Текст книги "Меч наемника"

Автор книги: Элизабет Зухер Мун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 32 страниц)

Все закивали головами. Получив согласие клиентов, трактирщик резво побежал на кухню давать указания повару. Пакс обернулась, чтобы посмотреть на пьяного толстяка, но соседний стол был пуст. Видимо, друзья Локлинна сочли за благо увести бузотера от греха подальше.

– А кто это был? – спросила Пакс Стэммела.

– Ты о ком? А, этот краснорожий? – Она кивнула. – Когда-то давно он служил у нас в роте, потом по окончании очередного срока ушел. Впрочем, его никто особо и не удерживал. Сейчас он вроде бы командует стражей одного местного барона. Говорят, что баронессе он порой заменяет мужа, что в общем-то полбеды, а барону во время путешествий – баронессу, что уже ни в какие ворота не лезет.

– Мне так хотелось… – начала Пакс, но Стэммел оборвал ее: – Ни в коем случае! Никаких драк и поножовщины в городе. Заруби себе это на носу. Кстати, всех касается. Правило точно такое же, как в казарме. Никакой повод – не повод, кроме открытого нападения. У нашей роты никогда не было репутации хулиганов и дебоширов.

– Но он позволил себе такие гадости в адрес Пакс! – не выдержал Сабен. – Почему мы должны терпеть такое?

– Потому что мы хотим приходить сюда и есть, не опасаясь быть отравленными, приходить на рынок и покупать, а не видеть перед собой закрытые лотки и лавки. Наконец, если на кого из нас и нападет какой-нибудь отъявленный бандит, то горожане будут на нашей стороне – вызовут патруль, вмешаются в драку или хотя бы не оставят подыхать на улице в луже крови. Поймите вы: нам здесь не нужны неприятности, мы в городе отдыхаем. А за сломанную в драке челюсть – свою или противника – нам не платят. Да, в конце концов, если мы уверены, что любой из нас в два счета управится с этим пьяным болваном, то что нам за дело до того, что он наговорит!

Пакс расставила по столу кружки с элем, протянув одну из них Стэммелу. Сама она осторожно понюхала свой напиток. Вроде бы запах у него был такой же, как у эля, который продавался на рынке в Трех Пихтах.

– Пакс, ты раньше пила эль?

Она покраснела:

– Честно говоря, по-настоящему – нет. Так, один-два глотка из кружки братьев.

– Смотри не перебери тогда. Некоторые люди от него легко возбуждаются. Тебе это будет лишним. Вик, тебя, судя по всему, учить не надо, – заметил Стэммел, глядя, как тот залпом выпил свою кружку.

– Нет, сэр… Эх, как мне не хватало доброго эля все эти месяцы.

Стэммел усмехнулся:

– Ладно, дело твое. Хочешь – пропивай все жалованье. Только не забывай…

– Помню-помню. Зарубил себе на носу: первое – не ввязываться в драки, второе – не болтать лишнего. А как насчет в кости перекинуться или девочек?

– Если хочешь – пожалуйста. Для первого рекомендую трактир «Шип Серебряной Розы». Что касается второго – то вполне можно заняться этим делом и здесь. В любом случае не ходи в район Большой Излучины и – ни за что! – в кабак Аулы. В «Серебряной Розе» тебе предложат это заведение, где якобы можно разойтись настоящему игроку, но ты туда не суйся. Там все карты крапленые, а кости меченые. А если ты дашь понять, что догадался, кто и как шулерничает, – жди кинжала в живот или в спину от какого-нибудь карлика.

– Ну и дела, сэр, страсти какие… Пожалуй, я как-нибудь в другой раз сыграю.

Арни рассмеялась:

– Что, Вик, кишка тонка? За денежки трясешься?

– Меня не так волнует целость кошелька и сохранность звенящих в нем монет, сколько целость и сохранность моей драгоценной, безупречно гладкой, нежной, бледно-розовой шкуры.

Все расхохотались: выдубленной ветром и загоревшей под солнцем коже Вика, покрытой шрамами и ссадинами, меньше всего подходили торжественно перечисленные им эпитеты.

– Слушай, Вик, – позвал его с другого конца стола Кобен, – не трать время зря, лучше научи меня играть в кости. Это, говорят, нетрудно.

– Не валяй дурака, Коб, – весело ответил Вик. – Тоже мне, невинный ягненок. Не ты ли уже выиграл у той девчонки из когорты Доррин полдюжины серебряных монет, пока она честно учила тебя играть? Кого еще ты заставил так раскошелиться?

– Ой, многих, многих, – закатил глаза Кобен. – Такой уж я тупой, но везучий ученик.

– А вот и мы, – сообщил подошедший к компании трактирщик.

Вместе с двумя официантками он быстро накрыл на стол. Разогретые элем, солдаты живо принялись за еду. Когда был доеден последний кусок сыра и допиты последние глотки эля, оказалось, что таверна уже почти опустела.

– Ладно, – сказал Стэммел. – Последнее напоминание. Не шляться поодиночке. Ходите хотя бы по двое. Даже к девочкам. Так будет безопаснее. Будьте начеку: встреча с большой бандой – дело нечастое, а вот без кошелька остаться в толпе на улице проще простого. Никаких драк и скандалов. По поводу роты и наших дел – рот на замок. С местными жителями будьте повежливее. Если кто-нибудь из наших напивается в стельку, долг остальных – приволочь его обратно в казарму. Всем вернуться до ужина, чтобы вечером в город могли сходить другие. Всем все ясно?

Дюжина голов синхронно кивнула, и нестройный хор пробубнил:

– Так точно, сэр!

На рыночной площади новобранцы разделились на несколько групп по три-четыре человека. Арни и Кобен присоединились к Пакс с Сабеном, и все вместе они направились в обход рынка, заглядывая в каждую встречную лавку.

Такого разнообразия и изобилия Пакс никогда не видела. В одном магазинчике продавали кружева, аккуратно разложенные на черном бархате, в другом – разноцветный шелк. Наткнувшись на кондитерскую, приятели перемигнулись и все же сумели затолкать в себя по порции крема и прянику, хотя и были сыты после чрезвычайно обильного обеда. Затем Пакс долго разглядывала обувную лавку-мастерскую. Судя по всему, здесь можно было сделать сапоги на заказ. Образцы же стояли на прилавке – сапоги со шпорами для верховой езды, остроносые мягкие сапожки для дома и даже крепкие дорожные сапоги со шнуровкой, но сделанные из трех разных видов кожи. Заметив посетителей, человек, что-то мастеривший в углу, подошел к ним.

– Нравятся сапожки, доблестный воин? Эти? Хороший вкус – это кожа ящерицы, это – горного козла, а голенища – из кожи заморской гигантской змеи. Для тебя – всего один нас.

– Нет, спасибо, – пробормотала Паксенаррион, пораженная в равной мере как сапогами, так и их ценой.

Около ювелирной лавки компанию задержал Кобен. При виде четырех солдат стоявшие у входа в лавку охранники многозначительно положили руки на рукоятки своих сабель. Пакс решила не соваться внутрь, а просто посмотреть на товар снаружи, заглядывая через плечо стражника. В полумраке на черных подносах поблескивали десятки колец, перстней, сережек и бус. Золото, серебро и драгоценные камни. Кобен пытался привлечь ее внимание то к роскошному, по его мнению, перстню с рубином в виде сердечка, то к золотым серьгам в форме летящих птиц. Но Пакс, определив для себя, что в этой лавке ей товар не по карману, постаралась внушить себе, что он ее и не интересует.

Следующий магазин, торговавший самыми разными тканями, соединялся с мастерской, где портные были готовы сшить заказчику самое роскошное одеяние. Затем очередь дошла до музыкальных инструментов: на полках и прилавке громоздились лютни, флейты, большие и малые арфы, а также совершенно незнакомые всем четверым приятелям приспособления, из которых каким-то образом следовало извлекать музыку. Улыбнувшись посетителям, продавец легко тронул рукой струны одной из арф. Пакс замерла в восхищении.

– А вы… вы и играть умеете, а не только продаете их?

– Ну конечно, дочка. Я же сам их делаю. Вот послушай.

Неторопливая мелодия поплыла по комнате. Стоило ей замолкнуть, как Арни выпалила:

– А вы «Скачку Торра» знаете?

– А как же! В трех вариантах. Вы, ребята, откуда будете?

– С севера, из Тсайи.

– Понятно, – сказал продавец и, подмигнув им, подтянул две струны на своем инструменте. – Вот так будет похоже на то, как на ней играют в ваших краях.

Знакомую мелодию Пакс готова была слушать весь день. Сама не заметив как, она начала подпевать хозяину вместе с Арни и Кобеном. Закончив песню, продавец поинтересовался:

– А вы-то играть умеете, ребята?

Они только развели руками.

Вздохнув, продавец отложил арфу, снова взялся за маленькую стамеску и продолжил обрабатывать какую-то деревяшку. Пакс с удовольствием расспросила бы мастера, что он сейчас делает и для какого инструмента, но друзья направились к выходу, и она, попрощавшись, последовала за ними.

Через несколько лавок Пакс набрела на лоток со множеством религиозных символов, талисманов и амулетов, вырезанных или отлитых из подходящего камня или металла. Большинство фигурок было совершенно незнакомо ей. Она узнала лишь полумесяц и палицу Геда, Священное Колесо, колос Госпожи Мира и меч Тира с каким-то сверкающим камешком в рукоятке. Но что означали изогнутые рыбы, стальное дерево, полукруг из сцепленных лучами звезд – ей было неведомо. Глаза Пакс перебегали с золотистых яблок на медные листья, с хрустального молоточка на каменное копье… Все знакомые ей животные тоже были здесь, на прилавке, – либо целиком, либо одни головы. Много было также человеческих фигурок, чьи волосы, изгибаясь, образовывали петельки, чтобы подвешивать силуэты к бусам или пропускать через них цепочку. Из богов мелькнули более или менее известные Гутлак и двуликий Симийтс. Знаком Пакс был и Дорт – покровитель овцеводов и торговцев шерстью. Увидев каменную лошадку, она вдруг вспомнила рассказ Сабена о его предках и огляделась. Сам Сабен в соседней лавке выбирал гребенки для своих сестер.

Заметив, что посетительница задержала на чем-то внимание, к ней подошел продавец.

– Почем у вас эти? – показала она на группу каменных фигурок животных. – Да и крепкие ли они?

– А то как же, самый твердый камень. И потом – все амулеты освящены соответствующими жрецами и шаманами, поэтому они приносят своим владельцам удачу.

Пакс не сильно убедили эти заверения, но спорить она не стала.

– Так почем они?

– А что именно вас интересует? Эта лошадка? Символ Сеннета – гром-коня, и Арвони – покровителя кочевников-табунщиков… Ну, скажем, пять нити.

Видимо, на лице Пакс появилось выражение бесконечного удивления, потому что продавец сразу же поправился:

– Но для вас, юная девушка, ради ваших прекрасных глаз я бы сбросил немного. Пожалуй, меня устроили бы четыре нити и каких-нибудь два медяка.

Пакс никогда раньше не торговалась, хотя всегда с интересом наблюдала, как это делают отец или мать на рынке.

– Нет, столько я не смогу потратить, – вздохнула она и посмотрела на дверь.

Ей действительно очень хотелось сделать Сабену подарок, но четыре серебряные монеты – это четыре таких обеда, как сегодня, а ведь еще столько всего хотелось купить.

– Ладно, три нити и два ниса. Больше я уступить не могу.

Пакс вдруг решительно вытащила деньги и отсчитала названную продавцом сумму.

Выйдя на улицу, Паксенаррион обнаружила Арни и Кобена сидящими у стены дома в ожидании Сабена, все еще не выбравшего свои гребенки. Улыбнувшись, Пакс зашла в лавку.

– Вот, никак не могу решить, – обрадовался ей Сабен. – Поможешь? Понимаешь, Сули нравятся цветы, так что с ней все ясно. – И он показал Пакс костяную гребенку с вырезанными на основании цветочками. – А вот для Раэль и Майи что выбрать – ума не приложу. Птицу, рыбку или ветку папоротника?

Паксенаррион быстро расставила все на свои места, заявив, что папоротник – лучше всего, рыбка тоже ничего, а вот острый клюв хищной птички может и испугать младшую сестру. Обрадованный, Сабен пошел расплачиваться с продавцом.

За углом приятели наткнулись на фруктовую лавку. Скинувшись по медяку, они набрали полные карманы ранних персиков и слив. Кобен многозначительно поглядел на солнце:

– Пора возвращаться, – сказал он.

Чавкая персиками и бросаясь друг в друга косточками, приятели направились к своим казармам.

Уже после ужина, собираясь заступать в караул, Пакс протянула Сабену купленный ею талисман – каменную лошадку.

– Я помню, что ты потерял в бою свой талисман – кусочек копыта. Копыта я не нашла, может быть, целая лошадь тоже подойдет?

Сабен смутился:

– Я… Да, конечно, подойдет… Пакс, спасибо тебе. Это с того лотка, рядом с лавкой, где я покупал расчески?

– Да.

– Я тоже присмотрел ее, но… Слушай, не нужно было тратить на меня столько денег…

– Ну, – на этот раз Пакс сама смутилась, – я… я просто хотела…

– А, ты тоже торговалась? – по-своему понял ее смущение Сабен. – Знаешь, уж как я его ни уламывал, а он меньше трех нити так и не сбавил.

– Трех! – давясь от смеха, вымолвила Пакс.

– А что такого? Не понимаю… неужели ты…

Кивая, Паксенаррион просто покатывалась от смеха. Проходивший мимо капрал удивленно посмотрел на нее и тоже не мог скрыть улыбки, видя ее нескрываемое веселье.

– Нет, Сабен, – задыхаясь, наконец смогла сказать она. – Ой, не могу!.. Лучше бы ты ее сам купил… У тебя торговаться лучше получается.

Расплываясь в улыбке, но еще не решаясь отбросить озабоченность, Сабен уточнил:

– Много переплатила-то?

– Да нет, просто не в этом дело… Как солдат я, может быть, и ничего, но на рынке! – Очередной взрыв хохота оборвал ее фразу.

– А знаешь, – вспомнил Сабен, – что сказал мне продавец? Что торговаться из-за талисмана грешно. Так что, может быть, и лучше, что ты мне его купила, – так лошадка принесет мне больше удачи. А в следующий раз, – он многозначительно поднял палец, – лучше скажи мне, что ты собираешься покупать, – я пойду и поторгуюсь за тебя.

– Договорились!

– Да, кстати, – сказал Сабен, залезая в свой мешок, – я ведь не просто так спрашивал тебя, какой гребешок самый красивый. Держи, этот, с папоротником, – тебе.

12

Два месяца спустя, стоя прислонившись к стене пограничного форта к югу от Кодали, Пакс чувствовала себя абсолютно довольной своей жизнью.

– Я в общем-то тоже не жалуюсь, – согласился с ней Сабен, протягивая новый шнурок в застежку своего плаща, в то время как Пакс точила свое оружие. – И уж ни за что не согласился бы снова вывозить навоз из конюшен и хлева. Просто не забывай свой первый бой, несмотря на то, что с тех пор тебе так везет.

– Да я понимаю. Все могло тогда и кончиться. Как для Эффы. Но что поделать – мы ведь солдаты. Знаешь, я бы хотела посмотреть, как воюют другие профессиональные отряды, а не только ополченцы. Причем посмотреть со стороны, а не в бою, когда перед тобой только ближайший противник. Там не до наблюдений, знай выполняй команды да держи строй. А хотелось бы понять, что происходит вокруг.

Сабен пожал плечами:

– А что мы можем понять. Наше дело – руби-коли. Решают пусть командиры.

– Да, но они ведь тоже когда-то учились всему этому.

– Ну и что? – невозмутимо возразил Сабен. – Нет, если ты, конечно, собираешься в один прекрасный день нанять собственную роту…

Пакс помолчала и, вздохнув, ответила:

– Нет… хотя… нет, ерунда… Понимаешь, я никак не могу отделаться от таких мыслей… Хотя бы, например, почему их командир, ну этих – кзардийцев, ни разу не вывел своих арбалетчиков вперед, чтобы они стреляли в упор. Помнишь, какой урон нанесли им наши стрелы, когда мы пускали их с близкого расстояния. А стрелять поверх голов своих шеренг – толку мало…

– Вот ведь есть тебе до этого дело, – отмахнулся Сабен. – Я, например, просто радуюсь тому, что их командир, кто бы он ни был, просто не дотумкал выпустить своих арбалетчиков на прямой выстрел. Эти штуковины понаделали бы дырок в наших нагрудниках… Так, плащ готов. У тебя как дела?

– Меч уже заканчиваю, остался кинжал.

– Не опоздаешь? Через час развод караула.

– Не волнуйся. Я чуть-чуть пройдусь, только для порядка. Нет, Сабен, знаешь, если честно и по секрету, я хотела бы когда-нибудь стать сержантом. Нет, не сразу, конечно, через много лет… На всю роту их ведь всего шесть человек. И все-таки…

– А что? Если только тебе не отрубят что-нибудь, руку или ногу, или вообще не убьют, то почему бы и нет? Ты не напиваешься, не портишь и не теряешь казенное имущество, не устраиваешь драк и скандалов – в общем, никаких неприятностей начальству от тебя нет. А возьми меня…

– Ты тоже не нарушаешь дисциплину, а в бою – ничуть не хуже меня, даже лучше.

– Нет, я – другое дело, и ты сама это знаешь. Я выполняю все, что мне говорят, но чтобы так, как ты, – стремиться каждую свободную минуту тренироваться с любым подвернувшимся под руку оружием, – нет, я не такой.

– А тебе и не нужно столько тренироваться. Ты и так сильный и быстрый.

Пакс последний раз провела по кинжалу точилом и убрала оружие в ножны, а точильный камень в кармашек на поясе. Сабен, помолчав, ответил:

– Может быть, поначалу я и был быстрее тебя, но сейчас у тебя все получается лучше. Но не в этом дело. Я ведь получил почти все, что хотел, – жизнь и дело, которые мне нравятся, хороших друзей, деньги. Пожалуй, единственное, чего мне сейчас не хватает… – Он смутился и покосился на Пакс.

Пакс покраснела и опустила глаза:

– Сабен, ты же знаешь…

– Знаю. Знаю, что ты не хочешь. Ни со мной, ни с кем-либо другим. По крайней мере, последнее утешает. Да я ведь и не прошу. Просто интересно, это с тех пор… с того случая с Коррином?

– Нет, раньше… всегда. Я даже не задумывалась об этом.

Сабен вздохнул:

– Эх, жаль. Но ты не беспокойся, я не буду приставать к тебе.

Пакс подняла глаза:

– А ты никогда и не приставал.

– Ну и ладно. Значит, договорились – остаемся друзьями. И вот еще… только ты не думай, что я смеюсь над тобой, Пакс… В общем, если ты станешь сержантом… Нет, это-то точно будет рано или поздно. Нет, если у тебя будет своя рота, то ты станешь отличным командиром и отряд у тебя будет самый лучший, я уверен.

– Ой спасибо, Сабен, – обалдев от такого комплимента, произнесла Пакс. – Слушай, а рыцарь из меня получится?

– Конечно! Представь: госпожа Паксенаррион, в сверкающих доспехах, на могучем быстроногом скакуне, в сопровождении верного оруженосца, как там его – не Сабен ли? И не смейся. Я не шучу, а изрекаю пророчество, мне не до шуток – дело серьезное.

– Да ну тебя, Сабен. Куда мне, я ведь не аристократка – дочь фермера. Чушь какая-то.

Но ее глаза выдавали восторг от только что услышанных слов.

– Ах, чушь! Ну сейчас я тебе накаркаю такого…

– Ой, только не это! Только без дурных примет и предзнаменований. Все, пора на плац. Скоро построение.

Доложив о прибытии сержанту, одному из приставленных к ним командиров ополчения Айфосса, Пакс и Сабен вскоре сменили двух других часовых на посту – на участке стены форта от угловой башни до ворот. Отсюда, с высоты, открывался вид на лежавшую у стен форта деревню, на заливные луга, сверкающую ленту реки и сбегающие к маленькой крепости дороги и тропинки. Солнце садилось, уже почти касаясь верхушек деревьев на холмах.

– Хорошо здесь на стене, когда дождя нет, – сказала Пакс.

– Да, особенно вечером. Днем-то жарковато. Интересно, сколько нас здесь еще продержат?

– Даже не знаю. Как ты думаешь, герцог станет заключать еще один контракт в этом году?

– Слушай, а ты ведь, наверное, не знаешь…

– О чем, Сабен?

– Сегодня утром, когда ты занималась с саблей, в форт с северо-запада приехал гонец. Может быть, и из Вальдайра. Его сразу же пропустили к капитану, так сказал Калли.

– Говоришь – из Вальдайра? Интересно…

– По крайней мере, с той стороны. Может быть, наши сумели разыскать этого проклятого Волка?

– Вот уж хотела бы я с ним встретиться.

– Да и я тоже.

Дойдя до башни, они развернулись и медленно направились обратно, поглядывая на подступы к форту. Пакс энергично повела плечом и пожаловалась:

– До сих пор болит.

– А что случилось? Ударилась?

– Нет, это Хофрин чуть не выдернул мне руку из сустава. Сегодня на занятиях по рукопашному бою он так швырнул меня… Ничего не понимаю – вроде бы и стараюсь, и все правильно делаю… Может быть, слишком медленно? В общем – редкий случай, чтобы он меня не уложил.

– Ну и что? Зато тебе лучше многих дается меч и другое оружие.

– Да, но Хофрин говорит…

– Знаю-знаю: каждый из нас должен сносно управляться с любым оружием и уметь вести бой голыми руками, потому что всякое может случиться. Можешь оказаться лицом к лицу с противником, а у тебя в руках ничего нет – ни меча, ни сабли, ни кинжала, ни боевого топора… что у нас там еще есть – копье, пика, лук, арбалет, палица, алебарда… Так вот, даже если ты таскаешь всю эту кучу оружия на себе, может возникнуть ситуация, когда двинуть кулаком в челюсть – самое милое дело.

– Да ну тебя с твоими шутками. Мне нравится заниматься… Особенно когда я не служу мешком для отрабатывания ударов или не летаю в воздухе, словно чучело для бросания.

– Знаешь, – заметил Сабен, – по-моему, ты действуешь слишком… прямолинейно. Начинаешь атаку и лезешь напролом, пока не…

– …пока не оказываюсь опять на земле. Да, ты прав. Хофрин мне это все время говорит. Я стараюсь действовать хитрее, но стоит мне завестись, я забываю обо всем и – бац! – получаю очередную оплеуху. Но сегодня мне уже удалось продержаться несколько минут. Может, со временем станет лучше получаться.

– Я уверен, ты всему научишься.

В это время с противоположной стены форта раздался предупредительный окрик, а затем приветственный сигнал горна. Оказалось, что в форт приехал герцог Пелан, но, пробыв всего час, поскакал со своей охраной дальше. Лишь на следующий день, сменившись с дежурства, Пакс и Сабен выяснили у Боска, что случилось.

– Оказывается, то нападение на наш санитарный обоз было не единственным, – объяснил капрал. – Вскоре на одной из дорог был разграблен большой караван, несмотря на отчаянное сопротивление охраны. Кроме того, сожжена деревня в зоне, которую прикрывают солдаты Золотой Роты, а еще эти бандиты обнаглели до того, что напали на тыловой лагерь роты Хальверика. Даром им это не прошло, лагерь устоял. Но и у Хальверика были потери. В общем, этот Волчий Принц сумел насолить всем в округе, и вот командиры договорились выделить часть своих отрядов, чтобы совместно выследить эту банду и разделаться с нею.

– Мы участвуем? – возбужденно спросил Сабен.

– Нет. Герцог выставляет отряд стрелков, а также когорту Кракольния и взвод из когорты Доррин. Нам же придется охранять все форты куда меньшими силами. Треть нашего гарнизона отправится в тот форт, где стояли ребята Доррин.

К ее разочарованию, Пакс была оставлена на старом месте.

– Ну вот, – пожаловалась она Сабену, – здесь никогда ничего не случается и не случится. А они будут выслеживать Волка и участвовать в настоящих боях.

Сабен кивнул:

– Да, даже Кобен и остальные, которых переводят в другой форт, увидят хоть что-то новое. Но повоевать, я думаю, и им не придется.

Оба они ошиблись. Банда Волчьего Принца не дала покоя гарнизонам, оставленным в фортах, пытаясь грабить и терроризировать охраняемые ими деревни. Каждому гарнизону довелось поучаствовать в боях, и не один раз. Когда когорта, наконец, вновь соединилась перед маршем на зимние квартиры в Вальдайр, Пакс узнала, что погибли еще двое из ее друзей по учебному лагерю: Кобен и Сули, подружка Арни. Итак, восьмерым из первогодков не суждено было дожить и до конца первой кампании.

– Если так пойдут дела, – мрачно сказала Пакс, – через несколько лет никого из нас не останется.

– С каждым годом мы будем становиться опытнее, и потери будут меньше, – размазывая по щекам слезы, успокаивала сама себя Арни.

Даже всегда веселый Вик совершенно серьезно согласился:

– Да, придется еще многому научиться. Мы делали слишком много ошибок.

– Но ведь погибли не те, кто был слабее или глупее! – неожиданно воскликнула Пакс. – Кобен был одним из лучших, да и Эффа знала толк в деле… – Пакс уже забыла, как надоедала ей Эффа. – Нет, это нечестно!

– Согласен, – сказал Стэммел, подойдя к ней, – но слишком большую роль в нашей жизни играют случай и везение. С этим солдату приходится мириться. Умение, сила, храбрость и опыт – очень важны, но иногда случай оказывается сильнее всех этих качеств.

– Удача, случай… или воля богов? – ни к кому не обращаясь, произнес Сабен.

Стэммел пожал плечами:

– Называй как хочешь. Суть дела от этого не меняется.

Пакс все не успокаивалась:

– Но ведь у лучших должны быть лучшие шансы…

– Так и есть, Пакс, – ответил ей Стэммел. – Но шанс – еще не гарантия. Вспомни, далеко ли ты сама была от смерти в первом бою? А четверо из погибших – если говорить начистоту – были одними из самых слабых солдат. Вспомните: Илвин продолжал торчать на стене тогда, когда Боск уже предупредил о появлении арбалетчиков. Глупо. Даже Кобен – да, даже он – вспомни: он ведь так и не научился защищаться от ударов противника-левши. Так вот, левша и выбил у него щит, а затем вонзил ему меч в горло. Сули – ей не хватало ни силы, ни ловкости, и вы сами это знаете…

– Я тоже не отличалась быстротой движений…

– Но ты много тренировалась, Пакс. Занималась каждую свободную минуту. Поймите вы, мне точно так же, как и вам, больно терять друзей. Но если вы останетесь служить дальше, каждый год кто-то из друзей будет уходить от вас навсегда. Разве я могу объяснить, насколько мне больно видеть, как погибают те, кого я учил. Ведь я отвечаю за вас; каждая такая смерть – упрек мне. Что-то я вам недодал, чему-то недоучил. По возвращении в Вальдайр состоится церемониальное прощание с погибшими товарищами по оружию. Это поможет вам смириться и частично утешит вас. А думать, справедлива смерть или нет, – бесполезно.

С этими словами Стэммел отошел от молодых солдат. Некоторое время все молча обдумывали услышанное.

На марше, за два дня до Вальдайра, все три когорты объединились. Пакс и другие солдаты из роты Арколина смогли наконец узнать подробности боев с Волчьим Принцем.

– Досталось нам изрядно, – сказала Баррани, тряхнув копной черных волос. – Сколько дней мы шли по лесам, прежде чем выйти к его логову!

– Помнишь, что случилось в ту ночь? – напомнила ей Натслин, левая рука которой была обмотана бинтами по локоть.

– Да, слушайте… Стою я как-то ночью в карауле в паре с Джоури… вы его не знаете, он уже седьмой год у Доррин служит… Так вот, тишина, лес вокруг, и вдруг – град стрел со всех сторон. Джоури ранило в ногу, он закричал, да и многим в лагере досталось. Что делать, с кем драться – непонятно. Вдруг слышу – сержанты командуют, чтобы все залегли и, главное, замолчали. Лежу я, значит, в траве за деревом, а стрелы вокруг так и свистят. Внезапно слышу голос герцога. Стрелять прекратили. Откуда-то из темноты ему отвечают. Говорили они на каком-то непонятном языке. Потом все стихло, и герцог командует отбой тревоги. Как он с ними договаривался, о чем говорил – я не знаю. Но больше в том лесу к нам никто не совался.

Замолчав, Баррани стала заплетать косу. Первой нарушила молчание Натслин:

– Ну давай, Барра, рассказывай дальше. Ребятам ведь интересно…

– А кто еще был с вами? – спросила Пакс. – Нам сказали, что несколько рот выставили свои когорты.

Барра кивнула:

– Да, и знаешь, было так интересно поговорить с ними. Погоди, дай вспомнить… Был там один взвод из роты Рейма. Кракольний сказал, что у них вообще рота маленькая. Потом… Хальверик прислал пешую когорту и эскадрон всадников. Слушай, Натс, а сколько было из Золотой Роты?

– Думаю, полкогорты, а то и больше.

– Да, еще к нам присоединился отряд ополченцев из Вальдайра. Город возмутился тем, что нарушен негласный закон о перемирии в его окрестностях. Но все равно, добравшись до Принца, нам пришлось изрядно попотеть, чтобы отразить атаки его кавалерии. Если бы не наши всадники – нам бы пришлось совсем худо. Да, Пакс, я тоже видела лошадь с черными и белыми пятнами. Похоже, на ней ездил один из их капитанов.

Пакс кивнула:

– Может быть. Она еще поменьше, чем другие.

– Точно. Так вот, добрались мы и до его крепости. Я вам скажу: форты, которые мы охраняем, ей в подметки не годятся. Если бы Волчий Принц собрал в ней всех своих солдат, нам бы ее и не взять было.

– Никогда не жалей о глупости или ошибке врага, – заметил Вик, полируя свой шлем. – Это самый драгоценный подарок на войне.

Баррани тотчас же вступила в спор:

– А я вовсе не то имела в виду…

Арни поспешила перебить ее:

– Барра, рассказывай дальше. А не то мы умрем от любопытства.

Баррани пожала плечами, бросила уничтожающий взгляд на Вика и продолжила:

– Так вот. Принц решил сначала дать нам бой на подступах к крепости… Ну и жарко же было! Наконец они не выдержали и побежали к воротам. А у тех, кто оставался в крепости, нервы не выдержали – они опустили решетку и подняли разводной мост слишком рано, оставив часть своих снаружи. Ну с этими-то мы быстро разделались, а вот штурм оказался делом серьезным. Сколько наших там погибло… Черного Сима помните? Так вот, камень, брошенный со стены, расколол ему череп, как спелый арбуз. Какой там шлем, эти камни двумя руками с трудом поднимаешь… Да, Пакс, капрал Стефи тоже погиб. Мы уже забрались по штурмовым лестницам на стену, и он одним из первых бросился вниз, внутрь крепости. Тут-то его копьем и проткнули… Но зато за ним прорвались человек десять наших и освободили проход для остальных.

Баррани внимательно поглядела на Паксенаррион, на лице которой отразилась странная смесь двух чувств – сожаления и облегчения.

– Да, мы ворвались в крепость, – подхватила Натслин. – Страшнее места я в жизни не видела! Представляете себе: повсюду вделанные в стены кольца с цепями – ясное дело для чего. Ямы для пленников, закрытые решетками! А подземная тюрьма в подвалах замка! Словно в кошмарном сне – везде кости, полуразложившиеся трупы, чуть живые изуродованные люди. А слуги… – Голос Натслин задрожал.

– И не говори, – продолжила Баррани, – с ног до головы в шрамах, рубцах… ужас! Ну, мы их быстро перебили…

– Кого? Слуг? – не поняла Арни.

– Да нет же! Этих – солдат Принца, да и его самого. Я слышала, что герцог допрашивал пленников и обыскивал замок, чтобы понять, зачем Волчий Принц нападал на санитарный обоз. По-моему, он так и не разобрался. А потом… потом мы пошли назад. Вот и все. Ладно, мы пойдем, а то нам с Натс сегодня ночью дежурить. – С этими словами Баррани встала и, потянув за собой Натслин, направилась к своей когорте.

– Ну и крутая девица, – негромко сказал ей вслед Вик. – Круче иного мужика. А как она Натс в оборот взяла, а?

Все поняли, что имел в виду Вик, но Пакс не удержалась от того, чтобы возразить:

– Зато она хороший солдат.

Вик фыркнул:

– Слушай, Пакс, мне иногда кажется, что ты любую ведьму, любого вампира готова полюбить только за то, что он или она – хороший солдат. Это дело нужное, но ведь в жизни есть еще много чего…

Пакс почувствовала, что краснеет:

– Я понимаю, Вик. Но нельзя быть и таким подозрительным. Да, Барра не такая, как другие женщины, да, у нее много недостатков, наконец, она любит прихвастнуть, да и на язык остра… Но в глубине души она добрая и хорошая.