Текст книги "Король умер"

Автор книги: Эллери Куин (Квин)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)

– Тихо!

– Подарок? – удивленно переспросил Кинг Бендиго. – Господин министр, кто вам сказал о подарке? Я имел в виду, что яхта перейдет к вам вполне законно.

– Законно?

– Я же предлагаю вам ее купить.

– С пятипроцентной скидкой, сеньор? – засмеялся министр. – И только потому, что вы ко мне хорошо относитесь? Это же полный абсурд! Я не настолько богат, чтобы…

– Уверен, вы можете это себе позволить.

– А я уверен, что нет!

– У вас что, не найдется двадцати пяти долларов?

На этот раз молчание длилось очень долго.

– По-моему, Кинг Бендиго его уломал, – предположил инспектор.

– Сеньор Бендиго, на такие условия я не могу не согласиться. Я покупаю у вас яхту за двадцать пять долларов.

– Хорошо, господин министр. В пятницу наш агент свяжется с вами в Сьюдад-Зума. У него будут выписанный вам счет и все необходимые документы. Вам останется только в них расписаться. После этого право собственности на яхту перейдет к вам. Причем законным путем.

– Законным путем… – задумчиво повторил министр. – Любовь к морю у нашей семьи в крови. Знаете, сеньор Бендиго, мой сын, который служит в министерстве морского флота, тоже заядлый яхтсмен. Уверен, что вам не составит труда заключить еще одну сделку. Продайте мне восьмидесятифутовую яхту «Аталанта IV». Такой подарок сделает моего Христофоро счастливейшим человеком. Естественно, по той же цене.

– Господин министр, да вы прирожденный торговец! – мягким голосом заметил Кинг Бендиго.

– Друг мой, без торговли нельзя.

– Хорошо. Абель, урегулируй этот вопрос.

Было слышно, как открылась дверь, а затем захлопнулась.

– Абель, мы не ошиблись с выбором, на кого сделать ставку? – сурово спросил Кинг Бендиго.

– Он – одно из самых влиятельных лиц в режиме Зума.

– Хорошо, если бы он таким и остался. Кто следующий?

– Е-16.

– Этот криворотый? Абель, я полагаю, что с этим делом уже покончено.

– Пока нет. Вся беда в том, что слишком много никчемных людей, которые думают, что они творят историю. Пошли за ним.

Снова возникла пауза.

– Если они за кем-то посылают, то это значит, что в кабинет «Его Величества» можно подняться и на другом лифте, – заметил Эллери. – Клянусь, там свой лифт…

– Помолчи, – осадил его отец и напряг слух.

– Входите, месье, – нетерпеливо произнес Кинг Бендиго.

Из динамика подслушивающего устройства вначале прозвучала фраза на французском языке, а затем – на ломаном английском:

– Давайте перейдем сразу к делу. Что вы от меня хотите?

– Подписанные контракты, месье.

– У меня их нет.

– Но вы обещали, что они у вас будут.

– Обещание я дал до того, как вы подняли цены, месье Бендиго.

– Это ваше решение отказаться от сделки с нами?

– Нет, всего кабинета министров.

– Месье министр, вы нас обманули.

– Переубедить моих коллег я не сумел.

– Значит, вы использовали не те аргументы.

– А вы меня не снабдили какими нужно. Вы установили очень высокие цены. Наш бюджет их не выдержит. А про налоги тут и говорить нечего…

– Мне это надоело. Так каково ваше последнее слово?

– Я бессилен что-либо сделать. У меня нет выбора. Дело слишком рискованное. Контракт с «Бодиген армз» по таким ценам разорит нас…

– Будем реалистами, господин министр, – прервав гостя, резко призвал его Кинг Бендиго. – Мы знаем, какое влияние вы имеете в своей стране. Вы должны рискнуть. Сколько нам это будет стоить?

– Не хочу об этом говорить. Наш дальнейший разговор ни к чему не приведет. Прошу вас отправить меня обратно.

– Проклятье!

Абель что-то тихо произнес.

– Абель, что ты сказал?

Разговаривали братья шепотом, и, о чем шла речь, Квинам не было слышно. Затем раздался смех Кинга Бендиго.

– Да-да, мы вас отправим, господин министр, – сказал он. – Но перед тем как вы нас покинете, я мог бы осмотреть вашу булавку для галстука?

– Эту? – переспросил его европейский гость. – Конечно, месье Бендиго. А что вас могло в ней так заинтересовать?

– Видите ли, я их коллекционирую. На вашу булавку я обратил внимание, как только вы вошли… Очень красивая!

– Это герб моей страны. Он сделан из золота и эмали. Рад, что эта булавка вам так понравилась.

– Господин министр, вы прекрасно знаете, что все коллекционеры сумасшедшие. Ваша булавка просто обязана быть в моей коллекции.

– Хорошо, на этой неделе я пришлю вам точно такую же. У нас в столице их можно купить в любом магазине.

– Нет-нет. Я хочу вашу, месье.

– С удовольствием вам ее подарю.

– Но я придерживаюсь правила не брать подарков. Продайте мне ее.

– Ну, месье, это же сущая безделица…

– За двести пятьдесят тысяч долларов вы ее мне уступите?

Министр поперхнулся.

– Эта сумма будет перечислена в нью-йоркский банк на имя, которое вы укажете.

Квины, открыв рты, удивленно переглянулись. Молчание длилось долго.

– Да… – наконец чуть слышно произнес министр обороны, – я вам ее продаю.

– Абель, займись этим. Спасибо за ваш приезд, господин министр. Уверен, оценив ситуацию, вы найдете аргументы, которые убедят ваших коллег-патриотов, и они примут верное решение.

– Месье Бендиго, ваши слова придали мне уверенности.

* * *

Когда Абель Бендиго вернулся, инспектор Квин сидел в кресле, откинув назад голову, а Эллери, стоя у стеклянной стены, курил сигарету.

Увидев вошедшего «премьер-министра», инспектор тотчас поднялся.

– Простите, господа, что заставил вас ждать, – извинился Абель и сделал шаг в сторону. – Мой брат готов вас принять.

Инспектор вошел первым, за ним – Эллери, а Абель, пропустив их вперед, захлопнул за собой дверь.

Кабинет Кинга Бендиго, конструктивно оформленный под полусферу, мог впечатлить любого в него вошедшего. Из приемной посетитель, попадая в него, упирался глазами в стеклянную стену. Он, естественно, поворачивался в сторону открытого пространства, и то, что открывалось перед ним, не могло его не поразить – в дальнем конце комнаты за огромным столом восседал сам Кинг Бендиго.

Мебели в кабинете было мало – всего несколько больших кресел, стоящих вдоль полукруглой стены, да журнальных столиков и больше ничего. Как и в приемной, здесь не было ни картин, ни скульптур. Так что ничто не могло отвлечь внимание вошедшего от стола и высокого мягкого кресла, в котором сидел глава огромного концерна.

На полированной поверхности этого стола из черного дерева ничего не было. Кресло, в котором сидел Кинг Бендиго, было сделано из какого-то золотистого материала. Только спустя некоторое время Эллери заметил, что в стене за креслом находится высокая, до потолка, дверь сейфа с вмонтированным в нее наборным замком. Она была приоткрыта. В комнате-сейфе на стуле сидел крупный мужчина. Его крепкие челюсти усиленно работали – он жевал то ли жвачку, то ли конфету. Мужчина был таким широким в плечах, что казался квадратным. Тяжелый взгляд немигающих глаз делал его похожим на гориллу. Одет он был в черную с золотом униформу, а на его голове красовался берет из черной кожи с золотым помпоном.

Пока Квины, как им обоим показалось, целую вечность шли к черному столу, они ничего не видели, кроме лица сидящего на троне человека. Он действовал на них как удав на кроликов.

При их приближении Кинг Бендиго не поднялся. Даже сидя, он выглядел огромным. Это был жгучий брюнет с большими карими глазами. Его красивые руки, способные легко переломить хребет человека и в то же время с легкостью вдеть нитку в иголку, лежали на столе. Ни колец, ни перстней на его пальцах не было. Несмотря на глубокие морщины на лице, ему можно было дать не более сорока.

Квинов не только не представили, но и сесть им не предложили. Инспектор и его сын стояли, пока Абель, подойдя к брату, что-то шептал ему на ухо, а тот сверлил их огромными карими глазами.

Эллери не удержался и тихо кашлянул. В глазах Кинга Бендиго вспыхнули огоньки.

– Детективы? – спросил он. – Так вот где ты был! Абель, я же сказал тебе, что те письма прислал сумасшедший.

– Кинг, автор писем далеко не сумасшедший, – возразил Абель, чем заслужил уважение Эллери. – С этим согласен и мистер Квин.

– Мистер кто? – переспросил Кинг, и его взгляд стал настороженным.

– Квин. Этот джентльмен – инспектор Ричард Квин Главного полицейского управления Нью-Йорка, а это – его сын Эллери.

– Эллери Квин, – задумчиво повторил Кинг Бендиго. – Вы личность известная.

– Спасибо, мистер Бендиго, – поблагодарил его Эллери.

– А это – ваш отец? – Он перевел взгляд на инспектора, затем снова посмотрел на Эллери. – Квин, так вы разделяете точку зрения моего брата?

– Да, мистер Бендиго, и я хотел бы поговорить об этом…

– Не со мной, Квин. Не со мной. Я считаю это полнейшей глупостью. Играйте в детектива, сколько вам хочется, только не досаждайте мне. – Сказав это, Кинг Бендиго опять повернулся к брату: – Кто там следующий?

Абель что-то зашептал ему на ухо.

– Мистер Бендиго, мы можем быть свободны? – спросил Эллери.

– Что? – подняв на него глаза, резко переспросил Кинг Бендиго.

– У меня к вам один вопрос.

«Король» откинулся на спинку кресла-трона и нахмурился. Абель распрямился, его умные глаза забегали. Инспектор Квин прислонился к креслу и в ожидании сложил на груди руки.

– Слушаю, – произнес «король».

– Каково будет наше вознаграждение? – поинтересовался Эллери.

– Нанимал вас не я, а мой брат. Вот и решайте этот вопрос с ним.

– Мистер Квин, мы поговорим об этом сегодня вечером, – торопливо пообещал Абель Бендиго.

– Я предпочел бы это сделать прямо сейчас, – возразил Эллери.

«Король» посмотрел на своего «премьер-министра». Тот пожал плечами, и Кинг Бендиго снова перевел взгляд на Эллери.

– Правда? – произнес он. – И сколько же стоят ваши услуги, мистер Квин?

В эту минуту Эллери готов был перескочить через стол и схватить сидящего в золотом кресле мужчину за горло.

– Мои услуги стоят довольно дорого, мистер Бендиго.

– Так сколько же?

Глаза Эллери налились кровью, и он отвел их в сторону. Кинг Бендиго бросил взгляд на сейф в стене, а затем снова посмотрел на Эллери. На его скулах вздулись желваки.

– Я не могу говорить о размере вознаграждения, поскольку не знаю, как пойдет расследование. Поэтому сначала оговорим предварительную сумму гонорара, а остальное обсудим потом.

– Так сколько?

– Сто тысяч долларов, – ответил Эллери и услышал, как за его спиной крякнул Абель Бендиго.

Однако Кинг Бендиго махнул брату рукой, распорядился:

– Абель, выплати, – опять посмотрев на Квинов, раздраженно буркнул: – Господа, можете быть свободны.

– Мистер Бендиго, это еще не все, – заявил Эллери. – Я хотел бы получить гонорар чеками по десять тысяч каждый.

И тут он понял, что допустил ошибку. Во всех вопросах, касающихся денег, этот человек был неуязвим. Деньги – мощный инструмент, и тот, кто упускает возможность использовать их в качестве рычага воздействия, уважения у него не заслуживал.

– Абель, сделай все, как он хочет, – небрежно бросил Кинг Бендиго. – Пусть они оставят меня в покое. Макс!

Поморщившись, «горилла» в черном кожаном берете резко поднялась. Эллери и инспектор Квин с испугу, словно кролики, отскочили в сторону. Кинг Бендиго закинул голову и захохотал:

– Все в порядке, господа. Можете приступать к работе.

* * *

В лифте первым тягостное молчание нарушил инспектор Квин:

– Когда мы выходили из кабинета, я подобрал с пола вот это. Валялась у стены. Он, должно быть, сломал ее, а затем бросил в корзину. Но как видно, промахнулся.

– Что это? – дрожащим голосом спросил Эллери.

Его отец раскрыл ладонь. На ней лежали фрагменты булавки для галстука, видимо, той самой, которую Кинг Бендиго купил за двести пятьдесят тысяч долларов.

Глава 4

Рубашки ждали их в вестибюле. Мимо стойки, за которой дежурили охранники, Эллери прошел, согнув спину. Но трое сотрудников службы безопасности не обратили на них никакого внимания.

– Сюда, – указал им Коричневая Рубашка на дверь, открытую Синей Рубашкой.

Выйдя на улицу, отец и сын облегченно вздохнули. Солнце клонилось к закату. Небо в западной части горизонта было окрашено в малиново-медный цвет. Небольшая черная машина с золотыми буквами УСО на передних дверцах стояла у подъезда. Синяя Рубашка сел за руль, а Коричневая – на заднее сиденье между Квинами. Говорить в такой обстановке отцу и сыну, естественно, не хотелось. Каждый из них смотрел в окно автомобиля. У обоих, как позже выяснилось, было впечатление, что они едут по Беркширу с его многочисленными заводами и маленькими жилыми домиками.

– Куда мы направляемся? – поинтересовался Эллери.

– Мы везем вас в резиденцию, мистер Квин, – ответил Коричневая Рубашка. – Мистер Абель все для вас предусмотрел.

– Насколько мы свободны в своих передвижениях?

– Сэр, для начала вы будете пользоваться маршрутом А-2.

– Что это значит? – спросил инспектор Квин.

– Это значит, что вы можете заходить куда угодно, за исключением объектов, на которых написано «Доступ ограничен».

– Судя по тому, что мы уже увидели, мы здорово рискуем. Нас же здесь никто не знает.

– Нет, о вас всех предупредили, – заверил сидевший за рулем Синяя Рубашка.

Инспектора его слова не убедили.

Машина въехала в густую лесополосу. Среди буйной растительности порхали пестрые птицы – единственные на острове представители дикой природы.

– Красота сама для себя? – отметил Эллери.

– Ну почему? – отозвался Коричневая Рубашка. – Карла их очень любит.

– Миссис Бендиго? – уточнил инспектор, вглядываясь в густую зелень.

– Королева, – пояснил Эллери.

Вскоре Квины уже смотрели в противоположную сторону, где среди деревьев и кустов стояли замаскированные орудия – большие пушки береговой охраны. Похоже, что они здесь везде, подумал каждый из них.

* * *

Деревья так близко подступали к стенам дома, в котором жил Кинг Бендиго, что касались ветвями окон. Башни здания просматривались на фоне неба только с земли – сверху среди зеленых макушек деревьев разглядеть их было невозможно. Судя по всему, строители при возведении дома преследовали именно эту цель. «Неужели Кинг Бендиго боится, что кто-то может напасть на него на этом острове?» – подумал Эллери.

Как и штаб-квартира, резиденция Бендиго из четырех этажей занимала огромную площадь. На территории перед фасадом, которая должна была служить двориком, густо росли кусты. Подъездная дорога, подходившая к крыльцу, пролегала между высокими деревьями с густо переплетенными кронами. По конфигурации здание резиденции напоминало штаб-квартиру, только вместо восьми корпусов, радиально расходящихся от центра, в нем было пять.

В огромном холле высотой в три этажа их встретили лакеи в черных с золотом ливреях. Каждый – в панталонах и белых чулках. При виде их инспектор не удержался и прыснул от смеха. В холле стояла современная массивная мебель, на стенах висели картины французских и шведских художников. Среди картин кисти старинных мастеров яркими пятнами выделялись работы импрессионистов.

Камердинер провел гостей по коридору в один из пяти корпусов здания. Коричневая Рубашка молча указал на лифт. Они поднялись на второй этаж и по коридору, устланному ковром, подошли к открытой двери. В ее проеме стоял невысокого роста лысый лакей. Увидев Квинов, он поклонился.

– Это – ваш слуга, – объяснил Коричневая Рубашка. – Если вам что-то потребуется, дайте ему знать, и он вам это сразу же принесет.

– Его зовут Дживзом?[1]1
  Дживз – безупречный камердинер в произведениях П.Г. Вудхауса. (Здесь и далее примеч. пер.)


[Закрыть] – с иронией в голосе спросил Эллери.

– Нет, сэр, Джоунсом, – ответил слуга.

– Скажи, Джоунс, каков здесь протокол? На обед надо являться в смокингах?

– Нет, сэр. Только в исключительных случаях, о которых вам заранее сообщат. А так в темном костюме и при галстуке.

– У меня забрали мой черный габардиновый костюм, а я так его любил, – посокрушался инспектор.

– Да-да, отец, я помню такой, – улыбнулся Эллери. – Джоунс, а куда ты уходишь?

– Иду готовить вам ванну, сэр, – пояснил слуга и удалился.

Квины обернулись и увидели, что Рубашки уже идут к лифту.

– Э, подождите! – крикнул им инспектор. – Когда мы увидим?..

Но те уже входили в лифт.

* * *

Апартаменты, отведенные Квинам, состояли из огромной гостиной и двух спальных комнат, обставленных антикварной мебелью. Роспись на потолках и стенах была такой же, как и во дворце Тюильри времен Великого Монарха. К счастью, как поспешил убедиться в этом Эллери, оборудование мест общественного пользования оказалось на вполне современном уровне. Однако он был поражен, когда увидел, что телефонные аппараты в их комнатах спрятаны в шкафчиках, инкрустированных золотом, перламутром, панцирем черепахи и еще каким-то белым металлом.

В отличие от сына, инспектор Квин ничему не удивлялся. Комнаты, в которых им предстояло жить, он осмотрел с презрительной улыбкой. С еще большим презрением посмотрел на слугу, который, приготовив для него ванну, застыл в дверях.

Квины приняли ванну, побрились и, переодевшись, стали ждать. Заняться им было нечем – газет они не нашли, а книги восемнадцатого века в кожаных переплетах, что стояли в шкафу, оказались на французском и латинском языках. Из окон же ничего, кроме веток деревьев, видно не было.

Инспектор часть времени посвятил поискам подслушивающего устройства, в наличии которого нисколько не сомневался. Он был уверен, что «жучок» находится в их гостиной. Долгие поиски результата не дали, и он, изрядно устав, затянулся сигаретой.

– Черт возьми, что это такое? Для чего нас сюда привезли? Чтобы мы тут заживо сгнили? Эллери, ты как хочешь, а я пойду вниз!

– Подожди, отец. Все это делается с какой-то целью.

– Они хотят уморить нас голодом?

– Меня вот что интересует, – задумчиво сдвинув брови, произнес Эллери. – Зачем нас вообще сюда привезли?

Старший Квин удивленно посмотрел на сына.

– Абель нанял нас в связи с письмами, которые получил его брат. В них содержатся угрозы убить его, и мы должны установить, кто автор этих писем, – принялся рассуждать Эллери. – Но всю корреспонденцию на остров доставляют самолетами Бендиго, и если эти письма пришли с почтой, то это значит, что тот, кто их послал, находится на материке. В таком случае непонятно, почему Абель попросил нас вести расследование на острове?

– Да потому, что он полагает, что их автор живет на острове!

– Верно. Этот некто либо сунул письма в сумку курьера, либо подложил их в уже отсортированную почту. В почту, которую доставили в резиденцию Кинга или в его штаб-квартиру. – Эллери загасил сигарету в старинной серебряной пепельнице, стоимость которой, возможно, равнялась сумме на его личном счете.

– Только кто это может быть? Какой-то клерк? Секретарь? Лакей? Охранник? А может, рабочий с завода или лаборант? – продолжил развивать рассуждения сына инспектор. – Если кто-то из них, то «премьер-министр» не стал бы летать в Нью-Йорк, а затем в Вашингтон, чтобы заручиться поддержкой столь влиятельного лица. Тогда Абелю Бендиго не потребовалось бы обращаться к нам. Это дело расследовало бы управление полковника Спринга, и оно справилось бы с ним за пару часов.

– В таком случае к кому должен вести след? – Эллери поднял на отца глаза. – Ответ может быть только один – к какой-то большой шишке.

Инспектор помотал головой:

– Чем серьезнее игра, тем меньше вероятности того, что Бендиго привлек бы к этому делу чужаков.

– Тоже верно, – согласился Эллери.

– Верно? Но ты сам только что сказал…

– Да, верно, и в то же время это не так, – прервал отца Эллери и закурил очередную сигарету. – И меня это очень злит.

В этот момент раздался телефонный звонок. Эллери, едва не сбив с ног отца, кинулся к аппарату. Это оказался Абель Бендиго. Он извинился за то, что из-за неожиданно возникших трудностей его брат не сможет с ними встретиться, и посоветовал им не торопить события.

– Вы не возражаете, если поужинаете одни? – спросил Абель.

– Ну какие могут быть возражения, мистер Бендиго! Вот только мы хотели бы поторопиться с расследованием.

– Завтра и начнете, – ответил Абель тоном врача, желающего успокоить пациента.

– Нам ждать вашего звонка?

– О нет, мистер Квин. Начинайте когда хотите. И идите, куда вам захочется. Если вы мне понадобитесь, я вас найду. Приятного вам вечера. – И Абель повесил трубку.

Ужин им накрыли в гостиной. Блюда подавал дворецкий и три официанта. Все это происходило под неусыпным оком сурового вида мужчины, который назвался старшим официантом. Представившись, он ни слова больше не проронил.

Все это походило на ужин в гробнице. Разрядить мрачную обстановку, царившую за столом, Квины не пытались. Они ели молча, а после ужина даже не могли вспомнить, чем их кормили. Только запомнили, что пища была обильной и под разнообразными соусами. Естественно, то были блюда французской кухни. Все – в строгом соответствии с интерьером их апартаментов.

Поскольку и после ужина делать было нечего, отец и сын также молча разошлись по спальням.

* * *

На следующее утро Абель не позвонил и записки не прислал. Так что после завтрака Эллери предложил отцу прогуляться по резиденции. Инспектор Квин был настроен решительно.

– Хочу проверить, где они меня остановят, – заявил он. – Как ты думаешь, где тут у них королевский гараж?

– Гараж?

– Да. Хочу взять машину.

Инспектор Квин, скрипя от злости зубами, ушел и вернулся только под вечер. Эллери бродил по всем пяти корпусам здания в одиночку и пытался завязать знакомства. Ливрейные лакеи, попадавшиеся ему на пути, никакого внимания на него не обращали. Никого из членов семьи Бендиго он так и не встретил.

Остановили Эллери всего один раз, и произошло это на верхнем этаже центрального корпуса.

– Сэр, здесь расположены апартаменты семьи Бендиго, и в ход в них посторонним запрещен, – пояснил ему охранник в чине капитана. – Сюда могут войти только по специальному разрешению.

– Но я и не собирался врываться в чью-либо ванную комнату. Дело в том, что мистер Абель Бендиго заверил меня, что я могу ходить где пожелаю.

– Мистер Квин, на вас разрешения я не получил.

Эллери ничего не оставалось, как спуститься на первый этаж. Он осмотрел столовую, огромный банкетный зал, гостиные, приемные, охотничьи комнаты с чучелами диких зверей и птиц, галереи, кухни, винные погреба, комнаты прислуги, кладовые и даже туалеты. Попалась ему и обшитая дубовыми панелями и кожей библиотека с двадцатью тысячами книг в сафьяновых переплетах с золотым тиснением в виде короны и двух полушарий. Подборка книг, большинство которых являлись фолиантами, вызвала у Эллери искреннее восхищение. Как ни странно, но, судя по их прекрасному состоянию, эти книги никто никогда не читал.

Еще до полудня он попал в музыкальную комнату, большую часть которой занимала сцена, способная вместить симфонический оркестр. В центре ее стоял поблескивавший полировкой концертный рояль. «Удивлюсь, если этот чудесный инструмент настроен», – подумал Эллери.

Он взобрался на сцену, открыл крышку клавиатуры и попробовал среднее си. В ответ раздался совсем немузыкальный звук. Эллери взял аккорд в среднем регистре. Результат был тот же. Решив проверить, отчего это происходит, он поднял крышку рояля и увидел, что на струнах в ряд лежат шесть закупоренных бутылок темно-зеленого цвета. Эллери взял одну из них и с любопытством разглядел. Бутылка имела форму колокола и узкое горлышко. На ней была старинная наклейка, свидетельствующая о том, что в бутылке содержится коньяк «Segonzac V.S.O.P.». Одна бутылка такого коньяка стоила не менее пятидесяти долларов.

Эллери аккуратно положил бутылку на прежнее место и опустил крышку рояля. Он нисколько не сомневался в том, что тот, кто спрятал эти шесть бутылок спиртного, был алкоголиком. По словам генерала, знакомого инспектора Квина, в семье Бендиго алкоголиком был средний брат Джуда. Так что логично было предположить, что рояль под тайник приспособил он. Тот факт, что на инструменте никто не играл, говорил о том, что музыка в этом доме не в большом почете. Эллери, успевшего к тому времени осмотреть библиотеку, это нисколько не удивило.

Однако находка в музыкальной комнате подогрела любопытство Эллери. Алкоголик, который прячет спиртное в одном месте, должен прятать его и в других. И он в своих догадках не ошибся. Задавшись целью обнаружить эти потайные места, он стал находить бутылки того же коньяка повсюду, куда заглядывал: семь в гимнастическом зале, четыре – в крытом бассейне, несколько штук в бильярдной, в зале для игры в боулинг и в комнате для игры в карты. Даже высмотрел бутылку среди цветов, когда в одиночку обедал на террасе.

После полудня, прохаживаясь по территории, прилегающей к резиденции, Эллери также наткнулся на «следы», оставленные Джудой Бендиго, – восемь бутылок возле искусственного пруда. Эллери не был уверен, что они последние. В конюшню он заходить не стал – в ней было слишком много народу, – зато проверил дупла трех деревьев. И в каждом оказался тайник. А вот у ручья его ждало разочарование. Хотя, будь у него рыбацкие сапоги, он наверняка нашел бы на дне ручья бутылку. И скорее всего, не одну.

– А я и не ставил себе цели их все найти, – объяснил Эллери отцу, когда они вечером сидели в гостиной. – У Джуды наверняка есть схема размещения бутылок, с которой он никогда не расстается. Да, французский коньяк этот парень очень любит.

– Мог бы пару бутылок прихватить с собой, – упрекнул сына инспектор. – У меня сегодня был жуткий день.

– И чем ты занимался?

– Ходил по острову. А чем еще может заниматься турист? – Инспектор достал из внутреннего кармана пиджака свернутые в рулон листки бумаги и помахал им перед сыном.

– Должен признаться, что и мне эти вынужденные каникулы начинают надоедать, – глядя на рулон, признался Эллери и, подавшись вперед, взял у отца бумаги. – Как ты думаешь, когда мы сможем начать расследование?

– Если исходить из обстановки, которую нам создали, то никогда.

– Ну а что интересного ты увидел на острове? – Эллери развернул листки бумаги.

Это оказалась схематичная карта острова с пометками, где на нем расположены заводы.

– Выглядит как обычная промышленная зона, – пояснил инспектор и стал водить пальцем по карте. – Видишь, предприятия, жилые дома, школы, дороги, грузовики, самолеты, люди… Эллери кивнул.

– А что это за заводы? – поинтересовался он.

– Думаю, в основном военные. Точно сказать не могу. Многие из них обнесены колючей проволокой, по которой пропущен ток, и висят знаки «Вход воспрещен», на входе – вооруженная охрана. К ним близко не подойти.

На некоторых листах были изображены довольно странного вида здания, а, судя по масштабу, площадь они занимали огромную.

– Никого из интересных людей не встретил? – спросил Эллери.

– Только парней из управления полковника Спринта. Рабочие на разговор не шли. Может, стеснялись.

Эллери, нахмурившись, продолжал разглядывать сделанные отцом зарисовки.

– Видели бы они, что я делаю, мой труп сейчас лежал бы на дне этого мраморного бассейна. – Инспектор поднялся и, забрав у сына листки, спрятал их в карман.

* * *

В этот вечер перед ними поднялся «золотой занавес». Начало этому положил конверт, который им принес на подносе ливрейный лакей. В нем лежала карточка из дорогой бумаги с монограммами. На ней женской рукой был написано, что инспектор Ричард Квин и мистер Эллери Квин приглашаются в семь часов вечера на коктейль, за которым последует ужин. Форма одежды – неформальная. Под текстом приглашения стояла подпись Карлы Бендиго. Был там и постскриптум, в котором «королева» писала, что о Квинах она много слышала от своего деверя Абеля Бендиго, а также извинялась, что у нее не было возможности встретиться с ними раньше.

Едва они успели дочитать приглашение до конца, как опять появился их слуга, который принес темно-синий двубортный костюм, черные ботинки, новые черные носки и шелковый галстук консервативного синего цвета. Прежде чем инспектор презрительно фыркнул, Эллери принял от слуги одежду и отпустил его.

– Примерь, отец, – предложил он. – Похоже, костюм не твоего размера. Так что у тебя будет причина появиться на ужине в своем.

Но одежда пришлась инспектору впору. И даже ботинки.

– Ну ладно, мудрец, – проворчал инспектор. – Черт возьми, да кем же они себя считают?!

В пять минут восьмого Эллери, одетый в свой лучший серый костюм, и инспектор, неловко чувствующий себя в чужой одежде, вышли из апартаментов и поднялись на верхний этаж.

Там было полно охранников. Командовал ими молодой офицер. Взяв у Квинов приглашение Карлы Бендиго, он долго рассматривал его, затем отступил в сторону и взял под козырек.

Инспектор и его сын шли по анфиладе комнат с таким чувством, что вот-вот их заставят снять обувь и дальше ползти на животе.

– Этот Кинг Бендиго совсем спятил, – проворчал Эллери.

– Что? – нервно переспросил его отец.

– Надеюсь, отпечатков пальцев он с нас снимать не будет. Как-никак мы же на него работаем.

Наконец они вошли в зал приемов, заставленный скульптурами из бронзы и мрамора, гигантскими хрустальными канделябрами и мебелью в стиле итальянского барокко. В конце зала, возле распахнутых огромных двойных дверей, стояли лакеи в ослепительно белых перчатках.

– Инспектор Квин и мистер Эллери Квин, – громко объявил один из них.

Квины вошли в соседний зал и замерли на месте.

– Ничего себе междусобойчик, – пробормотал инспектор.

Навстречу к ним быстрым шагом шла похожая на кинозвезду очень красивая женщина. Никакая цветная пленка не смогла бы передать ослепительной белизны ее зубов, ярко-рыжего цвета волос и изумрудной зелени глаз. На ней было пастельно-зеленое вечернее платье, доходящее до колен, с довольно откровенным декольте.

Несмотря на белую кожу, она все же не северянка, тайком разглядывая ее, подумал Эллери. У нее черты женщины Средиземноморья.

В ней чувствовалась стать, походка ее была грациозной. Это была плоть от плоти тициановская женщина. Настоящая королева.

– Добрый вечер, – пожимая инспектору руку, произнесла красивым контральто Карла Бендиго. Выглядела она на тридцать с небольшим. – Рада видеть вас. Простите, что не смогла встретиться с вами раньше.

– Мадам, глядя на вас, я готов простить вам все, – отозвался инспектор Квин.

– И быть вознагражденным за учтивость! – улыбнувшись, воскликнула миссис Бендиго. – А вы мистер Квин?

– У меня нет слов, – произнес Эллери.

Он заметил, что в ее бездонных глазах затаилась холодная тень печали.

– Меня всегда восхищала способность американских мужчин делать комплименты, – засмеялась миссис Бендиго. – Они у них такие бесхитростные! – И она повела их по залу.

Кинг Бендиго огромной глыбой стоял возле мраморного камина и молча слушал, о чем говорят Абель и трое мужчин. Несмотря на длинный рабочий день, владелец острова выглядел свежим и подтянутым. Макс, придворный шут, находился неподалеку. Огромными лапищами он брал со стола канапе и отправлял их себе рот. Время от времени, по-зверски работая челюстями, шут, как верный пес, поглядывал на своего хозяина.

Напротив Кинга, развалившись в кресле, сидел худой брюнет в помятом костюме. Его лицо с интеллигентными чертами имело желтоватый оттенок. Черные как смоль усы, высокий лоб, тонкий крючковатый нос и острый подбородок придавали ему зловещий вид. На столе рядом с ним стояла бутылка французского коньяка. Каждый раз, поднося двумя пальцами рюмку ко рту, он театрально откидывал назад голову. При этом его пьяные глаза настороженно поглядывали на Эллери.