Текст книги "Сбежавшая невеста для Грозного (СИ)"

Автор книги: Елизавета Найт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

Его ладони вздрагивают на моем теле и осторожно начинают двигаться вдоль позвоночника, вызывая странную дрожь.

Упираюсь ему в грудь.

Судорожно вздыхаю.

Глава 30. Аглая

– Больше я предупреждать не буду, Аглая, – хрипит он, прикрывая глаза.

Замираю перед ним и стараюсь унять дрожь и волну возбуждения.

Грозный отпускает меня так же внезапно как и схватил.

– А сейчас, если ты не собираешься ко мне присоединиться, выйди, – его губ касается едва уловимая усмешка.

Он что шутит? Смеется надо мной?

Прижимаю ладошки к моментально вспыхнувшим щекам и вылетаю из крохотной ванной.

Мысли мечутся в голове. Мне надо придумать, как уйти, как сбежать от него.

Еще один день рядом с ним я просто не выдержу.

Он слишком...

Опасен.

Другого слова я подобрать не могу.

Но опасность, это не совсем верное определение.

Я боюсь его и еще больше боюсь неожиданной реакции своего тела на этого мужчину.

Вдвоем уже вторые сутки. В тесном пространстве. Скорость, драйв и адреналин.

Это все из-за дороги. Так бы я не обратила на него внимания.

Он совсем не мой типаж.

Да, точно.

Наверное, в сотый раз дергаю дверь номера. Но она не поддается. Грозный продумал все.

А я продолжаю мерять шагами комнату и пытаться оправдать свое поведение.

Бросаюсь к окну. Может решетка ослабла или петли провисли.

Налетаю на кровать и с нее что-то с грохотом падает на пол.

Оборачиваюсь.

Сердце подскакивает в груди. От волнения начинают покалывать пальчики.

Пистолет!

Он оставил меня в комнате с пистолетом!

Он не мог...

Да вот же он передо мной! Быстро поднимаю оружие.

Черт, тяжелый.

От ощущения в руке холодного тяжелого металла в груди разливается леденящая пелена. Она заставляет замереть слишком разбушевавшееся сердце.

Оружие это не игрушка. И не помощник в делах.

Строгие линии, идеальное сочетание гениальной человеческой мысли и бесчеловечного расчета для убийства себеподобных.

– Что ты делаешь? – гремит позади меня.

Сердце подскакивает к самому горлу. Резко поднимаюсь и направляю пистолет на Грозного.

Он только вышел из душа, даже вытереться толком не успел. По его широкой рельефной груди стекают крупные капли.

Дыхание сбивается. Закусываю губу и зачем-то слежу, как одна из капель обрисовывает каждую косую мышцу на груди, как она скользит по идеальным кубикам пресса. И наконец, исчезает на мокром полотенце, что туго обтягивает его узкие бедра.

Черт. Жадно сглатываю. Руки начинают медленно дрожать от напряжения.

Он что не мог одеться?

Мужчина не двигается с места. Складывает свои огромные ручищи на груди.

А я снова вздрагиваю. Никогда не видела ничего подобного.

– Отойди, – почти шепчу я. Нервы взвинчены до предела.

Каждой клеточкой ощущаю разливающееся по комнате напряжение.

– Не могу, – отвечает он слишком спокойно.

– Почему? – сглатываю я. Тяжелый пистолет неудобно держать на весу.

– Потому что не стоит делать резких движений перед человеком с оружием.

– Выпусти меня отсюда или я тебя пристрелю.

У меня нет пути назад. Если я решила, что сейчас я сбегу, то должна сделать это. Это мой единственный шанс. Другого мне Грозный просто не даст. НИКОГДА.

– Нет, – он качает головой.

– Почему? – смотрю на него расширенными от удивления глазами. Внутри все сжимается от вероятной развязки.

Сейчас я реально готова на все.

Я не могу вернуться домой сейчас. Только не тогда, когда я была так близка к цели.

Возможно, чуть позже, через гд или два. Я позвоню родителям и все объясню. Но не сейчас.

Я не хочу быть женой Амирова или кого-то другого, кого родители подберут мне в мужья.

Возможно, Грозный в чем-то был прав и родители меня продали. Пускай не буквально. Но то, что они решили выбрать богатого и перспективного зятя, не спросив моего мнения, уже говорит о многом.

– Ты не такая.

– Ты совсем не знаешь меня, – голос срывается. – Как ты говорил? Богатенькая девочка? Мажорка, которая не замечает простых людей вокруг? Считает из грязью под ногами? Вот сейчас и расставим все по своим местам!

Меня начинает бить озноб. Пальчики подрагивают, я крепче сжимаю пистолет.

– Ты просто маленькая девочка, которая запуталась в себе и в окружающих. Просто ты не знаешь, кому можешь доверять, поэтому просто бежишь, – он наклоняется. Его грудь давит на пистолет. Его горячее дыхание обжигает меня.

– Нет! – зажмуриваюсь от боли, что приносят его слова. Он прав. Как всегда прав!

Руки обжигает болью.

Распахиваю глаза и смотрю, как Грозный четкими быстрыми движениями разбирает пистолет на составные части и отбрасывает от нас подальше.

Я не понимаю, как он умудрился выбить его у меня.

– Маленький совет на будущее, – он нависает надо мной, а я пячусь назад, – никогда не наставляй ствол, если не собираешься стрелять. Поняла?

– Я.. я.. собиралась, – губы пересыхают. Нервно облизываю их. Сердитый взгляд стальных глаз следит за моим язычком.

– Да? – серые глаза наливаются свинцом, брови сходятся на переносице.

Неуверенно киваю в ответ.

– Тогда второй совет: стреляй, когда есть возможность, не разговаривай! Возможно, это спасет твою жизнь. Когда-нибудь.

– Но я…

Он стремительно бросается ко мне. Я делаю еще шаг и оказываюсь прижатой к стене.

– Потому что никто не даст тебе второго шанса, – он упирает руки в стену с двух сторон от меня. Его лицо наклоняется ко мне, горячее дыхание колышет мои влажные пряди.

Глава 31. Аглая

Горящие холодной яростью глаза, раздувающиеся ноздри. Он меряет меня злым взглядом, а потом целует.

Напористо, страстно. Больно впивается и терзает мои губы, словно жалит.

Вся его злость, все раздражение выливаются на меня с этим поцелуем.

Он прикусывает мою губу. Его язык врывается в мой рот, сметая любое сопротивление.

Я задыхаюсь от его напора. Хватаю ртом воздух, но он не дает сделать и глотка.

Это безумие.

Осознание происходящего острой иглой прошивает меня. Поднимаю руки и пытаюсь оттолкнуть его, пока я еще хот. что-то контролирую.

Мои ладони упираются в гору стальных тренированных мышц. Сдвинуть их нет никакого шанса.

Но этого жар, исходящий от Грозного. Он словно раскалённая печь, обжигает, заставляет тут же вспыхнуть самой.

Его язык тем временем хозяйничает у меня во рту. Мужчину словно прорвало, сорвало все внутренние барьеры. Он снова и снова, и снова врывается в меня, все глубже и требовательнее. Терпкая слюна стекает по моему подбородку и срывается каплей на грудь.

Мои ладони собираются в кулаки. Я со всей дури стучу кулачками по его груди. Но эффект тот же.

Ладони Грозного соскальзывают с шероховатой стены и ловят меня в плен. Кожа вспыхивает от его прикосновений.

Сердце подскакивает в груди и бьется часто и неровно.

Господи, что со мной? Я уже ничего не понимаю. Еще секунду назад, я готова была пристрелить его и перешагнуть через его тело на свободу. А сейчас я теряю голову и рассудок от нашего поцелуя.

Одна его рука ловит мою голову и собирает на затылке длинные пряди в кулак. Другая ладонь шарит по моему телу, сминая застиранное полотенце.

Вздрагиваю в его руках. Каждое касание отдается почти болью внутри меня. Такие они острые, неожиданные и чувственные.

Чувствую, как сердце разгоняется все быстрее, пульс бьет по вискам. Горячая волна в груди взрывается и огненным шквалом проходится по всему телу, замирая внизу живота и промежности. Ноющая пульсирующая жажда разгорается внизу.

Хватаю мужчину за плечи.

Подаюсь вперед, стараясь прижаться дрожащим телом к такому горячему и властному мужчине.

Сама распахиваю рот, с готовностью включаюсь в поцелуй. Мозги плавятся, мысли разлетаются во все стороны.

Горячая кровь пьянит. Почему я должна его оттолкнуть? И смогу ли я?

Нет, уже не смогу.

Сама не понимаю, что сейчас между нами происходит, но сопротивляться этому у меня просто нет сил.

Пытаюсь губами поймать его язык. Он скользит между моих губ, забиваясь мне прямо в глотку. Вперед, назад. Вперед, назад. Напористо. Остро. По животному. Грубо. Он словно трахает меня языком.

Пытаюсь сплестись с ним, облизать его язык, пропихнуть свой к нему в рот.

Он рычит, сжимая меня крепче. Словно дикий зверь, добравшийся до своей добычи.

Неожиданно его руки перехватывают меня за плечи, вызвав новую волну трепета.

Он отодвигает меня, затуманенные страстью стальные глаза проясняются на миг.

–Если ты сейчас не оттолкнёшь меня, я уже не смогу остановиться, – хрипит он, тяжело дыша.

Так давай! Чего ты ждешь? – звенит в моем мозгу.

Переступаю с ноги на ногу.

Голодный жар внутри меня лижет мои внутренности. Опаляет. Требует свою жертву. И успокоит его может только ОДНО... и прямо сейчас я хочу этого больше всего!

Видимо, Грозный успевает прочитать это по моему лицу, по горящим лихорадочным блеском глазам. По распухшим от нашего поцелуя губам, по алому бесстыдному румянцу на моих щеках.

Мужские ладони на моих плечах тяжелеют, впиваются до боли в мои руки.

Не успеваю ничего понять, как оказываюсь развернутой лицом к стене. По телу пробегает дрожь.

Полотенце слетает с меня. И словно белая птица опускается на пол.

Распаленное мужское тело вжимает меня в стену.

Каждая клеточка моего тела, каждый нерв напрягаются и звенят. Впереди холодная каменная стена. Позади обжигающе горячий мужчина. Меня бросает в дрожь от этого диссонанса.

Упираюсь руками в стену и откидываю голову назад.

Шею тут же обжигает болью его поцелуев.

Острые, словно уколы, они жалят нежную кожу. Он втягивает губами кожу, прикусывает ее, а после пытается зализать.

С кончиков моих волос срывается холодная капля. Она стекает по моей шее, обрисовывая наливающиеся синевой следы его поцелуев.

Холодная и волнующая она обостряет чувства ровно до тех пор, пока Грозный не слизывает ее горячим языком.

Вздрагиваю от накатившего волной возбуждения. Промежность сжимается, низ живота вспыхивает и плавится, наливается кровью. Кажется, я никогда не хотела секса так сильно. Еще пара секунд и я буду умолять, что бы он взял меня.

Со стоном закусываю губу.

Закрываю глаза и жадно хватаю ртом воздух.

Следом за одним полотенцем на пол летит второе.

Две сильные ладони ложатся мне на груди.

Меня прошивает мощнейшим импульсом.

Соски болезненно сжимаются.

Со стоном оттопыриваю задницу, желая большего.

Он еще ничего не сделал, а я уже чувствую горячую смазку, стекающую по бедрам.

Его ладони сжимают небольшие белоснежные полукружья, пальцы ловят напряженные горошины и массируют их.

– Скажи, что тебе нравится, – требует он, обдавая мое ушко своим горячим дыханием.

Глава 32. Аглая

– Ммм, – в ответ стону.

– Скажи, – не отступает он и сжимает соски сильнее. Его большие и указательные пальцы умело массируют упругую горошину.

– Да, да, да… – хриплю в ответ.

– Ты такая сладкая, – шепчет он мне на ухо и прикусывает мочку.

Очередной импульс электрическим током бьет мое тело. Дрожу и плавлюсь в его руках.

Хочу, чтобы он никогда не прекращал эту сладкую пытку и больше всего хочу, чтобы он довел меня до пика наслаждения. Впервые в моей жизни.

Хочу почувствовать, как это быть с настоящим мужчиной, как это чувствовать его в себе, как и почему хотеть большего. Плавиться и кричать, сливаясь в одно целое.

Грозный тяжело дышит, придавливая меня собой к стене.

Его ладони соскальзывают с моей груди, проходятся по животу. Кровь огненной волной следует за его руками.

Распаляет меня, заставляет трепетать и желать большего.

Его руки проскальзывают между моих сведённых бедер, едва касаются напряжённых складок.

Рвано выдыхаю и сжимаю берда крепче.

О, я хочу, чтобы он продолжил. Но боюсь сама себе в этом признаться.

Где-то в глубине души я знаю, что это неправильно и у нас все равно нет будущего. Тогда зачем все это...

Но Грозный легко проскальзывает между моих сведённых бёдер, поглаживает их внутреннюю поверхность. Остро, чувственно, неторопливо, словно не понимая, как мне сейчас не обходима его решительность.

Я готова поддаться ему. Но сама я никогда не решусь на первый шаг...

Резким движением он заставляет меня развести ноги в стороны. Низ живота скручивает спазмом.

О, да...

Горячая, словно вулканическая лава кровь с космической скоростью проносится по венам. Она выжигает все сомнения, желание сопротивляться и убежать. Диким безумным коктейлем она бурлит в самом низу живота, заставляя промежность пульсировать все ярче и болезненнее.

Упираюсь лбом в холодную стену. Опускаю взгляд вниз и наблюдаю, как мелькают его ладони у меня между ног.

Его пальцы скользят вниз по бердам, собирая горячую влагу с моей кожи. А после резко, словно передумали, поднимаются вверх. Касаются набухших от крови и желания складок.

Скользят по ним, едва надавливая. И уже собираются снова спуститься вниз.

Я со стоном перехватываю его руку. Не даю ей отстраниться.

– Уверена? – хриплый шепот мне на ушко.

Сглатываю и киваю головой. А сама подталкиваю его руку к самому сокровенному для меня месту.

– Скажи это, – требует он.

Я не должна его просить. Не должна… Я знаю, что буду сожалеть... когда-нибудь потом.... когда буду миссис Амирова...

Но низ живота ноет, почти ощутимо переходя на томительную боль. Все внутри скручивается в тугой узел из напряжения и желания.

Я по-прежнему сжимаю его руку. Подаюсь бедрами вперед, трусь бритым лобком об его раскрытую ладонь.

Он шумно выдыхает мне в шею.

– Просто скажи, – его голос больше похож на хрип. Словно слова даются ему с трудом.

– Прошу, пожалуйста, – последние крохи сознания и здравых мыслей уплывают, едва он надавливает на складочки, и его палец проскальзывает в пульсирующее влагалище.

Его пальцы настойчиво врываются внутрь. Он замирает внутри на секунду, поглаживая и растягивая стенки влагалища. Словно готовя его к чему-то большему.

Всего пара умелых движений и во мне взрывается фейерверк чувств. Жаркие волны наслаждения накатывают на меня, накрывая с головой.

Я продолжаю хвататься за его руку, трясясь в спазмах.

Снова и снова мое тело скручивается и бьется в конвульсиях от самого настоящего оргазма. Каждая клеточка моего многострадального тела наполняется энергией счастья и истинного наслаждения. Того, которое женщине может подарить только мужчина. Ее мужчина...

Его пальцы во мне вновь оживают и с чавканьем принимаются быстро двигаться.

Пытаюсь свести ноги и отдышаться.

– Нет, погоди, – хриплю я.

Но он не слушает. Грозный прижимает меня к стене, его левая рука разводит мои ноги в стороны, а правая во всю хозяйничает в промежности.

Я задыхаюсь от острых и неожиданных ощущений. Напряжение, возбуждение и простреливающая боль на грани наслаждения накрывают меня. Все сливается воедино и вырывает меня из реальности.

Я слабо понимаю, где я и что происходит. Только бы он никогда не останавливался.

Мой живот пылает и тяжелеет. Внутри него скручивается тугая пружина наслаждения.

Голова идет кругом.

Едва стихает последний спазм, как его пальцы выскальзывают из меня, проходятся по влажным складочкам и ловят в плен набухший клитор.

Я вся сжимаюсь от прострелившего меня возбуждения.

Его пальцы умело и быстро кружат по клитору, молниеносно возвращая волны насладжения.

Сердце грохочет в груди, кровь шумит в висках.

Такого со мной никогда не было. Оргазм за считанные секунды и еще один на подходе. Это не я. Не я!!!

– ААА!!! – кричу я, не в силах совладать с собой. Тело дрожит, руки и ноги сводит судорогой. Вздрагиваю и начинаю обмякать, дрожа всем телом.

– Тише, малышка, – он подхватывает меня на руки. – Это только начало. Тебе ждет кое-что большее...

Глава 33. Аглая

Моя голова мечется из стороны в сторону. Тело горит.

По груди стекает капля воды или пота. И я совсем не уверена, моя она или его.

Несмотря на жар, дрожу в его руках. Дрожу от накатывающих одна за другой волн оргазма. Дрожу от желания продолжить и получить новую разрядку. Дрожу от ненависти к нему, к родителям, бывшему жениху, к целому свету…

Сжимаю зубы.

Мое тело осторожно опускают на грубое покрывало. Мужчина нависает сверху.

Горячие ладони смахивают мокрые пряди длинных волос и ловят лицо в плен.

Распахиваю глаза и как завороженная смотрю в его холодные стальные глаза, подернутые пеленой страсти и желания. Зрачок пульсирует, заполняет радужку, делая взгляд бездонным.

Секунду мы смотрим друг на друга, а потом резко подаемся на встречу друг другу.

Наши губы встречаются в жадном, страстном поцелуе. Отчего все внутри снова сжимается, трепещет и дрожит.

Да что это такое?

Высвобождаю свои руки и забрасываю их ему на шею.

Пробегаюсь пальчиками по затылку, вниз по шее, вдоль позвоночника.

Обнаженным и распятым под мужчиной телом ощущаю его наливающееся возбуждение.

Его губы оставляют в покое мой рот. Он спускается вниз по подбородку, на шею, оставляя за собой влажную дорожку из поцелуев.

Я закатываю глаза от наслаждения.

Он спускается ниже, ловит губами напряженный сосок. Втягивает его, сосет, как сладкий леденец.

– Да, да, – шепчу я, запуская пальцы в его волосы.

Он обводит языком по контуру соска и дует на него. Розовая вершина болезненно сжимается в крохотную горошину. Которую он тут же снова вбирает в рот.

Меня прошивает электрическими импульсами. Боже, как же хорошо. Только не останавливайся. Никогда!

Внутри с каждым новым поцелуем растет напряжение. Обхватываю его тело ногами, стараясь прижаться теснее.

Замечаю тень улыбки на его лице.

Он прикусывает сосок, и я кричу. От наслаждения. От желания. От свалившегося на меня сумасшествия.

Влагалище пульсирует с новой силой, наливается, готовое принять его.

Он наваливается сверху. Между моих ног проскальзывает раскалённая головка и упирается в мой лобок.

Резкое движении вперед. Ощущаю напряженный член набухшими складками.

Трепещу от предвкушения.

Давай. Давай же!

Толчок и горячая головка проскальзывает между складок. Влагалище растягивается под его напором.

– ААа!!! – кричу я.

– Тише, – шепчет он мне. – Расслабься. Все будет хорошо.

В этом я уже сомневаюсь.

Потому что его член оказался просто огромным. Каждой клеточкой чувствую его внутри. Влагалище горит и растягивается, стараясь принять его огромный ствол без остатка.

Я ерзаю по кровати.

– Замри, – он прикусывает меня за плечо, заставляя замереть на месте.

Я послушно замираю. А он, остановившись всего на миг, рывком входит в меня до самого основания.

Острая боль прошивает меня. Я выгибаюсь в его руках, кричу до хрипоты.

Грозный замирает и мягко удерживает меня на месте.

– Больно больше не будет, – шепчет он, и я ему верю.

Боль медленно отступает, уступая место наполненности и эйфории.

Он приподнимается на локтях и начинает скользить внутри меня.

Сначала медленно и осторожно, рассчитывая силу и глубину.

Потом наращивает темп. Его ствол уверенно насаживает меня на себя. Все глубже и полнее. Стенки растягиваются, обхватывая пульсирующий член.

Скорость растет. Толчки становятся грубее, резче.

Замираю под ним, стараясь отдышаться и хоть что-то понять. В голове пусто. Мыслей нет никаких.

Есть только эта чертова комната, я и этот мужчина. Опасный. Почти незнакомый. Сексуальный. И на сегодня полностью мой.

Задерживаю дыхание, прислушиваясь к шквалу возбуждения внутри. Низ живота горит.

Головка члена настойчиво и быстро ударяется в свод влагалища, вызывая дрожь.

Сжимаю ладони на его плечах.

Сама не замечаю, как впиваюсь ногтями в его кожу.

Грозный ускоряется, теперь я почти не могу различить его движений внутри меня. Только нарастающее наслаждение и неумолимо приближающуюся развязку.

Вздрагиваю от неожиданно подкатившего наслаждения, кричу до хрипа, до боли в горле. Запрокинув голову, кричу от нахлынувших эмоций.

– Молодец, моя чувственная девочка, – шепчет он мне на ухо.

Чувствую, как горячий член выскальзывает из меня. На бедра брызгает вязкая горячая сперма.

Глава 34. Аглая

Просыпаюсь, словно выныриваю из теплой постели на ледяной ветер.

Неуютно. Зябко. Одиноко.

Тру глаза и оглядываюсь.

Я одна на неширокой кровати. Рядом смятые простыни и пустое место.

Проводу ладонью по подушке. Мокрая и холодная. Тот, кто лежал на ней уже давно ушел.

Оглядываюсь. Ожидаю, что Грозный просто спит на второй кровати.

Но нет. Вторая кровать даже не разобрана. Сиротливо стоит в углу под унылым застиранным покрывалом.

Из-за стены раздается шум воды. Монотонный и давящий.

Сажусь в кровати и подтягиваю ноги к груди.

Внутри что-то обрывается безвозвратно. Острая щемящая боль и тоска пронзают меня насквозь.

На глаза наворачиваются слезы. Сама не понимаю. Что со мной.

Смахиваю их тылом ладони. Но это не помогает. Слезы нескончаемым потоком стекают по щекам. Сливаются под подбородком и срываются на мятые простыни.

Одна, еще одна.

Я слабо понимаю. Что происходит. Но мне почему-то неожиданно больно и тоскливо. Обидно и... я не знаю.

После всего, что произошло ночью, после жарких объятий, поцелуев и...

Провожу ладонью по голым бедрам и касаюсь засохшей корочки моей крови вперемежку с мужской спермой.

В груди сжимается сердце.

Первый раз. Мой первый раз должен был быть не таким. Все не так. Совсем не так.

Опускаю лицо к коленям и вздрагиваю.

Я мечтала о дорогом номере в отеле. Вазы с красными розами. Лепестки на покрывале. Ванная с пеной и свечи... и он, единственный мой...

А все случилось в занюханном придорожном отеле, у стены и на дешевой кровати...

Жалко. Как же мне себя жалко. Обхватываю озябшие плечики руками.

Я даже не знаю, как его зовут. Только позывной. Грозный!

– Алексей, – раздается рядом со мной его голос. Негромкий и уверенный.

Резко поднимаю голову. Сквозь слезы вижу размытый силуэт.

Алексей подходит ближе, садиться на краешек кровати.

Я замираю.

– Что случилось? – он хмурится, разглядывая меня.

– Ничего, – всхлипываю и отвожу взгляд.

Хотя очень не хочется.

Мужчина только вышел из душа. По обнажённой мощной груди скатываются капельки воды и исчезают в складках махрового полотенца на его бедрах.

– Ты... – он хмурится сильнее, – испугалась?

– Нет! – вскидываю голову резче, чем надо. И слезинки снова срываются с ресниц вниз. Шумно втягиваю воздух через нос. Хлюпаю. Как некрасиво. – Не испугалась...

Его темнеющий взгляд проходится по моим судорожно впившимся в плечи пальцам., по напряженной позе, по бледному лицу.

Горько усмехается.

– Жалеешь? – уголки его губ ползут вверх. А глаза остаются серьезными. Мне даже кажется. Что на самом их дне плещется печаль.

– Что? – часто моргаю. – Ты о чем?

Он еще пару секунд напряжённо всматривается в мое лицо. А потом встряхивает головой, словно отгоняет какие-то мысли и протягивает ко мне руку.

– Ни о чем. Не бери в голову.

Его рука ловит мою ладонь и осторожно тянет на себя.

Алексей в другой руке держит сложенное в несколько раз полотенце.

Касается им моей руки и меня обволакивает мягкое влажное тепло.

Полотенце мокрое.

Удивлённо моргаю.

А он нежно и трогательно смывает с моих ладоней засохшие кровавые разводы.

Осторожно перебирает каждый пальчик, обрисовывает каждую складку, стирая из нее бурые корочки.

Завороженно слежу за каждым его движением. А по коже ползут мурашки. Они испуганными стайками то выскакивают. То исчезают, то снова появляются на коже.

– Почему Грозный? – не узнаю свой голос.

Он кажется неестественно тихим и хриплым.

– Потому что «Гроза», – пожимает плечами он, как будто теперь мне должно все стать понятно. Алексей замирает на секунду, поднимает на меня стремительно темнеющий взгляд с яркими искрами разгорающегося желания и хрипло щепчет. – Потому что моя фамилия Перевалов. В учебке я стал «Перевалом»...

– А потом «Грозовым перевалом» – догадываюсь я.

Он кивает.

– Когда дело дошло до позывных, осталась только «Гроза». Для своих «Грозн», – его руки уверенно скользят по моему телу все ниже и ниже. Влажное полотенце уже смывает следы с моего живота и устремляется ниже.

Испуганно вскрикиваю и стараюсь отодвинуться от края кровати. Стыд опаляет щеки.

Еще ни один мужчина не дотрагивался до меня там. Кроме него. И вот сейчас снова...

– Не бойся, – в его голосе проскальзывает хрипотца. – Я не обижу тебя. Не сделаю тебе больно.

– Я... Я... – я не знаю, что сказать. Слезы снова накатывают на меня. Только сейчас я еще меньше понимаю, что со мной происходит. Страх, стыд, озноб и разгорающийся жар, благодарность – все это сливается в безумную какофонию моих эмоций и захлестывает меня. Я уже ничего не понимаю и не знаю, чего вообще хочу в этой жизни.

Одна ночь с этим странным мужчиной перечеркнула все мои стремления. Первый раз в жизни я сижу и не знаю, что я хочу...

Глава 35. Аглая

– Зачем ты сбежала? – он продолжает медленно стирать влажным полотенцем следы нашей бурной ночи. – Чего тебе не хватало?

Он задает неудобные вопросы в лоб. Но в его голосе нет больше злости и презрения, как и нет праздного любопытства.

Поднимаю на него пытливый взгляд. Скольжу по его лицу, подмечаю сведенные на переносице брови, напряженно бьющуюся венку на виске.

Он действительно хочет понять меня, хочет узнать меня ближе.

Так мне кажется.

– Я... я хочу вырваться из-под опеки родителей, – отвечаю неуверено. Не знаю, поймет он меня или нет.

– Ты уже взрослая, – он пожимает плечами. – Сними квартиру, найди работу...

Из моей груди вырывается нервный истеричный смешок.

– Нет, это не про меня. Мне никто этого не позволит...

– А снимать сторисы тебе позволяют? – в его голосе проскальзывает отголос прежней ненависти.

– Мои социальные сети – это моя работа. Над каждым сторисом работает целая команда. Свет, звук, монтаж, заставка, сценарий. Есть специальные люди, которые подготавливают мне список того, что я должка купить, похвалить или попробовать в кадре. За все это заплачено или оговорено заранее.

– И ты, конечно, не об этом мечтала, когда училась на журфаке МГУ?

– Нет, – качаю головой. – Ты даже не представляешь, сколько трудов я вложила, чтобы доказать родителям, что могу заниматься хоть чем-то и что это принесет пользу нашей семье. А они выбрали это...

– И это приносит пользу?

– Это приносит деньги, делает меня узнаваемой, повышает мне «очки» респектабельности, – отвечаю грустно. – Я – личный бренд. И ко всему прочему, родители подобрали мне мужа.

– И тебя это не устроило?

– Нет.

– А про родителей ты подумала? – спрашивает он строго. – Что твое бегство бросит на них тень? Что серьезные дядьки на твоей свадьбе теперь сто раз подумаю стоит ли связываться с твоим отцом? Что Омаров просто так не простит такое унижение?

– Я не знаю, – обхватываю руками голову. – Я устала. Понимаешь? Устала!

Он молчит, а я продолжаю.

– Я устала жить по указке, «рекламировать» дорогие вещи, ходить с охраной и разговаривать только, когда меня спросят. Я люблю своих родителей, но я для них только товар, который можно обменять на выгодный контракт. А я хочу жить свободно. Без чужой указки. Я хочу плавать в Ла-Манше, хочу пить невообразимые коктели на пляжи Малибу, хочу повидать мир...

– И оставить родителей разгребать за тобой дерьмо? – его темные брови вопросительно приподнимаются.

– Им плевать на меня, как на личность.

– Врешь, – он качает головой. – Ты сама это знаешь.

– Они любят меня, но не так... – всхлипывают.

– А как должны?

– Они не дают мне свободы, держат при себе, ограничивают во всем...

– Может, они беспокоятся? Ты два дня была одна и умудрилась остаться без машины, без денег и смартфона.

– Я... – поднимаю мутный взгляд и заглядываю в его глаза. – Я... не знаю.

Я никогда не думала об этом с такого ракурса. То есть я знаю. Что родители меня любят. Я же их дочь. Единственная и долгожданная. Они заботятся обо мне. Ко мне приставлен целый штат охраны. Но я никогда не думала, что это потому. Что они беспокоятся обо мне. Скорее принимала как должное, ведь я дочь министра. Я в принципе всегда под прицелом и никто бы не выпустил меня из дома одну.

То есть в моей голове это все было само собой разумеющееся и никак не связанное с беспокойством родителей.

Но ведь Алексей, наверное, в чем-то прав. Вся жизнь моих родителей крутилась вокруг меня. Моя школа, кружки и секции, университет. На выпускном отец стоял рядом со мной и принимал мой аттестат из рук учителя школы. То же самое было и в университете. Пока многие мои сокурсницы приходили с парнями или женихами. Я получала диплом с отцом. Каждый момент моей жизни родители были рядом. Иногда излишне строгие, требовательные. Но они были рядом.

Всхлипываю. Возможно дело в том, что я поздний ребенок. И они уже отчаялись родить. Поэтому их опека часто не окружала меня заботой, а просто душила.

И мне надо было не срываться неизвестно куда, а просто поговорить сними. Возможно, тогда не было бы этой свадьбы и всей этой погони.

Но понимаю я это только сейчас.

Рыдания рвутся из груди. Господи, я ужасная дочь. Поставила свои хотелки выше семейного благополучия, долга и чести. Не просто сбежала, а унизила сразу две семьи.

– Мне надо вернуться, – всхлипываю я.

– Мы это и пытаемся сделать, – Алексей перетягивает меня к себе на колени, гладит по спине, осторожно убирает прилипшие к лицу пряди волос. – а теперь, скажи-ка мне, ледяная принцесса, что ты сделала с моей тачкой?

Глава 36. Аглая

Мечусь из угла в угол по комнате в придорожном мотеле.

Грозный ушел еще утром в автомастерскую.

Второй день они с автослесарем пытаются восстановиться его Ласточку после поездки на дизельном топливе.

Я почему-то думала, что все последствия легко устранимы. И проблем с этим возникнуть не должно.

Реальность оказалась суровой. Только на поиск ближайшей СТО ушел почти целый день. Оказывается, люди живут и работают в каких-то диких условиях в мотелях, кафешках, на заправках и шиномонтажках посередине трассы. До ближайшего крупного города отсюда полдня пути! И это в двадцать первом веке!

Итого три дня мы сидим в этом мотеле.

И сейчас Алексей задерживается. Обещал вернуться через пару часов, а прошло уже пять. Пять часов!

Кошусь на его смартфон на тумбочке.

«На случай крайней необходимости!» – объявил он мне в первый день, когда оставил меня одну в этом месте.

«Просто так не подходить, не звонить! Даже в руки не брать!» – завил он.

Я и не беру. Но червячок сомнения грызет меня уже пару часов.

Может с Алексеем что-то случилось? Его так долго нет.

Может, стоит позвонить родителям и сказать, где мы? Я их знаю, они тут же отправят за нами парней из службы безопасности и уже сегодня или завтра утром я буду дома.

Поеживаюсь и обхватываю себя за плечи.

Нет, не самая лучшая идея.

Отворачиваюсь от тумбочки и снова меряю шагами комнату.

Туда и обратно. От стены и до стены ровно пять моих шагов. Крохотная клетушка с двумя дешевыми односпальными кроватями.

Тревога внутри нарастает. Я знаю, что родители там места себе не находят с момента моего побега. Алексей сказал, что он держит их в курсе. И прямо сейчас я не могу с ними поговорить, люди Омарова скорее всего прослушивают их или следят за ними.