Текст книги "Правила игры"
Автор книги: Эллен Чейз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)
Эллен Рако Чейз
Правила игры
1
Саманта Логэн припарковала свою видавшую виды машину перед старинным зданием суда. Ее босс – судья Гарольд Гриффин освободил ее от утренней работы, чтобы она проводила сестру в аэропорт, а заодно выполнила несколько его поручений.
Под внимательным взглядом молодого охранника Саманта взяла из машины жакет, корзинку с покупками, новую теннисную ракетку для дочери судьи Дженайн и тонкий портфель.
Поднимаясь по мраморной лестнице, Саманта вспомнила, что сегодня из Вашингтона должен приехать близкий друг судьи Эдам Рурке. Ему предстояло сыграть роль свидетеля па свадьбе Гриффина и выступить на банкете по поводу его отставки.
Когда Саманта открыла стеклянную дверь в ярко освещенный солнцем и заполненный растениями офис, прозвучал сигнальный зуммер, известивший о ее приходе.
– Если это вы, Сам, – громко сказал из соседней комнаты судья Гриффин, – то поставьте, пожалуйста, кофейник. Но если это кто-то другой, то все равно было бы неплохо хлебнуть кофе.
Через полуоткрытую дверь Саманта увидела седовласого судью, сидевшего откинувшись в кресле, с сигарой в руке.
– Это, конечно, я, – ответила Саманта, выкладывая на стол покупки. – А вам следовало бы быть полюбезней со мной. Ведь я не только выполнила все ваши задания, – сказала она весело, – но и привезла ваш любимый датский сыр.
Услышав довольный смех судьи, Саманта улыбнулась.
– Прекрасно. Быть может, он улучшит настроение моего друга. Не так ли, Эдам?
– Датский сыр вполне подойдет для этого, – прозвучал в ответ низкий голос невидимого собеседника. – Клянусь, что летчиком моего самолета был камикадзе, не сумевший выполнить своего последнего боевого задания.
«Бедный старикан, – подумала с симпатией Саманта, вешая в гардероб жакет. – Ему, наверное, тоже за шестьдесят, и уж что-что, а трудный перелет ему был совсем не нужен».
– Еда будет через пять минут, – громко сказала она, чтобы ее услышали в соседней комнате, и прошла в умело замаскированную мини-кухню. – Вам звонили из магазина спортивных товаров Мартина насчет клюшек для гольфа?
– Пока нет, – ответил судья. – А вы привезли новую ракетку для Дженайн?
– Да. Я также договорилась о перевозке ваших личных книг и мебели. – Саманта отвечала, наливая кипящую воду в автоматическую кофеварку. – Еще я уговорила судью Бэйлора позволить вашей дочери войти в комитет по подготовке банкета. Поверьте, это было весьма непросто.
– Слава Богу, что вам удалось ее устроить. По крайней мере, это избавит Кэтрин и меня от забот, связанных с ней, пока мы не отправимся в свадебное путешествие. – Судья с облегчением вздохнул.
– Я убедился, что после моей последней встречи с Дженайн она нисколько не переменилась, – прозвучал подчеркнуто медлительный голос Эдама.
– Вот поэтому я и хотел, чтобы вы остались у нас, – ответил судья. – Я надеюсь, что вы сумеете занять Дженайн, и ей будет не до нас.
– Я так и полагал, что у вас было нечто подобное на уме, – сухо заметил Эдам. – Именно поэтому я решил воспользоваться квартирой Питера Чэлмерса, пока он будет в Лондоне. Вам придется самому выкручиваться из созданной вами же ситуации. – Явно насмешливым голосом он добавил: – Людям, намеревающимся жениться, я рекомендую не делать этого. Уходя в отставку, вы обретаете свободу и тут же обрекаете себя на пожизненное заключение.
Услышав несколько пессимистическое замечание Эдама Рурке, Саманта рассердилась: «Ему следовало бы радоваться, что друг женится на такой удивительной и любящей женщине, как Кэтрин! Он ничем не лучше Дженайн с ее едкими репликами». Саманта взяла поднос и направилась в кабинет судьи.
Гарольд Гриффин добродушно смеялся.
– Мне кажется, что сегодня в вас все лился дух противоречия. Ваша беда в том, что вам не удалось встретить подходящую женщину.
На вашем пути попадались лишь те искусственные экземпляры, которые штампует наш высший свет. – Он заговорщически подмигнул Саманте, заметив гневное выражение ее привлекательного лица. – Ну, вот и наш кофе, Эдам, а это моя помощница Саманта Логэн, с которой я работаю последний год.
Саманта поставила тяжелый поднос на стол и, изобразив крайнее безразличие, повернулась к другу своего босса.
Ее голубые глаза расширились от удивления. Сквозь стекла очков в чрезмерно большой черепаховой оправе она увидела, что Эдам Рурке отнюдь не старик. Ему было примерно тридцать лет, и ей еще не доводилось встречать столь привлекательного мужчину. Волнистые, цвета воронова крыла густые волосы, загорелое, мужественное лицо с раздвоенным подбородком, а мускулистое тело, казалось, протестовало против того, что было заковано в безукоризненно сшитый костюм. Но ее внимание властно привлекли неправдоподобно зеленые глаза, смотревшие на нее явно оценивающе.
Эдам привстал с кожаного кресла и кивнул ей. Она ответила ему тем же и стала быстро разливать кофе, осуждая себя за то, что разволновалась под его пристальным взглядом.
Эдам Рурке, приняв из рук Саманты чашку кофе, спросил у судьи:
– Что случилось с Фрэнком Джексоном, вашим предыдущим помощником?
– Джексон решил, что юриспруденция – не его епархия, – ответил судья. – Сейчас он прекрасно работает с недвижимостью, правда, признает, что юридический опыт ему весьма пригодился. – Получив от Саманты кофе и датский сыр, судья добавил: – Сам пришла ко мне хорошо подготовленной даже в некоторых весьма тонких сферах законодательства. А небольшая помощь с моей стороны и юридические курсы сделали ее столь же квалифицированной, что и большинство молодых адвокатов-практикантов.
Искрящиеся зеленые глаза Эдама изучали ее.
– Но на вид она не такая уж взрослая, чтобы обладать каким-либо опытом, – подчеркнуто медленно заметил он.
Не в силах подавить неприязнь, возбуждаемую в ней самонадеянным чужаком, Саманта придала своему голосу ледяную холодность:
– Я три года работала секретарем у отца.
– А ваш отец юрист? – спросил Эдам.
– Мой отец был следователем по страховым делам, – ответила она, усевшись по привычке на угол стола судьи.
– И он заронил в ваш незрелый ум огромный интерес к закону, который теперь продолжает настойчиво пестовать судья?
Саманта услышала смешок судьи и почувствовала, что он предлагает ей самой дать отпор этому навязчивому субъекту. Саманта понимала, что ей следует сдерживать себя, но, не в силах справиться со своим характером, одарила Эдама свирепым взглядом.
– Насколько я могу судить, мистер Рурке, вы не испытываете большой любви к практической юриспруденции?
– Несколько лет я работал в сфере корпоративного права и…
– О, это корпоративное право, – прервала она его с сарказмом. – Лихорадочные попытки найти легальные возможности для крупных корпораций уклоняться от налогов. Ничего не скажешь, увлекательная работа. – Саманта насмешливо приподняла брови и увидела прищуренный взгляд Эдама.
– Ну, а какую ветвь юриспруденции хотите вы, мисс Логэн, одарить своим вниманием? – спросил он с ухмылкой, продолжая разглядывать Саманту.
«Абсолютно неприятный тип», – подумала она и стала серьезной.
– Меня интересует защита потребителей, – сказала Саманта. – Уж очень часто они оказываются в проигрыше, когда пользуются товаром или услугами длительный срок. Вот-вот наступит время, когда закон встанет на защиту среднего гражданина.
– Сам предлагают после моей отставки работать в управлении генерального прокурора по делам защиты прав потребителей, – разъяснил судья Гриффин и откинулся на спинку кресла, собираясь и дальше с интересом следить за словесной перепалкой.
– Ну, это же превосходно, – с сарказмом заметил Эдам. – Это как раз то, в чем нуждается страна – еще в одном сторожевом псе, который разъяснял бы потребителям, что они должны или не должны есть, пить, покупать, чем пользоваться и дышать. А вы никогда не слышали о правиле: покупатель, будь начеку? – Этот спор доставлял Эдаму Рурке искреннюю радость, ибо он видел, как краска гнева заливает милое личико Саманты. Эдам привык к тому, что все женщины от шестнадцати до шестидесяти соглашались с каждым его словом. Заинтригованный, приняв брошенный Самантой вызов, он испытывал удовольствие от ее находчивости и быстрой реакции в споре.
Саманта же огромным усилием воли пыталась не краснеть и сдерживать нарастающий гнев. «Он любит играть на нервах собеседников», – думала она.
– Не всякий покупатель может разобраться в изделиях, появляющихся в наши дни на рынке. – Она говорила с твердостью, которой сама удивилась. – Я полагаю, это важно, чтобы в случае нужды людям было куда обратиться за советом. Большинство даже не понимает, что они вправе прибегать к судебным искам. Я уверена, ЧТО и вам приходилось встречаться с элементарным обманом.
– Конечно, – ответил с сарказмом в голосе Эдам. – Но я либо возвращал обратно негодную вещь и получал назад деньги, либо покупал новую. – В его последних словах прозвучала насмешка, которую она начинала ненавидеть.
– Это же замечательно, что вы можете позволить себе так поступать, – усмехнувшись сказала она, медленно сжимая кулаки. Ей потребовалась вся выдержка, чтобы не запустить чем-нибудь в его красивое самодовольное лицо.
– Вы, Сам, ни за что не одолеете его, – довольно прохихикал Гриффин. – Он станет играть с вами, как кошка с мышью, пока вы не выдохнетесь. Я уверен, что он согласен с каждым вашим словом. Но Эдаму очень нравится играть роль «адвоката дьявола», человека, замечающего в других одни лишь недостатки.
Телефонный звонок разрядил напряженную атмосферу в кабинете. Саманта взяла трубку.
– Добрый день. Офис судьи Гриффина, – сказала она слегка недовольным тоном.
Поставив пустую чашку на поднос, Эдам откинулся в кресле, закурил сигарету и прислушался к мягкому голосу девушки.
– Слушаю, мистер Мартин. Вам удалось уладить дело с клюшками для гольфа, которые ждет судья? О, это замечательно… Будут готовы во вторник? А что с манометрами на моих баллонах?.. Хорошо. Будьте добры заполнить их для меня сегодня вечером.
Глядя сквозь серые клубы табачного дыма, Эдам продолжал изучать говорившую по телефону Саманту. Ему откровенно нравились ее длинные стройные ноги, плотно облегающая их красная юбка-шотландка, тонкая талия. Взглядом ценителя он посмотрел на округлости, которые щедро демонстрировала ее белая блузка. Ее светлые волосы были зачесаны назад, открывая овальное лицо и локонами опускаясь на плечи. Приятное лицо Саманты было золотисто-загорелым, а очки в черепаховой оправе не скрывали широко открытых голубых глаз. Эдам неторопливо размышлял над тем, при каких обстоятельствах можно было бы снять эти чрезмерно большие очки.
Ожидая, пока мистер Мартин подсчитает итоговую сумму, Саманта все явственнее ощущала пронизывающий взгляд Эдама и чувствовала, что под его воздействием ее обычная уравновешенность сменяется нервозностью. Карандаш в ее руках сломался, и она, загипнотизированная испытывающим удовольствие Эдамом, потянулась за другим.
Саманта напряженно думала, что он, по-видимому, привык к тому, что женщины вьются вокруг него, как пчелы вокруг цветка. А теперь он встретил женщину, отказывающуюся соглашаться с ним. Ее мысли, казалось, каким-то образом передались Эдаму, и губы его расплылись в знакомую насмешливую улыбку. Саманта, щеки которой все-таки пылали, а голос напрягся, поблагодарила мистера Мартина и положила трубку с большей, чем это требовалось, силой.
– Мартин обо всем позаботился? – спросил судья Гриффин. Он понимающе улыбнулся, как бы желая смягчить раздражение Саманты.
– Во вторник я заеду за вашими клюшками и расплачусь по счету, – сказала она. Посмотрев на настенные часы и мучительно подыскивая способ уйти с достоинством, она сказала: – Мне еще нужно подготовиться к занятиям.
– Все эти занятия, вероятно, мешают вашей светской жизни, – поинтересовался Эдам.
– Нет, я справляюсь, мистер Рурке, – резко ответила Саманта. «Какое право имеет он вмешиваться в мою жизнь?»
– А вы не можете пропустить сегодня ваши занятия? – спросил Гриффин. – Мне хотелось бы, чтобы вы пообедали с Кэтрин, Эдамом и мною.
– Это очень мило с вашей стороны, – сказала она, смягчая улыбкой свой отказ, – но у нас сегодня важный экзамен.
Судья понимающе кивнул:
– Ну что же, идите и хорошо проведите День Колумба.
– Можно взять поднос? – спросила она, взглянув на босса и подчеркнуто игнорируя Эдама.
– Не беспокойтесь, дорогая, – весело сказал судья. – Я знаю, что по пятницам занятия начинаются рано. Поспешите. А поднос уберут.
Эдаму удалось подойти к двери первым, преградив ей путь своим массивным телом.
– Может быть, мы сможем встретиться, чтобы продолжить дискуссию и одновременно пообедать, – сказал он Саманте вкрадчиво. Лицо Эдама оказалось так близко, что она почувствовала на своей щеке его теплое дыхание.
– Ни за что, – ответила она сквозь зубы, хлопнув дверью под его гортанный смех.
2
Яркое солнце бабьего лета отражалось на капоте белого «ягуара» с откидывающимся верхом. Роскошная машина мчалась по живописной северной автостраде Нью-Йорка. Эдам Рурке включил радиоприемник как раз в тот момент, когда диктор скороговоркой сообщил, что высота ртутного столбика уже превысила все рекорды, и в 10 часов утра температура была чуть ли не двадцать пять градусов по Цельсию. Голубое безоблачное небо казалось отличным фоном для переливающейся золотыми и красными оттенками осенней листвы. Белые в черных пятнах коровы паслись на зеленых лугах ферм, разбросанных по обеим сторонам шоссе.
Следуя подробному описанию Гриффина, Эдам легко нашел построенный в швейцарском стиле дом на сосновой аллее, огибающей озеро Креонт. «Ягуар» резко остановился позади зеленой машины, припаркованной на грунтовой дороге. При этом Эдам напугал нескольких любопытных бурундуков, стремительно юркнувших под крыльцо.
Эдам выбрался из машины и достал большую картонную коробку. Поднявшись на крыльцо, он окинул внимательным взглядом жалюзи, покрытые вспучившейся пузырями краской, висячие горшочки из красной глины, заполненные высохшей землей, и громко постучал в обшитую алюминием дверь. Никто не ответил. Переложив громоздкую коробку в другую руку, он постучал еще громче. Никакой реакции. Саманта где-то недалеко, подумал он, отворил стеклянную дверь и вошел в коттедж.
Эдам поставил коробку на затоптанный деревянный пол. Засунув руки в карманы брюк, он тщательно осмотрел комнату, обратил внимание на книжные полки из орехового дерева вдоль оштукатуренных стен уютной гостиной. Диван, обитый веселым, в желтых тонах ситцем, помещался между окнами. Перед сложенным из красного кирпича камином расположились два кресла. Огромный круглый стол был завален учебниками и журналами. Здесь же стояла пишущая машинка. Со стен свешивались вышитые гарусом и шерстью рукоделия. В проемах окон висели ярко-оранжевые горшки с огромными папоротниками. На полу лежал большой серого цвета ковер.
В Эдаме заговорил инстинкт издателя, и он автоматически стал просматривать названия книг. Среди них Эдам обнаружил большое число детективов и приключенческих романов, юридическую литературу, книги по истории, географический атлас, энциклопедический словарь десятилетней давности, две полки руководств по компьютерам и электронике, а также средневековые романы. У него заблестели глаза, когда он заметил на многих книгах марку своего издательства.
Эдам прошел коротким коридором через распахнутую дверь в кухню. Клетчатый узор на обоях повторялся на рогожках на кухонном столе и оконных шторках, прекрасно оттеняя густую зелень вьющихся растений. Рядом с кухней была небольшая сидячая ванна с приспособлением для стирки. На деревянной раме сохло кружевное дамское белье. Через кухонное окно Эдам увидел сверкающее синевой озеро и стоящую на коленях фигуру в костюме для подводного плавания.
Насвистывая популярный мотив, Эдам взял со стойки огромную чашку и налил в нее кофе из включенной в сеть кофеварки. Он вернулся в гостиную, вынул из картонной упаковки ярко расписанные лаком жестяные коробки, сложил их пирамидой в центре прихожей, а затем, удобно усевшись на диване, принялся за кофе.
Саманта вздохнула, укладывая баллоны для акваланга в шкаф позади коттеджа. Можно подумать, что стоит жаркий июнь, а не середина осени. Она щурилась от солнца, радуясь теплу, согревающему лицо. Она заметила двух белок, гоняющихся друг за другом между ветвей величавых сосен.
Саманта радовалась, что она и Люси четыре года назад после смерти отца решили жить в коттедже на берегу озера. Небольшая страховая сумма, оставшаяся после него, ушла на оплату закладной, а с помощью друзей, постоянно проживающих на озере, они отремонтировали коттедж. Почему-то здесь Саманта чувствовала себя в безопасности. Даже после отъезда сестры она не боялась оставаться одна по ночам в доме. Не нравилась ей только зима. Саманта любила проводить время на воздухе, ей нравилось вместе с отцом ловить рыбу и плавать под водой, она обожала верховые прогулки. Саманта немного завидовала сестре, которая теперь жила в Калифорнии. Возможно, когда судья отправится в путешествие, а она закончит юридическую школу, ей удастся навестить сестру. Не может быть, чтобы в Лос-Анджелесе она не нашла работы. Во всяком случае, эта поездка спасет ее от холодного зимнего серого неба, которое, по-видимому, раньше, чем в прошлые годы, опустится на Нью-Йорк.
Тяжело вздохнув при мысли о приближающейся зиме, Саманта отжала свои длинные мокрые волосы и по задней лестнице поднялась на кухню, захлопнув за собой стеклянную дверь. Войдя в ванную комнату, она взяла мягкое белое полотенце и обмотала им голову. Саманта уже прошла половину пути по белому, разрисованному под кирпич линолеуму, когда зазвонил телефон. «Почему я нужна как раз тогда, когда мокрая или в ванной», – громко вздохнула она и сняла трубку настенного телефона.
– Алло! О, это ты, Дон. Что нового? Ничего стоящего, – она засмеялась. – Всего лишь несколько больших луж воды из озера теперь у меня на полу в кухне. Сегодня вечером? Нет, к сожалению, не могу. Я должна писать курсовую работу. – Она хрипловато засмеялась. – Твои стихи, Дональд, становятся все лучше. Нет. Мне очень жаль. Увидимся в среду на курсах. Привет.
Улыбаясь, она повесила трубку. Дон Кларк был молодым служащим в юридической конторе, с которым они вместе посещали курсы. Он второй раз приглашал ее на свидание, и она второй раз отказывала ему. «Может быть, я слишком привередлива в свои двадцать четыре года», – раздумывала Саманта. Но ни она сама, ни ее сестра никогда не ходили на свидания с мужчинами, лишь бы не оставаться дома. Нетерпеливо расстегнув молнию на своем влажном резиновом костюме, она ощутила липкой и разгоряченной кожей дуновение холодного воздуха. Затем Саманта включила транзистор, стоявший на холодильнике, и направилась в прихожую.
– Что такое?.. – в голосе Саманты прозвучало удивление. Поправив очки на вздернутом носике, Саманта смотрела, моргая, на полутораметровую пирамиду из железных коробок. Потянувшись, чтобы снять верхнюю, Саманта пошатнула сооружение, и разукрашенные красно-золотыми драконами коробки рассыпались по полу.
– Насколько я помню, – сказал кто-то глуховатым голосом, – леди пожелала попить китайского чая.
Саманта оглянулась и встретила насмешливо-пристальный взгляд зеленых глаз Эдама Рурке. Слова застряли у нее в горле, а глаза широко открылись от изумления. «Он похож на пирата с награбленным добром», – подумала она, увидев, как Эдам стоит, подбоченясь и широко расставив ноги. Своей высокой широкоплечей фигурой он как будто заполнил все пространство прихожей. Падающий из бокового окна солнечный свет озарял его иссиня-черную шевелюру. Красивые черты загорелого лица подчеркивались зеленой шелковой рубашкой с открытым воротом, обнажавшим мускулистую шею.
Саманта обрела дар речи:
– Насколько я помню, я действительно что-то говорила о китайском чае…
– Это все, что я успел сделать за столь короткий срок, – сказал он ей торжественно, хотя уголки его рта подергивались от подавляемого смеха.
Саманта настороженно смотрела на него, покачивая в изумлении головой. Она все пыталась выяснить, какую же игру он ведет, но не смогла сдержать смеха. Эдам тоже рассмеялся.
– Я посчитал разумным сломать таким образом лед и дать вам понять, насколько я чувствую себя виноватым в том, что вчера вывел вас из равновесия. – Говоря это, Эдам нагнулся, чтобы собрать коробки.
Он пришел с миром, и Саманта сознавала, что следующий шаг за ней. Она также вспомнила, сколь важной будет для судьи последующая неделя, и не хотела расстраивать его своим поведением. Ее всегда отличало теплое, дружеское отношение к людям, и поскольку Эдам Рурке останется лишь мимолетным знакомым, Саманте было нечего терять.
– Полагаю, что и я вела себя вчера не слишком дипломатично, – сказала она.
Эдам положил последнюю коробку в упаковку и вновь высоко оценил стоявшую перед ним девушку: ее длинные загорелые ноги, выглядывающие из-под черной водолазной куртки ярко-синие бикини и светлые волосы, перекинутые через плечо.
– И как долго пришлось судье уговаривать вас приехать сюда? – откровенно спросила Саманта, пытаясь хоть что-то выудить из его загадочных слов.
– Никто и никогда не заставит меня совершать какие-либо поступки, – спокойно ответил Эдам и тут же с улыбкой добавил: – Правда, я полагал, что смогу уговорить вас приготовить мне что-нибудь перекусить.
Прикрыв руками наполовину расстегнутую куртку, Саманта проговорила:
– Вам придется подождать, пока я приму душ.
– Я подожду, только сварю себе еще чашечку кофе.
– Вы уже чувствуете себя как дома, не так ли, мистер Рурке? – сухо отреагировала Саманта, поднимаясь по лестнице в спальню.
– Вы назвали меня «мистер Рурке». Это не совсем по-дружески, – упрекнул ее Эдам, облокотясь на перила и с восторгом рассматривая ее стройную фигуру. – Что касается меня, то я не стану называть вас «мисс Логэн»… Саманта! – Его голос заставил ее снова остановиться. – Вы снимаете очки, когда ныряете?
– О Боже!.. Конечно, снимаю, – сказала она раздраженно. – А почему вас это интересует?
– Просто из любопытства. Вы их всегда носите?
– Только когда хочу что-то увидеть, – ответила она, кокетливо склонив голову. – Конечно же, я не ношу их все время, – проговорила она многозначительно и пошла наверх. Вслед ей раздался смех Эдама. «Это невозможный человек, – подумала она. – Красивый, дьявол, но совершенно невозможный».
Саманта встала под душ, облила теплой водой резиновую куртку, которую затем повесила на укрепленный рядом с душем крюк. Потом она полностью открыла кран и тщательно намылилась. Выйдя из душевой кабинки, она обернулась огромной синей простыней и быстро вытерла досуха волосы. Затем пересекла лестничную площадку и вошла в спальню. Усевшись перед белым туалетным столиком, Саманта старалась придать своим светлым волосам какое-то подобие прически.
Ей было очень интересно, чем занимается сейчас Эдам. Но гораздо важнее для нее было понять, почему он решил проделать долгий путь до озера, нашел время купить чай! Конечно же, не ради ленча. Ведь он даже не был уверен, что застанет ее дома. Несомненно, думала она, Эдам обладает волнующим мужским очарованием и, безусловно, сознает это. Так в чем же тогда смысл игры в кошки-мышки, которую он ведет с ней?
Она ухмыльнулась, увидев свое бледное отражение в зеркале, и стала накладывать персиковые румяна, тушь на длинные ресницы и легкий слой оранжевой помады на губы. Эдам Рурке глубоко заблуждается, принимая ее за податливую резиновую мышку, с которой можно играть ради своего развлечения, даже если он друг судьи. Саманта отнюдь не доверяет ему и собирается зорко наблюдать за ним.
Она надела синие обтягивающие хлопчатобумажные брюки, блузку с короткими рукавами и очки. В последний раз поправила прическу и направилась к лестнице.
