. Класс! Будем играть в войнушку. Как в детстве. Да ну? Без дураков.

Гектор сказал:

– Из него мог бы получиться отменный тореадор со своим собственным стилем. Могу поспорить, что бандерильи за него втыкал бы кто-нибудь другой. А знаешь почему? Ему нравится, когда его окружают люди, которые знают свое дело. С бандерильями работать, может, и трудно, но мужества при этом требуется гораздо меньше, чем когда ты прешь на бычьи рога со шпагой в руке. Он, наверное, мог бы стать кем угодно, если бы захотел.

– Знаешь, что он хочет сделать? – спросил Тонто. – Он хочет прыгнуть с той лестницы.

– Он так сказал?

– Нет, но я знаю.

– Откуда?

– Вспомни, как он смотрит на Дэнниса, когда тот прыгает! Он прямо заходится… Ты видел его глаза в такие моменты? Думаю, он бы многое отдал за то, чтобы сделать так же. Парень в воздухе, черт знает на какой высоте, вертится, переворачивается, но полностью контролирует все, что с ним происходит. Показывает, насколько он крутой. Роберт тоже крутой. Он держит при себе Дэнниса, потому что уважает его, отдавая должное его мужеству.

– Это ты думаешь, что Джермано хочет прыгнуть, – сказал Гектор. – Но ты же не знаешь наверняка.

– Да, не знаю. Так же как не знаю и того, куда идет вон тот мужик в конфедератской форме – к нам или нет. Но я чувствую, что к нам, и насчет Джермано я тоже чувствую.

– С другой стороны тоже идут, – сказал Гектор. – Двое.

Джим Рейн, по кличке Рыба, увидел двоих, сидевших под фонарем. У того, кто сидел подальше, волосы были собраны в хвост. У другого на голове была бандана, и он смотрел в сторону Рыбы. Джим Рейн сказал Ньютону:

– Вон тот был в салуне с генералом и ниггером. – Он имел в виду Роберта, поскольку именно его искал Ньютон.

Ньютон спросил:

– А эти двое тоже ниггеры?

– Я думаю, они мексиканцы, – сказал Джим Рейн.

– Да какая разница, – сказал Ньютон. – Черномазые, один хрен.

В противоположном конце палаточной улицы они увидели Арлена, который шел им навстречу. За ремень у него был заткнут кольт армейского образца. У Джима Рейна и Ньютона револьверы были в кобурах, но с отпиленными концами стволов. Тип в бандане уставился на Джима Рейна – так же, как он смотрел на него тогда, в салуне.

Джим Рейн и Ньютон шли навстречу Арлену.

Мексиканцы за столом – или кто там они были – вытащили кольты и положили их перед собой. Одновременно и молча, не обменявшись даже взглядом.

Гектор Диас смотрел на троих южан в шляпах, которые шли им как корове седло. Никакой индивидуальности! Просто трое кретинов, которые привыкли, что люди пугаются всего лишь их взгляда. Выражение лица одного из них не внушало опасений. Гектор решил, что это Арлен.

Арлен сказал:

– Ну, ребята, как у вас проходит вечер?

Гектор смотрел на Арлена. Тонто не отрывал глаз от двоих других.

– Дышите воздухом?

И этот вопрос они оставили без внимания.

– Чего это вы, ребята, молчите? – не отступался Арлен. – Как там ваш генерал, мистер Джермано? Не болеет?

Гектор слегка растянул губы в улыбке – не смог сдержаться.

– Наш генерал спит.

– А вы охраняете его сон?

– Нет. Как ты сам только что сказал, мы дышим воздухом.

– Вызови его сюда, я хочу с ним поговорить. Или я сам могу в палатку зайти.

– Я уже тебе сказал, он спит.

Арлен кивком указал на стол:

– Пушки заряжены?

– Да, заряжены.

– Вы знаете, что здесь запрещено находиться с заряженным оружием?

– Знаем, – сказал Гектор. – И вы это тоже знаете.

Арлен продолжил:

– Как вы думаете, зачем мы сюда пришли?

Гектор Диас обратился к Тонто:

– Прямо кино какое-то! Типа долбаного «Жаркого полдня» с Гэри Купером в главной роли.

– Я что-то не расслышал, – сказал Арлен.

– Я сказал, что вы занимаетесь суходрочкой, хотите вытащить свои пушки, но у вас кишка тонка сделать это.