Текст книги "Тайна египетского креста"

Автор книги: Эллери Куин (Квин)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)

Глава 19
Т

В девять пятнадцать утра, в воскресенье, инспектора Вогна, ночевавшего в Брэдвуде, Стэллинг позвал к телефону. Похоже, Вогн ждал звонка, хотя пробормотал: «Кто бы это мог быть?»

Поверил этому Стэллинг или нет, но он ничего не понял из телефонного разговора инспектора.

– Гм… Да, да. Нет… Хорошо… – Инспектор повесил трубку, глаза его загорелись, и он поспешно покинул особняк Брэдов.

В девять сорок пять окружной прокурор Исхем прикатил в Брэдвуд в полицейском автомобиле с тремя детективами. Прибывшие вышли у парадного подъезда, и инспектор Вогн сердечно приветствовал Исхема, после чего оба заговорили вполголоса.

Под прикрытием официального прибытия полиции старенький «дюсенберг» Эллери Куина через несколько минут въехал на территорию владений профессора Ярдли.

Никто не обратил внимания на то, что один из полицейских своей выправкой несколько отличался от коллег. Он присоединился к большой группе охранников, которые через некоторое время разошлись в разных направлениях, Профессор Ярдли, одетый в брюки и пуловер, курил свою неизменную трубку и принял Эллери все в той же галерее с бассейном, – А вот и наш славный гость! – воскликнул он, – Я уже думал, вы не вернетесь! Вас не было целых три дня!

Как успехи?

– Отлично, – ответил Эллери, располагаясь на мраморе у кромки бассейна. – Он среди нас.

– В полицейской форме? Неплохо придумано.

– Мы немного изменили план операции сегодня утром в Минеоле, Исхем вызвал двух полицейских с автомобилем, позвонил Вогну и приехал сюда. Эллери вздохнул. – Как же меня утомила эта поездка! Но отдыхать некогда… Вы хотите присутствовать при раскрытии тайны?

Профессор поднялся.

– Давно мечтаю. Но, может быть, вы сначала хотите позавтракать?

– Мы завтракали в Минеоле. Идемте, И они направились к особняку Брэдов. Вогн и Исхем все еще беседовали у парадного подъезда. Вогн повторил для вновь подошедших историю Фокса.

– А где Мегара? – спросил Эллери.

– На своей яхте. Он, похоже, нездоров, и Хелен ищет доктора Тэмпля, его с утра не было дома. Отправляемся к бухте.

Они обошли особняк и очутились на причале, где стояли трое полицейских и где их ожидал катер.

На третьего полицейского и тут никто не обратил внимания. Исхем, Вогн, Ярдли и Эллери поднялись на палубу в сопровождении трех охранников, и патрульный катер отплыл к «Хелен». Вскоре все были на борту яхты. Внимание команды привлек только Вогн, у которого был такой вид, словно он прибыл кого-то арестовывать. Инспектор постучал в дверь кают-компании, и оттуда выглянул доктор Тэмпль.

– Привет! – воскликнул он. – Несете службу? А я как раз осматриваю мистера Мегару.

– Можно войти? – спросил Исхем.

– Прошу! – послышался голос Мегары. Все вошли.

Мегара лежал на диванчике, укрытый простыней. Лицо его было бледным, и на нем застыло страдальческое выражение. Он согнулся, пытаясь сесть, и вдруг схватился за низ живота. На полицейских он не обращал внимания, лишь выжидательно смотрел на доктора Тэмпля.

– Паховая грыжа, – констатировал доктор. – Случай несложный. Пока не о чем беспокоиться. Я дам лекарство, и скоро вам станет легче.

– Со мной уже так было во время последнего плавания, – пояснил Мегара. – Оставьте нас, господин доктор. Джентльмены желают со мной что-то обсудить.

Тэмпль закрыл саквояж.

– Извольте. Но не пренебрегайте заболеванием, мистер Мегара. Я рекомендую хирургическое вмешательство, хотя и не срочное.

Доктор откланялся и покинул каюту. Инспектор вышел следом за ним и не возвращался до тех пор, пока доктор Тэмпль не сел в лодку и не отплыл в сторону Брэдвуда.

Вогн плотно прикрыл дверь каюты. Двое полицейских на палубе разместились спиной к ней. Третий шагнул вперед, и человек на диванчике взглянул на него. Некоторое время оба молча всматривались друг в друга.

– Стефан, – промолвил учитель.

– Андреа, – обронил яхтсмен.

И Эллери при этом чуть не хихикнул. Было что-то нелепое во всей этой ситуации с больным путешественником на диванчике яхты и лжеполицейским в форме… К тому же особого восторга от встречи братья, видимо, не испытывали.

– Крозак, Это Крозак, Андреа. Он нашел нас, как ты и предполагал.

Андреа Твэр зло сказал;

– Если бы Том меня послушался… Я ведь предупреждал его письмом еще в декабре. Он разве не связался с тобой?

Стефан покачал головой.

– Нет, он не знал, где я нахожусь. Я плавал по Тихому океану. Как ты, Андреа?

– Хорошо. Сколько же мы не виделись?

– Лет пять-шесть…

Эллери, используя паузу, вмешался в разговор:

– Джентльмены, настало время выслушать вашу историю. Мистер Ван должен как можно скорее покинуть Брэдвуд, Крозак хитер, он может обо всем догадаться, а его общество нам нежелательно. Мистера Вана необходимо отправить обратно в Западную Виргинию.

– Что ж, вы правы, – вздохнул Ван. – Стефан, может быть, ты расскажешь?

Яхтсмен выпрямился, поудобнее устраиваясь на диванчике. Боль или прошла, или он забыл о ней, и Мегара заговорил, уставившись в потолок каюты:

– Началось все очень и очень давно. Томислав, Андреа и я были последними в роду Твэров, знаменитом и благородном. Твэры жили в горах Монтенегро… В наших жилах течет горячая балканская кровь, такая горячая, что разве что не кипит. У Твэров издавна были кровные враги – Крозаки. Вражда длилась веками…

– Вендетта! – воскликнул профессор. – Возможно, не как итальянская, но ваша кровная месть подобна мести горцев Кентукки.

– Да, хотя мы и по сей день не знаем, – вздохнул Мегара, – с чего все началось… Это было так давно и покрыто морем крови… Нас с детства учили…

– Убивать Крозаков, – вставил школьный учитель.

– Наш род был очень агрессивным еще двадцать лет назад… – продолжил Мегара. – Из-за жестокости нашего отца и деда к тому времени в живых из мужчин остался только один Крозак – Велия, тот, кого мы ищем. Тогда он был еще совсем маленьким ребенком. Он и его мать остались одни в роду Крозаков. Других потомков нет.

– Как давно это было… – протянул Ван. – В те годы ты, я и Томислав, мстя за смерть нашего отца, убили отца и двух дядей Крозака, устроив засаду…

– Невероятно… – прошептал Эллери. – Не верится, что мы имеем дело с цивилизованными людьми.

– Что же случилось с младшим Крозаком? – спросил инспектор.

– Мать увезла его из Монтенегро. Они поселились в Италии, где она вскоре умерла.

– И Крозаку ничего не оставалось, как мстить вам, – задумчиво заключил Вогн. – Вы пытались искать его?

– Да, пришлось. Он был опасен, и мы знали, что когда он вырастет, то убьет нас. Наши платные сыщики гонялись за ним по всей Европе, но он бесследно исчез, когда ему не было еще и семнадцати, и мы о нем ничего больше не слышали вплоть до недавнего времени…

– Вы сами никогда его не видели?

– Нет, не видели. С той поры, как он покинул родину, когда ему было лет одиннадцать-двенадцать…

– Но позвольте, – нахмурился Эллери. – Откуда вы могли знать, что он хочет вас убить? Он ведь был ребенком.

– Откуда? – Ван улыбнулся. – Один из наших сыщиков втерся к нему в доверие, тот был еще мальчишкой, и сообщил, что юный Крозак поклялся, когда вырастет, вырезать нас всех…

– Вы хотите сказать, что из-за злобности, – заключил Исхем, – вы покинули родную страну, эмигрировали, сменили имена?

Оба Твэра криво усмехнулись.

– Вы не знаете хорватской мести, – ответил яхтсмен. – В прошлом веке один из Крозаков преследовал Твэра в Саудовской Аравии…

– И тем не менее, если вы столкнетесь с Крозаком лицом к лицу, вы могли бы узнать его? – спросил Эллери.

– Вряд ли… Мы остались втроем, росли сиротами, родителей убили, и тогда мы решили покинуть Монтенегро и перебраться в Америку. Нас ничто не удерживало.

Мы с Эндрю – холостяки, а Том, хотя и был женат, но супруга его вскоре скончалась, детей у них не было. Наша семья была богата. Мы все продали и выручили немалые деньги. А потом под вымышленными именами, поодиночке, приехали в Нью-Йорк, приняв, конечно, меры предосторожности. Нам пришла в голову остроумная идея – позаимствовать фамилии из географического атласа. Мы так и сделали – взяли разные имена и национальности из разных стран: я грек, Том – румын, Эндрю – армянин, поскольку в те времена мы были типичными европейцами и по речи, и по внешности, и на коренных американцев нисколько не походили.

Том и я, кстати, все мы получили прекрасное образование, стали заниматься нашим теперешним бизнесом.

Эндрю был всегда натурой своевольной и решил жить один, выучил английский язык и стал школьным учителем.

Мы приняли американское подданство. Время шло, о Крозаке мы ничего не слышали, и он уже представлялся нам какой-то мифической личностью. Мы о нем почти забыли, даже думали, что он умер. Том женился, Эндрю уехал в Арройо…

– Если бы вы меня послушались, ничего бы не случилось, – заметил Ван. Том был бы жив. Я всегда говорил, что Крозак вернется и отомстит.

– Пожалуйста, Андреа, не начинай снова, – сказал Мегара. – Я сам ждал его мести, но мы редко с тобой виделись… Это и твоя вина, подумай сам… Если бы ты больше дорожил братскими чувствами…

– Сидел бы возле вас и караулил, пока Крозак прикончит нас всех одним ударом?! – закричал Ван. – Зачем, по-твоему, я торчал в той дыре? Я ведь тоже люблю комфорт, Стивен! Но я был осторожен, а вы…

– А мы – нет, – договорил за него яхтсмен. – И все же тебя Крозак отыскал первым.

– Да, – подтвердил инспектор, – так оно и вышло.

Мне бы хотелось выяснить кое-что в связи с «Арройским делом», мистер Ван, если не возражаете.

– Арройо, – процедил Ван, – обитель ужасов и кошмаров. Страх перед Крозаком заставил меня принять облик старого Питера. Раздвоение личности… Я предполагал, что это поможет мне, если Крозак меня отыщет.

Долгие годы я скрывался, жил просто, поддерживал чистоту в хижине, на которую набрел случайно, обследуя пещеры в горах, и обнес ее изгородью из колючей проволоки. Когда бывал свободен после школы, я тайком пробирался в хижину, переодевался, гримировался под старого Питера и спускался с гор в Арройо, чтобы горожане привыкли ко мне. Вы с Томом всегда насмехались надо мной, считали мою затею детской забавой. Л теперь тебе тоже смешно, Стивен? Думаешь, Том не жалеет там, в своей могиле, что не последовал моему примеру?

– Да, да, ты прав. Рассказывай дальше, Эндрю.

– Незадолго до Рождества я вспомнил, что давно не был старым Питером, и побоялся, как бы кто-нибудь не пришел меня проведать в моей хижине, констебль Люден, например. Это было совсем не в моих интересах, С Рождества и до Нового года в школе каникулы, и в эти дни опять совершилось мое превращение в старого Питера.

– А как вы объясняли свое отсутствие вашему слуге Клингу? – спросил Эллери. – Или он был в курсе дела?

– Что вы, нет! – воскликнул Ван. – Он был глупый, почти полуидиот. Я только говорил ему, что еду в Питтсбург или Вейртон на каникулы или по делам, а он никогда ничего не спрашивал. И в этот раз я как бы уехал в Питтсбург, а сам поднялся к себе в горную хижину. Наутро, в день Рождества, я направился в город в лавку Бернхейма за продуктами. Хотя лавка и была закрыта, но старого Питера, то есть меня, это не волновало. Я шея по пустынной дороге, добрался до перекрестка в пять тридцать утра и обнаружил распятое тело, В ужасе я помчался к своему дому и понял, что Крозак побывал тки, накануне ночью, убил бедного Клинга, приняв, вероятно, его за меня, отрубил ему голову и распял, придав телу форму буквы Т. Мне надо было что-то срочно предпринимать. Крозак, судя по всему, был уверен, что с одним Твэром он расквитался. Зачем было его разубеждать?

Я решил остаться старым Питером навсегда – пусть думают, что школьный учитель погиб. Клинг в тот день был одет в мои старые вещи, которые я ему подарил, так что, если в карманы положить какие-нибудь мои бумаги, ни у кого не возникнет сомнений, что это я.

И Ван поведал о том, как он схватил кое-какие личные вещи и помчался на перекресток дорог, быстренько вытащил из карманов мертвого его вещи и положил свои, а потом опять побежал в лес. Там он разложил костер, сжег одежду и мелкие вещи Клинга и вышел на дорогу, в ожидании первого путника.

– А почему вы не вернулись в хижину? – спросил Вогн.

– Потому что мне надо было попасть в город, – пояснил Ван, – и предупредить моих братьев о появлении Крозака. Если бы я пришел в Арройо один и ничего бы не рассказал о мертвеце, распятом на дорожном столбе, это выглядело бы подозрительно. Но даже если бы я пришел один и рассказал об этом, меня бы все равно заподозрили. Поэтому пришлось дожидаться кого-нибудь и с ним вместе обнаружить мертвое тело, а уж потом добираться в город, чтобы как-то предупредить Тома и Стефана. Час спустя мимо протарахтел старый «форд»

Майкла Оркинса, а когда Майкл увидел меня, бредущего в Арройо, я махнул ему рукой, и он посадил меня в машину. Немного позднее мы вместе обнаружили тело…

Ну, а остальное вы, мистер Куин, знаете, так как были во время следствия, – закончил свой рассказ Эндрю Ван.

– И вам удалось предупредить братьев? – спросил Исхем.

– Да. Пока я собирал вещи в своем городском доме после того, как обнаружил тело Клинга, я написал Томиславу – Томасу Брэду. Когда я приехал в Арройо, было раннее утро, почта была еще закрыта, но я тайком сунул письмо под дверь. Я сообщил брату, что решил остаться старым Питером, поскольку Крозак объявился и нам всем грозит месть. Но о моем перевоплощении никто не должен был знать, кроме Тома и Стивена. Наконец, я написал, что меня опасность уже не подстерегает, так как для Крозака я мертв…

– Тебе повезло, – сказал Мегара, – Когда Том, получив твое письмо, не смог связаться со мной, он написал письмо в полицию – как последнее предупреждение мне, если с ним случится несчастье.

– Ну что ж, – после непродолжительного молчания начал Исхем. – Но куда это нас привело? Никуда. Мы топчемся на месте, и поиски Крозака далеки от завершения.

– Пессимистический подход, – заметил Эллери. – Однако, джентльмены, есть ли какой-нибудь человек, который знает или знал о вражде кланов Твэров – Крозаков? Небольшое расследование в этом направлении позволило бы нам сузить круг подозреваемых.

– Никто, кроме нас, не знал, – ответил учитель. – Лично я никому не говорил.

– Нет ли письменных подтверждений вражды?

– Нет.

– О'кей, – задумчиво произнес Эллери. – Значит, Крозак – единственный хранитель тайны. Если только он ее кому-нибудь не доверил. Но зачем бы? Крозак уже не ребенок, взрослый человек, маньяк, помешанный на вендетте. Его планы мести касаются его лично, и о таких делах он не будет рассказывать приятелям или детективам.

Верно, мистер Мегара?

– Только не черногорец, – угрюмо ответил Мегара.

– Разумеется, это аксиома для любого, кто знаком с законами вендетты, сказал профессор Ярдли, – а на Балканах, где они особенно суровы, лишь член семьи может кровью смыть пятно позора.

Эллери кивнул в знак согласия.

– Мог бы Крозак рассказывать о мести кому-то здесь? Вряд ли. Это поставило бы его вне закона, а он, как мы имели удовольствие заметить, очень умен, несмотря на его манию. Если бы он привлек соучастника, что бы он ему пообещал?

– Интересная мысль, – высказался Исхем.

– Одно то, что Крозак перерыл весь дом Вана, а взял лишь то, что лежало в его жестяной банке.

– Там было сто сорок долларов, – уточнил Ван.

– Доказательство того, что Крозак нуждается и подобрал, что нашел. Но в доме вашего брата Тома ничего не украли, значит, соучастников не было. Будь они – обязательно прихватили бы что-нибудь. Следовательно, это были убийства из мести, а не ради наживы. Есть ли еще доказательства отсутствия соучастников? Да, В день убийства Клинга на дороге видели какого-то незнакомца. По описанию – Крозака.

– Что вы пытаетесь доказать? – спросил Вогн.

– Только то, что Крозак действует в одиночку и ни с кем своими намерениями не делится. И ставит подпись под своими преступлениями в виде буквы Т. Вряд ли ктонибудь из соучастников после первого такого кровавого преступления захотел бы дальше иметь дело с маньяком.

– И все эти рассуждения опять приводят нас «в никуда», – усмехнулся инспектор. – Что вам дался этот мифический соучастник? Мы ни на шаг не продвинулись в поисках убийцы, мистер Куин, нам не до соучастников!

Эллери пожал плечами – наличие возможного соучастника или посвященного в тайну Крозака, по, его мнению, было вопросом немаловажным.

Прокурор Исхем обратился к братьям:

– Послушайте, но ведь не мог же человек исчезнуть бесследно? Надо выяснить поточнее, как он выглядит.

Жаль, что вы не можете описать его внешность. А в детстве не было ли в его облике чего-нибудь такого, что могло бы остаться на всю жизнь?

Братья переглянулись.

– Хромота, – сказал Ван.

– Я уже об этом говорил, – заметил Мегара. – В детстве Крозак сломал бедро, правда, калекой он не стал, но постоянно хромал на левую ногу, Хромота? – переспросил Эллери.

Твэры были озадачены.

– Может быть, – продолжал Эллери, – за двадцать лет от хромоты его вылечили, и тогда показания гаражмена Крокера лишний раз подчеркивают хитрость Крозака, прикинувшегося хромым.

– Но, с другой стороны, – вмешался инспектор, – хромота может быть и неизлечимой. Почему надо ставить под сомнение все добытые нами сведения, мистер Куин?

– Ну хорошо, – сухо согласился Эллери. – Крозак хромает. Это вас устраивает, инспектор? – Эллери улыбнулся. – Хромой или нет, но он хромает всегда, когда появляется на людях.

– Мы попусту теряем время, – рассердился Вогн. – Ясно одно; джентльмены нуждаются в нашей защите. Думаю, вам следует вернуться в Арройо, мистер Ван, и держаться подальше от посторонних глаз. Я пошлю с вами в Западную Виргинию полдюжины охранников, там они и останутся.

– О, Господи, инспектор! – ахнул Эллери. – Вы понимаете, что говорите? Вы сыграете на руку Крозаку. Допустим, что Крозак пока еще не знает, где Андреа Твэр, знает лишь, что он жив. Наше внимание к Андреа немедленно насторожит Крозака, если он выслеживает Андреа, что он, я думаю, и делает сейчас.

– Что же, по-вашему, надо предпринять? – обиделся Вогн.

– Мистер Ван должен быть немедленно отправлен в свою хижину, с этим я полностью согласен, но не с толпой полицейских, а в сопровождении одного человека.

И оставлен там в полном одиночестве. Как старый Питер, он в безопасности. Чем меньше шума мы поднимем, тем лучше для него.

– А как насчет мистера Мегары? – спросил Исхем. – Его тоже оставим одного?

– Конечно, нет! – воскликнул Эллери. – Крозак ожидает, что мистера Мегару будут охранять – он и будет под охраной.

Братья Твэр молчали, пока решалась их судьба, – У вас есть еще вопросы, которые надо обсудить? – поинтересовался Исхем. – Тогда поторопитесь!

– Я все время думаю, – пробормотал Ван, – о том, что не хочу возвращаться в Западную Виргинию. Мне кажется, что Крозак… – Голос его задрожал. —..что я должен уехать из этой страны, как можно дальше от Крозака.

– Нет, – резко возразил Эллери. – Если Крозак усомнится в старом Питере, он непременно попытается его выследить, поэтому вам до тех пор, пока мы не поймаем Крозака или хотя бы не убедимся, что Крозак вас вычислил, придется побыть в роли старого Питера.

– Видите ли, – Ван закусил губу, – я небогатый человек, мистер Куин. Я живу под игом этого дьявола – Крозака… По завещанию брата, мне полагается довольно приличная сумма, но я и от нее готов отказаться, лишь бы уехать подальше…

От заявления Вана всем стало не по себе.

Мегара сказал:

– Нет, Андреа. Если ты хочешь скрыться, делай как знаешь. Но что касается денег, я отдам тебе твою долю.

Деньги могут понадобиться.

– А какая это сумма? – полюбопытствовал Вогн.

– Не очень большая. – Взгляд Мегары отяжелел. – Пять тысяч долларов. Том мог бы оставить и больше, но Андреа – младший, а на нашей родине наследство не обсуждается.

– Ваш брат Том был старшим? – спросил Эллери.

Мегара покраснел.

– Нет, старший – я.

– Конечно, это ваше семейное дело, – заявил Вогн, – но вот что я вам скажу, мистер Ван. Вы не должны бежать. Мистер Куин совершенно прав на этот счет.

Лицо учителя побледнело.

– Неужели вы думаете, что он еще не догадался?

– Да как он мог догадаться, черт возьми? – возмутился Вогн. – Если вам будет от этого легче, возьмите деньги, оставленные вам по завещанию, у мистера Мегары. Но это все, что мы можем вам позволить, – Вместе с моими сбережениями, которые я припрятал в хижине, это составит довольно крупную сумму.

Даже больше, чем мне нужно… Ладно, я возвращаюсь.

Стефан, спасибо за все.

– Может быть, тебе дать еще денег? Я дам тебе десять тысяч, а не пять.

– Нет. – Школьный учитель нахмурился. – Я возьму только то, что мне причитается по завещанию. Ты меня знаешь, Стефан. Мне много не надо…

Мегара поднялся с диванчика и подошел к столу. Сел и начал что-то писать. Андреа Твэр ходил по каюте из угла в угол. Теперь, когда решение было принято, ему не терпелось уехать. Яхтсмен встал из-за стола и подал чек, – Придется подождать до завтрашнего дня, – сказал он, – Я закажу деньги, и ты, Андреа, сможешь их получить завтра утром по пути в Западную Виргинию.

Ван кивнул, – Мне пора. Где я могу переночевать, инспектор?

– Мы поручили охранникам оберегать ваш покой ночью.

Братья попрощались.

– Береги себя, Андреа!

– Ты тоже, Стефан, Глаза их встретились, и еле уловимый барьер между ними пошатнулся, но так и не рухнул. Мегара отвернулся, а Ван, ссутулившись, вышел из каюты.

Когда вся группа вернулась на материк и Андреа Твэр присоединился к охранникам, Эллери спросил;

– Мистер Исхем, я вижу, вас что-то беспокоит? Думаю, объяснения Мегары по поводу бегства Твэров из Монтенегро. Но почему?

– Да потому, – сердито ответил прокурор, – что это ложь, вымысел. Вражда это или нет, не знаю, но я никогда не поверю, что трое взрослых мужчин побросали дома, покинули родину, сменили имена, и все из-за того, что какой-то эмоциональный подросток пригрозил им вендеттой.

– Верно, – согласился Эллери, вдыхая свежий воздух полной грудью. – Это так верно, что я удивляюсь, как инспектор Вогн проглотил эту ложь и не арестовал их за лжесвидетельство.

Инспектор Вогн засопел.

– Я уверен, – продолжал Эллери, – что даже если история о Крозаке и правдоподобна, то все происходит скорее по их вине, чем по вине одиннадцатилетнего сомнительного вендеттиста.

– Что вы хотите этим сказать? – спросил профессор Ярдли. – Я что-то не совсем понимаю…

– Но ведь это очевидно, господин профессор! Зачем троим взрослым людям покидать страну, как верно заметил мистер Исхем, и переезжать сюда под вымышленными именами?

– Из-за полиции? – предположил Вогн.

– Весьма вероятно. Они уехали, потому что были вынуждены это сделать по причинам, более веским, чем угрозы малолетнего Крозака. На вашем месте, инспектор, я бы направил запрос на их родину.

– Телеграфировать в Югославию? Хорошая мысль, – оживился инспектор. Сегодня же распоряжусь.

– Видите ли, господин профессор, – обратился Эллери к Ярдли, – жизнь порою выкидывает немыслимые штучки… Твэры скрылись от потенциальной угрозы, а двадцать лет спустя их настигла угроза реальная.