Текст книги "Богатый покровитель"

Автор книги: Элли Блейк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

– Ребята! В дом! – скомандовал хозяин. Стоя у машины, Бью потирал заспанные глаза и озирался вокруг, то и дело позевывая.

– Дядя Дэнни! Бакли тоже в доме живет? – стрекотала Лили.

– Конечно, Бакли живет в доме, – заверил ее дядя Дэнни и улыбнулся Брук, которая продолжала хранить холодный вид. – Видишь тот проем в двери? – обратился он к Лили. – Через него Бакли входит и выходит, когда ему вздумается. Бакли тут тоже вроде хозяина.

– Собака – хозяин? – изумилась девочка.

– Относись к этому проще, Брук. Что есть, то есть, – сказал Дэнни Финч, подведя женщину ко входу.

– До чего же все просто! И как я раньше сама не додумалась? – ядовито парировала она.

– Собака останется, а вас я могу отвезти обратно в город, – сухо пресек ее претензии Дэнни.

Они смерили друг друга колкими взглядами, при этом каждый понимал, что Дэнни не хочет их

отъезда, а Брук некуда деваться. И после долгого просверливания непреклонными взглядами отношения можно было считать выясненными. Брук также понимала, что первый шаг к примирению должна сделать она.

– Поздно уже что-либо менять. Дети не поймут и могут расстроиться, – тихо проговорила Брук, не глядя на Дэнни.

Она подождала Бью, плетущегося позади, и вошла в дом, обнимая сына за плечи.

Малышка Лили потопала по мрамору пола, заглядывая за каждый угол в поисках Бакли и на все голоса зовя его в надежде, что он к ней прибежит. Иначе повел себя Бью.

Переступив порог, мальчик замер у входа в чужой дом и тревожно осмотрелся. Брук еще крепче обняла сына и, не говоря ни слова, склонилась, заглядывая в его глаза.

Дэнни наблюдал за ней. Каскад золотистых волос схлынул ее спины, когда она наклонилась к мальчику. Он увидел изящный изгиб длинной, шеи и тревожное напряжение плеч...

Дэнни резко отвернулся, когда ход его мыслей стал таким же непредсказуемым, как скольжение взгляда по женскому телу.

Он кинул ключи на столик в фойе, и этот звук ободрил Бью. Мальчик смело пересек овальный зал.

– Дэнни, – сказала, тихо подойдя, Брук, – у тебя очень красивый дом. Спасибо, что пригласил нас.

– Я купил его шесть лет назад, – сообщил он, смущенный горячим тоном ее благодарности. – Удружила жена одного из моих клиентов. Она торгует недвижимостью. Я сказал, что ищу дом подальше от шума, и она привезла меня сюда. Я был очарован. Это место...

– ...которое не хочется покидать, – договорила Брук.

– Верно. Именно так я тогда и подумал. Испытал чистый восторг. Первое время мне, как мальчишке, хотелось мчать по лугам, лазать по деревьям и искать в лесу потаенные места... Незабываемо! – восторженно воскликнул Дэнни.

Пока он говорил, Брук не могла отвести от него глаз.

– Чудесно, – проговорила она. – У меня такое же чувство: как будто я попала в сказку.

– Да... – несколько замявшись, произнес Дэнни.

Начав с размолвки у порога дома, невольной виновницей которой стала собака, и придя к такому единодушию, он немножко опешил. Близости между ними не должно быть... Никогда.

Дэнни зримо весь подобрался, сказав:

– Я много лет упорно трудился, чтобы такой дом мог стать моим. Я считаю это вполне заслуженным.

– Никто не спорит. – Брук заметила произошедшую в нем перемену и прошла в глубь дома вслед за детьми-первопроходцами.

Она не хуже его понимала, что другие отношения им не нужны. Сложностей ей хватало.

Дэнни вошел в гостиную, в которой уже хозяйничали ребятишки.

– Дядя Дэнни, какие у вас диски? – деловито осведомился Бью.

– Диски? – переспросил Дэнни, застрявший в собственных мыслях.

– Я имею в виду кино на DVD, – пояснил мальчик. – Какие фильмы вы собираете? Я люблю фильмы с погонями и стрельбой.

– Полагаю, у дяди Дэнни не так много времени, чтобы смотреть кино, – предположила Брук.

– Ну почему же? Смотрю иногда, – признался дядя Дэнни. Он указал рукой на стеллаж и добавил: – Сам посмотри. Есть и со стрельбой. Есть совсем старые про индейцев и ковбоев, если эта тема тебя интересует. Был даже «Король Лев».

– Зачем вам «Король Лев»? – усмехнулся мальчишка.

– Все смотрели – и я дай-ка, думаю, посмотрю, о чем все кругом говорят, – шутливо объяснил Дэнни, которому «Король Лев» достался случайно как бонус в супермаркете.

– «Король Лев»! Я люблю «Короля Льва»! – заверещала Лили, которая успела спрятаться под столом, сказав маме, что там будет ее берлога.

– Ну-ка, мишутка, выбирайся из своей берлоги и посиди немножко среди людей, – пригласила ее мама, опустившись на диван.

– Нет, – энергично закачала головой Лили.

– Тогда ты не посмотришь любимый мультик, который я собираюсь включить, – нагнулся к Лили Дэнни, а обратившись к Бью, попросил: – Зашторь-ка окна поплотнее.

– У вас домашний кинотеатр! – захлебнулся от сладкого предположения Бью и, увидев кивок, махом затемнил все окна. – Вы покажете мне, как он включается?

– Ничего сложного, сам убедишься.

Дэнни развернул экран, вставил в проектор диск, нажал кнопку пуска и, выключив торшер, сел возле Брук на диване.

– Откуда у тебя «Король Лев»? – подозрительно нахмурившись, прошептала ему на ухо Брук.

– У любого человека найдется в доме немало странных вещей, – пожал плечами Дэнни, но этого оправдания оказалось недостаточно, Брук продолжала озадаченно глядеть на него и хмуриться. – Смотри кино, – двинул ее локтем Дэнни.

– Сто раз видела, – отмахнулась она. – Бью заставлял ставить его чуть ли ни каждый день, когда он только появился.

– Тогда мне не мешай. Я его только один раз видел, – прошептал Дэнни.

Бью как ни старался казаться взрослым, а все же увлекся сюжетом не хуже Лили, несмотря на то, что знал его наизусть. Он держал младшую сестренку за руку и успокаивал, когда она верещала, тревожась за судьбу симпатичных ей персонажей, и грозила кулачком старому ободранному злодею и его ехидному приспешнику.

Брук смотрела на своих, детей и вспомнила, что вот так же сидела в кинотеатре со своей старшей сестрой Симоной. Восемнадцатилетняя Симона часто утешала и поддерживала ее, тринадцатилетнюю, когда не стало их родителей. Сейчас ей было грустно за Бью, который осиротел еще раньше, чем она. В свои семь он был болезненно чуток и тревожно немногословен. Брук очень боялась за него и от этого еще сильнее любила...

– Дети, вы отпустите меня распаковать вещи, пока смотрите кино? – тихо спросила она.

– Конечно, мама, – кивнул Бью.

– Иди, мамочка, – подражая мультяшному персонажу, величественным тоном разрешила Лили.

– А когда появится злобный Скар и его ехидная гиена вы не будете сильно пугаться? – спросила Брук.

– А он не страшный. Я уже видела страшнее его, – просветила свою маму Лили.

Дэнни ждал Брук в коридоре, чтобы проводить в комнаты, которые он намеревался выделить вдове Финдли с детьми.

– Какие еще сюрпризы ты запланировал? – едко спросила Брук, оставив детей перед большим экраном.

– Сюрпризы! Не понимаю, о чем ты? – развел руками Дэнни, стараясь не обижаться на подозрительность вдовы.

– Время есть. Мультик идет около двух часов. Так что у тебя там за пазухой, Финч?

– Умные люди не всегда ведут себя сообразно своему уму, – процедил Дэнни.

– Это ты о ком?

– О тебе, Брук.

– Ты ведь не возомнил, что я... – Брук осеклась, поняв, что у ее опасений нет никаких оснований.

– Не имеет значения, что я подумал, Брук, – отрезал Дэнни и пошел впереди нее по коридору.

Брук начала осознавать, что она не только мало знает Дэнни Финна, а вообще ничего не знает о настоящем Дэнни Финче. Она даже рискнула предположить, что и ее покойный муж Кэлвин тоже не очень много знал о нем. Во всяком случае Дэнни Финч, который живет в лесной глухомани с лабрадором, разительно отличает от того старины Дэнни, что наведывался в дом четы Финдли, когда Кэл еще имел обыкновение возвращаться после гонок к жене и детям.

– Бакли?! – услышала Брук радостный возглас дочери, донесшийся со стороны гостиной.

– Тшш, не мешай смотреть, – мягко одернул сестру Бью.

– Ты не будешь возражать, если я кое-кому позвоню? – кротко попросила хозяина Брук.

– Без вопросов...

– Хочу позвонить сестре, сказать, что у нас все в порядке, – поторопилась объясниться Брук.

– А у вас все в порядке? – недоверчиво хмыкнул Дэнни.

– Думаю, мы скоро привыкнем, – дипломатично ответила Брук.

– Привыкайте и чувствуйте себя как дома. Ты и твои дети вправе пользоваться моим жильем столько, сколько потребуется, – официальным тоном объявил Дэнни.

– Не знаю, как выразить свою благодарность, – смутилась Брук.

– Просто перестань меня подозревать в разных каверзах. Это отбивает всякое желание помогать, – отчитал ее Финч, на что Брук виновато кивнула. – Пока ты звонишь и разбираешься с вещами, я приготовлю нам что-нибудь перекусить, – уже мягче объявил Дэнни, желая стушевать эффект от строгого выговора.

– Хорошо, – кивнула Брук. – А телефон? Где он находится?

– Их несколько. Ближайший – в кухне. Пойдем, я провожу тебя к нему. Как я уже сказал, чувствуй себя как дома.

Дэнни Финч показал ей телефон, висевший у самого входа в кухню, и принялся за приготовление сандвичей для них двоих и малышей.

Брук предпочла бы говорить с сестрой в более интимной обстановке, но, несмотря на все уверения Дэнни, это был его дом, в котором она не могла распоряжаться как в своем. Требовалось принять это как должное. Она дозвонилась до офиса сестры.

– Могу я поговорить с Симоной Морган? – спросила Брук кротким голосом. – Это ее сестра... Здравствуй, Симона, это Брук... У нас все нормально. Но не могу сказать пока ничего определенного. Мы уже в доме Дэнни Финча. Дети смотрят мультики, а я собираюсь распаковать вещи и еще даже толком не осмотрелась. Хотела просто поговорить с тобой, чтобы ты, сестричка, не волновалась за нас... Нет, в этом смысле все хорошо. Я уверена, они поладили. Без каких-либо натяжек. У Дэнни даже оказался любимый фильм Бью и Лили... Да, весьма кстати, хотя он утверждает, что это случайность... Он сам нас довез... Какая разница, Симона? Ну, «ягуар»... Согласна, очень круто. Я спала всю дорогу... Пусть тебя это не волнует, милая. У нас нет денег на отели, да и долго ли можно жить в отеле с маленькими детьми?.. Ну, не смеши меня. У тебя? Где?.. Не придумывай. Мне нравится твой Джерри, только боюсь, наша шумная компания ему очень быстро разонравится... Он не мой Дэнни, Симона. Он друг Кэла... Ну, начала фантазировать... Ладно, прекрати, болтушка... Привет тебе от детей. Позвоню перед выходными, может быть, мы сможем выбраться куда-нибудь все вместе. Дети давно уже грезят зоопарком. Составишь нам компанию?.. Отлично, а потом на пляж... Если что, созвонимся раньше... Я пока не знаю номер телефона Дэнни. Когда узнаю, скажу... Договорились, скажу тебе его завтра... Пока, дорогая, пока, – нетерпеливо проговорила Брук и, повесив трубку, растерянно уставилась на Дэнни, корпящего над сандвичами и чаем.

– Все нормально? – осведомился тот, подняв на гостью безразличный взгляд.

– Блестяще, – объявила она.

– Может быть, хочешь еще кому-нибудь позвонить?

– Мне больше некому звонить, – сообщила Брук.

– Звучит весьма драматично, – заметил Дэнни.

– Драматично? Брось... Прозаично. Должно быть, каждый однажды переживает в своей жизни нечто подобное. Пока мой муж был действующим чемпионом, в нашем доме не умолкал телефон, кто только не звонил и не напоминал о себе. Когда же его не стало, да еще при таких скандальных обстоятельствах, даже до соболезнований снизошли не многие. Зато объявилось столько желающих просклонять наши имена... За эти три месяца дня не прошло, чтобы Бью не приносил из школы очередную сплетню о папе, которую какой-нибудь сопляк подслушал в болтовне родителей... По правде сказать, я даже рада, что ему не придется больше идти в ту школу.

Брук выпалила это так, словно давно собиралась. Дэнни терпеливо выслушал ее сетования, продолжая флегматично раскладывать кусочки ветчины на хлеб.

– Ну, во мне-то ты можешь быть полностью уверена, Брук. Мы друзья, – проговорил он.

– Рада это слышать, – сказала она и села напротив.

– Теперь, когда мы это выяснили, поговорим на отвлеченные темы, – мирно предложил Дэнни.

– Например, на какие? – поинтересовалась Брук.

– Например, в каком возрасте твоя сестра Симона? Она старше или младше тебя?

Неожиданно для него Брук захохотала, на что он удивленно изогнул брови.

– Не понимаю, что ты могла расслышать смешного в таком банальном вопросе?

– О! Старушка Симона старше меня на пять лет и зануднее на пятьдесят, – продолжая хохотать, сообщила Брук.

– Зануднее тебя? – изумился Дэнни. – Такого просто не может быть.

– Представь себе, – заверила его Брук.

– Обычно так говорят, когда устают от чьей-то опеки. Я прав? ,

– Да, я ей многим обязана, – согласилась Брук. – Она и опекала меня, и контролировала, и пыталась управлять мной. Своего рода заботливый диктатор. В ее представлении любовь – это тотальный контроль.

– Ты сильно страдала от этого? – с оттенком легкой иронии спросил Дэнни.

– Я обязана благодарить ее за все, что она для меня сделала. И с моей стороны большая подлость обсуждать ее характер с кем-либо. Поэтому закончим обо мне и о Симоне... Поговорим о тебе.

– Обо мне?

– Да-да, не увиливай. Поговорим о Дэнни Финче.

– Что именно ты хочешь о нем знать?'

– Расскажи мне о нем что-нибудь... запретное, – заговорщическим тоном проговорила Брук. – Наверняка в жизни Дэнни Финча было что-то такое, что он тщательно скрывает ото всех.

– И что дает тебе повод думать, что я добровольно стану распространяться об этом? – спокойно осведомился Дэнни и пристально посмотрел на очаровательную блондинку, которая в этот момент сосредоточенно разглядывала позолоту на фарфоровых чайных блюдцах.

Не дождавшись ответа, Дэнни склонился над ней и прошептал на ухо:

– Хорошо... Только давай договоримся, что это останется между нами.

– Дэнни, да я же пошутила! – развеселившись, воскликнула Брук. – Рассказывай, я никому не скажу, – пообещала она и демонстративно замерла в ожидании сенсационных откровений Дэнни Финча.

Он еще ниже склонился к ее уху и доверительно зашептал:

– Гордон Роуз... Ты знаешь, о ком я говорю... Так вот, этот самый знаменитый футболист Гордон Роуз собирается завершить свою спортивную карьеру. Одно из издательств предложило ему контракт на семизначную сумму за книгу о футболе. И теперь он хочет войти со мной в тайную сделку, чтобы я от его имени накатал этот опус. Представляешь?

Брук подняла на него глаза и посмотрела нахмурившись.

– Тоже мне тайна, – разочарованно произнесла она.

– Что поделать! – пожал он плечами. – Других не имею.

– Так я тебе и поверила, – скептически заявила Брук.

– Поговорим о детях, – нашелся Дэнни.

– Надо проверить, как они там одни, – встала из-за кухонного стола Брук.

– К чему беспокоиться? Так тихо...

– Для любой матери тишина – это первейший повод для беспокойства, – со знанием дела сообщила Брук и оставила Дэнни одного в кухне.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Позже, вечером того же дня Брук Финдли после того, как отправила детей спать, прошлась по дому, выключая свет всюду, где малыши забыли его погасить. Тихо бредя по коридору, она могла слышать низкий голос Дэнни, доносившийся со стороны его кабинета.

Дверь была открыта, и, замерев в темном пространстве длинного коридора, Брук могла видеть его сидящим за столом вполоборота и эмоционально разговаривающим по телефону.

– Забавно, – произнес Дэнни. – Да ты просто шут гороховый, Джеф... А теперь послушай-ка меня... Да-да, послушай. Может, что путное узнаешь, – ворчливо проговорил Финч. – Контракт Джафара все еще не отослан. Он даже не санкционирован твоими стряпчими. Что бы ты мне сейчас ни говорил... Откуда мне это известно? А известно ли тебе, что у меня везде свои глаза и уши?.. Да-да. В общем так. Много говорить не буду. Если его контракт не будет лежать в понедельник к десяти часам утра на моем рабочем столе, можешь покупать ему билет до Сиднея, – резко довершил он и положил телефонную трубку.

Брук была тиха как мышь, она не издала ни звука, даже не шелохнулась, но Дэнни словно почувствовал ее присутствие. Он провернулся на оси своего крутящегося кресла лицом к двери и вгляделся, а точнее, вчувствовался в темноту коридорного тоннеля.

Брук знала, что он не может увидеть ее, но ощутила неловкость от его пронзительного взгляда, направленного точно в ее сторону. Женщина решила себя обнаружить.

Все той же бесшумной походкой она подошла к двери кабинета.

– Что? – не слишком доброжелательно спросил он.

По его раздраженному лицу можно было понять, что это не самое удачное время для дружеских бесед.

– Подглядываешь? – смягчившись и даже с улыбкой спросил он Брук.

– Как бы я посмела? – тихо произнесла она. – Я лишь хотела дать тебе знать, что иду спать.

– Дети уже уснули? – уточнил Дэнни так, словно спрашивал у нее об этом каждый вечер их долгой совместной жизни.

По спине Брук пробежали мурашки волнения.

– Засыпают. Не просто уложить детей, особенно на новом месте. Но если они засыпают, то их уже сиреной не разбудишь, – улыбнулась Брук.

– Я как раз собирался выпить что-нибудь перед сном, – сказал Дэнни, вставая из-за стола. – Надеюсь, ты согласишься составить мне компанию?

– Ну... – замялась Брук.

– Бар здесь, в этом простенке, – указал Дэнни на неприметную нишу в стене кабинете. – Может, нальешь пару бокалов на твой вкус? Мне только надо на несколько минут подняться в свою комнату. Когда освобожусь, тотчас присоединюсь к тебе... Располагайся.

– Хорошо, – согласилась Брук, и, удовлетворившись ее ответом, Дэнни покинул кабинет, пройдя мимо нее и оставив за собой благоуханный шлейф хорошего одеколона.

Оставшись одна в кабинете, Брук Финдли неторопливо прошлась вдоль высоких книжных полок, проглядев корешки изданий, многие из которых были изрядно потрепаны. Ее удивило полное отсутствие системы в расположении книг: Справочники перемежались с художественной литературой, каталоги – с естественнонаучными монографиями, инструкции по уходу за собаками – с путеводителями и спортивными альманахами. А вместе с тем все это нагромождение представляло собой цельную, законченную и весьма живописную конструкцию из бумаги, дерева и картона.

В домашнем кабинете Дэнни Финча Брук не обнаружила ничего из тех снобистских предметов, призванных ярко характеризовать высокий общественный статус их обладателя, какими был щедро нашпигован его кабинет в мельбурнском офисе руководимого им спортивного агентства.

Брук застыла перед небольшой фотографией в изящной рамочке. На этой фотографии были она, Кэл и Дэнни. Совсем еще молодые.

Кэл, ее любимый Кэлвин Финдли, выглядел веселым, беззаботным, бесшабашным парнем, источавшим очарование. Дэнни, как всегда подтянутый и строгий, еле заметно улыбался с потаенными огоньками во взгляде. Она – счастливая... Много лет прошло с того момента, как была сделана эта фотография. У самой Брук давно уже не находилось времени пересматривать эти памятные свидетельства их общего прошлого.

Брук любовно провела подушечкой пальца по лучезарному лицу Кэла. Для нее он даже в минуты горьких разочарований оставался единственной любовью.

– Были времена! – раздался за ее спиной бодрый голос Дэнни.

Брук вздрогнула и обернулась.

– Не времена... А так, короткие моменты, – уточнила она.

– Заглянул к детям, – сообщил Дэнни.

– Так и не спят?

– Еще как спят... Только Бью перебрался на твою кровать.

– А Лили?

– Крошка Лили сопит как паровоз. Подмяла под себя одеяло и лежит на этом валуне, как на черепашьем панцире. Забавная она у тебя.

– Да, она забавная, – усталым голосом согласилась Брук. – Может, как все дети. Я не помню себя в ее возрасте.

– Но Бью не назовешь обычным ребенком, это точно... – тонко заметил Дэнни.

– Что ты хочешь этим сказать? – насторожилась Брук.

– У тебя с ним особые отношения, не так ли? – осторожно осведомился он.

– Что же в этом плохого? – резко спросила Брук.

– Ничего, успокойся, – умерил ее настороженность Дэнни. – Он ведь всегда забирается в твою постель, когда чувствует беспокойство?

– Многие дети так делают...

– Только те, которые доверяют своим родителям.

– Я надеюсь, что мой сын доверяет мне.

Дэнни налил им немного скотча и подал стакан Брук.

– Ты рос без отца, насколько мне известно? – уточнила она у него.

– Это так, – кивнул Дэнни.

– Ты ведь не считаешь, что мой Бью намеренно изображает из себя неженку, а я стараюсь этого не замечать? – прямо спросила его Брук.

– Не мне судить, Брук, но ты сама должна понимать, когда он верховодит, а когда ты. Ты должна верховодить всегда.

– Верховодить? – усмехнулась Брук. – Вероятно, ты совсем не понимаешь, какие у меня отношения с моими детьми.

– Выражусь иначе, Брук. Теперь, когда не стало Кэлвина, особенно важно, чтобы ты, и только ты, устанавливала правила, по которым будут складываться твои отношения с сыном и дочерью, – строгим тоном тренера произнес Дэнни Финн.

– С каких пор ты стал считаться экспертом в педагогике? – с усмешкой отозвалась Брук. – Меня сейчас больше волнует пристрастие Лили к таким вещам, как это ужасное алое перьевое боа. Однажды мне приснилось, что она надела его поверх университетской мантии на торжественное вручение диплома, – переменила тему Брук.

Дэнни искренне рассмеялся.

– Надеюсь, интерес к Бакли заменит ей пристрастие к нарядам в духе варьете.

Брук рассмеялась вслед за ним.

– Должно быть, ты сожалеешь, что приходится расставаться с прежней жизнью? – высказал предположение Дэнни Финн.

– С прежней жизнью? Прежняя жизнь от меня никуда не денется ближайшие десять-двенадцать лет. Потому что моя жизнь – это дети, родительские собрания, доктора и снова дети, – заверила его Брук.

– Ты так и собираешься носить это обручальное кольцо? – неожиданно поинтересовался он.

Брук посмотрела на кольцо, которое на ее безымянный палец надел Кэлвин Финдли в памятный день их бракосочетания и которое за все годы брака она ни разу не снимала.

– Ты никогда не думала, что в личном плане у тебя что-то может перемениться? – Настаивал на своем вопросе Дэнни.

– Полагаю, еще не настало время задаваться этим вопросом, Дэнни. Во всяком случае, я для этого не вижу никаких причин, – неохотно проговорила женщина, нe глядя на собеседника.

– Скучаешь без Кэла? – мягким шепотом поинтересовался Дэнни.

– Временами – как безумная. Даже странно, учитывая, что мы уже долгое время пребывали в негласном разрыве... Просто сейчас я острее чувствую, что он никогда не вернется домой. Что, если я даже захочу быть с ним, теперь это невозможно.

– Если захочешь? Значит ли это, что такого желания давно не было? – заглянул ей в лицо Дэнни.

– Когда так устаешь от неверности, желание прощать пропадает... Ты осуждаешь меня?

– Нисколько, – покачал головой Дэнни. – Знаешь, когда среди ночи раздался телефонный звонок, я, еще не подняв трубку, знал наверняка, что с Кэлом опять что-то стряслось. Он был моим другом, и я всегда готов был ему помочь, и если не его постоянные звонки о помощи, то он еще стремительнее отдалялся бы от людей, которые искренне любили его и желали ему добра... Однако в ту ночь ему уже никто ничем не сумел бы помочь.

– Да, – слабо проговорила Брук. – Вы были очень близки. Не уверена, что была ему столь же дорога, как ты, Дэнни... Если у тебя есть потребность говорить об этом, не смущайся, – предложила она.

– На сегодня достаточно, – усмехнулся Дэнни.

– Ты прав. Пора спать. Я очень устала, – кивнула Брук. – Ты собираешься ложиться?

– Нет, – отрицательно повел головой Финч. – Я еще поработаю.

– С тобой все в порядке? – уточнила Брук, внимательно вглядываясь в его лицо.

– Да. Почему ты спрашиваешь? – улыбнулся Дэнни. – Я очень рад, что ты согласилась переехать сюда с детьми. Думаю, им здесь понравится.

– Мне тоже, – добавила Брук.

Дойдя до двери, она остановилась, вновь посмотрела на Дэнни и проговорила:

– Мне известно, что ты никогда особенно не благоволил ко мне, и поэтому то, что ты делаешь сейчас, вдвойне ценно. Хочу, чтобы ты знал: я тебя очень уважаю, Финч, за твое благородство.

Сказав это, она поспешила покинуть его кабинет.

На следующее утро Брук полусонной походкой спустилась в кухню в очаровательной винни-пуховой пижамке – с изображением героев знаменитого мультика. Волосы на ее голове, вздыбленные сном, напоминали гнездо лесной птицы.

Брук вошла в кухню, сладко позевывая. Она по-настоящему выспалась впервые за последние несколько месяцев.

Дети еще крепко спали, и, не тратя времени, Брук решила приготовить для всех завтрак, оттого и позволила себе появиться в столь небрежном виде в чужой кухне, хозяин которой уже при полном параде сидел за круглым столом и потягивал кофе.

Брук сонно кивнула ему и походкой лунатика добрела до холодильника. Достала и налила себе стакан сока и ватным голосом проговорила:

– Да! Вот такое я страшилище, когда выползаю по утрам из постели!

Сказано это было чуть ли не с гордостью.

– Я-бы не рискнул утверждать, что ты страшилище, просто виду тебя несколько всклокоченный. Чему, конечно же, есть свое объяснение, – вежливо проговорил Дэнни и развернул газету.

– Ты настоящий дипломат, Финч, – отозвалась Брук и села прямо напротив него. – Это у меня особенность такая, с детства. Пока я не выпью мой сок, мой кофе, не съем парочку галет, у меня даже нет сил умыться, переодеться, причесаться. Ничего не могу с собой поделать. Полчаса на раскачку – это как минимум, – объяснила полусонная женщина.

– Понимаю, – пробормотал Дэнни и вновь спрятался за газетой.

– Лили всегда с утра как заведенная. Только глаза откроет, начинается беготня, стрекот, игры. А Бью – этот наоборот, хмурый ворчун, как склочный старикашка. Все ему не так, не то.

– Вот, значит, как! – тоном безразличия отозвался Дэнни, с громким хрустом перевертывая страницу газеты.

Брук поставила локти на стол и уронила лицо в ладони. Дэнни осторожно посмотрел на нее поверх газеты. Но она лишь зевнула и, подняв голову, заморгала затуманенными глазами и улыбнулась.

– Я вот о чем хотела тебя попросить еще вчера, – вяло проговорила она. – Ты предупреждай нас заранее, когда будешь ожидать каких-то посетителей, чтобы мы им глаза не мозолили.

– В каком смысле?

– Ну, допустим... – замялась Брук. – Девушек ты приглашаешь к себе в гости? Зачем твоим посетительницам видеть женщину с двумя детьми? Что непонятного?

– Пусть эта проблема тебя не волнует, Брук, – сухо ответил Дэнни Финч.

– Мне бы очень не хотелось, чтобы наше вторжение негативным образом отражалось на твоей личной жизни. Ты ничем не должен жертвовать ради нас, Дэнни.

– Уверяю, этого не случится, – решительно произнес Финч. – Не далее как позавчера за ужином у меня было замечательное свидание.

– Мои поздравления, – закивала Брук и допила сок. – Постой... Когда это ты успел, Финч? Разве позавчера ты ужинал не в нашем старом доме?

– После, – таинственно произнес Дэнни.

– Как ее зовут? – полюбопытствовала Брук.

– Ее зовут Эмили, – доверительно сообщил Дэнни.

– Это было первое свидание?

– Вообще-то нет, – ответил он.

Брук на минутку задумалась, о чем бы еще спросить Финна, Придумала:

– А когда познакомились голубки?

– На благотворительном вечере в пользу местной футбольной команды в середине этого сезона. Она из совета правления.

– Значит, практически коллеги.

– Выходит, так, – согласился Дэнни.

– На том вы и сошлись? – уточнила Брук.

– По-твоему, на свиданиях мы говорим о футболе? – усмехнулся Дэнни.

– Не представляю, о чем современная молодежь говорит на свиданиях со своими возлюбленными. Я уже более восьми лет не имею отношения к романтической сфере жизни.

– Скажите-ка! – рассмеялся Дэнни. – Ну, ты уж не ставь на себе крест, дорогая. Уверен, в ближайшее же время кто-нибудь обязательно пригласит тебя в кино, в театр или на ужин.

– Кто-нибудь, когда-нибудь, куда-нибудь... По-моему, это маловероятно, – усомнилась Брук, которую начинал смущать этот поворот в утренней беседе.

– Только если ты сама не захочешь, Брук. Лично я не вижу никаких помех. Ты свободная привлекательная женщина. И обязательно встретишь другого мужчину.

– Нет, Дэнни. Я даже всерьез задумываться об этом не стану, – отмахнулась Брук.

– Это почему же? – осведомился Дэнни, свернув газету и положив ее на стул у стены.

– Отчасти потому, что я уже не столь юна, чтобы впрягаться в эту авантюру вновь и вновь. Во-вторых, даже при желании у меня не будет времени и, наверное, сил для подобного рода общения. Я не смогу, понимая, что обделяю вниманием собственных детей. А потом... дети у меня достаточно взрослые. И чем старше они становятся, тем труднее им будет свыкнуться с присутствием нового человека.

– Как, оказывается, много отговорок у банальной трусости, – заметил Дэнни. – Послушать тебя, это просто какой-то акт самопожертвования. Не проще ли думать, что найдется человек, который захочет разделить с тобой твою жизнь, а следовательно, и заботы?

– Проще, конечно. Но будет ли это соответствовать действительности? Все хотят, чтобы за ними ухаживали. И мужчины – первые в списке желающих.

– Все?

– Все, кого я знаю, – осторожно сказала Брук, отведя глаза.

– Просто ты не встретила еще того, с кем бы хотела провести жизнь. Это и понятно. Что касается меня, я никогда не понимал той легкости, с которой люди вступают в брак. Я знал многих женщин, безусловно приятных, но ни одна не вызывала во мне желания сделать ей предложение. И не потому, что я боюсь ответственности. Нет... К подобного рода ответственности я давно готов. Просто мне еще не удавалось разглядеть в своих подругах ту единственную, которую я захочу назвать своей женой, своей половинкой.

– Ты в это веришь? – спросила Брук.

– Во что?

– В то, что существует один-единственный человек, способный составить тебе счастье? Раньше я тоже так думала. Раньше... С возрастом мне стало казаться, что брак – это союз двух людей, которые несмотря ни на что обязаны поддерживать друг друга. Может быть, это звучит не так идеалистично, но мне кажется, прочность отношений зависит от способности прощать маленькие грехи своему спутнику и дисциплинировать самого себя. Когда это происходит взаимно, тогда брак длится всю жизнь.

Дэнни терпеливо выслушал ее речь и коротко произнес:

– Быть может, ты права.

Его рука вновь потянулась к газете.

– Так на какой сейчас стадии твои отношения с Эмили? – поинтересовалась Брук.

– Мы близки... очень близки.

– Понимаю... Любовь – такая хрупкая вещь, Дэнни. Счастлив тот, у которого была в жизни настоящая любовь, но не стоит на нее слишком уповать. Она проходит, как солнечная погода. Люди вроде остаются прежними, а чувства между ними может уже не быть. Если ты с кем-то близок по-настоящему, дружен и во всем у вас понимание, это вернее, чем капризная любовь, Дэнни.

– Я учту это, – небрежно бросил он.

– Что пишут? – спросила Брук, кивнув в сторону газеты.