Текст книги "Сбежавшая невеста для Грозного (СИ)"
Автор книги: Елизавета Найт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)
Я молнией разворачиваюсь и бросаюсь в темноту парковки с фурами. До нее всего несколько метров.
Ярко освещенный мотель с десятком посетителей остается в стороне. Там спасение, но до него я точно не добегу. Только не в туфлях и не с тремя громилами на хвосте.
– Стой! – раздаются крики позади меня.
– Мага, держи ее!
– Обходи!
– Давай!
Я ускоряюсь и из последних сил добегаю до первого грузовика, огромная кабина скрывает меня от преследователей.
Но расслабляться рано. Дрожащей рукой касаюсь пыльного бока машины и быстро шагаю вперед.
Сердце грохочет в груди, кажется, что его слышно всем вокруг. Дышу рвано, шумно, через рот, стараясь отдышатся.
Кровь шумит в ушах, заглушая шаги преследователей.
Оглядываюсь, я в проходе между двумя фурами. Прятаться здесь негде.
Тяжелые мужские шаги слышны со всех сторон. Они решили разделиться.
Закидываю сумку на плечо и ныряю под следующую фуру. Ползу на животе. Мелкие камни и грубый песок раздирают ладони. Закусываю губы. Лишь бы уйти.
Замираю и прислушиваюсь, кругом тишина.
Осторожно выбираюсь в следующий проход между машинами, оглядываюсь, крадусь и опять ныряю вниз.
Замираю в напряженной тишине. Словно мои преследователи исчезли. Но я знаю, что они где-то рядом и ждут только шороха.
Глубоко дышу, стараясь унять разошедшееся сердце. Вздрагиваю, когда совсем рядом раздаются осторожные шаги. Замираю и пытаюсь осторожно отодвинуться назад, когда прямо перед моим лицом вышагивают кроссовки сорок последнего размера.
– Где она, Мага? – в тишине гремит бас.
– Хер знает, – раздается совсем рядом.
Осторожно упираюсь ладонями в землю и стараюсь оттолкнуться, отползти подальше.
– Попалась, сучка!
Лодыжку сковывает стальная хватка. Резкий рывок и ладони и локти вспыхиваю острой болью. Меня грубо вытягивают из-под фуры.
Глава 12. Аглая
Сама не понимаю, как взлетаю в воздух и оказываюсь висящей на огромной ручище.
– Поиграть с нами решила? – громила встряхивает меня как котенка.
– Тише, – рядом оказываются двое других.
– Тащи ее в машину, Саид. Мы и так задержались, – сплёвывает третий.
Слышу, как вдалеке хлопает дверь.
– Помогите! Помо…ммм… – огромная волосатая лапа зажимает мне рот.
– Заткнись, – шипит он мне на ухо, – если не хочешь до Анвара по кусочкам доехать.
Анвар? Так это люди моего жениха?
Хотя могла бы догадаться по акценту и не совсем славянской внешности.
Но как они меня нашли? Или их привел с собой этот?
И почему они себя ТАК ведут? Словно я рабыня какая-то! Могли бы представиться сразу. Я же невеста их босса! Конечно, я не строю иллюзий по поводу нашей свадьбы. Даже если меня вернут домой, ее не будет. Я ее не хочу. Но и Амиров не тот, кто спокойно примет меня назад. Это возможно, еще один повод не возвращаться.
Огромная лапа зажимает мне не только рот, но и нос. Трудно дышать. Трудно соображать.
Хватаюсь руками за его ладонь, царапаюсь, пытаюсь укусить. Лишь бы вдохнуть так необходимый мне воздух.
– Тихо? – шипит один из нападающих.
– Кажется, пронесло.
– Пусти, Саид, ты задушишь ее, – Мага перехватывает меня под грудь и осторожно зажимает рот.
Легкие горят огнем.
Шумно втягиваю воздух через нос. Горло саднит, не могу сдержать кашель.
Шумно, со свистом пытаюсь откашляться. На глазах выступают слезы.
– Тише ты, – снова встряска и грубый толчок. Да, люди Амирова не сильно меня уважают. И мне это совсем не нравиться.
Замираю на секунду, чтобы с новыми силами начать брыкаться. Я не собираюсь сдаваться. Я не собираюсь ехать с ними. Ничем хорошим эта встреча и тем более поездка закончиться не может.
Чем больше они говорят, тем яснее я понимаю, что возвращать отцу Амиров меня не планирует. И оставлять меня в статусе невесты тоже. А вот расплата меня точно ждет. И я даже знать не хочу какая!
Один из парней идет впереди, постоянно оглядываясь. Двое других тащат меня.
Я взята в тиски, приподнята за руки. Ноги едва касаются земли. Не могу не брыкаться, не притормозить это шествие.
Вокруг расплескалась ночь. Впереди горят огни заправки, отбрасывая на нас зловещий голубоватый свет. Пространство вокруг наполнено смехом посетителей круглосуточного кафе, шумом проезжающих по трассе авто и шорохами.
Где-то совсем рядом раздается очередной шорох. Вздрагиваю сама не знаю почему. Страшнее, чем эта ситуация, уже не будет.
Мои новые знакомые тоже вздрагивают.
– Замир, глянь, что там, – командует басом Саид.
Парень отходит на пару шагов.
– Да нету тут никого, – он быстро возвращается и распахивает перед нами дверцу их машины.
– Давай, – меня пытаются подвести ближе и запихать внутрь.
Если я попаду в эту машину и уеду с ними – это будет скорее всего последнее, что я сделаю в своей жизни. Это будет конец.
По их разговорам я уже поняла, что Амирову я нужна исключительно ради мести. Он хочет смыть с себя позор перед родней. Ничем хорошим для меня это закончиться не может.
Откупиться не получиться – деньги ему не нужны. Связи? Не настолько.
Изворачиваюсь, повисаю на руках бандитов и ногами со всей силы захлопываю дверцу. Упираюсь ногами в только что закрытую дверь.
– Ты че творишь, дрянь? – ревет бас.
Неужели машина его личная?
Извини, но я так просто не сдамся. Если мне суждено умереть, то лучше умереть прямо сейчас. Чем быть порезанной на ленточки в доме Амирова.
Меня снова встряхивают. По плечу разливает тупая боль. Кулак громилы со всех силы ударяет меня.
– Успокойся, Мага.
– Она помяла мне тачку.
– Успокойся, я сказал, – голос второго звучит предупреждающе. – Анвар велел доставить ее живой и невредимой. Так что успокойся, брат!
– Очень правильные вещи говорит твой товарищ, Мага, – мы все вздрагивает от хрипловатого баритона, доносящегося из темноты.
Оборачиваюсь через плечо, пытаясь рассмотреть поджарый высокий силуэт.
Сердце трепещет в груди. Мягкое тепло и облегчение разливается внутри от вида лишь темного силуэта и налитого силой голоса. Очень и очень знакомого голоса.
Однозначно, я рада его видеть. Сейчас мне пригодиться любая помощь.
Он, конечно, меня убьет за мою выходку, когда отобьет у этих недоносков. В том, что он отобьет, я уверена. Сама не знаю почему.
Но он обещал отвезти меня домой, а не к Амирову. А это несомненно плюс.
Бледно-голубой свет обливает его фигуру. Он медленно идет к нам. Его голова наклоняется то к одному плечу, то к другому, словно он разминается. Ладони сжимаются в кулаки.
Глава 13. Аглая
– Парень, иди мимо, – выступает вперед Замир.
– Не могу, – искренне отвечает мой конвоир. Черт, я даже имени его не знаю.
– Проваливай, а то хуже будет, – сжимая мою руку, басит Саид.
Но он словно не слышит его. Подходит почти вплотную к Замиру.
Едва Замир выбрасывает вперед руку, чтобы остановить бойца, как тот дергает на себя и впечатывает кулак ему в грудь.
Раздается хрип и сдавленный крик.
Замир медленно оседает перед машиной на землю.
– Бля… – ревет Саид. Отпускает мою руку и бросается на помощь Замиру. Но его ждет точно такой же исход.
Его кулак свистит в воздухе, не достигнув цели. Раз, другой. Боец ловко уходит от всех выпадов. Он словно танцует, легко перенося вес тела с пяток на носки.
Я даже моргнуть боюсь. Боюсь что-то пропустить в этом смертоносном танце.
С удивлением ловлю себя на мысли. Что я очарована им, его движениями, навыками. Он двигается легко и непринуждённо. Он действительно словно танцует. В то время как его противник только пыхтит и дёргается из стороны в сторону, как паралитик.
Боец резко присаживается, вытягивает вперёд ногу и, описав дугу, сбивает Саида с ног.
Глухой удар падающего тела и стон.
Мага не собирается сдаваться.
Он выставляет меня вперёд, словно щит.
– Не шагу, – рычит он.
Сердце ускоряется в груди. Стучит так часто и тревожно, что даже больно становиться.
Чувствую, как подбородка касается что-то холодное и смертоносное.
– Ни шагу. Или девку придётся собирать по кускам.
Сглатываю. Сердце подскакивает к горлу и застревает там. Его биение отдается в самую глотку. Не могу ни сглотнуть, ни успокоить его нервное биение. Ладошки начинают нервно чесаться, кончики пальцев немеют.
– Ее? А кто сказал, что мне нужна она? – ровный хриплый голос и еще один шаг к нам.
– Не подходи! – в голосе Маги сквозить паника.
– А если нет и она мне не нужна, то что? – боец замирает в полуметре от нас.
Водила перехватывает меня другой рукой и выставляет вперёд руку с пистолетом. Блеск холодного металла заставляет вскрикнуть.
Все происходит слишком быстро.
Молниеносное движение. Боец бросается вперед, обхватывает руку громилы. Резко тянет вверх, а потом рывком вниз. Раздается хруст ломающихся костей и нечеловеческий визг Маги.
Пистолет падает к моим ногам.
Я замираю напротив него.
Трое парней Амирова валяются вокруг нас в разных позах и стонут от боли и унижения.
– Мы достанем тебя, – шипит Саид. – Прирежем, как свинью. Ты сдохнешь с нашими именами на устах...
– Буду ждать, – даже не оборачиваясь, рычит боец.
Делаю шаг назад. Потому что его взгляд прожигает меня. Яростный, упрямый он быстро пробегается по мне, подмечает разодранные джинсы и поцарапанные ладони. Останавливается на моем лице.
Сердце трепещет в груди от иррационального страха.
Что он может мне сделать? Ну что? Ему скорее всего вообще запретили ко мне прикасаться! Я знаю отца! Он бы так и сделал!
Мысли в голове проносятся с космической скоростью. Паника накатывает на меня все сильнее и ярче.
Я реально боюсь его. Боюсь того, что он может сказать или сделать. Его спокойствие меня убивает. Лучше бы кричал. Пусть даже ударил.
Но не так.
Не молча.
Отвожу взгляд. Но все равно чувствую, как он прожигает меня своим тяжелым взглядом.
– Идем, – он подхватывает меня под руку и тащит к машине.
Кожа моментально вспыхивает от его прикосновений. Вдоль позвоночника пробегают мурашки.
– Я не хочу, – пытаюсь протестовать. Но это скорее потому что я должна сопротивляться.
На самом деле я совсем не жажаду остаться здесь одна. Ночью. На трассе. Рядом с людьми Амирова.
– Ты уже прогулялась в одиночестве. Прошло только пять минут, а ты уже нашла приключения на задницу. Идем, – он больше не слушает. Его голос полон холодной стали.
Он прктически закидывает меня на сиденье и захлопывает за мной дверцу.
Тут же дергаю ее, чтобы открыть.
Это тупое упрямство. Сделать что-то чтобы меня не увезли. Не облегчать жизнь своему конвоиру.
Но дверца заперта. Изнутри открыть ее я не могу.
Значит, я опять в заложниках.
Глава 14. Алексей
Сжимаю зубы до хруста.
Бесит! Как меня все бесит! Вместо того, чтобы помогать пацанам, я должен нянчиться с этой....
Делаю глубокий вдох. Сжимаю руками руль до треска кожаной оплетки.
Бля...
Выдох.
Два промаха за вечер! Два! Пульс бьется в висках. Как эта девчонка умудрилась меня наебать?
Чуть не сбежала от меня на заправке. Придумала хуйню какую-то, повсхлипывала и вот уже мужики побежали ее защищать. Идиоты! Чуть не упустил, если бы...
Промах номер два. Люди Амирова. Как они смогли так быстро ее отыскать? От телефона я избавился. Тачку у нее спиздили. Где я прокололся?
Это надо еще обмозговать.
Поворачиваю ключ в замке зажигания и втыкаю передачу.
Стараюсь не смотреть на эту... Аглаю.
По венам обжигающим и сносящим башку огнем все еще струиться адреналин. Ну и зараза! Ее родакам никаких бабок не хватит расплатиться за девчонку!
Включаю поворотник и выворачиваю руль.
– Я хочу в туалет, – заявляет она.
Что, бля? Я аж воздухом подавился.
– Ходила уже, на заправке, – цежу зло.
Совсем что ли сдурела? При мне про толчок может больше не вспоминать.
– Я... – мнется, ладошки в замок сцепила. – Я... не ходила... я убегала.
– Значит, сама виновата! – отрезаю строго.
– Да ты! Да я... Ты хочешь, что бы я сделала все это у тебя в машине?
Резко поворачиваюсь к ней.
В бело-голубом свете приборной панели она кажется неестественно бледной, ярко-синий взгляд лихорадочно горит, соблазнительно пухлые губы упрямо поджаты.
На пару секунд дольше, чем надо задерживаю на них свой взгляд. А ведь они такие от природы. Розовые, манящие, соблазнительно выступающие одна над другой.
Я видел сотни накачанных какой-то херней баб, эта девчонка совсем не была них похожа.
Встряхиваю головой. Ебать, нашел о чем думать!
– Мне плевать, что и где ты будешь делать, но из машины ты больше не выйдешь до самой Москвы! – рычу раздражённо и снова смотрю на ночную дорогу.
– Значит так? – ее голос дрожит от раздражения и страха.
О, я чувствую, что она боится меня. Она так мило вздрагивает, когда я хватаю ее за руку.
Стоит моим пальцам сомкнуться на ее запястье, как она ее бьет дрожь. Под моими пальцами отчаянно и неровно бьется ее пульс. Я чувствую его. Это ни с чем не перепутать.
Страх. Что-то темное, опасное. Если смог однажды почувствовать его в своем противнике, уже сложно остановиться. Становишься наркоманом Фобоса (*Божество в древнегреческой мифологии, олицетворявшее страх).
Ее страх особенно сладок. С легкими нотками лимонника и вербены.
Делаю глубокий вдох и прикрываю на секунду глаза.
Внутри разливается дикая сместь из презрения к девчонке, раздражения этим чертовым заданием и острых ноток ее страха. Она меня боится. И это заводит, в какой-то степени.
Встряхиваю головой.
Совсем что ли поехал?
– Да, – опускаю голос до зловещего шепота. – Именно так.
Она резко отстёгивается и пытается на ходу перелезть на заднее сиденье.
Копной своих струящихся волос задевает мое лицо. Меня обдает ее запахом.
Сердце все это бившееся ровно неожиданно ускоряется.
– Куда? – одной рукой сжимаю руль, другой пытаюсь вернуть на место эту долбанутую.
– Писать!– кричит она мне в лицо.
– Ты ебанулась?
– Нет, – выдыхает она мне в лицо. – А ты? Что мне еще делать? Я видела у тебя на заднем сиденье бутылку! Сделаю свои дела в нее!
– Да, блядь! – рывком возвращаю ее на место.
Девчонка падет на кресло и подтягивает колени к подбородку. Обиженно обхватывает ноги руками.
Ее фигурка кажется такой хрупкой, беззащитной. Внутри неожиданно возникает порыв протянуть руку и положить на ее ладонь.
Одергиваю себя. Манипуляторша хренова! Она только что с удовольствием настроила против тебя толпу злых и голодных мужиков на заправке. Она точно знала, что мне прилетит от них по ебалу. А сама сбежала.
– Хочешь в туалет? – рычу раздражённо.
Она кивает, не удостоив меня обиженным взглядом.
– Отлично, – мои губы сами собой расплываются в улыбке. – Прошу!
Резко бью по тормозам и сворачиваю на обочину. Фары выхватывают темный остов автобусной остановки.
– Что это? – она расширенными от удивления глазами смотрит за окно.
– Твой туалет.
– Это? – она кивает на заброшенную остановку где-то на трассе.
– Почему нет? – откидываюсь на сиденье и поворачиваюсь к ней.
– Это же остановка.
– Пиздец, ты проницательная.
– Я серьезно, – злится она. – Я не вижу здесь туалета.
О, она уже взяла себя в руки.
– Если ты собиралась ссать в бутылку при мне, то присесть за остановкой – это уже роскошь.
– Сдурел? Я не буду там... – она задыхается от возмущения и смущения одновременно, – писить...
– Не хочешь за остановкой, можешь добежать до деревьев, – киваю на чахлую лесопосадку, что черными корягами торчит метрах в двадцати от дороги. Прямо за небольшим оврагом.
– Я не пойду, – качает она головой с округлившимися глазами.
– Не хочешь идти – не хочешь в туалет, – поворачиваю ключ в замке и завожу мотор.
– Ты, ты! – взвизгивает она. – Ты... Пожалуйста...
Добавляет совсем тихо.
– ... мне очень надо в настоящий туалет, – опускает голову, длинные локоны рассыпаются по плечам и шелковистой волной закрывают ее лицо от меня. – Кажется, у меня начались эти дни...
Глава 15. Алексей
– Что? – рычу, а сам чувствую, как кровь приливает к шее.
Да что за..? Почему я должен нянчится с этой?...
Закрываю глаза.
Вдох, выдох.
Вдох...
Аромат вербены щекочет ноздри. Мягко и ненавязчиво растекается внутри меня.
Выдох.
– Прошу... – ее голос серебрянным колокольчиком звенит рядом со мной. – Мне очень -очень надо. Я больше не буду убегать.
– Врешь, – бросаю резко.
Она дергает как от удара. Но упрямо молчит. Мозгов хватает не спорить и не пытаться меня переубедить.
Набираю на навигаторе вводные, ищу ближайшую заправку или кафе.
– Через двадцать километров будет поселок, так есть круглосуточный магазин, – включаю поворотник и выруливаю обратно на трассу.
– Это долго? – она вскидывает свои длинющие ресницы и смотрит на меня затравленной овечкой.
Играет?
– Не больше двадцати минут.
– Хорошо, – выдыхает она. – Меня Аглаей зовут...
Она что, решила познакомиться поближе? Лучше бы молчала или обиженно поджимала свои пухлые губки.
– А тебя как зовут?
Не собираюсь отвечать. Друзьями нам не быть.
– Я же должна как-то к тебе обращаться, – не унимается она.
– Никак! – рыкаю раздражённо. Бесит. Как она меня бесит. – Никак не надо ко мне обращаться. Ты должна сидеть и молчать. Все!
– Да что я тебе сделала такого? – вспыхивает она. В ее звонком голоске звенят обида и слезы.
Вдох. Выдох.
Еще крепче сжать руль и не поддаваться.
Вдох.
– Отвечай! – кричит она и дергает меня за рукав.
Движением, доведенным до автоматизма, перехватываю ее руку и выкручиваю. Это рефлекс, выработанный за годы тренировок.
И снова под моими пальцами девчонка вздрагивает. Ее бархатистая, нереально нежная кожа покрывается мурашками.
– Ааа! – кричит она. – Пусти! Мне больно!
Включаю мозги и отпускаю ее руку. Блядь!
– Сильно больно?
– Не твое дело, – она бережно укачивает вывернутую руку.
– Никогда не делай так.
– Как? Не пытаться наладить контакт?
– Не дергай незнакомых мужчин без причины. Тебе может не понравиться результат.
– Я просто хотела узнать твое имя, – всхлипывает она.
– Гроза, – неохотно сообщаю ей свой позывной.
– Гроза? – ее идеальные золотистые брови взлетают вверх.
– Можно Грозный.
– Иван? – смеется она.
– Нет.
– Это позывной, верно? – она немного успокаивается и снова начинает меня бесить.
Не собираюсь вступать с ней в пространные разговоры.
– Моя подруга мне рассказывала про позывные разных парней. Там были и очень смешные. Как же... – она трет лоб, словно это может помочь ей вспомнить. – Таран или Леший.
Тут же вспоминаю Яра. Перед внутренним взглядом проносятся спецоперации и зачистки. Пять лет бок о бок. Пока нас не обложили однажды со всех сторон...
– И что в них смешного? – рычу сквозь сжатые зубы.
– Ну не знаю. Кажется смешным...
– Когда кажется, креститься надо, – отрезаю раздражённо.
– А? – она замолкает и о чем-то думает. – Мила сказала, что вы позывные выбираете по какой-то схеме. Почему ты Гроза?
Бросаю взгляд в зеркало заднего вида. Вот пристала. Как будто ей есть до этого дело!
Я знаю таких как она. Через два дня окажется дома, броситься папашке на шею и заживет своей прежней безоблачной жизнью избалованной богатенькой наследницы. Вернутся ее посты в социальные сети о ноготочках и бровках, походах в бутики и в кафе. Фото еды, ног, рук и прочих мест.
Я видел ее профили. Она ничем не отличается от других тупых блогерш. И ее собственные подписчики ничего для нее не значат. Просто серая масса, которая лайкает ее посты и приносит ей бабло.
Больше она ничего о них не знает и знать не хочет.
– Ответь, – просит она.
А меня плющит.
– На хера? – взрываюсь я. – Чтобы ты следующий свой тупой пост об этом сделала? Тупые позывные тупых военных?
– Ты что?
– А ничего! Видел я твои посты для девочек четырнадцати лет.
– Ну и что? – она гордо вскидывает подбородок. – Пусть и для девочек. Им это интересно.
– О да! Они кипятком ссутся с такого! Пачками подписываются на таких как ты. И мечтают когда-нибудь накопить на одну такую сумку как у тебя или сходить в разрекламированный тобой бутик или салон красоты. Они больше уже ничего не видят в жизни. Только ты и твои рилсы, сторисы и прочая херня! Смотрите, тут я эпилирую жопу, а тут мне набивают татухи на брови. А вот тут я спускаю сто тысяч на трусики, а вот тут...
– Прекрати! – требует она. – Все не так! Это тоже работа не хуже твоей!
– О, да! – смеюсь зло. – Работа. Еще какая! Точно! На уровне врача, учителя или военного! А может, шахтера? Ты постишь тупые истории якобы про себя. Фотки, на которых вообще не твои руки или ноги. И пишешь, как заебись жить как ты. Конечно, заебись, когда твой батя министр!
– Я не понимаю...
– и не поймешь! Такая как ты никогда не поймет. У тебя с рождения во рту золотая ложка. И в двух руках тоже. Что ты вообще знаешь о своих подписчиках? Ты хоть представляешь, чем живут эти девочки? Что меняется в их тупой башке, когда они начинают следить за тобой, верить. Что твой мир – рай?
– Я не хочу это слышать! – она обхватывает голову руками. Старается закрыться. Заткнуть уши.
Но внутри меня уже бурлит ярость, вспыхивает давно притупившаяся ненависть. Сквозь трещины моей души снова просачивается боль. Острая, тягучаю, выворачивающая внутренности и заставляющая сердце болезненно сжиматься.
– Нет! – кричу и дергаю девчонку за руку. – Ты выслушаешь до конца! Ты и тебе подобные транслируют в неокрепшие умы малолеток, как пиздато жить в вашем мире, что надо тянуться к нему, пытаться стать частью его. И будешь счастлив только от этого. Почему ты не говоришь в своих видео, что тебе на хер не нужна подруга из простой рабочей семьи? Что ебал ты в рот всех, кто весит больше пятидесяти килограмм?
– Прекрати!
Замечаю, как по ее щекам катятся слезы. Но остановиться я уже не могу.
Боль и ненависть жгут изнутри, разрывают меня, переплавляют и заставляют кричать все громче.
– Ты зло! Тупая селебрети с купленным дипломом! Знаешь, сколько девчонок в погоне за нарисованной тобой красивой картинкой гибнут в нашем мире? А? ты хоть раз задумывалась, на что они идут. Чтобы влезть в те шмотки. Что ты показываешь?
– О чем ты? – она пытается вырвать свою руку, но я только крепче сжимаю пальцы.
– Я о таких, как была моя Тося, – реву словно раненный зверь. – А такие как ты убили ее!
Глава 16. Аглая
Убили!!! Убили!!! Убили!!! – звенит в висках.
Что он такое говорит.
Сжимаюсь на сидении, притягиваю к груди колени и обхватываю их руками.
Под тонкой кофтой по коже бегут мурашки.
Что он такое говорит? Как кого-то могли убить мои рилсы? Это невозможно!
Нет! Так не бывает!
Качаю головой, волосы рассыпаются по плечам и стегают меня по щекам.
Нет, нет, нет!
В груди болезненно сжимается сердце. Так не бывает.
Внутренности выворачивает наизнанку от попытки осознать все, что сказал этот Грозный.
Я думала, он просто молчаливый и исполнительный. А он...
Всхлипываю и стараюсь обнять себя крепче. Меня знобит. Тело дрожит и корчится под кондиционированным воздухом из дефлекторов.
Он ненавидит меня! Ненавидит! Но за что? Я ни в чем не виновата. Я не убивала ЕГО ТОСЮ. Нет!
Я никому не желаю зла в своих поста. Не призываю покупать такие же вещи. Наоборот ищу новые магазины и помимо лакшри постов делаю закупки в эконом магазинах. Показываю, что за небольшие деньги можно одеваться стильно. Всегда говорю. Что «модно» не всегда значит «хорошо» или «стильно».
Я не понимаю. Просто не понимаю.
Рвано дышу, хватая воздух глотками. Не сразу понимаю, что слезы катятся по щекам.
А Грозный сидит рядом и с вызовом смотрит на меня. В его глазах горит презрение. Острое, тяжелое. Его не так просто вынести.
Я не могу.
Отвожу взгляд и опускаю голову ниже.
– Если ты так меня ненавидишь... – всхлипываю тихонько, – зачем согласился ехать за мной? Сейчас я оторвана от соцсетей и скорее всего никогда не вернусь к ним. Минус еще одна «тупая блогерша». Для тебя это плюс.
– Я не выбирал это задание, – бросает он резко.
Но понятнее от этого не становится.
Горло сжимает болезненный спазм. И новая волна жалости к себе и обиды накатывает на меня.
– Я никого не убивала и никогда бы...
– Ну конечно, – обрывает он меня, – все такие. А ты не такая. Ага!
– Но я правда...
– Довольно! – он резко бьет по рулю и машина издает протяжный резкий сигнал.
Отчего шарахается в сторону тачка перед нами.
А Грозный жмет на газ до упора, мотор рычит как дикий зверь. А стрелка спидометра начинает заваливаться.
– Не надо... – шепчу испуганно.
Мне почему-то кажется, что этот мужчина решил убить нас. Сейчас он разгонится и влетит в ту тачку, что испуганно мечется по полосе перед нами. То старается прижаться к обочине, то виляет влево.
– Заткнись, – рычит мужчина.
Включает поворотник и вылетает на встречку. Закрываю лицо руками и молюсь. Молюсь, что бы моя сметрь была быстрой и по возможности менее болезненной.
Вспоминаю свою маму. Уже немолодую, строгую, но безмерно меня любящую. Отца, который всю мою сознательную жизнь занимал высокий пост и не имел ни выходных, ни отпуска. Был всегда на совещаниях, на заседаниях и в рабочих поездках. Но при этом когда приходил домой на несколько часов отдохнуть, всегда находил на меня время.
Сейчас, думая о них, я понимаю, что любить меня меньше они просто не могли. Я их единственный, поздний ребенок...
– Приехали! – раздаётся подобно грому над моим ухом.
Вздрагиваю и едва могу сдержать рвущийся из груди крик.
Поднимаю голову и мутным взором смотрю на круглосуточный магазинчик со старенькой металлической дверью и зарешеченными окнами.
– А? – встряхиваю головой и перевожу растерянный взгляд на своего конвоира.
Мужчина уже успел отстегнуться и, кажется, успокоится. Его серые глаза опасно прищурены. Прямой нос хищно заострился, а губы...
Неосознанно облизываю свои собственные губы, кончиком языка слизываю солёные капли.
.. а губы сжались в тонкую упрямую линию.
– Идешь? – спрашивает он сухо.
Словно и не было его недавнего эмоционального всплеска. Словно не он несколько минут назад кричал, какая я дрянь. Словно не его пальцы до боли впились в мое предплечье и уверенным тренированным движением не выкрутили мою руку.
– Иду, – отвечаю тихо и отстегиваю ремень.
Стоит мне потянуться к ручке открывания двери. Как Грозный сам распахивает ее снаружи.
Мои брови ползут вверх. Вот это сервис, – горько усмехаюсь я про себя.
– Спасибо, – киваю ему растерянно и делаю шаг к магазину.
Слышу за собой тяжелые мужские шаги.
Сердце разгоняется в груди, бьется чаще и тревожнее.
– Ты же не пойдешь со мной? – бросаю через плечо испуганно.
– Пойду, – он в два шага догоняет меня и перехватывает за локоть. – И без фокусов. Иначе...
Он дергает меня на себя. От неожиданности не могу удержать равновесия и падаю прямо ему в объятия.
Выставляю вперед руки и упираюсь ладошками в широкую мужскую грудь, обтянутую черной трикотажной футболкой.
Под моими ладошками напрягаются его стальные мышцы. Каждым пальчиком ощущаю, как они каменеют и бугрятся.
Прямо под правой ладошкой размеренно бьется мужское сердце. О господи, оно огромное. Мою ладонь приподнимает от каждого толчка! Я никогда не ощущала ничего подобного.
Мурашки вновь проносятся по телу, приподнимая волоски.
– Советую тебе, – он наклоняется ко мне все ближе. Его лицо замирает всего в нескольких сантиметрах от моего лица. Его близкий взгляд обжигает. Его дыхание касается моих губ, – не дурить. Я все равно поймаю тебя. И тогда тебе точно не понравиться то, что я с тобой сделаю. Обещаю.
Его хриплый уверенных голос проникает в меня, заставляет задрожать от тембра и двусмысленности одновременно.
Сердце разгоняется в груди до ста.
«Я тебя все равно поймаю!» – неожиданно мне нравится, как он перекатывает на языке каждый звук, рычит и тянет слоги.
Черт! Встряхиваю головой и задеваю щекой его небритую колючую щеку.
От прикосновения колючей щетины меня подбрасывает. Кожа на лице взрывается миллионом импульсов. Все они разбегаются по телу, заставляя его в очередной раз дрожать. Только на этот раз не от страха.
Дрожь переходит в странное томление в груди, которое становится все ярче и горячее.
Пока, наконец, огненной волной не разносится по всему телу и не затихает где-то в районе трусиков.
Глава 17. Аглая
Резко отталкиваю от себя мужчину и отвожу взгляд.
– Я все поняла, – отвечаю слишком резко, рвано и невнятно.
Да что со мной такое?
Каждой клеточкой ощущаю на себе его внимательный изучающий взгляд. Но разбираться с этим дальше не собираюсь.
Пусть думает, что хочет. Мне нет до этого никакого дела.
Разворачиваюсь в сторону магазина.
Мужчина не отстает ни на шаг.
Стоит подойти ближе, как из чахлых кустиков прямо нам наперерез бросается котенок.
Не новорожденный, но еще довольно молодой и игривый.
Он с разбегу прыгает на мою штанину и намертво цепляется за нее острыми коготками.
От неожиданности вскрикиваю.
– Это просто кошка, – по напряжённым нервам проходится мужской пренебрежительный тон.
Грозный наклоняется и тянет свою огромную ручищу к серому комочку на моей штанине.
Его жест слишком резкий и уверенный напоминает мне об инциденте в машине. Перед все еще мутным взглядом уже встает картина, как этот чёрствый солдафон просто отшвырнет от меня котенка обратно в заросли и пойдет дальше. И это в лучшем случае.
А в худшем....
Не знаю, зачем моя фантазия мне все это рисует, но я почти слышу, как ломаются косточки в неокрепшей кошачьей шее...
– Нет! – взвизгиваю и оттергиваю ногу с котенком.
Малышу стоит больших усилий удержаться на мне, о чем он тут же заявляет недовольным писком.
– Тише ты, – Грозный ловит мою ногу на лету. – Сейчас я его сниму, ничего он тебе не сделает, он еще совсем кроха...
– Не убивай его! – впиваюсь пальцами в мужское плечо.
Так мы и замирает втроем. Серый пушистый комочек на моей штанине, переводящий взгляд огромных глаз-бусин с меня на Грозного и обратно.
Здоровенный тренированный мужик, севший на корточки передо мной и сжимающий мою щиколотку до дрожи во всем теле.
И я, зависнувшая на одной ноге и упирающаяся в его плечи двумя руками.
Смешная сцена и глупая. До одури.
Есть в ней что-то интимное и вместе с тем неправильное.
– Что ты сказала? – Грозный впивается в меня темным нечитаемым взглядом. И только по едва сдвинутым бровям и выдавшемуся вперед подбородку я понимаю, что он недоволен. Нет, не так. Он в ярости. Просто старается сдержать ее.
– Он ни в чем не виноват, – цепляюсь за его черную футболку. – Наверное, голодный. Он нам ничего не сделает. Не трогай его, прошу...
А сама пытаюсь осторожно вырвать свою ногу из его стальной хватки. Его пальцы сжимаются крепче, впиваясь в мою плоть. Даже через плотную ткань джинсов кожа вспыхивает, словно ее опалили открытым огнем.
– Ты решила, что я его убью? – его брови приподнимаются. Вот только по каменному выражению лица я не могу ничего прочесть.
Блин, странный он. И пугающий.
Лишь на несколько секунд мне удалось вывести его на эмоции, и сейчас он возвращает контроль обратно. А я не могу понять, чего от него ждать.
– Да, – киваю уверенно. Раз спросил, значит хочет знать ответ. – И я прошу, не трогай его. И еще...
Неуверенно подпрыгиваю на одной ноге.
