Текст книги "Тайна сиамских близнецов"

Автор книги: Эллери Куин (Квин)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)

– Я попробовал содержимое, – устало сообщил Эллери. – Оно едкое и обожгло мне язык.

– Господи! – воскликнул доктор Холмс. – Надеюсь, вы попробовали немного. Это смертельный яд, разъедающий внутренности, – раствор щавелевой кислоты.

– Я был осторожен. Полагаю, яд также взят в лаборатории?

Доктор Холмс кивнул и снова повернулся к трупу. Когда он выпрямился, взгляд его был задумчив.

– Ксавье мертв около часа. Ему силой открыли рот и влили в горло щавелевую кислоту. На щеках и подбородке остались следы от пальцев убийцы. Бедняга! Он умер в страшных мучениях.

– Тем не менее он смог бы вынуть из ящика колоду карт и разорвать одну из них пополам, после того как его отравили и убийца ушел?

– Да. Что касается уверенности преступника в наступлении смерти, то напомню, что щавелевая кислота убивает максимум через час, а иногда значительно быстрее. К тому же сказалось его ослабленное состояние. – Врач с любопытством поглядел на карты на полу. – Опять?

– Опять.

Инспектор поднялся и заковылял к кровати.

* * *

Эллери вышел в коридор и осмотрелся. Кто-то в этом доме возлежит на ложе из шипов, корчась от мучительной необходимости ждать. Эллери размышлял, хватит ли ему смелости бесшумно пробраться в каждую комнату и внезапно осветить фонариком лицо каждого из спящих. Но женщины... Он задумчиво поджал губы.

Напротив него находилась дверь в спальню Энн Форрест. Эллери подивился очевидному факту, что молодая женщина не слышала звуков нападения на инспектора, движений и ухода убийцы и всех последующих событий. Поколебавшись, он пересек коридор и прижал к двери правое ухо. Ничего не слышно. Медленно повернув ручку до отказа, он толкнул дверь. К его изумлению, она не поддалась. Мисс Форрест заперлась изнутри!

«Какого черта она это сделала? – думал Эллери, идя на цыпочках по коридору к следующей двери. – Очевидно, с целью самозащиты. От кого? – Он усмехнулся про себя. – Как же ночь все драматизирует! У девушки было предчувствие или же она заперлась из простой осторожности? Пожалуй, мне следует уделить большее внимание мисс Форрест».

Комнату, соседнюю со спальней молодой женщины, занимали близнецы Карро. Они, во всяком случае, не были подвержены нездоровым страхам. Дверь тут же поддалась. Эллери скользнул внутрь и прислушался. Ритмичное дыхание спящих успокоило его. Он вышел и вновь пересек коридор.

Напротив спальни близнецов находилась комната, которую миссис Уири отвела исполинскому джентльмену по фамилии Смит. Эллери не колебался ни секунды. Он бесшумно вошел, нащупал выключатель на стене около двери, устремил взгляд на пятно в темноте, откуда доносился слоновий храп, и щелкнул выключателем. Электричество осветило монументальную фигуру Смита, распростертую на кровати. Расстегнутая пижамная куртка обнажала складки розовой нездоровой плоти, поднимающейся и опускающейся вместе с тяжелым дыханием.

Толстяк сразу же открыл глаза. Их взгляд казался испуганным и настороженным. Он поднял руку с быстротой, которую Эллери не ожидал от человека его габаритов, словно опасаясь выстрела или удара.

– Это Квин, – сообщил Эллери, и большая толстая лапа тут же опустилась, а жабьи глазки мягко блеснули. – Просто дружеский визит, приятель. Крепко спали?

– Что? – Толстяк тупо уставился на него.

– Ну-ну, изгоните сон из глаз и поднимайтесь со скрипучего ложа ваших грез. – Эллери внимательно рассматривал комнату, в которой еще ни разу не был. Вторая дверь была открыта и вела в туалет.

– В чем дело? – проворчал Смит, садясь на постели. – Что случилось?

– Еще один из нас отправился к Создателю, – мрачно ответил Эллери. – Как видите, убийство превращается в эпидемию.

Огромная челюсть отвисла.

– К-кого-то еще у-уби...

– Марка Ксавье. – Эллери взялся за дверную ручку. – Наденьте халат и идите в соседнюю комнату. Там вы найдете инспектора и доктора Холмса. Увидимся позже.

Он быстро вышел, оставив толстяка с открытым ртом и запоздало появившимся в глазах ужасом.

Эллери в очередной раз пересек коридор, проигнорировав дверь в соседнюю со спальней Смита комнату, которая, как он знал, была незанятой, и попробовал дверь в спальню миссис Карро. Она поддалась, и после нескольких секунд нерешительности Эллери пожал плечами и вошел.

Он сразу же понял, что совершил ошибку. Не было слышно ни ритмичного, ни вообще какого-либо дыхания. Странно! Возможно ли, чтобы вашингтонская аристократка отсутствовала в постели в три часа ночи? Но Эллери тут же осознал свою ошибку. Миссис Карро не отсутствовала – она сидела в шезлонге, затаив дыхание и глядя на слабый лунный свет, просачивающийся сквозь окна балкона.

Эллери зацепился ногой за мебель, и женщина пронзительно вскрикнула. Но его спине забегали мурашки, а волосы встали дыбом.

– Тихо! – шепнул он, шагнув вперед. – Миссис Карро, это Эллери Квин. Ради бога, не шумите!

Женщина вскочила с шезлонга. Найдя и повернув выключатель, Эллери увидел ее прижавшейся к дальней стене с полными ужаса глазами и вцепившимися в складки пеньюара руками.

Наконец взгляд ее стал осмысленным. Миссис Карро запахнула пеньюар.

– Что вы делаете в моей спальне, мистер Квин? – осведомилась она.

Эллери покраснел.

– Резонный вопрос. Не могу сказать, что порицаю вас за испуг... Между прочим, почему вы не в постели в такой час?

Она поджала губы.

– Было душно, и я не могла заснуть. Но я все еще не понимаю, мистер Квин...

Эллери, чувствуя себя дураком, нахмурился и обернулся к двери:

– Кажется, к вам идут на помощь. Дело в том, миссис Карро, что я пришел сообщить вам...

– Что произошло? Кто кричал? – рявкнул инспектор, появившись у порога.

Он вошел, переводя взгляд с Эллери на миссис Карро. Из двери в смежную комнату высунулись головы близнецов. Доктор Холмс, мисс Форрест, Смит, миссис Ксавье, Боунс, экономка, одетые в большей или меньшей степени, толпились в коридоре, заглядывая через плечо инспектора.

Эллери вытер мокрый лоб и усмехнулся:

– Это моя вина. Я пробрался в комнату миссис Карро – уверяю вас, с самыми невинными намерениями! – а она, естественно, испугалась и испустила этот ужасающий женский вопль. Осмелюсь предположить, что она подумала, будто я намерен сыграть роль похотливого Тарквиния в спальне Лукреции[50]50
  Согласно легенде, Секст Тарквиний, сын последнего римского царя Тарквиния Гордого, проник в спальню жены Коллатина, Лукреции, и обесчестил ее. Не вынеся позора, несчастная покончила с собой, что привело к падению царской власти в Риме.


[Закрыть].

Враждебные взгляды заставили Эллери покраснеть, на сей раз от смущения.

– Должна заметить, мистер Квин, – холодно произнесла миссис Ксавье, – что это в высшей степени странное поведение для человека, считающего себя джентльменом!

– Да вы ничего не поняли! – сердито крикнул Эллери. – Господи, я только...

– Конечно, Мари, незачем валять дурака, – быстро сказала мисс Форрест. – Вы и инспектор одеты, мистер Квин. Что случилось?

– Раз все проснулись, мы можем вам рассказать, – проворчал инспектор. – И давайте, как предложила мисс Форрест, не будем отвлекаться от важных событий подозрениями насчет морального облика моего сына. Он часто бывает глуп, но не до такой же степени! Мистер Квин пришел сообщить вам, миссис Карро, что произошло еще одно... покушение.

– Покушение?

– Вот именно.

– У-убийство?

– Да, он мертв.

Каждый медленно огляделся, подсчитывая оставшихся.

– Марк, – глухо произнесла миссис Ксавье.

– Да, Марк, – мрачно подтвердил инспектор. – Его отравили – убрали с пути, прежде чем он успел досказать нам то, о чем начал говорить вчера вечером. Я не стал бы касаться моего участия в этой истории, но вам будет небезынтересно узнать, что тот же негодяй угостил меня дозой хлороформа. Да, Ксавье мертв.

– Марк мертв, – повторила миссис Ксавье тем же безжизненным голосом и внезапно зарыдала, закрыв лицо руками.

Миссис Карро, бледная и дрожащая, подошла к двери в смежную комнату и обняла за плечи сыновей...

* * *

В ту ночь больше никто не сомкнул глаз. Никому не хотелось возвращаться в свою комнату – все держались вместе, повинуясь стадному инстинкту напуганных животных и вздрагивая при каждом звуке.

С мрачным удовлетворением Эллери настоял на том, чтобы проводить обитателей дома, одного за другим, в спальню убитого, дабы те взглянули на тело. Он внимательно наблюдал за каждым, но, если кто-нибудь и притворялся, Эллери не смог этого распознать. Они были всего лишь группой смертельно перепуганных людей. Миссис Уири упала в обморок, и ее пришлось приводить в чувство с помощью холодной воды и нюхательной соли. Близнецов, выглядевших ошеломленными маленькими мальчиками, освободили от испытания.

К тому времени, когда все было кончено и мертвого адвоката отнесли в холодильник составить компанию его брату, начался рассвет.

Квины стояли в комнате убитого и мрачно смотрели на пустую смятую постель.

– Ну, сынок, – со вздохом заговорил инспектор, – пожалуй, нам придется сдаться. Это для меня чересчур.

– Потому что мы были слепы! – воскликнул Эллери, сжав кулак. – Ведь Ксавье оставил нам ключ... Черт возьми, это надо обдумать, а у меня голова идет кругом.

– По крайней мере, за одно нам следует быть благодарными, – угрюмо промолвил старый джентльмен. – Я уверен, что Марк – последняя жертва. Мотив убийства брата не распространялся на него непосредственно. Его убрали, чтобы помешать ему сообщить, кто убийца. Но как, черт возьми, он это узнал?

Эллери оторвался от размышлений.

– Да, это важно. Каким образом Марк Ксавье узнал, кто убийца?.. Кстати, ты когда-нибудь задумывался, почему он решил оклеветать свою невестку?

– Не успел – столько произошло...

– Но ведь это очень просто. После смерти Джона Ксавье миссис Ксавье наследует его состояние. Но она последняя в семье. Детей у них нет. Если бы с ней что-то случилось, к кому бы все перешло?

– К Марку! – воскликнул инспектор.

– Вот именно. Подтасовка улик была ловким способом убрать ее с пути Марка к солидному состоянию, не пачкая рук кровью.

– Ну, будь я проклят! – Инспектор покачал головой. – А я думал...

– Что ты думал?

– Что между этими двоими что-то было. – Он нахмурился. – Не представляю никого, кроме Марка Ксавье, в качестве причины, по которой миссис Ксавье могла бы взять на себя вину в не совершенном ею преступлении. Если она считала убийцей Марка и была отчаянно влюблена в него... Но это не соответствует его попытке оклеветать ее.

– Такое иногда случается, – сухо заметил Эллери. – Я бы не отбрасывал эту версию из-за кажущегося несоответствия. Страстная женщина, влюбленная в своего деверя, может пойти на многое. А эта женщина к тому же полоумная. – Он подошел к ночному столику и поднял оторванную половинку бубнового валета, которая раньше была зажата в руке Марка. – Эта разорванная картинка меня беспокоит. Я могу понять, почему Ксавье решил оставить ключ в виде карты, хотя в том же ящике, откуда он взял колоду, были карандаш и бумага...

– В самом деле?

– Безусловно. – Эллери устало махнул рукой. – Но у него имелся прецедент. Его тренированный адвокатский ум – а Марк, несомненно, был очень проницательным – усмотрел удобную возможность. Понимаешь, имя убийцы было у него на языке перед тем, как он потерял сознание, а когда пришел в себя, имя поджидало в том же месте. Марк вспомнил о картах. Ум его был ясен. Затем вошел убийца и заставил беспомощного Ксавье выпить щавелевую кислоту из пузырька. Но мысль о картах все еще вертелась у него в голове... Это объяснение не так уж невероятно!

– Но оно тебе не слишком нравится? – догадался инспектор.

– Чепуха!

Эллери подошел к окну и посмотрел на багровый рассвет. Инспектор молча присоединился к нему, устало облокотившись на подоконник.

– Пожар усиливается, – пробормотал он. – Черт возьми, у меня голова как тыква! Все время забываю, что мы поджариваемся... Чувствуешь, как в воздухе пышет огнем?.. Какого же дьявола подразумевал Ксавье под этим бубновым валетом?

Эллери наполовину отвернулся от окна; плечи его поникли. Внезапно он весь напрягся, глядя на руку инспектора, лежащую на подоконнике.

– В чем дело теперь? – ворчливо спросил старик, переведя взгляд на собственную руку. Затем он тоже застыл как вкопанный. Некоторое время оба не сводили глаз с маленькой, высохшей, покрытой голубоватыми жилками кисти руки, как будто на ней не хватало одного пальца.

– Мое кольцо! – воскликнул инспектор. – Оно исчезло!

Глава 16
БУБНОВЫЙ ВАЛЕТ

– Просто поразительно! – медленно произнес Эллери. – Когда же ты его потерял? – Инстинктивно он бросил взгляд на собственную руку, на которой поблескивал причудливый перстень – «средневековая» безделушка, недавно приобретенная им во Флоренции за бесценок.

– Потерял? – Инспектор всплеснул руками. – Я не терял его, Эл! Оно было на месте вчера вечером и даже ночью. Я помню, что видел его на безымянном пальце около половины первого, когда смотрел на часы.

– Я тоже припоминаю, что видел кольцо у тебя, уходя ночью вздремнуть, но, когда я нашел тебя на полу в два часа, его уже не было. – Эллери плотно сжал губы. – Черт возьми, кольцо украли!

– Остроумный вывод, – саркастически усмехнулся инспектор. – Разумеется, его украли. Украл тот самый негодяй, который усыпил меня и прикончил Ксавье!

– Несомненно! – Эллери возбужденно мерил комнату шагами. – Кража твоего кольца меня интересует более всего, происшедшего до сих пор. Какой риск! И ради чего? Ради старомодного десятидолларового обручального колечка, которое нельзя заложить в ломбарде даже за мексиканский доллар!

– Тем не менее его украли, – сухо заметил инспектор. – И клянусь, что пересчитаю зубы тому сукину сыну, который это сделал! Кольцо принадлежало твоей матери, сынок, и я не отдал бы его даже за тысячу долларов. – Он двинулся к двери.

– Стой! – Эллери схватил его за руку. – Куда ты?

– Обыскать всю банду с головы до ног!

– Чепуха, папа. Ты только все испортишь. Не знаю почему, но мне кажется, что кольцо объясняет все! Когда я вспоминаю предыдущие пропажи дешевых колец...

– Ну? – Инспектор сдвинул брови.

– Все это определенным образом вписывается в общую картину. Только дай мне время. Ты ничего не добьешься, обыскивая людей и дом. Вор, безусловно, не так глуп, чтобы держать кольцо при себе, а если ты найдешь его где-нибудь в доме, то все равно не узнаешь, кто его там спрятал. Пожалуйста, пусть какое-то время все остается как есть.

– Ну ладно. Но я об этом не забуду. И прежде чем мы отсюда выберемся – если только это вообще когда-нибудь произойдет, – я найду кольцо или, по крайней мере, узнаю, почему оно пропало.

Однако, если бы инспектор мог заглянуть в ближайшее будущее, он не говорил бы так уверенно.

* * *

С неумолимым приближением пожара в самом Эрроу-Хед и в маленькой группе его обитателей постепенно воцарялась мертвая тишина. Все были истощены физически и умственно и деморализованы духовно. Даже угроза, исходящая от затаившегося среди них убийцы, не могла заслонить более серьезную угрозу, подбиравшуюся к ним из леса и воздуха. Никто уже не пытался лицемерить. Женщины стали откровенно истеричными, а мужчины выглядели бледными и обеспокоенными. С наступлением дня жара стала невыносимой. Воздух был наполнен пеплом, пачкавшим кожу и одежду и затруднявшим дыхание. Найти убежище не представлялось возможным. Внутри дома было чуть менее жарко, чем снаружи, но здесь напрочь отсутствовало какое-либо движение воздуха. Все же некоторые из пленников, особенно женщины, рисковали поодиночке искать временное убежище под душем в своих туалетных комнатах. Все боялись оставаться одни – боялись тишины, пожара, друг друга.

Беседы прекратились полностью. Принужденные страхом держаться вместе, они молча сидели и смотрели друг на друга с нескрываемым подозрением. Их нервы были напряжены до крайности. Инспектор поругался со Смитом; мисс Форрест огрызнулась на доктора Холмса, погрузившегося в упорное молчание; миссис Ксавье прикрикнула на бесцельно шатавшихся по дому близнецов; миссис Карро бросилась на их защиту, и женщины обменялись резкостями... Все это походило на ночной кошмар. В густом дыму, клубящемся вокруг уже непрерывно, они напоминали существ, приговоренных циничным Сатаной к вечным мучениям в аду.

Запасы муки в доме кончились. Все вместе питались в столовой, поглощая безо всякого аппетита бесконечную консервированную рыбу. Время от времени их взгляды, лишенные почти всякой надежды, обращались к Квинам. Казалось, все, несмотря на охватившую их апатию, понимали, что если спасение когда-нибудь придет, то только из рук отца и сына. Но Квины ели молча по тому простому объяснению, что сказать им было абсолютно нечего.

После ленча никто не знал, чем заняться. Невидящими глазами они просматривали журналы или молча бродили взад-вперед. По неведомой причине все восприняли убийство Марка Ксавье как трагедию большую, нежели убийство его брата. Высокий, молчаливый адвокат был заметной личностью, его присутствие всегда наэлектризовывало атмосферу, а отсутствие ощущалось остро, словно боль.

Все кашляли, изнемогая от зноя и боли в глазах, разъедаемых дымом.

Наконец инспектор потерял терпение.

– Хватит! – рявкнул он внезапно, и остальные испуганно застыли. – Так больше не может продолжаться. Мы все свихнемся. Почему бы вам не пойти наверх, не поплавать в ванне, не поиграть в блошки или еще во что-нибудь? Что толку молча бродить туда-сюда, точно стадо коров с вырванными языками? Найдите себе занятие!

– Дамы боятся, инспектор, – откликнулся доктор Холмс.

– Боятся? Чего?

– Ну, оставаться в одиночестве...

– Хм! Кое-кто здесь не боится самого черта! – Неожиданно старый джентльмен смягчился. – А в общем это можно понять. Если хотите, – в его голосе вновь послышались циничные нотки, – мы по очереди проводим вас всех в ваши комнаты.

– Не паясничайте, инспектор, – устало промолвила миссис Карро. – У нас и так нервы на пределе.

– А по-моему, инспектор абсолютно прав! – воскликнула Энн Форрест, уронив на пол журнал «Ярмарка тщеславия» шестимесячной давности. – Я поднимусь наверх, искупаюсь в горной воде, и даже двое убийц меня не остановят!

– Вот это настоящая сила духа, – одобрил инспектор. – Если остальные займут такую же позицию, нам всем станет куда легче. Сейчас двадцатый век, дневное время, у вас имеются глаза и уши – чего же вам бояться? Ну-ка, все, брысь отсюда!

Вскоре Квины остались вдвоем.

* * *

Они плечом к плечу вышли на террасу – пара жалких, измученных людей. Солнце стояло высоко и так палило на скалы, что те сверкали под его лучами. Но пейзаж был унылым и пустынным.

– Мы можем превратиться в жаркое здесь с таким же успехом, как если бы оставались внутри, – проворчал инспектор, опускаясь на стул.

Эллери, откинувшись на спину, закрыл глаза и скрестил руки на груди. Они молча терпели зной, пропекавший до костей.

Солнце начало клониться к западу. Оно опускалось все ниже и ниже, а двое мужчин продолжали сидеть, не произнося пи слова. Инспектор погрузился в дремоту, время от времени вздыхая и подергиваясь во сне.

Глаза Эллери также были закрыты, но он не спал. Его мозг еще никогда не работал столь напряженно. Множество раз он обдумывал проблему со всех сторон, ища лазейки, вспоминая мельчайшие подробности, которые могли оказаться важными... В первом убийстве имелась какая-то деталь – своего рода научный факт, – постоянно вертевшаяся у него в голове. Но каждый раз, когда он пытался поймать ее, она ускользала, чтобы всплыть на поверхность вновь. К тому же этот бубновый валет...

Внезапно Эллери выпрямился, словно рядом раздался выстрел. Инспектор сразу же открыл глаза.

– В чем дело? – сонно осведомился он.

Эллери соскочил со стула и застыл, прислушиваясь.

– Мне показалось, я слышал...

Встревоженный старик поднялся.

– Что ты слышал?

– В гостиной... – Эллери устремился к французскому окну.

Со стороны гостиной доносился звук шаркающих шагов. Двое мужчин напряженно застыли. Из французского окна вышла миссис Уири, красная как рак, с мокрыми растрепанными волосами и пылевой тряпкой в руке. Она тяжело дышала.

Увидев отца и сына, экономка таинственно шепнула:

– Инспектор, мистер Квин, не могли бы вы подойти сюда? Здесь что-то очень странное...

Они поспешили к ближайшему окну и заглянули внутрь. Но комната была пуста.

– Что здесь странного? – резко спросил Эллери. Экономка прижала к груди грязную руку.

– Я слышала, как кто-то там что-то делал, сэр...

– Ну? – поторопил инспектор. – Что произошло, миссис Уири?

– Понимаете, сэр, – зашептала она, – готовить мне нечего, я не знала, чем заняться, и... немного нервничала. Тогда я решила прибрать на первом этаже. Все были расстроены, сэр, из-за...

– Да-да.

– Ну, все оказалось перепачканным сажей, и я подумала, что надо протереть тряпкой мебель и почистить, что можно... – Женщина испуганно оглянулась на пустую комнату. – Я начала со столовой и убрала уже половину, когда услышала какой-то странный звук из гостиной.

– Звук? – Эллери нахмурился. – Мы ничего не слышали.

– Он был негромким, сэр. Словно дятел постукивал клювом – не могу точно описать. Я решила, что кто-то вернулся в гостиную за журналом, и хотела продолжать уборку, а потом подумала: вдруг это... что-то другое? Поэтому я на цыпочках подошла к двери и стала открывать ее так тихо, как только могла...

– Очень смело с вашей стороны, миссис Уири.

Она покраснела.

– Очевидно, я все же скрипнула дверью, сэр, потому что, когда я заглянула в гостиную, там никого не было. Наверное, я его спугнула, и он... она... О, сэр, я совсем запуталась!

– Вы имеете в виду, что человек в гостиной услышал вас и скрылся? – вмешался инспектор. – Это все?

– Нет, сэр. Я вошла, и первое, что я увидела... – Миссис Уири запнулась. – Я покажу вам.

Она тяжело шагнула в гостиную. Квины последовали за ней.

Экономка направилась в сторону камина и протянула толстый указательный палец к металлической дверце стенного шкафа цвета орехового дерева, в который инспектор поместил на хранение колоду игральных карт, найденных на письменном столе доктора Ксавье в день первого убийства.

На замке виднелись царапины, а на полу у камина валялась тонкая кочерга.

* * *

– Будь я трижды проклят! – пробормотал инспектор. – Кто-то здесь ковырялся.

Шагнув вперед, он опытным взглядом обследовал следы на дверце. Эллери подобрал кочергу, несколько секунд задумчиво ее рассматривал, затем отбросил в сторону.

– Это все равно что пытаться открыть спичкой банковский сейф, – усмехнулся инспектор. – Но за каким чертом это вообще понадобилось? Внутри ведь ничего нет, кроме колоды карт.

– Весьма любопытно, – пробормотал Эллери. – Предлагаю открыть тайничок, папа, и заглянуть внутрь.

Миссис Уири уставилась на них, разинув рот.

– Вы думаете... – начала она, вопросительно глядя на Квинов.

– Мы думаем то, что мы думаем, миссис Уири, – сурово прервал экономку инспектор. – Вы поступили хорошо, держа открытыми глаза и уши, но теперь вы должны поступить еще лучше, держа закрытым рот. Понятно?

– О да, сэр!

– Тогда это все. Продолжайте вашу работу.

– Хорошо, сэр. – Экономка неохотно вышла в столовую, закрыв за собой дверь.

– Давай-ка посмотрим, – проворчал старый джентльмен, вынимая связку ключей. Он нашел ключ от шкафа и открыл дверцу.

– Вижу, ключ все еще у тебя, – заметил Эллери. Инспектор уставился на него:

– Разумеется, у меня.

– Еще один любопытный момент. Кстати, полагаю, это единственный ключ от шкафа?

– Не беспокойся. На днях я в этом убедился.

– Я и не беспокоюсь. Ну, давай посмотрим, что там.

Инспектор широко распахнул дверцу, и они заглянули внутрь. За исключением колоды карт, шкаф был пуст, как и прежде. Карты лежали там, куда их положил инспектор. Было очевидно, что шкаф не открывали с тех пор, как инспектор запер его в последний раз.

Старик вынул колоду, и они обследовали ее. Карты, несомненно, были теми же самыми.

– Странно, – проронил Эллери. – Не понимаю, почему... Может быть, мы что-то упустили, когда первый раз осматривали карты?

– Ясно одно, – задумчиво промолвил инспектор. – Мы все вместе были наверху, когда я спросил насчет надежного места для карт и миссис Уири сказала мне о шкафе и ключе. Кажется, она добавила, что шкаф пуст, – так оно и оказалось. Значит, все знали, что я собираюсь положить туда колоду. И так как больше ничего в шкафу не было...

– Конечно. Эти карты – вещественное доказательство в деле об убийстве доктора Ксавье. Только у убийцы может быть повод охотиться за ними. Проанализировав этот инцидент, папа, я думаю, что мы можем сделать из него два вывода: человек, который пробрался сюда и пытался взломать шкаф, был убийца, и в колоде имелось что-то, что мы упустили и что представляет опасность для преступника, который хочет уничтожить это «что-то». Давай-ка посмотрим еще разок.

Взяв у отца колоду, Эллери поспешил к одному из круглых столиков. Разложив карты рубашками вниз, он тщательно обследовал их. Нигде не было четких отпечатков пальцев – только бесформенные пятна. Перевернув карты, Эллери изучил рубашки – и с тем же результатом.

– Непонятно, – пробормотал он. – Здесь должно что-то быть... Если отсутствует позитивный ключ, то, рассуждая логически, должен иметься негативный...

– О чем ты?

Эллери нахмурился:

– Ключ не всегда что-то означает. Очень часто он свидетельствует об отсутствии чего-то. – Сложив карты в стопку, он, к удивлению отца, начал их пересчитывать.

– Что за чушь! – фыркнул инспектор.

– Несомненно, – пробормотал Эллери, поглощенный счетом. – Сорок четыре, сорок пять, сорок шесть, сорок семь, сорок восемь... – Он остановился, и глаза его блеснули. – Видишь? Сорок девять, пятьдесят – и все!

– Все? – рассеянно переспросил инспектор. – В полной колоде должны быть пятьдесят две карты, а в этой пятьдесят одна, так как ты забрал разорванную шестерку пик...

– Да-да, исчезла одна карта, – нетерпеливо прервал Эллери. – Сейчас мы узнаем, какая именно.

Он быстро рассортировал карты по мастям и из четырех стопок выбрал трефы. Они наличествовали полностью – от двойки до туза. Эллери взялся за черви – они также присутствовали в полном объеме. Пики были на месте, за исключением шестерки, две половинки которой лежали в кармане его пиджака наверху. Оставались бубны...

– Ну и ну, – тихо произнес Эллери, глядя на карты. – Нам следовало этого ожидать. Все время карты были у нас под носом, а мы не подумали об элементарной предосторожности пересчитать их. Интересно, а?

Исчезнувшей картой был валет бубен.