Текст книги "Упрямица"
Автор книги: Эллен Марш
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 29 страниц)
Глава 4
В лондонской гавани среди леса рангоутов, мачт и свернутых парусов величественно и спокойно покачивался у причала корабль «Индийское облако». Толстые швартовы прочно удерживали его в черных водах Темзы – огромная якорная цепь натянулась, как струна. Нос и борта шхуны Ост-Индской компании залоснились от долгих лет плавания по океанским просторам. В сравнении с многочисленными крохотными шлюпками и элегантными бригантинами она казалась не просто большой, а вызывающей трепет своей громадой. Ее трюмы недавно расстались с целым сокровищем – тоннами драгоценных сортов чая и индиго, которым обычно красили мундиры гордых моряков. Эти же трюмы доставили сотни ярдов шелка самых радужных расцветок. Индийский шелк пользовался небывалым спросом у модниц высшего света и у купцов, которые стремились перещеголять высокородных господ, кичащихся своей голубой кровью, хотя бы богатством.
«Индийское облако» было готово к очередному плаванию в Индию. Матросы деловито суетились на широких палубах, беспрекословно выполняя приказы боцмана и капитана, торопившихся покинуть гавань вместе с приливом. Рэйвен Бэрренкорт с сияющими, как топазы, глазами стояла у поручня. Горячий ветерок играл ее блестящими черными прядями, шаловливо сбрасывая их на лоб, хотя она потратила немало усилий, чтобы аккуратно заколоть их и спрятать под элегантную красно-коричневую шляпку.
*Рэйвен не произнесла слова «бастард», что означает незаконнорожденный. – Примеч. ред.
На ней было атласное платье под цвет шляпки, лиф платья украшала золотая лента, а на широких юбках сверкали золотые нити. Толпа провожающих бурлила: крики, смех и душераздирающие рыдания при расставании с любимыми. Все это на какую-то секунду оглушало, чтобы в следующее мгновение в сплошном шуме различить резкие крики чаек, скрежет металла о металл, когда матросы начали выбирать якорь, дружно налегая на кабестан и громко подбадривая себя каким-то древним речитативом, странно возбуждавшим Рэйвен.
– Очистить палубу для матросов! – раздалась команда, и Рэйвен прижалась к поручням, а матросы ловко полезли вверх по вантам – корабль уже снялся с якоря. Крепящие веревки были распущены, ярды парусного полотна развернулись. Палуба слегка накренилась, когда шхуна развернулась и заскользила вниз по течению, набирая скорость, едва попутный ветер надул паруса. Рэйвен стояла вместе с остальными пассажирами у борта, прощаясь с Лондоном. Сегодня она не замечала серой дымки над городом, сегодня она видела лишь прекрасные контуры величественного собора Святого Павла, суровый силуэт Тауэра и Тауэрский мост. Возбуждение, охватившее ее с момента подъема на борт корабля, сменилось щемящим чувством печали, а может, просто тоски по дому.
В Лондоне не осталось никого, по кому Рэйвен могла бы заскучать. Дедушка Хадриан, проводивший её в Корнуолл десять дней тому назад, прекрасно устроился на новом месте и выглядел сильнее и здоровее, чем при их первом знакомстве в Лондоне. Преданный Джеффордс благодарно шепнул ей тайком от старика, что она подарила деду смысл жизни и что их пребывание в Нортхэде, несомненно, будет счастливым. Рэйвен улыбнулась в ответ, зная, что все Бэрренкорты рано или поздно возвращаются в родное гнездо: одни – чтобы умереть, другие – чтобы спокойно дожить свои последние годы, черпая силы в родном краю, бывшем частичкой их любимого Корнуолла.
Дедушка Хадриан просто позволил Лондону с его кровожадным бизнесом высосать из себя молодость и силу. Было приятно наблюдать, как живые краски возвращались на иссушенные, морщинистые щеки старика – и это всего за несколько дней! Как же быстро летело время и с каким облегчением она уехала, так ни разу и не столкнувшись со сквайром Блэкберном, чего безумно боялась. Рэйвен зажала рот, чтобы никто не услышал ее счастливый смешок: она представила себе бурную стычку между сэром Хадрианом и сквайром! Рано или поздно, но ее не миновать. Сэр Хадриан поклялся молчать о задуманном против сквайра плане, а сочинить убедительную причину для ее поспешного отъезда. Рэйвен подозревала, что буйная фантазия старика не раз еще поразит сквайра.
– Мисс Бэрренкорт?
Рэйвен повернулась и оказалась лицом к лицу с помощником боцмана, коренастым моряком с загорелым лицом и сильными руками.
– Капитан просил меня удостовериться, что вы довольны своей каютой, мисс.
– Так оно и есть, – ответила Рэйвен. Она и не подозревала, что внучке сэра Хадриана Бэрренкорта была оказана особая честь: ей отвели отдельную, самую шикарную каюту на корабле, не считая апартаментов капитана.
Капитан Винтере долгие годы знал сэра Хадриана и лично обещал ему опекать Рэйвен и ее компаньонку вплоть до прибытия в Бомбей, где находилась резиденция Филиппа Бэрренкорта.
– Капитан Винтерс очень добр. У него сейчас такое напряженное время, а он не забыл обо мне, – благодарно улыбнулась Рэйвен моряку.
Обветренные щеки помощника боцмана покраснели. Приятно получить похвалу от такой красотки.
– Да, мисс. Капитан передал, что если вам что-нибудь понадобится, то скажите ему или мистеру Тауэрсу, нашему боцману.
Когда помощник отошел, Рэйвен снова повернулась к борту, чтобы не упустить момент, когда за ним начнут исчезать темные воды Темзы и Лондон останется позади. Скоро они очутятся в проливе, затем выйдут в океан, Англия будет где-то далеко-далеко позади, а слева по борту возникнет Африка. Ее охватило возбуждение. Что произойдет за время, пока она совершает путешествие в Индию? Что бы ни случилось, Нортхэд будет принадлежать ей, и у нее потеплело на душе: ведь даже в её отсутствие в Нортхэде будет жить член семьи Бэрренкортов.
Наконец показались насквозь продуваемые воды пролива, и Рэйвен спустилась по трапу вниз. Она шла неуверенной из-за шаткой палубы под ногами походкой. Те, кто пытался приспособиться к качке, казались еще более неуклюжими. Рэйвен закусила губу, чтобы не рассмеяться, когда солидная матрона с явно избыточным весом споткнулась об аккуратно сложенный шпагат и тяжело навалилась на своего тщедушного супруга, шедшего с ней под руку. Рэйвен заметила эту даму раньше, когда она только поднялась на борт корабля: не только ее сногсшибательное платье, на которое ушел, наверное, километр ткани, но и её пронзительный командирский голос, которым она отдавала приказы своему несколько жалкому и усталому супругу, обращали на себя внимание.
«Индийское облако» взяло на борт всего восемь пассажиров, включая Рэйвен и Дэнни, поскольку это было частное коммерческое судно с лицензией на перевозку грузов Ост-Индской компании, а не на транспортировку пассажиров. По этой причине кают было мало, и Рэйвен не подозревала, что уже успела заслужить антипатию и зависть доблестной матроны, миссис Мерроу, ибо узурпировала единственную просторную и уютную каюту, на которую твердо рассчитывала эта властная дама. Рэйвен до сих пор оставалась в блаженном неведении, что дама объявила ей войну, и отвернулась, чтобы скрыть улыбку, когда оправившаяся после конфуза миссис Мерроу сорвала свою злость на первом попавшемся моряке – бедняге довелось оказаться поблизости.
Рэйвен поспешно спустилась вниз и застала Дэнни, деловито раскладывавшую вещи на полочки высокого тисового комода, стоящего между кроватями. Рэйвен с запозданием узнала, что пассажиры сами обеспечивают себя мебелью, и была благодарна сэру Хадриану, купившему две удивительно удобные кровати и вместительный комод для одежды. Когда же увидела, какое расшатанное старье погружали для прочих пассажиров, то готова была расцеловать деда – старые железки и тонюсенькие матрасы! А ведь им придется пользоваться этими вещами почти пять месяцев! Скупость оказалась во вред им самим.
Только супруги Мерроу закупили для поездки кровати, шкафы и прочую мебель, сравнимую по комфорту с тем, чем дед снабдил Рэйвен.
Наблюдая, как Дэнни застелила обе кровати чистыми дамастовыми покрывалами, Рэйвен заулыбалась:
– Ох, Дэнни, почти как дома!
– Дома, мисс Рэйвен? Да четыре такие каюты как раз вместились бы в нашу кладовку!
– А-а, так ты не в восторге от нашего «девичьего» вояжа? Однако возьми себя в руки, ворчунья, терпеть твое ворчание целых пять месяцев не хватит никаких сил!
– О Боже! Не напоминайте мне, как долго нам здесь мучиться, не то я попрошу капитана Винтсрса высадить меня в первом же порту!
– Даже если это будет совершенно дикий Борнео?
– Мисс Рэйвен! Мне будет очень приятно, если вы избыток своей энергии потратите где-то в другом месте! У меня дел по горло и…
– Ладно, ладно, – пробормотала Рэйвен, видя, что действительно отвлекает Дэнни от дела. Она вернулась на палубу и села на скамью, наслаждаясь солнышком и созерцая скрывающийся из вида кусочек родной суши: не скоро она снова увидит свою родную Англию. Неожиданно у нее защемило сердце, и она помолилась: дай Бог ей поскорее отыскать Филиппа Бэрренкорта и без приключений добраться домой, прежде чем истечет срок займа.
Быстро сгущавшиеся сумерки застали «Индийское облако» в проливе. Корабль поскрипывал, разрезая волны, просмоленные канаты жалобно постанывали от туго натянутых парусов. Вахта сменилась под звук склянок – ударов в медный колокол, и Рэйвен с Дэнни, за которыми зашел молчаливый слуга, присоединились к пассажирам на главной палубе. Огромную каюту, где обычно располагался матросский кубрик, разделили временной перегородкой – и получилась кают-компания для пассажиров. Это была длинная, но узкая комната с низким потолком, откуда свисали покачивающиеся фонари. В дальнем углу стояли грубо обтесанный стол и скамейки. Все остальные пассажиры уже собрались и под неотступным руководством миссис Мерроу представлялись друг другу.
Рэйвен оделась в темно-розовое платье из бархата с кружевом на рукавах – очень просто и без экстравагантности. Черные волосы поблескивали в свете фонарей, широко раскрытые и все замечающие кошачьи глаза сияли, заранее радуясь знакомству с новыми людьми. В тусклом освещении каюты на ее лице выделялись лишь скулы и тени под ними, подчеркивая утонченное совершенство её облика. Она остановилась, не желая прерывать монолог Мерроу, но, когда встретилась взглядом с мужем этой дамы, он поспешно шагнул ей навстречу, протянув руку.
– А-а, мамочка, посмотри, вот и последние пассажиры!
Взяв Рэйвен за руку, он шагнул вперед, сияя улыбкой. Это был маленький человечек с бледными водянистыми глазами и слабыми мышцами, но его любезность была искренней.
– Вы, должно быть, Рэйвен Бэрренкорт, – продолжил он, смело перебив свою жену, – ведь остальные пассажиры здесь. – Я Эдгар Мерроу из Фолкстоуна и….
– А я Софи Мерроу, – властно перебила его жена и втиснулась между мужем и Рэйвен. Ее огромное тело совершенно заслонило их друг от друга. Рэйвен изумленно взглянула на могучую даму и поразилась, чем же она успела заслужить столь сильную неприязнь этой женщины, ибо в ее глазах читалась чуть ли не ненависть.
– Как поживаете, миссис Мерроу? – холодно, но вежливо произнесла она. – Я Рэйвен Бэрренкорт, а это моя компаньонка Ханна Дэниэлс.
На миссис Мерроу коротышка Дэнни произвела еще меньшее впечатление, чем сама Рэйвен, и толстуха лишь кивком дала понять, что слышала представление.
Рэйвен вскипела от столь неприкрытого снобизма, сообразив, что миссис Мерроу сочла Дэнни обычной служанкой, а знакомство с ней – ниже своего достоинства. Но она не успела поставить высокомерную мадам на место, ибо мистер Мерроу, с поразительной для столь загнанного и многострадального супруга храбростью, снова вмешался:
– Позвольте мне представить вам остальных, мисс Бэрренкорт?
Рэйвен обрадовалась этой вспышке независимости: ей было жаль этого милого, худого и нервозного человечка. Она отлично знала тип женщин, к которому относилась его жена: властная, громкоголосая, надменная – настоящий тиран, только в бомбазиновых юбках!
– Мистер Теодор Стенридж из Портсмута.
Пожилой джентльмен чопорно поклонился Рэйвен и пробормотал несколько неразборчивых слов приветствия, после чего отошел и снова начал читать потрепанную книжонку в кожаном переплете. Этим, как выяснилось, он занимался всю поездку. Рэйвен сразу поняла, что это сдержанный, воспитанный и довольно милый человек, но вряд ли ей придется часто общаться с ним. Она тут же позабыла о нем и с интересом взглянула на молодую пару, нерешительно шагнувшую вперед. Сразу было видно, что это молодожены. Молодой муж краснел и заикался, так и не взглянув на Рэйвен, пока его представляли. Его жена была еще более робким существом с тонкими каштановыми волосами и невыразительными серыми глазами. Она буквально прошептала, что её зовут Летицией, и вежливо пожала руку Рэйвен. Руки у неё были словно ледышки. Но она сумела-таки пробормотать, что очень рада, что есть хоть кто-то на борту примерно ее возраста. Тут ее храбрость испарилась, и она юркнула под крыло своего супруга.
– Меня зовут Натаниэль Роджерс, мисс Бэрренкорт, – возник из тени рядом мужчина. Взяв ее за руку, он галантно склонился над ней. – Я видел утром, как вы поднимались на борт и едва мог поверить в свою удачу.
Глаза его задержались на вздернутом подбородке Рэйвен. Его слегка развязные манеры едва не заставили Рэйвен заскрежетать зубами. Одет он был в соответствии с тем, как понимал последний писк моды: булавка с жемчужиной в галстуке, туфли с серебряными пряжками, серовато-голубой пиджак, странно омертвлявший его кожу. В полусумеречном освещении наспех сколоченного салона, где лишь Софи Мерроу могла соперничать с ним в великолепии одежды, он казался неуместным, и носик Рэйвен невольно сморщился от приторно сильного запаха помады для волос и розового масла, словно пропитавшего его приглаженные волосы.
– Вы, конечно, согласитесь стать моей соседкой по столу? – спросил он умоляющим тоном, бросая плотоядные взгляды на скромный вырез Рэйвен, в котором лишь слегка виднелась кремовая шея.
Не дожидаясь ее согласия, он повел ее к столу, отодвинув разочарованного Эдгара Мерроу, которому жена немедленно велела следовать за ней.
– Боюсь, что здешняя пища окажется не достойной столь высокого названия, – продолжал болтать Натаниэль Роджерс, усаживая Рэйвен на дальний край скамьи, – к концу поездки она, наверное, станет вообще несъедобной, запасы-то истощатся.
– Кажется, вы опытный путешественник, мистер Роджерс, – заметила юная Летиция Кармайкл, округлив глаза.
– Это моя третья поездка в Индию, – гордо заявил денди. Он хвастался, словно павлин, забавно выпятив грудь. – Вы уже бывали в Индии, мисс Бэрренкорт?
– Я впервые покинула Англию, – призналась Рэйвен, подвинувшись на неудобной лавке, чтобы усадить Дэнни.
– Печально, конечно, но вы молоды, и времени для путешествий вам хватит за глаза, – авторитетно заявила миссис Мерроу.
– Мы тоже раньше никогда не путешествовали, – простодушно сознался Эдгар Мерроу. – Но мамочке досталось наследство, когда ее папа умер в прошлом году, и мы…
– Впрочем, мы и раньше не страдали от бедности, – резко прервала его Софи Мерроу, – но папочка настаивал в завещании, чтобы мы повидали мир. Не могли же мы проигнорировать его последнее желание?
– Конечно, нет, – поддакнула Летиция Кармайкл. – Как вам повезло! Такая великолепная возможность! Хотя, конечно, жаль, что ваш папа умер…
– Он болел довольно долго, – ответила практичная толстуха, взглядом велев мужу закрыть рот. – И поскольку поездки на Восток стали такими модными, мы с Эдгаром решили посмотреть, что же в них такого необычного.
– Уверяю вас, вы будете просто потрясены, – заверил их Натаниэль Роджерс. – Индийский полуостров славится разнообразием ландшафта и климата, богатой культурой. Это не похоже ни на что виденное мною раньше. Помню, как во время первой своей поездки….
Рассказ мистера Роджерса был долгим и нудным, в основном речь шла о том, что делал он сам, все это не имело ничего общего с описанием быта и культуры. Рэйвен была разочарована.
Ее разбирало любопытство, что же представляет собой самый большой полуостров Азии, но она предпочла бы остаться полной невеждой, только бы не слушать хвастливых баек мистера Роджерса. Съев удивительно вкусный суп из моллюсков, сервированный унылым и мрачным стюардом Чарли Коппером, она стала разглядывать лица сидящих за столом попутчиков.
Супруги Кармайкл показались ей добрыми и простыми, честными и… невыносимо скучными. Миссис Мерроу следовало избегать во что бы то ни стало. Придется просто не замечать этого милого Эдгара Мерроу, иначе его невыносимая женушка вконец изведет его, обвиняя в невнимании. Теодор Стенридж, не проронивший ни слова за ужином, казалось, вообще не замечал попутчиков. Да-а, собеседник из него никудышный. Что же касается Натаниэля Роджерса… Рэйвен поджала губы, когда он склонился к ней, чтобы шепнуть ей на ухо нечто пикантное из своего первого путешествия, и нагло прижался к ней бедром. Ей пришлось резко отодвинуться к Дэнни. Да-а, самое мудрое – вообще избегать его.
– Боже, как только этот молодой повеса не устает! – пожаловалась Дэнни, когда они возвратились в каюту. – Клянусь, если он еще раз позволит себе эту пошлую ухмылку или подмигнет вам, я огрею его своим зонтиком! О небеса! Никак не вспомню, захватила я его или нет!
Она начала лихорадочные поиски зонтика, но так и не смогла отыскать его ни на одной из полочек, куда успела рассовать вещи.
– Может быть, ты оставила его в Лондоне? – предположила Рэйвен, вынимая шпильки из прически. Густая копна волос прикрыла спину и даже ягодицы. Она была слишком возбуждена, чтобы уснуть. Как бы ей хотелось подняться на палубу – ее просто завораживало ночное небо, – но она решила не рисковать. Не дай Бог еще раз столкнуться с этим кретином, мистером Роджерсом! Он откровенно выражал свой интерес на протяжении всего ужина. Она сощурила глаза и решила не надеяться на зонтик Дэнни. Придется ей самой охладить пыл ухажера. Она не собиралась торчать из-за него в каюте всю поездку!
– Вот что я вам скажу, мисс Рэйвен, – заметила Дэнни, деловито разбирая постель. – Не думаю, что нам очень повезло с попутчиками. Я могла бы назвать уйму людей, с кем было бы гораздо приятнее провести долгие пять месяцев!
– Не в бровь, а в глаз, – от всего сердца согласилась Рэйвен. – Будем надеяться, что не сойдем с ума к тому времени, когда прибудем на место!
В этом отношении ни Рэйвен, ни Дэнни не пришлось волноваться, поскольку «Индийское облако», идя с великолепным опережением графика, через две недели у Канарских островов вошло в штормовую зону. Свинцовые небеса регулярно поливали их обложным дождем, а море устрашающе накатывало волну за волной, перехлестывая через борт. Иллюминаторы были наглухо задраены, на палубу по приказу капитана Винтерса никто не допускался. Там оставались только вахтенные. Так что Рэйвен почти не видела своих попутчиков, пока швыряемый волнами корабль огибал африканский континент.
Как только шхуна вошла в Индийский океан, началась новая напасть в виде муссонов, юго-западных ветров, свирепо бросавшихся на несчастное судно и так надувавших паруса, что те готовы были лопнуть. Казалось, каждая деревянная деталь подвывала и постанывала от бешеных атак стихии. Непрерывное завывание ветра и скрип мачт, монотонный шум дождя на палубе и громкое хлопанье парусов не давали покоя тем пассажирам, которые плохо переносили качку и были прикованы к постели, став жертвами морской болезни. Из восьми пассажиров корабля только Рэйвен и Эдгар Мерроу не страдали от нее. Длинными вечерами, если Рэйвен не ухаживала за Дэнни, а мистер Мерроу не был занят со своей страдающей супругой, они встречались в сумеречном душном салоне.
Рэйвен таким образом узнала, что мистер Мерроу умный и начитанный человек, который в отсутствие своей деспотичной супруги не прочь поболтать. В отличие от жены он ни в коей мере не важничал и не пытался выдать себя за более выдающуюся личность, чем был в действительности. Простой, без претензий на величие, очень славный и сердечный. Всю жизнь проработал торговцем в Фолкстоуне. Теперь наследство жены дало им возможность попутешествовать. Он умудрился убедить свою амбициозную женушку, что сливки высшего общества ездят только в Азию, и теперь был счастлив – исполнилась его заветная мечта.
– Полагаю, мы года два поездим, – сообщил он Рэйвен мечтательным голосом, когда они однажды штормовым вечером встретились в салоне.
Снаружи завывал ветер, и «Индийское облако» вздымало и швыряло вниз, словно на дикой лошади. Но они уже успели привыкнуть к качке и не обращали внимания на ее неудобства.
– Мамочка собирается провести большую часть времени в британских военных поселениях, там безопаснее и можно завести нужные знакомства, считает она, – объяснял Эдгар Мерроу, пожав худыми плечами. – Но я слыхал, что так никогда не узнаешь настоящую Индию. Армейские всюду стараются завести те же порядки, что и на родине. Спрашивается, зачем тогда вообще покидать Англию?
Рэйвен усердно занявшаяся вышивкой, приободрила беднягу ласковой улыбкой:
– А где бы вы хотели побывать?
– О, повсюду! В Персии, Непале, Брунее, даже в Гонконге! Я слышал, там несколько лет тому назад возникла большая британская колония.
– Да-а, тогда вы увидите почти всю Азию, – сказала Рэйвен, в душе абсолютно уверенная, что миссис Мерроу никогда не согласится на подобное путешествие, ведь пришлось бы частенько ездить по морю, а она уже сейчас замучилась едва ли не до смерти. Рэйвен было стыдно, что она просто блаженствовала оттого, что болезнь уложила в постель и миссис Мерроу, и невыносимого Натаниэля Роджерса. Как только они заболели, никто и ничто не мешали ей наслаждаться поездкой. Изредка в салоне к обеду появлялся Стефан Кармайкл. Он был бледен и вымотан, но сразу после обеда уходил к своей жене, которая переносила штормовое море еще хуже.
Рэйвен предложила свою помощь, но Летиция очень стеснялась своей болезни и тех неудобств, которые возникали при уходе. Вот Стефан с Рэйвен и решили, что Летти будет спокойнее с мужем наедине. Дэнни мужественно переносила приступы тошноты и предпочитала, чтобы ее оставляли одну, но Рэйвен решительно отказалась подчиниться. Ее страшно беспокоило, что Дэнни похудела, под глазами у нее появились темные круги, кожа стала нездорово бледной, а руки – ледяными на ощупь.
– Мы еще увидимся с вами в Бомбее? – спросил Эдгар Мерроу.
– Возможно, если вы намерены подольше там задержаться. Мой кузен живет в этом городе. Я уверена, он будет рад познакомиться с вами.
– Мамочка очень обрадуется, – улыбнулся мистер Мерроу.
Он как никто понимал, что, как бы его жена ни завидовала Рэйвен Бэрренкорт из-за каюты, платьев, красоты и молодости, она прекрасно знала, что само имя Бэрренкортов имело внушительный вес. Им вовсе не повредит познакомиться с семьей поближе. Самому Эдгару тоже не хотелось расставаться с Рэйвен: ее притягательная личность совершенно очаровала его. Он восхищался ею и с нетерпением ожидал спокойных бесед по вечерам в пустом салоне. Как всегда равнодушный Чарли Коппер подавал им пищу и исчезал.
Рэйвен не было дела до его восхищенных взглядов – она мучилась над своей вышивкой, что было для нее делом непростым. Дэнни всегда говорила, что у нее руки не оттуда растут. Но сейчас ее стежки сложились на удивление ровно и аккуратно. Дэнни в один из светлых моментов взглянула и не поверила глазам. Наверное, только бесконечная поездка в Индию и смогла заставить Рэйвен совершить столь неожиданный подвиг, полагала старушка.
– Никогда не могла понять, что вы имеете против шитья и вышивки. Вы же секунды не высиживали!
– А все потому, что ты усаживала меня за пяльцы, когда погода была великолепной! – объяснила Рэйвен, сочувственно глядя на совершенно измученную Дэнни. – Вот я и предпочитала скакать по полям вместе с папой. – И добавила с лукавой усмешкой: – Теперь же я сойду с ума от скуки, если не займусь чем-нибудь полезным. Вышивка – вполне достойный выход из положения.
– О, Господь с вами, – слабо отмахнулась Дэнни. – Когда вы закончите работу, мы отошлем её вашему дедушке. Пусть и он полюбуется на результат ваших трудов во время путешествия.
Рэйвен только засмеялась в ответ, но теперь, доделав последние стежки, и сама залюбовалась, какая чудная вышла работа: действительно можно отослать домой, хотя бы для того, чтобы доказать всем сомневающимся, что и ей присущи женские таланты.
– Извините, мистер Мерроу.
Рэйвен взглянула на Чарли Коппера – он стоял на пороге в тяжелом плаще, покрывающем его фигуру с головы до пят, у его ног растекалась лужа, а с капюшона стекал настоящий дождь.
– Миссис Мерроу послала меня за вами, сэр.
Эдгар Мерроу вздохнул и нехотя поднялся.
– Бедняжка снова почувствовала себя плохо, – заметил он, пока Чарли бормотал что-то невразумительное. – Вы извините меня, мисс Бэрренкорт?
– Пожалуй, я тоже пойду проверить, как там моя Дэнни, – ответила Рэйвен.
– Поосторожнее на палубе, мисс Бэрренкорт, – посоветовал Чарли Коппер, когда они вышли в узкий коридор и остановились перед дверью, ведущей на палубу. – Она вся мокрая и скользкая, а ветер просто бешеный.
Рэйвен гордо распрямила плечи.
– Не волнуйтесь за меня. Сюда я пришла совершенно спокойно, значит, и назад доберусь. И я совсем не боюсь промокнуть.
Чарли Коппер буркнул что-то в ответ на ее легкое поддразнивание, и она лукаво переглянулась с Эдгаром Мерроу, пока Чарли пытался открыть тяжелую дверь. Даже стоя сбоку, Рэйвен слышала, как ветер хлестал потоками дождя по палубе, почувствовала ледяные брызги на лице. Инстинктивно она шагнула назад в узкий коридор: шторм заметно усилился за последние полчаса.
– Может, все же нам лучше переждать в салоне? – неуверенно предложил мистер Мерроу, выглянув наружу, где от плотной завесы дождя стало темно как ночью.
– Но вашей жене срочно требуется помощь, – пробормотал Чарли.
– Почему бы вам не взять меня за руку, а мистер Коппер поддержит вас с другой стороны? Втроем мы выстоим против этого урагана, – предложила Рэйвен.
Сухонький мистер Мерроу просиял:
– Блестящая идея! Вы не будете так добры, мистер Коппер? Помогите мне, – добавил он, глядя на Чарли, который выглядел крайне раздраженным.
Пробурчав что-то в знак согласия, слуга шагнул на палубу и перегнулся назад, чтобы предложить Рэйвен руку. В этот момент на свинцово-черном небе сверкнула молния – ослепив их, она направила мощный заряд в верхушку главной мачты торгового судна. Тут же загрохотал оглушительный гром, а вслед за ним треснула деревянная верхушка мачты, корабль сотрясло до основания. Обломок мачты вместе с промокшим насквозь парусом с грохотом ударился о кубрик.
Рэйвен полуослепшая и оглохшая, даже не поняла, что произошло. Она лишь почувствовала, что пол под ногами содрогнулся от мощного удара и Чарли Коппер, только что крепко сжимавший ее руку, вдруг исчез, словно его унесли куда-то неведомые страшные силы.
– Господи всемогущий! – услышала она крик Эдгара Мерроу за спиной и обернулась. Он позеленел и очумело уставился куда-то за ее спину.
– В чем дело? – прокричала Рэйвен, помертвев от ужаса и вглядываясь в пелену дождя.
– Вы не видели? Господи спаси! Молния попала в мачту, и часть ее рухнула. Думаю, что она придавила мистера Коппера!
Слегка привыкнув к темноте, Рэйвен лихорадочно обшаривала глазами палубу, пока не увидела клочок плаща, похороненный под деревянными обломками и кучей парусного полотна. Она ахнула, увидев, что удар почти смел мистера Коппера с борта, – он завис над бушующей бездной, вцепившись в его обломок.
– Надо помочь ему! – крикнула Рэйвен, повернувшись к мистеру Мерроу.
Пепельно-серый Эдгар Мерроу прокричал:
– Ветер снесет нас в морс, если мы высунемся!
– Но ему больше не от кого ждать спасения! Помогите мне, пожалуйста! Одна я не смогу его вытащить!
Губы Эдгара Мерроу беззвучно шевелились, когда он прижался к грубым доскам коридора.
– Н-н-не м-могу, м-мисс Рэйвен, – простонал он. – Я о-обычный к-коммерсант из Ф-фолкстоуна, а н-не герой! Не могу!
Рэйвен поняла, что спорить бесполезно. По пепельным щекам Эдгара катился пот, а руки дрожали, как у эпилептика. Зная, что время не терпит и Чарли Коппер в любую секунду может сорваться, она выскочила на палубу. Ураган чуть не сшиб ее с ног, и в несколько мгновений она промокла насквозь. Прическа растрепалась, а шпильки посыпались во все стороны. Косые струи дождя больно замолотили по лицу и рукам.
– Ради всего святого, помогите!
Голос Чарли Коппера был еле различим в вое ветра, но Рэйвен расслышала его, уловив в нем предсмертный ужас гибнущего человека.
– Я не умею плавать, мисс Бэрренкорт! Пожалуйста!
– Иду! – крикнула Рэйвен, но пока она пробиралась через завал обломков, вздыбившаяся волна ударила о борт судна.
Рэйвен услышала отчаянный вскрик Чарли, но, слава Богу, он не расцепил рук, и она мысленно молилась, чтобы он продержался еще немного.
– Дайте мне вашу руку! – крикнула она, наконец добравшись до него и упав на колени в бурлящую ледяную воду, омывшую палубу.
– Я не могу отцепиться, иначе тут же сорвусь! – в отчаянии взвыл Чарли и выпучил глаза от ужаса, когда она появилась в нескольких футах от него. – Вытащите меня! Ради Бога!
Рэйвен склонилась еще ниже в пространство над выбитым бортом и ужаснулась от вида бурлящего под ней моря. Ее затошнило. Ледяные волны жадно лизали неподвижно зависшее тело Чарли. Тот боялся шевельнуться. Силы у него были на исходе. Обхватив запястья несчастного, Рэйвен откинулась назад и дернула его что было сил на себя, но даже не сдвинула с места. В реве ветра она расслышала, как он жалобно застонал, как будто понял, что напрасно ждал от нее спасения. Стиснув зубы, она снова дернула, и вновь безрезультатно.
Упершись своими изящными ботиночками в края образовавшегося пролома, Рэйвен сжала пальцы на руках Чарльза так, что они начали подергиваться от напряжения. Промокшие юбки липли к палубе и мешали двигаться, но она, напрягшись, перенесла вес своего тела на ноги и рванула тяжелое тело так, что от чрезмерных усилий застонала. И тут она почувствовала, как тело Чарли чуть подалось, а затем дюйм за дюймом начало подниматься над проломом.
В горле у Рэйвен зародился всхлип, похожий на рычание, когда она поняла, что силы её иссякают с каждым мгновением. Пальцы ее на запястьях Чарли разжались, и она упала на спину, больно ударившись затылком. Но когда она сумела поднять голову, то увидела, что старалась не зря: хрупкое тело Чарли уже опиралось о борт на локти. Подхватив беднягу под мышки, она помогла ему еще приподняться над бортом, а затем они вместе обессилено рухнули на палубу.
С минуту Рэйвен приходила в себя, неподвижно лежа на досках и подставляя разгоряченное лицо дождю. В нескольких дюймах от нее лежал Чарли.
