Текст книги "Упрямица"
Автор книги: Эллен Марш
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 29 страниц)
Кто же мог предположить, что их высадку заметит востроглазая гордячка, которая сейчас находится на борту «Звезды Востока»? И ее изобретательный умишко мстительно напрягся, чтобы отыскать улики и устроить им Страшный суд! Особенно после глупейшей сценки на индийском базаре. Уж Шарль-то знал, каким образом работают мозги у таких испорченных красоток. Не имеет значения, что она строит из себя тихоню и паиньку перед командой! Ясно, она никогда не простит ему попытку соблазнить ее на ночном пляже в Корнуолле! А уж то, что он и Сергеев невольно посмеялись над ней на базаре, было в ее глазах вообще достойно смертной казни! И ведь врет как искусно! Правда, лгунишка слегка увлеклась и не заметила, что допустила промах. Кто же, будучи в своем уме, отправляется в такое путешествие практически без защиты? Ведь нельзя назвать защитой старушку няню. Кроме того, поехать на судне, про которое точно знаешь, что оно занимается контрабандой!
Шарль припомнил, как разглядывал Нортхэд в свою подзорную трубу, пока они ждали темноты и убирали паруса, чтобы поближе подойти к предательским скалам рядом с пещерой. Он признался себе, что старинные стены и башни-близнецы производили величественное впечатление. Но он и на секунду не поверил, что Рэйвен настолько дорожила родовым гнездом, что рискнула отправиться за тридевять земель ради его спасения. Женщины! Все они скроены на один лад, где бы ни жили, и он достаточно хорошо изучил их, чтобы знать: на самом деле их волновали лишь интрижки да драгоценности, ну, еще богатый и предпочтительно молодой и не безобразный супруг, чтобы согревать их постель по ночам. Рэйвен, хоть и блистала редкой красотой, была из той же породы бесстыжих и безжалостных интриганок, что и прочие представительницы ее пола.
– Святой Иисусе! Дружище, если ты нахмуришься чуток сильнее, то сам дьявол подпустит в штаны от страха!
Шарль даже не вздрогнул, когда Дмитрий Сергеев с размаху хлопнул его по плечу, хотя более слабого мужчину это свалило бы с ног. Встав рядом, русский пристально взглянул в лицо капитана.
– Ну и какую пакость ты замышляешь? Я уже видел такой же взгляд, и, кажется, много кому от этого не поздоровилось.
Он проследил за взглядом Шарля на палубу и расплылся в понимающей ухмылке. Рэйвен беседовала о чем-то с Эваном Флетчером в тени надпалубной пристройки. Солнце поблескивало в ее роскошных волосах, толстая коса была подвязана «баранкой» и уютным кольцом покоилась на одном плече. Муслиновое платье густого зеленого цвета, щедро расшитое вышивкой, было по рукавам и подолу юбки оторочено лимонным атласом. Чудо как оно шло ей! Даже с высоты капитанского мостика было видно, как соблазнительно приоткрылись губы девушки, когда она рассмеялась в ответ на реплику ухмылявшегося ирландца.
– А-а, вот кто лишил тебя покоя, друг любезный! – догадался проницательный Дмитрий. – Наша загадочная красотка. Я и раньше видел, как ты не сводишь с неё глаз, но, кстати, не мог разгадать твоих мыслей. Но тебе она, кажется, не нравится, что меня огорчает, и все же…
– Пощади меня, Дмитрий! – резко оборвал его Шарль. – Никогда не замечал в тебе аналитической жилки, так что лучше и не обзаводись ею.
– Как скажешь, капитан.
Друг явно обиделся, но Шарль не стал его задерживать. Дмитрий повернулся и ушел. В душе Шарль ужаснулся: они ведь практически никогда не ссорились с Дмитрием. Рэйвен Бэрренкорт и без того уже стоила ему немалых нервов, а добавлять сюда еще и ссору со своим первым помощником – это уж слишком. Все еще мрачный, Шарль невольно улыбнулся, припомнив первую встречу с Сергеевым. Двенадцать лет назад они столкнулись в вонючих и небезопасных трущобах Лиссабона. Оба тогда принялись ухаживать за темноглазой красоткой, чье имя Шарль уже не помнил, и ни один не хотел уступить другому. Дело дошло до тумаков в тускло освещенной таверне.
Дмитрий, на тринадцать лет старше Шарля, обладая поистине медвежьей силой, буквально исколошматил тогда капитана своими чудовищными кулачищами. Но Шарль все же воспользовался тем, что русский был уже вдрызг пьян. Он боролся по-умному, экономно тратя силы и двигаясь, словно хищная пантера, – бил он наверняка, а если не мог нанести удар, то мгновенно уклонялся. В конце концов оба они оказались на мокром булыжнике мостовой. Шарль – с подбитым глазом и дикой головной болью, а Дмитрий – с двумя выбитыми зубами. Громадина русский оперся на локоть, не обращая внимания на грязь, посреди которой лежал, и, выплюнув полный рот крови, расхохотался.
– Боже праведный, да эта бабенка вовсе не стоит таких усилий! Где ты научился так драться, англичанин? Ты первый, кому удалось уложить Дмитрия Сергеева!
– Наверное, потому, что ты выбирал жалких соперников! – парировал Шарль, внимательно оглядывая мужчину. Ему понравилась его откровенная сила и выносливость. Он подумал, что неплохо бы заполучить такого парня к себе на корабль, на «Звезду Востока», построенную в Гавре всего восемь месяцев назад. Шарль все еще набирал людей, таких, чтобы полностью устраивали его. Шарль Сен-Жермен, в недавнем прошлом граф де Монтеррей, отказавшийся от титула, сразу понял, что русский богатырь прекрасно подойдет ему. Сергеев, в свою очередь, окинув драчуна внимательным взглядом, заметил надменность в изумрудных глазах, твердую, решительную квадратную челюсть и понял, что перед ним – ровня, то есть человек, с чьим мнением придется считаться.
Дружба, возникшая сразу после этой дикой потасовки, продлилась долгие годы; их объединяло множество пережитых вместе приключений, рассказы о которых всегда вызывали восхищенные вздохи и недоверчивые взгляды юных очаровательных леди, за которыми старательно ухаживал Дмитрий. Самого Дмитрия, однако, и забавляло, и злило одновременно, что гораздо чаще в итоге они падали к ногам Шарля, покоренные его агрессивной мужественностью и классической красотой. Но Дмитрий никогда не обижался на друга и своего капитана зa его поразительное, почти гипнотическое влияние на женский пол. Временами его, правда, бесило, что Шарль, который мог выбирать любую от Макао до Мехико, не выказывал ни малейшего желания делать это и удовлетворялся случайными и редкими интрижками.
Мягкий мелодичный смех прервал размышления Шарля, он подозрительно покосился на палубу. Блестящая головка Рэйвен склонилась к косматой голове стюарда, они сосредоточенно что-то обсуждали. Губы Шарля сжались в сердитую тонкую линию, а изумрудные глаза сузились в щелки. Рэйвен положила маленькую руку на рукав Эвана Флетчера и встала на цыпочки, чтобы шепнуть ему что-то прямо на ухо. Затем она исчезла в вихре муслиновых юбок, оставив Шарля гадать, что же она замышляет.
В просторной капитанской каюте Рэйвен терпеливо дождалась, пока Эван принес дымящиеся от пара ведра. Она с вожделением поглядывала на почти полную ванну. Пока Эван заполнял ванну доверху, она подошла к иллюминатору, где на крюке висела клетка с птицей. Ее прикрыли от света темной бархатной накидкой. Рэйвен приподняла уголок и заглянула внутрь. Проснувшаяся птичка нахохлилась и взглянула на нее. Рэйвен стало жаль птицу, которую по прихоти капитана не выпускали на волю. С того самого вечера она ни разу не слышала, чтобы птица пела. Рэйвен подумала, не клетка ли тому виной.
– Когда-нибудь я прослежу, чтобы он выпустил тебя, – прошептала она. Брови ее сердито нахмурились. – Он не имеет права держать тебя, словно в тюрьме, ради собственного удовольствия.
– Ну, вот все и готово, мисс Рэйвен.
Она обернулась и отошла от клетки. Довольный конспиратор, подготовив все для купания, кивнул ей и вышел, закрыв за собой дверь. Рэйвен вздохнула от переполнявшего её счастья – ближайшие полтора часа её никто не потревожит! Она может купаться больше часа, если пожелает.
Сняв платье и нижнее белье, она скользнула в ванну и блаженно закрыла глаза. Это были драгоценнейшие минуты наедине с собой, да еще в столь роскошном положении. Да, с уединением на корабле дела обстояли негоже, а в последнее время Рэйвен и вовсе не было покоя от всевидящих глаз капитана. Нахмурив брови, она постаралась выбросить капитана из головы, намылилась ароматным мылом, и тело ее заблестело. Заколов толстую косу повыше, она по шейку погрузилась в воду.
Вытянув длинную ногу из воды, Рэйвен энергично терла ее мочалкой и тихонько напевала песенку, чувствуя невыразимое умиротворение. Душевный покой, начавший было восстанавливаться после смерти отца и снова отступивший после гнусного предложения сквайра и известия о долге, повисшем над Нортхэдом, теперь и вовсе покинул ее из-за странного, необъяснимого воздействия на неё капитана «Звезды Востока». Ах, если бы она могла вскочить на спину своего коня и в диком галопе промчаться на Синнабаре, она бы отрешилась от всех забот, и тогда, наверное, и этот странный мужчина перестал бы беспокоить ее… А так одного его прикосновения достаточно, чтобы Рэйвен мучительно чувствовала новую, чувственную часть своего существа, которую лишь смутно начинала осознавать и совершенно не умела контролировать! Как бы она ни ненавидела Шарля Сен-Жермена, часть ее души тосковала по нему и жаждала завершения, которое мог ей дать только он. Это-то она уже успела понять и злилась на себя из-за странной жажды тела, страшась его власти над собой.
– Что, к дьяволу, вы здесь делаете?!
Рэйвен испуганно пискнула, сердце ее на мгновение куда-то ухнуло от ужаса, когда она увидела, что объект ее мучительных переживаний замер в проеме между ширмой и стеной. Он широко расставил ноги и, не веря своим глазам, уставился на испуганную голую женщину в ванне.
– К-как в-вы сюда попали? – прошептала Рэйвен внезапно осипшим голосом.
– Это моя каюта, – напомнил ей Шарль насмешливым голосом. – И у меня свой собственный ключ.
Рэйвен закусила губу, гневно сверкнув на Шарля желтыми глазами. Ее нагое тело даже под водой было полностью открыто глазам Шарля, гладкая разогретая кожа розовела. Шарлю почему-то сразу пришла на ум раскрывшаяся роза. Капельки воды медленно стекали по восхитительной впадинке между полных грудей. Вода не скрывала волшебных округлостей ягодиц и стройных бедер. Рэйвен настороженно наблюдала за сменой выражений на лице мужчины и сразу заметила, как изумление переросло во что-то еще, изумрудные глаза потемнели.
Нагнувшись, Шарль обхватил ладонями тонкую талию Рэйвен и легко поднял ее. Пульс Рэйвен бешено зачастил, когда он опустил ее рядом, позволив своим жадным глазам впитывать в себя милое совершенство девичьего тела, так долго не дававшего ему покоя и фактически лишившего его сна. Рэйвен заметила, как на его виске сумасшедше запульсировала маленькая жилка, а ноздри затрепетали.
Мгновенно продрогнув, она задрожала, а на его чувственных губах заиграла улыбка.
– Испугались? Интересно, почему? Вряд ли занятия любовью новинка для вас!
Рэйвен вскинула руку, чтобы ударить его.
Шарль явно ожидал такой реакции и легко поймал ее беспомощную против его силы ручку. Свободная рука мужчины скользнула на талию Рэйвен, сильные пальцы обхватили ее ягодицы и рывком прижали к себе.
– Не бойся, Рэйвен, – прошептал Шарль, уткнувшись губами в ее волосы. – Я буду лучше любого из твоих мужчин, моя сладкая нимфа!
И тут же его лицо ревниво помрачнело от мысли, что кто-то когда-то уже глазел на это колдовское тело, ласкал эту шелковистую кожу и целовал раскрытые, влекущие губы.
– Ты больше никого не захочешь после меня! – Он по-прежнему не замечал ее испуга и протестов. – Мне выпало пробудить твою страсть, и ты забудешь всех, кто любил тебя до меня.
– Нет! – слабо пискнула Рэйвен, испуганно глядя на дьявольские огоньки в глазах Шарля. Она рвалась и брыкалась, но Шарль лишь прижал ее покрепче, и она и пальцем не могла пошевелить.
– Ты хотела меня в первую же нашу встречу, Рэйвен, – хрипло напомнил ей Шарль. – Святая кровь! Ты не можешь притворяться, что мои поцелуи были тебе безразличны!
Не дожидаясь ответа, он прильнул к ее губам, пытаясь просунуть язык глубоко в рот. К обнаженным бедрам Рэйвен прижимались его ноги в плотно сидящих бриджах. Она мгновенно почувствовала, как налилась и запульсировала его плоть. Она простонала и вновь попыталась оттолкнуть его, но это оказалось ей не по силам. Его губы страстными поцелуями покрыли ее лицо, шею, плечи. У Рэйвен все поплыло перед глазами.
– Шарль, пожалуйста, перестань, – бормотала она, как только высвобождались ее губы, но в следующую же секунду она забывала обо всем и стонала теперь от наслаждения, когда он втянул губами её сосок. Ноги у неё подкосились.
Орлиные черты лица Шарля заострились от пылающего внутреннего огня; он подхватил ее на руки и положил на мягкие одеяла. Рэйвен задрожала и широко раскрытыми от страха глазами уставилась на него. Шарль же упивался захватывающей красотой женщины, сумевшей разжечь в нем бурлящую страсть.
– Ты ведь хочешь, чтобы я любил тебя, – хрипло шептал он, стаскивая с себя рубашку. Глазам девушки предстала широкая мускулистая грудь, покрытая тонкими золотистыми волосками.
– Нет-нет, это не так, – шепотом возразила она, но вдруг поняла, что он говорил правду. Как завороженная, она следила за тем, как отлетели в сторону снятые бриджи и он выпрямился. Как же он был красив! Загорелая твердость его мускулов резко контрастировала с ее мягкостью. В эту минуту, когда его плоть вздыбилась и трепетала от предвкушения, он был похож на древнее божество.
– Я уверен, что и ты хочешь меня, Рэйвен, – повторял Шарль. – Я вижу огонь в твоих глазах, чувствую его в твоих губах и поцелуях.
– В-вы о-ошибаетесь, – упрямо твердила Рэйвен, но дрожащий голос лишь усиливал ее неуверенность.
Шарль победно улыбнулся и лег рядом с ней, немедленно обняв се. Матрас прогнулся под его весом.
– Да ну? – поддразнил он, гладя ее шелковистые бедра. – Значит, я ошибаюсь? – хрипло прошептал он, и она затрепетала. Он пылко поцеловал ее, горячий язык проник в жаркую полость ее рта. Сильные руки необычайно нежно изучали ее тело, наслаждаясь её кожей, и он совершенно позабыл, что только что умирал от желания, более того, задумывал соблазнение этой ведьмы как болезненное и жестокое наказание.
В это мгновение он ощущал себя скорее жертвой этих сонных глаз усмиренной тигрицы, всепобеждающего магнетизма женщины, породившей в нам жажду познать небывалое наслаждение, которое он не сможет испытать ни с кем другим. Прижав ее к себе, он заставил ее почувствовать всю силу своего огня, где бы она ни коснулась его. Пусть знает, что ей предстоит, когда они вместе утолят эту безумную жажду.
– Я чуть не овладел тобой однажды и едва не обезумел, когда пришлось отпустить тебя. Но теперь нам никто не помешает, Рэйвен.
– Я не позволю вам сделать это, – упрямо твердила Рэйвен, прогнув спину, чтобы избежать этого огня, убеждающих и соблазнительных поцелуев и сводящего её с ума мужского запаха. Все это странно смущало, томило, и она замерла, готовая, однако, в любую минуту к ожесточенному отпору, ибо каким-то шестым чувством понимала, что если поддастся Шарлю, то пропадет навеки.
– Откуда только у тебя берутся силы сопротивляться? – спросил Шарль, покрывая поцелуями ее шею. – Хотя ты и кажешься эфемерной, словно сказочная принцесса, ты все же женщина из плоти и крови.
Рэйвен затрепетала от невыразимой неги поцелуев, и Шарль приподнял голову, чтобы взглянуть в потемневшие от страсти глаза девушки.
– Да, именно из плоти и крови, – восхищенно повторил Шарль, – и клянусь всеми святыми, я должен обладать тобой! Не отвергай меня, Рэйвен. Я не вынесу этого.
В напряженной атмосфере каюты раздался спокойный чарующий звук, прервавший хриплые слова Шарля. Звук набирал силу, и Рэйвен с Шарлем замерли от завораживающей песни редкого черного соловья, льющейся из-под темного платка на клетке. Желтые кошачьи глаза заглянули в темно-изумрудные и с изумлением поняли, что скрывается за неуемной жаждой страсти: именно сама судьба предназначила им, а магия соловьиной песни безошибочно приблизила их к неизбежному.
– Рэйвен, – произнес Шарль и умолк, заметив, как тепло растопило желтые глубины ее глаз и словно окутало его невыразимой нежностью. Даже горевшая в нем и требовавшая удовлетворения страсть приобрела совершенно новый оттенок: нежнейшей устремленности к ней. Хотя не было сказано ни слова, Шарль понял, что он завоевал ее. В секунду она оказалась под ним, и сильные руки нежно приподняли маленькие ягодицы девушки. Шарль очень старался держать эмоции под контролем. В этот раз Рэйвен ответила на его поцелуи, когда его губы прильнули к ней. Изящные руки страстно обняли его широкую спину.
Шарль почувствовал, как шелковистые бедра раздвинулись под ним, словно молча приглашая его, и он чуть не обезумел от восторга. А когда попытался проникнуть в нее, она неожиданно выгнулась навстречу, и он ринулся утолить свою жажду, радуясь, что его, кажется, с нетерпением ждали. Он глубоко вонзился в женское тело, испытав блаженство оттого, что он наконец в ней. Рэйвен, с такой страстью отозвавшаяся на его головокружительный призыв, была совершенно не готова к раздирающей тело боли и застонала.
Приняв ее стон за выражение экстаза, Шарль вложил в древний танец любви все свое неистовство. Он никогда еще не испытывал такого. Как будто стремился полностью раствориться в этом восхитительном теле. Она вдруг замерла. Он не сразу почувствовал это и хотел было остановиться, но она начала двигаться под ним, сначала медленно, затем жар желания полыхнул в ней со всей силой, и она полностью отдалась страсти, не уступавшей страсти Шарля.
Когда боль утихла, Рэйвен вдруг остро ощутила истому и восторг просто от прикосновений этого твердого мужского тела к своему, затем его движения пробудили в ней нечто невыразимое. С каждой секундой она все глубже и глубже погружалась в мир чувственных ощущений, о существовании которого даже не подозревала.
Кудрявые золотые волоски, прижавшиеся к ее груди, плоский живот и напряженные мускулы рук, обнимавших ее, разожгли ее чувственность. Наконец жаркая волна захлестнула ее и стала на какое-то время единственной реальностью. Шарль поймал ее ритм и приподнял ее, пока они двигались в колдовском танце навстречу друг другу, снова разъединялись и опять становились единым целым.
Рэйвен вскрикнула, не осознавая, что делает, а Шарль собственнически прижался к ее губам, нежно лаская руками, пока все не завершилось.
И снова все стало таким, как прежде.
Бронзовая грудь Шарля блестела от пота. Он подождал, пока сердце немного успокоится, и посмотрел в лицо Рэйвен. Она лежала с закрытыми глазами, на щеках горели розовые пятна, а блестящие волосы в беспорядке разметались по подушке. Склонив голову, он слегка коснулся ее губ, не для поцелуя, а просто чтобы вернуть в этот мир. Она вздрогнула, и у Шарля странно сжалось сердце, когда она открыла темно-желтые глаза, все еще сверкавшие всполохами пережитой страсти. Это было неописуемо прекрасно.
Он нежно провел пальцем по темной брови, ласково погладил чудесный носик и горько усмехнулся про себя: милое совершенство этого носика и небольшая горбинка безошибочно выдавали аристократическое происхождение Рэйвен. И это объединяло их, хотя она об этом и не догадывалась. Интересно, что бы она сказала, если бы знала, что он граф де Монтеррей, по рождению наполовину француз, дворянин, несколько лет назад передавший титул и земли ближайшему в роду претенденту, когда понял, что тяга к морю пересилила все остальное.
Нет, лучше пусть она по-прежнему думает, что я вор и пират, решил Шарль. Его полные губы дернулись в усмешке. Уж он-то понимал, как обжигающая страстность этих кошачьих глаз может превратиться в ледяное равнодушие или даже в сокрушительный гнев. Поездка окажется намного интереснее, если Рэйвен будет и дальше забавлять и раздражать его своим бурным темпераментом.
– Только подумать! Ведь ты каждый день бывала в моей каюте и пользовалась моей ванной! И ни слова мне об этом, – заметил он слегка посуровевшим голосом, вспомнив, что подозревал ее в вовлечении Эвана Флетчера в какую-то тихую интригу против него.
– Я полагала, что ты ни за что не позволишь мне, если я попрошу, – ответила Рэйвен ему в тон. Она успела заметить, как сердито потемнели зеленые глаза, и тут же отреагировала.
– Ты колючая, как ежик, сладкая моя, – со смехом сказал Шарль. А его чресла невольно напряглись, когда он взглянул на её приоткрытые губы. Он наклонился и жадно поцеловал ее. И снова в нем полыхнул огонь желания. Рэйвен сразу поняла это и ответила с такой взрывной пылкостью, что восхитила Шарля. Она охотно и раскованно потянулась к нему. Он нежно ласкал ее розовеющие соски языком, тронул губами соблазнительную шею, вдыхая её экзотический аромат, и снова ощутил прилив неистового желания обладать ею. Маленькие ручки Рэйвен гладили его спину, и Шарль задрожал от несказанной ласки этих прикосновений. Он властно отыскал ее губы и впился в них.
– Мисс Рэйвен! Мисс Рэйвен!
Ирландский акцент безошибочно выдал Эвана Флетчера, пытавшегося докричаться до Рэйвен через толстую дверь каюты. Шарль поднял голову, а Рэйвен застыла под ним.
– Мисс Рэйвен, капитан покинул штурвал, и я не знаю, где он. Лучше поторопитесь, ладно?
– Спасибо, – глухо отозвалась Рэйвен, давясь от смеха в ответ на смешинки в изумрудных глазах, не отрывавшихся от нее. Улыбка Шарля была нежной, и на мгновение она испытала необыкновенную близость к этому загадочному мужчине. Но выражение лица Шарля быстро изменилось. В глазах его снова появилось голодное выражение – знак пробудившегося желания.
– Рэйвен, – пробормотал он. Казалось, ему доставляло удовольствие произносить ее имя, и он улыбнулся. Но когда он потянулся к ней, она ускользнула и протестующе вытянула руку. Подбородок Шарля оцепенел, и Рэйвен содрогнулась от выражения его лица. Нежная улыбка исчезла без следа, изумрудные глаза превратились в льдинки.
– Так спешишь покинуть мою постель? – спросил он, словно железным обручем обхватив ее запястье. – Неужели я доставил тебе так мало удовольствия?
Глаза Рэйвен были совсем рядом с его лицом, и она снова увидела не нежного любовника, каким он только что был, а холодного и безжалостного прежнего капитана «Звезды Востока». Наваждение нежности растаяло, сменившись привычной враждебностью теперь, и желтые, и изумрудные глаза зло сверкали – в каждом говорила оскорбленная гордость.
– Нет, пожалуй, глупо полагать, что вы не в восторге от нашего совокупления, – протянул Шарль, и слова его хлестнули Рэйвен больнее любой плети.
– Так… так вот что, по-вашему, у нас только что было! – прошептала Рэйвен. В глубине ее потемневших глаз затаилась боль. Совокупление! Вот чем были для него эти непередаваемые минуты страсти!
У Шарля сжалось сердце при виде раненого взгляда кошачьих глаз, потемневших до цвета крепкого портвейна. Мягкие губы Рэйвен подрагивали. Шарль тихонько ругнулся сквозь зубы. Что это с ним? Неужто эта прожженная обманщица так подействовала на него? Актриса! Какие, к дьяволу, угрызения совести? В конце концов она отдалась ему по своей воле! Подумаешь, Рэйвен Бэрренкорт добавила к армии своих любовников еще одного!
– Вряд ли и вы расценили это как-то иначе, – с издевкой произнес он хриплым голосом. – Женщина с вашим опытом должна понимать, что подобным всплескам страсти придают не больше значения, чем случке домашних животных.
Рэйвен взвилась, словно ее обожгли крапивой, теперь глаза тигрицы смотрели на Шарля с ненавистью.
– Вам нравится надо всеми смеяться, не так ли? Потому что для вас нет ничего святого! Ни грамма сочувствия и понимания! Как вы умудряетесь жить, когда все, что в вас было доброго и любящего, давным-давно умерло? Вы же пустая оболочка человека с камнем вместо сердца! Наверное, поэтому вы с такой легкостью берете от жизни все прекрасное, чтобы затем безжалостно растоптать!
Она вскочила с кровати, мгновенно натянула валявшееся на полу платье, собрала белье в охапку и пробежала к двери. Уже взявшись за ручку, она повернулась и прошептала побелевшими губами так тихо, что Шарль едва разобрал: «Кроме вас, Шарль, никогда никого не было!»
Дверь с грохотом захлопнулась, и в каюте вдруг стало пусто, холодно и неуютно. А в узком коридоре Рэйвен молча прижалась к стене, переводя дыхание. С закрытыми глазами она старалась прийти в себя и сдержать дрожавшие на ресницах слезы.
Боже, это уж слишком! Невыносимо! На какие-то драгоценные доли секунды Шарлю удалось заполнить ту пустоту, которая возникла после смерти отца, да еще так невыразимо сладко заполнить, как и не мечталось. Открыв ей восхитительные тайны отношений между мужчиной и женщиной, Шарль утолил и её тоску по защитнику, душевному комфорту и по любви. Она так быстро впустила его в свое сердце, что и сама поразилась этому!
С губ Рэйвен сорвалось рыдание, и она зажала рот рукой. Едва добежав до каюты, она захлопнула за собой дверь.
И как он мог так бессердечно уничтожить ту волшебную близость, которая возникла между ними? Зачем? Зачем облил ядом те прекраснейшие мгновения, которые они разделили друг с другом? Господи, за что? Как будто ее недавно зажившее от горя сердце разорвали снова и с еще большей жестокостью, чем прежде.
– Ненавижу! – прошептала Рэйвен. Слезы тихо стекали по ее щекам. – Святой Иуда, как же я его ненавижу!
