Текст книги "Правила игры"

Автор книги: Элизабет Зухер Мун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 29 страниц)

Девочка опрокинула башню из кубиков, улыбнулась прямо в объектив, встала и стала танцевать. Потом появилась ее мать со Стасси на руках, она привлекла Брэнди, обняла ее. Профессор Мейерсон увеличила звук.

– …Вот мы и решили взять их с собой. Капитан Лунд уверяет нас, что все будет в порядке, на борту будет еще двое детей примерно такого же возраста и двое подростков. На корабле есть специально оборудованная детская комната и игротека, много образовательных игр и программ, поэтому не волнуйтесь, что они отстанут в учебе. Никакой опасности, даже кое в чем менее опасно, чем на планете – никаких насекомых! – И женщина рассмеялась. – Никаких неожиданных перемен погоды. Знаю, знаю, вы очень любите смену времен года, но с девочками, вы же знаете, если они не простужаются зимой, то обязательно начинаются какие-нибудь аллергии летом.

Профессор Мейерсон выключила устройство.

– Запись была сделана прямо перед отлетом «Элайаса Мадеро», примерно за год до их гибели.

– На корабле что, была какая-то эпидемия?

– Нет. – Неужели она ничего не знает? Разве это возможно? Профессор посмотрела на Хэйзел, та покачала головой. – Их убили при нападении на корабль, мэм.

– Нет… это какая-то случайность. Митч не мог убивать женщин…

Они не собирались раскрывать ей глаза, они считали, что жены прекрасно знали, откуда им привозят чужеземных детей. Мейерсон молчала, она растерялась и не знала, как лучше все сказать. Прима совсем побледнела.

– Вы думаете, вы считаете, что наши мужчины убили родителей этих детей специально? Убили матерей? Поэтому вы решили на нас напасть?

– Они считали наших людей извращенцами, – ответила профессор Мейерсон. – Это осталось на записях.

– Я не верю! Вы лжете! У вас нет доказательств! – Она схватила профессора Мейерсон за руку. – Или есть? Ваше… устройство может показать и то, что было там?

– Внимание…– раздалось в наушниках, и Барин на секунду отвлекся от Примы. – Возможно, что-то такое готовится, в городе собираются какие-то люди. – На маленьком дисплее на шлеме появилась картинка-изображение. Человек в ярко-голубом халате или каком-то похожем одеянии что-то кричал горстке людей.

– Извините, мэм, – Барин снова повернулся к Приме. – Вы знаете, что это такое? – И он перевел изображение на большой экран считывающего устройства.

Прима взглянула на экран и сразу побледнела.

– Это пастор Уэллс…

– Пастор – это религиозный лидер, – пояснила профессор Мейерсон. – Потрясающе, посмотрите только на этот наряд…

– Это ряса, – поправила ее Прима.

– Нет, не ряса, – Мейерсон разговаривала с ней, словно с ребенком. – Рясы уже, обязательно черного цвета и с застежкой спереди. А это вариация на тему академических регалий, которые были в моде у одной ветви христиан…

– Профессор, я не думаю, что это сейчас так уж важно…

– Но смотрите, у этих мужчин в руках копии настоящих ножей Боуи, а вот это очень похоже на копию винтовки двадцать первого века…

– Профессор, нам надо забрать детей и уносить отсюда ноги, – напомнил Барин. – Мы ведь не хотим никаких конфронтации, мы хотим, чтобы все прошло мирно.

– Ну да, конечно. – Мейерсон даже покраснела. – Извините. Я всегда только читала об этих вещах в книгах, а тут увидела их на самом деле, так неожиданно. Жаль, что у меня мало времени…

– Как-нибудь в следующий раз, – сказал Барин. Он повернулся к Приме. – Пожалуйста, мэм, приведите детей.

– Пойдемте со мной. – Женщина все еще сердилась, но, видимо, то, что она увидела на экране, подтолкнуло ее к действию. – Я хочу, чтобы вы посмотрели, как они тут жили, как за ними присматривали, чтобы вы потом рассказали их родственникам… – Она провела их по коридору на женскую половину дома. Барин видел в окна прекрасный сад с множеством разноцветных цветов, в центре сада был фонтан, вдалеке стена, за ней другой сад.

– Это сад специально для детей, – прошептала Хэйзел. – Маленьким девочкам даже разрешалось здесь немного побегать. – Сейчас в саду никого не было. Когда Прима приоткрыла одну из дверей, по коридору разнесся запах свежеиспеченного хлеба. – Там кухня. А она ведет нас в спальни самых маленьких.

Еще один внутренний дворик, мощенный большими каменными плитами, в центре дворика большое раскидистое дерево. Прима повернула в сторону, провела их по узкому залу и завела в большую комнату. Здесь вдоль стен стояло около дюжины кроватей. На пяти из них спали дети.

– Вот здесь они и спали, – сказала Прима. – Сейчас послеобеденное время, и эти малышки спят. Пруденс и Сиринити уже большие, они не спят днем, они в рабочей комнате, шьют. – И она провела их дальше в комнату, где сидели две взрослые женщины и десять—двенадцать девочек от самых маленьких до таких, как Хэйзел. Все они склонились над шитьем. Когда вошли посторонние, только женщины подняли головы от работы.

– Все в порядке, Кварта, – сказала Прима, – у них есть семьи, настоящие семьи.

После этого подняли головы и девочки, они смущались и во все глаза смотрели на незнакомцев. Барин улыбнулся, он не хотел, чтобы его сочли за страшного чужеземца. Две девочки долго-долго смотрели на Хэйзел, потом одна из них тихо спросила:

– Пэйшенс?

– Да, – ответила Хэйзел. – Я вернулась. Ты помнишь своего дядю Степана?

Девочка кивнула, но лицо у нее оставалось торжественным и серьезным.

– Он хочет снова тебя увидеть, и твоя тетушка Джас тоже. Теперь мы сможем поехать домой, Брэнди.

Лицо девочки сразу стало радостным, она выронила из рук шитье, но тут же боязливо посмотрела на взрослых женщин.

– Ты можешь ехать с Пэйшенс… с Хэйзел, ну же, Пруденс.

Девочка подбежала к Хэйзел и обняла ее.

– Честное слово, я ничего не забыла! – Она немного отстранилась и взглянула Хэйзел прямо в глаза. – Домой на корабль? И мама там будет? И я снова смогу сидеть за компьютером? И читать книги?

Другая девочка была младше и застенчивее, ее нужно было взять за руку, но когда она поняла, что и в самом деле едет домой, то прижалась к руке Брэнди и заулыбалась.

Остальные девочки сидели с торжественными лицами. Было совершенно очевидно, что они не понимают, что такое здесь происходит.

Барин посмотрел на Приму, пусть лучше она им все объяснит. Женщина неохотно согласилась.

– Пруденс и Сиринити возвращаются в свои семьи, – сказала она. – Давайте пожелаем, чтобы в новой жизни им во всем сопутствовала благодать Божья.

– Но кто же будет их защищать? – спросила одна из девочек. – Этот мужчина их отец? Или дядя? Почему эти женщины держат в руках оружие?

– Мы позаботимся о них, – ответил Барин. Все были шокированы. – У нас дома женщины, как и мужчины, могут быть военными и летать на космических кораблях…

– Это неправильно, – твердо сказала одна из девочек постарше и взяла в руки шитье. – Женщины не должны вмешиваться в дела мужчин.

Кварта протянула руку и слегка постучала по голове девочки наперстком.

– А дети не должны указывать старшим. Но я уверена, Фэйт, что ты права, и этих безбожников ничего хорошего не ждет.

Мальчики были на мужской половине. Прима отправила за ними одну из взрослых женщин, а сама пошла с Барином, Хэйзел и профессором Мейерсон в детские ясли за малышами Брюн. Они оказались на удивление здоровыми, крепкими мальчиками. По всем их движениям было видно, что скоро они уже начнут ползать.

– Симплисити… – Хэйзел кивнула в сторону молодой женщины, которая сидела с младенцем на руках. Женщина застенчиво улыбнулась ей, но когда увидела всех остальных, то испугалась. Хэйзел взяла одного из малышей Брюн, Прима другого. Когда они снова вернулись в дом, мальчики уже ждали их в холле, но вид у них был встревоженный.

– Паоло! – вскрикнула Брэнди. – Мы едем домой! – И она хотела обнять его, но мальчик отстранился.

– Я не думаю…

– Энсин, послушайте вот это… – раздался голос в наушнике. Он машинально переключил звук на громкоговоритель считывающего устройства.

– …исчадья ада! – вещал человек в голубом одеянии. – Божий перст покарал рейнджеров и их семьи за все их грехи. Да не преуспеют нечестивые и да не заговорят безбожные женщины…

– Это он о вас, – сказала профессор Мейерсон Приме. – Вы в опасности.

– Мы должны захватить дома рейнджеров, очистить их от безбожной заразы… сжечь неверных на священном костре…

– Волноваться особенно не о чем, – сказал майор десантников. Он заглушил голос человека по радио. – У них всего-навсего устаревшее легкое оружие и ножи. Можно даже спокойно пользоваться машинами…

– Нет, – перебила его Хэйзел. – Они захватили оружие, которое было на борту «Элайаса Мадеро». Они говорили об этом, я помню, после того, как нас схватили.

– А что было на «Элайасе Мадеро»? – спросил Барин. – Корабельные орудия?

– Не знаю, но что-то незаконное, кажется, краденое со складов Флота.

Барин почувствовал, как по позвоночнику пробежал холодок, будто кто-то провел по спине кусочком льда. Представители Гернеси говорили о контрабанде и краже оружия, а Эсмей рассказывала ему, что ее капитан разыскивает пропавшие ядерные боеголовки.

– Майор, все может быть гораздо серьезнее. У этих ребят вполне может оказаться пропавшее со складов ядерное оружие.

Все замолчали, слышен был только напыщенный голос пастора, рассуждавшего о грехе, скверне и тирании. Вдруг другой голос сказал:

– Я же говорил, не надо брать с собой Серрано. Когда рядом Серрано, всегда что-нибудь да происходит. Ладно, энсин, давайте так. Вы докладываете адмиралу, а я присмотрю за тем, чтобы эти парни поаккуратнее обошлись с тем, что у них там есть.

Барин вовремя сообразил отсоединить переговорное устройство от узла громкой связи и переключился на другой канал, чтобы связаться с «Наварино», курсировавшим на орбите.

– Мы следим за всем происходящим, – сразу сказали ему. – Прослушиваем весь местный эфир, а с помощью сканирующих приборов ищем ядерные вещества. Вывозите детей, если сможете.

– Не хочу быть слугой другого мужчины, – вдруг взорвалась Прима. – Не хочу, чтобы мои дети воспитывались в доме другого мужчины…

Барин мельком взглянул на нее, но у него были дела поважнее. Он старался подключиться к сканирующим приборам корабля и посмотреть, что там такое происходит. Неожиданно Прима схватила его за руку.

– Вы… ваша бабушка действительно командир? А вы член ее семьи… вы должны взять меня под свою защиту.

– Именно это я и делаю, – ответил Барин.

– Я хочу уехать отсюда, – сказала Прима. – Я и все мои дети. Отвезите меня к моему мужу.

Барин в изумлении уставился на нее.

– Взять вас? Вы имеете в виду на корабль?

– Да. Этот человек, – она показала на погасший экран, – он отдаст меня кому-нибудь другому, он даже может лишить меня голоса только на том основании, что я разговаривала с вами, а уж если узнает, что прошлой ночью я убила Джеда, то сделает это наверняка. – Тяжело и совсем не грациозно она опустилась перед Барином на колени. – Я взываю к вам, станьте моим защитником вместо моего мужа.

Барин огляделся. Профессор Мейерсон наблюдала за всем с присущим ей выражением крайней заинтересованности, штурмовики тоже смотрели на них во все глаза. Барин замешкался. Когда не знаешь, что делать, всегда надо просить совета, и он сказал:

– Хорошо… но позвольте мне поговорить с моей бабушкой.

– Я взываю не к ней, а к вам.

– Это серьезно, – сказала Мейерсон. – Если вы откажете, она может решиться на крайние меры.

Он всегда хотел специализироваться по командирскому направлению, вот и получил.

– Ладно, – сказал он. – Я беру вас под свою защиту. Соберите всех домашних…

– Я не могу говорить за других жен, – сказала Прима.

– А их он тоже отдаст? И лишит голоса?

– Да…

– Значит, можете и уже сказали. Соберите всех людей, из вещей ничего не берите.

Он поправил микрофон переговорного устройства и сказал:

– Майор, с нами поедет все семейство. Я даже не знаю, сколько их… – Он посмотрел на Хэйзел, та только покачала головой. Она тоже понятия не имела. – Нам нужен дополнительный транспорт.

Интересно, а в шаттле они все уместятся? Придется потесниться. И соблюдать осторожность, чтобы их не взорвали.

В холле начали собираться домашние: женщины несли на руках младенцев, девочки постарше вели за руки тех, что поменьше, старшие мальчики подталкивали вперед младших. Вместе со всеми пришел даже один мужчина, худощавый и угловатый, он сразу очень не понравился Барину. Все собравшиеся уставились на Барина и на десантников, но вели они себя смирно и почти не шумели. Девочки вообще молча опустили глаза, мальчики рассматривали все и всех, но молча, больше их интересовало оружие.

Прима протиснулась сквозь толпу и наклонилась к Барину. Он почувствовал неловкость своего положения.

– Можно сказать вам кое-что?

– Да, – ответил он, – конечно.

– Я послала слуг в дома других рейнджеров, они пройдут через женские двери и будут разговаривать только с женщинами.

– Что? Нет! – Но он уже понял, что обязан взять всех. – Вы думаете….

– Вы сказали, что я могу говорить за других жен. Раз вы мой покровитель, значит, вы должны стать покровителем и для них. В конце концов их мужей убили ваши люди.

Барин оглядел толпу людей, собравшихся в холле, они стояли даже в коридорах, где-то от пятидесяти до ста человек. Он быстро прикинул в уме.

– Нам нужны еще шаттлы, – пробормотал он.

А как насчет родственников рейнджеров по мужской линии? Наверное, они уже командуют в домах, как тот парень, с которым разговаривал рейнджер Боуи. Они станут сопротивляться. Трудно без потерь вывести из мятежного города столько народу. Захныкал ребенок, кто-то шикнул на него.

– Как у вас дела, энсин?

Он хотел было сказать «Жду вдохновения», но вместо этого кратко доложил обстановку. В ответ в наушниках долго молчали, он даже уже начал волноваться. Потом раздался голос бабушки:

– Должна ли я понимать, что вы взяли на себя миссию вывезти на наши корабли все гражданское население этого богом забытого города?

– Не все, адмирал. Только порядка пятисот человек. Родственников всех рейнджеров.

– А кто вас уполномочил на это?

– Так получилось… Это вопрос чести, чести нашей семьи, адмирал. И Династий.

– Понятно. В таком случае нам следует поддержать ваши действия, но за последствия отвечать будете сами.

Ходили слухи, что бабушка может разделаться с неповоротливым офицером, не повышая при этом даже голоса. Он сам никогда не проверял этих ее способностей, но сейчас чувствовал, что очень близок к этому.

– Прием! – раздался в наушниках голос майора, ответственного за высадку на планету. – Нас обстреливают. Повторяю, противник нас обстреливает.

– Переход на программу «Зеленый свет». – С другими бабушка говорила спокойно, без эмоций. – Повторяю: переход на программу «Зеленый свет».

«Зеленый свет»… новая цель, новые правила игры и ведения боя. Барин знал их. Он одновременно и обрадовался, и огорчился.

– Для поддержки энсина Серрано и нескольких сотен мирных граждан, которые будут эвакуированы с планеты… «Зеленый свет».

Он слышал, как вздохнул майор. Для того чтобы эвакуировать несколько сотен человек, недостаточно отряда, который отправили для поддержки их небольшой группы.

– Дополнительные отряды уже в пути…

Барин попробовал вычислить, сколько им понадобится времени. Будут ли задействованы шаттлы и личный состав других кораблей, например «Шрайка»? Ему нужно защитить этих людей до прибытия подкрепления.

Прима все еще стояла перед ним, и Барин сказал ей:

– Они пришлют еще шаттлы, но на это потребуется время. До их прибытия мы обеспечим защиту, но… – Если восставшие знают, где находятся ядерные боеголовки, если они умеют с ними обращаться, обеспечить защиту будет не так-то легко. – Вы нам здорово поможете, если знаете, где спрятано чужеземное оружие.

– Я знаю. – Вперед выступил мальчик лет тринадцати.

– Что? – спросил Барин.

– Папа дал дяде Джеду ключ и приказал ему найти сбежавшую девчонку, потом папа ушел.

Ключ. Это же ключ от оружия. Внутри у него все опустилось.

– А где сейчас твой дядя Джед? Ты знаешь?

– Там, на полу… – Прима махнула рукой в сторону гостиной. – Я не знала, что с ним делать, вот и оставила…

– Обыщите его, – приказал Барин военным. Один зашел в гостиную и закрыл за собой дверь, но в холл все равно просочился запах смерти.

– Похоже на ключ от оружия, висит на цепочке у него на шее. В карманах еще один ключ, кажется, первичный ключ от одной системы и вторичный от другой.

Но сколько у них всего систем? И у скольких людей есть ключи? И знают ли они, в каком порядке ими пользоваться? Нельзя же надеяться, что жены других рейнджеров так же покончили с родственниками, как Прима.

– Мы нашли два оружейных ключа, – доложил Барин майору. – Они были у брата рейнджера Боуи. Думаю, что у каждого из рейнджеров было по одному или даже по несколько ключей. Скорее всего, они оставили их своим родственникам-мужчинам.

– Сколько с вами военных?

– Четверо, наш эскорт.

– Черт. Надо собрать все ключи, пока мы не взлетели на воздух. Эти парни совсем обезумели, посмотрели бы вы, что они тут вытворяют.

Барин слышал приглушенные расстоянием крики и потрескивание большого костра.

Эсмей Суиза вернулась на свой пост на мостике «Шрайка». К ее удивлению, все обращались с ней очень деликатно, в том числе и капитан Солис, который наконец-то отбросил последние сомнения. Усиленные отряды, которые прибыли к ним с борта «Наварино», вернулись на свой корабль. Мехарри, конечно, ни за что бы не обращалась с ней как с хрупкой фарфоровой статуэткой. Подумаешь, гипоксия! Сама она чувствовала, что вполне может приступить к своим обычным обязанностям, уж лучше снова работать, чем сидеть рядом с камерой Брюн, пока та спит. Если бы она могла присоединиться к Барину, вот было бы здорово. Но они уже скоро вернутся на базу.

– Спасибо, я хорошо себя чувствую, – ответила она, когда ей в третий раз предложили немного отдохнуть. – Ведь сейчас моя вахта… – Она заметила многозначительный взгляд, которым капитан обменялся с мастером Барлоу, офицером по связи. – Что такое? Я допускаю ошибки?

– Нет, лейтенант, вы прекрасно справляетесь со своими делами. Просто… некоторое развитие событий.

Внутри пробежал холодок.

– Развитие событий?

– Да… пока вас не было с нами, на планету был отправлен специальный отряд, чтобы доставить детей…

– Что случилось?

– Некоторые… сложности. И там внук адмирала Серрано.

Барин на планете?

– Почему? – Вопрос прозвучал как обвинение, хотя при чем здесь капитан? Она постаралась привести себя в норму. – То есть… почему для выполнения такого задания выбрали энсина?

– Вначале это поручили другому офицеру. Но так получилось, что он там, а так как он и вы, как я понимаю…

– Да, – твердо ответила Эсмей. Это уже не секрет.

– Он умудрился попасть в трудное положение. Мы должны ему помочь, но я не уверен, стоит ли отправлять туда вас. Вы уже и так пострадали…

– Я замечательно себя чувствую, – ответила Эсмей. – Я полностью пришла в себя, прошла медицинскую проверку на сто десять процентов. Конечно, выбор всегда за капитаном…

Солис фыркнул:

– Только, пожалуйста, не начинайте снова. И вообще, нельзя же быть везде и всюду. Он тоже, наверное, переживал, когда вы были там, на станции.

– Война вообще вещь несправедливая, – пробурчала Эсмей.

Капитан неожиданно улыбнулся ей.

– Вот это верно, Суиза. Не сомневайтесь, я обязательно пошлю вас, если сочту, что без ваших талантов им не обойтись. И если вы меня убедите, что ваша любовь к внуку адмирала не затмит все остальное и вы останетесь в здравом уме…

– Я люблю не внука адмирала, сэр, – ответила Эсмей. – Я люблю Барина.

Капитан снова переглянулся с мастером, она чувствовала, как покраснели у нее уши.

– Замечательно, – ответил Солис.

Ружейные выстрелы раздавались все ближе, а вместе с ними и знакомые звуки легкого оружия Флота. Барин чувствовал, что ему нужно что-то предпринять, но что? Если он выведет всю эту толпу на улицу, они подвергнутся большой опасности. Но и оставаться в доме не менее опасно.

– Серрано, такси на пятнадцать человек прибыло.

Это немного облегчит задачу.

– Сера Такерис, профессор, берите детей с «Элайаса Мадеро», малышей и… – Если есть место для пятнадцати взрослых… уже есть двое взрослых, четверо маленьких детей, ну уж десять малышей точно поместится. Нет, даже еще одна взрослая женщина и десять малышей. – Прима, выберите еще восьмерых самых маленьких и надежную женщину, которая присматривала бы за ними.

Прима привела седую и сморщенную, как высушенный фрукт, старуху; а уже через три минуты Барин вывел из дома женщин, малышей и четверых детей постарше и усадил их в машину. Он оглядел улицу, в самом конце она упиралась в парк, где росло много ярких цветов. Посреди парка выделялась большая каменная звезда с затупленными концами. Ему показалось, что на концах закреплены бронзовые пластины.

Вдруг открылась дверь дома напротив, и оттуда к нему бросилась женщина с опущенной головой. Когда женщина подбежала, она резко остановилась, но глаз не поднимала. За его спиной закричала Прима, и только тогда женщина проскочила мимо

Барина в сторону Примы и быстро-быстро заговорила:

– А младший брат Трэвиса взял тот ключ и вставил его в такую коробку, а потом Прима Трэвиса ударила его ножом, который схватила на кухне, он был весь в жире, а коробка все жужжит и жужжит, и вот она послала меня к вам, потому что одна из чужеземок, немая, написала: «Беда, беда, беда. Срочно нужна помощь».

Прима посмотрела на Барина.

– Это бомба, – сказал Барин, он не был уверен, поймет ли она. – Она запускается с помощью ключа…

– Ключ – это как выключатель? – переспросила Прима.

– Да. Если это те бомбы, которые были украдены у нас, то для каждой из них нужно как минимум два ключа… – А если бомбы из другого источника, откуда ему знать? – Это сделано так, чтобы никто случайно не взорвал бомбы. И ключи необходимо вставлять в строгой последовательности.

– Где сейчас ключи? – спросила Прима у женщины.

– Не знаю, мэм, мне было только сказано бежать позвать вас, потому что вы прислали к нам, а брат рейнджера Трэвиса сказал «нет», что он нас никуда не отпустит, что все мы потаскухи сатаны и единственное, чего мы заслуживаем, это смерти.

– Я пошлю… – начал Барин, но Прима остановила его:

– Они не поверят вам, но могут поверить моим женщинам. Вы говорите, значит, чтобы ни в коем случае никто не вставлял два ключа в коробку?

– Лучше, чтобы вообще не вставляли в коробки эти ключи.

Прима отправила новую группу женщин. В это время прибыла вторая армированная машина. В нее посадили еще одного малыша, около дюжины детишек двух-трех лет и несколько женщин. Он заметил, что Прима точно знает, кого отбирать, а остальные повинуются ей без слов, все спокойно ждут своей очереди. Еще одна машина, и они заполнят шаттл, тот самый, на котором Барин прилетел сюда.

Он был уверен, почти уверен, что два набора ключей не были еще использованы. Если они найдут еще набора три, то можно надеяться, что больше уже не будет.

В конце улицы раздался взрыв, до них донесся едкий дым, что-то ударилось о каменные стены домов и булыжник мостовой. Он еще не успел внимательно все рассмотреть, как в наушниках раздался голос майора:

– Что-то только что взорвалось в том замечательном парке неподалеку от вас, энсин. Похоже, у звезды снесло макушку.

Барин посмотрел сквозь пелену дыма и пыли, от ярких желто-красных клумб что-то поднималось вверх.

– Кажется, мы нашли боеголовки. – Он сам удивился своему ровному и спокойному голосу. – Под этой звездой у них было что-то вроде хранилища, а сейчас кто-то повернул оба ключа.

Он быстро показал Приме, чтобы она уложила всех на пол, потом надел шлем и закрыл его. Он хотел бы попрощаться с Эсмей, но…

– Она застыла, – сказал майор. – А что видите вы, Серрано?

Барин осторожно выглянул за дверь, он даже забыл ее закрыть.

– Зависла в тридцати футах над землей и не движется.

– Ждет запального сигнала? – спросил другой голос.

– Не знаю. Наши птички давно бы вылетели наружу, – ответил майор. – Они хотят взорвать весь город?

Приятная мысль, ничего не скажешь. Очень хочется думать, что это не так.

В это время к дому подъехала бронированная машина, которая уже успела отвезти первую партию людей. Барин пожал плечами. Если эта штука взорвется, то какая разница, где в этот момент будут люди, в доме или в машине, погибнут однозначно все. Поэтому он кивнул Приме, та отобрала следующую партию.

– Шаттлы идут на посадку… – Ну, а если все взорвется, когда шаттлы приземлятся, все люди на них тоже погибнут. В результате из-за того, что он принял решение спасти людей, их погибнет гораздо больше.

А он еще мечтал стать командиром.

Шаттлы приземлялись один за другим, и каждый раз окна дрожали, а рев стоял такой, что не слышно было даже выстрелов. Он считал: два, четыре, шесть… Сколько же они послали? Девять, десять, одиннадцать, двенадцать. Они что, решили высадить все шаттлы с «Наварино», да еще вдобавок и с других кораблей? Тринадцать, но рев продолжался, и он перестал считать. Если на жителей этой планеты что-то и может произвести впечатление, так это сила, военная мощь.

Но вот рев раздался уже ближе, неприятный стонущий звук.

Высадка десанта. Он снова тихонько выглянул за дверь и увидел, как первый шаттл летит совсем низко над городом с открытым десантным люком. Штурмовики, словно саранча, прыгали на город, у них были специальные гравитационные подушки, которые замедляли спуск, поэтому на землю они опустились все одновременно. К северу небо прорезала слепящая бледно-голубая линия. На город наползал второй шаттл, гораздо больше первого, и тоже с открытым люком. Из люка вниз опускались какие-то массивные темные предметы. Барин решил, что это оружие или быстрый безопасный транспорт.

Большие вездеходы на гравитационных подушках, такие большие, что на каждом могло разместиться до двадцати вооруженных солдат, медленно кружились над улицами, ведущими к центральной площади города. До этого они старались не шокировать жителей планеты своими техническими достижениями, наоборот, больше подстраивались под них, но как только вступила в действие операция «Зеленый свет», перестали это делать. Сами жители виноваты. Теперь, конечно, все пойдет быстрее.

Барин даже пожалел мужчин планеты с их жалкими винтовками и длинными ножами. К двери дома опустилась одна из огромных машин, на землю соскочили шестеро десантников, они освободили место женщинам и детям.

Прима уже всех подготовила и, не говоря ни слова, подтолкнула их к двери.

– Взлетел первый шаттл с людьми, – услышал Барин голос в наушниках.

Значит, если они без происшествий доберутся до корабля, он выполнил основную цель миссии. Вездеход со свистом поднялся в воздух, тут же приземлился следующий, и Прима подтолкнула к двери очередную группу.

– Мы загружаемся на всех улицах, – опять услышал Барин голос в наушниках.

Он видел со ступенек лестницы, как на трех улицах, ведущих к площади, приземлились другие машины, теперь они уже поднимались в воздух. Барин огляделся по сторонам и обрадовался: оставшиеся уместятся на одном вездеходе.

– Теперь ваша очередь, – сказал он Приме.

– Она никуда не полетит, – ответил ему мужской голос. – Она заслужила смерти, убийца и шлюха. – Говорил тот самый тщедушный человечек, который с первого взгляда так не понравился Барину, но с тех пор он совершенно о нем позабыл. Теперь этот человечек приставил длинный нож к горлу Примы. Женщина смотрела на Барина, но страха в ее глазах не было.

Вдруг женщина-десантник, которая проверяла задние комнаты дома, резко ударила человечка по руке и переломила ее, словно это была соломинка для питья. Следующим ударом она просто впечатала его в стену и подхватила Приму, которая чуть не упала. Из ранки на шее сочилась кровь, но сразу было видно, что рана несерьезная. Женщина-десантник тут же залепила ее пластырем. Прима взглянула на Барина.

– Вы хороший защитник, – сказала она и быстро опустила глаза.

– Не я, она, – ответил Барин и кивнул в сторону женщины-десантника, та подняла щиток шлема и улыбнулась Приме.

– Вы… женщина?

– Да. И к тому же мать. Загружайтесь в вездеход, мэм, все будет в порядке.

Вот и поднялся в воздух последний вездеход. Барин тоже вскочил на машину. Когда они поднялись в воздух, он посмотрел, как идет погрузка на другие вездеходы. Машина летела в сторону космопорта. Он думал, что увидит там полный хаос, но вместо этого все напоминало обычную зону высадки военного десанта.

– Ага, последний вездеход энсина Серрано. Прекрасно. Сектор двадцать три. Они как раз разместятся в этом шаттле, и можно отправляться.

В секторе двадцать три стоял шаттл с надписью «Шрайк» на борту. Барин помог пассажирам вездехода подняться на борт. Узкие скамьи были рассчитаны на военных в полном боевом снаряжении, а не на гражданских в повседневной одежде. Когда все расселись по местам, он начал помогать людям пристегнуться, хотя думал только об Эсмей.

– Барин!

Сердце чуть не остановилось, но сразу же снова бешено заколотилось. Вот она, живая, машет ему рукой. Он кивнул ей, улыбнулся, но не смог ничего сказать, так его переполняли чувства. Он продолжал помогать своим подопечным. Вот шаттл тронулся с места и поехал, подпрыгивая, по взлетной полосе.

– Вы знаете ее? – Прима положила руку ему на запястье.

– Да. Она…– Ну как сказать этой женщине? Он даже не был уверен, знает ли она, что такое помолвка. Прима внимательно посмотрела прямо ему в глаза, потом снова опустила взгляд и кивнула.

– Я буду послушной второй женой, – сказала она. – После того, как вы вынесете смертный приговор моему мужу Митчу.

Барин не знал, что можно на это ответить. А потом вокруг поднялся такой рев от взлетавших в воздух шаттлов, что о продолжении разговора не могло быть и речи.

Когда последние шаттлы наконец поднялись в небо, толпа мужчин добралась до домов рейнджеров. Они ворвались в оружейный зал, в зал совещаний. В домах никого не было, только один или двое мертвых мужчин в каждом. Не было и ключей, которые они так надеялись найти.

Митчеллу Пардью сказали, что его жены и дети в безопасности, но он этому не поверил. Не верил до тех пор, пока Прима собственной персоной не предстала перед ним. Она была боса, но одета в совершенно немыслимый ярко-оранжевый спортивный костюм, какие обычно носят члены экипажа. Правда, поверх костюма была завязана простыня – вместо юбки.

– У нас теперь новый защитник, – сказала она, на секунду подняла глаза, потом снова опустила их. – Он член семейства Серрано.

– Прима, ты же не можешь так вот…

– Я поняла, что ты обманывал меня, муж, – перебила его Прима и посмотрела на него в упор. – Ты говорил, что все дети сироты. Ты говорил, что вам попадались только чужеземки. Ты никогда не говорил мне, что убивал родителей этих детей прямо у них на глазах. Не говорил, что ты убивал женщин, убивал матерей.