Текст книги "Мой (не)желанный малыш (СИ)"
Автор книги: Элли Шарм
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц)
Боже! Катя, соберись! Он всего лишь мужчина. Ну, и что, что невероятно сексуальный, поразительно красивый и непозволительно обаятельный?
Как только выхожу из автомобиля, Стэфан раскрывает большой черный зонт над моей головой. Не позволяет ни одной холодной капле дождя дотронуться до меня. Удивляюсь тому, что он сам им не воспользовался. На плечи опускается пиджак в полосочку, окутывая теплом и ароматом Дицони. Приобняв деликатно за талию сильной рукой, Стэфан ведет меня к зданию высотки, бережно закрывая от ветра и проливного ливня. В воздухе витает запах сырости. Этот запах резкий и сильный, но в то же время землистый. Он расползается дымкой грозовой свежести и мокрой травы.
Как только переступаем мраморный порожек, серьезный взгляд Стэфана касается моего лица.
– Проходи, я сейчас.
Приближается к большому окну возле, которого стоит высокий темный шкаф с металлическим отливом, чтобы поставить возле него зонт.
– У нас в офисе в первую очередь ценится чистота, – Стэфан оборачивается, изучающим взглядом сканируя мой образ в синем платье-сарафане. – Ты когда заходила ноги о коврик вытерла?
Внутренне чертыхаюсь, хотя совершенно не представляю, как это можно сделать в туфлях на шпильках. Делаю большие кристально-невинные глаза и уверенно отвечаю:
– Да, конечно, первым делом.
Стэфан складывает руки на широкой груди, приподнимая широкую бровь:
– Во-вторую очередь, у нас ценится честность, – суровое лицо выглядит поразительно строго. – Никакого коврика там нет, Катя.
– Э-ээ, я…
Негромкий смешок Дицони заставляет перестать судорожно искать оправдания и подозрительно сощурить глаза.
– Стэфан!
– Расслабься, лапочка, я пошутил, – указывает в сторону массивной двери. – Так, идем. Сейчас я тебя познакомлю с офисным планктоном. Точнее, с теми, кто сегодня присутствует.
Войдя в просторное помещение, первое, что вижу – это офисный стол с компьютером, за которым сидит женщина в годах. В строгом черном костюме, модных очках в черепаховой оправе, она совершенно неподвижна и, к моему большому смущению, ее глаза закрыты. Спит! Когда сквозь подкрашенные красной помады губы раздается негромкий, но совсем неподобающий леди храп, оборачиваюсь к Стэфану.
Нарочито громко хлопнув дверью, Дицони с интересом наблюдает за тем, как женщина, встрепенувшись, принимается с почти невероятной скоростью клацать по клавиатуре и дергать «мышкой». Еще с мгновение оценив по достоинству всю эту бурную деятельность, Стэфан прочищает горло, прежде чем сказать:
– Татьяна, окстись! У нас уже полтора часа света нет, – на окно кивает. – Ливень линии повредил, а генератор никак не запустят, потому что Володя застрял в пробке.
Не дожидаясь ответа от растерявшейся женщины, Стэфан ведет меня к двухдверному лифту и привычным отточенным до механизма движением нажимает на металлическую кнопку. Пожимает широкими плечами.
– Во второй половине декабря в офисе полноценно пашет только кофемашина, – усмехается Стэфан, а затем спокойно добавляет. – Татьяне скоро на пенсию.
Разноцветные глаза, как ни странно, добродушно улыбаются, контрастом подчеркивая мужественную красоту босса. Пропускает меня вперед, как истинный джентльмен, и я бормочу:
– Понятно…
Зайдя в зеркальное помещение, неожиданно ощущаю прилив уверенности. Теперь, по крайне мере, я знаю, что Стэфан Дицони не турнет меня уже через неделю с работы. Он заботится о своих сотрудниках. Должно быть, он не только хороший человек, но и прекрасный работодатель.
Глава 26
Катя
Что же, должна признать, все намного лучше, чем я ожидала. И зачем только волновалась? Теперь у меня есть большой просторный стол возле панорамного окна с прелестным видом на центральный парк города. А еще – компьютер самой последней модели и даже цветы в горшке. В дальнем левом углу просторного помещения бесшумно работает кондиционер, которым я ни черта не умею управлять. На губах расцветает довольная улыбка.
Мой первый рабочий день. С ума сойти! Сегодня воскресенье, поэтому здание офиса пустует, но это даже к лучшему. Все рассмотреть без спешки, без ощущения любопытных глаз, направленных на мою скромную персону. Пару минут назад Стэфан сказал осваиваться, скрывшись за дверью своего кабинета, где у порога его ждал высокий гладко выбритый молодой человек с живыми карими глазами. Судя по всему, один из работников.
Прежде чем войти в помещение за боссом, молодой человек мазнул по мне любопытными глазами, за что получил, мягко говоря, неодобрительный взгляд от Дицони.
– Ого! – немного растерянно вожу «мышкой», глядя на огромную таблицу Exсel, заполненную полностью «от» и «до» четырёхзначными цифрами. – Ничего не понятно…
Слева от меня загорается красная кнопка, и тут же из встроенного в стол динамика раздается голос Стэфана:
– Лапо… Катя, будь добра, принеси две чашки кофе.
Киваю и тут же запоздало понимаю, что мужчина не видит меня, а только слышит.
– Да, Стэфан… – с растерянностью понимаю, что не знаю отчества Дицони. Оно вообще у него есть? Вряд ли. Поэтому, усмехнувшись, исправляюсь. – Да, босс, – но мужчина уже выключил средство связи и мои слова, никем не услышанные, зависают в воздухе.
С трудом разобравшись с заваркой, приступаю к укрощению мощной машины, встроенной в шкаф. Кнопок на ней столько, что пока чай делаю, на секунду кажется: еще чуть-чуть и взломаю Пентагон! Как только машина кипяток выдает, нахожу поднос. Ставлю чашки и сахарницу.
Вежливо стучусь в дверь в кабинет, но мне не отвечают. Поднос тяжёлый, и я, кажется, начинаю закипать точь-в-точь, как электрическая машина пару минут назад. Тяжелый, гад! Бью с силой ногой в дверь. На этот раз, судя по всему, добиваюсь успеха.
– Проклятие! Прекратите стучать! – почти взревел босс, но, похоже, вспомнив, что звал меня, тут же добавляет, понизив голос: – Входите.
Переступая порог, прислушиваюсь к тому, как Дицони довольно жестко отчитывает молодого человека:
– Глаза у тебя опухшие, красные… Ты что, пил?
– Нет, блин, на работу идти не хотел и плакал! – ерничает шатен.
Но, похоже, шутка не находит отклик в душе Стэфана. Он недовольно ручкой по блокноту стучит, прежде чем сказать:
– Сижу тут в офисе… Прям как Санта Клаус какой-то, – цедит Стэфан, резким движением пододвигая мужчине документы.
– В смысле?
– Ну, я и олень рядом, – огрызается Дицони. – Ты рассчитал накладные?
Несмотря на злые шутки, безошибочно понимаю, что между двумя мужчинами такое общение – норма.
Гордо дефилируя на каблуках, несу перед собой поднос.
– А вот и мой первый чай!
Мужчины напряжённо следят за мной. Особенно заметно напрягаются, когда приближаюсь с подносом с парящими от кипятка чашками к столу.
– Кхм… – наконец-то находится Стэфан и, слегка нахмурив брови, смотрит на горячие чашки с напитком. – Спасибо, Катя.
Довольная собой, разглаживаю ладонями юбку сарафана, убирая невидимые глазу складки ткани. Непроизвольно ищу одобрение в глазах сидящего передо мной мужчины. Ну, кто молодец? Я молодец!
Взгляд Стэфана смягчается. Он тянется к чашке с чаем.
– Кать, это Станислав Лебедев – моя правая рука, – небрежным взмахом руки указывает на шатена.
Мужчина, соскочив со своего места, кивает и протягивает руку. Достаточно чувствительно встряхнув пару раз мою ладонь, широко улыбается.
– Приятно познакомиться, Екатерина Зимина, – карие глаза смотрят пытливо. В них живой ум светится. – Ко мне можно просто – Стас.
Бровь удивленно ползет вверх от того, что мужчина по фамилии назвал. Бросив предостерегающий взгляд на Лебедева, Стэфан мягко мне кивает:
– Когда меня нет, смело можешь к Стасу обращаться, – и, как-то странно глянув на меня из-под бровей добавляет: – Спасибо, можешь идти, Катя.
Спешу на выход. Прикрывая за собой дверь, неожиданно слышу слова Лебедева:
– Сказать, что мы просили кофе?
– НЕТ! – в голосе Стэфана звучит не то, что предупреждение, а самая настоящая угроза: – Еще хоть одно слово… – в воздухе будто электрические разряды разгораются. – Расстроишь Катю, и я тобой полы протру!
Тон Дицони совсем другой – грубый и не терпящий возражений. Непривычно. Совершенно не такой, как со мной.
– Какой нервный мой друг. К чему бы это? – ржет Лебедев, особо не скрывая восторга от злого тона босса. – Ладно, не кипятись. Понял, не дурак. Пить эту гадость не буду.
– Пей чай. Ну?!
Прижав ладони к горящим огнем щекам, спешу на свое место. Краснею до слез от неловкости. Надо же, как это меня угораздило?! Прячу лицо в ладонях. Мне так стыдно, что я хочу, чтобы все умерли! Как можно было кофе с чаем перепутать?! Какая же дура!!! Теперь Стэфан и правда подумает, что я глупая бесполезная кукла. В любом случае, его помощник Стас – этот точно так думает. В глазах начинает подозрительно щипать, и я со злостью шумно ставлю поднос на место. Не сдамся, пусть думают что хотят! Подумаешь, ошиблась.
Отбрасываю стыд в сторону, потому что пока стыдишься находишься будто в клетке. Как же тогда двигаться вперед?
«Да и в вообще, – успокаиваю себя. – Стыд – совершенно бесполезная вещь. Абсолютно никакой пользы не приносит!»
Уверенно принимаюсь перебирать кипу бумаг в ящике. Не позволю стыду за меня решать, кто я такая. Всем на зло не отступлюсь!
Глава 27
Катя
Дверь кабинета Дицони открывается и оттуда бодрым шагом выходит Лебедев.
– У Стэфана видеоконференция, – Стас неловко проводит рукой по затылку, а затем сразу же быка за рога берет. – В общем, я тебе покажу здесь все. Не против?
Откладываю шариковую ручку в сторону, заодно отодвигаю к компьютеру свой блокнот для записей. Правда кроме расписания маникюра моего мастера там ничегошеньки нет. Только вот знать об этому Лебедеву необязательно.
– Спасибо, – поспешно встаю со своего места, попутно собираю все бумаги в одну стопку. Черт! Беспорядок устроила, пока пыталась разобраться в документации.
Стас широко улыбается, наблюдая за моими суетливыми движениями:
– Ну, что, Екатерина Зимина? – бодро потирает руки. – Сегодня выходной, поэтому никого нет, а так добро пожаловать в наш дружный коллектив!
– Спасибо, – мягко улыбаюсь, начиная чувствовать себя более уверенно. – Можешь открыть? Жарко, – показываю на окно, которое больше получаса пыталась безуспешно победить.
– Мы здесь таких не любим, – огорошивает Лебедев.
Все мышцы сразу же напрягаются. Внутренне готовлюсь обороняться, но замечаю, что серые глаза мужчины блестят смехом. Нервно улыбаюсь в ответ.
– У нас в офисе вечная борьба между мерзляками и теми, кому жарко, – поясняет Стас, – подходит к окну и открывает его без труда одним движением. – Тебе повезло, что я один из тех, кому всегда жарко. – подмигивает. – Мы своих в беде не бросаем, – меняет тему с полуоборота: – Слушай, может в курилку выйдем? – кивает в сторону двери. – Заодно введу в курс дела.
– Нет, – категорически отказываю Стасу. – Это вредно для здоровья и вообще это не мое.
Свое мнение гримасой отвращения подкрепляю. Фу, курево – гадость еще та. Мимо!
– Ну, как хочешь, – Стас бросает на меня косой изучающий взгляд, прежде чем добавить. – Работник, не посещающий курилку, сразу лишается офисных новостей и сплетен.
– Что ж, обойдусь как-то без этого, – выгляжу непоколебимо. Не люблю, когда уговаривают.
В глазах Стаса мелькает уважение, кивает головой будто со своими мыслями соглашаясь.
– Уважаю, удивила! А ты крепкий орешек оказывается, – делится своими наблюдениями. – Обычно около восьмидесяти процентов сдаются и идут травить себя никотином, лишь бы не быть белой вороной в коллективе.
– Мне не привыкать, – безразлично откликаюсь, даже не дрогнув в лице.
Пф, тоже мне, напугал! Всю жизнь была и есть белая ворона. И, если уже на то пошло, честно сказать, чихать хотела на это!
– Стоп! – резкий голос Стаса заставляет вздрогнуть от неожиданности.
Удивленно вскидываю взгляд на Лебедева.
– Что такое?
– Ты ведь никогда не работала, да?
– Нет, никогда.
А смысл врать? Все и так понятно.
– Запоминай, Зимина, – молодой человек складывает руки на груди. Глядит серыми глазами, что на грозовые тучи похожи. – Стэфану плевать, как ты будешь работать, у него там по поводу тебя свои заморочки, а вот персоналу… Эти как акулы, если почуют кровь, то не отстанут.
– А что делать? – в голосе проскальзывает неуверенность. Совсем не хочется вести войну с работниками Дицони – это будет отвлекать меня от цели.
– Для начала, надо хотя бы создать видимость работы, – поучает Лебедев, указывает рукой в сторону моего стола. – Вот что ты здесь видишь?
Поворачиваюсь к столу и неуверенно спрашиваю:
– Рабочее место?
– Ээ-э, нет, красавица! – наклоняет на бок голову Стас. – Рабочее место выглядит по-другому.
Стас деловито подходит к моему столу, двумя пальцами брезгливо убирает с него небольшую сумочку «Гуччи».
– Пардон, но здесь ей не место.
Слежу взглядом за тем, как Лебедев убирает модный аксессуар в шкаф и, спрятав одну руку в брюки, лениво возвращается назад.
– Сейчас я с тобой очень ценными советами поделюсь, – говорит так, будто королевской милостью благословляет. – Во-первых, никогда не выходи из кабинета без бумаг в руках. Люди, несущие бумаги, производят впечатление трудолюбивых работников на пути на важное совещание, – поднимает вверх палец, акцентируя мое внимание на следующих словах. – Люди с пустыми руками выглядят так, как будто они идут в столовую или бездельничают. Кроме этого, постарайся брать побольше каких-нибудь документов домой, чтобы создать впечатление, что работаешь и там. Такой трудоголик, как Стэфан, оценит.
Лебедев подходит к моему компьютеру, смотрит на открытую таблицу. Удивлённо на меня оборачивается.
– Не мое, – поспешно бормочу. – Это уже было.
Лебедев кивает, продолжая:
– Компьютер, Зимина, обеспечивает впечатление занятости. Он должен быть всегда включен. И третье, самое важное, – приподнимает широкие брови, – это завал на столе.
Неодобрительно смотрит на мой идеально чистый стол и одним движением руки стопку бумаг в хаотичном беспорядке раскидывает.
Негромко охнув, слежу за его руками. Успокаиваю себя тем, что Стас знает, что делает.
– Только высшее начальство может иметь чистый стол, Катя, – с намеком играет рыжеватыми бровями. – Для всех остальных – это признак того, что они ни черта не делают. Разложи пачки документов потолще по всему столу. Вот так, – делит документы на пять стопок. – Со стороны прошлогодние документы выглядят так же, как и текущие, – поясняет Стас. – Важен именно объем, – раскладывает документы по всем столу, не оставляя свободного места. – Вот, идеально!
Глава 28
Катя
Закончив с документами, Стас выпрямляется и складывает руки на груди. Делает недовольное лицо. Брови к переносице стремятся.
– Всегда старайся выглядеть раздраженно – это создает у босса впечатление, что у тебя конкретная запара. Меньше прикапываться будет, – потерев пятерней подбородок, неожиданно меняет решение: – Хотя, нет. Забудь! Это чисто моя фишка, – усмехается Стас.
Слежу взглядом за тем, как Лебедев подходит к моему пустому стулу и неодобрительно покачивает головой.
– И последнее! Правило двух пиджаков. Всегда оставляй запасной пиджак на спинке стула, – делает паузу и заговорщическим голосом добавляет: – Это производит впечатление того, что ты где-то здесь – просто отошла всего на минутку, – Стас лениво потягивается, как домашний откормленный кот, и наконец-то улыбается. – Ну, а так работа в офисе – полная херня. Быстро привыкнешь, – прячет руки в карманы, широко расставив ноги, добавляет: – Ни цветмета украсть, ни бухнуть в бытовке. Короче, все достаточно пресно, поэтому готовься, Катя, первую неделю в офисе именно ты будешь главной обсуждаемой новостью.
– Звучит не круто, но я справлюсь, – уверенным взглядом с Лебедевым встречаюсь.
Щелкнув пальцами, будто вспомнил что-то очень важное, Стас добавляет:
– И да, постарайся подружиться с лидером коллектива.
– А кто он? – растерянно хлопаю ресницами, глядя в лицо Стаса. – Как я узнаю?
– Все очень просто, Катенька, – серые умные глаза хитринкой горят. – Для того, чтобы вычислить лидера в незнакомом коллективе, нужно лишь обратить внимание, на чьем рабочем столе лежит пульт от кондиционера.
Делаю себе мысленную зарубку: обнаружить того, кто заведует пультом от кондиционера.
– Что там еще? – молодой человек чешет затылок, пытаясь вспомнить упущенное. – А, ну, да! Плюшки. Мягкий график работы, соцпакет со стопроцентным погашением всех медрасходов, фитнес, путевки за счет фирмы, учеба за границей и командировки туда же.
Учеба! Еле сдерживаю улыбку, стараясь держаться строго, а в душе все вопит от радости! Надо будет этот важный момент у Стэфана уточнить.
– Кстати, я уже говорил тебе, что ты сидишь не за обычным столом? – отвлекает от мыслей Лебедев.
– А что с ним не так? – оборачиваюсь на компьютерный стол, а затем вновь взгляд на Стаса поднимаю. Стол, как стол!
Стас делает большие глаза, будто страшную тайну готовится раскрыть, но в них смех плещется, того и глядишь за берега вырвется.
– Все девочки, которые за ним сидели, рано или поздно беременели и уходили в декрет.
В груди испуг вспышкой загорается. Это он что, на Дицони намекает?! Да нет! Стэфан не такой…
Глядя в глаза Стаса, уверенно произношу:
– Глупости.
– Ну, и зря не веришь, – пожимает плечами Стас. В глазах дьяволы беснуются. – Только Стэфану не говори, а то он с меня шкуру за эту шутку сдерет.
Непрошенная улыбка всё-таки находит свою цель. Уголок рта вверх ползет.
А этот Лебедев забавный! Только вот, он стал свидетелем моей грубой ошибки. Уголок рта обратно вниз опускается.
– Что? Расстроилась, да? – вклинивается нагло в мои размышления молодой человек.
Поджимаю губы, сразу же догадываясь, о чем Стас речь ведет. Щеки предательский румянец волной накрывает.
– Подумаешь, чай с кофе перепутала, – морщит слегка нос Лебедев. – Фигня! Забей, Зимина.
– Не знаю даже, как я…
Стас машет рукой, будто надоедливую муху отгоняет.
– Научись забивать – без этого здесь никак. Особенно, когда Стэф кошмарит, – подталкивает в плечо, прежде чем добавить. – Пойдем, проведу небольшой экскурс по готовке крутого марокканского кофе. Кстати, Стэф от него без ума.
Останавливаюсь возле двери и пальцами слегка запястья Лебедева касаюсь. Я и правда благодарность чувствую.
– Стас, спасибо, что мне помогаешь.
– Да не за что, – пожимает плечами Лебедев, смотрит слегка сощурившись. – Никогда не видел его таким. Я тебе уже говорил? – приподнимаю вопросительно бровь, продолжая, – Стэфан мне, как брат, – серые глаза резко меняются – холодными, как сталь клинка, становятся. – Ты вроде бы не плохая девчонка, но, если ты причинишь Дицони какой-то вред, Зимина… Поверь, я устрою тебе здесь ад.
– Понятно, – мой голос звучит безразлично, даже скучающе, но под «ложечкой» неприятно посасывает. Шестым чувством понимаю: такие, как Лебедев, словами на ветер не разбрасываются.
– Вот и славненько, – глаза Стаса вновь становятся беспечными. – Ничего личного, Катюха! Ну, что? За дело?
Глава 29
Катя
– И ты будешь каждый день работать в офисе? – мама хватается рукой за правую сторону груди. Выражение лица такое, будто еще чуть-чуть и ее удар хватит. – Целый день за компьютером? Отчеты? Зарплата? Господи! Мне плохо… сердце…
Раздраженно закатив глаза, раздосадовано ногой топаю. И от кого я жду поддержки? Мама и дня не работала в своей жизни! Ей меня не понять. Подхожу ближе к дивану на пузатых ножках, на котором мама умирающего лебедя изображает.
– Мам, сердце с другой стороны, – с намеком на унизанную дорогими перстями руку смотрю. Глубоко вздохнув, пытаюсь успокоиться. Ступаю, словно сапер по минному полю, стараясь не реагировать на манипуляции. – Мне, правда, очень хочется попробовать.
Проигнорировав мои слова, мама хмурит изящные светлые брови, нетерпимо откликается на замечание:
– У матери сердце с любой стороны!
Заметив мое упрямое выражение лица, сдается, все же не упустив возможности уточнить:
– Это новый филиал твоего отца?
У меня хватает совести, чтобы покраснеть. Ну, уж нет! Чтобы я призналась по собственной воле, что у Дицони работаю? Серьезно?! Да ни за что!
– Ну-у, – уклончиво тяну, лихорадочно пытаясь найти способы отступления, – я…
– Катя!
Тяжело вздыхаю. Кажется, у меня нет выбора.
Спустя полчаса еду в офис, нервно сжимая ручку чемодана. Успокаиваю себя тем, что поступаю абсолютно верно. Да, сложно, но такова сепарация* от родителей. К тому же, все равно, как только отец узнает, что я работаю на Дицони, разразится грандиозный скандал. Он не отступит и я тоже – это значит – все, что нас ждет впереди – тупик. Еще Илья… Боже, как все сложно! Проклятье… Нет, десять проклятий! Что делать с Сазоновым-младшим? Прижав пальцы к вискам, слегка массирую кожу. Решаю отложить эту ПРОБЛЕМУ на потом, потому что совершенно нет желания выслушивать истерики от жениха. Уверенно приподнимаю подбородок. НЕТ, правильнее сказать – от бывшего жениха. Все кончено. Точка! Не хочу.
Звонок на сотовый заставляет оторвать взгляд от капель, ползущих по окну. А ведь моя капля почти победила в гонке! Досада трансформируется в страх. Как только вижу номер абонента, еле успеваю проглотить стон. Отец звонит. Значит, мама все-таки рассказала. Сдала меня!
Что же, прощай, спокойная жизнь. Отец просто так все это не оставит. Будет прессовать и давить. С опаской покосившись на телефон в руке, все-таки принимаю решение ответить. Смысл откладывать казнь?
– Да, папа?
– ЕКАТЕРИНА! – зычный голос отца из динамика вырывается. – Какого черта, девочка, ты творишь?
Сжимаю пальцы в кулак готовясь к буре.
– Успокойся, па. Я всего лишь устроилась на работу.
Я поступила верно! Стараюсь дышать ровно, но сердце стучит истерично не в такт, промахиваясь. Дицони прав, если непрерывно наступать на своё человеческое достоинство, то в один прекрасный день перестанешь замечать его отсутствие! Все внутри буквально протестует, против такой судьбы. Делаю тише динамик, заметив любопытный взгляд водителя в зеркале дальнего видения.
– Да, собрала вещи, – подтверждаю и парирую брошенные в меня острые, как копья, упреки отца. – А что мне еще оставалось, папа? Я так и думала, что ты… Пап, вот только не надо сюда втягивать бабушку!
Буквально подпрыгиваю вверх на очередной кочке. Да что б ее…! Когда уже починят дорогие в этом городе?!
Голос отца гремит в динамике, и я морщусь, когда слышу достаточно справедливый вопрос о Сазонове.
– Па, ну причем тут Илья? – тяжело вздохнув, нахожу в себе силы честно ответить. – Прости, но я не выйду за Илью. Я его не люблю, – недоверчиво молча пялюсь на экран сотового, когда слышу ответ отца. Возмущенно поднимаю брови: – А мне это важно!
Не могу поверить! Он сказал, что любовь, то есть мои чувства, для брака не важны!
– Пап, это моя жизнь! – говорю с горячностью, пытаясь достучаться до родителя. – Может, это первое и самое важное в моей жизни решение! А может, мне не нужны твои деньги! – следующие слова отца заставляют меня поспешно протараторить: – Стой, я сказала может!
Конечно же, после этого следует череда угроз и финансового шантажа.
– Да, знаешь что, пап! – пылю, ощущая всплеск юношеского максимализма. – Можешь забрать карточки! Я и так справлюсь.
Звучит вопрос «И на кого моя дочь работает?», что вводит в ступор. Промолчать – значит струсить.
– «SD Карпарейшен».
Салон гробовая тишина заполняет. Все, что я слышу – лихорадочный стук своего сердца. Кажется, что тишина не выдержит и вот-вот рассмеется.
Мне больно, когда отец говорит мне все эти жестокие вещи. Однако, когда он вот так молчит, мне становится по-настоящему страшно и холодно. Обхватив плечи, дрожу так, будто все минус двадцать долбануло. Я знаю, что далека от идеала дочери, но… Все, чего я хочу – просто чтобы отец принял меня такой, какая я есть. Сморгнув слезы с глаз, ровным голосом прощаюсь:
– Извини, папа, но мне пора.
Не дожидаясь ядерного взрыва, нажимаю сброс. И что теперь будет? Знаю, будет сложно, но, сделав это, я буду так счастлива, как не была никогда в своей жизни. Мысленно хлопаю себя по лбу. Великолепно, я становлюсь одной из тех, кто постоянно разговаривает сам с собой, когда все плохо. Смотрю в окно, но вижу все как будто сквозь тусклое стекло: людей, деревья, здания. Будто моя почти хрустальная «линза», всегда играла радугой в преломлении, но оказалась слишком хрупка. Теперь ничего разобрать нельзя, кроме трещин и безобразных перевернутых пятен. Ну, и к черту розовые очки… К черту! Что-то смеётся истерично внутри, постепенно понимая трагизм перевернутого НАСТОЯЩЕГО мира.
Машина замедляет ход, и водитель прорывается сквозь мои далеко не радужные мысли:
– Девушка, приехали. Вам к главному входу?
– Что? – встречаюсь взглядом с водителем и поспешно тянусь к смятым зеленым бумажкам, приготовленным заранее на проезд. – Да-да, у главного, пожалуйста.
Глава 30
Катя
– Стас на тебя не давит?
Стэф подливает минеральной воды в стакан и смотрит испытывающее из-под бровей. А я делаю вид, что очень увлечена подсчетом пузырьков, которые вальс в моем стакане устроили. Стэфан Дицони беспокоится за меня… Как мило!
– Первый шаг в устранении моббинга* – признание его существования в коллективе, – Стэфан выглядит и правда обеспокоенным. – Все, чего я хочу, чтобы тебе, Катя, комфортно было.
Скрещиваю руки так, что в вырезе белоснежной блузки полушария груди приподнимаются. Даже не буду делать вид, что три верхние пуговки случайным образом перед обедом расстегнула. Взгляд Дицони, естественно, тут же вниз ныряет.
– Нет, – пожимаю плечами, кокетливо из-под ресниц взглядом стреляю. – Он душка.
Услышав этот эпитет в сторону Стаса, Стэфан неохотно взгляд от моего декольте отрывает. Дицони морщится, левый уголок в кривой улыбке обозначается. Не нравится, как его главного помощника назвала. Стас, конечно, еще та заноза в одном месте, но Дицони необязательно об этом знать.
Безжалостно пустив стрелу ревности в сторону босса, со спокойной душой обедать продолжаю. А что поделать? Здесь такие вкусные тефтельки в сливочном соусе. Мм-м! Но стоит поднять глаза, как встречаюсь взглядом с задумчивыми глазами под густыми темными ресницами. Все мысли о еде в один миг куда-то испаряются. Крошечные колибри в моём сердце радостно трепещут крылышками в такт каждому стуку сердца. Как же мне Дицони нравится! Взгляд, голос, манеры…
– А коллектив как? – делает большой глоток кофе, прежде чем за вилку взяться. – Проблем не возникло?
Не могу скрыть лукавой улыбки, наблюдая за тем, как Стэфан с аппетитом справляется со своим стейком.
– Мне все объяснили, не волнуйся.
– Например? – приподнимает вопросительно бровь, ждет подробностей.
Промокнув губы одноразовой салфеткой, невинно хлопаю глазами:
– Во-первых, когда делаешь работу долго – ты медлительная. Если шеф делает работу долго, это другое – он щепетильный, – подкалываю Дицони, на ходу придумывая. – А если я сделаю что-то по своей инициативе – значит выделываюсь. А вот когда шеф – он инициативный. Ну, и если меня нет на рабочем месте, я шатаюсь, а если нет шефа – он на деловых переговорах.
Плечи Стэфана дрожат от смеха, улыбку прячет за чашкой кофе. Сделав строгое выражение лица, ворчит:
– Лучше бы научили в Экселе работать, – тон мужчины теплеет, когда добавляет: – Смотрю, ты быстро влилась в новую обстановку.
Щебечу в отчет, словно беспечная птичка:
– Это все потому, что я достаточно быстро начинаю общаться. Просто хочу подружиться со всеми, – кручу серебряное колечко на пальце. – А если люди видят, что к ним с добром и искренне, то и они с добром идут в ответ, – в знак подтверждения своих слов киваю. – Я давно для себя формулу вывела. Например, если вижу, что человек занят или не особо заинтересован в общении со мной, то стараюсь его особо не дёргать. Просто пожелать доброго утра, когда в офис захожу, вполне не сложно. Как думаешь?
Все, что Дицони рассказываю – истинная правда. В соседнем от моего кабинета находится бухгалтерия. Там всего две сотрудницы и с обеими я поладила сразу. С остальными пока еще не приходилось лично сталкиваться. Но, думаю, и там проблем не будет…
Что бы кто не говорил, главное – работать добросовестно, чем я, собственно, целый день и занималась под руководством Лебедева. С коллегами парой слов перед обедом перекинулась и не более. Работа – это работа. Обсуждать размер стринг, ясен пень, не собираюсь. Ну и, конечно же, я понимаю, что любая информация, сказанная мной, может где-то всплыть и быть использована против меня самой. К тому же, не стоит забывать чья я дочь. Так что, сказано было с моей стороны ровно столько, чтобы потом не краснеть за это. А так, я сделала ставку именно на исполнение своих должностных обязанностей, а не на болтовню. Болтовня – это как бонус к работе, тем более, со своим боссом.
Больше не могу делать вид, что все хорошо. Мне срочно нужно поделиться со Стэфаном тем, как отец «отжег». Поэтому выпаливаю то, что на протяжении целого дня мучает. Ни больше ни меньше – коленным железом душу прожигает:
– Меня отец из дома турнул, – прикусив губу, наблюдаю за тем, как темные брови Стэфана вверх ползут, поэтому добавляю: – Точнее, вначале я сама ушла, а потом он сказал, чтобы не думала возвращаться.
– Хм…
Мгновенно раздражение ощущаю. Оно будто кипятком с ног до головы обдает. «ХМ»?! И это все?! А кто говорил, что пора действовать? И все эти провокационные штучки… Подзуживал?! Для убедительности, самым страшным для себя делюсь:
– К карточкам доступ закрыл.
– Из-за денег не переживай, – Стэфан откидывается на спинку стула.
Мне не нравится, как он снисходительно выделяет слово «деньги». В конце концов, среди нас двоих только он один на первых строчках "Форбс".
– Есть вещи, которые не купить за них даже в нашем материальном мире.
– Например? – скептически приподнимаю бровь.
Быть такого не может! С грустью думаю о том, что в нашем мире все деньги решают. А я денежки люблю. Только вот, судя по закрытым отцом картам, они меня больше нет.
*Моббинг – форма психологического насилия над отдельным человеком со стороны группы в любом контексте, например, в семье, группе сверстников, школе, на рабочем месте, в районе, сообществе или в интернете.
Глава 31
Катя
Очень хочется послушать Дицони. Особенно сейчас, когда у меня даже на неделю не хватает средств, чтобы оплатить гостиницу.
«Нет, я, конечно, могу перейти к плану «Б», – сама перед собой хорохорюсь. – Да, кого я обманываю? Я его еще даже не придумала!»
– Да ту же страховку, – Стэфан вынимает телефон из кармана, кладет на стол. – Жду важный звонок. На чем я остановился? А… Ты, конечно, можешь приобрести страховку, но не купишь безопасность. Ты можешь купить врача, но не здоровье. Купить дом, но не уют…
Закатываю глаза. Да ты что?! Тоже мне, Америку открыл!
