Текст книги "Сбежавшая невеста для Грозного (СИ)"
Автор книги: Елизавета Найт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)
И снова разворачиваюсь к тумбочке.
Мила, скорее всего тоже волнуется. Как же я по ней соскучилась. Воспоминания о подруге неожиданно полностью выбивают меня из колеи.
Теперь вообще не знаю, когда увижу ее снова. После всего, что я натворила, мои родители запросто могут мне запретить с ней общаться. Да и ей самой скорее всего прилетело от ее отца. Он мужик суровый.
Мне надо отвлечься. В идеале – поговорить с кем-то родным и близким.
И тут меня словно молнией бьет.
Костя! Вот блин! Как я могла забыть о нем! Он же сейчас с ума сходит от волнения за меня! Я исчезла сколько? Пять дней назад? Шесть?
Надежда только на Милу! Вот только, если отец посадил ее под домашний арест из-за меня, она сама осталась без связи.
Бросаюсь к телефону на тумбочке. Но замираю так и не коснувшись смартфона.
Я не могу. Я обещала Алексею.
Сжимаю ладошку в кулак. Длинные острые ноготки впиваются в ладонь до боли. Это должно отрезвить. Но нет!
Боль только усиливает тревогу.
Сцепляю ладошки в замок, потираю пальчики друг об друга и не могу отвести взгляд от телефона.
Я только на пять минуточек позвоню, скажу другу, что со мной все хорошо и что ему не стоит меня больше ждать. И все. Сброшу!
Я решилась! На сердце сразу становиться легче. Костик – отличный друг и он не заслужил переживать за меня и мучиться от неизвестности.
Набираю по памяти его основной номер. Долгие гудки заставляют сердце тревожно замереть.
– Алло, слушаю, – раздается в трубке едва знакомый сердитый голос.
– Костя! – выкрикиваю я и хватаюсь за трубку двумя руками.
Прямо сейчас между нами натянулась тонкая ниточка. Через города и страны. Она соединяет меня с моим прошлым. Я настоящая и я та, что решила сбежать из дома, уехать в другую страну, спрятаться от родителей и скрыться от ответственности!
– Глаша! Аглая, это действительно ты? – голос старого друга становится напряжённым. – Твою мать! Что с тобой случилось? Где ты?
– Кость, – неожиданно слезы ручьем стекают по щекам. Слезы облегчения и небывалой вины, со мной все хорошо. Я...
Запинаюсь и думаю, а стоит ли вообще говорить о том, где я.
– Оставайся там, я за тобой приеду. Черт, Глаша, я всю Тюмень перевернул, пока искал тебя... Я выезжаю, только дождись меня...
– Нет, Кость, – качаю головой. – Не надо...
Сглатываю вязкий ком.
– Что???
– Я возвращаюсь домой, – отвечаю тихо, но уверенно. – Поэтому и звоню.
– Ты с ума сошла! – рычит Костя в трубку. – Это самоубийство! Родители тебя до старости прикуют наручниками к кровати!
– Я это заслужила...
– нет, Глаш! Ты хотела быть свободной!
– Я была эгоисткой, – отвечаю твердо.
– А что в этом плохого?
– Может, отсутствие ответственности за свои поступки?
– Хватит, – начинает сердиться старый друг. – Я сейчас за тобой приеду и мы поговорим спокойно.
– Нет, Кость. Не надо за мной ехать. Со мной все хорошо. У меня есть провожатый и уже завтра, я надеюсь, я буду дома. Прости за беспокойство...
– Глаша, не дури! Мы так долго все это планировали. Ты не можешь просто так отказаться от своей мечты.
– Отказаться не могу, но я могу поменять мечту.
– Не дури! А как же Ла-Манш?
– Прости меня, Кость. Но я уже все решила.
– А обо мне ты подумала? – неожиданно зло выдыхает он в трубку.
– Конечно. Я верну тебе все. Оплачу машину и потерянные деньги...
– Я сорвался ради тебя в Россию, как безумный перевернул целый город, землю рыл, а ты...
– Я очень это ценю, Кость. Вот поэтому ты мой лучший друг и единственный, кому я позвонила из дороги...
В коридоре раздаются шаги. Неторопливые, слишком тихие для работницы этого мотеля.
Вздрагиваю.
– Кость, мне пора...
– Погоди! Что случилось? Глаш? Не бросай трубку! Слышишь меня. Не вешай трубку!!!
Скидываю вызов, заношу костин номер в черный список и подрагивающими от волнения пальчиками пытаюсь удалить вызов из книги вызовов.
– Что ты делаешь? – раздается над моим ухом голос Грозного.
Вздрагиваю и роняю его смартфон на пол.
Глава 37. Аглая
– Я? А... – пока я судорожно соображаю, чтобы такое соврать правдоподобно, телефон начинает звонить.
Вздрагиваю и едва могу вдержать истеричный крик. Костя! Ну зачем???
Алексей хмурится, поднимает сматрфон и принимает вызов.
– Слушаю, – говорит он отрывисто. – Здоров. Да? Нет. Не интересует.
Собеседник говорит так тихо. Что я ничего не слышу. Сердце медленно и тревожно бьется в груди. Боюсь сделать вдох.
Сцепляю пальчики в замок за спиной, чтобы не выдать своего волнения.
Алексей пронзает меня внимательным взглядом своих удивительно серых глаз.
– Нет, Яр, – выдыхает он в трубку.
А я выдыхаю с облегчением.
– Я не в городе. Да, – кивает он. – Можно и так сказать.
Он снова кивает, словно собеседник может его видеть.
– Добро. Как появлюсь – наберу. Давай.
Грозный скидывает вызов и продолжает сверлить меня напряженным взглядом.
– Кто звонил? – интересуюсь я.
– Товарищ, – Алексей складывает руки на груди. – А ты кому звонила?
– Я не...
– Аглая! – он не повышает голос. Но интонация ощутимо меняется.
По моей спине ползут мурашки от стальных ноток в его тоне.
– Я... – сглатываю. Хочу все отрицать, но почему-то не могу.
Просто не могу смотреть ему в глаза и врать.
– Я... – пытаюсь снова. И снова язык прилипает к нёбу и отказывается врать.
На меня накатывает паника. Страх и стыд волнами обдают меня.
Он мне поверил.
Я ведь дала ему честное слово, что не стану никому звонить. И тут же позвонила!
Но это ведь Костик! – кричит мое сознание. Он мой лучший друг. Второй после Милы.
Он же добра для меня хотел. Поддержал дурацкую затею и слова не сказал.
Он просто не заслуживает мучаться он неведения.
Родители ему ничего не скажут, особенно если Мила его сдала. Тут сразу полный капец. Папа его и на порог больше не пустит.
И он просто не заслужил...
Поднимаю полные вины глаза на Грозного.
– Грозн, я... – только собираюсь рассказать ему правду, как он жестом приказывает замолчать.
Слегка поворачивает голову и прислушивается.
Хмурюсь.
– Алексей, я хотела сказать...
– Шшш, – шикает он яростно.
– Перестань! – взрываюсь я. – Я пытаюсь извиниться! А ты на меня шикаешь. Я...
Грозный одним слитным движением перетекает за мою спину и зажимает рот ладонью.
– Тихо, – шепчет он отрывисто мне на самое ухо. – У нас гости. Не шуми. Поняла?
Гулко сглатываю и киваю.
Тело моментально начинает мелко подрагивать. Ноги подкашиваются и если бы не крепкая хватка Грозного, я бы уже рухнула на колени.
– Сейчас я разожму руку и ты не будешь кричать, да? – зачем-то переспрашивает Алексей.
Киваю часто-часто и дышу мелкими глотками.
– Быстро, – отдает он тихие команды, подхватывает небольшую дорожную сумку. – За мной.
Я не успеваю среагировать, как он уже подхватывает меня за руку, осторожно приоткрывает дверь из номера и выглядывает.
– У нас не больше четырех минут. Ни звука, – он едва оборачивается и тут же вытаскивает меня за дверь.
Сердце грохочет в груди. Я не понимаю, что происходит. Какие гости? Где они? Что он слышит в пустом коридоре? Что здесь вообще можно услышать кроме стрекота сверчков и шуршания мышей в стенах?
– Живей! – он тянет меня за собой, перебегая к номеру наискосок от нашего.
Хватается за ручку, поворачивает ее слишком медленно, навалившись всем телом на дверь.
Замок открывается бесшумно.
Грозный заталкивает меня внутрь. Бросает напряженный взгляд в пустой коридор и прикрывает дверь.
– У нас очень мало времени, Глаша, – говорит он очень серьезно и достает из сумки два пистолета. Один вставляет за пояс своих джинсов. Другой протягивает мне.
Я отшатываюсь и как безумная качаю головой.
– Успокойся, – голос Грозного полон стали. Из него куда-то исчезли все нежные и заботливые нотки. Сейчас он похож на того робота, что я увидела первый раз в Перми. Там, у широкого раскидистого дерева.
– Нет, нет... – шепчу я и смотрю на ствол огромными глазами.
– Возьми, – рычит Алексей. – Я снял с предохранителя. Тебе надо просто нажать на курок.
– Сейчас? – пальчики холодеют, стоит им прикоснуться к черному металлу.
– Нет, Глаша! Если тебе будет угрожать опасность – не задумываясь стреляй. Ты меня поняла.
Киваю как безумная. Но на самом деле я вообще ни хрена не понимаю, что происходит.
– Умничка, – Грозный подаётся вперед и целует меня в висок, а после жадно вдыхает мой аромат.
– Мне страшно, – признаюсь я.
– Не бойся, я обязательно за тобой вернусь! – он хватает меня за плечи и притягивает к себе. А после накрывает мои губы самым горячим, страстным и вместе с тем трепетным поцелуем. Внутри вспыхивают яркие искорки неведомого счастья. Они зажигаются то тут, то там. Согревают меня изнутри. Дарят покой и чувство уверенности.
Разгорячённая их светом кровь проносится по тел.
Я подаюсь вперед, подставляю всю себя под его поцелуи. Я так хочу продолжения, его тепла, его ласки...
Но Грозный так же быстро отстраняется и... приподнимает меня над полом, доносит до стенного шкафа и ставит внутрь него.
– Ничего не бойся, – отрывисто говорит он и снова прислушивается. – И чтобы ты не услышала – не выходи отсюда. Поняла? НЕ ВЫХОДИ ОТСЮДА!
Я не успеваю ничего сказать. Дверцы закрываются. А следом тихо щелкает и замок входной двери номера.
Я остаюсь одна в полной темноте.
Глава 38. Алексей
Осторожно прикрываю за собой дверь и выхожу в коридор.
Снизу уже раздаются голоса.
Пиздец. Профессионалы.
Где их только Амиров набрал?
Быстро решаю, как поступить. Попытаться увести их из мотеля? Или попытаться остановиться всех прямо здесь?
Судя по звуку подъехали две тачки. При самом худшем раскладе это десять человек. Но это реально самых худший расклад. Не думаю, что они тащились из Москвы, сидя почти друг на друге.
Осторожно подхожу к окну в конце коридора и выглядываю на улицу.
Две тачки черными громадинами застыли перед входом. В тусклом электрическом свете блестят полированные бока. Рядом трется парочка придурков. В темноте ярко горят огоньки прикуренных сигарет.
Они не следят за окнами. Они вообще ни за чем не следят.
Если бы не Глаша, я бы легко скатился со второго этажа и подрезал бы у них одну тачку.
Но с ней...
В груди вспыхивает что-то странное. Теплое и яркое. Мягким светом оно заливает мою грудь, согревает.
Встряхиваю головой.
Отставить.
Грозн, думай только о деле. И больше ни о чем.
Соберись, блядь!
Снова встряхиваю головой и быстро отхожу в густую тень в нише в конце коридора.
На лестнице уже слышны торопливые громкие шаги.
Морщусь и достаю пистолет.
Дилетанты.
Снизу раздаётся грохот, визг ночного администратора и отборный мат.
Понятно. Передергиваю затвор.
Они решили не церемониться.
– Он один и не ждет нас! – доносится до меня чей-то голос с лестницы.
Ага! Обломись. Я вас ждал с самой первой минуты, как нашел Глашу.
А если бы и не ждал. То вы сейчас вломились как стадо слонов, затоптали и разгромили половину мотеля. Тут и глухой дебил бы понял, что вы пришли.
Едва чья-то тень появляется в самом начале коридора, как я делаю предупредительный выстрел.
Пальцы привычным движением оглаживают курок и слегка надавливают.
Выстрел. Руками ощущаю отдачу. Мышцы моментально наливаются свинцом и сжимают рукоятку.
– Бля! Бля! БЛя! – раздается со стороны лестницы вслед за грохотом.
Видимо, тот кто шел первым упал на своих товарищей.
Годами отточенным движением проверяю за поясом второй пистолет и пару заряженных магазинов.
Шанс есть.
– Хули остановились, придурки? – рычит кто-то снизу.
– Он стреляет!
– У него ствол!
– А у вас, что, только хуй за щекой? Достать его и быстро!
Делаю вдох и целюсь.
На лестнице возня. Но никто не отваживается выйти мне навстречу.
– Эй, парень! – раздается хриплый голос. – Давай договоримся.
Молчу. Мне не о чем с ними говорить.
– Бля, ты все равно труп! Отдай нам девку и катись на все четыре стороны!
Делаю еще один «предупреждающий» выстрел.
Пуля прошивает гипсокартоновую загородку и проходит где-то рядом с говорившим.
– Твою мать! Блядь! Ты заебал! Ты других слов не знаешь? – злится говоривший. – Мы просто поговорить пришли!
А хули с тобой разговаривать? Хмыкаю.И не опускаю ствол.
Разговаривать люди приходят по другому. Вы пришли на стрелку. И говорить по хорошему вы со мной не собирались.
Если бы я реально вас не ждал и спал в кровати, вы бы меня в ней и уебали.
Снова хмыкаю. Нет, товарищи. С такими как вы не разговаривают.
Их мочат в сортире.
– Что вы там возитесь?
– Эй парень! Сколько тебе заплатили за шкуру? Мы дадим больше!
Ага. Киваю сам себе. Догоните и еще добавите.
– И тачку дадим. Давай перетрем...
Надо заканчивать этот разговор. Только на этот раз парни попались пугливые или осторожные.
Просчитываю все варианты. Но их почти нет.
– Я сейчас поднимусь к тебе, парень, без оружия и мы поговорим...
Ага, как же.
– Слышишь? Не стреляй!
Застываю на позиции. Одно колено упирается в пол, в другое упирается локоть для устойчивости. Наклоняю голову на бок, прицеливаюсь и жду.
– Вот он я! – на площадку второго этажа падает тень с поднятыми руками.
Ступени скрипят под тяжесть его веса.
Шаг, другой.
Тень вытягивается, растет. На площадке осторожно показывается нога.
– Не стреляй! Я без ствола!
Не меня. Положения тела.
Ситуация мне совсем не нравится. Что они задумали. Бесит молчание остальных. Не верю, что они ждут результата наших переговоров.
– Я уже тут...
В этот момент раздается звон разбитого стекла за спиной. Мне под ноги летят сразу две светошумовых гранаты.
Пиздец!
Бросаю пистолет и прячу лицо в сгибе локтя.
А следом раздается ужасный грохот.
Теряю ориентацию в пространстве.
Глава 39. Алексей
Звон тысяч колоколов разрывает мой мозг.
Заваливаюсь на бок.
Открываю глаза и пытаюсь сфокусировать взгляд.
Башка раскалывается.
А в памяти тут же всплывает наша последняя операция с пацанами. Высокогорный перевал. Неравные силы. И задача – любой ценой сдержать противника.
Выход только один – вызвать огонь на себя. Что мы и делаем.
Свинцовый град снарядов, взрывающаяся под ногами земля и смерть за спиной.
И все как в той песне: «Небо над нами свинцовыми тучами Стелится низко туманами рваными. Хочется верить, что все уже кончилось, Только бы выжил товарищ мой раненый...»
Кто-то из нас реально выжил в той мясорубке. А кого-то уже не вернуть.
И вот сейчас надрывный писк ввинчивается раскаленным жалом в мозг. Я валяюсь на полу и не то что Глашу, я себя защитить не могу.
Сжимаю челюсти до хруста. А еще сжимаю башку до одури, а что толку?
Где мой пистолет я уже не знаю, не помню, не понимаю.
Все превращается в огромный калейдоскоп и вертится вокруг меня.
Стены, люди...
Меня хватают и грубо вздёргивают с пола.
Прикрываю глаза, но тут же получаю удар под дых.
Складываюсь попалам и резко выдыхаю через нос.
Я успел сгруппироваться на сколько мог. Удар я получил ощутимый, но пока это все ерунда.
– Где... – сквозь оглушающую «вату» доносится чей-то разъяренный голос.
– Где она? – на этот раз уже ближе и злее.
Слух начинает восстанавливаться. Уже хорошо.
– Да ты заебал! – рычит мужик напротив и снова впечатывает кулак мне под дых.
Скотина.
Резко выдыхаю. Не хило тряхонуло. Даже ребра заскрипели. Чуть сильнее и правее и был бы перелом.
Дури у него хватает, а дисциплины и знаний нет.
– ГДЕ О-Н-А? – по слогам спрашивает он меня.
Двое его товарищей держат меня под руки и встряхивают.
– Кто она? – скалюсь.
– Да блядь! – он срывается и впечатывает кулак мне в челюсть.
Тупая боль разрывает лицо. Но это все херня.
Мне не привыкать.
– Шкура Сереброва! Где она?
– Ее здесь нет, – сплевываю ему под ноги кровавую слюну.
По языку растекается солоноватый привкус.
– Пиздишь! – мужик еще раз заносит кулак. А я устало прикрываю веки.
– Ее здесь нет! – раздаются голоса позади. – Их номер пуст.
– В других номерах искали?
– Но администратор сказала, что они сняли...
– Вы дебилы? Думаете она сидит на кровати, сложив лапки и ждет вас, кретинов? Живо, найти бабу!
Дергаюсь в руках своих конвоиров. Но они слишком крепко держат меня.
– Стоять! – командует «главный» своим шестеркам.
Они замирают.
– Выбить все двери!
– Но...
– Я сказал, живо!
Напрягаюсь.
– Аглая! Дорогая! Отзовись! – эта тварь проходится медленно вдоль коридора заглядывая в каждый черный провал двери. Не поленился же сука!
Моя девочка сидит тише мышки. Ей страшно. Я знаю. Да еще я подвел ее. Блядь! Злюсь на себя, что не предвидел всего что произошло.
И с тачкой тоже мой косяк. Нельзя было оставлять ее одну в машине. Тогда она бы не догадалась нахуярить в бак дизеля и мы не застряли бы в этой дыре без помощи.
Сглатываю.
И я, сука, хорош! Гусь ебаный! Не апросил подмоги! Понадеялся на свой опыт!
– Аглая! – рычит парень Амирова. – Да блядь! Выходи уже на хуй!
И тут в его ебанутой башке что-то щелкает.
Он жестом приказывает подвести меня.
Медленно выдыхаю.
– Аглая! У нас твой дружок! Не хочешь сказать своей подруге пару ласковых слов?
– Пошел в жопу, – рычу в ответ и лягаю его со всей силы.
Это герой отлетает в сторону, врезается в гипсокартонную стену и валится на пол.
– Ах ты, сука, – выкрикивает кто-то за моей спиной.
Я напрягаю мышцы, пытаюсь стряхнуть с рук двух дебилов, что из-за неразберихи ослабили хватку.
Один отлетает в сторону от моего четко выверенного удара. Другой в одного пытается взять меня на удушающий. Но у него естественно ничего не выходит. Он бултыхается на моей шее, пытаясь дотянуться до шеи.
Расставляю ноги шире, сгибаю колени. Перехватываю его за предплечья. Переношу вес тела и уже через секунду этот урод полетит через меня на пол.
Но я не успеваю.
В запале драки я не улавливаю щелчок предохранителя и не успеваю отскочить.
Раздается оглушающий выстрел.
Плечо опаляет распирающей болью.
Стискиваю зубы до скрежета.
А следом раздается истошный возг того, кто висит на мне.
– Сука! Ты меня подстрелил! Уууу, – он сам скатывается с меня на пол и болезненно качает простреленную руку.
Освободившейся рукой прижимаю рану на своем плече.
Блядь. Кровь заливает мою темную футболку, алыми струйками окутывает предплечьи и брызжет на пол.
Бля, вроде царапина, а кровищи столько, словно освежевал парочку трупов.
– Заебали, на хуй! – раздается совсем рядом.
Вскидываю голову.
Передо мной стоит спортивного вида качок с густой черной бородой. Ствол в его руках направлен на мою грудь.
– Не рыпайся, понял? – он сужает и без того узкие черные глаза.
Все в нем выдает тренированного бойца. Но не из наших. Скорее боевик со стажем. В черных провалах зрачков читаю полное безразличие у чужой жизни и жажду крови.
Этот выстрелит не раздумывая еще раз. И свои люди для него не помеха, а допустимые жертвы.
– А вы... – он пинает того мужика, что постанывает у стены. – Вчетвером с одним не можете справиться.
– У него был пистолет, – боров у стены медленно встает на четвереньки и пытается подняться.
– А у вас что было? – рычит стрелок. – Детские пукалки? Идиоты!
Боров поднимается.
– Мага, мы бы...
– Завали, – рычит он в ответ.
Все ясно. Мага назначен старшим над группой этих дебилов. И ему это совершенно не нравится.
А вся эта кодла – парни борова. И ему новый «начальник» совершенно не нравится.
Опускаю голову, и из-под лобья наблюдаю, собираю информацию, пытаюсь понять. Как это использовать в свою пользу.
– Я заебался гоняться за этой парочкой. И отвечать перед Амиром я тоже не хочу! Хватит! – мага со всей дури бьет кулаком по стене и пробивает гипсокартон насквозь.
– Сереброва! – кричит он. – Я заебался! Слышишь? Если ты не выйдешь сама, он умрет, – мужик повышает голос.
Все напряженно замираю.
Я сжимаю до боли раненное плечо. Но не рыпаюсь. Мага все еще держит меня на прицеле. И он слишком далеко. Я не успею выбить у него пистолет. Он выстрелит раньше.
Этот опытный боец. Не то что его бригада.
– Стойте! – раздается из глубины одной из комнат испуганный голосок моей девочки.
– Нет!– дергаюсь, но тут же останавливаюсь. Мага качает головой.
Надеюсь только на благоразумие моей девочки и ее выстрел выстрел.
Даже если она нив кого не попадет, то создаст неразбериху.
Но вот из одной из комнат выходит она.
Нежная и хрупкая с двумя огромными озерами страха и боли вмето глаз.
Ее рука опущена, пальчики еда касаются пистолета.
– Отпустите его, – говорит она твердо, хотя я вижу, что ее руки дрожат.
– Брось пистолет, – Мага кивает на ее руку.
– Сначала отпустите Лешу, – она первый раз назвала меня по имени.
Назвала, а сама не смотрит на меня, отвела взгляд в сторону.
– Детка, здесь не ты отдаешь приказы, – Мага злится и поднимает ствол выше. Сначала целится мне в грудь, а уже через секунду прямо в голову.. – Я считаю до трех и ты кидаешь ствол...
Дергаюсь, но его помощники перехватывают меня. На этот раз их уже трое. Двое повисают на руках и один приставляет нож к моему горлу.
– Не рыпайся, – хрипит он мне ухо с явным акцентом.
Аглая поднимает на меня взгляд и я вздрагиваю.
Столько всего ее взгляд говорит мне. В ярко синих глазах плещется страх и решимость, безумная уверенность в своем решении и чувство вины.
– Прости, – шепчет она одними губами и поднимает пистолет к своему виску.
Глава 40. Аглая
Пальчики подрагивают и холодеют. Тяжелый пистолет оттягивает руку, но я напрягаю все свои силы, чтобы удержать его у цели. И выполнить задуманное.
Жадно, а последний раз смотрю в серые глаза Грозного.
Грозн. Гроза.
Реально Гроза. В серой радужке растет и ширится темное грозовое небо. Низко нависающие тучи, которые через секунду разверзнутся и выплеснут на эту землю обезумевшую стихию. Еще пара мгновений и Грозного будет не остановить. Я вижу это. Он пожертвует собой, чтобы спасти меня. Но меня не спасти.
Он знает это и я тоже знаю это. Нет смысла подставляться. Но он не отступит.
Смотрю и не могу насмотреться на него. Перед смертью не надышишься. И это очень верное выражение.
Хочу запомнить и унести с собой в лучший мир образ неожиданно ставшим таким близким и любимым. Л-Ю-Б-И-М-Ы-М...
Прости, любимый, меня за мою трусость. Но я не могу и не хочу иначе. Другого выхода просто нет.
Сейчас, когда до Леши доходит, что именно я собираюсь сделать, его глаза вспыхивают. Серые грозовые тучи прорезают яростные молнии. Кажется, он хочет спалить меня своей злость, но к сожалению не может.
Дергается, но его держат крепко. Слишком крепко.
У нас нет другого выхода.
Я это уже поняла. Если я сдамся людям Амирова – Алексея убьют. Я не строю на этот счет никаких иллюзий. Я слышала много некрасивых сплетен и слухов про клан Амировых. Только папа, почему-то отказывался в них верить и посчитал Анвара хорошим претендентом в мои мужья.
И я верила папе. Нет, желания стать женой Амирова у меня не появилось, но папа явно знал больше, чем я слышала слухов.
Но как оказалось, слухи не врут.
Не может быть у достойного политика и уважаемого человека ТАКИХ друзей и подручных. Отъявленные головорезы. Бандиты. Боевики.
Один из них подстрелил своего, чтобы добраться до Грозного. Это уже говорит о многом.
Как только я попаду в их руки, за мою жизнь уже никто не сможет поручиться. Амирову я нужна явно не как жена. Я нужна ему для мести.
Его позор по закону его семьи можно смыть только кровью.
Я не хочу умирать.
Не хочу.
Но придется.
Делаю глубокий вдох и закрываю глаза.
Страха нет. Я все уже решила. Лучше так. Пуля в висок и быстрая смерть. Чем стать боксерской грушей для Анвара или его подручных. А может... об остальном думать совсем не хочется.
Хочется верить, что после моего выстрела Леша сможет уйти.
– Аглая, стой! – режет по нервам крик Грозного, полный боли и ярости.
Шорох и сдавленные хрипы.
Не открывая глаз, нажимаю на курок.
У самого уха раздаётся тихий щелчок. Зажмуриваюсь сильнее и...
Ничего.
Распахиваю удивлённые глаза и снова жму на курок. Судорожно нажимаю еще и еще раз. Но слышу только тихие щелчки. Выстрела нет.
Прямо передо мной Грозный пытается раскидать повисших на нем парней, а ко мне уже подлетает Мага.
– Идиотка! – рычит он и выбивает пистолет из мох рук.
Он отлетает к стене и дальше отскакивает куда-то в темноту.
А следом мне по лицу прилетает пощёчина.
Слишком тяжёлая мужская рука со всей ярости впечатывается мне в щеку.
Острая боль тысячи раскалённых жал медленно превращается в постоянную тупую боль и звон в голове.
Голова откидывается. Клацают зубы. Едва могу удержаться на ногах от такой оплеухи.
– Не смей! – рычит Грозный, скидывая с себя очередного бойца Маги. Им на помощь бросаются еще двое, которые только что поднялись по лестнице.
– Как вы меня все заебали! – рычит Мага.
Он хватает меня за руку и практически швыряет навстречу подоспевшей охране.
Пролетаю несколько метров от слишком сильного ускорения и врезаюсь в крепкие насквозь пропахшие потом и табачным дымом тела.
Чьи-то жесткие руки ловят меня на лету, ощупывают, проходятся по самым интимным местам.
Дергаюсь, но получаю очередную оплеуху.
– Убью, – рычит Алексей совсем рядом. Мощным метким ударом он отправляет своего конвоира в нокаут, переносит вес тела на одну ногу. Пригибается и подсечкой сбивает с ног двух оставшихся.
Он прекрасен.
Яростный и безжалостный в своей атаке. И мой. А я его.
Сейчас я слишком отчетливо понимаю, что никогда не смогу быть ни с кем другим.
Только с ним. Или не с кем.
Молчаливый. Вредный. Невыносимый. Жесткий. Ненавидящий меня и мой мир. И такой родной. Любимый...
Он всего в шаге от меня. Как всегда легко раскидал своих соперников.
Тяну к нему руку и вскрикиваю от оглушающего звука выстрела рядом с собой.
Внутри все дрожит. Дыхание сбивается.
Я огромными, немигающими глазами осматриваю себя. Руки. Ощупываю грудь. Талию, ноги.
А потом поднимаю взгляд на него...
Грозный медленно оседает на пол и заваливается на бок.
Все происходит, как в замедленной съемке. Слишком медленно и неотвратимо.
Ужас килотонной бомбой взрывается внутри.
Я кричу и не слышу своего крика.
По старой лопнувшей керамической плитке прямо к моим ногам ползет уродливое темное-бордовое пятно.
Что это?
У Леши с собой была бутылка с лимонадом? Сиропом?
Вязкая, густая жидкость медленно, но неотвратимо растекается все дальше.
И только когда мне в нос ударяет тёплый запах с металлическими нотками, я понимаю, ЧТО произошло...
Глава 41. Аглая
Впадаю в какой-то ступор. Я уже ничего не вижу, не понимаю и не ощущаю.
Перед глазами снова и снова стоит душераздирающая картина.
Грозный бросается ко мне. В его серых глазах вспыхивает уверенность в соей победе и в своем праве на меня.
А дальше яркая вспышка и громогласный звук выстрела, который разделил всю мою жизнь на «до» и «после».
И «после» больше ничего нет. Ничего не ждет меня больше в этой жизни.
Слезы двумя ручьями катятся по щекам. Ощущаю их только когда они начинают срываться на связанные руки.
Моргаю, чтобы прогнать пелену перед глазами.
Но не могу.
Не могу!
Всхлипываю.
Его больше нет.
Они убили его!
– Твари! – я дергаюсь.
– Успокоилась, шкура! – огромная ручища затыкает мне рот. И нос заодно. Несколько секунд ничего не происходит. А потом легкие начинают гореть огнем, в горле першит.
Пытаюсь брыкаться. Но сил и желания на это нет.
– Не придуши, – рявкает с переднего сиденья Мага. – Боссу она нужна живой.
Тяжелая ладонь, что сжимает мой рот, расслабляется и исчезает.
Делаю судорожный вдох. И еще один.
Срываюсь на кашель. Слезы ручьями бегут по щекам.
А дальше даже размытые силуэты исчезают. Мне на лицо натягивают какой-то мешок.
Дергаюсь, чтобы стянуть его с лица. Но не могу. Руки крепко стянуты стяжками.
– Не дергайся, – звучит один из бандитов совсем рядом.
Рывок и плавное ускорение. Мы в машине. Едем куда-то.
Наверное, в Москву.
Я даже не помню, как меня вытащили на улицу и как сажали в машину. Ничего не помню.
Мысли текут вяло. И мне, честно, уже плевать куда мы едем и зачем.
Моя жизнь закончилась несколько минут назад там, в придорожном мотеле на бог знает каком километре трассы.
Я даже не стараюсь запомнить хоть что-нибудь. Повороты, остановки, звуки, запахи.
Мне все безразлично. Я знаю, что уже не смогу сбежать, вырваться. Да и не хочу, и не умею.
Еще неделю назад у меня были силы и желание воевать с Грозным за свою мнимую свободу. Сейчас сил больше нет.
Сердце болезненно сжимается в груди.
Боль не утихает. Только мысли текут все медленнее и безрадостнее.
Я погружаюсь то ли в транс, то ли в дремоту.
Выпадаю из реальности полностью. Только снова и снова переживаю нашу встречу с Алексеем, каждое мгновение нашего путешествия.
Под кончиками пальцев ощущаю его бархатистую кожу, легкую щетину, натруженные мозолистые руки.
Неожиданно чувствую через пыльный мешок легкое дуновение свежего воздуха, словно его призрачное дыхание.
Едва затихшая истерика прорывается наружу с воем.
– Приехали! – грубый рывок, и я практически парю в воздухе, подхваченная двумя амбалами.
Глухие шаги на фоне звуков большого города.
Условный стук и скрежет отпираемой двери. Но полное безмолвие, как будто мои похитители общаются жестами.
Тихие шаги по длинному коридору.
Я едва переставляю ногами. Но большего от меня и не требуется.
Подручные Маги практически тащат меня на себе.
Наконец, щелкает очередной замок, меня грубым толчком заставляют сесть на жесткий стул. Гремит дверь и снова тишина.
Пытаюсь подняться на ноги. Но с мешком на голове и сцепленными руками это непросто.
– Глаша, Глаша, Глаша, – в звенящей пустоте раздает знакомый с детства голос. Вот только сейчас в мягком баритоне прорезаются стальные нотки укора и превосходства.
Сердце тревожно подскакивает в груди и срывается с ритма.
Как ОН тут оказался?
Глава 42. Аглая
Кто-то резким движением срывает с моей головы холщовый мешок, не заботясь о моих волосах.
Сжимаю зубы.
– Костик? – я глазам своим не верю.
Как еще секунду назад не верила своим ушам.
Подумала, что ослышалась. Что все это игра моего воспалённого сознания.
Но нет.
Вон он стоит передо мной.
Друг детства.
Костик!
Высокий, худощавый блондин в дорогом пиджаке нараспашку и синих джинсах. Черная водолазка обтягивает его жилистую грудь.
Он стоит прямо передо мной.
Одна единственная лампа разгоняет мрак.
Костя упирается руками в спинку простого стула. До побелевших костяшек сжимает блестящие металлические перекладины.
По его красивому и такому знакомому лицу пробегает судорога. Причудливая игра света и тени добавляет его образу жёсткости и резкости.
Мой дорогой весельчак кажется злобным гением. Мефистофелем.
Едва проснувшаяся надежда тут же подрагивает и осыпается клоками.
– Костя! – я протягиваю к нему связанные онемевшие руки. Но он не торопится освобождать меня
– Довольна? – цедит он зло и недобро ухмыляется.
– Что? – моргаю.
– Я говорю, ты довольна, Глаша, тем что натворила?
– Я не понимаю, – хмурюсь и смотрю на старого друга и не могу его узнать.
Я не видела Костю пару лет. Но много общалась по телефону и через мессенджеры. И всегда он был веселый, легкий, смотрел на меня влюбленными глазами.
