Текст книги "Богатый покровитель"

Автор книги: Элли Блейк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

– Как обычно, – ответил он.

– Дай полистать, – попросила Брук.

– Не стоит, – Дэнни зажал газету в руке.

– Почему? – удивилась женщина.

– Не имеет значения, – раздраженно процедил он.

– Дай, – Брук, почувствовав неладное, принялась вырывать из его рук хрустящие листки.

Дэнни ослабил хватку и отдал ей газету, поняв, что рано или поздно она все равно узнает.

Брук торопливо просмотрела полосу за полосой, пока не наткнулась взглядом на заголовок:

РАЗОРИВШАЯСЯ ВДОВА КЭЛА ФИНДИ СЪЕЗЖАЕТ

На фотографии были запечатлены Брук с детьми и Дэнни в момент их выхода из старого дома.

– Спасения от них нет, – со слезами на глазах проговорила Брук. – Безжалостные люди...

– Брук, это такая ерунда, что не стоит из-за этого отчаиваться.

– Это не ерунда, Дэнни. Они треплют мою жизнь. Они отравляют детство моих детей. Из-за них переродился человек, которого я так любила.

– Брук, запомни, газеты – это хлам.

– Как ты можешь так говорить! Ведь они и твое имя склоняют теперь вместе с моим. Хотя ничего не знают.

– Вот и почаще вспоминай об этом. Они ничего не знают, а только тасуют подобие фактов по своему недомыслию.

– Кто знает, что в последний раз я разговаривала со своим мужем шесть месяцев назад! Он звонил из Италии и обещал, что приедет домой к дню рожденья Бью. Я ждала, у меня даже появилась надежда, хотя уже больше года мы и не были мужем и женой в полном смысле, – расплакалась Брук, спрятав лицо в ладони. – Прости, – пробормотала она. – Зачем тебе знать об этом?

– Ничего, Брук. Говори, о чем считаешь нужным. – Дэнни погладил ее по плечу, затем, обхватив ее заплаканное лицо ладонями и заглянув в глаза, твердо сказал: – Запомни, Брук. Через год не останется ни следа от твоих сегодняшних тревог. Ты просто должна набраться мужества и пережить этот тяжелый период.

– Я думаю, мне с детьми нужно съехать отсюда, Дэнни.

– Не будь смешной. Не смей идти у ничтожных шавок на поводу. Я запрещаю тебе думать об этом.

– Тебе-то зачем все мои сложности? У тебя успешный бизнес, хорошие связи, большие перспективы, девушка, с которой ты близок. Не ставь все это под удар.

– Я решил – и не отступлюсь, – твердо произнес Финч.

– Дэнни, почему для тебя это так важно? – вытирая слезы, спросила Брук.

– Потому что вы нуждаетесь в моей помощи. Потому что мне необходимо знать, что с тобой и детьми все в порядке. Потому что мы не чужие друг другу люди... Надеюсь, этих объяснений тебе достаточно.

– Ты уверен, что Эмили тебя правильно поймет?

Дэнни хмуро посмотрел на Брук.

– Это не любопытство, Дэнни. Мне нужно быть уверенной, что публикации, подобные этой, не испортят ваших отношений. Может быть, тебе стоит пригласить Эмили сюда, чтобы она лично могла убедиться в том, как в действительности обстоят дела. Я могу приготовить ужин. Что скажешь, Дэнни?

– Я подумаю, – процедил он.

Брук несколько успокоилась, получив этот ответ – пусть даже такой неопределенный.

– Теперь, когда мы все выяснили, каковы твои планы на день? – деловым тоном осведомился Дэнни Финч.

– Какие могут быть планы? – развела руками Брук. – Я понятия не имею, какая у меня теперь жизнь. Дай осмотреться.

– Я никуда тебя не тороплю, Брук. Распоряжайся временем, как посчитаешь нужным. Только мне сегодня нужно быть в Мельбурне. Я оставлю вас здесь. Ты не возражаешь?

– Конечно же, нет.

– Я оставляю ключи от «ауди»! Машина в гараже. На случай, если вам понадобится куда-либо съездить. Тебе нужны деньги на расходы? Не смущайся, ответь честно.

– Нет-нет, благодарю. Пока у меня есть.

– Точно?

– Да, Дэнни, спасибо.

– Двадцать долларов меня не разорят.

– Пока не нужно, Дэнни, – отмахнулась женщина.

– Мы не чужие, Брук.

– Я это знаю, Дэнни. И благодарна тебе за все. Но я обязана рассчитывать только на себя и не имею права злоупотреблять твоим великодушием.

– Но у тебя есть дети, Брук. Когда дело касается детей, все остальное не должно иметь определяющего значения.

– Мне это известно...

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Выдался адов день.

Суета по поводу окончания футбольного сезона, говорильня и сплетни, клиенты, у которых от успехов помутилось в голове, миллион невыполненных обязательств, абсолютная невозможность быть услышанным доконали бы любого. Дэнни Финч был совершенно выведен из равновесия. Он завел автомобиль и помчался домой – в свою небесно-зеленую гавань с окнами на горные склоны.

Открыв массивные двери дома, он громко произнес:

– Брук!

На его голос откуда ни возьмись выскочила белокурая, фонтанирующая воплями восторга Лили. Она принялась кружить вокруг него по фойе, выстукивая маленькими ножками ритм напеваемой песенки. Через миг появился Бакли. Он с любопытством наблюдал за странным маленьким и необузданным существом и задорно лаял, когда Лили проскакивала мимо него.

Пришел чинный и застенчивый Бью и попытался усмирить громкоголосую сестренку, но ему это не удалось.

И только затем Дэнни увидел Брук. На ней были шорты цвета хаки и облегающая майка, русалочьи волосы струились по плечам и спине. Подойдя к Бью, она положила ладони ему на плечи. Сейчас она выглядела значительно более уверенной в себе, чем утром, – именно такой, какой Дэнни Финч привык представлять себе жену Кэла Финдли.

Бью предпринял еще одну безуспешную попытку утихомирить сестренку, в результате чего она кинулась к Дэнни с визгом:

– Дядя Дэнни, спаси, спаси меня! Он хочет меня зарезать и съесть.

– Бью хочет тебя зарезать и съесть? – переспросил Дэнни, подняв девочку на руки.

– Это неправда, – тихо произнес Бью. – Просто Лили нравится, когда вы ее носите.

– Мы собираемся прогуляться по окрестностям, – уведомила Дэнни Брук. – Пойдешь с нами? – робко добавила она.

– А ты хочешь? – тихо спросил он, зачарованно наблюдая за тем, как она управляется с неуемной Лили, взяв девочку из его рук и идя к двери.

– Ты сделаешь мне огромное одолжение, – проговорила стройная женщина. – Я сегодня обессилена. Эти двое целый день играли в охотника и дичь. Думаешь, ну вот-вот они должны устать.

Отнюдь...

– Веселый день, – улыбнулся Дэнни, выходя из дома вместе со всеми.

– О да!

– Симона звонила мне сегодня на работу, – сообщил Финч.

– Боже, зачем? Откуда у нее твой номер? Я ей не давала, – заверила Брук.

– Из справочника. Хотела узнать, как ты, как дети. Телефон этого дома ты, насколько я понимаю, ей тоже не дала.

– Да, иначе она бы постоянно названивала, уверенная, что я от нее скрываю какую-то страшную тайну, – объяснила свою осторожность Брук Финдли.

– Поэтому, чтобы у твоей сестры не осталось никаких сомнений насчет тайны, я пригласил ее и Джерри сегодня на ужин, – сообщил Дэнни.

– Ты пригласил их на ужин? Сюда? Когда? Во сколько? – в ужасе воскликнула Брук.

– Время еще есть... Или у нас проблемы? – спокойно осведомился Дэнни, мерно вышагивая по лужайке возле дома и наблюдая, как дети перенесли на открытые просторы свою игру в охотника и дичь.

Охотником был Бью, который то натягивал воображаемую тетиву лука, то прицеливался из невидимого ружья, то, вооруженный мнимым клинком, кидался на дичь, которую изображала петляющая и визжащая Лили.

– Тебе следовало бы предупредить меня, – упрекнула Дэнни Брук.

– Разве не это я только что сделал? – хитро улыбнулся он.

– Я имею в виду – заранее.

– Хорошо. В следующий раз обязательно... – пообещал он.

– В следующий раз? Что значит – в следующий раз? – насторожилась женщина.

– Ты ведь постоянно видишься со своей сестрой.

– Я могу встретиться с ней где угодно, не обязательно в твоем доме.

– А чем мой дом для этого плох? – удивился Дэнни.

– Могут пойти толки, и ты понимаешь, какого рода, – осторожно намекнула Брук.

– Не понимаю, – уперся Дэнни.

– Симона может что-нибудь возомнить, – загадочно произнесла она.

– Например? – наседал Дэнни.

Тем временем охотник Бью раскручивал над головой лассо-невидимку, чтобы поймать дикого мустанга Лили.

– Финч, ты просто провоцируешь меня сказать то, чего я не хочу. Я не поддамся, так и знай, – предупредила Брук.

– Тогда давай молча понаблюдаем эту впечатляющую схватку, – кивнул мужчина в сторону копошащихся в траве детей.

– Я уже целый день наблюдаю, – безучастно проговорила Брук.

– Хочешь знать главную причину, по которой я купил этот дом вместе с укромным уголком земли? – Дэнни Финч пристально посмотрел на Брук.

– Скажи...

– Здесь я могу быть свободен. Совершенно свободен ото всех условностей внешнего мира. Если я сейчас примусь валяться в траве вместе с твоей ребятней, мне будет совершенно безразлично, кто и что обо мне подумает. А когда такие вещи вновь начнут меня волновать, это будет означать только то, что я безнадежен и уже ничто не сможет дать мне чувства покоя и уверенности в себе.

– И?

– И поэтому прекрати маяться от страха, что репортеры, преподаватели Бью, сестра или прохожие на улице что-то подумают и посмотрят на тебя косо. У тебя есть тайный заповедник, где ты можешь жить полной жизнью, где твои дети могут быть счастливы.

– Но это не наш дом.

– Сейчас этот дом ваш. Наслаждайся им, – твердо произнес Дэнни.

Брук молча стояла, глядя через его плечо.

– Ты думаешь, мне так сложно понять, какая это ответственность – растить детей? Как должна чувствовать себя любящая мать, задумываясь обо всех опасностях, которые окружают маленьких девочек и мальчиков? Пусть я не испытал этого на собственном опыте, но я догадываюсь. Я знаю, что ты хорошая мать, Брук. Бью и Лили несказанно повезло, что у них такая мать. Но посмотри на Лили, какая она бесстрашная и свободная. Позволь ей такой остаться. Не отнимай у нее этого дара. Не навязывай ей чуждых страхов. И сама позволь себе вздохнуть свободно, раскрепоститься.

– Ты говоришь со мной как тренер, Дэнни. Прежде мне много раз приходилось это слышать. С одной стороны, все правильно, и даже действует, но... Не могу же я не задумываться над тем, как жить дальше, что нас ждет за гранью твоей щедрости. Не считаешь же ты, что я удовлетворюсь этими днями передышки, за которые я тебе бесконечно благодарна?

– Похоже, мы не до конца поняли друг друга... – пробурчал Дэнни Финч, нахмурившись.

– Похоже, – кивнула Брук. – Кэл был таким, какой ты описываешь Лили. Но она маленькая девчушка, а он был взрослым мужчиной, отцом двоих детей. Он так и не научился задумываться о жизни всерьез, заботиться о других. Он даже о себе не мог позаботиться. Про ответственность я и говорить не стану. Да, я любила его безумно. Я влюбилась с первого взгляда в ту внутреннюю свободу, которую он нес в себе. Он был обворожительно беспечен. С ним было легко, приятно, весело, не хотелось ни о чем думать. Такая безрассудная свобода. Я еще помню те дни. Тогда у меня не было ни Бью, ни Лили. Тогда мы принадлежали только себе. Но мне пришлось измениться, а он сбежал. Подло, трусливо, банально сбежал.

– Приходится с тобой согласиться, – нехотя кивнул Дэнни.

– Я хорошо понимаю, что я сейчас одна. Несмотря на твою дружескую поддержку, я одна. И это не изменить, внушая себе красивые идеи о свободе и безразличии к мнению посторонних. Я одна, и нужно как-то справляться, выживать в этом мире общественного мнения.

– Потому-то я и предложил тебе работу, Брук.

– Работа – это то, что нужно. Но не менее важно пристроить детей. А это еще предстоит обдумать... Но объясни мне, ты – успешный, шикарный мужчина...

– Ух! Ты действительно такого обо мне мнения?

– Не перебивай... Я хочу знать, почему такой завидный во всех отношениях жених, понимающий и щедрый, до сих пор холост? – смело заглядывая в лукавый прищур глаз Дэнни Финча, спросила Брук.

– Это очень подозрительно, разве нет? – поддразнил ее Дэнни.

– Отвечай, Финч.

– Я же, кажется, уже объяснил тебе это утром.

– Это не было удовлетворительным объяснением. Ты сказал, что вы очень близки с Эмили, так почему бы вам просто не обменяться кольцами и обещаниями? А?

– Возможно, я скоро и созрею для такого отчаянного поступка.

– Ты спишь с ней? – прямо спросила Брук.

– Что за вопросы? Как вам не совестно, мадам?

– Ну не смущайся ты, как девчонка, Финч. Отвечай, ты спишь с Эмили?

– Тебя это не касается, Финдли, – процедил он.

– А с Кэлом ты не постеснялся бы обсудить это обстоятельство во всех подробностях, – покачала головой Брук.

– Это ревность?

– Какая глупость, Финн! Дружеский интерес, и только, – принужденно рассмеялась Брук.

– Или, может быть, в тебе говорит... как бы это помягче выразиться... неудовлетворенность?

– С чего это вдруг? – отмахнулась Брук.

– Ты сама говорила, что больше года не была близка с мужем.

– Фу! Какой ты памятливый, Финч! Тебя просто смущает, что я способна спокойно говорить о том, от чего ты краснеешь, как школьница... Могу тебя успокоить. В городе есть такие учебные центры для взрослых людей с зажимами. Для тех, которые не могут раскрыться в интимных отношениях с близким человеком.

– Брук, девочка моя, ты не ушиблась головкой? – потрепал ее по затылку Дэнни, который сам не мог понять, злит она его или забавляет.

– Нет, Дэнни. Я просто пробую быть раскрепощенной, как ты мне сам недавно советовал, – захохотала она.

Внимание Дэнни Финна привлек лай Бакли, который до этого предпочитал опасливо наблюдать за странными забавами малышей со стороны. Теперь же пес рванул к ним, и все втроем завалились в траву – Бью с воинственным индейским кличем, Лили с пронзительным визгом, а Бакли с щенячьим восторженным тявканьем.

– Кто хочет поиграть с дядей Дэнни в теннис? – крикнул Дэнни, придумав повод уйти от неловкого разговора.

– Я хочу! – первым отозвался Бью.

– И я тоже... хочу... в теннис! – Из травы высунулась белокурая головка запыхавшейся Лили.

– Пошли, – позвал их Дэнни. – А ты чего ждешь? Идем переоденемся, – обернувшись, обратился он к Брук.

Спортсмен, тренер и футбольный комментатор Дэнни Финч снял свой деловой костюм, облачился в шорты и футболку и вышел к теннисному корту, расположенному во внешнем дворе дома. Он быстро сформировал две команды. В одной был он и Лили, в другой – Брук и Бью. Дав малышам небольшой урок владения ракеткой, он заявил, что практика важнее теории, и сбросил первый мяч, рассчитанный главным образом на участие Брук.

Бью был преисполнен рвения и несколько раз попробовал отбить подачу Дэнни, однако, несмотря на его энергичный удар, мяч не долетал и до сетки. Участие же в игре Лили, которая с трудом удерживала ракетку в руках, заключалось в непрерывном мельтешении под ногами Дэнни и угрожающих выкриках в сторону соперников.

К удивлению Дэнни, Брук имела хорошее представление об игре и составила ему достойную, конкуренцию. Бью быстро смирился с ролью пассивного наблюдателя и с гордостью наблюдал, как его мама гоняет по корту дядю Дэнни. Он подавал ей мячи, подбадривал ее.

Когда азарт был исчерпан и соперники пожали друг другу руки, Дэнни потрепал мальчика по плечу и сказал:

– Со временем научишься. Полагаю, футбольным мячом ты владеешь лучше?

– Да, сэр! – бойко ответил мальчик.

– Заметано. В следующий раз встречаемся на поле, – пообещал Дэнни и шепотом добавил: – И никаких девчонок.

– Я все слышу, – сообщила Брук.

Часом позже, приняв душ и переодевшись, Брук услышала голос Бью, который говорил, судя по всему, в телефонную трубку. Брук прислушалась.

– Нет, это Бью... Они сейчас не могут подойти. Они сейчас в душе.

Услышав это чистосердечное детское признание, Брук в ужасе вылетела из комнаты и на весь дом прокричала:

– Бью, не клади трубку, скажи, что я сейчас подойду! – Стрелой сбежав по лестнице, она влетела в кухню и выхватила у ребенка из рук телефонную трубку. – Это Брук Финдли. Чем могу помочь? – протараторила она в трубку.

– Брук Финдли? – послышался она женский голос.

– Да.

– Жена Кэлвина Финдли? – продолжал уточнять женский голос.

– Вдова, если быть точным. С кем я разговариваю?

– Рейчел Кросс. Я редактор «Спортивного обозрения», – представилась женщина.

– Не уверена, что понимаю, о чем идет речь, – сообщила Брук.

– Вы должны знать... Телевизионная программа... Ведущий Мартин Бредшоу, – уточнила Рейчел Кросс.

– Ну, допустим.

– Я собиралась поговорить с мистером Финчем.

– Сожалею, мистер Финч сейчас не может подойти.

– Все еще в душе? – коварно предположила редакторша.

– Не имею представления о его местонахождении.

– Но мальчик сказал...

– Что может знать мальчик? – перебила ее Брук. – Если вы хотите поговорить лично с мистером Финчем, то почему бы вам не позвонить ему в офис в рабочие часы? Всего хорошего, – резко произнесла она и повесила трубку, после чего гневно посмотрела на Бью, который благоразумно поспешил покинуть кухню, втянув голову в плечи.

В коридоре ему встретился Дэнни Финч, который спросил:

– Мне послышался звонок телефона?

Сжав губы и нахмурившись, мальчик кивнул в сторону кухонной двери.

Дэнни вошел в кухню и тут же наткнулся на Брук, ноздри которой гневно раздувались.

– Бью подает мне странные сигналы. Ты не могла бы разъяснить их значение?

– Ему бы не мешало научиться играть в покер, – процедила Брук.

– То есть научиться блефовать? А что, неплохой навык, – согласился Дэнни. – А почему мальчик такой подавленный, а ты такая сердитая?

– Дэнни, послушай меня, – строго сказала Брук.

– Я тебя внимательно слушаю, – спокойным тоном заверил ее Финч.

– Немедленно позвони Эмили, – выпалила женщина.

– Что?

– Не спорь, Финч. Позвони, ей и пригласи на ужин вместе с Симоной и Джерри, – непререкаемым тоном проговорила Брук.

– С чего это?

– Только что звонили из «Спортивного обозрения». Я была в своей комнате, и трубку взял Бью. Наш бесхитростный мальчик сообщил ей, что мы оба в душе. Представляешь, завтра же это может вылиться в очередную порочащую статью!

– Ты сказала «ей», – прервал ее Дэнни. – Звонившая представилась? Это была не Рейчел Кросс?

– Да, она, – растерянно кивнула Брук.

– И что ты ей сказала?

– Чтобы она позвонила тебе в офис в рабочие часы, – смущенно призналась Брук. – Возможно, я сказала это несколько резче, чем следовало... – робко добавила женщина.

– Ничего, не беспокойся. Я ей сам перезвоню. Мы обсуждаем один телевизионный проект. Я сам просил ее позвонить мне домой.

Брук виновато протянула Дэнни трубку телефона.

Он не воспользовался ею, а повесил обратно.

– Не сейчас, – мягко произнес он. – У нас другие планы, если ты помнишь.

– И все-таки позвони Эмили и пригласи ее. Это не будет лишним, – настойчиво проговорила Брук и вышла из кухни, убедившись, что он собрался последовать ее совету...

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

– Кто-нибудь откроет? – прокричал Дэнни, услышав очередной стук в дверь.

Он был занят приготовлениями к ужину. Носился как пчелка вокруг огромного стола в столовой.

В это время Брук, пристрастно разглядывая свежий маникюр, плавно сходила в холл по ступеням. Удовлетворившись сияющим, видом ухоженных ногтей, она руками взбила пряди, тряхнула ими на ходу и почувствовала себя превосходно.

В холле ее уже дожидались Бью и Лили, которые выстроились у двери в почетный караул и сдавленно хихикали, ожидая появления тети Симоны и дяди Джерри.

– Открывайте, – скомандовала Брук своему маленькому воинству.

Бью ловко провернул ключ, а Лили, повиснув на дверной ручке, качнулась вместе с дверью в сторону.

– О! Привет! – прозвучал приятный женский голос, который определенно принадлежал не тете Симоне и уж тем более не дяде Джерри.

В отличие от детей, которые выпучили глаза на привлекательную незнакомку, Брук ожидала ее появления. Она приветливо кивнула ей и жестом пригласила войти.

– Ты кто? – перегородила незнакомке дорогу Лили.

– Лили! – укоризненно воскликнула Брук и, обратившись к женщине, произнесла: – Вы уж извините ее, пожалуйста... дикий ребенок. Вы ведь Эмили?

Брук протянула вошедшей руку.

– Да, – сказала та, поздоровавшись с Брук. – А это не иначе как Лили и Бью? Очаровательные дети.

Польщенная Лили завернулась в свое алое боа.

– Проходите, пожалуйста. Дэнни сейчас завершает последние приготовления в столовой. Он будет впечатлен, когда вас увидит, – польстила в ответ Брук. – Мы должны просить у вас снисхождения. В последние дни мы практически монополизировали его время и внимание... Да, он вам сказал, что мы еще ждем к ужину мою сестру Симону и ее мужа Джерри? – спросила она за мгновение до того, как со двора послышался звук подъезжающей машины. – А вот, должно быть, и они. Проходите, пожалуйста, в гостиную, я открою.

Через миг дом наполнился радостными возгласами тети Симоны и ответными воплями Лили.

– Ах ты моя крошечка, моя пресладенькая, прехорошенькая малюточка Лили!

– Тетя Симона приехала, моя любимая тетя, моя Симона, тетя моя! – верещала девчушка.

– Дай-ка я тебя обниму и расцелую, лапуська моя, – сдавила племянницу в объятьях тетя Симона.

– Ой! – восторженно взвизгнула Лили.

– А как поживает мой любимый сердцеед? – обратилась к племяннику тетя, на что Бью лишь смущенно улыбнулся.

А Лили сделала большие глаза и сдавленным голоском спросила:

– Разве он ест сердца? Я никогда не видела, чтобы Бью ел сердца.

– Пока еще нет, но когда подрастет, то наверняка станет, – таинственно заверила ее тетя.

– Вот это да! – захлебываясь от восторга, проговорила девочка, с обожанием глядя на своего старшего брата.

– Ну вот вы всех и встретили, а теперь марш умываться и по кроватям. Через пятнадцать минут приду проверю, – скомандовала Брук и проводила детей наверх.

– Он с каждым днем все хорошеет и хорошеет, наш цветочек Бью, – прокомментировала Симона, когда Брукс пустилась.

– Только ему этого не говори. Чем дольше он пребывает в неведении, тем лучше, – предостерегла сестру Брук. – Как ты, Джерри? – спросила она, обнявшись с зятем.

– Привет, Финдли! Лучше скажи, как ты?

– Ну, вот так! – ответила она, разведя руками.

– Значит, неплохо, – резюмировал Джерри.

– Пойдемте, я вас представлю. В гостиной нас дожидается подруга и коллега Дэнни. Ее зовут Эмили.

Симона нахмурилась и пробормотала:

– Подруга, значит, коллега... Миленько, миленько... Ничего не скажешь.

– Прекрати! Слышишь? – одернула сестру Брук. – Здесь никто никого не сватает. Понятно?

К девяти часам чувствовалась только усталость.

Дэнни налил себе немного скотча и жестом предложил то же экспрессивной сестрице Брук.

Брук же посчитала необходимым весь вечер опекать подругу Дэнни, опасаясь, что если потеряет бдительность, то позволит сестре выдать что-то обескураживающее. Но накладок не произошло. Ужин прошел наилучшим образом.

Как всегда, Симона верховенствовала за столом, и этому не было возражений. Дэнни лишь выполнял роль хозяина: предложить, усадить, подложить, поднести, подлить и прочее.

Эмили понравилась Брук своей немногословностью. В отличие от Симоны она не считала ситуацию странной и быстро адаптировалась к ней, разговаривая тихо и остроумно.

Казалось, даже в этой ситуации Дэнни умудряется сохранять совершенное безразличие, в то время как Брук остро реагировала на каждый жест или сказанное слово. На первый взгляд проблем не возникало, но они были.

После ужина Дэнни сказал, что хочет подышать свежим воздухом и попросил Эмили пойти с ним. Они вышли.

– Что за разговоры? – шикнул он на свою подругу.

– Ты о чем? – удивилась Эмили.

– Болтовня с Симоной.

– Просто мы обсудили статью, которую на днях прочли в одном из журналов. В ней говорилось о социологическом исследовании, результаты которого позволяют сделать вывод, что восемьдесят процентов мужчин так или иначе плутуют в любовных делах, – пояснила подруга.

– Ладно Симона. У нее язык без костей. Но ты-то! – гневно бормотал в тиши ночи Дэнни.

– А в чем проблема? – недоумевала Эмили.

– Ты спрашиваешь, в чем проблема? Тебе разве не известно, что муж Брук недавно погиб, да еще при очень щекотливых обстоятельствах? Она до сих пор переживает.

– Ну... Я... не знаю... Я даже не подумала об этом, – оправдывалась женщина.

– А стоило бы! – проворчал Дэнни.

– Перестань смотреть на меня как на преступницу, Дэнни, – возмутилась в конце концов Эмили. – Ничего страшного не произошло. Уверена, Брук прекрасно поняла, что в этом разговоре не было никакого подтекста. С каких пор ты стал таким щепетильным, Дэнни?

– С тех пор как похоронил лучшего друга.

– Если бы ты сам хоть как-то старался участвовать в общей беседе, этого бы не произошло. Так что я твоих упреков не принимаю, – категорически заявила Эмили.

Дэнни звучно фыркнул, демонстрируя свое негодование.

– Знаешь, мне тоже есть от чего прийти в ярость. По какой причине миссис Финдли оказалась в твоем доме прежде, чем я? И чье это было решение – свести нас вместе за одним столом? – вплотную подойдя к Дэнни, потребовала ответа Эмили.

– Какое это имеет значение? – буркнул Финч.

– Дорогой, для меня это имеет огромное значение. Если так решил ты, то я буду только польщена. Но если это была ее идея, то, извини, для меня это несколько оскорбительно. Я не знаю, во что вы играете, но я не желаю принимать в этом участие, – процедила женщина.

– Это не игра.

– Так чья это была идея? Только честно!

– Ее, – не пожелал лукавить Дэнни Финч.

– Благодарю за искренность, дорогой Дэнни. Она не только трогательно несчастна, хороша собой, но еще и невероятно великодушна... Я не такая. Мой мужчина должен быть только моим.

Дэнни смотрел уже в другую от Эмили сторону. Он понимал, что это разрыв, но не испытывал ни малейшего желания смягчить его.

– Думаю, тебе лучше вернуться вместе со мной в столовую и уйти вместе со всеми, – тихо проговорил Дэнни.

– Вернуться туда? – рассмеялась Эмили. – Да ни за что, дорогой! – она обняла его, поцеловала в щеку, села в машину и укатила.

Вернувшись в дом, Дэнни сообщил, что Эмили вызвали срочным телефонным звонком, после чего

позволил Джерри втянуть себя в разговор о молодых футбольных дарованиях, проявивших себя в завершившемся футбольном сезоне.

Когда мужчины вышли выкурить по сигарете, сестры уединились в комнате Брук.

– Сколько у тебя сейчас денег? —деловито спросила сестра.

– На детей хватает. А жилье и платную школу я уже не потяну. Придется работать, а это означает, что придется оплачивать уход за Лили... Почему ты спрашиваешь?

– Я скопила несколько тысяч, – сказала Симона. – Неприятно думать, что теперь ты целиком зависишь от чужого, по сути, человека.

– Если бы ты только знала, как меня это угнетает. Конечно, можно думать, что так и должно быть. Что друзья должны помогать в беде. Но легче-то от этого не становится. Радует одно: дети счастливы. Чего не скажешь о Дэнни.

– Что ты имеешь в виду?

– Такое чувство, что все, что он делает для меня и детей, идет ему в ущерб.

– Какие у тебя есть причины так думать? – усомнилась Симона.

– Это же очевидно. Эмили такая милая, очаровательная. Почему она уехала среди вечера?

– Он же сказал тебе, что ее вызвали по неотложным делам, дорогая.

– Ну что ты такое говоришь, Симона? Этому же невозможно поверить. Наверняка ее что-то расстроило.

– И ты из-за этого тоже решила расстроиться? – воскликнула сестра. – Ха! Да он завтра найдет себе десять таких, как Эмили, если захочет. Эти куклы партиями сходят с конвейеров пластических хирургов.

– Перестань, Симона. У них сложились близкие отношения.

– Знаю я, какие близкие отношения могут сложиться у энергичного мужчины с полногрудой женщиной.

– С тобой невозможно серьезно разговаривать! – рассмеялась Брук, обняла и расцеловала сестру.

– Помнишь, Брук, когда ты и Кэлвин только поженились и купили дом, Кэл часто приглашал нас и кучу друзей на барбекю, а сам ничего не делал, только слонялся от компании к компании и смешил всех своими мальчишескими выходками. И старина Дэнни вечно вынужден был пыхтеть и готовить для всех гостей мясо.

– Помню. – Глаза Брук вспыхнули при воспоминании о счастливых временах, когда она еще была неразлучна с Кэлом.

– А ты была у него на подхвате, – напоминала Симона.

– Да, было дело, – согласилась Брук.

– И я глаз не могла отвести от вас двоих. Все думала... почему Кэл, а не Дэнни? – ошарашила Симона младшую сестру признанием.

– Я любила Кэла. Как ты можешь такое говорить? – расплакалась Брук.

– Я знаю, девочка моя, знаю. Но Кэл не последний мужчина на земле. Причешись, подкрасься, надень свое самое облегающее платье, встань на высоченные каблуки – и первый же по твоему желанию падет к твоим ногам... Пусть этим мужчиной будет Дэнни.

– Да это просто вероломство какое-то.

– Не вероломство, а право женщины, ее миссия, если так тебе больше нравится, – вкрадчиво убеждала Симона.

– Но решающее слово все равно будет за Дэнни, согласись, – парировала Брук.

– Считай, что оно уже прозвучало, дорогая, – заверила ее старшая сестра.

– Нонсенс!

– Не веришь мне, поверь Эмили. Она действительно весьма разумная женщина, с этим я спорить не стану. И предпочла уйти – как разумная женщина со своим складом характера. Поверь, если бы она хоть немного верила в свои шансы, то обеими руками держалась бы за Дэнни. Но, увидев, в чью сторону склоняются весы, ушла со сцены. Так что, милая сестренка, прими это как сигнал к действию. И не томи его. Он ждал тебя целых восемь лет. И то, что он делает сейчас для тебя и твоих детей, – не скаутский альтруизм, в чем ты сама себя стараешься убедить. Им движет горячее желание стать частью твоей, Брук, жизни, – осторожным шепотом внушала Симона.

– То, что ты говоришь, – просто возмутительно, Симона. Я отказываюсь верить собственным ушам, – взвилась растерянная женщина. – Он не мог ждать меня восемь лет, потому что все эти восемь лет я была женой его лучшего друга. И Дэнни – единственный, кто все эти годы был исключительно предан Кэлу. А что касается его симпатий ко мне, то твои измышления не имеют никаких оснований. Я даже его расположения не чувствую. Мне всегда казалось, что он не самого высокого мнения обо мне.

– А как ты сама все эти годы относилась к нему?

– Как я могла относиться к человеку, который покрывал похождения моего мужа?

– Может быть, он просто оберегал тебя от стресса, боялся ранить твои чувства, видя, как сильно ты любишь Кэла и как много прощаешь ему?

– Полагаю, он всегда принимал мою любовь к мужу за корысть, как и многие его в окружении. Кэлвин был удачлив и знаменит, а до последнего времени еще и богат. Многие жены закрывают глаза на измены мужа, если это не вредит их комфортному существованию. Я же делала это только потому, что не хотела мутить обстановку в доме, видя, каким чувствительным ребенком растет Бью, и еще потому, что ни слезы, ни ультиматумы не могут заставить мужчину повзрослеть, если он этого категорически не желает...

– И?

– Сейчас у меня нет уверенности, что я поступала правильно. В сущности, я так же, как и Дэнни, потакала Кэлу, и это привело его к гибели.

– Договорилась до совершенной глупости, дорогая. Тебе следует пресечь все раздумья о твоей прошлой жизни с Кэлом, которого больше нет. Ты сама понимаешь, какой груз лег сейчас на твои плечи. Необходимо с кем-то его разделить. С кем-то, кто сам стремится к этому, желает помочь тебе и детям, – вразумляла сестру Симона.