Текст книги "Правила игры"

Автор книги: Элизабет Зухер Мун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 29 страниц)

– Никак?

– Нет. – Больше она не собирается обсуждать этот вопрос. – Я не хочу портить себе карьеру, чтобы только удовлетворить твое любопытство. Если с Векки что-то не в порядке, это заметят его начальники. Если я увижу что-либо сама, то доложу по инстанции. Но я не могу и не буду потихоньку рыться в его документах. Можешь сама доложить командиру. Кто здесь главный инструктор?

– Коммандер Приалло, но она уехала куда-то в отпуск.

– Ну, можешь найти ее заместителя.

– Я думала, ты заинтересуешься, – ответила Брюн.

– Я не могу сказать, что мне все равно… Но у меня нет никакого права вмешиваться в это дело. Тебе следует обратиться к его командиру. Или к коменданту.

На слова Брюн Эсмей полагаться не могла.

– Наверное, я так и сделаю, – ответила Брюн, вздохнула и вышла из комнаты. Эсмей тут же забыла все, о чем говорила ей Брюн, и приступила к своим занятиям.

На следующее утро Эсмей проглядела списки групп для занятий на местности и поняла, что Верикур был прав. Брюн была в ее группе, и их группа была самой маленькой, потому что с ними должны были идти и телохранители девушки. Что вообще у них получится? Позволят ли эти охранники Брюн делать что-либо самой? Или будут делать все за нее? И как это скажется на их оценках?

Брюн, наоборот, была в самом веселом расположении духа. Она много чему научилась за это время, она так легко запоминала факты, что Эсмей даже заподозрила, что ее умственные способности стимулировали в детстве. Но ей никак не удавалось научиться правильно себя вести. Как бы ее ни ругали, ни упрекали, она совершенно не обращала на это внимания и оставалась, как и прежде, уверенной в себе. Никакие советы и предложения девушка не воспринимала.

– Она дилетантка, – как-то во время еды заметил Верикур. – Но что же еще можно ожидать от девушки, выросшей в такой обстановке? Она ничего не воспринимает всерьез, и уж, конечно же, не флотские правила приличия.

Антон Ливадхи, двоюродный брат того Ливадхи, с которым Эсмей служила на «Деспайте», покачал головой.

– Нет, она может быть очень серьезной, но она прекрасно знает, что не вписывается в нашу среду. Вот она и оставляет всю серьезность нам, а сама просто-напросто развлекается.

Он был в другой команде, и, по предварительным оценкам, они занимали верхнее вместо в таблице. Группа Эсмей была в середине таблицы, у Брюн оценки колебались от отличных до самых плохих, а телохранители в счет не шли, у них своя работа. Некоторые упражнения ее группа делала чуть ли не в два раза медленнее тех, что шли на первом месте.

Эсмей с ужасом думала о том, что их ждет. Четверо суток интенсивной и опасной работы на пересеченной местности к западу от базы. Она понимала, что телохранители Брюн уберегут ее в случае опасности, но, значит, ей самой и джигу Медарсу придется делать двойную работу, за всю команду. За два дня до начала практических занятий на местности она ушла с лекции по ремонту и обслуживанию корабельных систем. На переговорном устройстве горела сигнальная лампочка: ее ждало чье-то сообщение. Капитан-лейтенант Улис просил ее о встрече, и как можно скорее. У нее оставался час до следующей лекции, и она решила повидаться с Улисом прямо сейчас.

Дверь в кабинет Улиса была приоткрыта, и оттуда на весь коридор слышались сердитые голоса.

– Вы должны понимать, что это невозможно! – Улис был раздражен.

– Почему? – возмутилась Брюн.

Эсмей остановилась. Ох уж эти приоткрытые двери!

– Потому что вас уже пытались убить. Занятия на местности сами по себе представляют опасность, и я ничего не могу гарантировать. Достаточно всего одного человека, всего лишь одного, но должным образом подготовленного и натренированного, чтобы убрать вас.

– То есть вы хотите сказать, что на военной базе Флота, где полным-полно офицеров и младшего командного состава, вы не можете допустить меня даже к элементарным занятиям на местности? – В голосе Брюн прозвучали и упрек, и горечь, словно она хотела пристыдить Улиса, чтобы он переменил свое решение. Но это ей не помогло.

– Я хочу сказать, что мы против. И ваш отец тоже. Я уже направил ему послание с нашим решением и причинами, побудившим нас такое решение принять. Он согласился со мной.

– Это… это же так глупо! – Брюн уже перешла на крик. – Если я стала мишенью для террористов, значит, именно по вашему предмету мне и нужно усиленно заниматься. Что же мне делать, если меня выкрадут и мне надо будет думать о побеге?

– Эту часть курса вы пройдете со всеми остальными, по крайней мере побег в городских условиях…

– Прекрасно. А если мне удастся сбежать из какой-нибудь тюрьмы в сельской местности, а до ближайшего города сотня километров, тогда что?

– Ваш отец говорит, что вы хорошо освоили курс по основам выживания и ориентирования на местности, занимались и на Сиралисе, и на Касл-Роке. Ваш отец, а также наши инструктора, которые просмотрели отчеты о ваших предыдущих занятиях, считают, что в этой области ваши навыки равноценны навыкам большинства выпускников Академии. Значит, вы будете заниматься по моему курсу выборочно.

Некоторое время оба молчали. Эсмей подумала, может, теперь ей и не надо идти к Улису, но в этот момент из кабинета вылетела разъяренная Брюн. Она сбавила темп, как только заметила Эсмей.

– Ты даже представить себе не можешь! – начала она.

– Извини, – проговорила Эсмей. Ей вовсе не хотелось выслушивать все по второму разу. – Я немного слышала ваш разговор, а сейчас меня ждут.

Брюн раскрыла глаза от удивления, но отступила в сторону, пропуская Эсмей. Эсмей прошла в кабинет Улиса. Тот, казалось, был готов одним взглядом расплавить обшивку любого корабля.

– Сэр, лейтенант Суиза прибыла по…

– Закройте дверь, – проговорил он.

– Да, сэр. – Эсмей плотно закрыла дверь и заметила, что Брюн не торопится уходить.

Улис глубоко вздохнул разок-другой, а потом посмотрел на Эсмей.

– Я хотел побеседовать с вами насчет вашей команды, – сказал он. – Вы, наверное, кое-что слышали только что… – и он кивнул в сторону двери, – а следовательно, знаете, что мы обеспокоены некоторыми вопросами безопасности. Еще до вчерашнего вечера у нас были приказы включать Мигер в сетку всех занятий, в том числе и проводимых на местности. Теперь, однако, мы получили разрешение исключить ее и ее телохранителей из наиболее опасных, на наш взгляд, операций. Значит, нам следует пересмотреть список команд. Вы будете приписаны к другой группе в качестве командира. – Он улыбнулся Эсмей. – Я наслышан о том, как вы хорошо умеете командовать незнакомыми людьми, лейтенант. Значит, вряд ли она окажется в команде с теми же офицерами, с которыми работала в течение целой недели, а команда, в которую ее направят, скорее всего будет недовольна сменой командира. Но зато не нужно будет волноваться о Брюн.

– Спасибо, сэр, – сказала она.

– Благодарить будете потом, – ответил Улис. – Если сможете. И помните, ваши оценки зависят не только от того, насколько хорошо вам самой удастся уйти от преследования, но и от общекомандных результатов.

Днем во время занятий она встретилась со своей новой командой. У них был скучающий, усталый вид. Она узнала их, это была команда Антона Ливадхи. Антон достаточно громко заявил, что еще неизвестно, действительно ли Суиза такая уж героиня. «Любимица Серрано» было сказано так, чтобы она слышала. Эсмей не обратила на эти слова никакого внимания, но остальные, кажется, тоже были настроены против нее. Две женщины, четверо мужчин, она еще раз мысленно повторила их имена. Все, кроме одного, были ее одноклассниками в Академии, но после окончания учебы она никого из них не видела, да и раньше никогда не была с ними близка.

Задания в этот день казались слишком уж легкими. Им предлагался целый ассортимент различных материалов, а они должны были придумать, как с их помощью преодолеть ряд «естественных» преград. В каждом случае от команды требовались коллективная работа и доля изобретательности. Оказалось, что все шесты были короткими, веревки не очень прочными, и так со всеми остальными предметами – что-нибудь да не так. Эсмей старалась подбадривать всех остальных и действовать быстро и решительно, именно так должен вести себя командир, но члены ее новой команды оставались равнодушными. Лейтенант Тарас обижалась, если ее предложения не принимали с первого слова, лейтенант Парадх и джиг Бирлин все время придумывали какие-то каверзы, и вся работа шла насмарку. Эсмей заметила, что инструктор хмурится. Эта команда на всех предыдущих занятиях занимала первое или второе место, вряд ли теперь они смогут добиться таких же результатов.

Она могла бы попросить дополнительное время, хотя обычно такое делалось редко, ведь тогда конечный результат снижался на двадцать процентов. Эсмей подняла вверх руку. Тарас издала звук, похожий на стон. Эсмей набросилась на нее:

– Мы закончим это задание, лейтенант, даже если нам придется возиться с ним всю ночь…

– Мы в любом случае не выйдем победителями, – ответил Бирлин. – Можем сразу согласиться на восемьдесят процентов…

– А когда тебе понадобятся именно эти недостающие двадцать процентов опыта, откуда ты, интересно знать, их возьмешь? – спросила его Эсмей. – Мы будем заканчивать задание прямо сейчас.

Она думала, что они снова заупрямятся, но, несмотря на хмурые взгляды, которые они на нее бросали, последнее препятствие было взято с большей энергией и энтузиазмом, чем все предыдущие. Спустя пять минут они уже закончили все задание. Эсмей была готова к тому, что ее вываляют в грязи, но ее перенесли через канаву с такой же осторожностью, как и остальных.

– Молодцы, – похвалил их инструктор. – До этого вы не могли рассчитывать даже на восемьдесят процентов, вы еле шевелились, но теперь все в порядке.

Когда они добрались до столовой, Эсмей уже знала, что они могут сработаться. Никаких гарантий, но шанс все-таки был. Если бы только им еще несколько дней потренироваться вместе.

На следующий день была подготовка к работе на местности, и все прошло гораздо лучше. Казалось, команда снова работает с полной отдачей, и в результате они заняли третье место. Эсмей пошла к себе в комнату, чтобы собрать все необходимое для занятий на местности. Она надеялась поспать несколько часов перед выходом.

Эсмей разложила все вещи на кровати, как вдруг раздался звонок в дверь. Она чуть не выругалась, но пошла открывать. Может, это Барин, они не оставались наедине уже несколько дней, он все время был с Брюн. Но на пороге стояла сама Брюн, причем очень злая.

– Небось гордишься собой! – с ходу выпалила она.

– Прошу прощения?

– Ты же никогда не хотела, чтобы я была в твоей команде, я тебе сразу не понравилась.

– Я…

– А теперь ты все подстроила, чтобы меня не допустили к занятиям на местности, и спокойно займешь первое место…

– Ничего я не подстраивала. – Эсмей чувствовала, что начинает сердиться. – Так решило начальство.

– Не притворяйся дурочкой, – ответила Брюн, усаживаясь на кровать. Она в секунду смяла и перепутала аккуратно разложенные вещи. – Ты ведь героиня, лейтенант Суиза, все хотят, чтобы ты блистала, вот все это и подстроили. Независимо от того, что разрушают планы других людей…

– То есть твои? – спросила Эсмей.

– Мои. Антона. Барина.

– Барина?

– Ты ведь знаешь, ты ему очень нравишься. – Брюн мяла в руках плитки концентрата, и они в конце концов раскрошились. Два куска упали на пол. Эсмей сжала зубы, но подняла их без каких-либо комментариев. Она всячески старалась избежать выяснения отношений. А Брюн продолжала:

– Я хотела узнать, почему ты такая замкнутая, и спросила его. Бедный мальчик, он по уши влюблен в тебя.

Она с ума сошла… Интересно, что будет, если она выдернет с корнями эти золотые кудряшки?

– Конечно, такая профессионалка, как ты, умеющая владеть своими чувствами, никогда не опустится до простого энсина, – продолжала Брюн таким тоном, что даже стенам наверняка стало не по себе. – Он, как и все мы, просто недостоин твоего внимания. – Теперь она теребила в руках флягу для воды.

– Это несправедливо, – ответила Эсмей. – Я так же, как и ты, ничего не знала о том, что тебя не допустят к занятиям на местности.

– Ты хочешь, чтобы я поверила, что ты на моей стороне?

– Нет, но это вовсе не одно и то же. Решение принимала не я.

– А если бы ты… – И Брюн с вызовом посмотрела на нее.

– Принимала не я. А если бы да кабы…

– Верно. Ты могла бы быть моей подругой, ты могла бы быть возлюбленной Барина. А вместо этого…

– Что ты хочешь сказать? – Не будет она повторять эти грязные фразы, не будет всуе упоминать имя Барина, особенно перед этой женщиной.

– Не думаешь же ты, что он вечно будет крутиться вокруг тебя, боготворить твои следы и прочее? На случай, если ты вдруг решишь спуститься со своего пьедестала и заметить его. Со временем он забудет свою героиню.

Именно этого Эсмей и боялась больше всего на свете. Что Барин ослеплен ее героическим ореолом. Но надолго ли?

– А ты, конечно, решила помочь ему…

– Я сделала, что было в моих силах, – ответила Брюн и тряхнула головой. Жест не оставлял никаких сомнений в ее истинных намерениях. Эсмей снова на секунду представила, как эти золотые кудри валяются по всему полу, словно овечья шерсть после стрижки. – Он умен, у него прекрасное чувство юмора, он умеет веселиться, не говоря уже о том, что он просто красив, или ты и этого не заметила?

Ну, это уже слишком. Эсмей пришла в ярость. Эта… эта… преследует Барина. Эта… хочет занять ее место, увести Барина от нее, разрушить их отношения. Девушка так открыто похвалялась своими любовными победами, отказывалась подчиняться каким-либо правилам приличия, во всеуслышание заявляла, что не боится быть изнасилованной, потому что не имеет «ничего против дополнительных физических упражнений, а против воли никогда не забеременеет». Она была похожа на Касию Ферради, но поведение Ферради хотя бы частично можно было объяснить колониальным происхождением.

Не до конца отдавая себе отчет в том, что делает, Эсмей подняла Брюн с кровати и прижала к стене так легко, словно та была маленькой девочкой.

– Ты…

Она не могла произнести всего того, что вертелось в голове, но ей хотелось сказать что-нибудь обидное.

– Ты игрушка для мужчин. Ты прилетела сюда со своими генномодифицированными мозгами и внешностью, выставляешь все это напоказ и все время играешь с нами, играешь с людьми, которые рискуют своими жизнями, чтобы ты и твоя замечательная семейка могли жить спокойно и припеваючи.

Брюн открыла рот, но Эсмей перебила ее. Все, что копилось так долго, наконец вырвалось наружу.

– Ты хотела дружить, говоришь, но все время только мешала мне, висела у меня на шее, отнимала время и похотливо бросалась на первого понравившегося тебе мужчину. Тебе даже не приходило в голову, что мы здесь работаем, что от того, как и чему мы здесь научимся, зависят не только наши собственные жизни, но и жизни многих других людей. Нет. Тебе нужны развлечения, развлечения городка, и кто-то обязательно тебя должен сопровождать… пусть пожертвует занятиями, тебе нет до этого никакого дела. Тебе-то ведь все равно, сдашь ты экзамен или нет. Твоя жизнь от этого не зависит. Тебе все равно, разрушишь ты карьеру Барина или нет…

Ты считаешь, что с твоими богатствами и родственниками ты можешь позволить себе абсолютно все, что хочешь.

У Брюн побелели губы. Но Эсмей не обращала внимания. Она уже не волновалась о завтрашнем дне, не чувствовала усталости, все исчезло в приступе гнева.

– Твои моральные качества не выше, чем у кобылы во время течки. Ничего ты не чувствуешь, у тебя и души-то нет. Но без этого не прожить, и тебе все это когда-нибудь понадобится, мисс Богачка и Знаменитость, и ты пожалеешь, что стала такой, какая ты есть. Ты узнаешь, что я была права. А теперь убирайся отсюда и никогда сюда больше не приходи. Мне надо работать.

С этими словами Эсмей распахнула дверь, она была готова вышвырнуть Брюн из комнаты, но та сама прошла мимо нее к выходу. В коридоре ее ждали телохранители, они старательно отводили взгляды в сторону. Если бы можно было, Эсмей хлопнула бы дверью, но здесь двери закрывались бесшумно. Дрожащими руками она собрала сумку, убрала ее с кровати и пролежала без сна несколько часов до подъема.

Глава 4

Брюн бродила по улочкам городка и никак не могла успокоиться. Эта ханжа, лицемерка, педантка… дурочка с далекой планетки… Из грязи в князи… И все из-за того, что Брюн выросла в богатой семье, из-за того, что может спокойно говорить о сексе!

Где-то в глубине души она понимала, что несправедливо обвиняет Эсмей. Та вовсе не дурочка, наоборот, она многого добилась в этой жизни. Хоть она чуть старше Брюн, но уже закончила Академию, имеет офицерское звание, принимала участие в настоящих сражениях. Ее опыту можно позавидовать. Брюн хотелось, чтобы Эсмей уважала ее.

Нет, она сварливая, чопорная, бесполая особа с полным отсутствием чувства юмора…

Но про Эсмей нельзя сказать, что у нее нет чувства юмора.

А Брюн и не хотела быть справедливой. Она хотела злиться, и у нее были на это все основания. Эсмей никто не давал права так на нее набрасываться и говорить ей насчет ее морального облика. С моральным обликом у нее все в порядке. Она же, например, спасла леди Сесилию. Даже Эсмей не может этого отрицать. И если не считать всяких глупостей, через которые в юности проходят абсолютно все, никто никогда не мог упрекнуть ее в аморальном поведении.

Она перебирала в памяти прошлое и один за другим припоминала случаи, которые, конечно, заслужили бы похвалу со стороны Эсмей… но ее это совсем не касается. В школе Брюн защищала малютку Понсибар, которую все третировали и запугивали. Она рассказала правду о происшествии в кабинете биологии, хотя ее за это целый месяц продержали без игр и развлечений, а Оттала Моррелайн перестала с ней дружить. Она всегда старалась быть вежливой с тетушкой Тремой, даже когда эта пожилая дама внушительных размеров развлекала гостей на Охотничьем балу рассказами о том, как «маленький Пузырь» в детстве любила голышом поплескаться в фонтане. После этого она передралась почти со всеми братьями своих школьных подруг, но не стала мстить тетушке Треме. А когда они с Раффой спасли друг друга на том острове…

Но Брюн не могла вспомнить ничего по-настоящему важного. Ну и что? У Брюн совсем другие ценности, но это совсем не означает, что она аморальна. В этот момент Брюн поняла, что очень хочет пить, и направилась к одному из баров.

Назывался он «Даймонд Симз». Внутри было полным-полно народу, мужчин и женщин. Все одеты в повседневную одежду, которую носят на кораблях Флота. Их позы, жесты – все говорило о том, что они военные. Лишь некоторые посетители были в форме. Брюн не заметила никого из своих однокурсников, хотя она знала только тех, с кем пересекалась во время занятий. Ей и не хотелось встречаться сейчас со знакомыми. Они не преминут поинтересоваться, куда делись ее телохранители. Брюн хотелось, чтобы ее окружали незнакомые лица, хотелось заново доказать, что она та, за кого себя выдает.

Она протиснулась мимо занятых столиков к единственному свободному в дальнем конце бара. Сев за столик, девушка дотронулась до нужной строки меню, где значилось ее любимое стеннерское пиво, и вставила кредитный кубик в расчетный аппарат. Потом огляделась. Справа на стене висели в рамках фотографии космических кораблей и офицеров, а вокруг них красовались ряды металлических обломков. В углу – выцветшее красное знамя, но со своего места она не могла разобрать надпись.

Официантка принесла ей бутылку пива и кружку и, улыбнувшись, бойко спросила:

– С какого ты корабля, детка? Брюн покачала головой:

– Я здесь учусь.

Официантка слегка удивилась, но кивнула и пошла разносить другие заказы. Брюн налила себе пива. За спиной она услышала глухие голоса и тогда только поняла, что там есть еще одна комната, скорее всего жилое помещение. Слева от Брюн тянулась стойка бара, сделанная из такого же темного матового материала, как и обшивка космических кораблей. Может, это и есть обломок корабля. С потолка свисали модели космических судов. Брюн узнала необычную угловатую форму корабля-миноискателя, остальные были привычной овальной формы. А зеркала за стойкой бара обрамлены в… не может быть… но она теперь неплохо разбиралась в артиллерийских орудиях и понимала, что рамы когда-то были частью настоящих боевых пушек. Теперь Брюн пристальнее осмотрела все помещение бара. Наверное, на его отделку пошел потерпевший крушение или списанный корабль.

Волосы на голове встали дыбом: «Такого не может быть, кому в здравом уме такое пришло в голову…» Но вот она увидела табличку над стойкой: «Парадокс». Это название она никогда не забудет. А вот и тарелка, обыкновенная большая тарелка, по широкому краю которой змеился темно-синий узор, как и на всей посуде, которую она когда-то видела на борту корабля адмирала Серрано: в центре – четыре ромба с названием корабля – «Хэрриер». Здесь в ромбах было вписано другое название, тарелка стояла на специальной подставке, и для тех, кто издалека не мог разглядеть надписи в ромбах, рядом светилась другая надпись, более крупная. Около тарелки лежал столовый прибор.

Брюн посмотрела на свою кружку, неужели… Нет, она не с «Парадокса». Надпись на кружке гласила: «РКС. Балрог».

Она пьет из кружки погибшего человека, сидит на стуле, сделанном из обломков… обломков чего? А стол… трудно сказать, из чего именно, но теперь она уверена, что когда-то все это было частью космического корабля, который потерпел крушение. Она внимательно всматривалась в поверхность стола и вот рядом с экраном меню нашла, что искала «РКС. Фордж. Койка личного состава 351». С одной стороны она заметила небольшую кнопку и нажала ее.

Меню исчезло с экрана, и вместо него появилась историческая справка: корабль Регулярной Космической службы «Фордж» был подбит тридцать два года назад в битве с ударной группой Доброты, погибли все члены экипажа корабля. Этот обломок удалось найти двадцать восемь лет назад, его идентифицировали по сохранившемуся клейму, в момент гибели корабля койка 351 числилась за старшиной Лестером Грином.

Ножка стола, говорилось дальше, сделана из куска защитного щита того же корабля; оба стула тоже с борта «Форджа», один из столовой личного состава, второй из отделения высшего технического персонала, обслуживавшего кормовую орудийную батарею по правому борту. Во время последней битвы в эту группу входило пять человек: капрал Дэнси Эл-корн, сержант Тарик Сенит, капрал Лёрс Птин, капрал Барстоу Боханнон, сержант Гарет Мехарри.

У Брюн перехватило дыхание. Ужас какой-то. Вот они, настоящие имена настоящих людей, все они погибли. А тут еще и Мехарри… Она когда-то знала Метлин Мехарри, неужели это ее родственник? Кто-то из родителей? Тетя? Дядя?

Тут она обнаружила, что справка может предоставить отдельную информацию о каждом из перечисленных людей. Нет, ни за что, ей совсем не хотелось, чтобы эти имена стали для нее более реальными. Но вот что касается Мехарри, это она должна узнать. Брюн нажала на кнопку.

Гарету Мехарри в момент гибели было двадцать шесть лет. На экране высветилось его генеалогическое древо, все, кто служил во Флоте, были выделены синим цветом. Синий явно преобладал. Родители оба флотские, теперь их нет в живых, один погиб в сражении. Из четверых братьев и сестер двое служили во Флоте, а две замужем за офицерами Флота. Метлин Мехарри его родная сестра… Трудно представить, что такая прожженная вояка, как Метлин, может быть чьей-то сестрой. Одну племянницу назвали в ее честь. Значит, скоро подрастет еще одна Метлин Мехарри, и, учитывая, что у нее и родители, и тети, и дяди полностью посвятили себя Флоту, она скорее всего тоже поступит во Флот.

И вдруг ее обуяло любопытство. Вот бы хорошо все так же подробно узнать и об Эсмей. Брюн быстро переключила экран на меню, и вот внизу, под списком предлагаемых в баре блюд и напитков, она нашла папку данных об офицерах Флота. Прямо отсюда, сидя за столиком бара, она может узнать все доступные сведения о любом из них.

Эсмей. Интересно, существуют ли во Флоте еще люди с такой же фамилией – Суиза? Она ввела полное имя и принялась ждать. На экране наконец высветилось только одно имя и вся доступная информация. Имя… а она и не знала, что полное имя Эсмей – Эсмей Анналуиза Сюзанна Суиза. Место рождения: планета Альтиплано. Семья… Брюн чуть не закашлялась. Всего несколько предложений, но, оказывается, семейство Суиза одно из трех наиболее влиятельных семейств на Альтиплано. Отец Эсмей один из четырех главнокомандующих военными силами планеты, двое других – ее дядья, а четвертого обычно назначают по выбору генерала Суизы. Ничего себе влияние…

Брюн пыталась убедить себя, что главнокомандующий на далекой планете ничего особенного собой не представляет. Она ведь знала милицию отца на Сириалисе. Командир милиции, хотя и носил звание генерала, никогда не производил на нее должного впечатления, другое дело офицеры Флота. Но у Альтиплано, продолжала читать она дальше, нет представителя в Совете. Планета не связана ни с одной из Правящих Династий. А это значило… она точно не могла сказать, что это значило, но подозревала, что власти у генерала Суизы было гораздо больше, чем у старого генерала Эшворта.

О самой Эсмей информации было не так уж много. Список наград и поздравительных речей командования. Беспримерная отвага и доблесть. Выдающиеся лидерские способности и инициативность. Список кораблей, на которых она служила. Ее теперешнее назначение: курс развития лидерских способностей для младших офицеров командного состава.

Вот так. Брюн откинулась на спинку стула, чувствуя напряжение в спине и плечах. Она переключила дисплей на меню и подумывала, не заказать ли что-нибудь поесть. Но еду принесут на тарелке с какого-нибудь подбитого корабля. Больше она этого не вынесет. У нее и так уже слезы текут.

– Что-то не так? – Из-за спины раздался низкий голос. Она обернулась.

Мужчина был коренаст, с мускулистыми плечами, лысая, как у Обло, голова вся в шрамах. Глаза его были почти на уровне ее глаз, потому что он сидел в инвалидной коляске. Брюн с трудом сдерживалась, чтобы не посмотреть, что у него с ногами.

Карие глаза буравили ее. Она чувствовала себя очень неуютно. Наконец мужчина заговорил:

– Леди, вы не из флотских, и, кажется, вы здорово запутались, так?

На секунду это обращение «леди» выбило ее из колеи. А он уже продолжал:

– Идите-ка сюда, посмотрим, что там с вами такое.

Она встала и пошла в его сторону, словно загипнотизированная голосом. Он развернул свою коляску и поехал между столиками, Брюн шла за ним.

Кто-то из-за столиков выкрикнул:

– Привет, Сэм!

Мужчина в инвалидной коляске слегка повернул голову (Брюн заметила, что он с трудом осиливал даже такой поворот), поднял руку, но ничего не сказал. Они оказались в небольшом помещении, отгороженном невысокой перегородкой, там стояли столик и скамья, с другой стороны столика пустовало место специально для инвалидной коляски.

– Садитесь, – произнес он. Потом бросил через плечо официантке:

– Принеси пару стеннерских и чипсы. Теперь он снова смотрел на Брюн, а она опять чувствовала себя крайне неловко.

– В действительности я не…– начала было Брюн.

– Это я уже знаю, – ответил он веселым тоном. – Но давайте посмотрим, кто же вы есть.

Он поднял вверх короткий корявый, словно очень неумело и наскоро вылепленный из пластилина палец.

– Вы, судя по кредитному кубику и вот этому списку слушателей, дочь Торнбакла. Вы Брюн Мигер, вы носите фамилию своей матери. Кто-то гоняется за вами и пытается вас убить…

Интересно, откуда он знает?

– Ваши инструкторы утверждают, что вы сильны и натренированны, способны, быстро усваиваете материал, а в экстренных ситуациях вам всегда везет. Эмоционально неустойчивы, любите поспорить, высокомерны, упрямы, своенравны, с вами не так-то просто иметь дело. Трудно представить, что вы можете стать офицером, по крайней мере с вами придется много работать.

Брюн знала, что лицо выдает ее, но все-таки сказала:

– А почему бы и нет?

Он даже не обратил внимания на ее вопрос и продолжал:

– Вы не из флотских, среди ваших родственников никто не служил во Флоте уже в течение двухсот сорока лет. Вы относитесь к тому классу общества, в котором от молодой особы ваших лет требуется лишь умение держать себя в свете. А вы приходите в чисто флотский бар…

– В городке все бары флотские, – пробормотала Брюн.

– Это не простой флотский бар, – опять заговорил мужчина. – Даже для ветеранов флота этот бар особый. Сюда придет не каждый офицер, да и не каждого сюда пустят. Я видел, как многие, совсем не обучавшиеся умению себя вести, заходили сюда и прямо с порога понимали, что им тут делать нечего. И вот я думаю, Шарлотта Брунгильда Мигер, почему же вы ничего не заметили?

Брюн уставилась на него, не отрываясь. Он смотрел ей прямо в глаза, не дружелюбно, но и не враждебно. Просто смотрел, словно она была каким-то забавным механизмом. Такой взгляд не предполагал никакого ответа с ее стороны, да ей, в общем-то, и ответить было нечего. Она не знала, почему зашла именно в этот бар, а не в соседний. Просто он оказался первым, а она хотела пить. Когда она почувствовала, что хочет пить, перед глазами возникла вот эта дверь, она и вошла. А в принципе, она даже не хочет об этом думать. По крайней мере не здесь и не сейчас.

– Вы ведь знаете, у нас снаружи есть видеокамеры, – сказал мужчина, откидываясь на спинку коляски. – Когда ваше идентификационное удостоверение появилось на моем экране, я просмотрел предыдущую запись. Вы бродили по улицам, словно чем-то сильно расстроенная. Потом резко остановились и зашли сюда, лишь мельком взглянув на вывеску. Вам кто-нибудь рассказывал об этом баре?

– Нет. Мне выдали список заведений, которые предоставляют определенные услуги. В основном сексуальные. У них обычно в окнах светятся специальные огоньки. Так говорилось в информационном кубе. Все остальные заведения характеризовались как просто развлекательно-увеселительные.

– Значит, то, что я понял из записи, верно. Вы бродили по городку в плохом настроении, потом захотели выпить и завернули в первый попавшийся бар. Зачем же доводить себя до такого состояния, особенно девушке с вашим интеллектом?

– Даже умные люди иногда злятся, – ответила Брюн.

– Даже умные люди иногда совершают глупости, – добавил он. – Вас все время должны сопровождать телохранители, не правда ли? Где же они?

Брюн почувствовала, что краснеет.

– Они…

Она хотела сказать «надоели мне до смерти», но знала, что этому человеку так говорить нельзя, иначе он будет относиться к ней как к ребенку. Все считали, что она капризничает, когда отказывается от эскорта безопасности.