Текст книги "Правила игры"

Автор книги: Элизабет Зухер Мун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 29 страниц)

Голос его стал глухим:

– Спасибо, дочка, за то, что доверилась мне в таком непростом деле… я всегда очень за тебя переживал.

– Я знаю. – Она и правда знала, как знала и то, что этого недостаточно, но большего дать он не мог. Ее охватила горечь, но вскоре все прошло.

Помня все, что советовали родственники, Эсмей решила как можно быстрее добраться до места службы. Скоростные гражданские транзитные корабли летали почти с такой же скоростью, что и корабли Флота, к тому же, имея на руках билет первого класса, она могла быть уверенной, что ей не откажут в проезде по каким-то непонятным причинам. Раньше она никогда так не летала. Теперь, сидя в отдельной каюте с доступом в спортивный и развлекательный залы, Эсмей думала о Брюн. Брюн выросла в роскоши, считая это нормальным и обыденным.

Если плен и жестокость страшны для обычного человека, то как должна их воспринимать девушка, привыкшая к тому, что каждый каприз ее удовлетворяется с самого раннего детства? Как переживет она такой шок? Конечно, она прошла курс «Организация побега и уход от преследования», но Эсмей сомневалась, что Брюн серьезно восприняла лекции о непротивлении и пассивности. Брюн просто не умеет не сопротивляться и жить пассивно. Ее никогда не заставляли молчать, никогда не принуждали слушать других. Она наверняка будет переживать, злиться, бунтовать, навлечет на себя тем самым еще большие жестокости и наказания. Только если она сумеет сконцентрировать усилия и мысли на малейшей надежде, если сможет перебороть себя, у нее появится шанс.

Пока что, насколько было известно Эсмей, командование планировало операцию по спасению Брюн, не принимая во внимание возможность каких-либо действий со стороны девушки. Но это устаревшие данные, ведь прошло столько времени. Все говорили о том, что она должна была выжить, но никто не учитывал, что Брюн и сама будет в состоянии действовать. Все думали о ней как о пассивном объекте, спасатели хотели отобрать этот предмет у похитителей, а те, в свою очередь, смотрели на нее как на некую ценность, которую можно использовать в своих целях.

Для того мужчины, который изнасиловал ее в детстве, она тоже была предметом, сам он потом стал предметом ненависти для сержанта, который убил его, а она стала предметом для своих родственников, которые игнорировали ее воспоминания, превратили ее в изгнанницу, поселили в дальнюю часть дома, оставили наедине с жуткими кошмарами. Интересно, а родственники Брюн видят в ней личность или тоже только красивый предмет. Может, ее вызывающее поведение всего лишь крик человека, который хочет, чтобы его услышали и увидели.

Она ведь тоже отнеслась к Брюн как к красивой глупышке, за смазливым личиком, шикарными волосами, жизнерадостностью она не увидела человека. Эсмей почувствовала свою вину, но не стала зацикливаться на ней. Это не поможет. Жалость тоже не поможет. В беду попал человек по имени Брюн, а человеку по имени Эсмей нужно придумать, как помочь ей.

Эсмей отправилась в бассейн с подводным течением, но ни на секунду не переставала думать над этой проблемой.

Брюн беременна. Это поможет ей выжить или нет? А малыш? В тот злосчастный день, когда они поругались, Брюн сказала Эсмей, что не хочет иметь детей, но это же не значит, что она их ненавидит.

Детская игрушка. Эсмей остановилась посреди плавательной дорожки, а течение подтолкнуло ее к краю бассейна. Детская игрушка, которую обнаружили на «Элайасе Мадеро»… на борту были дети, а детские тела не найдены. Если эта Милиция оставила в живых детей, если Брюн вместе с ними, может, именно это и поддержит ее? Придаст смысл ее теперешней жизни? Заставит быть терпеливой.

Возможно. Эсмей вылезла из бассейна, обсушилась и снова ушла в свою каюту, не обращая внимания на окружавших ее людей. Последние дни полета она сопоставляла все известные ей факты, вспоминала все, что удалось найти на месте катастрофы, и проигрывала один сценарий за другим. Если Брюн решила жить, чтобы спасти детей, как она будет это делать? Эсмей старалась мыслить разумно.

Главный штаб седьмого сектора

Касии Ферради намного лучше удавалось очернить имя Эсмей Суизы, чем обворожить Барина Серрано, Она умудрялась попасть в штат адмирала Хариана, слетка нажав на одного капитан-лейтенанта, которого хорошо знала еще майором. Всем было известно, что они с Суизой учились в одном классе, поэтому ее часто просили охарактеризовать бывшую одноклассницу, ей даже не надо было самой начинать эти разговоры. А когда Эсмей уехала в отпуск домой, Касия стала действовать еще увереннее.

– Действительно она говорила, что Великие Династии смешны?

Прямо Касия не отвечала, она задумчиво смотрела в пространство с видом благородной сдержанности. Потом после длительного молчания изрекала:

– Я думаю, дело в том, что у Альтиплано нет своего представителя в Совете. Жители этой планеты не привыкли никого уважать.

У Подлунных Миров тоже не было представителя в Совете, но это к делу не относилось.

– Странно, что когда она училась в Академии, все это прошло незамеченным, – сказал старший мастер Пелл. Он имел доступ к файлам, к которым у Ка-сии был особый интерес.

– Она умело скрывала это, – ответила Касия. – В общем, я тоже не высовывалась, ведь мы обе из других миров. Поэтому мы часто проводили время вместе, а я не понимала тогда, насколько важно все то, что она говорила. – И Касия качала головой, сожалея о собственной наивности. – А потом я вся ушла в учебу и уже ничего другого не замечала.

– Ну, это не ваша оплошность. – Пелл сказал именно то, что она и хотела услышать.

– Возможно, и нет, – подхватила она. – Но все равно я очень переживаю. Если бы я тогда все поняла, может, ничего бы теперь и не произошло.

Вид у Пелла был сконфуженный.

– Не понимаю, как…

Надо было найти человека несообразительнее.

– Если бы я сразу поняла, как она опасна для Династий, то, возможно, она бы и не смогла так повлиять на серу Мигер.

Пелл удивленно заморгал глазами.

– Не хотите же вы сказать, что… это она подстроила похищение? Я считал, что это несчастное совпадение, сера Мигер случайно попала в систему, где пираты напали на торговое судно…

– Такое удобное совпадение, не правда ли? А сера Мигер так много путешествовала… Почему именно в то время она выбрала именно тот маршрут?

– Вы считаете, ее туда направила лейтенант Суиза? Или пиратов…

– Вряд ли мы когда-нибудь узнаем наверняка, – ответила Касия. Она вообще считала, что у спасательной операции шансы на успех равны практически нулю.

– А адмирал об этом знает? Ведь это предательство…

– Я уверена, другие догадались об этом раньше меня, – сказала Касия. – Я всего-навсего лейтенант, и то поняла…

– Но вы же знали ее раньше, – сказал Пелл. – Старшим офицерам могут быть неизвестны ее высказывания во время учебы в Академии.

– Ну…

Касия изобразила удивление, но сколько же можно. Она уже попробовала аналогичный подход с несколькими другими офицерами и ничего не добилась. Даже Сесента Верон, который сам наговаривал на Суизу, прямо сказал, что она не может быть предательницей.

– Я думаю, вам стоит сообщить об этом адмиралу, – сказал Пелл. И добавил: – Хорошо бы, конечно, чтобы были какие-нибудь документы.

– Боюсь, что нет, – ответила Касия. – Файлы, в которых могут быть записаны необходимые нам данные, мне недоступны.

Последовало долгое молчание, такое долгое, что она уже перестала надеяться, но наконец до Пелла дошло.

– Ах вам нужен доступ. Хм-м… А какие именно файлы вас интересуют?

– Я подумала, что во время расследования того мятежа наверняка должно было что-нибудь такое выплыть.

– Но вы же не думаете… Ведь ее даже наградили…

– Думаю, они задавали много вопросов, – ответила Касия. – А некоторые ответы могли пропустить.

Пелл покачал головой.

– Это не так-то просто, лейтенант, но, может, я смогу вам помочь. Я попробую поговорить с кем надо и дам вам знать.

– Спасибо. – Касия одарила его благосклонным взглядом фиалковых глаз и обворожительной улыбкой. – Я так стараюсь.

Барин Серрано привык к закулисным делам Флота, он вырос в этой опасной атмосфере. Он с большой осторожностью лавировал между различными течениями в штабе оперативного спасательного соединения и подмечал, кто из конкурирующих флотских семейств в данный момент использует нервное состояние лорда Торнбакла себе на пользу, особенно его немилостивое отношение к семейству Серрано. Ливадхи, как всегда, заняли противоположные позиции.

Одни высказывали свою преданность различным представителям семейства Серрано, например его бабушке, а другие в то же самое время отпускали язвительные шуточки в среде младших офицеров. Барин не обращал внимания на оскорбления, но запоминал, кто что говорил. Может пригодиться.

Кроме этого он был занят наблюдением за старшими мастерами. То, что происходит единожды, может быть случайностью, повторенное дважды становится совпадением… Он готов был признать, что происшедшее с Цукерманом случайность, а все остальное, что ему приходилось слышать, могло быть просто слухами, но вдруг все это правда? Что же тогда происходит? И прислушается ли кто-нибудь к такому странному отчету в нынешней сложной обстановке?

В его обязанности входило разносить кубы с записями, поэтому большую часть своего времени он проводил в различных приемных, где всегда мог побеседовать со знающими людьми.

– …Или вот возьмите, например, мастера Пелла, – говорила бойкая старшина. – Не знаю, в чем дело, то ли он так много работал, то ли еще что, но он так изменился со времени последнего Дня рождения Флота.

– В самом деле? – Барин насторожился.

– Ну да. Вот позавчера мне пришлось проверять для него вводные пароли некоторых файлов по делам военного трибунала, я вообще не должна их знать, но он сам стал меня спрашивать о файлах полугодичной давности, он ничего не мог вспомнить.

– Боже мой, – промолвил Барин, а сам подумал, зачем это член административного штаба адмирала Хорнана интересуется делами военного трибунала сейчас, когда предполагалось, что адмирал стал преемником его бабушки и возглавил спасательную операцию. Может, он хочет как-то подставить Херис Серрано, ведь был же процесс, связанный с ней.

– Но вы, конечно, не знаете, чье дело он пытался поднять? – спросил он.

– Как же, дело этой ужасной Эсмей Суизы, – тряхнув головой, ответила старшина – Той, которая практически продала дочь лорда Торнбакла пиратам.

Барин чуть было не перепрыгнул через стол, он готов был задушить молодую женщину. Ему стоило больших усилий сдержать себя.

– Что такое вы говорите? – переспросил он.

– Всем прекрасно известно, как она ненавидела серу Мигер. А еще я слышала, как лейтенант Ферради говорила, что если бы все знали то, что знает о лейтенанте Суизе она, ту бы никогда даже близко не подпустили к сере Мигер.

Барин мысленно перевел Касию Ферради из разряда надоедливых в разряд потенциальных врагов.

– А она такая красивая, правда? – проворковала старшина.

– М-м-м?

– Лейтенант Ферради. Вам повезло, что ей нравитесь именно вы. Любой мужчина на базе сочтет за счастье быть у ее ног.

– Может, уже все и побывали, – не подумав, ответил Барин. Старшина смотрела на него с осуждением, и он быстро поправился: – Мысленно.

Старшина дала ему понять, что он ее не убедил, но взгляд ее стал мягче.

– Она прекрасный офицер, мастер Пелл тоже так считает. И даже адмирал.

Правда…. Барин вышел из приемной, погрузившись в раздумья, и чуть не наткнулся на прекрасную, неотразимую Ферради.

– Ох… энсин…

– Да, сэр? – Он даже смог улыбнуться.

– Вы получали известия от лейтенанта Суизы?

– Нет, сэр. Мне казалось, что лейтенант в отпуске, не так ли?

– Да, но… я как раз хотела поговорить о ней с вами.

Вот оно. Барин постарался успокоиться и выжидающе посмотрел на Касию.

– Я знаю, что вы были друзьями.

– Мы служили вместе на «Коскиуско», – ответил он.

– Знаю. И слышала, что вы были друзьями. Мне так жалко, но я думаю, вам надо знать, что продолжение этой дружбы будет во вред вашей профессиональной карьере.

Можно подумать, Ферради интересует его профессиональная карьера, она просто хочет воспользоваться его именем, вот и все.

– Я не общался с лейтенантом Суизой с тех пор, как мы расстались в Коппер-Маунтин, – сказал Барин.

– Замечательно, – с одобрением заметила Касия.

Барин направился к месту швартовки «Джерфолкона» в надежде, что капитан Эсковар будет на борту. Без капитана в таком деле не обойтись.

Глава17

Эсковара на борту не оказалось, он ушел на очередное совещание.

– Может, я могу заменить его? – спросил капитан-лейтенант Докери. Барин сомневался одну лишь секунду, и тут же ответил:

– Да, сэр, возможно, но я хочу поговорить с вами с глазу на глаз.

– Что-то не так?

– Возможно.

– Стен, оставляю вас за главного на мостике, – отдал приказ Докери, потом повернулся к Барину:

– Пойдемте в каюту капитана.

Барину неожиданно пришло в голову, что он может навредить не только своей карьере, но и карьере нескольких других офицеров, но в этот момент Докери опять обратился к нему:

– Выкладывайте. Обнаружили что-то новенькое со старшими мастерами?

Барин остолбенел:

– Может быть, и так. Но главное сейчас не это.

– А что же?

Барину очень хотелось пойти на попятную, но он лаконично изложил суть проблемы.

– Сэр, офицер нашего корабля незаконно получила доступ к секретным документам и распространяла ложную информацию о третьем лице.

– Хм-м-м… серьезное обвинение… Я понимаю, что имена вам тоже известны?

– Да, сэр. – Барин глубоко вздохнул. – Лейтенант Ферради уговорила старшего мастера по имени Пелл, про которого, между прочим, его подчиненные поговаривают, что в последнее время он тоже начал забываться, предоставить ей доступ к документам военного трибунала по делу лейтенанта Суизы.

– Вам не пришло в голову, что она, возможно, действовала по приказу командования? В данный момент она в штабе адмирала Хорнана.

– Нет, сэр, если бы она действовала по приказу, она бы пользовалась официальными каналами, а не прибегла бы к помощи мастера Пелла.

– Вы обвиняете ее в распространении ложной информации о лейтенанте Суизе. Какой именно информации?

– Она много чего говорила о том, как вела себя Эс… лейтенант Суиза в Академии. Я учился намного позже, поэтому не могу легко опровергнуть эти обвинения, но другие их одноклассники рассказывают прямо противоположные вещи.

Докери поджал губы.

– Я знаю, энсин, что лейтенант Ферради проявляла к вам повышенный интерес. Это нетрудно было заметить. Скаттлбатт уверял меня, что вы… «попадаете на удочку». Да, именно так все говорили. Вы уверены, что сейчас в вас говорит не обманутый воз-любленный, а офицер Флота? Потому что в противном случае вы влипнете в историю намного хуже истории с Цукерманом.

– Нет, сэр, я не обманутый возлюбленный. Меня совершенно не интересует лейтенант Ферради и никогда не интересовала.

– М-м-м. По другим слухам, вы были влюблены в Эсмей Суизу…

Барин почувствовал, что краснеет, Докери удовлетворенно кивнул.

– Значит, вы можете обвинять лейтенанта Ферради в недостойном офицера поведении, чтобы спасти ту, к которой все еще питаете нежные чувства…

– Сэр, я действительно очень привязался к лейтенанту Суизе, когда мы служили на «Коскиуско». По-моему, она замечательный офицер. В Коппер-Маунтин мы сильно поссорились из-за того, что она наговорила Брюн Мигер… – «И мне тоже, но об этом говорить не обязательно». – С тех пор я ее не видел. Не важно, какова причина моих чувств: поклонение герою, как утверждает лейтенант Ферради, дружба или что-то… что-то другое – это просто не имеет значения. А вот россказни, которые распространяет о ней Ферради, это уже серьезно.

– А если бы эти россказни оказались правдой, что бы вы сказали?

У Барина защемило в груди.

– Мне, сэр, пришлось бы… переменить свое мнение.

– Барин, я должен кое-что сказать вам конфиденциально, но вы обязаны знать это. Касия Ферради доставляла массу хлопот всем командирам, под начальством которых служила. Именно по этой причине она плохо продвигается по службе, хуже остальных своих одноклассников. Но она умудряется оставаться на плаву. Если бы лейтенант Суиза не поссорилась с серой Мигер, если бы лорд Торнбакл не избрал ее в качестве козла отпущения во всей этой истории, никто бы никогда не обратил на россказни Ферради ни малейшего внимания. Сейчас другое дело, но если она зашла так далеко, что нарушила правила доступа к секретным документам, тогда мы ее прижмем к стенке. Скажите, вы не знаете, Кутсудас, этот гений сканирующих приборов, все еще служит на корабле вашей двоюродной сестры?

– По-моему, да, сэр, – ответил Барин, не понимая, куда клонит Докери.

– Хорошо. Чтобы поймать ее, нам нужен прекрасный специалист по сканирующим приборам, она ведь не дурочка. К тому же проверим Пелла. Мы обнаружили еще двух мастеров с похожими проблемами, хотя до конца не разобрались.

Спустя полчаса Барин уже шел к месту швартовки «Наварино», корабля его двоюродной сестры Херис. Его сразу пропустили на корабль, но Барин подумал, что если бы его звали Ливадхи или Хорнан, ему пришлось бы посидеть с часок в зале ожидания.

– Хочешь, чтобы мои специалисты перекачали для тебя секретную информацию? А твои что, не умеют этого делать? Эсковар всегда отличался тем, что умел подбирать экипаж.

Докери оставил ему самому решать, что говорить, что нет, но Херис ведь сестра. Поэтому Барин рассказал все, правда, постарался сделать это побыстрее и покороче, но сказал, что вначале думал, будто Ферради пытается найти документы, компрометирующие саму Херис, чтобы помочь Хорнану отстранить адмирала Серрано от участия в операции.

– И ты тоже замешан?

Не думает ли она, что он виновен?

– И да и нет, – ответил Барин. – Дело в том, что лейтенант Ферради решила, что может сделать меня своим входным билетом в династию Серрано.

– Ого!

Взгляд Херис помрачнел и стал суровым, она была похожа на сокола, нацеливающегося на свою жертву.

– А что же такое она сделала, что для ее поимки требуется Кутсудас?

– Проникла в секретные файлы военного трибунала, возможно, даже внесла кое-какие изменения.

Он мог только предполагать, на Докери эти его соображения не произвели должного впечатления, но сам Барин был уверен, что если Ферради способна на клевету, то спокойно может и фальсифицировать документы. Зачем тогда ей вообще понадобилось в них залезать?

– Ага. Вот что я тебе скажу. Можешь забрать Кутсудаса на пару часов, но потом все мне расскажешь подробно.

– Да, сэр.

– А твой капитан накормит меня обедом.

Интересно, как ему передать это капитану? В задумчивости он вернулся на «Джерфолкон» и рассказал Докери о своем успехе.

– Кутсудас придет к нам после ланча, сэр.

– Прекрасно. А пока я хочу, чтобы вы немного похулиганили и получили выговор.

– Сэр?

– Идите разыщите лейтенанта Ферради, задание несложное, ведь она сама все время где-то неподалеку от вас, и придумайте, как можно повредить ее информационную пластинку. Я хочу, чтобы она получила новую. Мне все равно, что вы придумаете, не трогайте только саму Ферради. И еще имейте в виду, что если вы уроните пластинку в алкоголь, этого будет недостаточно. Но если хорошо надавить на пластинку в определенном месте, восстановить ее уже будет нельзя.

Барин отправился выполнять задание, а сам подумал, что прошлое Докери, скорее всего, было более интересным, чем можно было предположить. Откуда ему могут быть известны такие подробности?

Ферради сама подошла к нему, когда он сворачивал в сторону столовой и зоны отдыха младшего офицерского состава.

– Ланч, энсин? – весело спросила она.

– Да. Извините меня, лейтенант… – Он сделал вид, что ищет что-то в карманах. – Черт побери!

– Что такое?

– Я должен был кое-что сделать для командира Докери, но меня перехватил майор Кармоди, и я забыл свою информационную пластинку. Она осталась на борту. Придется возвращаться, или, может, вы одолжите мне свою?

– Нужно все время носить пластинку с собой, – ответила Ферради, доставая свою. – Что хотел от вас Докери?

– Узнать, когда ждать доставки запчастей, – быстро ответил Барин. – Говорит, что уже четыре раза срывали сроки поставок, но вы должны все это знать.

– Ну да. Все кругом жалуются.

Она протянула пластинку Барину, тот осмотрелся по сторонам. Ближайший скоростной порт находился в коридоре.

– Сейчас вернусь, – сказал он. – Я слышал, сегодня на обед суп из лассафаренских моллюсков.

Он был уверен, что Ферради не сможет устоять, ведь суп из моллюсков такая редкость. Она действительно направилась в столовую.

Барин быстро отыскал скоростной порт, ударил пластинкой о стену, потом сунул ее во входное отверстие. Ничего не произошло, экран включился, как обычно. Он быстро достал пластинку и еще сильнее ударил ее. Снова включился экран. Он опять вынул пластинку и внимательно ее осмотрел. Кто-то специально укрепил ее, поставил на наконечник противоударную защиту. Что же делать? Ферради может выйти искать его в любую минуту.

Вдруг его осенило. Он вернулся в столовую и помахал лейтенанту Ферради, которая уже сидела за столиком напротив входа. Он показал ей в сторону входа и быстро пошел туда, словно по срочному делу.

Там было много твердых поверхностей. Барин перепробовал их все по очереди, пока наконец ему не удалось повредить наконечник, защемив его между дверью и косяком и плотно закрыв дверь. Он даже и не представлял раньше, что информационные пластинки могут быть такими крепкими.

– Извините, лейтенант, – сказал он Касии, присаживаясь к столику и протягивая ей пластинку. – Похоже на какой-то вирус.

Она убрала пластинку, даже не взглянув на нее.

– А вы не будете есть суп?

– Нет, лейтенант. Я просто посижу с вами, если вы не против.

– Конечно нет.

Касия внимательно посмотрела на него из-под полуопущенных ресниц. Несмотря на все, что он знал о ней, сердце Барина все равно затрепетало под этим взглядом, и она это прекрасно видела. Он преспокойно бы задушил ее только за одно это. Оставалось надеяться, что информационная пластинка загублена окончательно.

Эсмей переоделась в форму еще до швартовки. Сейчас она села в трамвайчик, обслуживавший орбитальную станцию, чтобы доехать до помещений Флота.

– Лейтенант Суиза, – представилась она охраннику у входа.

– Добро пожаловать домой, лейтенант. – Шаблонная фраза, но она рада была ее услышать. В коридорах по ту сторону проходной было много народу. Никто, казалось, ее не замечал, да и зачем им она.

Она остановилась около доски объявлений, чтобы узнать последние новости. Операция все еще продолжается. Ее корабль все еще пришвартован у станции. Она ввела свое имя и код и выяснила, что, как и прежде, числится в списке членов экипажа, хотя и с пометкой «в отпуске». Все остальные члены экипажа были на месте или при исполнении важных заданий.

– Бьюсь об заклад, что это лейтенант Суиза, – раздался чей-то голос.

Она обернулась и оказалась лицом к лицу с адмиралом Хорнаном, который смотрел на нее с явным раздражением.

– А я думал, вы отправились в неограниченный отпуск.

– Так оно и было, сэр, – ответила она. – Но я уладила все дела дома я сразу же вернулась.

– Все никак не успокоитесь? Думаете, сможете позлорадствовать, если нам удастся спасти дочь Спикера?

– Нет, сэр. – Эсмей с трудом сдерживалась, чтобы не взорваться. – Я не собиралась злорадствовать.

– Вы хотите сказать, что не думали, будто она вполне заслужила такой участи? А я слышал совсем другое.

– Сэр, я никогда не думала, что Брюн заслуживает того, чтобы ее похитили и изнасиловали. Тем более никогда не говорила этого вслух.

– Понятно. Однако говорили, что из-за нее не стоит начинать войну.

– Сэр, я сказала, что из-за одного человека войну не начинают, но не говорила, что она этого не стоит.

Другие говорили то же самое.

Адмирал что-то проворчал.

– Возможно, и так, лейтенант, но в документах зарегистрировано, что вы считаете, будто сера Мигер не достойна того, чтобы из-за нее начинали войну.

Она не успела ничего ответить, хотя даже и не знала, что тут отвечать. Адмирал повернулся и пошел прочь. Что тут можно поделать, вряд ли он поверит ей.

Эсмей никогда даже не думала о том, что кто-то может завидовать ее успехам или злиться на нее из-за них. Да, она оказалась старшей по званию среди выживших после мятежа офицеров, но ведь это случайность. Ведя корабль назад к Ксавье, она думала не о славе, а только о том, как бы успеть на помощь капитану Серрано. И потом во время битвы ни о чем другом, кроме победы, тоже не думала. Неужели кто-то может злиться на нее из-за этого, ведь ясно, что ей просто-напросто повезло. А на «Коскиуско» ей опять-таки повезло, ведь ее тоже могли схватить, как Барина, и ничего бы она тогда не сделала.

Вдруг она отчетливо поняла, что сверстники всегда считали ее посредственностью, человеком, который не может представлять сколько-нибудь значимой опасности их карьерам. За потенциальными конкурентами следили куда более пристально. А внезапность ее успеха теперь заставила их сомневаться в оценке ее способностей или побаиваться ее.

Значит, у нее есть враги… даже во Флоте. Конкуренты, так уж точно. Кое-кто не прочь разрушить ее планы, другие готовы воспользоваться ее успехами в своих корыстных целях.

Теперь она понимала, что не думала об этом раньше по собственной глупости и наивности. Так же как другие общались со спокойной, нечестолюбивой, сдержанной лейтенантом Суизой, совершенно не представляя ее внутреннего мира, ее мыслей и чувств, так и она не задумывалась о внутренних устремлениях и мыслях других людей. Ее интересо-вало, что думает о ее успехах начальство. Это естественно, хотя, может, и не очень. Но об этом можно поразмышлять после. Самое главное то, что до последнего времени она сосуществовала с другими людьми, толком не обращая на них внимания. Поэтому и не представляла, кто из них может считать ее своей соперницей, а на кого она может положиться как на друга. Из друзей она могла назвать только Барина.

Она нашла комнату на станции, где ей предписано было остановиться, пока корабль находится в доке, распаковала сумку и уже начала просматривать последние новости на информационном кубе, но ни на секунду не переставала размышлять на тему друзей и врагов. Неожиданно раздался звонок в дверь. Когда Эсмей открыла ее, на пороге стояла пожилая женщина, которую она никогда раньше не видела. Женщина была не из флотских, но вела себя словно адмирал. Должно быть, богатая и знатная.

– Вы совсем не похожи на отчаявшуюся заговорщицу, – сказала женщина.

Черные пышные волосы были подернуты сединой, одета она была в струящиеся разноцветные одежды и производила впечатление какой-то легендарной, сказочной героини. Бабушка Сова, Волшебница с Луны или что-то в этом духе.

– Между прочим, меня зовут Марта Катерина Саенц. Моя племянница Рафаэлла училась в школе вместе с Брюн Мигер. Можно мне войти?

– Конечно. – Эсмей отошла в сторону, и женщина прошла внутрь.

– Вы, насколько я понимаю, лейтенант Эсмей Суиза и только что вернулись из отпуска на Альтиплано?

– Да, сера.

Марта Саенц пристально оглядела Эсмей, совсем как ее собственная прабабушка.

– На дурочку вы тоже не похожи.

Эсмей молчала, а женщина прохаживалась по комнате, широкие рукава ее одежды трепетали приходьбе. Она остановилась спиной к двери и склонила голову набок.

– Не отвечаете? Не любите отвечать на косвенные вопросы? Тогда я спрошу напрямик: вы действительно безжалостная интриганка, которая готова на все ради собственной выгоды, в том числе можете обесчестить и обречь на всяческие ужасы другую женщину?

– Нет, – как можно спокойнее ответила Эсмей. – Нет, сера.

– Вы не обрадовались тому, что дочь Спикера попала в плен?

– Конечно же нет, – ответила Эсмей. – Я знаю, что многие так думают, но это неправда…

У женщины были темные мудрые глаза.

– Если вы называете другую женщину… как же там было… ах да, «глупой, эгоистичной, помешанной на сексе любительницей наслаждений», а нравственные ценности этой женщины приравниваете к ценностям кобылы во время спаривания, то вполне естественно, что люди будут считать, что она вам не нравится.

– Мне она действительно не нравилась, – ответила Эсмей. – Но я совсем не хотела, чтобы с ней случилось что-нибудь подобное.

Ей хотелось закричать: «За кого вы меня принимаете?», но все уже так долго думали и говорили о ней только плохо, что она не смела этого крикнуть.

– Ах вот как. И вы на самом деле считаете, что ей недостает моральных качеств?

– Да… хотя это все равно не значит, что…

– Я ценю ваше умение четко мыслить, вы так легко можете определить, чего кому недостает. Интересно, себя вы тоже умеете оценить так же критично?

Эсмей глубоко вздохнула:

– Я упряма, чопорна, педантична, а такта у меня не больше, чем у неотесанной каменной глыбы.

– Хм-м. Значит, невинной святой и жертвой вы себя не считаете?

– Святой? Нет! Конечно нет!

– Прекрасно. Значит, когда вы решили, что Брюн не хватает моральных качеств, вы ее сравнивали с каким-то объективным стандартом…

– Да, – ответила Эсмей.

Она даже не могла объяснить, почему вообще отвечает этой женщине. Она уже столько раз все это объясняла многим людям, но никого ни в чем не смогла убедить.

Женщина кивнула.

– Насколько я могу судить по тому, что знаю о Брюн, в этом деле должен быть замешан мужчина.

Эсмей почувствовала, что краснеет. Неужели она до такой степени не может ничего скрыть? Женщина снова кивнула.

– Я так и думала. И кто же этот человек, на которого положила глаз Брюн и в которого вы оказались влюблены?

– Я люблю…– вырвалось у Эсмей, она покраснела еще больше, – Барина Серрано, – закончила она, понимая, что ее перехитрили.

– Боже мой, – сказала женщина, потом улыбнулась. – Я знаю Брюн с тех пор, как она была миленькой избалованной толстушкой-ползунком и звали ее Пузырь…

– Пузырь? – Эсмей никак не могла сопоставить это прозвище с Брюн, которую она знала. – Ее?

– Глупое прозвище, она из-за него много страдала. Но в любом случае, я знаю ее очень давно, и в одном вы правы. Она действительно очень избалована, как только может быть избалована девушка с ее способностями и внешностью. Моя племянница Рафаэлла была одной из ее лучших подруг, а Раффа, как и вы, всегда умела помочь людям выкрутиться из тяжелого положения. Она столько раз спасала Брюн.

К чему это она говорит? Эсмей никак не могла понять, что хочет от нее эта женщина. Она все еще находилась под впечатлением того, что только что призналась незнакомой женщине в том, что любит

Барина Серрано. Она даже не заметила, как изменился эмоциональный настрой. Женщина говорила уже не так враждебно, как вначале.

– Если вы мне скажете, что у Брюн Мигер отсутствуют нравственные ценности, я сразу же встану на ее защиту. Но если я узнаю, что она положила глаз на вашего молодого человека, я ни капли не удивлюсь. Это в ее стиле. С тех самых пор, как она начала встречаться с юношами, она всегда была такой.