Текст книги "Дела любовные (СИ)"
Автор книги: Елизавета Никонова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)
И что он во мне нашел! Моя внешность – источник многочисленных, наращиваемых с возрастом комплексов. Нет, чувства – проверяемая субстанция. Только вот понять бы, как развить наши отношения, ведь каждое наше свидание – катастрофа. И ведь не хочется думать, что кто-то специально портит нам вечера! Если бы не Лео…
Лео. Вот еще объект для продолжительных размышлений. Не знаю, что меня в нем так трогает! Я привыкла к нему, ни с кем мне не было так спокойно, как с этим никчемным вампиром, он красив, потрясающие, невозможно, но… что красота? Я привыкла к ней. Привыкла видеть его каждое утро, привыкла к его надменной ядовитой улыбке, беспричинной ярости, пугающей силе, привыкла жить в постоянном страхе… Разве об этом мечтает каждая нормальная девушка с рождения? Странно. Все не так, как у нормальных людей в моей жизни! Хотела бы я это изменить? Возможно…
– Ммм… – Лео метнулся, зарычал во сне, его тонкие брови сошлись на переносице. Рывком вскочил – глаза дико светятся, дыхание дрожит от ярости. Он обыскивал взглядом комнату, гнев захлестывал его, гнев, отчаяние, смерть…
– Лео, Лео, я здесь. Ты дома. Смотри на меня! – Я вцепилась в его плечи, прижала к себе, чувствуя, как его тело мелко-мелко сотрясает изнурительная дрожь. Он так вжался в меня, что я едва не застонала, но вовремя себя сдержала – все прекрасно. Все так, как должно быть…
– М…Мия?
– Да, да, я. Тише, тише. Что тебе приснилось? Опять что-то снилось, да?
Он отпихнул меня в сторону – я, не удержавшись на ногах, скатилась на пол. Хорошо хоть, он уже пришел в себя, и толчок получился не очень сильным – он просто хотел меня отодвинуть, слегка так, но, как обычно, не рассчитал сил. Я подняла голову – Лео забился в угол, подтянув ноги к груди, и раскачивался из стороны в сторону, как будто желая успокоится; его била дрожь, грозный вампир еле слышно стонал, огромные глаза лихорадочно блестели, щечки покрывал неестественный румянец. Я кожей чувствовала исходящий от наставника жар, и, будь он человеком, я бы решила, что у него температура и очень высокая. Мое сердце заныло от жалости:
– Лео… – Я осторожно приблизилась к вампиру. Он покачал головой. Я остановилась на расстоянии вытянутой руки. – Лео, расскажи мне все. Расскажи. Не мучай себя.
– Мия… – Его зубы отбивали ознобную дробь. – Ты не должна оставаться со мной. Не должна… нет. Уходи.
– Никуда я не…
– Прочь! – Его аура вспыхнула.
– Так убей меня. – Твердо сказала я, придвигаясь ближе. Он рычал, метался из стороны в сторону, его сила разрывала мебель, но я все равно, со свойственной мне упрямостью, крепко прижалась к его груди, намертво заковав в объятья хрупкое тельце. Он забился (правда вяло) в моих руках, приглушенно зарычал. Он был очень горячий, его била дрожь, ему было плохо. – Тише… успокойся… Убей меня, если хочешь… Убей, ведь только так ты сможешь от меня избавиться. Я никуда отсюда не уйду, ни-ку-да, и никогда тебя не брошу. Тише… Спи, Лео… Успокойся…
Под мое едва слышное бормотание веки вампира тяжелели, голова опускалась все ниже и ниже, мерцание ауры затухало. Я укачивала его на руках, пока он не обмяк и не засопел.
Да что же это такое! Я переложила его на матрац и тяжело вздохнула – кто же это его так мучает? Нет, его сны не поддаются людским характеристикам, и я не уверена, что хочу знать, что ему снится, но… Он заговорил об этом совсем недавно, и как раз тогда начались странные нападения. Не могут же эти события быть взаимосвязаны! А если могут? Что-то назревает…
Сколько событий! Я прилегла рядом с вампиром, сладко зевнула и прижалась к его горячему боку. В памяти всплыли странные слова одинокого автора: «Ты будешь спать, а я – охранять твой сон…». Я прикрыла глаза. В голове стоял шумок… Внезапно появилось странное ощущение, что я забыла о чем-то, о чем-то очень важном, очень существенном, но… Не успев даже сообразить с чем связано мимолетное озарение, я заснула.
* * *
Она сидела в роскошном ложе, окруженная прислугой, что суетилась с приготовлением ванны, и вдыхала аромат кальяна…
Сладковатый запах специй витал в воздухе, она томно взирала на сказочные рельефы, выписанные на потолке, пена ласково обнимала ее тело, дымки благовоний лениво ползли в сумрачном воздухе, ветер легко развивал занавески, но каменное ложе ее не трогал, и она в блаженстве тонула в ароматах.
– Госпожа, он пробудился.
Отлично. Она покачала головой, отзывая прислугу и, с сожалением покинув шикарную купальню, подошла к стенному шкафу. Шелк и невесомая парча – вот ее туалет на сегодня. Минимум макияжа, никакого парфюма – она еще долго не забудет скандал, разгоревшийся в прошлый Вечер Выбора, когда духи какой-то томной принцессы из захолустий Хаоса слишком остро подействовали на нос Повелителя. Он никогда не любил Оборотней…
Она оглядел себя в зеркало (то, что ее назначили оберегать Повелителя от опасностей Сумрачного Замка, еще не значит, что она не может попытать счастья в покорении его холодного сердца) – хороша. Она всегда была хорошенькой: ярко-фиолетовые глаза, припорошенные длинными темными ресницами, лунообразные зеленоватые брови, великолепные изумрудные локоны, переливающиеся перламутром, темная кожа, матово отливающая золотом… О… Она была хорошенькой.
Сегодня ее вечер. Это ее дом, ее Хаос, в котором она бесспорная хозяйка – несколько поколений ее рода проживали здесь, начиная с самого МагДуга, первообращенного Сновносителя и основателя рода. О жизнь…
Ее род происходил от Демонов Снов – ночных тварей, разносящих кошмары, и она этим очень гордилась, ведь она была последней в своем виде, последней Хозяйкой Сумрачного Замка, Его последней Госпожой.
В ней бурлила Его кровь, она чувствовала его зов, его гнев, его жажду. Он был зол, и она прекрасно знала причину – он ненавидел подобные увеселения – каждые десять лет устраивались смотрины завидных невест со всех окрестностей Хаоса, а Он должен был выбрать себе протеже. Роды вымирали и только его наследник мог спасти положение, но… Он оставался глух вот уже сто лет.
Сегодня ее очередь устраивать Бал. Сколько гостей, сколько невест, сколько красавиц… Но с ней им не сравниться. Сегодня она правит Миром.
Она одернула подол, припудрила носик и, улыбнувшись отражению – как мало демонов могут позволить себе такую роскошь – отражаться! – вильнула в коридор. Сегодня ее черед править Бал, и она не должна упустить свой шанс – шанс не погрести свой род в веках, шанс не похоронить память о нем. И она им воспользуется, можете не сомневаться, вы, избалованные девчонки и стареющие мамаши Низших сортов Демоничества! Это ее вечер, и ей быть на этом Балу королевой. Так будет.
* * *
Зал пышил великолепием. Некогда серый и обросший паутиной за ненадобностью, теперь он пылал красками и жизнью, сверкал начищенными полами и декоративными гобеленами, возвращал радость скучным и унылым лицам. Музыка, смех, режущие взгляд наряды, неисчерпаемый запас надежды – все это заставляло Его морщиться от боли. Голова, как же болит голова!.. Повелитель ожесточенно тер виски, прикладывал ко лбу лед, но – увы – ничего не помогало. Он скользнул к окну – темно-фиолетовое небо, две ярко-желтые луны, скалы, парящие в воздухе – ничего не изменилось за прошедшие… двести, пятьсот? Не важно.
Они по-прежнему ждали чуда, надеялись, боготворили, а он… Что он? Ему было больно. Он был зол.
– Господин, Вас зовут.
Он обернулся к вошедшему – щуплому демону-пажу при дворе… как ее… Клариссы, кажется. Сновносительницы. Паж вызвал у него острый приступ мигрени.
– Ты плохо выучен, слуга. – Паж побледнел от страха и его мордочка, напоминающая утиную, покрылась мерзкими оранжевыми пятнами. Повелитель ощутил непреодолимое желание искромсать его на части. Что ж, он не должен себе ни в чем отказывать – так ему сказали при встрече… – Уберите здесь. – Он кивнул слугам на размозженное тело у своих ног, и вытер кровавые пальцы о любезно предложенное полотенце. Те повиновались, вынеся завернутого в простыню пажа вон. – Он не спросил разрешения перед тем, как войти. – Повелитель пожал плечами и быстрым шагом вышел из комнаты, зная, что слуги смотрят ему в след, смотрят и ужасаются.
* * *
Еще одна… И еще… Повелитель устало потер лоб. Все одно и то же – немыслимые наряды, тонны макияжа, максимум обнаженного тела… Он как мог сдерживал себя от зевков. Постель… Одна мысль грела душу – сегодня он наконец-то сможет отоспаться. Только бы вытерпеть все это и не поубивать их всех!
– Повелитель, прикажете продолжать знакомство? – Он поднял тяжелый взгляд. Хозяйка замка, Кларисса. Милая девчушка, но изо всех сил старается ему угодить. Слишком старается. Голова болит…
– Да, да, конечно, Госпожа Сумрачного Замка. – Он попытался приветливо улыбнуться, но выжал лишь какую-то жалкую гримасу.
– Я не думаю, что в Вашем состоянии стоит…
– Что-о?! – Он даже почти проснулся от такой наглости.
Кларисса, испуганно пискнув, слетела с подлокотника трона и ткнулась носом в пол, ее великолепные кудри рассыпались по паркету, девушка дрожала от ужаса. Он тяжело дышал от ярости, в его душе клокотал гнев. Да как она смеет? Как она посмела?!
Музыка увяла. Гости замка с медленно белеющими лицами падали ниц – он всколыхнул эти погрязшие в раболепии своды своим гневом. Он взлетел под купол и его крылья сыпали блестки на прозябающих в Темноте Демонов. Он слал свой гнев на их жалкие трясущиеся спины, он желал уничтожить их всех.
– Повтори свои слова, Хозяйка Сумрачного Замка. – Его голос дрожал от ярости. – Правда ли ты решила учить меня, что мне делать, а что нет?
* * *
Клариссе было очень страшно, и никого она так не боялась, как своего Повелителя. Он, Высший Демон с ликом усталого ангела, прогневался на нее, а это могло означать только одно – позор и смерть. Она бросила в позор свой род, отослала в позор себя. А он зальет этот зал кровью, чтобы отомстить. Она разозлила саму Тьму…
Значит, остается сказать правду. И кто тянул ее за язык?! Но она просто не могла смотреть, как он… мучается? Правильно ли она угадала?
– Господин, я… не хотела оскорбить Вас, я просто… – Она собрала последние крохи гордости и смелости и выпалила: – Просто я подумала, что Вам не очень нравится мой прием и Вы хотите удалиться. Я хотела предложить Вам покои…
Опустилась тишина. Где-то тихо-тихо подвывали Низшие Демоны, где-то кто-то всхлипнул… Кларисса боялась поднять голову.
– Дитя Мое!..
Он вздрогнула и подняла глаза. Он стоял перед ней – такой хрупкий и прекрасный, с вечно усталыми глазами. Едва-едва тронула его губы улыбка. Кларисса почувствовала, как ее желудок скручивается в спираль. Ну почему он молчит, почему? Пусть скажет, что это последние ее минуты в Хаосе, путь не томит ее долгим молчанием, она хочет знать! Скажи!
– Ты хочешь знать, дерзкая девчонка? – Он улыбнулся уже шире. Клариссу прошиб холодный пот. – Хочешь? Мои верные поданные! – Он вскинул голову, обращаясь к притихшему залу. – Ночные Твари, Мои создания! Приветствуйте же мою королеву! Ту, что продолжит сегодня свой род, и благодарите Меня, ибо я – ваш Владыка! И я приказываю вам: падите же пред ней на колени. Она – вот Мой выбор.
– Госпожа… Госпожа… – Кларисса медленно-медленно (ноги ее от страха подгибались) поднялась с колен. Широко раскрытыми глазами обвела Зал – те, кто еще недавно смотрел на нее с холодным презрением, те, кто пожирал ее ненавидящими взглядами, растворились в немом почтении и склоняли перед ней колена. Кларисса молчала – не верила своему счастью. Он выбрал ее. Она теперь Его госпожа. Великая честь! Ооо…
– Го… Господин… – Он припала губами к тыльной стороне Его ладони, все в ней горело от возбуждения. – Господин…
Он все так же холодно и отчужденно улыбался. По ее щекам текли слезы благодарности, слезы искреннего счастья, а он молчал. Не говорил ни слова.
* * *
Кларисса застонала, раздвигая бедра и откидываясь на подушки. Повелитель был настойчив, страстен, искусен, мягок, он творил блаженство. Она терзала его обнаженную спину, ласкала соски, живот – чуть тронула язычком пупок, и Он рвался в ее тело, рвался, унося ее за границы возможных удовольствий, девушка кричала, рычала, отплевывалась кровью, плакала, просила… Просила его тела, просила боли, наслаждения, всего, что мог дать ей только Он – Истинный Немертвый. Она взлетала на вершины блаженства, билась в блаженной истоме, ее тело распахивалось навстречу Ему, и он брал ее, брал, сминал, сливал с Собой, а она рыдала – эмоции, столь несвойственные жителям Хаоса прорывались сейчас сквозь пелену высокомерия и настойчивости. И все же она чувствовала, как он сдерживает себя, не дает Своей Мощи вырваться на волю.
– Господин… – Она задыхалась. – Примите меня… Расслабьтесь, Господин…
Он с рычанием откинул голову назад – длинные локоны взметнулись, осыпав любовников блестками. Его лицо едва заметно исказилось:
– Ты не понимаешь, о чем просишь.
– Ну же, Господин… – Она жарко лизнула его шейную ямочку, и он мурлыкнул совсем, как большой кот; тело его затрепетало странной дрожью. Но она этого не заметила – вжав его голову в свои груди, она зашептала, приклонив его треугольное ушко к губам:
– Господин, я прошу Вас – расслабьтесь, предайтесь мимолетному счастью, успокойте свой гнев и перестаньте себя контролировать, перестаньте Господин! Расслабьтесь со мной, о Владыка! Прошу Вас!
– Девчонка… – Он рычал, сжимая ее в объятиях. – Не смей просить этого, не смей!
– Я хочу Вас, Владыка! – Простонала она. Он сжал ее запястья и скрутил ее руки за спиной. Она выгнулась в блаженном стоне, попыталась вырваться из его объятий, но Он не опускал, осыпая поцелуями ее шею и упоительно урча.
Кларисса хотела Его так, как не хотела ни одного мужчину. Он был для нее всем. Она страдала, чувствуя, что не испробует всю его Силу, всю его Мощь на вкус, и в ней пылала лишь одна мысль – освободить Повелителя от самоконтроля. Он держится, строит мосты, но она эти мосты разрушит, уничтожит его, сотрет в порошок. Уничтожит его Печати…
Она с силой толкнула его прочь и, не дав подняться, подмяла под себя. Он издал низкий рык, но вырваться не пытался.
– Попробуйте меня… Ощутите мой вкус… – Девушка прокусила нижнюю губу клычком и страстно поцеловала своего Владыку. Его глаза – огромные – от удивления стали еще больше. Он откинул ее в сторону, пораженно слизывая капли ее крови с губ.
Кларисса ждала, выжидательно приглядываясь к нему. Его глаза затуманились, по лицу пробежала тень понимания, он низко опустил голову, так, что длинные пряди скрыли его взгляд, сжался на краю ложа и замер. Кларисса робко протянула руку:
– Повелитель…
Он вдруг резко распрямился – его кудри, напоминающие теперь жесткую леску, хлестнули Клариссу по лицу. В его глазах горел огонь. То пламя, которое так боялись когда-либо разжечь в нем его верные поданные – пламя смерти, пламя Ада, пламя Хаоса. Кларисса отшатнулась. Он склонил голову к плечу – нечеловечески резкий жест, а его сияющие блеском глаза налились первобытной Жаждой.
– Хозяин… – Она вжалась спиной в спинку кровати. Он облизнулся – мелькнул раздвоенный по-змеиному язык. Она чувствовала, как его Мощь клубится в воздухе, за спиной Первого Монстра вырисовывались крылья – светящийся признак снятия Печати Ограничения. Она пробудила в нем жажду. – Хозяин… – Она молила, выставляя перед собой руки. – Хозяин…
* * *
Кровь, свежая… Не было мыслей, не было чувств, только животный инстинкт. Есть… Он хотел есть…
Клубок вен перед ним сжался, кажется, она кричала… Он с наслаждением разорвал зубами ее горло, фыркнул кровью, всосал в себя страх, ее силы, улыбнулся, втянул носом запах свежего мяса и вкусил ее плоти.
Свобода, наконец-то! Он одним прыжком преодолел расстояние до окна и взлетел на подоконник. Крылья колыхались в такт его дыхания. Нет запретов, нет ограничений… Как давно он мог ощущать нечто подобное? Ооо… Какая свобода!
Кровь… Непереносимая жажда… Она звала его, бурлила в его венах, пульсировала в висках, стучала одинокой мыслью. Кровь… Где-то текут реки крови… Его творения… Немертвые живые… Кровь…Кровь…Кровь…
* * *
– Кровь! – Я резко села, глотая воздух ртом, мне невыносимо хотелось пить. Я обвела взглядом комнату – гостиная, за окном едва-едва пробивается рассвет, я одна. Лео нет. И… – О Боже! – Выдохнула я, не веря своим глазам. Кровь. Алые пятна на белоснежной смятой простыне. Я кончиками пальцев прикоснулась к ужасающе знакомой субстанции. Теплая… К моему горлу подступил комок. Я почти неосознанно и инстинктивно кинулась ощупывать шею.
– А не вцепился ли я тебе ночью в горло зубами? – Я резко обернулась на знакомый едко-насмешливый голос. Лео стоял в дверях, облокотившись на косяк и плотоядно улыбался. Как же давно не видела на его лице эту усмешку! Усмешку непобедимого вампира, Короля Вселенной, Прародителя и Владыки Хаоса.
Владыка… Я помотала головой, рассеяно оглядывая его:
– Тебе, как я вижу, лучше.
Он фыркнул в ответ – мол, как же иначе? Я, однако, его оптимизма не оценила:
– Я вновь видела сон. Это было… Неужели ты был таким?..
– Таким..?
– Таким…свободным.
Он промолчал. Он знал цену свободы.
– Я пообедал.
Я отвернулась. Повисла пауза.
– О… Кажется, у нас гости.
Я обернулась к вампиру, сосредоточенно к чему-то принюхивающемуся. Он резко остановил взгляд на двери и покачал головой.
– Что? – Я, на всякий случай, подошла к нему поближе. Он весело усмехнулся и прокомментировал:
– Нападающие заходят с правого фланга… – В ту же секунду передняя дверь с треском вылетела. – С левого… – Раздался звон разбитых окон (это при нашем-то четвертом этаже!) со стороны кухни. – Обводят… – Над нами грохнуло. Вскинув голову, я онемела от ужаса – на потолке медленно трескался бетон, образуя брешь, и разъедая бетон, словно кислотой. Хотя, почему бы и нет… – И предстают во всей своей красе. – Лео дернул меня в сторону, толкая за шкаф – на место, где я стояла секунду назад, спрыгнуло существо в знакомой черной рясе, а за ним еще одно, еще…
Из коридора посыпали твари, с кухни потянуло паленым мясом – комната постепенно заполнялась нечистью. Вой, рев, хлюпанье, кряхтенье, несчетные числа черных капюшонов, красные глаза… Куда ни глянь – глаза, горят глаза.
Я вцепилась пальцами в плечи Лео, схоронившись за его спиной. Я почему-то не боялась. К чему? Со мной Лео. Неужели мой любимый вампир не сможет справиться с горсточкой каких-то жалких второсортных упырешычек?
– Лео, а им разве не положено спать днем, а? – Я опасливо покосилась на нежить, неспешно рассредоточивающуюся по комнате и окружающую нас.
– Хек. – Лео задумчиво склонил голову к плечу. – Странно…
– Что? – Я впилась взглядом в вампирчика, перелезающего через диван в несомнительной от нас близости.
– Я не чувствую запах их смерти. Они… Они и не мертвы вовсе!
– Чего?!
– Они живы и они… люди, но… какие-то странные.
Наверное, я побледнела, потому что Лео вдруг обеспокоено положил руку мне на плечо, едва слышно прошептав: «Не волнуйся…». О нет, я не волновалась, что вы! Я была в ужасе! Люди! Люди с горящими глазами и нечеловеческой ловкостью! Да что же это такое!? Мой дом разрушен, мы окружены оч-чень странными монстрами, Лео в недоумении… Нет, я не волнуюсь. Все просто рас-чу-дес-но!
– Вы… – Где-то прорычал чей-то глубокий бас. Я попыталась отыскать взглядом сказавшего, но – увы! – в мешанине рукавов, балахонов и капюшонов разглядеть отдельного индивида просто не представлялось возможным. К счастью (вот это, конечно, вопрос спорный…) он сам решил эту проблему – нежить зашевелилась, расступилась и явила нашему взору сухонького старичка опирающегося на костыль, в рваном халатике и домашних тапочках.
Я хихикнула. Просто вырвалось. Нервы, знаете ли…
– Вы… – Старичок близоруко прищурился, несколько секунд старательно ползал взглядом по поверхности шкафа в полуметре от меня, а потом, почти с мольбой, воскликнул: – А где Вы?!
Лео деликатно кашлянул. Старикашка быстро обернулся в нужном направлении и, гневно заломив бровь, прогудел:
– Как Вы посмели?! Как Вы посмели предъявлять нашему глубокоуважаемому Клану «Ментос» какие-либо претензии на обладание вверенной нам территории?! Это – Наш дом, Наша часть Ригии, и Вы не смеете размахивать устаревшими сведениями, основываясь на каких-то истлевших законах бывшего Королевства Победителей! Я, Глава Клана, пришел сегодня к Вам с дипломатическим визитом (– Это он называет дипломатией?! – Я обвела взглядом всеобщую разруху. – Тогда, что же он назовет войной?!), дабы уточнить некоторые подозрительные нюансы Вашего, так называемого, опорного источника. Ну же, я жду, не испытывайте мое терпение!
– Эээ…
Я перевела тоскливый взгляд на Лео – вампир в глубокой задумчивости тер лоб. Странно, но даже сейчас, погасив ауру и уничтожив последние признаки «не человечности», он не походил на смертного. Было в нем что-то такое, от чего волосы на голове шевелились. Какая-то скрытая Сила, какая-то тайна, разгадать которую мне было не по силам. Он источал Магию, она закручивала его в кокон, уводя от реальности и погружая в мир фантазий и чудес, в родной ему мир, которому он более не принадлежал, в мир Священного Хаоса. Владыка…
– Молчите?! – Старичок сделал едва различимое движение – маленький шажок в нашу сторону… зря. Внешне спокойный Лео, вдруг зарычав и угрожающе оскалив вмиг заострившиеся клыки, принял оборонительную позу – чуть согнувшись, словно в поклоне и прижав руки к телу – ногти его заострились и приобрели стальной оттенок, аура вспыхнула, глаза засияли. Что это с ним?
– Лео…
– Мия, иди ко мне… – Сквозь зубы процедил Лео. «Капюшоны» как-то подозрительно зашевелились. Старичок удовлетворенно сложил руки на груди.
Я, предчувствуя беду, шмыгнула под его защиту.
– Видимости. – Лео мотнул головой, сморщив нос. – Они всегда ужасно смердели…
– Види… кто? – Не поняла я.
– А ты умен. – Старичок расплылся в улыбке. Нехорошей такой улыбке. – Ты действуешь непредсказуемо, но все же приходишь к каким-то выводам. Вот уж не думал, что ты способен воспринимать реальность адекватно, после того, как она тебя поработила.
– Поработила? – Я выглянула из-за спины Лео.
– Мия, не вмешивайся.
– О! Кто-то еще не разучился отдавать приказы! – Старичок поцокал языком. – И что, людской дворовый пес, нравится тебе твоя новая жизнь? Нет обязательств, нет риска – покой, так ты, кажется, называешь подобное состояние, да? Ты смешон! Жалкие отголоски былого могущества! Твое существование не имеет смысла! Ты просто чахнешь…
– Почти готов принять твое предложение. – Лео напрягся, как оттянутая тетива. Я впилась пальцами в его плечи. «Капюшоны» как-то незаметно оказались совсем близко, в двух шагах, напирая из-за спины ехидного старичка, с королевским видом сложившего руки на груди. – К чему эта клоунада? – Лео нетерпеливо тряхнул головой.
– О, несчастный Король Остывшего Королевства, мне жаль тебя. Ты держишься за человеческие (!) принципы и несуществующие для нашего вида устои, ты сам себя сажаешь в капкан, о некогда Великий Повелитель! Твоя мораль придумана тобой же! К чему ты стремишься? Неужели ты…
– Короче, Склифосовский. – Жестко оборвал его Лео.
– Ты не сможешь вечно жить среди людей, рано или поздно Жажда толкнет тебя в яму, которую ты сам же для себя и выроешь. Вампир-филантроп!
– Лео, я не понимаю, к чему он ведет. – Пожаловалась я, вновь выглядывая из-за его плеча. Лео хмыкнул и пробормотал:
– Если бы я сам хоть что-то понял, я бы перевел…
– Похоже я тебя переоценил. – Тяжело вздохнул старичок. – Я просто физически ощущаю, как твои конечности чешутся порвать нас всех на шматочки. Что ж… Жаль, но присутствии твоей Хозяйки, – Он небрежно кивнул в мою сторону. – поговорить нам все равно не удастся. Бывай, «Великий»…
Шмяк. Лео четким движением порвал ткань видимости, взмахом тонкой руки разрубив старичка на две аккуратненькие частички, и он, противно хлюпнув, исчез.
– Пока-пока. – Мрачно проговорил вампир, приглядываясь к нежити, молчаливо греющей нас «ласковыми» красными взглядами. – А вы как, ребятки? Останетесь на чай?
Молчание.
– Что, никто не хочет выпить? – Удивился Лео, кивком приказывая мне отойти к шкафу, а еще лучше – залезть в него и не высовывать носа. Вампир сделал небольшой шажок вперед. Твари синхронно отступили. Лео, хмыкнув, еще раз шагнул им навстречу. Нежить в строевом режиме отшатнулась. Лео нахмурился: – Что за игры?
Я отступила к стене и только приготовилась наблюдать с безопасного расстояния – прищурилась, вглядываясь в напряженное лицо Лео, сцепила нервно дрожащие пальцы замком, набрала воздуха для спокойствия, как… все закончилось.
Битва была ужасающе короткой, да и можно ли было называть пустую мясорубку битвой? Лео, захохотав, испарился. Мелькнула смазанная тень, ветерок взъерошил мои волосы, а в следующее мгновение «капюшон», стоящий в первом ряду, выгнулся и взревел – его грудь была насквозь пробита рукой Лео, что сжимала сердечный мешок, исторгающий струйки крови. Крови – красной, человеческой! Неужели они были людьми?! Они были…
Хохот Лео сопровождался ревом и всплесками крови – «капюшоны» выгибались, метались в агонии, плевались кровью, изгибались и корчились в муках, падая как подкошенные… А Лео веселился. От души. Со смехом вырывал кому-то сердце, сверкая появляющейся всего на мгновение усмешкой, размажживал о стену чью-то голову, с легкостью калечил и ломал тела, будто они были кукольными…
Я смотрела. Мой желудок сжался, к горлу подступила тошнота, и – вот результат – меня вырвало прямо на чьи-то кровавые останки. Я упала на колени и, стоя по локоть в крови, испражняла все недавние обеды, коих было не так уж и много. Слезы брызнули из глаз.
Хлоп! Рядом приземлилась чья-то конечность, расплескав лужицу крови, в которой я стояла, и осыпав меня с ног до головы кровавыми брызгами. Тело вновь ответило рвотным спазмом. Это должно прекратится, должно! Нельзя позволить Лео убивать! Нельзя позволить ему вновь превратиться в монстра!
Я тяжело поднялась на ноги (не без помощи шкафа) и окаменела: Лео держал в руках бьющуюся жертву – последнюю живую жертву в этом море Мрака. Капюшон медленно слетел… Мальчик! Совсем ребенок!
«Капюшону» едва ли исполнилось семнадцать… Его бледное, отмеченное печатью надменности и аристократизма лицо, исказилось от ужаса. Возможно, когда-то он был смазлив, нежели красив, но предчувствие скорой смерти стерло все краски с его лица – огромные голубые глаза едва не вылезали из орбит, губы дрожали, слюна стекала и капала на кисти Лео, что держал его за грудки. Вампир этого не замечал. Он светился от ярости, широко и сумасшедше улыбался, демонстрируя весь спектр самых разнообразных клыков, нежно шептал что-то мальчику, успокаивая перед тем, как убить…
Монстр… Истинный Монстр…
– Лео?! Отпусти его сейчас же! – Я кинулась к нему, повисла на его руке, впрочем, не согнув ее ни на дюйм. Он даже не глянул на меня. Я потянула его руку на себя, дернула изо всей силы, он зарычал, мотнул головой, и резко отшвырнул паренька прочь – тот, выбив спиной приличное углубление в стене, потерял сознание. – Мм… Лео? Привет… Ха, ха…ха… – Я отступала к многострадальному шкафу, отодвигаясь от взбешенного вампира, в глазах которого не было узнавания. Он смотрел на меня, как на кусок мяса, как на огромный приток вен, он не видел во мне друга! – Лео! Это уже не смешно!
Я уперлась спиной в дверцу шкафа, с ужасом поняв, что отступать больше некуда. Лео возвышался надо мной – окровавленный, с дико горящими глазами. Это нехорошо… Так не бывает. Не существует вампиров, дьявольских теней, оборотней, привидений… Это сон. Кошмарный сон. Я проснусь, проснусь, просн… – Ай! Лео! – Неожиданно вампир покачнулся и, беспомощно охнув, ничком рухнул к моим ногам. Я бросилась его поднимать, но моих сил хватило лишь, чтобы перевернуть его на спину – по-видимому, он отключился. Я даже разозлилась: – Чтоб тебя! Опять все с начала?! Ну почему вы не даете нам жить как все, почему не оставите нас в покое?! Что за радость вам измываться над нами, рушить наши жизни?! Да, я понимаю, что наша семья не совсем обычна, но все же мы – семья! Мы в ответе друг за друга… – Я ревела, укачивая Лео в объятиях.
Сзади раздался сдавленный хрип: спасенный мною мальчик распластался на полу – из его горла торчал столовый серебряный нож.
Нет!
Я, в крови, в собственной рвоте, держащая на руках вампира, сотрясалась от рыданий. Я плакала, плакала, понимая, что все могло быть по-другому: другая жизнь, другое детство, другие заботы… Все могло бы быть нормальным, не было бы Лео, я бы не знала страданий, жила бы в свое удовольствие… Повелитель Вампиров был бы одинок… Я была бы одинока… Мы, существа разного вида, разного пола и разных жизненных позиций связаны одиночеством. Он один и я одна. А рядом – мы вместе. Так было, но… будет ли вновь?
