Текст книги "Тайна египетского креста"

Автор книги: Эллери Куин (Квин)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)

– Чушь! – заявил профессор, пристально глядя, на Эллери.

– Сдаюсь, – кивнул Эллери, – но только потому, что в сердца Вана и Брэда не воткнули осиновые колья. Ни одна история про вампиров не обходится без этой «милой церемонии». Если бы полиция обнаружила еще и колья, то я бы не сомневался, что мы имеем дело С суеверным сумасшедшим, очищающим землю от вампиров.

– Ну это уж совсем несерьезно… – запротестовал профессор.

Некоторое время Эллери молча курил, а затем продолжал:

– Не знаю, серьезно это или нет, но судите сами, господин профессор. Мы можем, конечно, отмахнуться от вампиризма, как от страшной сказки, – и только. Но если мистеру Крозаку угодно верить в вампиров и сражаться с ними, отсекая людям головы, нельзя просто отмахнуться от этого феномена. Как вы помните, это один из постулатов философии прагматизма. Если вампиризм существует для Крозака, то…

– А как это увязать с вашим Египетским крестом?. – прервал его рассуждения профессор, сидевший прямо, в удобной позе и как будто собиравшийся долго дискутировать.

– С Египетским крестом? – переспросил Эллери. – А разве вы сами не видели его на месте преступления?

Разве вы не согласны со мной?

Ярдли выбил трубку, положил ее рядом с собой на край бассейна, погладил бородку, словом, принял благообразный профессорский вид;

– Сын мой, – поучительно начал он, – хватит околпачивать самого себя.

Эллери вспыхнул.

– По-вашему, «Тау» – крест не Египетский?

– Именно.

Эллери задумался.

– Ваше мнение авторитетно… А как насчет пари, господин профессор?

– Пари?! Я не люблю спорить, не такой характер.

Где, скажите на милость, crux commissa называют Египетским крестом?

– В «Британской энциклопедии». Примерно год назад я занимался некоторыми исследованиями о крестах. Я тогда работал над романом. Насколько я помню, «Тау» или Т-крест считался египетским изобретением и обычно называется Египетским крестом. Во всяком случае, там было указано, что слова «тау» и «египетский» употреблялись в связи со словом «крест». Вы сами можете обратиться к энциклопедии.

Профессор улыбнулся.

– Я верю вам на слово. Не знаю, кто писал для энциклопедии статью о крестах, но это был явно эрудированный человек. И все же «Британская энциклопедия» не лишена ошибок, как и все сотворенное человеком, и не может быть истиной в последней инстанции. Я не корифей египтологии, однако это одна из областей моей научной деятельности, и я смею утверждать, что никогда не встречал понятия «Египетский крест». Это заблуждение. Есть в египтологии нечто, по форме напоминающее заглавное Т…

Эллери совершенно растерялся.

– Но почему тогда вы настаиваете, что «Тау» – не…

– Потому что нет, – прервал его профессор Ярдли. – Один из священных атрибутов, использовавшийся древними египтянами, действительно, имел форму греческой Т, которую можно заметить, рассматривая иероглифы. Но это вовсе не «Тау» – крест, древнейший религиозный символ христиан. Существует много аналогичных словосочетаний, например, название «Крест святого Антония» применяется к «Тау» – кресту, ибо на последнем тоже изображают распятого святого Антония, но, строго говоря, это такой же крест Святого Антония, как ваш или мой нательный крест.

– Выходит, «Тау» – крест вовсе не Египетский крест, – пробормотал Эллери. – Черт возьми, я совсем запутался.

– Если вам угодно называть его так, я не возражаю. Крест – символ. Испокон века существует множество его разновидностей, к примеру, крест у индейцев Западного полушария, до прихода испанцев. Но важно иное. Если и есть какой-либо крестообразный символ, который, судя по его форме, можно назвать Египетским крестом, то это, несомненно, «Анх».

– «Анх»? – Эллери удивился. – Видите ли, я как-то не задумывался… Т-крест с кругом на конце?

Ярдли отрицательно покачал головой, – Нет, нет, не круг, юноша, а какая-либо маленькая фигурка. «Анх» по внешнему виду напоминает крест, который называется crux ansata[7]7
  Crux ansata – крест с петлей.


[Закрыть] и довольно часто встречается в египетских папирусах, «Анх» символизирует божественность и могущество и метит держащего его человека как властелина жизни.

– Властелина жизни? – Какая-то мысль мелькнула в голове Эллери. – О, Господи, вот оно что! Пусть остается Египетский крест? Что-то подсказывает мне, что мы на верном пути.

– Успокойтесь, молодой человек!

– Ну как же, господин профессор, неужели вы не понимаете? Все проще простого! «Анх» – символ жизни, перекладина от Т-руки, нога от Т-туловища, фигурка наверху – голова. Нет головы – нет жизни. Что это значит? Крозак заменил символ жизни на символ смерти.

Профессор пристально смотрел на Эллери некоторое время и, покачав головой, сказал:

– Логично, мой мальчик, чертовски логично! Но на миллион парсеков далеко от истины.

Восторг Эллери невольно угас.

– А сейчас-то что не так?

– Ваши рассуждения о мотивах Крозака, отсекающего головы жертвам, были бы правильны, если бы «Анх» был символом человеческого тепа. Увы, Куин.

У «Анха» более прозаическое происхождение… – Профессор вздохнул. – Вы заметили сандалии на Страйкере-Хараште? Это имитация подлинной обуви древних египтян. Я не хочу ни о чем спорить, в конце концов, я такой же корифей антропологии, как и египтологии. Но…

«Анх», по мнению специалистов, крест с петлей, как бы изображает ремешок сандалии, такой же, какую носит Страйкер. Петля наверху – ремешок, охватывающий лодыжку. Вертикаль ниже петли – ремешок, спускающийся по подъему ноги и соединенный с подошвой сандалии, между большим пальцем и остальными пальцами, а короткие горизонтальные ремешки идут по обе стороны ступни к подошве сандалии.

Эллери был сражен.

– И все же я не понимаю, почему символ древнеегипетской сандалии мог стать символом власти над жизнью, даже в фигуральном смысле?

Профессор пожал плечами.

– Первоначальное слово или идея древних не всегда доступны пониманию современного разума. Эта идея непонятна и с научной точки зрения. Но поскольку «Анх» – крест использовался при написании различных фраз со значением «жить», он и стал символом жизни, бытия. Ну, а раз так, то, несмотря на прозаичность прохождения «Анх» – креста от сандалии из специально выделанного папируса, символ стал овеществляться древними египтянами и превратился в амулет из дерева, фаянса или другого материала. Однако никогда этот символ не олицетворял человеческой фигуры.

– О'кей. Отбросим все это, – предложил Эллери. – И теорию «Анха» тоже. Скажите, господин профессор, а древние египтяне практиковали распятие?

Профессор улыбнулся.

– Не хотите сдаваться? К сожалению, не знаю.

– Тогда отказываемся от этой версии. По крайней мере, я. Извините, господин профессор, но если Крозак отсечением головы своим жертвам хотел изобразить символ креста, то уж никак не «Анха», а скорее «Тау».

Поскольку вероятность существования «Тау» – креста в Египте времен фараонов мала, если вообще она есть, то и у Крозака, возможно, такой идеи не было, зато была связь с сумасшедшим египтологом, страдающим египтоманией и проповедующим религию древних египтян. Логично? Логично. Томас Брэд был распят на тотемном шесте, простите, столбе, который является еще одним подтверждением религиозного символа. Если и далее следовать нашей логике и допустить, что Крозак имел в виду «Анх» – крест, тогда он, скорее всего, оставлял бы головы на месте, чем отсекал их. Итак, мы дважды опровергли сомнения по поводу египетской теории, но у нас нет доказательств для американской теории тотемизма, за исключением одного-единственного факта места распятия Томаса Брэда, да и то выбранного, вероятно, из-за Т-образной формы перекрестка дорог, нежели из религиозных соображений. Однако не приходится настаивать на теории распятия на «Тау» – красте в христианском вероучении, ибо отсечение головы, насколько мне известно, не применялось при умерщвлении мучеников.

Вывод: мы отбрасываем все религиозные теории.

– Ваше кредо, – подытожил профессор, – не противоречит учению раблезианцев: великое и всемогущее «может быть».

– Да, именно то, с чего я и начал, – заключил Эллери.

– С чего же?

– С факта, что Т – это Т и больше ничего. Т – буква алфавита. Т, Т… забубнил Эллери и вдруг замолчал, пристально уставившись на воду в бассейне, будто в жизни ничего подобного не видел.

– Что с вами? – забеспокоился профессор.

– Неужели это возможно? – забормотал Эллери. – Нет, слишком уж все просто… Но в то же время – никаких подтверждений… Я уже однажды наткнулся на это…

Эллери замолчал и, похоже, не слышал вопроса профессора. Ярдли вздохнул и закурил трубку. Так они и сидели молча, пока вошедшая пожилая негритянка не прервала их уединения.

– Мистер Ярдли, – заговорила она извиняющимся тоном, – тут к вам какой-то человек…

– А? – Профессор растерянно оглянулся. – Кто? Зачем?

– Инспектор, сэр. Он такой сердитый, сэр, просто ужас!

– Зовите, Нэнни. Пусть войдет.

Через минуту в галерею с бассейном ворвался весь взъерошенный и взмокший Вогн, размахивающий листком бумаги.

– Куин! – закричал он. – Есть новости!

Эллери вернулся к действительности.

– О! Привет, инспектор. Что там у вас?

– Вот, почитайте.

Инспектор положил листок на мраморный пол рядом с Эллери.

Эллери и профессор переглянулись и начали читать.

Это была радиограмма с Ямайки:

НАХОЖУСЬ ПОРТУ ТЧК СЕГОДНЯ УЗНАЛ СМЕРТИ БРЭДА ТЧК ПЛЫВУ НЬЮ-ЙОРК НЕМЕДЛЕННО ТЧК

Радиограмма была подписана:

СТИВЕН МЕГАРА

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
РАСПЯТЫЙ ДЖЕНТЛЬМЕН

Словно главный судья Брюссельского Дворца Правосудия, однажды я открыл для себя, что работа криминального рассудка часто направляется мотивами, непонятными законопослушным гражданам.

Феликс Брюваж

Глава 13
Секрет Нептуна

Яхта Мегары «Хелен» за рекордно короткий срок проплыла от Ямайки на север, к Багамским островам, но в бухте Провидения что-то случилось с двигателем, и капитан Свифт вынужден был зайти в порт Нассау для ремонта. Прошло несколько дней, прежде чем яхта снова вышла в море, и лишь 1 июля, через восемь суток после радиограммы «Хелен» причалила к суше и добралась до Нью-Йорка. Из порта радировали о беспрепятственном прохождении яхты через гавань, и вскоре «Хелен», в сопровождении полицейского катера, появилась в проливе Лонг-Айленд.

За восемь дней ничего нового не произошло, если не считать похорон мистера Брэда. Траурная церемония, без особой пышности, состоялась на местном кладбище. Вдова мистера Брэда, как отмечала пресса, перенесла процедуру похорон с завидной стойкостью. Даже Хелен, падчерица покойного, выглядела более расстроенной, чем ее мать.

Поиски Велии Крозака приняли масштабы поимки государственного преступника. Его словесный портрет был разослан во все Управления полиции и шерифам всех штатов, направлен в порты, словом, его разыскивала полиция 48 штатов, а также Канады и Мексики. Несмотря на принятые меры, ни одного черногорца задержать не удалось. Человек словно улетел в космос. О Клинге тоже не было ни слуху ни духу. Шофер Фокс все еще находился под охраной в своем парковом домике, хотя формально он не бил арестован, но его жизнь мало чем отличалась от узников тюрьмы-крепости Синг-Синг.

Были сняты и проверены пальцевые отпечатки Фокса, но нигде в полицейских картотеках восточных штатов они не значились. Инспектор послал копии его отпечатков пальцев в западные штаты – безрезультатно. И сам Фокс хранил молчание. Он не жаловался на свою участь, но что-то в его взгляде настораживало инспектора, и тот удвоил охрану. Фокс стерпел и это, сломить его так и не удалось. День за днем он тихо сидел в своем домике, еле прикасаясь к еде, которую готовила на кухне и подавала ему миссис Бакстер, казалось, он еле двигался и еле дышал.

1 июля, в пятницу, когда «Хелен» входила через Лонг-Айлендский пролив в узкую Кетчемскую бухту, причал Брэдвуда был битком набит людьми детективами, полицейскими, военными. Все с нетерпением наблюдали за неторопливыми маневрами щеголеватой красавицы-яхты, выкрашенной в ослепительно белый цвет, с удлиненным корпусом, по бокам которого были подвешены небольшие лодки. В туманном утреннем воздухе фигурки людей, копошившихся на борту, были едва различимы.

Инспектор Вогн, прокурор Исхем, Эллери Куин и профессор Ярдли стояли на пристани в ожидании яхты. От Брэдвуда отчалил полицейский катер, и на его палубу, когда он приблизился к «Хелен», перебрались несколько членов экипажа. Катер пустился в обратный путь. Толпа замерла…

Стивен Мегара был высоким, до черноты загорелым, сильным мужчиной, с черными пушистыми усами и крупным носом. Его внешность излучала жизненную силу, но вместе с тем была какой-то зловещей. Эллери с любопытством изучал его. Похоже, это был типичный человек действия, полная противоположность тучному, медлительному и усталому человеку, каким казался его компаньон Томас Брэд.

– Я Стивен Мегара, – представился гигант, говоривший по-английски с легким акцентом. – Хелен! – воскликнул он, увидев девушку в толпе. Подошел, взял ее за руку и, не обращая ни на кого внимания, с нежностью заглянул ей в глаза. Она вспыхнула и медленно отняла руку. Мегара улыбнулся, и усы его, топорщась, поползли вверх. Он прошептал что-то на ухо миссис Брэд, кивнул доктору Тэмплю и снова заговорил:

– Значит, Том убит, Я к услугам каждого, кто пожелает мне содействовать.

Прокурор усмехнулся.

– В самом деле? – И добавил; – Я окружной прокурор Исхем. Это инспектор Вогн из Нассау. Мистер Куин, следователь-эксперт. Профессор Ярдли, ваш сосед.

Мегара всем пожал руки и, обернувшись, указал на сухопарого пожилого человека в синей форменной одежде:

– Капитан Свифт, мой шкипер.

– Рад приветствовать, – сказал Свифт, приложив к козырьку левую руку, на которой, как успел заметить Эллери, недоставало трех пальцев. Когда все двинулись к особняку Брэдов, Эллери обнаружил, что бывалый морской волк и на суше шагает тяжелой походкой вразвалку.

– Сожалею, что я слишком поздно узнал про смерть Тома, – обратился Мегара к Исхему. – Я был в плавании по далеким морям, а туда вести доходят нескоро. Это был страшный удар для меня…

Однако тон его был совершенно бесстрастным, мало того, в нем даже сквозило безразличие. Он говорил о смерти компаньона, как, вероятно, обсуждал бы очередную партию импортируемых ковров.

– Мы ждали вас, мистер Мегара, – сообщил Вогн. – Как вы думаете, у кого были мотивы для убийства вашего компаньона?

– Гмм… – протянул Мегара. – Затрудняюсь ответить.

Прежде надо разобраться, что произошло.

Исхем уже открыл было рот для ответа, но Эллери внезапно спросил самым любезным тоном:

– Вы когда-нибудь слышали о человеке по имени Эндрю Ван?

На какую-то долю секунды Мегара замер, однако лицо его оставалось непроницаемым.

– Эндрю Ван? А при чем тут он?

– Итак, вы знаете его! – воскликнул Исхем.

– Он был убит при аналогичных обстоятельствах, как и ваш компаньон Томас Брэд, – пояснил Эллери.

– Вам убит? – Что-то в облике яхтсмена неуловимо изменилось, взгляд стал тяжелым.

– Убит и обезглавлен, а тело было распято в виде буквы Т, – поведал ему Эллери.

Мегара внезапно остановился, а за, ним – и вся кавалькада. Лицо его побагровело.

– А… – прошептал он. – Вот оно что… Но мы, кажется, пришли…

Мегара дрожал, плечи его опустились, и он весь съежился, отчего показался намного старше.

– Вы можете объяснить символ Т? – настойчиво спросил Эллери.

– Да как сказать… – Мегара стиснул зубы и торопливо зашагал к особняку. Все молча потянулись за ним.

Стэллинг открыл дверь, и его лицо озарила счастливая улыбка.

– Мистер Мегара, как я рад вас привет…

Мегара прошествовал мимо, даже не взглянув в его сторону, и направился в гостиную, остальные следовали за ним. В гостиной Мегара стал нервно прохаживаться из угла в угол. Миссис Брэд подошла к нему и, взяв за руку, тихо сказала;

– Стивен, если бы ты мог прекратить весь этот кошмар…

– Стивен, ты ведь знаешь! – воскликнула Хелен.

– Если вы действительно что-то знаете, мистер Мегара, ради Бога, снимите с нас подозрение! – умоляюще проговорил Линкольн. – Ведь это просто ужасно!

Мегара вздохнул, сунул руки в карманы и заговорил:

– Спокойно, господа! Капитан, садитесь и простите меня, что я вовлек вас в мои семейные дела.

Свифт моргнул и остался стоять. Ему было явно не по себе, и он жался к двери.

– Джентльмены, – начал Мегара, – думаю, что я знаю, кто убил моего… кто убил Томаса Брэда.

– Неужели знаете? – удивленно воскликнул Вогн.

– И кто же? – нетерпеливо спросил Эллери.

Мегара распрямил плечи.

– Человек по имени Велия Крозак. Нет никаких сомнений. Что касается Т, подозреваю, что только один человек мог оставить такой знак. В некотором смысле это символ жизни, который… Впрочем, расскажите лучше, что произошло при убийстве Вана и при убийстве Брэда?

Вогн взглянул на Исхема, и тот кивнул. Инспектор изложил подробно факты, связанные с преступлениями, начав с жуткой находки Оркинсом и старым Питером распятого тела школьного учителя. Когда он упомянул о владельце гаража Крокере и его встрече с хромым человеком, пожелавшим добраться до дорожного перекрестка, Мегара кивнул и сказал:

– Это он, именно он.

Вогн завершил рассказ, и Мегара печально улыбнулся.

– Теперь мне все ясно. – Он обрел прежний облик, и голос его зазвучал увереннее. – Скажите, а что вы нашли в беседке? У меня есть некоторые сомнения…

– Но, мистер Мегара, я не вижу связи… – запротестовал Исхем.

– Давайте сходим туда, – властным тоном предложил Мегара и первым направился к двери.

Исхем колебался, но Эллери перехватил его взгляд и кивнул. Все устремились за яхтсменом.

Когда они шли по дорожке к тотемному столбу и к беседке, профессор Ярдли шепнул Эллери:

– Ну что, Куин, похоже на финал?

Эллери пожал плечами.

– Не думаю. Все, что я говорил о Крозаке, не утратило своей силы. Но где он, черт возьми? Если Мегара сможет его опознать в его теперешнем обличье…

– Это нам очень поможет, – договорил профессор. – А почему вы все еще считаете, что он здесь?

– Я не уверен, но предполагаю.

Вход в беседку был закрыт куском ткани, и возле нее дежурил полицейский. Вогн раздвинул занавес, и Мегара, не колеблясь, вошел в беседку, в которой все было без изменений с тех пор, как сюда вошли следователи на следующее утро после преступления. Мегара не обратил внимания ни на Т, ни на кровавую лужу, ни на беспорядок и следы борьбы. Он сразу же схватил курительную трубку «Нептун».

– Я так и знал, – произнес он успокоенно. – Инспектор, когда вы упомянули трубку, я почувствовал, что здесь что-то не так.

– Не так? – Вогн опешил, глаза же Эллери были ясны и приветливы. – Что не так, мистер Мегара?

– Да все не так. – Мегара осмотрел трубку. – Думаете, это трубка Тома? Ничего подобного.

– Вы хотите сказать, что это трубка Крозака? – спросил инспектор.

– Хотел бы, но не могу, – ответил Мегара мрачно. – Это моя трубка.

Наступила напряженная тишина, которую минуту спустя решился нарушить Вогн.

– В конце концов, – начал он, – даже если это и так…

– Погодите, Вогн, – перебил его прокурор. – Ведь и Стэллинг показал, что это трубка Брэда, хотя его ошибку можно объяснить. Но ведь на трубке были обнаружены отпечатки пальцев Брэда, он курил ее в ту ночь, и в ней был его табак. А теперь, мистер Мегара, вы заявляете, что трубка ваша. Не понимаю…

Глаза Мегары сузились.

– Я и говорю, что здесь что-то не так. Это моя трубка. Если Стэллинг утверждает, что это трубка Томаса, то он либо лжет, либо заблуждается, поскольку он мог видеть эту трубку в особняке Брэдов до моего прошлогоднего плавания на яхте. Я случайно забыл ее.

– Тогда явно непонятно, почему человек вдруг стал курить чужую трубку? – вежливо заметил Эллери, обращаясь к Исхему.

– Вот именно, – отозвался Исхем.

– Это исключено, – заявил Мегара. – Том не стал бы курить чужую трубку. У него их целая коллекция, откройте ящик стола в его кабинете, сами убедитесь. Кроме того, Том был очень брезглив и ни за что не взял бы в рот не свою трубку. – Мегара ласково вертел трубку в руках. – «Нептун» у меня уже пятнадцать лет, и Том отлично знал, что это моя самая любимая трубка.

– Заметьте, джентльмены, – вновь заговорил Эллери, – мы стоим на пороге весьма любопытного открытия, Это первый луч света во мраке. Неужели вы не оценили важность опознания трубки мистером Мегарой?

– Важность, важность… – проворчал Вогн. – Важно только одно – Крозак пытается обвинить мистера Мегару.

– Отнюдь, инспектор! – возразил Эллери. – Крозаку и в голову не пришло бы впутывать мистера Мегару, ведь все знали, что он в плавании, за сотни тысяч миль отсюда. К тому же, все эти Т, связь с убийством мистера Вана… Это как подпись убийцы.

Неожиданно он обратился к яхтсмену;

– Где вы были, сэр, точнее, где была ваша яхта и вся ваша команда 22 июня?

Мегара повернулся к шкиперу.

– Мы ожидали этого вопроса. Верно, капитан? Так где мы были?

Капитан сунул руку в большой карман бушлата и достал сложенный лист бумаги.

– Выписка из судового журнала, сэр, – сказал он, протягивая листок Мегаре.

– Оказалось, что 22 июня «Хелен», проплыв Панамский канал, направилась в Вест-Индию. К выписке был приложен чек, подтверждающий оплату ее прохода по каналу.

– Вся команда была на борту, – доложил Свифт. – По судовому журналу можно сверить. Мы шли по Тихому океану на восток.

Вогн кивнул.

– Никто не сомневается в ваших словах, капитан, но судовой журнал мы все же посмотрим.

Исхем обратился к Эллери:

– Мистер Куин, у вас есть какие-либо замечания?

– Боюсь, инспектор, из этих документов ясно, – Эллери указал на выписку и чек, – что Крозак не должен был пытаться убедить нас в том, что мистер Мегара убил своего компаньона, поскольку точно знал, что у мистера Мегары железное алиби. Но, исходя из того, что обнаруженная курительная трубка принадлежит мистеру Мегаре и мистер Брэд вряд ли курил ее, мы можем предложить другую стройную версию.

– Чудненько, – сказал профессор Ярдли, – если, действительно, можем. Но каким образом?

– Мистер Брэд не мог курить трубку «Нептун», которая принадлежит мистеру Мегаре. Но кто-то ее курил, или хотя бы держал в руках. Судя по пальцевым отпечаткам, это был все же мистер Брэд. Итак, если он ее не курил, но держал в руках, какой вывод?

– Великолепно, – пробормотал профессор. – Значит, создали видимость, что мистер Брэд ее курил. А оставить на трубке пальцевые отпечатки жертвы детская забава для убийцы.

– Верно! – подтвердил Эллери. – Создать видимость, что трубку курили, было совсем просто. Убийца мог ее набить табаком, раскурить и, выкурив половину, погасить. Дальше. Кому надо было создавать видимость, что мистер Брэд курил трубку? Убийце. Зачем? Чтобы создалось впечатление, будто мистер Брэд вышел из кабинета в домашней куртке, с трубкой в зубах и направился в беседку, где его и убили.

– Похоже на правду, – одобрил Исхем. – Но зачем Крозаку эта уловка с трубкой мистера Мегары? Разве он не мог взять трубку из ящика мистера Брэда, его личную?

Эллери пожал плечами.

– О, проще простого. Где Крозак ее взял? В ящике стола. Верно, мистер Мегара?

– Верно, – ответил Мегара. – Том держал там коллекцию трубок, а когда нашел забытую мною, то, скорее всего, положил вместе со своими до моего возвращения.

– Именно. Итак, открыв ящик стола, Крозак увидел коллекцию трубок. Он, естественно, подумал, что все они принадлежат мистеру Брэду, и решил выбрать, действуя по принципу: чем заметнее, тем легче опознать.

«Нептун» – самая подходящая из всех. И убийца создает видимость, что мистер Брэд курил в беседке трубку «Нептун». К счастью, трубка опознана и оказалась собственностью мистера Мегары, а не мистера Брэда. Но тут мы пришли к любопытному выводу, Крозак промахнулся, создавая впечатление, будто мистера Брэда убили, когда он курил в беседке. Почему? Потому что, не найди мы трубку, мы бы догадались о причине нахождения Брэда в беседке только по его домашней куртке и полагали бы, что его туда привели силой. Но если человек спокойно курил трубку в беседке, то вполне разумно было бы предположить, что он делал это по собственной воле. Значит, мы выяснили, что он там на курил, а убийца хочет убедить нас в обратном. Следовательно, напрашивается вывод, что беседка не была местом преступления, в то время как убийца настойчиво навязывает нам эту мысль.

Мегара посмотрел на Эллери с интересом, но во взгляде его мелькнул и откровенный цинизм. Все остальные молчали.

Эллери продолжал:

– Но если беседка – не место преступления, то где же оно? Мы должны его найти и обследовать. Впрочем, обнаружить его нетрудно. Это, конечно, библиотека.

Последний раз мистера Брэда видели живым именно там. Он играл в шашки сам с собой и кого-то явно ждал, поскольку постарался избавиться от всех домочадцев.

– Минуту, мистер Куин, – прервал его Мегара. – Все гладко, без сучка, без задоринки, но все совсем не так.

Эллери удивленно поднял брови.

– Не понял? Что вас смущает в моей версии?

– Вы не правы. Крозак знал, что это моя трубка.

Эллери снял очки и начал тщательно протирать стекла носовым платком, что было признаком удовлетворения либо восхищения.

– Весьма неожиданное заявление. Однако откуда Крозаку было знать, что трубка ваша?

– Потому что трубка была в футляре. Вы нашли в ящике стола футляр?

– Нет. Не хотите ли вы сказать, что на футляре были ваши инициалы, мистер Мегара?

– Не инициалы, а полное мое имя. Когда я в последний раз держал свою трубку в руках, она была в футляре, специально изготовленном для нее, для других трубок футляр не годился, если, конечно, они не были дубликатами моей.

– Замечательно! – воскликнул Эллери, широко улыбаясь. – Я отказываюсь от своих утверждений. Вы дали новое направление моим мыслям, мистер Мегара, а фактам – иную окраску. Крозак знал, что это ваша трубка и тем не менее выбрал ее и оставил в беседке. Футляр, судя по всему, он прихватил с собой. Зачем? Если бы он оставил футляр в ящике стола, мы бы его обнаружили, сопоставили с трубками мистера Брэда и поняли, что трубка «Нептун» не его. Припрятав ваш футляр, Крозак заставил нас поверить, что это трубка мистера Брэда, причем, поверить основательно.

– А почему основательно? – поинтересовался Вогн.

– Да потому, что мистер Мегара вернулся, опознал свою трубку и рассказал о пропавшем футляре. Крозак предполагал, что так и будет. Следовательно, Крозак хотел, чтобы до возвращения мистера Мегары мы считали, что трубка принадлежит мистеру Брэду, а место преступления – беседка. После приезда мистера Мегары, по расчетам Крозака, мы должны были выяснить, что беседка не является местом убийства, и начать поиски подлинного места преступления.

– Значит, – медленно произнес профессор, – убийца хотел, чтобы мы отыскали настоящее место происшествия? Не понимаю, зачем?

– Мне тоже это кажется странным, – заметил Исхем, – Проще простого, улыбнулся Эллери. – Крозак стремился к тому, чтобы мы осмотрели подлинное место преступления не неделю назад, а сейчас. Понимаете?

Именно сейчас.

– Но почему, Боже мой? – нетерпеливо воскликнул Мегара. – Какой в этом смысл?

Эллери пожал плечами.

– Точно не знаю, но какой-то смысл есть. Крозаку было важно, чтобы мы там что-то обнаружили именно сейчас, когда вы, мистер Мегара, здесь, в Брэдвуде, что-то такое, чего мы не должны были найти в ваше отсутствие.

– Ерунда! – рявкнул Вогн.

– Как бы там ни было, – рассудительно заметил Исхем, – я все же сомневаюсь.

– Предлагаю, – живо откликнулся Эллери, – действовать по подсказке мессира Крозака. Если он этого желал, надо его ублажить. Вернемся в библиотеку.