Текст книги "Тайна сиамских близнецов"

Автор книги: Эллери Куин (Квин)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)

– Понятно. Двери, полагаю, всегда остаются незапертыми?

Миссис Уири и миссис Ксавье кивнули одновременно.

– Как насчет револьвера? Все знали, что в ящике шкафа в кабинете хранятся оружие и патроны?

– Я не знала, инспектор, – быстро откликнулась мисс Форрест.

Старый джентльмен усмехнулся. Эллери едва их слышал – он задумчиво курил, пуская дым в потолок.

Инспектор окинул взглядом присутствующих.

– Пока это все. Нет-нет, не уходите, – резко добавил он. – Есть еще кое-что. Доктор Холмс, оставайтесь с нами – вы можете нам понадобиться.

– Ради бога! – Миссис Ксавье привстала со стула. Она выглядела изможденной и постаревшей. – Не могли бы мы...

– Пожалуйста, оставайтесь на месте, мадам. Нам еще многое предстоит сделать. В частности, – мрачно промолвил инспектор, – привести сюда вашу гостью, спрятанную миссис Карро, для небольшой беседы. – И он начал закрывать дверь перед их удивленными и испуганными лицами.

– И краба, – серьезно добавил Эллери. – Пожалуйста, не забудь о крабе, папа.

Но обитатели дома были слишком ошарашены, чтобы отвечать.

* * *

– Теперь, доктор, – быстро продолжал Эллери, когда дверь закрылась, – как насчет трупного окоченения? По-моему, тело твердо как доска. У меня имеется некоторый опыт в обследовании мертвецов, и здесь, мне кажется, окоченение уже полное.

– Да, – согласился доктор Холмс. – Оно практически было полным уже девять часов.

– Как? – нахмурился инспектор. – Вы уверены, доктор? Это кажется невероятным.

– Тем не менее, это так, инспектор. Понимаете, – он облизнул губы, – у доктора Ксавье был тяжелый диабет.

– Ага! – негромко воскликнул Эллери. – Мы снова встречаемся с трупом диабетика. Помнишь миссис Дорн в Голландском мемориальном госпитале, папа? Продолжайте, доктор.

– Это обычное явление. – Молодой англичанин устало пожал плечами. – У диабетиков окоченение может наступить спустя три минуты после смерти. Причина в состоянии крови.

– Теперь я вспомнил. – Инспектор взял понюшку табаку, глубоко вдохнул и отложил табакерку. – Ну, это любопытно, но едва ли полезно. Посидите на кушетке, доктор Холмс, и постарайтесь ненадолго позабыть об этом деле... Ну, Эл, давай-ка взглянем на странную вещь, о которой ты говорил.

Эллери выбросил в открытое окно наполовину выкуренную сигарету, обошел вокруг стола и остановился у вращающегося стула, на котором находилось тело доктора Ксавье.

– Посмотри на это, – произнес он, указывая на пол. Инспектор посмотрел и, присев на корточки, вцепился в свисающую руку мертвеца. Она казалась сделанной из стали – ему с трудом удалось сдвинуть ее с места. Три пальца – средний, безымянный и мизинец – были согнуты и прижаты к ладони. Между вытянутыми большим и указательным пальцами был зажат оторванный кусочек плотной бумаги.

– Что это? – пробормотал инспектор, пытаясь извлечь обрывок из пальцев хирурга.

Но мертвые пальцы не поддавались. Пыхтя, старик ухватился одной рукой за большой палец, а другой – за указательный. Использовав всю имеющуюся у него силу, он смог раздвинуть их на, возможно, шестнадцатую долю дюйма, в результате чего клочок бумаги упал на пол.

Инспектор подобрал его и поднялся.

– Это же обрывок игральной карты! – воскликнул он с ноткой разочарования в голосе.

– Совершенно верно, – улыбнулся Эллери. – Судя по тону, ты недоволен, папа, но для этого нет оснований. У меня предчувствие, что значение этого клочка бумаги окажется куда более веским, чем представляется сейчас.

Это была половинка шестерки пик.

Инспектор перевернул ее – на красной рубашке были изображены переплетенные лилии. Он бросил взгляд на карты на столе – на их рубашках был тот же рисунок.

Старик вопрошающе посмотрел на Эллери, и тот кивнул. Подойдя к трупу, они с трудом приподняли его со стола, отодвинули вращающийся стул на несколько дюймов и снова опустили тело таким образом, что на краю стола лежала только голова. В результате все карты оказались открытыми.

– Как видишь, – промолвил Эллери, – шестерка пик взята с этого стола. – Он указал на ряд карт. Очевидно, доктор Ксавье перед убийством раскладывал обычный пасьянс, где тринадцать карт собирают в стопку, из которой раскладывающий вытягивает карты. Четыре он кладет открытыми в ряд, а пятую, также открытую, отдельно. Пасьянс уже достаточно продвинулся. Вторая карта в ряду из четырех была десяткой треф; на ней, почти полностью покрывая ее, лежала десятка червей, на которой, расположенная почти так же, помещалась восьмерка пик; далее следовала семерка бубен, а после солидного промежутка – пятерка бубен.

– Шестерка пик находилась между семеркой и пятеркой бубен, – пробормотал инспектор. – Хорошо. Допустим, он взял ее из этого ряда. Но я не понимаю... Где остаток шестерки пик? – внезапно спросил он.

– На полу – за письменным столом, – ответил Эллери.

Обойдя стол, он нагнулся и выпрямился, держа в руке скомканный клочок бумаги. Эллери разгладил его и приложил к фрагменту, извлеченному из правой руки мертвеца. Обрывки совпали во всех мельчайших деталях, не оставляя никаких сомнений.

На обоих клочках виднелись отпечатки пальцев – по-видимому, больших. Когда фрагменты соединили, отпечатки были устремлены друг другу по диагонали вверх, в сторону разрыва.

– Отпечатки его пальцев, оставленные, конечно, когда он разрывал карту, – задумчиво продолжал инспектор. Он обследовал большие пальцы мертвеца. – Да, они грязные. Испачканы сажей от пожара, как и все вокруг. Ну, Эл, теперь я понимаю, что ты имел в виду.

Эллери пожал плечами и посмотрел в окно. Доктор Холмс сидел на черной кушетке, стиснув голову ладонями.

– Выстрелив дважды, убийца ушел, решив, что Ксавье уже труп, – добавил инспектор. – Но тот не был мертв. В последние секунды, пока сознание еще не покинуло его, он выхватил из раскладываемого им пасьянса шестерку пик, разорвал карту надвое, скомкал, отшвырнул вторую половинку и только тогда умер. Но за каким чертом ему понадобилось рвать карту?

– Ты задаешь чисто теоретический вопрос, – не оборачиваясь, сказал Эллери. – Ответ тебе известен так же хорошо, как и мне. Разумеется, ты заметил, что на столе нет ни бумаги, ни какого-либо пишущего инструмента.

– А как насчет верхнего ящика?

– Я проверил. Карты взяты оттуда – там лежит обычный набор игр, есть бумага, но нет ни ручки, ни карандаша.

– А в его одежде?

– Нет. Это ведь спортивный костюм.

– Тогда в других ящиках?

– Они заперты, а при нем нет ключей. Очевидно, ключи находятся в другом костюме или где-то, куда ему не хватило сил добраться.

– Ну, – заметил инспектор, – в таком случае все достаточно ясно. У него не было возможности написать имя убийцы. Вместо этого он оставил нескомканную половинку карты.

– Вот именно, – подтвердил Эллери.

Доктор Холмс поднял голову; его веки покраснели.

– Что? Он оставил...

– Да, док. Кстати, доктор Ксавье был правша?

Доктор Холмс тупо уставился на него. Эллери вздохнул:

– Да. Я проверил это в первую очередь.

– Ты проверил... – изумленно начал старый джентльмен. – Но каким образом?

– Есть много способов убить кошку, как скажет тебе любой специалист в этой области, – устало ответил Эллери. – Я заглянул в карманы пиджака, который он бросил в кресло. Трубка и кисет с табаком лежат в правом кармане. Карманы брюк я также обследовал – мелочь находится в правом, а левый пуст.

– Он, безусловно, был правша, – заявил доктор Холмс.

– Превосходно. Это соответствует карте, обнаруженной в правой руке, и направлению пятна от пальца в углу. Однако мы не продвинулись ни на йоту. Что, во имя всего святого, доктор Ксавье подразумевал под этим обрывком карты? Вы не знаете, док, кого он мог иметь в виду, держа в руке половинку шестерки пик?

Доктор Холмс вздрогнул:

– Я? Нет, не знаю.

Инспектор подошел к двери в библиотеку и распахнул ее. Миссис Уири, миссис Ксавье и брат убитого оставались на прежних местах. Но молодая гостья исчезла.

– Где мисс Форрест? – резко осведомился инспектор.

Миссис Уири задрожала всем телом, а миссис Ксавье, очевидно, не расслышала, так как продолжала раскачиваться из стороны в сторону.

– Она вышла, – ответил Марк Ксавье.

– Полагаю, предупредить миссис Карро, – фыркнул инспектор. – Ну и пускай. Слава богу, никто из вас не в состоянии сбежать. Ксавье, зайдите на минутку.

Высокий блондин медленно выпрямился, расправил плечи и последовал за инспектором в кабинет. Он старался не смотреть на мертвого брата, бегая глазами по сторонам.

– Нам предстоит малоприятная работенка, Ксавье, – заговорил старый джентльмен. – Вам придется помочь. Доктор Холмс!

Англичанин быстро заморгал.

– Должно быть, вы можете на это ответить. Вам известно, что мы все заперты здесь, покуда шериф из Оскуэвы не сумеет добраться сюда, а один Бог знает, когда это произойдет. Хотя я уполномочен шерифом провести расследование убийства, у меня нет прав хоронить тело жертвы. Это возможно лишь после официального дознания и разрешения. Понятно?

– Вы имеете в виду, – хрипло отозвался Марк Ксавье, – что он... останется здесь? Господи!

Доктор Холмс поднялся.

– К счастью, – сказал он, – в лаборатории имеется холодильник. Его использовали для экспериментальных материалов, требующих низкой температуры. Думаю, – с усилием добавил англичанин, – мы сможем это устроить.

– Вот и отлично. – Инспектор похлопал молодого человека по спине. – Если убрать труп из поля зрения, все, безусловно, почувствуют себя лучше... А теперь, Ксавье, и ты, Эллери, давайте вынесем тело.

* * *

Они вернулись в кабинет из лаборатории – просторной комнаты неправильной формы, занятой электрическим аппаратом и множеством причудливых стеклянных сосудов, – бледными и вспотевшими. Солнце поднялось уже высоко, и в доме было невыносимо душно. Эллери настежь распахнул окна.

Инспектор снова открыл дверь в библиотеку.

– Теперь, – мрачно произнес он, – у нас есть время вплотную заняться сыскной деятельностью. Я хочу, чтобы каждый из вас поднялся со мной наверх и...

Он не договорил. Из задней части дома донеслись крики и лязг металла. Один из голосов, в котором звучал бешеный гнев, принадлежал Боунсу. Второй представлял собой отчаянный рев, тембр которого казался отдаленно знакомым.

– Какого черта! – Инспектор резко повернулся. – Я думал, никто не может сюда добраться...

Выхватив полицейский револьвер, он промчался по кабинету и побежал по поперечному коридору в направлении загадочных звуков. Эллери последовал за ним, как и все остальные, ошеломленные неожиданным происшествием.

На пересечении поперечного коридора с основным инспектор свернул вправо и понесся к двери в дальнем конце, которую он и Эллери заметили, войдя в дом вчера вечером. Старик открыл дверь ногой, подняв револьвер.

Они очутились в чистой, облицованной кафелем кухне.

В ее центре, среди разбитых тарелок и исцарапанных кастрюль, сцепились в отчаянной схватке двое мужчин.

Один из них был старый слуга в спецовке, который, выпучив глаза и выкрикивая проклятия, вцепился в своего противника железной хваткой маньяка.

Поверх плеча Боунса виднелись чудовищно толстая физиономия и жабьи глазки человека, с которым Квины столкнулись вчера вечером на темной дороге, ведущей к вершине Эрроу.

Глава 6
СМИТ

– Ах, это вы! – протянул инспектор и резко приказал: – Ну-ка, прекратите! Вы у меня на прицеле, и я не шучу.

Руки толстяка опустились; он тупо уставился в одну точку.

– А-а, наш друг автомобилист! – усмехнулся Эллери, войдя в кухню. Он похлопал толстяка по груди и бедрам. – Не вооружен. Да, чудовищная оплошность... Ну, что вы можете сказать в свое оправдание, дружище Фальстаф?[35]35
  Фальстаф – персонаж пьес У. Шекспира «Генрих IV» и «Виндзорские кумушки», толстяк и обжора.


[Закрыть]

Красный язык скользнул по губам незнакомца. Он шагнул вперед – при этом его круглый живот затрясся, как желе, – глядя на окружающих, словно злобная старая горилла.

Боунс уставился на него с ненавистью, от которой судорожно вздрагивала вся его тощая фигура.

– Что я... – начал незнакомец неприятным басом. Затем в его маленьких глазках мелькнуло хитрое выражение. – Что все это значит? – пробубнил он с видом оскорбленной добродетели. – Это существо набросилось на меня...

– В его собственной кухне? – осведомился Эллери.

– Он лжет! – завопил Боунс, трясясь от злобы. – Я видел, как он проскользнул в дом через открытую входную дверь и шарил повсюду, пока не нашел кухню. А потом...

– Так у вас разыгрался аппетит? – Эллери вздохнул. – Конечно, голод не тетка. Я так и думал, что вы вернетесь. – Он обернулся к стоящим позади. Все озадаченно глядели на толстяка.

– Это тот, кого вы встретили? – хриплым голосом спросила миссис Ксавье.

– Да. Вы когда-нибудь видели его раньше?

– Нет, никогда!

– Мистер Ксавье? Миссис Уири? Доктор Холмс?.. Странно, – пробормотал Эллери, шагнув ближе к толстяку. – Думаю, мы простим этот маленький налет – голодным следует делать послабление хотя бы из чистого гуманизма. А чтобы накормить такую тушу... Наверное, вы здорово проголодались, если рискнули вернуться сюда после отчаянных усилий, которые вы, должно быть, потратили ночью, пытаясь пробиться сквозь огонь?

Толстяк промолчал, тяжело дыша и бегая глазками по лицам присутствующих.

– Ну, – резко спросил Эллери, – что вам понадобилось на горе вчера вечером?

Грудь толстяка бурно вздымалась.

– А вам какое дело?

– Вы еще огрызаетесь? Могу сообщить вам, что вы подозреваетесь в убийстве.

– В убийстве?! – Челюсть незнакомца отвисла, а из глаз исчезло выражение хитроумия. – Кто... кого...

– Не морочьте голову! – прикрикнул инспектор, все еще держа револьвер наизготовку. – Кого? Я думал, для вас это не имеет никакого значения... А кого бы вам хотелось видеть убитым?

– Ну... – Толстяк снова вздохнул; глаза его продолжали бегать. – Убийство... Я ничего об этом не знаю, джентльмены. Полночи я пробовал найти выезд, потом припарковал машину немного ниже на дороге и проспал до утра. Откуда мне было знать...

– Значит, не найдя выезд, вы решили вернуться к дому?

– Ну... нет... Я...

– А почему нет?

– Я... я об этом не подумал.

– Как ваша фамилия?

Толстяк заколебался.

– Смит.

– Значит, его фамилия – Смит, – заметил инспектор, ни к кому конкретно не обращаясь. – Ну-ну. Просто Смит или вам хватит воображения придумать имя?

– Фрэнк – Фрэнк Дж. Смит.

– Откуда вы прибыли?

– Из... из Нью-Йорка.

– Забавно, – пробормотал инспектор. – Я-то думал, что знаю каждую образину в городе. Так что вы делали здесь вчера вечером?

Мистер Смит снова облизнул красные губы.

– Ну... думаю, я заблудился.

– Думаете?

– Да... Когда я доехал до вершины и увидел, что дальше дороги нет, я развернулся и начал спускаться вниз. Там вы со мной и столкнулись.

– Тогда вы пели другую песенку, – весьма недружелюбно произнес старый джентльмен. – И к тому же чертовски спешили. Так вы никого в этом доме не знаете, а? И когда заблудились, то не подумали спросить дорогу здесь?

– Н-нет. – Взгляд мистера Смита переместился с Квинов на группу, стоящую позади. – Но, скажите, кто был тот несчаст...

– Несчастный, которого отправили в мир иной насильственным способом? – Эллери задумчиво разглядывал толстяка. – Джентльмен по имени Джон Ксавье – доктор Джон С. Ксавье. Вам это что-нибудь говорит?

В горле костлявого слуги вновь послышалось угрожающее бульканье.

– Нет, – поспешно ответил Смит. – Никогда о нем не слышал.

– И вы никогда раньше не поднимались по этой дороге на Эрроу, мистер... э-э... Смит? Вчера вечером состоялся ваш дебют?

– Да, уверяю вас...

Эллери наклонился и приподнял одну из пухлых кистей рук толстяка. Мистер Смит заворчал и испуганно выдернул руку.

– О, я не собираюсь кусаться – просто ищу кольца.

– К-кольца?

– Но у вас их нет. – Эллери вздохнул. – Думаю, папа, мы... э-э... на время осчастливлены еще одним гостем. Миссис Ксавье... нет, миссис Уири могла бы сделать необходимые приготовления...

– Пожалуй, – мрачно согласился инспектор, убирая револьвер. – У вас в машине есть какие-нибудь вещи, Смит, или как вас там?

– Да, конечно. Но не мог бы я... Пожар не...

– Не можете, и пожар не. Заберите ваш багаж из автомобиля. Не стану поручать вас заботам Боунса – он способен откусить вам ухо. Вы молодчина, Боунс. Всегда смотрите в оба. – Инспектор похлопал молчаливого старика по костлявому плечу. – Миссис Уири, проводите мистера Смита в комнату на втором этаже. Там ведь есть пустая комната, не так ли?

– Д-да, сэр, – нервно отозвалась миссис Уири. – Даже несколько.

– И накормите его. А вы, Смит, ведите себя смирно – никаких штучек! – Инспектор повернулся к миссис Ксавье, которая казалась внезапно похудевшей и высохшей. – Простите, мадам, что отдаю распоряжения вашей прислуге, но во время расследования убийства у нас нет времени на церемонии.

– Ничего, все в порядке, – прошептала миссис Ксавье.

Эллери посмотрел на нее с вновь пробудившимся интересом. После гибели мужа язвительность покинула ее. В черных глазах погасло пламя – они выглядели безжизненными. Эллери почудилось, что в их глубине притаился страх. Женщина изменилась полностью, за исключением жуткой полуулыбки, которая прилипла к ее губам, словно упорная привычка.

– Ладно, ребята, – заговорил инспектор. – Теперь нанесем маленький визит даме из высшего общества наверху. Мы все вместе повидаем миссис Карро, и тогда я смогу сказать, что располагаю правдивой историей без утаек с чьей-либо стороны. Возможно, мы увидим свет в этом проклятом деле.

Низкий мелодичный голос заставил их обратить взоры в сторону коридора.

– В этом нет надобности, инспектор. Как видите, я спустилась сама.

Поворачиваясь, Эллери на миг встретился взглядом с миссис Ксавье. В ее глазах зияла прежняя палящая чернота.

Глава 7
ПЛАЧУЩАЯ ЛЕДИ

Высокая хрупкая красавица опиралась на руку Энн Форрест. На вид ей было не больше тридцати лет. Маленькую изящную фигурку плотно облегала мягкая серая ткань. Волосы имели дымчато-черный оттенок; над карими глазами пролегли решительные линии бровей. В тонких очертаниях носа и губ ощущалась чувствительная натура их обладательницы. Около глаз виднелись едва заметные морщинки. В позе и посадке головы Эллери сразу ощутил породу. «Замечательная женщина, – подумал он. – По-своему не менее замечательная, чем миссис Ксавье». Эта мысль заставила его посмотреть на вдову. Миссис Ксавье чудесным образом вновь обрела молодость. В ее удивительных глазах полыхал огонь, расслабленные мышцы снова окрепли. Напряженно, словно кошка, она уставилась на миссис Карро. Страх в ее глазах сменила неприкрытая ненависть.

– Вы миссис Мари Карро? – осведомился инспектор. Если он все еще испытывал восхищение, о котором говорил Эллери прошлой ночью, то сейчас ничем его не проявлял.

– Да, – ответила женщина. – Прошу прощения... – Она обратилась к миссис Ксавье с болью и сочувствием во взгляде. – Мне так жаль, дорогая. Энн рассказала мне. Если я могу что-нибудь сделать...

Черные зрачки расширились, а оливковые ноздри затрепетали.

– Да! – крикнула миссис Ксавье, шагнув вперед. – Убраться из моего дома – вот что вы можете! Вы заставили меня страдать больше, чем... Убирайтесь отсюда – вы и ваши проклятые...

– Сара! – вмешался Марк Ксавье, схватив ее за руку и грубо встряхнув. – Не забывайся! Ты хоть понимаешь, что говоришь?

Голос миссис Ксавье перешел в визг:

– Она... она... – В уголке ее рта показалась струйка слюны; черные глаза походили на зияющие бездны.

– Ну-ну, – успокаивающе произнес инспектор. – В чем дело, миссис Ксавье?

Миссис Карро не двинулась с места – о ее состоянии свидетельствовали только побледневшие щеки. Энн Форрест крепче сжала ей руку. Миссис Ксавье задрожала и, покачивая головой из стороны в сторону, бессильно прислонилась к своему деверю.

– Все в порядке, – продолжал инспектор тем же мягким голосом. Он бросил взгляд на Эллери, но тот изучал лицо мистера Смита. Толстяк отступил в дальний угол кухни и словно старался не дышать. Казалось, он каким-то фантастическим усилием умудрился сжаться до двух измерений. Обрюзгшее лицо побагровело. – Давайте пройдем в гостиную и там побеседуем.

* * *

– Итак, миссис Карро, – заговорил старый джентльмен, когда они уселись в большой комнате, залитой солнечным светом, который проникал через французские окна, – прошу вас объясниться. Мне нужна правда, и если я не узнаю ее от вас, то вытяну из других, так что можете смело облегчить душу.

– Что вы хотите знать? – пробормотала миссис Карро.

– Многое. Начнем с самого простого. Сколько времени вы находитесь в этом доме?

– Две недели. – Ее мелодичный голос был еле слышен; взгляд не отрывался от двери. Неподвижная миссис Ксавье откинулась в кресле с закрытыми глазами.

– Вы здесь гостите?

– Можно сказать и так. – Женщина подняла взгляд и тут же опустила его снова.

– Вы приехали сюда одна или с кем-нибудь, миссис Карро?

Она вновь заколебалась.

Энн Форрест быстро пришла ей на помощь:

– Я приехала с миссис Карро. Я ее личная секретарша.

– Так я и понял, – холодно сказал инспектор. – А вас, молодая особа, я бы попросил не вмешиваться. У меня к вам претензии по поводу нарушения приказа. Я не желаю, чтобы мои свидетели бегали передавать информацию... другим лицам. – Мисс Форрест покраснела и закусила губу. – Как давно вы знаете доктора Ксавье, миссис Карро?

– Две недели, инспектор.

– Понятно. Остальных вы тоже раньше не знали?

– Да.

– Это верно, Ксавье?

– Верно, – буркнул высокий блондин.

– Вас привела сюда болезнь, миссис Карро?

Она вздрогнула.

– Да... некоторым образом.

– В обществе считается, что вы сейчас путешествуете по Европе, не так ли?

– Да. – Она умоляюще посмотрела на него. – Я не хочу, чтобы о моих... чтобы об этом знали.

– Поэтому вы спрятались вчера вечером, когда приехали мой сын и я, и потому эти люди так нервничали, укрывая вас?

– Да, – прошептала женщина.

Инспектор выпрямился и задумчиво взял понюшку. Все это выглядело чертовски подозрительно. Он огляделся в поисках Эллери, но тот внезапно исчез.

– Итак, вы не знали никого из живущих здесь и приехали для лечения. Или, может быть, просто для медицинского наблюдения?

– Да, инспектор.

– Хм! – Старый джентльмен окинул взглядом комнату. Все молчали. – Скажите, миссис Карро, прошлой ночью вы покидали вашу комнату по какой-нибудь причине? – Он не расслышал ответ. – Да или нет?

– Нет.

– Это неправда! – внезапно крикнула миссис Ксавье, открыв глаза. Она вскочила на ноги и выпрямилась во весь рост, великолепная в своем гневе. – Она выходила! Я видела ее!

Миссис Карро побледнела. Мисс Форрест сердито приподнялась. Марк Ксавье выглядел испуганным и неуверенно протянул руку.

– Спокойно! – предупредил их инспектор. – Вы говорите, миссис Ксавье, что видели, как миссис Карро выходила из своей комнаты?

– Да! Она выскользнула из комнаты вскоре после полуночи и сбежала вниз по лестнице. Я видела, как она вошла в... в кабинет моего мужа. Они остались там вдвоем.

– Как долго, миссис Ксавье?

Ее глаза забегали.

– Не знаю. Я... не дождалась.

– Это правда, миссис Карро? – спросил инспектор тем же мягким голосом.

В глазах миниатюрной женщины блеснули слезы, а губы задрожали.

– Да, – всхлипнула она, спрятав лицо на груди мисс Форрест. – Но я не...

– Одну минуту. – Инспектор разглядывал миссис Ксавье с насмешливой улыбкой. – По-моему, миссис Ксавье, вы сказали нам, что вчера вечером сразу пошли к себе и проспали всю ночь?

Женщина закусила губу и неожиданно села.

– Да. Я солгала. Я думала, что вы заподозрите... Но я видела ее! Она... – Миссис Ксавье, смешавшись, умолкла.

– И вы не стали дожидаться, пока она выйдет из кабинета, – с мягким укором промолвил инспектор. – Ну и ну! До чего дошли наши женщины! Миссис Карро, почему вы ждали, пока все заснут, – больше чем до полуночи, – чтобы побеседовать с доктором Ксавье?

Миссис Карро вытерла глаза серым шелковым платочком и решительно выпятила подбородок.

– С моей стороны было бы глупо лгать, инспектор. Миссис Уири зашла перед сном ко мне в комнату и сообщила, что незнакомцы – вы, джентльмены, – останутся на ночь из-за пожара внизу и что доктор Ксавье у себя в кабинете. Я... была обеспокоена, – ресницы над ее карими глазами слегка дрогнули, – и спустилась поговорить с ним.

– О моем сыне и обо мне?

– Да...

– И о вашем... э-э... состоянии?

Она покраснела, но повторила:

– Да.

– Каким вы его застали? Обычным? Оживленным? Взволнованным?

– Таким, как всегда, инспектор, – ответила миссис Карро. – Добрым, внимательным... Мы немного поговорили, и я поднялась к себе.

– Черт бы вас побрал! – крикнула миссис Ксавье, снова вскакивая. – Я не могла это выносить! Каждую ночь с тех пор, как эта женщина приехала сюда, она пряталась с ним по углам и перешептывалась со своей фальшивой улыбочкой – отнимала у меня мужа, проливая крокодиловы слезы и играя на его сочувствии... Он никогда не мог противостоять хорошенькой женщине! Сказать вам, инспектор, почему она здесь? – Миссис Ксавье подалась вперед, тыча указательным пальцем в съежившуюся фигурку миссис Карро. – Сказать?

Доктор Холмс заговорил впервые за час:

– На вашем месте, миссис Ксавье, я бы не...

– Нет, не надо! – простонала миссис Карро, закрыв лицо руками. – Пожалуйста!..

– Проклятая ведьма! – Мисс Форрест вскочила на ноги. – Вы просто злобная росомаха! Я...

– Энн! – тихо произнес доктор Холмс, становясь перед ней.

Инспектор следил за ними блестящими, почти смеющимися глазами. Он оставался на месте, едва поворачивая голову вслед за говорившими. Большая комната наполнилась тяжелым дыханием и сердитыми голосами.

– Сказать? – визжала миссис Ксавье; взгляд ее стал безумным.

Шум прекратился настолько внезапно, как будто его обрубили топором. За дверью в коридор послышались шаги.

– В этом нет нужды, миссис Ксавье, – весело произнес Эллери. – Мы все уже знаем. Осушите ваши глаза, миссис Карро, – тут нет особой трагедии. Мой отец и я будем хранить ваш секрет – боюсь, дольше, чем другие, – добавил он, печально покачав головой. – Папа, мне доставит огромное удовольствие представить тебе... э-э... то, что ты видел или думал, что видишь, прошлой ночью. – Инспектор разинул рот. – Двух умнейших, симпатичнейших и воспитаннейших парней, которым надоело прятаться в спальне и которые решили выбраться в коридор, дабы взглянуть на ужасных людей, вторгшихся в дом их доктора. Познакомься – слева направо – с господами Джулианом и Фрэнсисом Карро, сыновьями миссис Карро. Я только что сам с ними познакомился и очень этому рад.

Эллери стоял в дверном проеме, обнимая за плечи двух высоких красивых мальчиков, чьи любопытные глаза отмечали каждую подробность представшей перед ними сцены. Улыбаясь из-за их спин, Эллери одновременно сигналил взглядом инспектору. Старый джентльмен судорожно глотнул и неуверенно шагнул вперед.

Мальчикам было лет шестнадцать. Сильные, широкоплечие, с загорелыми лицами и приятными правильными чертами, они очень походили на мать, но, так сказать, в мужском варианте. Все детали их фигур и лиц были абсолютно идентичными. Даже одежда – тщательно выглаженные костюмы из серой фланели, ярко-голубые галстуки, белые рубашки, черные туфли – была совершенно одинаковой.

Но не тот факт, что мальчики были близнецами, заставил отвиснуть челюсть инспектора. Все дело заключалось в том, что они были слегка повернуты друг к другу, что правой рукой мальчик справа обнимал брата за талию, а левая рука мальчика слева скрывалась за спиной другого близнеца и что их нарядные серые пиджаки невероятным образом соединялись на уровне груди.

Они были сиамскими близнецами!