Текст книги "Богатый покровитель"

Автор книги: Элли Блейк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

На часах 9:05. Брук расположилась в собственном кресле, в собственном рабочем кабинете офиса спортивного агентства Дэнни Финча.

Кабинет просторен, рабочий стол почти столь же солиден, как и у самого мистера Финча, и стеллажи заставлены такими же спортивными альманахами, фотоальбомами, коробками с записями футбольных матчей в формате DVD, почти такой же величины плазменный телевизионный экран с круглосуточно транслируемым спортивным кабельным каналом, телефонный аппарат с множеством кнопок и переключателей. Все очень основательно.

Брук вообразила, как будет смотреться этот кабинет, когда на своем рабочем столе она расставит фотографии детишек в стильных рамочках, когда на полке стеллажа появятся милые сердцу безделушки и когда в каком-нибудь неприметном месте она пристроит зеркало. Только тогда это пространство можно будет считать обжитым.

Она откинулась в кресле и возблагодарила небо за то, что прошлой ночью между ней и Дэнни ничего не произошло, если не считать некоторого конфуза, на который вполне можно было закрыть глаза.

В эту минуту, точно так же сидя в своем кабинете, Дэнни Финч думал приблизительно о том же. Но он не знал, что Брук все еще ощущает послевкусие тех поцелуев. С нежностью... С волнением... С томным сожалением... Маленький женский секрет. Брук знала, что сумеет сохранить его.

Звонил телефон в приемной. Этот трезвон напомнил Брук, что рабочий день в самом разгаре.

Женщина еще раз внимательно просмотрела блокнот с перечнем поручений руководителя. Сделала ряд пометок о степени срочности каждого вопроса и привела в движение мышку компьютера. В этот момент за дверью послышался звук шагов. Брук насторожилась, полагая, что это Дэнни...

По дороге на работу они обсудили планы на обед, Брук подправила список покупок. Она запланировала очень простые блюда, поскольку после заезда к Симоне, где сейчас находилась Лили, и в школу, из которой следовало забрать Бью, у нее, как у любой работающей женщины, оставалось не так много времени и сил, чтобы стряпать для домашних что-то эдакое. Оказавшись в офисе, они просто разошлись каждый в свой кабинет. Им еще предстояло научиться жить вместе и обходить острые углы сомнительных тем...

Но шаги проследовали мимо ее дверей, даже если это и был Дэнни.

Просигналил телефонный аппарат. На панели высветился индикатор приемной.

– Брук!

– Я слушаю тебя, Люсиль.

– Ты уже разобралась с коммутатором?

– Да, спасибо.

– Отлично! Твой клиент. Дэнни занят, прими звонок. Первая линия. Удачи!

Брук нажала первую кнопочку.

– Офис Дэнни Финча. С вами говорит Брук Финдли, – официальным тоном проговорила она.

Томительная пауза. Как это всегда напрягает в телефонных разговорах...

Наконец женский голос произнес:

– Брук Финдли?

– Совершенно верно, – доброжелательно подтвердила Брук.

– Это Рейчел Кросс из «Спортивного обозрения». Мы разговаривали с вами пару дней назад, если вы помните.

– Да, конечно.

– Так, значит, вы работаете у мистера Финча? – прозвучал простодушный вопрос.

– С некоторых пор это так... Чем я могу вам помочь, мисс Кросс? – предупредительно осведомилась Брук.

– Вы посоветовали мне позвонить мистеру Финчу в его офис в рабочие часы, – напомнила ей Рейчел. – Вот я и звоню.

– В данный момент мистер Финч не может ответить. Не кладите трубку. Я приму ваше сообщение. Только возьму ручку...

Брук Финдли открыла верхний ящичек рабочего стола в поисках канцелярских принадлежностей и обнаружила там записку:

Известно, что каждой хорошей девочке в день ее премьеры полагается получить подарок на удачу. Из бесчисленного множества всяческих штук дарю тебе эту...

Дэнни

Брук рассмеялась. Бью получил билеты на австралийский футбольный финал в свой первый день в новой школе. Теперь настала ее очередь получать подарки... Дэнни и впрямь нечто особенное...

В дверь постучали, дверь приоткрылась. В образовавшемся проеме показалась головка улыбающейся Эмили.

Брук кивнула и жестом пригласила войти.

На Эмили был восхитительный брючный костюм ванильного цвета, который тотчас привлек внимание Брук Финдли, понимавшей толк в стильной одежде. Помимо того что костюм был выполнен из превосходного шелка и элегантно скроен, он еще и изумительно шел своей обладательнице. Вот только что сама она делает в кабинете Брук?

Брук показала посетительнице рукой на стул.

– Брук? – донесся голос из телефонной трубки.

– Да! – воскликнула, вспомнив про Рейчел, Брук. – Я вас слушаю.

– Я бы очень хотела, – начала диктовку редактор «Спортивного обозрения», – чтобы в ближайший четверг Дэнни, если, конечно, будет в этот день свободен, подъехал к нам в студию. В прямом эфире с нашим лучшим ведущим Мартином запланировано обсуждение вопроса, который мы в рабочем порядке обозначили бы как «Богатство и праздность в современной спортивной индустрии». Тема, на наш взгляд, очень злободневная. И мы считаем, что мистер Финч как никто другой мог бы компетентно высказаться на этот счет.

– Я передам ваше пожелание мистеру Финчу, мисс Кросс.

– Миссис Финдли, круг участников этого обсуждения еще не утвержден. У нас есть мнение, что вы как вдова блистательного гонщика и любителя светской жизни тоже могли бы внести весомый вклад в дискуссию. Так что мы были бы очень рады видеть вас в нашей студии, Брук.

За аккуратной формулировкой приглашения Брук услышала журналистскую жажду сенсаций. Наверное, Рейчел Кросс не могла бы считаться профессионалом, если бы не воспользовалась этой возможностью.

– Мисс Кросс, боюсь, у меня нет опыта телевизионных интервью. Тем более что нет и желания посвящать телезрителей в детали моей частной жизни. А размышлять на эту тему отвлеченно мне не позволяет статус вчерашней домохозяйки, – осторожно выразилась Брук.

– Но ваш опыт мог бы стать предостережением молодым людям... – наобум попробовала Рейчел Кросс пробить брешь в броне Брук.

– Предостережением в чем? Боюсь, я вас не совсем понимаю, мисс Кросс, – сухо проговорила Брук Финдли. – Можете не волноваться. Я обязательно передам ваше сообщение мистеру Финчу.

– Благодарю, миссис Финдли. До встречи, – распрощалась с ней редактор телепрограммы.

– Всего хорошего, – пожелала ей в завершение разговора Брук и, положив трубку, переключилась на Эмили: – Привет! Прости, что заставила тебя ждать.

– С самого утра уже взяла быка за рога? – дружелюбно поинтересовалась Эмили.

– Пока мне под силу только телятки, – рассмеялась Брук.

Она чувствовала себя несколько неловко в присутствии этой элегантной женщины. Ей казалось,

она не идет с ней ни в какое сравнение в своей простецкой джинсовой юбке и миленькой розоватой блузочке. В прошедшие в замужестве годы Брук больше интересовалась пополнением гардероба представительного супруга и растущих детей, нежели своего собственного. И возникшие в связи с вдовством финансовые трудности улучшению ситуации не способствовали.

– Не знаю, посвятил ли тебя Дэнни в мои проблемы, – осторожно произнесла Брук.

Эмили улыбнулась. Эта улыбка скорее демонстрировала озабоченность, чем участие. Брук отнеслась к этому без предубеждения. Эмили нравилась ей.

Брук не любила высматривать подтексты в простых действиях. Она отлично понимала, что все вокруг – люди настроения, и негоже судить о человеке в не лучшие для него моменты. Брук настроилась проявить всю присущую ей чуткость и широту души, несмотря на подспудное желание сослаться на занятость и избежать, возможно, не самого приятного разговора.

Брук начала первая, чтобы задать беседе тон:

– Дэнни знал, что мне нужна работа. А ему нужен был еще один помощник. Он решил поберечь свою бесценную Люсиль. Зачем использовать уникума там, где с этим справится любой смертный? Так примерно подумал Дэнни и пригласил меня.

– Ты либо скромничаешь, либо кокетничаешь, – предположила Эмили. – Дэнни рассказывал, как оперативно вчера ты согласовала все вопросы с Дерриком Джонсоном. А ведь уж мне ли не знать, как этот юнец капризен.

– Просто мы уже были знакомы с Дерриком, – сдержанно заметила Брук. – Хотя, не стану спорить, очень приятно, когда начальник высоко оценивает твой труд.

– Ну так что за подарок? – кивнула гостья в сторону небольшой коробочки и листка с посланием от Дэнни.

– Ой! Еще не было времени заглянуть, – спохватилась Брук.

– Так сделай это сейчас, – предложила Эмили то, чего бы Брук не хотелось делать.

Брук помедлила, раздумывая, но, чтобы не заострять внимания Эмили на этой проблеме, решила все же открыть зеленую коробочку. В ней она обнаружила серебряную цепочку и медальон, открыв который, обомлела. В овальные створки медальона были аккуратно вставлены две крошечные фотографии с лицами ее сына и дочери. Брук была растрогана до слез.

– Могу я взглянуть? – спросила Эмили, протянув руку.

Брук охотно, передала девушке медальон.

– Они очаровательны. Очень трогательный подарок, – признала Эмили и, помолчав, добавила: – Я и Дэнни... Мы не пара. Ты это знаешь?

– Да... наверное, – неуверенно кивнула Брук.

– Мы знакомы два года. Первое время пробовали встречаться. И должна признать, он исключительный человек, друг, мужчина... Но он из тех, кому нужна его противоположность. Что касается меня, я так же работаю, как и он. В той же сфере, так же напряженно, тоже успешно. Футболисты, тренеры, спортивные агенты составляют весь мой круг общения круглосуточно, круглогодично...

– Но ведь так будет не всегда, – предположила Брук.

– А я не хочу, чтобы это заканчивалось. Ты можешь сказать, что со временем я сама захочу тишины, семьи, уюта, детей. Такое возможно. Но не с Дэнни. Я знаю, что мне он никогда не будет принадлежать. Его сердце никогда не было свободно, – разоткровенничалась молодая женщина, чем немало удивила Брук.

Брук Финдли вопросительно приподняла брови, но не успела задать наводящий вопрос, как зазвонил телефон.

Эмили вскочила с кресла и поспешно стала прощаться:

– В любом случае мне уже нужно бежать. Рада была увидеться, Брук. Удачи в новом деле... И один крошечный совет...

Брук кивнула, соглашаясь его принять.

– Помнишь девиз знаменитой компании по изготовлению спортивной одежды? Он гласит: «Просто сделай это!» Прислушайся. И послушай меня: «Нет участи хуже, чем сожаление». Пусть с тобой этого не случится никогда, Брук, – напутствовала Эмили и убежала.

Брук поежилась от такого напора и поспешила ответить на телефонный звонок. В этом мире побед и поражений все говорили убойными лозунгами, банальными, но справедливыми. Вот только насколько действенными они могли быть применительно к неспортивной аудитории?

Одно Брук установила для себя наверняка. В поступке и словах Эмили не было сопернической игры. Девушка показалась ей совершенно искренней.

Во второй половине дня Брук отправилась к Симоне забирать малышку Лили.

– О! Замечательно, сестричка! – воскликнула Симона, встретив Брук поцелуем. – Ты как раз вовремя. Очень хорошо, потому что меня срочно вызвали на работу. Похоже, закончились мои отгулы, дорогая, – частила старшая сестра, попутно застегивая перед зеркалом серьги.

– Почему ты не позвонила? Я бы забрала Лили раньше.

– О! Я думала об этом, но хотела забежать в твой офис и оставить малышку у тебя, заодно посмотреть, как ты устроилась... Простительное желание для старшей сестры?

– Можешь даже не спрашивать, Симона. Приходи в любое время, – пригласила ее Брук.

– А строгий босс не будет возражать? – хитро поинтересовалась старшая сестра.

– Вот и проверим, будет или не будет... А где же Лили?

– Сейчас пойдем за ней. – Симона потащила сестру к двери. – Джерри повел малышку в детский бассейн. Она, как лягушонок, готова целый день в нем плескаться, бойкая девчонка. Завела там себе друга.

– Правда? – удивилась Брук.

– Что, ты думаешь, за друг такой?! – воскликнула эмоциональная Симона и всплеснула руками.

– Понятия не имею, она мне ничего не рассказывала.

– И рассказывать нечего, – совершенно озадачила ее старшая сестра. – Воображаемый друг. Он там и живет в бассейне. Воображаемый «черепах», которого она зовет Майки. И этот Майки ей якобы сказал, что он никогда не пойдет жить к ней домой, поэтому она сама должна приходить к нему в бассейн. Ты понимаешь, какая хитрая девчонка растет?

– Ей мало ее ободранного боа? Теперь еще и невидимые собеседники! Чудила, – озадаченно произнесла Брук.

– Возраст такой, – махнула рукой Симона.

– Неправда. Возраст здесь ни при чем. Это человек такой. Маленький, а уже непростой.

– Только давай без паники, – велела Симона. – Поехали вылавливать твою юную фантазерку из лужи. По дороге расскажешь о себе.

– Я целовалась с ним, – неожиданно выпалила Брук.

– С кем ты целовалась? – не поняла Симона.

– С Дэнни. Вчера вечером.

Симона сощурила на нее свои ореховые глаза.

– Ай! Молодчина. Я знала, что однажды этот день настанет, только не думала, что доживу до него, – рассмеялась сестра.

– Да, это случилось, – взволнованно произнесла Брук. – Я целовала его, но только после того, как он целовал меня.

– Рассказывай...

– Фейерверк! Восторг! Фантастика!

– А что потом? – любопытничала старшая сестра.

– Потом он пошел спать.

– Нет! – возмутилась Симона. – Негодяй! Распалил женщину и бросил! Не прощу.

– Правильно сделал, что бросил, – возразила Брук. – Незачем все это.

– Что ты такое говоришь, дурочка? Что значит «незачем»? Я вообще удивляюсь самообладанию этого мужчины. Столько лет смотреть на тебя со стороны и облизываться, а когда все подходы наконец свободны, он... пошел спать, предварительно ошеломив поцелуями. Либо он идеальный мужчина, который решил переждать приличный для траура срок, либо я ничего не понимаю.

– Симона, часто мне кажется, что ты выдаешь желаемое за действительное, – упрекнула сестру в предвзятости Брук. – Только ты всегда знала, что Дэнни неравнодушен ко мне. Почему этого не замечала я сама, не замечал Кэл?

– Элементарно, глупышка... Просто Кэл всегда был занят только собой, а ты слишком любила его, не понимаю только за что, и не обращала на старину Дэнни никакого внимания, – разъяснила Симона.

– Не могу с тобой согласиться. Но одна я не разберусь, сестричка, – созналась Брук. – Мне нужна твоя помощь. Все так перепуталось. Я боюсь совершить ошибку. Быть может, мною руководит злость на Кэлвина, мое чувство благодарности к Дэнни, обостренное ощущения одиночества. Я не хочу, чтобы Дэнни страдал из-за этого. Ведь если позволить всему идти своим чередом, подчиниться обстоятельствам, продолжать принимать от Дэнни его помощь, пользоваться его участливостью, сложить руки и не стремиться вернуть себе независимость, не известно, к чему это может меня привести.. Я должна думать в первую очередь о своих детях, а уже потом о собственных удобстве и спокойствии. Я не могу делать вид, что вчерашних поцелуев не было, но имею ли я право вступать в эти отношения теперь, когда так зависима от него?

– В начале любых серьезных отношений обязательно встает этот вопрос, – категорически проговорила Симона. – И не имеет значения, в трауре ты или совершенно свободна от условностей, есть у тебя дети или же их нет, в нужде ты или в достатке... Любые стоящие отношения – это немалый риск. В молодости, когда только познаем жизнь, мы еще не задумываемся над этим вопросом. Но с годами становится все сложнее и сложнее выбраться из обжитой скорлупы. А это необходимо сделать, в противном случае жизнь остановится... Тебя еще что-нибудь смущает?

– Да, многое. Чисто практические вопросы.

– Например?

– Где взять деньги?

– Я предлагала тебе, Брук, – напомнила ей старшая сестра.

– Тебе и без этого пришлось многим ради меня пожертвовать, Симона. Если я стану полагаться на тебя или на Дэнни, это будет означать мою полную несостоятельность. Эта мысль пугает меня больше всего. Я – мать двоих детей, которая не способна самостоятельно прокормить и воспитать их. Это так тяготит меня.

– Ты неверно смотришь на вещи, Брук. Я ничем не жертвовала ради тебя. Ты – моя семья, как и твои дети. Когда не стало родителей, мы обе оказались в одинаковом положении. Так случилось, что я старше, именно поэтому и стала для тебя опорой, Брук. Я помню, какие радужные были у нас с тобой планы на жизнь, когда родители были живы. Мы обе многое потеряли с их смертью. Потому и стали так близки. Когда службы опеки хотели пристроить тебя в приемную семью, я не позволила им. Я заверила, что беру тебя под собственную ответственность. Единственное, чего я не могла понять, – это твой выбор мужа. Конечно, сердцу не прикажешь, но не следовало так опрометчиво соглашаться на брак.

– Мне было хорошо с Кэлом, – попробовала оправдаться Брук.

– Как долго длилось ваше счастье?

– Разве я могла знать наперед?

– Все, кто имел глаза, знали, чем обернется это замужество, – укорила ее Симона. – И мне было больно видеть, как ты угасаешь возле него. Если бы я могла предположить, что этим обернется твоя поездка в Англию, никогда бы тебя не отпустила. Я сделала это лишь потому, что ты мне казалась достаточно рассудительной, не подверженной влиянию подобных личностей... Но теперь... что есть, то есть. Я смирилась. Лили и Бью – чудесные дети. Даже если бы Господь дал мне собственных детей, я не могла бы любить твоих меньше.

– Симона! – воскликнула Брук.

Женщины остановились посреди дороги. Растроганные взаимными признаниями, они обнялись, расцеловали друг друга и прослезились.

– А тебе известна, дорогая, истинная причина, почему я вдруг отправилась тогда учиться на адвоката? – спросила сестру Симона.

Брук покачала головой.

– Когда ты сообщила мне, что выходишь замуж за этого ловеласа, и я поняла, что тебя невозможно отговорить, к тому же ты носишь его ребенка, я решила, что к осложнениям необходимо подготовиться профессионально и отправилась в юридический колледж.

– Не может быть! – рассмеялась Брук.

– Чистая правда. Только я не хотела тебе в этом признаваться. Ты была словно зачарована им.

– Ты фантастическая женщина, сестра! – воскликнула Брук. – А Джерри об этом знает?

– Он-то знает все. Джерри все знает, все понимает. И любит тебя и твоих детей так же сильно, как и я... Недостаточно лирики. Вернемся на грешную землю. Что тебе необходимо, сестренка? Деньги? Работа? Жилье? Тебе известно, что свою квартиру я купила, продав старый домик родителей. Половина этой суммы твоя. Только скажи, я продам квартиру и разделю с тобой деньги. Но, наверное, правильнее будет, если ты с детьми переедешь к нам. Уверена, мы найдем способ расселиться так, чтобы всем было хорошо.

Брук внимательно выслушала сестру и сказала:

– Для меня важно знать, что ты согласна принять нас на крайний случай. Ты меня поддерживаешь, а это главное. Но в отношении очередного переезда все нужно тщательно взвесить.

– Тебя никто не торопит, детка.

Когда дети были в своих постелях, Дэнни бродил по дому в поисках Брук.

Они почти не сталкивались по возвращении домой. Брук долгое время была занята с детьми, помогла сыну с домашним заданием, подробно расспросила дочку про воображаемую черепашку, накормила их ужином, проконтролировала гигиенические процедуры и пожелала сладких снов.

Все это время Дэнни провел за работой. Он в некоторой степени избегал видеться с Брук мельком. Свидания требовали обстоятельности. Он чувствовал себя сильным и решительным, но, несмотря на всю свою уверенность, всякий раз волновался.

Он нашел ее стоящей возле открытого окна в кухне. Она выглядывала во внутренний дворик. На улице было уже достаточно темно, и ее силуэт ярко вырисовывался на черном фоне окна.

Брук стояла, облокотившись о подоконник, босая, с распущенными волосами. Она не слышала, как он вошел.

Дэнни, стараясь не шуметь, приблизился и положил руку ей на плечо. Она чуть вздрогнула от неожиданности и улыбнулась.

– Расслабляешься? – шутя спросил он.

– Да, дышу воздухом, – кивнула она. – Здесь, в глуши, он необыкновенен.

– И еще, полагаю, о чем-то думаешь?

– Думаю, как жить дальше, – призналась Брук.

– Живи как живется, – предложил Дэнни.

– Этот разговор с Рейчел Кросс все не выходит из головы, – нахмурившись, произнесла Брук. – По ее настойчивости понятно, что журналисты будут продолжать муссировать те факты из нашей жизни, которые становятся им известны. Они придают вполне определенное значение тому, что мы переехали к тебе, ты взял меня на работу... Простор для измышлений.

– И об этом ты думаешь, глядя в сад и вдыхая этот необыкновенный воздух?! – шутливо возмутился Дэнни. – Тебя послушать, это просто ужасно, что мы вместе живем!

– Не говори так, Дэнни.

– Брук, – серьезным тоном начал он, – если я взялся заботиться о тебе, тебя уже не должны тревожить такие глупости, как пресловутое общественное мнение. Доверь это мне. Но если тебя смущает именно мое участие в твоей судьбе... – Дэнни осекся, не договорив, и заглянул в ее глаза.

– Ты ждешь ответа, Дэнни?

– Кто я для тебя, Брук? Просто друг? Больше, чем друг? Или влиятельный покровитель? Кто? – буквально требовал ответа Дэнни Финч.

– Не знаю, что сказать... – честно призналась Брук Финдли.

– В таком случае послушай, пожалуйста, меня, – спокойно проговорил Дэнни.

Он сел у окна и, помолчав, собираясь с мыслями, сказал:

– Брук, дорогая... Вчера вечером ты хотела услышать объяснение, почему я взялся помогать тебе и твоим детям. Я пытался дать его тебе, избегая однозначных признаний. Видишь ли, я надеялся, ты понимаешь, подозреваешь, догадываешься. Я надеялся обойтись без высоких слов, без пылких признаний или вычурных объяснений. Либо мои действия недостаточно красноречивы, либо я слишком многого требую от тебя. В любом случае этого не случилось. Я понимаю, что неопределенность в нашей ситуации сильно осложняет понимание. Хочешь ясности, Брук?

Брук кивнула, глядя на Дэнни большими изумленными глазами.

– Я люблю тебя, Брук, – тихо признался он.

Женщина вздрогнула от такой прямоты. Она испугалась. Замерла, глядя на него.

Минута прошла в тишине. Дэнни не выдержал:

– Брук... Ответь хоть что-нибудь.

– Ты не любишь меня, Дэнни, – авторитетно заверила его Брук.

От удивления Дэнни рассмеялся.

– Ну конечно... тебе виднее. Должно быть, ты лучше меня знаешь, что я чувствую.

– Но как такое возможно? – воскликнула Брук. – Я – не та, кто тебе нужен, – объявила она.

– А кто мне нужен? – осведомился Дэнни.

– Уж точно не такая женщина, как я, – с детьми и бесчисленными проблемами, – как нечто само собой разумеющееся сообщила Брук.

– Почему для тебя это так очевидно? – поинтересовался Дэнни.

– Ясно как день, Дэнни, – романтические отношения должны приносить радость обеим половинкам. А что есть у меня, кроме забот и тревог? Что я могу дать тебе? Я только и делаю, что пользуюсь твоим сочувствием...

– Во-первых, не называй любовь сочувствием, – сухо проговорил Дэнни. – Во-вторых, я знаю, что любые проблемы – явление временное, преходящее. Настанет день, ты сможешь вздохнуть с облегчением и наслаждаться жизнью. В-третьих, я ничего и не требую от тебя. Я лишь признался в своих чувствах, потому что хочу, чтобы между нами все было ясно. А ты уж поступай с этим как знаешь, – смиренно подытожил он.

– Беда в том, что я не знаю, как нужно поступать, – печально произнесла Брук.

– Начни с доверия, – предложил Дэнни.

– Как далеко должно простираться это доверие?

– Принимай все как есть. Не задумывайся о том, почему я совершаю тот или иной поступок, не пытайся усматривать в моих действиях сочувствие, проявления покровительства или меценатства. Не пытайся отплатить мне за это. Просто принимай. Это и будет доверием. А когда почувствуешь себя вновь крепко стоящей на ногах, когда сможешь свободно распоряжаться заработанными деньгами, заживешь так, как тебе заблагорассудится, там, где сочтешь лучшим.

– Мы тебя очень стесняем своим присутствием, Дэнни? – осторожно спросила Брук, по-своему поняв его последнюю фразу.

– Брук, ты что же, совсем меня не слушала? – в отчаянии воскликнул Дэнни. – Нет! Вы не стесняете меня! Хотя мне не просто осознавать, что женщина, которую я хочу, спит в нескольких метрах от меня, но я не должен к ней входить, и мне сложно сохранять самообладание, видя тебя сейчас перед собой. И еще сложнее не злоупотребить твоим чувством благодарности. Но ты можешь быть уверена, что я не сделаю так никогда, сколько бы времени это ни продлилось. Я лишь делаю то, что считаю нужным, даже если это медленно убивает меня.

– Ты прав, Дэнни. Мне нужно подыскать новое место для жительства. Я займусь этим завтра же, – растерянно проговорила Брук. – Зря поспешила определить Бью в эту школу. Мы не останемся.

– Если ты так решила...

Ее слова Дэнни расценил как исчерпывающее признание в нелюбви.

– У тебя хорошая зарплата. Теперь ты можешь позволить себе снимать отдельное жилье, – констатировал он.