Текст книги "Сбежавшая невеста для Грозного (СИ)"
Автор книги: Елизавета Найт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)
Елизавета Найт
Сбежавшая невеста для Грозного
ПРОЛОГ
– Ты уверена, Глаш? – лучшая подруга расстёгивает жемчужные пуговки на дорогом закрытом под горло свадебном платье.
Сшитое на заказ по последней восточной моде платье поражает красотой и богатством. Кружево ручной работы, настоящая золотая нить, десятки метров ткани. И ни одного сантиметра обнажённой кожи.
Таковы условия «сделки» на меня. Родители решили, что мне пора заканчивать заниматься глупостями и выдают меня замуж за одного из самых богатых и завидных женихов столицы. Проблема в том, что мой жених Анвар придерживается строгих мусульманских взглядов.
Кажется, именно этим он и очаровал моих родителей. Жена – домохозяйка, рожающая детей, дом – полная чаша, строгие правила поведения и полное подчинение.
В отражении огромного зеркала я вижу, с каким трудом Миле дается ее задача. Пальчики подруги подрагивают от волнения. Она то и дело заправляет за ухо мешающую ей прядь волос.
То, что я задумала разделит всю мою жизнь на «до» и «после». Дороги назад у меня уже не будет. Я сама себе ее обрываю.
После того, как я сбегу, родители никогда не простят меня. Про Анвара Амирова я даже думать не хочу. Мужчина жгучих кавказских кровей скорее всего воспримет мой побег как личное оскорбление. Но я не могу выйти за него!
Фокусирую взгляд на отражении. Невысокая хрупкая блондинка, роскошные платиновые локоны которой скрыты под чухтой – традиционной кавказской шапочкой, а сверху покрыты белоснежным полотном.
Невеста в день свадьбы всегда сама скромность, целомудренность и красота. Но невеста мужчины кавказских кровей должна скрывать свое тело от посторонних взглядов с этого дня и до конца жизни.
С тоской бросаю взгляд на огромный чемодан. Его уже сегодня должны доставить в особняк моего будущего мужа. Среди новых нарядов нет ни одного брючного костюма или легкомысленной шифоновой юбки. Внутри безумно дорогие платья, сшитые на заказ из самых модных тканей. Они должны полностью скрывать мое тело и фигуру от посторонних глаз. В двадцать с небольшим лет я должна похоронить себя под метрами плотных тканей в доме человека, которого толком не знаю. Из-под удушающей опеки родителей я перехожу под тотальный контроль мужа.
Ну уж нет! Никогда! Встряхиваю головой.
– Уверена! – отвечаю подруге. – Поторопись!
Сверяюсь с часами. У нас осталось не так много времени.
Мила тяжело вздыхает.
– Глаш, родная, – подруга пытается уговорить меня, – поговори с родителями, убеди их отказаться от брака с Амировым! Они все поймут. Они любят тебя!
– Нет! – резко разворачиваюсь я. Длинное расклёшенное книзу платье поднимается красивыми волнами. – Ты не понимаешь!
– Глаш...
– Думаешь, я не пыталась? Они не хотят меня слушать! Твердят, что так мне будет лучше. А мне не будет! Они даже не против, если я приму мусульманство! А я сама хочу решать, что лучше для меня! Я задыхаюсь в этом доме! Я хочу путешествовать, хочу пить текилу в ночном клубе, хочу плавать с неоновым планктоном в море, ночью на Мальдивах. Понимаешь?
Рассматриваю в отражении подругу. Девушка прикусывает губу и нервно теребит вновь выбившийся из укладки локон. Она прекрасно меня понимает и жалеет, просто боится за меня.
– Я хочу найти работу, писать статьи не про свои обновки и украшения, а про что—то важное для всех людей. Не вести блог о своей жизни богатенькой наследницы. Я не для этого закончила журфак!
– Теперь у тебя и этого не будет, – вздыхает подруга.
– Вот именно! Они все решили за меня. Единственную отдушину – мое общение с миром через мои сториз мне обрубают. Амиров на вечере знакомства четко дал понять, что его жена не может заниматься такими глупостями, как личный блог. Я вообще не должна вести никаких личных страничек в социальных сетях. Я должна просто быть его женой. И все. Я должна исчезнуть как личность и просто быть его тенью. И родители считают, что это самый лучший вариант для меня, понимаешь?
В сумочке Милы звонит телефон.
Она вынимает из клатча новенький смартфон неизвестного мне бренда.
– Держи! – она протягивает смартфон мне. – Это твой новый телефон.
– Костя, алло? – одной рукой прижимаю к уху телефон, а другой пытаюсь стащить с себя ненавистное свадебное платье.
Мила рядом стягивает с себя нарядный брючный костюм.
– Ну как, готова к решающему шагу? – раздаётся в трубке серьёзный голос старого друга.
В мой план посвящены всего трое: я, Мила и Костя.
При чем двое последних не в восторге друг от друга. Но я без них не справлюсь. Только с общей помощью я смогу наконец достичь своего личного счастья – сбежать от удушающей, всеобъемлющей опеки своих родителей.
– Спрашиваешь? – пытаюсь храбриться, но сама чувствую, как дрожит голос.
– Отлично! Слушай и запоминай, – Костя отдает мне последние указания. – Твоя подруга передаст тебе ключи от тачки. В бардачке мелкие купюры на чай, кофе, перекусить и на заправку.
Киваю и позволяю Миле натянуть на меня свою шифоновую блузку.
Подруга бережно достает из горловины мои роскошные локоны и раскладывает их по плечам.
– Но как ты его достал?
– Не важно, – слышу легкую усмешку в его голосе. – Пока не доберещься до места – не доставай их.
Киваю, словно Костя может видеть меня.
– В сумке, – продолжает он, – на заднем сиденье лежит липа. Рядового ДПС-ника ты с такими документами пройдешь, а вот если тебя доставят в отделение, то подделку выявят быстро. Так что не превышай, не привлекай внимания, не попадайся.
Снова киваю.
– Я буду ждать тебя в...
Договорить мы не успеваем – в дверь настойчиво стучат.
Мы с Милой замираем. Я вижу, как увеличиваются глаза подруги от страха. В карей радужке плещется паника. Она прижимает к полуобнаженной груди еще не застегнутое кружевное свадебное платье.
– Аглая! – громко зовет папа.
– Да, папуля? – голос срывается. Пульс от волнения бьет по вискам. В горле пересыхает.
– У тебя все хорошо?
– Да, папа.
– Гости уже собрались! Жених с братьями приехал. Вы, девочки, что—то там долго. Маму прислать на помощь?
– Нет, нет! – выкрикиваю слишком громко. – Не надо! Мы уже почти закончили!
– Хорошо. Но маму я все—таки пришлю, – говорит отец.
Слышу, как его тяжелые шаги затихают на лестнице.
– У нас пять минут на все! – киваю Миле и застёгиваю на ней платье. Помогаю убрать волосы под чухту, а потом накидываю сверху полупрозрачный длинный платок.– Я никогда этого не забуду, подруга!
Порывисто обнимаю ее и сгребаю в кулачок ключи от новенькой иномарки, что припаркована для меня за домом, клатч Милы и новенький смартфон.
– Ты уверена? – бросает мне в спину подруга. – Я не доверяю твоему Костику.
– Родная, – разворачиваюсь и еще раз порывисто обнимаю ее. – Если кому я и могу довериться, так это Костику . Он мой самый лучший друг, после тебя. Если кто и сможет меня спрятать, то только он.
Глава 1. Аглая
Вжимаю педаль газа до упора, включаю поворотник и с лёгкостью обгоняю многотонную фуру.
Хочется кричать и петь от счастья.
У меня получилось! Получилось!!!
Я сбежала из дома!
Сердце как бешеное колотиться в груди, по телу ползут мурашки, кончики пальчиков покалывает. Я не могу усидеть на месте. Мерзаю под ритм из динамиков.
Я счастлива!
С самого утра я гоню на восток не останавливаясь.
Сегодня я дёргаюсь меньше. Даже полночи смогла поспать почти спокойно.
Вчера не могла отлипнуть от зеркала заднего вида, ждала погоню. Едва там появлялась машина, не важно какая, меня начинало трясти и лихорадить.
Первые минуты побега были адом!
Вздрагиваю, стоит вспомнить, как прятала глаза под огромными солнцезащитными очками и надвигала игривую шляпку Милы ниже на лоб, чтобы собственные охранники меня не узнали.
Как неслась по задней лестнице в сад, как не добежав несколько метров до нарядно украшенной лужайки с гостями, резко нырнула в кусты и вырвалась на улицу через калитку для персонала.
Я сделала это! Я СВОБОДНА!
Господи! Словно маленький ребенок, я реально хочу кричать об этом миру.
Опускаю тонированное стекло. В прохладу салона врывается горячий ветер. Он обжигает лицо, не дает сделать вдох, подхватывает мои длинные волосы, играет с ними.
Высовываю руку в окно. Ветер шумит в ушах. Выставляю ему на встречу ладонь!
– Дай пять! – кричу не то ветру, не то солнцу, не то своей удаче. – Зачем мне солнце Монако-о-о? Для чего, скажи, мне...
Я не попадаю в ритм, но мне плевать.
Неожиданно голос певицы становится тише, следом раздаётся пронзительный писк. На приборной панели загорается красным какой-то символ.
Пипец! Сердце бьется тревожно. Поломка? Что делать? Где я найду сервис на трассе?
Спокойно! Беру смартфон и набираю один из двух сохранённых номеров.
– Аглая? Что случилось? – раздается по громкой связи взволнованный голос Костика.
– Привет, – откладываю телефон и включаю «аварийку». – Что-то случилось с машиной...
– Ты попала в аврию? Где?
– Нет, нет, – тараторю, стараясь успокоить его и себя. – Тут какой-то значок...
– Объезд? Ремонт дороги? Мобильный пункт ДПС?
– Нет, Кость, на панели приборов. И писк такой мерзкий...
Не успеваю договорить, как писк повторяется.
– Вот!
Мужчина на том конце трубки напряженно молчит.
– Кость! – кричу истерично. Мне страшно. Я одна, неизвестно где, в неисправной машине. – Я останавливаюсь!
– Ты сегодня заправлялась? Сколько у тебя бензина? – наконец слышу его голос из динамика.
– Бензина? Я не знаю.
Я заправилась рано утром, когда выезжала из гостиницы, что забронировал для меня Костик.
Ищу взглядом отметку об объеме бака. Но не нахожу ее. Она должна быть вот здесь, под спидометром.
Но эта тачка умнее меня. У нее навигатор встроен в прибор панелей, красная стрелка указывает мне направление аккуратно между тахометром и спидометром. Это она умеет, а показать мне уровень бензина нет!
Опять раздается этот мерзкий писк.
– У тебя осталось бензина на сто километров. Не паникуй. Найди заправку и заправь тачку.
– Поняла, Кость.
– Будь осторожна, дорогая, – слышу теплоту и заботу в его голосе.
– Буду! – отвечаю уверенно и сбрасываю вызов.
Очень вовремя из-за поворота появляется знак с обозначением населенного пункта.
Пермь.
Где-то здесь должна быть заправка.
Бело-красные флаги, минимаркет и колонки находятся через несколько десятков метров.
Включаю поворотник и съезжаю с трассы.
Мне не помешает размяться и выпить кофе. Сколько я уже в дороге?
Смотрю на часы.
Восемь часов часов!
Достаю «мелкие» купюры из бардачка. Да, Костик весельчак. Это тысячная бумажка у него мелочь?
Прикинув в уме, что одной бумажкой я не отделаюсь, сгребаю несколько, подхватываю с панели брелок и выхожу из машины.
– Девяносто... пятый, – после короткой заминки отвечаю заправщику на его немой вопрос.
Натягиваю темные очки и иду к минимаркету.
Маскировка так себе. Но не думаю, что служба безопасности отца за один день сможет отследить меня по камерам на заправках.
Только открываю тяжелую пластиковую дверь, как на меня налетает какой-то мужик в мейсболке и так же как у меня черных очках.
Ловко подхватывает меня за талию и ставит на место, удерживая от падения.
– Извините, – шепчу растерянно. Слепой что ли?
– Ага, – хмыкает и исчезает.
Пожимаю плечами и вхожу в прохладу минимаркета.
На улице жара под сорок. Хорошо бы съесть мороженное...
С улицы раздается хищное рычание мотора и визг покрышек. Какой-то лихач решил подрифтить на заправке.
– Эй! Эй! СТОЙ!!!! – следом раздаются громкие крики с улицы. – СТОЙ!
В минимаркет тут же вбегает заправщик и кричит кассирше.
– Жми на кнопку! Машину угнали!
Девушка словно просыпается, вскрикивает и принимается метаться за стойкой.
Вот это кому-то не повезло, – проноситься мысль в моей голове.
Для личного успокоения лезу в карман пощупать полированную поверхность автомобильного брелка...
Сердце пропускает удар.
Лезу в другой карман.
Тошнота подкатывает к горлу. А перед глазами плывут разноцветные круги.
Я хлопаю себя по карманам, оборачиваюсь и осматриваю пол в магазине. Брелка нигде нет.
Ноги сами несут меня к двери. Распахиваю ее и вырываюсь в удушающее своей безысходностью пекло.
Паника волнами захлёстывает меня. Не могу сделать вдох, не могу закричать, не могу...
Сгибаюсь пополам.
Заправка пуста. Моей тачки нет.
А вместе с ней нет больше надежды. И свободы!
Глава 2. Аглая
Тупо сижу и смотрю перед собой.
На сумеречном небе собираются тучки.
Попадос!
Черт! Черт! Черт!
Закрываю лицо руками.
Я больше не в силах сдерживать рыдания.
Я всегда казалась себе такой сильной и смелой. Но нет. Это не так!
Сейчас я отчаянье.
Сердце сжимается от боли. По груди расползается тяжесть, она не дает вздохнуть нормально.
Горло сдавливает спазм.
– Да за что мне это все? – поднимаю лицо к небу и кричу.
Не стесняюсь никого. Да здесь никого и нет.
Я сижу одна на какой-то непонятной автобусной остановке уже несколько часов.
Мне некуда идти, мне некуда ехать, мне некому помочь.
Прозаично.
Еще утром я поверила, что смогла сбежать, подпевала легкомысленным песенкам и даже пыталась пританцовывать за рулем.
Но сейчас...
Тачку Кости угнали. Просто сперли у меня брелок автозапуска, сели и уехали. Тот самый тип, что врезался в меня в дверях заправки.
И если бы я была немного осторожнее и взяла с собой сумку с иммобилайзером, телефоном и деньгами, я бы не сидела сейчас здесь.
С заправки я позорно сбежала до приезда полиции и теперь сижу здесь.
У меня нет телефона и связи с Милой и Костей.
В груди давит от осознания беспросветности ситуации.
В голове растекается тупая боль.
Даже если я попрошу у кого-нибудь телефон, проблема в том, что я не могу позвонить им. Я не помню новые конспиративные номера. А звонить на старые...
Всхлипываю.
С таким же успехом могу сразу позвонить отцу, чтобы он меня забрал отсюда. Не сомневаюсь, что номера всех моих знакомых и родных уже под контролем отцовской службы безопасности.
Выдыхаю и обеими ладонями стираю влажные дорожки со щек.
Ну что ж, я попыталась.
Я правда пыталась сделать свою жизнь чуточку лучше, выбрать свой путь сама. Без оглядки на родителей, без страха их осуждения и контроля.
Несколько часов я чувствовала себя счастливой. А сейчас. Сейчас я хочу только плакать.
После всего вернуться домой – значит подписать себе приговор. Даже не знаю, что будет страшнее гнев родителей или прощение господина Амирова?
В виски вкручивается острая боль. Прикрываю глаза и обхватываю себя руками. Не хочу! Я не хочу назад! Господи, как я не хочу обратно в свою золотую клетку.
– Аглая? – раздается рядом со мной смутно знакомый девичий голос. – Аглая Сереброва?
– Что? – поднимаю взгляд. Сквозь слезы вижу размытый силуэт.
Быстро моргаю, прогоняя ненужную влагу.
Передо мной стоит хрупкая девушка, с затянутыми в высокий хвост длинными светло русыми локонами.
Есть в ней что-то знакомое. Сквозь виски простреливает боль.
– Алина? – из памяти выхватываю ее имя.
Мы учились с ней вместе. В параллельных группах. Никогда не дружили, но часто пересекались на лекциях.
Она кивает и продолжает внимательно изучать меня. Потом оборачивается словно ищет что-то.
– Ты здесь одна?
Киваю и всхлипываю.
– У тебя все хорошо?
Медленно киваю. Но сдерживаться больше не могу. Резко качаю головой и закрываю лицо руками. Рыдания душат меня. Губы дрожат, по щекам бегут солёные капли.
– Аглая! Ты что?
Девушка садиться рядом со мной. Чувствую ее нежные прикосновения. Она обнимает меня. Тепло ее тела дарит иллюзию защищенности.
Бросаюсь ей на шею, утыкаюсь в плечо и не сдерживаюсь больше.
– Нет... не хорошо... я потерялась... у меня угнали машину... и телефон... и документы... – выдыхаю по слову через рыдания. – И Мила-а-а-а... и Костик...
– Погоди, – она отрывает меня от себя. – В машине были дети? Нужно срочно вызвать полицию.
Одно бесконечно долгое мгновения я наблюдаю, как она достаёт смартфон и набирает номер экстренно службы.
– Вы дозвонились по телефону экстренной службы...
Глава 3. Аглая
– Нет! Не надо! – практически вырываю смартфон из ее рук и сбрасываю вызов.
Ее идеальные бровки ползут вверх. А во взгляде читаю вопрос и замешательство.
– Детей в машине нет. Только документы и деньги. И мое будущее, – добавляю тихо.
– Так, – Алина растирает лоб рукой. – Я поняла, что ничего не поняла. Едем!
– Куда? – часто моргаю.
– Ко мне, там разберемся, – девушка тянет меня к вовремя подъехавшему автобусу.
Поездка занимает от силы полчаса.
Потом еще минут двадцать блуждания по дворам.
Сумерки сгущаются.
Крепче сжимаю ладошку Алины. Темные полузаброшенные дворы, старые тачки и громкие голоса местных хулиганов.
Страх внутри скручивается тугим клубком. С каждым новым витком сердце бьется все тревожнее и глуше.
– Пришли, – Алина тянет меня к разбитой деревянной двери.
Мы заходим в подъезд.
Меня обдает влажным застоявшимся воздухом. Горячий, тошнотворный с примесью кошачьей мочи и подвальной сырости.
Но Алина словно не замечает ничего. Уверенно поднимается по лестнице.
Поднимаюсь следом и стараюсь ничего не трогать.
Сглатываю вязкую слюну.
Темно зеленая краска на стенах местами облупилась. Побелка уже давно перестала быть белой.
– Заходи, – Алина распахивает передо мной дверь и я с удивлением и облегчением захожу в чистую светлую прихожую.
После ужасов пережитого дня, старых дворов и страшного подъезда здесь мне все кажется прекрасным.
– Ты забыла разуться, – Алина взглядом указывает на мои туфли.
– Ой! – отпрыгиваю назад, на коврик у двери. Опускаю раскрасневшееся лицо и снимаю туфли.
Я не забыла, я даже не думала, что надо разуваться. Дома мы этого не делаем. Идеально стриженный газон, чистые садовые дорожки...
Внутри просыпается червячок сомнения. Может, в моей клетке было не так уж и плохо? Но я тут же заталкиваю его обратно.
Уже через полчаса, после того как я умылась и переоделась в чистую одежду, мы сидим на крохотной кухне и пьем чай.
– Значит, сбежала с собственной свадьбы? – Алина медленно помешивает уже остывший чай ложечкой.
– Да.
– И не хочешь назад?
– Нет, – сжимаю ладошки коленями. Сижу на жесткой табуретке как на иголках.
– Я тебя не понимаю, – наконец выдыхает она. – У тебя же было все! Дом, машина, шмотки, связи!
Упрямо качаю головой.
– Я вообще не знаю зачем ты на журфак потащилась учиться?
– Я хотела свободы! Я просто задыхаюсь в своем доме!
– В таком доме не грех позадыхаться, – бурчит она.
– Ты не понимаешь! Кругом охрана, везде камеры. Вход и выход только после полной идентификации. Поездка в магазин готовиться за неделю. Служба безопасности готовит маршрут, а я должна проверить сценарий, просмотреть список бутиков, кафе...
– Погоди! – она взмахивает рукой, – какой сценарий?
– Ну... – отвожу взгляд. – У меня канал в инсте и на ютубе. Как говорит мама, мой вклад в семейный престиж. Как говорит папа – баловство. Можно?
Протягиваю ладонь к ее смартфону. Она согласно кивает.
Запускаю ютуб и нахожу последний шортс – проходка по бутику.
Алина смотрит молча. Не переключает и ничего не говорит, когда видео зацикливается и проигрывает несколько раз.
– Понятно, – кивает она.
– Я не в восторге от этого, – зачем-то оправдываюсь я. – Но это моя единственная отдушина и применение моему диплому.
– Вот это? – она улыбается. – Ты для этого закончила Журфак МГУ? Чтобы рилсы пилить?
– Шортсы. Но и рилсы тоже.
– Огонь, – она резко отодвигает табурет. Подхватывает со стола свою кружку и порывисто выплёскивает остатки чая в раковину.
– Понимаешь, – заправляю длинный локон за ухо и сама не понимаю, зачем продолжаю. Просто мне это необходимо, – я поздний ребенок. Мои родители почти двадцать лет не могли родить ребенка. Меня любили и баловали, да. Но меня и оберегали. Я не ходила в детский сад и в школу, у меня были няни и лучшие учителя на дому. По такому же принципу родители собирались меня учить и дальше. С деньгами моей семьи мне нужна профессия, тут ты права. Но мне нужно образование. Для престижа. Дочь министра не может быть тупой.
– Ага, – кивает она отстранённо.
– Я не знаю, помнишь ты или нет. Но на занятия со мной всегда ходила охрана. Сначала это вообще были бритые мужики в костюмах. Потом я уговорила родителей и мне наняли двух парней помладше, отец пропихнул их на наш факультет и в мою группу. Они «учились» вместе со мной.
Второй раз за вечер идеальные светлые брови Алины удивленно взлетаю вверх.
– Да, – киваю. – У меня почти нет подруг, потому что им неоткуда взяться! Как можно дружить с девочкой и с ее охранниками?
– А дети... ну такие же как ты? Дети министров?
Фыркаю.
– Они все ходили ходили в престижную закрытую школу. Перепробовали много всего запрещенного. Типичная «золотая» молодежь. Мои родители меня к ним и на пушечный выстрел не подпустили бы.
– А парень?
Из горла рвется истеричный смех.
– Понятно. Хоть в чем-то мы похожи. Хначит так, – она растирает переносицу. – Я куплю тебе билет до Тюмени, деньги отдашь потом...
Качаю головой и достаю из кармана мятые бумажки – пять тысяч рублей.
– Ничего не получиться.
– Это еще почему?
– Потому что у меня нет документов, – загибаю пальцы, – потому что моя ориентировка скорее всего уже во всех кассах жд и автобусов, потому что Костик не сидит и не ждет меня посередине Тюмени на лавочке...
И это самое главное.
– Я должна была ему отзвониться и он прилетит из Вены. А так, – развожу руки в стороны. – Даже если я как-то доберусь до Тюмени, он не узнает, что я там.
– Засада. Какие варианты?
– Мне надо где-то отсидеться. Родители не успокоятся, пустят за мной своих ищеек или наймут кого-нибудь.
Прикидываю в уме, что я смогу сделать в незнакомом городе на пять тысяч рублей.
Алина тоже молчит. Отворачивается к окошку и закусывает губу.
Я не жду, что она возьмется меня спасать. Спасибо за то, что приютила на ночь глядя.
– Знаешь, – начинает она неуверено. – Я кажется, смогу тебе помочь.
– А?
– Через три часа у меня самолет до Владикавказа...
Она замолкает и смотрит на меня с сомнением, словно решает стоит ли продолжать.
– Я кое-кого встретила, – ее задумчивый взгляд начинает светиться мягким светом, – он необыкновенный...
Она кивает в сторону и только сейчас я замечаю огромный чемодан, занимающий почти всю маленькую прихожую. Удивительно, как я его раньше не заметила.
– Я хочу изменить свою жизнь, улететь навсегда. Не сейчас. Но в будущем. Он пригласил меня в гости, познакомиться с семьей. И если я им понравлюсь...
Она сбивается, заправляет несуществующие прядки за ухо. Нервничает.
– Возможно у меня все сложится с Саидом и я...
– Саидом? Он не русский?
– Русский, – отвечает она довольно резко. – Он кавказец. Живет в России.
– Прости, я не хотела тебя обидеть, но ты не боишься?
– Чего?
– Ну есть разные истории, когда девушек похищали, продавали в рабство или вербовали в террористические ячейки...
Договорить она мне дает.
– Ты слишком много времени проводишь в своем придуманном мире, – говорит она с нажимом. – В реальности все совсем не так.
Глава 4. Аглая
Все-таки под вечер выбегаю в магазин. Иду, сверяясь с маршрутом в смартфоне. Не такие уж страшные здесь дворы, как мне показалось на первый взгляд.
Алина вчера улетела искать свое счастье. Странная.
Бросить все и нестись в неизвестность к мужчине, который воспитан иначе, думает иначе, дышит «другим воздухом» и ест другую еду.
Как странно переплелись наши с ней жизни, вот только я сбежала от возможной деспотии восточного мужа, а она сама бежит к ней.
Но если я ее не понимаю, это не значит, что я не благодарна ей.
Очень!
Сердце внутри бьется чаще. А перед глазами опять плывут круги. Не знаю, где бы я была, если бы не она.
Разрешила пожить в ее квартирке, дала старенький телефон с симкой, даже написала своему редактору и предложила ему меня взамен себя на должность внештатного корреспондента.
Я пока слабо представляю о чем могла бы написать, чтобы заинтересовать аудиторию Пермского еженедельника. Подумаю об этом позже.
Каблуки стучат по мокрой мостовой. Сегодня весь день шел дождь. Хоть пыль прибил.
Перебрасываю за спину длинную косу.
Позади слышу осторожные шаги.
Замираю. Показалось?
Стою и прислушиваюсь. Через два двора по дороге ездят машины, где-то раздаётся сирена скорой.
Показалось.
Продолжаю свой путь. Но ощущение чьего-то присутствия возвращается.
Сердце сжимается от внезапно накатившего страха, холодок пробегает по спине. Могу различить чужие шаги, несколько пар ног.
Оборачиваюсь.
Размытые тени очень быстро превращаются в трех молодых ребят в дорогих спортивных костюмах. Широкие плечи, мощные фигуры и пудовые кулаки.
Отступаю на шаг назад.
Во рту пересыхает. Сердце как сумасшедшее бьется о ребра, пытаясь выскочить из груди.
Меня нашли! Бежать! До подъезда не больше ста метров. Но успею ли я?
Рядом с домом, под раскидистым деревом мелькает маленький огонек. Алая точка рисует в воздухе невообразимые узоры. Кто-то стоит, скрываясь в густой тени, и курит.
Успеваю различить высокую мужскую фигуру. Последняя затяжка и окурок ловким движением отправляется в полет. Обугленный фильтр алым росчерком летит в темноту.
Фигура делает шаг в сторону и преграждает путь тем троим.
Мужчины о чем-то беседуют. Слов не разобрать, только негромкие голоса.
Выдыхаю. Это всего лишь встреча старых знакомых. Почудится же. Деваю шаг…
В тусклом свете фонарей блестит нож. Один из парней бросается на мужчину.
Выпад, еще один.
Мужчина уклоняется словно играючи, влево, вправо. Делает выпад, выбивает нож из рук нападающего.
Слышу душераздирающий крик. Нападающий падает на колени. Его лицо встречается с ногой неизвестного мужчины.
Замираю на месте, заворожённая его движениями. Он словно танцует, а не сражается за свою жизнь.
Двое других парней одновременно бросаются в атаку.
Замираю в густой тени, стараясь не шуметь и не дышать.
Секунды тянутся мучительно долго.
Мне бы убежать, позвать на помощь, но я не могу оторвать взгляда от него. Мужественный, мощный, и явно тренированный. Гибкий и отлично владеющий рукопашным боем.
Один из нападающих заносит огромный кулак, другой достает нож.
Мужчина движется легко и стремительно, его противникам далеко до него. Сила и молодость ничего не решают. Он явно старше и опытней.
Всего секунды ему хватает, чтобы оценить обстановку. Он бросается на того, что с ножом. Ловким движением выбивает нож. Разворачивается и ногой бьет второго в грудь.
Расширенными от ужаса глазами, я наблюдаю как в темноту, прихрамывая, уносится один из нападавших, а два других корчаться от боли под деревом.
Мужчина неторопливо достает сигареты из кармана и закуривает. Красный огонек, мелькает в сгущающихся сумраках и гипнотизирует меня.
Делаю шаг назад. Каблук попадает в шов между старыми плитками. Едва могу удержать равновесие и замираю.
Он поворачивает голову в мою сторону. Холодная капелька пота скользит по моему виску.
Неожиданно сгустившуюся темноту вокруг разрезает искусственный свет. В окнах на первом этаже загорается свет. Один рядом со мной, другой рядом с ним.
Высокая фигура в темной куртке. Обманчиво расслабленная поза. Тренированные мышцы под слоем одежды. В том, что он профессионал или спортсмен я не сомневаюсь. Слишком плавно и методично он двигался. Слишком легко расправился голыми руками с тремя вооруженными противниками.
Наши взгляды встречаются. Серые холодные глаза убийцы.
Он не торопится нападать. Затягивается. И неторопливо выпускает сизый дым. Его глаза сужаются, вызываю очередной приступ паники.
Осторожно, словно в замедленной съемке, разворачиваюсь. Делаю шаг, другой.
Прислушиваюсь, но не слышу чужих шагов. Ничего не слышу, кроме грохота собственно сердца.
Делаю еще пару осторожных шагов и срываюсь на бег.
Цокот каблуков громко отдается в пустом дворе. Ноги легко пружинят, унося меня все дальше.Мне бы только добраться до подъезда.
Неожиданно слышу треск, нога словно проваливается куда-то, и я лечу на землю. А сломанный каблук остается воткнутым в шов между плитками.
Оглядываюсь. Под деревом ворочаются две фигуры, мужчины нет.
Скидываю туфли и несусь дальше, не отдавая себе отчета.
Грудь высоко вздымается. Перед глазами плывут разноцветные круги.
Мысли мечутся в голове.
Кто он? Почему помог? Куда исчез?
Думать буду потом. Сейчас главное, добежать.
С тихим шелестом прямо передо мной останавливается темная иномарка.
Вижу свое испуганное отражение в тонированном стекле. С тихим жужжанием стекло опускается. И я встречаюсь с теми самыми холодными серыми глазами. Они смотрят на меня, изучающе, пронзая насквозь.
Напряженный мужской взгляд скользит по моему лицу, спускается вниз, почти не задерживаясь на груди, торопливо оглаживает бедра, спускается по моим переминающимся ногам. На несколько секунд дольше, чем надо, он задерживается на моих босых ступнях. Темные колготы разодраны, стрелки белыми каплями текут вверх.
– Садись, – шелестит его голос. Это не просьба, это приказ. И, похоже, у меня нет выбора…
Глава 5. Алексей
Крепко сжимаю руль двумя руками. До хруста кожаной оплётки.
Согласился. Я все-таки согласился стать нянькой для зажравшейся мажорки.
Внутри поднимается волна лютого гнева на самого себя, на чертовых Серебровых и на эту Аглаю.
Девчонка сбежала из-под венца, а я должен ее искать.
Со злости бью по рулю. Клаксон протяжно отзывается на мой удар.
Вспоминаю разговор с ее родителями.
Роскошный особняк в престижном поселке, личной охраны больше, чем бойцов в нашем подразделении.
Заплаканная дамочка в годах. Ее состояние не помешало ей выглядеть дорого. Идеальная укладка, полный комплект украшений и парадно-выходное платье.
И невысокой лысоватый мужик в дорогом костюме.
Для таких все упирается в деньги. Обещали любую сумму.
С каким удовольствием я бы послал их на хер.
Только уважение к Бате меня удержало от душевного порыва.
В груди неровно бьется сердце. Батя для меня как отец. Отставной командир специального подразделения. Я служил под его командованием почти пять лет, пока нас не накрыло...
Зажмуриваюсь от вспыхнувшей фантомной боли.
А он почти не изменился. Высокий, поджарый, держит форму. Только седина на висках пробилась и пару лишних морщинок-лучиков появилось в уголках глаз. Хороший мужик, отличный командир. Если бы не он, меня бы уже не было.
– При всем моем уважении, Бать, я не понимаю, зачем это тебе? Пускай я в увольнительном, но я на службе. И ты не можешь этого не знать. Вся эта история фонит. Зачем ты пытаешься подсунуть мне такую халтурку? Ради денег? Не поверю. Из большой и чистой любви к бывшему министру? Ты же прекрасно понимаешь все риски!
Батя тяжело вздыхает и бросает красноречивый взгляд в сторону.
И только сейчас я замечаю в стороне на огромной кресле хрупкую фигурку Милы, Батиной дочки.
– Привет, Грозн, – только она может так глупо и ласково сократить армейские позывные.
– Привет, Малая, – улыбаюсь ей. В груди разливается тепло. Мила мне как сестра. Они как раз с Тосей были бы одного возраста. Если бы сестра меньше смотрела видосики вот таких мажорок, как Агла Сереброва и не погибла бы так глупо.
