Текст книги "Великосветское убийство (СИ)"

Автор книги: Елизавета Берестова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)

– Великолепно, – захлопала в ладоши девушка, – мы обнаружим, выманим и убьём самого загадочного из магических ускользанцев, а затем триумфально предъявим наш трофей миру! И пускай тогда господа чародеи попробуют сказать, будто в журнале «МУ» печатаются досужие вымыслы и всяческая ерунда!

Было решено встретиться возле дома Сюро на Жасминовой улице ровно в половине двенадцатого ночи.

– И пистолет не забудьте, – напутствовала Орита, с неожиданной ловкостью запрыгнув на ступеньку трамвая.

Всю дорогу Турада размышлял, каким образом лучше выскользнуть из дома, чтобы остаться незамеченным для родителей. После печально известного приключения в Часовой башне отец наложил запрет на ночные похождения любого сорта и толка, и Тимоти подумал, что в случае чего можно будет отговориться служебной необходимостью и ненормированностью рабочего дня у личного адъютанта коррехидора его величества Элиаса. Да, – кивнул он своим мыслям, – имя его величества просто необходимо упомянуть для пущей важности.

Однако ж все его опасения оказались напрасными. Турада-старший заявился домой поздно и был зол из-за каких-то производственных проблем, наорал на сестрицу (что не могло не радовать), поел, потребовал подогретого саке и отправился на боковую, даже не приняв вечерней ванны. Об этом Тимоти узнал от своей бывшей нянюшки, а ныне кухонной служанки, что в силу привязанности к выросшему воспитаннику потихоньку продолжала баловать его. Вот и теперь предложила пожарить свиную грудинку на решётке. Тимоти согласился, ведь за разговорами и планированием ночной вылазки они с Оритой так и не поужинали. Идти же на опасное деяние с пустым желудком – не дело.

– Вот и хорошо, вот и молодец, – приговаривала нянюшка, с умилением наблюдая, как Тимоти вымакивает хлебом остатки ароматно пахнущего дымком жира с тарелки, – я всегда говорила, что для мужчины главное – отличный аппетит, ибо кто хорошо есть, тот и работает хорошо, и любит хорошо, – старушка заговорщицки подмигнула.

Она была маленькой и щуплой, но покрытое морщинами задорное лицо поражало подвижностью и бесконечной сменой выражений.

– Бабуль, – назвал няню привычным прозванием Турада, – мне сегодня ночью выйти надобно.

– Что ж, – кивнула няня, – надо, так выйди. Оно и понятно: дело-то молодое, а ваш батюшка уж больно крут. Виданое ли дело запрещать молодцу ночные похождения! Сам – старый пень в отдельной спальне спит, это евойное дело, а тебе, Тиммочка, когда ж погулять, как не теперь? Ступай, родимый, на лице твоём любовь отпечаток оставила. В девушке пойдёшь?

– Ага, – почему-то смутился от её слов Турада, – к девушке.

– Ну и слава богам, – ступай. Я дверь после тебя на задвижку запру, а ты утром зараз на службу иди. Я скажу, мол, пораньше пташка упорхнула, что дела у тебя срочные.

– Спасибо, бабуль. Сколько себя помню ты всегда меня выручаешь.

– А то как-же, Тиммочка, а то, как же? А ком мне ещё заботиться, коли судьба ни супружника, ни детишек, ни внуков не подарила. Ты ж для меня, что родная кровиночка. С рождения и до взрослости с тобой.

Турада знал, что у няни в молодости какая-то грустная история случилась. Вроде бы в неё влюбился какой-то офицер, собрался уже жениться, да его родня воспротивилась и под страхом лишения наследства и родового имения вынудили жениться на другой. Няню угрозами заставили избавиться от будущего ребёнка (бастарды семье возлюбленного были не нужны). Она так и не сумела забыть свою первую любовь, замуж не выходила, а нашла себя в воспитании чужих отпрысков.

Тимоти вооружился табельным пистолетом, захватил, к удивлению няни, серебряный столовый нож из свадебного сервиза матери и отравился на дело. Ему не пришлось подобно Меллоуну плутать по ночному Клефилду в поисках второго куска некогда двух Жасминных улиц. Наёмный экипаж привёз его куда надо и вовремя. Не успел стук копыт лошади извозчика смолкнуть в отдалении, как из густой тени под деревом появилась знакомая невысокая фигурка Ориты.

– Трусите? – прошептала она, ухватившись за его локоть.

– Ещё чего! – презрительно бросил Турада, – чай не школьник, а офицер его величества. Только вот одна загвоздка, как мы вовнутрь попадём? Окно что ли разобьём?

– Не волнуйтесь, – зубы девушки блеснули в лунном свете, – у меня кое-что есть по такому случаю.

Турада заметил, что у его спутницы имеется при себе небольшой элегантный саквояжик, и оттуда она вытащила кольцо, на котором звякнули отмычки.

– Не подумайте чего худого, – проговорила девушка, – я ни в коем случае не воровка-домушница, просто мой старший братик зарабатывает себе на пропитание частным сыском. Знаете, выслеживает неверных супругов, находит потерянных собачек, сбежавших невест и тому подобное. Я отмычки у него позаимствовала.

Турада оглянулся вокруг, на бывшей второй Жасминовой улице было тихо. Орита повозилась с замком, шёпотом поблагодарив богов, что никакой магической сигнализации нет и в помине, потом осторожно повернула дверную ручку в форме морского конька и потихоньку приоткрыла дверь. На их счастье дверные петли оказались хорошо смазанными, и дверь отворилась без скрипа.

– А как мы найдём место преступления? – одними губами спросил Турада, невольно ёжась от гулкой ночной тишины пустующего дома, – не представляю, куда двигаться дальше.

Орита вооружилась небольшим магическим светильником с потайной шторкой и предложила подняться по лестнице на второй этаж, ибо, как правило, господские спальни в артанских домах располагаются именно там. Девушка с уверенностью пошла первой. Турада двигался следом, и их мероприятие начинало нравиться ему всё меньше и меньше. То, что при планировании походило на приключенчески-любовный роман со страстным свиданием на месте недавнего убийства, в реальности превращалось в давящее на психику брожение по пустующему дому с неясной перспективой встречи с неким паразитом, убившем накануне свою очередную жертву.

Орита осторожно заглядывала в комнаты, качала головой и шла дальше.

– Здесь, – шёпотом позвала она поодставшего спутника, – спальня, совмещённая с рабочим кабинетом. Идите скорей.

Ноги Турады, казалось, налились свинцом, он заставил себя зайти в комнату, снедаемый самыми зловещими предчувствиями.

В комнате Орита поставила лампу, огляделась, обнаружила аккуратно застеленную постель и поглядела на мужские (видимо, тоже братовы) часы, которые находились у неё в саквояже.

– У нас не так много времени, – озабоченно произнесла она, – дело к полуночи. Раздевайтесь.

Много раз в своём воображении Тимоти Турада рисовал себе любовное свидание с прекрасной девушкой, в которую он будет влюблён без памяти, но ни разу в его фантазиях не звучало такое прозаически-будничное предложение. Тимоти растерялся. Тем временем Орита стянула с себя курточку и принялась деловито расстёгивать блузку.

– Что вы застыли? Забыли, что звёздному паразиту необходимо дыхание двух сплетённых в страстных объятиях тел?

Турада кивнул и, отчаянно смущаясь, принялся снимать одежду. Остаться без подштанников он не согласился бы даже под дулом пистолета. Орита тоже почти разделась. Вместо того, чтобы пожирать глазами хрупкую фигурку с почти детской грудью, Турада отводил глаза и зачем-то принялся рыться в груде собственной одежды, вытаскивая пистолет.

– Тимоти, – послышался ласковый голос совсем рядом. Он резко встал и очутился в объятиях своей спутницы, – так мы никогда не выманим паразита. Поцелуйте меня хотя бы.

Турада с ужасом осознал, что вся его мужская удаль куда-то делась, а он не может оторвать взгляда от кровати, на которой не далее, как вчера утром обнаружили убитого Сюро Санди, и ложиться в эту самую кровать, пускай даже в обществе прекрасной полуобнажённой девушки, ему категорически не хотелось. Он был готов расплакаться от обиды. Орита поцеловала его в шею, гладила по спине, а он…

– Я вам противна? – девушка отстранилась и попыталась заглянуть ему в глаза.

– Нет, нет, – выдавил из себя Турада, буквально раздавленный своей мужской несостоятельностью, – просто миазмы убийства, случившегося прямо тут, никак не позволяют мне сосредоточиться на любви.

– Что ж, – проговорила Орита на удивление спокойно, – ничего страшного. У нас ещё есть время. Давайте-ка поступим так, – она огляделась, – вы берёте бутылку виски и восстанавливаете душевное равновесие в коридоре, а я тихонечко полежу на кровати Сюро и понаблюдаю, может быть звёздный паразит покажется. Тогда сразу зову вас. Идёт?

Более всего на свете Тураде в этот момент хотелось избегать взгляда сверкающих азартом охоты серых глаз. Он кивнул, ухватил первую попавшуюся бутылку с низкого столика с выпивкой и выскочил за дверь.

Крепкий алкоголь ожог горло, растёкся лавой в желудке, и парню чуточку полегчало. Боги, какой позор! Первое свидание с девушкой, разительно отличающейся от всех прочих особей женского пола со всем их кокетством, манерностью и стремлением казаться милыми, и вот такой афронт. Что со мной? Прежде ничего подобного с Тимоти Турадой не случалось: чтобы остаться с девушкой наедине в заливаемой переливчатым лунным светом спальне и ни гу-гу? Его мужское желание даже не трепыхнулось! Ещё несколько глотков. Всё дело в звёздных паразитах. Конечно, не следовало смешивать любовь и работу. Какая уж тут страсть, когда в любую секунду из ниоткуда может вылезти некая мерзопакостная потусторонняя сущность, способная разорвать человека изнутри. Турада прислушался, из спальни Сюро доносились почти неслышные шаги босых ножек Ориты, что-то шуршало, звякало, один раз даже был слышен звук падения небольшого предмета и последовавшее невнятное ругательство. Что она там творит? Неужели пытается в одиночку найти звёздного паразита? Хорошо, что виски ещё много. Турада снова сделал большой глоток.

Глава 5
ПОЗОР ДУБОВОГО КЛАНА

В голове у Тимоти Турады зашумело, зато отступила тоска и ослабло постыдное чувство безысходного бессилия. Он поглядел на просвет тёмное стекло бутылки, что держал в руках, и подумал, что вот сейчас он возьмёт себя в руки, встанет, распахнёт дверь в спальню, тогда-то Орита убедится, что имеет дело с настоящий мужчиной. И он уже собирался подняться с пола, как совершенно неожиданно над самым его ухом раздался негромкий мужской голос:

– Не дёргайся, не то я тебе голову снесу, – и как бы в подтверждение угрозы в затылок Турады ткнулось что-то отвратительно твёрдое и холодное, то, в чём его, даже замутнённый алкоголем разум мгновенно и безошибочно опознал оружейный ствол.

– Вот и молодец, – продолжал голос, неприятный, немного хрипловатый и абсолютно уверенный в себе, – теперь поставь бутылку на пол и вставай.

Адъютант младшего сына Дубового клана, древесно-рождённый дворянин Артанского королевства стоял в коридоре в одних подштанниках и даже не видел, кто тычет ему в спину ружьём. Из спальни донёсся невнятный звук.

– Ага, – проговорил незнакомец, – так ты не один. На стрёме значит стоишь, ладно. Пошли глянем на сообщника. И не вздумай даже пикнуть, заряд дроби проделает в твоём теле обширную, несовместимую с жизнью дыру. К тому же у меня нет никакого желания отмывать твою кровь со стены.

Краем глаза онемевший от неожиданности и ужаса Турада выхватил из полумрака коридора сильную руку, сжимающую короткоствольное ружьё, известное как «Дракон», и крепкую фигуру в домашней юкате.

Мужчина тем временем ловко заломил парню руку за спину и толкнул плечом дверь.

– Ой! – раздался женский возглас, и на пол полетела шкатулка, рассыпав по циновкам банкноты.

– Я так и думал, – проговорил человек с ружьём уже в полный голос, – ну-ка, дамочка руки поднимите повыше.

– Вы всё неправильно поняли, – попыталась разъяснить ситуацию Орита, сделав робкий шажок к своей одежде, – мы – не грабители и не воры.

– Понятное дело, – мужчина включил освещение, – вы – психи. Разве стали бы нормальные воры раздеваться, чтобы обокрасть дом? Ничего, я уже вызвал Королевскую службу дневной безопасности и ночного покоя. Они разберутся, какого хрена вам понадобилось в спальне моего господина.

– Так я сам – сотрудник этой службы, – дёрнулся Турада, – и мы здесь проводим важные следственные действия! – в душе он ругал себя, что оставил служебный амулет дома.

– Ага, ага, – недобро засмеялся их пленитель, – и для этого вы ночью врываетесь в чужой дом в женском обществе, раздеваетесь, прошу меня простить, почти до гола и бомбите кабинет безвременно почившего господина Сюро? Думаете, я вам поверю? И деньги в руках вон той сомнительной особы оказались по чистейшей случайности! Ладно. Хватит мне зубы заговаривать. Оба на колени, рожами к стене. Ноги шире, руки за головой сцепить в замок. Пока не прибудут ваши так называемые коллеги, сидите тихо, не рыпайтесь и не делайте резких движений, убивать не стану, но покалечу. Ясно?

– Но я действительно – адъютант коррехидора, портупей-поручик Турада, – не выдержал пленник, – вы хотя бы девушке позвольте накинуть на себя что-нибудь.

– Ещё чего! Не стеснялась воровать в одних панталонах, пускай и дальше красуется. А что касаемо тебя, парень, – мужчина, в котором с первого взгляда угадывался бывший военный, усмехнулся, – скоро приедет твой начальник, тогда и разберёмся, какой ты у нас портупей-поручик.

– Господин, – проговорила Орита, пытаясь заглянуть в лицо незнакомца из-под поднятых и сцепленных за головой рук, – я могу дать вам самые исчерпывающие объяснения и по поводу нашего весьма пикантного облика, и по поводу нахождения незнакомых вам, а по сему подозрительных, лиц в доме, где вы изволите состоять на службе.

– Морочить голову будешь офицерам из Королевской службы дневной безопасности и ночного покоя. Мне твои объяснения без надобности, – проговорил мужчина, устраиваясь в кресле, – так что закрой рот и помолчи.

– Но будет лучше, если вы…

– Ты не поняла? – голос утратил все остатки доброжелательности, – заткнись. У меня собственное представление о том, в какой ситуации можно бить женщин. После того, как ты влезла в дом и пыталась обокрасть господина, все привилегии слабого пола для тебя считаются утраченными. Что, в свою очередь, даёт возможность моему кулаку повстречаться с твоей рожей, коли ты не прекратишь попытки разжалобить или облапошить меня. И поверь на слово, бить морды я умею.

– Молчите, – прошептал Турада, – скоро приедут наши, и всё разрешится.

– Не думаю, что это – наилучший выход, – еле слышно ответила девушка.

– Эй вы там, у стены, – реакция была мгновенной, – угомонитесь. Не то кляпы во рту вам обеспечены. Узнаете, как мы вязали шаманов в Делящей небо, чтобы те и звука промычать не могли.

Тимоти было плохо: стена, обшитая панелями из палисандра, норовила уплыть куда-то вбок, из желудка поднималась дурнота, и держать за головой сцепленные в замок руки становилось всё труднее. В какой-то момент его просто вырвало.

– Вот это номер! – расхохотался мужчина в кресле, – с вами поневоле поверишь в чувство юмора богов. Даже виски, что вы украли и беззастенчиво влили в себя, не пожелали оставаться в желудке столь ничтожного человека. Спасибо вам, низкий поклон. Вы представляете, насколько въедается блевотина в циновки? Ничем теперь не оттереть. Ткнуть бы в неё тебя, парень, словно блудливого пса, напрудившего лужу в гостиной!

Не успел он закончить, как в окне блеснул свет от фар магомобиля, послышался характерный звук мотора. Сначала это был тихий рык – подъехал коррехидор, потом знакомое фырканье бывшего фургончика «Турада – перевозки в радость», подаренного отцом Тимоти Королевской службе в качестве извинения семьи за художества старшего сына в Часовой башне.

– Открыто, заходите, – выкрикнул в окно мужчина с ружьём, – я с грабителями в кабинете.

Скоро, очень скоро в совмещённый со спальней кабинет господина Сюро вошёл Вилохэд, чародейка (вот уж кого Турада хотел бы видеть в самую последнюю очередь) и сержант Мелллоун.

У нас, что больше некому на происшествие выехать, – промелькнула в его голове тоскливая мысль. Он вдруг остро осознал, что и его авторитет, и репутация окончательно погублены после того, как эти двое увидели его на коленях в подштанниках рядом с отвратительно пахнущей лужицей рвоты.

– Что у вас случилось, Мичия? – спросил Вил, не узнавший в полуголом парне своего адъютанта.

– Докладываю, господин полковник, – Мичия опустил дробовик, – воры-извращенцы. Забрались около полуночи в дом, разделись, творили в спальне и кабинете господина всяческие развратности, а потом этот, – небрежный кивок в сторону старательно прячущего лицо Турады, – налакался спиртного и сидел в коридоре. А она – кивок в адрес занавесившей волосами лицо девушки, – рылась в секретере и добралась до шкатулки, где хозяин хранил деньги с карточных выигрышей. Я задержал обоих. Не бил.

– Хорошо, Мичия. Вы проявили похвальную бдительность и расторопность.

– А то как же, ваше сиятельство, иначе и быть не могло. Меня ж госпожа Харада попросила за домом приглядеть, покуда она наследование за братом оформит, и дом для продажи выставит. И правильно сделала! Нескольких дней не прошло, как эти нарисовались. Не будь меня на месте, обнесли бы дом, как пить дать, обнесли.

– Господа грабители, извольте встать с колен и повернуться, – Вил уселся в кресло, которое ему уступил управляющий.

Ноги у Турады подкашивались, он покачнулся. Чтобы не упасть, ему пришлось навалиться плечом на стену.

– Турада⁈ – не удержал удивлённого возгласа коррехидор, – а с вами… Меллоун, потрудитесь освободить второго фигуранта от парика. Глазам не верю, сам господин Руко Нори – известный в столице журналист, собственной персоной и в столь соблазнительном неглиже.

– Ты? – Турада даже протрезвел от неожиданного поворота событий, – так ты – парень⁈

– Тимоти, – твёрдо проговорила бывшая Орита, – я вам потом всё разъясню.

– Не надо мне никаких твоих разъяснений, прохвост! Не желаю ни видеть тебя, ни слышать!

– Дорогие мои, – скривился коррехидор, – оставим выяснение отношений влюблённых до иного, более подходящего случая. А пока я желаю услышать от господина портупей-поручика, за коим чёртом вы попёрлись в дом убитого и почему находитесь здесь в одних подштанниках и в зюзю упившимся?

– Я был обманут, при том самым бессовестным и бесчеловечным образом! – Турада бросил обжигающий взгляд на потупившегося соучастника, – выдавая себя за девицу Ориту, этот журналистский прохиндей обманом затащил меня в кафе под названием «Перо феникса», напоил отвратительным ежевичным вином и вовлёк в частное расследование якобы имевшего здесь место инцидента со звёздным паразитом.

– С кем-кем? – вытаращила свои зелёные глазищи чародейка, – повторите-ка!

– Со звёздным паразитом, – нехотя повторил Турада, – смерть господина Сюро вы сами назвали в отчёте необъяснимой, но без следов магии. Поэтому вылупление паразита, что прилетел из космоса на небесном камне метеоритного дождя, могло объяснить то, что вам не удалось.

– Если бы вы смогли подслушать мой доклад до конца, – с ядовитой улыбочкой произнесла Рика, – а не были отправлены за кофе и пирожными, вы бы узнали, о настоящей причине смерти господина Сюро. Однако ж, в присутствии посторонних лиц не позволяет мне сообщить вам о ней. Но о ваших звёздных паразитах скажу. Их нет, и быть не может! Ладно вы, вы достаточно невежественны в вопросах монстрологии и магии, но вот Кока! Неужели вы сами тоже верите в ерунду, что пишут в популярных журнальчиках для домохозяек и старушек, жаждущих пощекотать нервишки различными страшными историями, которые якобы имеют место быть в нашей скучной реальности? Молчите?

– Я знала, что это – чушь, – не выдержала подначки журналистка, – сэр Вилохэд, разрешите мне, наконец, одеться!

– Извольте. Однако ж вам будет очень непросто объяснить мне, почему для поиска какого-то там паразита вам потребовалось, во-первых, вломиться не просто в чужой дом, а на место преступления, проявив при этом чудесные умения по вскрытию замка входной двери. Убеждён, в числе достоинств господина Турады подобные способности не числятся. Во-вторых, устраивать развратные действия на месте преступления и, в-третьих, обыскивать кабинет убитого, выставив своего подельника за дверь.

– Вы ведь выгнали меня вчера, – полувопросом-полуутверждением ответила журналистка.

– Значит, сие – месть обиженной женщины? – вскинул бровь коррехидор.

– Это – журналистское расследование таинственной смерти известного в свете человека, – последовал ответ, – в наши, то есть в мои, планы входило отыскать улики, о которых вы, полковник, столь категорически отказались мне сообщить.

– Выходит, виновником всех этих непотребств являюсь я? – тихим, не обещающим ничего хорошего, голосом поинтересовался Вилохэд. И, не дожидаясь ответа, продолжал, – так вот что я скажу вам, господа арестанты. Тураду ждёт тщательное, всестороннее служебное расследование и объяснение с главой Дубового клана. С данной минуты вы, портупей-поручик, отстраняетесь от службы без сохранения жалования впредь до окончания упомянутого мною расследования и вынесения вердикта Служебной коллегией. Теперь касательно вас, господин Руко Нори или Кока Норита. Будучи застигнутой на месте преступления, вы становитесь фигурантом дела об убийстве господина Сюро Санди. Более того, если у вас не окажется алиби на ночь убийства, станете первой в списке подозреваемых лиц. И, если из-под вашего бойкого пера вылетит хотя бы одна строчка относительно расследуемого дела Сюро, я вам просто не завидую. Пару-тройку лет в женской тюрьме я вам обеспечу. И не ождайте каких-либо поблажек со стороны Королевского правосудия.

– Но моя работа… – жалобно протянула Кока, успевшая натянуть на себя рубашку и юбку.

– Последняя вещь, что занимает мои мысли нынешней ночью, так это функционирование журналистского отдела «Вечернего Кленфилда». Переключитесь на что-нибудь другое. Начните писать обзоры ресторанов или сочиняйте статьи о выращивании комнатных растений. Словом, придумайте что-нибудь.

– Вы не смеете обвинять меня в убийстве – не унималась Кока, – я вела расследование, да и на субботнюю ночь у меня алиби! И ещё я требую адвоката.

– Всё завтра.

– Простите меня, – подал голос Мичия, так и не выпустивший дробовик из рук, – что за паразитов искали эти двое в нашем доме? Мне сказать госпоже Хараде, чтобы чародея пригласила?

– Не стоит беспокоиться, господин управляющий, – проговорила чародейка, – а уж тем более не стоит досаждать сестре покойного. Тех, кого пытались отследить эти двое, попросту не существует. Сие заявляю вам с полной ответственностью, как дипломированный специалист в вопросах магии. Готова поклясться – Рика прищурилась, – от внимания Руго Нори не ускользнуло увлечение Дурады глупыми журнальчиками, а уж воспользоваться этим фактом и заманить его на место преступления было делом техники. При этом открывалась прекрасная возможность выведать у него подробности, в коих было отказано накануне. А вот о чём я советую сообщить вашей новой хозяйке, так это о необходимости установки магической сигнализации на входной двери. Пустующий богатый особняк может привлечь не только столь безобидных посетителей, – она презрительно кивнула в сторону сникших приключенцев.

– Так у нас есть сигнализация, – сообщил Мичия, – лет восемь, как установили. Просто после смерти господина Сюро её выключили. Исправим.

– Вы, Турада, как я вижу, одеваться не собираетесь? – поинтеревовался Вил, – полагаете, лицезрение вашего исподнего доставляет всем окружающим удовольствие?

Турада очнулся от прострационного состояния и торопливо схватил рубашку (ту самую, нарядную, которую в таких радужных надеждах надевал всего несколько часов назад), потом бросил её и начал с брюк.

– По случаю позднего часа дальнейшее расследование и составление бумаг будет отложено до завтрашнего, точнее уже сегодняшнего, утра, – объявил коррехидор, – Тураду доставьте домой, а склонному к перевоплощениям сотруднику прессы предстоит провести остаток ночи в камере. Да, увы. Завтра я сниму с вас показания, и вы дадите подписку, что не предпримите попыток покинуть Кленфилд до завершения расследования. По дороге в коррехидорию сержант Меллоун зачитает вам ваши права. Господин Мичия, выражаю вам благодарность за своевременные действия и проявленные бдительность и хладнокровие.

Уже в машине, когда они ехали по пустующим ночным улицам столицы, Рика сказала:

– Вы обратили внимание, что пил Турада?

– Виски, и весьма недурнственное, – пожал плечами Вил, – бутылка валялась в коридоре.

– Я о другом. Он сказал, что вместе с Кокой они пили ежевичное вино.

– Припоминаю, – он резко сбавил скорость и повернулся к собеседнице, – то самое ежевичное вино, которое артефакт убийцы превратил в смертоносные иглы и лезвия?

– Да. Что, если Кока невольно выдала себя? Ежевичное вино – пищевая привычка, человек, не задумываясь, заказывает то, что любит и в первом, и во втором случаях.

– Интересная мысль, – магомобиль свернул на улицу Колышущихся папоротников и остановился возле дома Рики, – но зачем журналистке убивать Сюро?

– Мы мало что знаем, вернее, совсем ничего не знаем о жизни и прошлом госпожи Нориты, – заявила Рика, – вдруг с господином Сюро её связывала какая-то тайна в прошлом? Или журналистке понадобилась громкая сенсация.

– Последнее очень вряд ли. Журналистка, убивающая человека ради сенсации, – это из области беллетристики. Вот тайна подойдёт и прекрасно вписывается в сегодняшнюю ночную эскападу. Кока искала в кабинете документ, обладание коим и оказалось смертельным для Сюро. Хорошо, что девчонку мы отправили в «Зоопарк». Если она – убийца, то запросто могла сбежать, как в виде парня, так и в виде девушки. Осложнила бы нам жизнь, – Вил вздохнул, – не представляю, как сообщить о художествах Турады отцу. Его величество ещё ладно, посмеётся и всё. А тут – позор Дубового клана. Даже страшно представить, какая часть гнева обрушится на мою голову.

– Не смею вас далее задерживать, – проговорила чародейка, открывая дверцу магомобиля.

– А вы извините меня, что вытащил вас из постели посреди ночи впустую. Мы прекрасно обошлись бы и без вас.

– Вы правильно сделали. В доме господина Сюро мог оказаться кто угодно, кроме звёздных паразитов, естественно, – улыбнулась Рика.

– Приятных снов, – попрощался коррехидор.

Наверное, он был слишком озабочен и хотел поскорее лечь спать, – размышляла девушка, потихоньку отпирая входную дверь, – поэтому даже не попытался поцеловать меня на прощание. Турада выбил его из равновесия, к тому же предстоящее объяснение с отцом явно не радовало.

Рика ожидала, что промучается бессонницей до рассвета, но заснула легко, только сны были какими-то глупыми и путаными.

Четвёртый сын Дубового клана, его сиятельство полковник Окку, был раздражён с самого утра. Причинами этого его душевного состояния послужило неприятное объяснение с отцом по поводу ночного происшествия в доме Сюро, а также отсутствие адъютанта, отстранённого от службы в силу необходимости. Конечно, отец обещал связаться с Адмиралтейством, где у него имелись давние и крепкие связи, и попросить прислать замену Тураде в самые наикратчайшие сроки. Но пока в приёмной на опустевшем столе грудой лежали письма. Ни чая, ни пирожных не было и в помине, а в коридоре образовалась целая толпа из стоящих и сидящих посетителей, которым непременно было нужно увидеть коррехидора лично для разрешения их неотложных дел. Обычно посетителями занимался Турада и ему успешно удавалось избавить своего начальника от большинства проблем. В самом худшем случае на долю коррехидора выпадали пра-тройка самых настырных.

Вил объявил, что в связи с важными государственными делами приём по личным вопросам переноситься на вторую половину дня, и посоветовал всем присутствующим составить письменное обращение, в котором чётко и коротко изложить всё то, ради чего они пришли в Королевскую службу дневной безопасности и ночного покоя.

– Это имеет смысл, – Вил выразительно приподнял бровь, – поскольку я не могу отдать необходимые распоряжения без письменного заявления. Увы, господа, таковы законы Артании.

Читать кучу корреспонденции коррехидор не имел ни малейшего желания, а уж тем более кипятить чайник и заваривать чай. Поэтому он с деловым видом покинул свой кабинет и отправился на цокольный этаж к Рике. Коронер как раз закончила вскрытие пьянчуги, выловленного рыбаками из Журакавы, и трудилась над заключением.

– Это просто неописуемо! – в сердцах воскликнул Вил после приветствия, – я радикально недооценивал работу Турады. Без него моя жизнь стремительно скатывается в беспросветный хаос из потока писем, посетителей и их заявлений. Когда заниматься расследованиями преступлений – неизвестно! Даже чая нет! Мне утренний скандал с главой клана отбил весь аппетит, и я даже кофе не выпил. Жду, не дождусь, когда пришлют замену.

Он нервно прошёлся по кабинету и зачем-то заглянул в окно, которое находилось практически вровень с землёй.

– Чаем я вас напоить могу, – проговорила Рика, откладывая в сторону заключение, – даже бутерброды с ветчиной припасены. Голодным не останетесь.

Она залихватски вскипятила воду щелчком пальцев, и вскоре перед Вилохэдом уже исходила ароматным бергамотовым паром большая чашка крепкого чая, а на тарелочке с отбитым кусочком каймы из цветов сакуры лежали три масштабных бутерброда с ветчиной, свежими огурцами и колечками жгучего перца.

– Квартирная хозяйка постоянно опасается, что я не успеваю пообедать, – извиняющимся тоном проговорила девушка, – при этом предполагает у меня волчий аппетит. Угощайтесь, я плотно позавтракала.

– Спасибо, но с одним условием, – коррехидор откусил солидный кусок, – я компенсирую съеденное походом в «Дом шоколадных грёз».

– Это – не совсем равноценный обмен, – засмеялась Рика, – несколько домашних бутербродов точно не тянут на роскошь одного из самых дорогих кафе Кленфилда!

– Зато забота прекрасной девушки о моём изнывающем желудке бесценна!

– У меня из головы не идёт ежевичное вино. Ведь именно его наша журналистка пила вместе с Турадой, – чародейка хихикнула, вспомнив эту парочку в исподнем, – неужели она убила Сюро?

– Пока против Коки Нориты один факт употребления того же самого вина, что использовалось при убийстве. Ни мотива, ни возможности, ни самого артефакта на руках у нас нет. К тому же, помнится, Кока заявляла о своём незыблемом алиби. Мне кажется, самое время побеседовать с ней.

В кабинет коррехидора привели журналистку. Вид девица имела потрёпанный и утомлённый, но при этом принялась качать права.

– Полковник, – с места в карьер начала она, – я заявляю горячий протест против нечеловеческих условий содержания заключённых в вверенном вам департаменте! Меня бросили в крошечную решётчатую камеру, будто зверя в зоосаде, где не было ни раковины, ни водопровода, ни прочих удобств, необходимых для уединённых отправлений организма. Даже постельного белья не дали!