Текст книги "Дева Озера"
Автор книги: Элизабет Мейн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 13 страниц)
Элизабет Мейн
Дева Озера
Глава первая
Лето, 889 год нашей эры.
Одиннадцатый год правления Альфреда Уэссекского [1]1
Альфред Уэссекский – Альфред Великий (849–899), король Англии с 871 г. При нем произошла консолидация английского королевства вокруг Уэссекса, одного из англосаксонских королевств. – Здесь и далее примечания переводчика.
[Закрыть], Мерсия [2]2
Мерсия – англосаксонское королевство Англии.
[Закрыть].
Венн ап Гриффин, наследник Лимский, молча следовал за Талой к семи валунам под названием «Семь сестер», возвышавшимся над долиной реки Эйвон у кромки леса. Ни Венн, ни Тала не могли прочитать древние кельтские знаки, выбитые на камнях, зато оба хорошо знали латынь, поскольку обучались и в аббатствах, и при дворе их двоюродного брата и опекуна короля Альфреда.
Венн помог сестре взобраться на самый верх. Тала улеглась на горячий от солнца камень и прикрыла накидкой свои огненные волосы. Далеко внизу, у слияния обмелевшего Эйвона и высохшего Лима [3]3
Лим – река в Англии.
[Закрыть], кончался лес.
Обычно в это время года глубоководный Лим питал собой реку Эйвон, но с праздника костров, приходившегося на первое мая, началась засуха. Люди же пребывали в недоумении, не зная, кого молить о дожде – древних духов или нового бога.
– Скажи мне, братец, сколько ты запросил за Белого Тэлайсина на базаре в Варвике? – спросила Тала, устроившись на плоском камне.
– Он – стоящий конь, норовистый и смелый. Я запросил сто золотых монет, но какой-то датчанин хотел перехитрить меня, предложив всего-то двадцать шесть мешков прошлогоднего заплесневелого зерна.
– Даже шесть мешков зерна – это много.
– От викингов только и жди обмана, накладут в свои шесть мешков камней… Мне надоело торговаться.
– Понятно. – Тала знала, что брату очень не хотелось расставаться с любимым конем.
– Я нашел выход – отведу Тэлайсина пастись подальше в поле.
– Чтобы лошадь была сильной, ей нужны овес и трава, – ответила на это Тала. – И коровам и овцам тоже. Им не нравятся дубовые листья и сухой папоротник. Мы не сможем их держать, если засуха продлится.
– Я знаю, как прекратить засуху, – заявил Венн.
Тата внимательно взглянула на решительное лицо брата. Мальчик слишком верит россказням стариков из Арденнского леса.
– Я не хочу, чтобы ты слушал болтовню Тегвина. Не верь его выдумкам.
– Предсказания – мужское дело, а не женское.
– Прошу прощения, – ответила Тала и сердито посмотрела на брата, – но ты станешь делать по-моему, Венн ап Гриффин!
– Хорошо, хорошо, – отмахнулся от нее мальчик. – Посмотри на этот берег Эйвона, Тала. Вот зачем я привел тебя сюда.
Между медленно текущими водами Эйвона и высохшим Лимом работали викинги. Человек десять распахивали на быках землю, двое снимали кору с бревен, а остальные развели огромный костер, в котором жгли сухие листья и ветки. Едкий, пахнущий танином дым черной струйкой поднимался к небу, затем струйка расползалась, делаясь похожей на парящего ястреба.
Венн улегся на горячем валуне рядом с Талой. Голову он не прикрыл – его каштановые волосы, загорелое лицо, кожаные куртка и штаны были под цвет камней. А Тале пришлось спрятать свои золотисто-рыжие кудри и блестящее ожерелье, украшавшее ее нежную шею.
Тала обвела беглым взглядом всю долину, от высоких укреплений Варвикского холма до отдаленных склонов там, где кончалась плодородная почва. Две древние римские дороги – Фосская и Вотлингстрит – делили долину пополам. На пересечении дорог находился Варвик, а рядом с ним – мост через Эйвон. Вся земля за пределами Арденнского леса была захвачена викингами и распахана. Да и сам лес редел с каждым днем, потому что викинги постоянно срубали и жгли деревья, чтобы освободить землю под пашню. Около полей располагались дома и бесчисленные надворные постройки – мазанки, множившиеся, словно ядовитые грибы на стволах священных дубов в дождливые годы.
– Куда мне смотреть, братец? – спросила Тала.
– Они срубили дубы на этом берегу Лима, – Венн указал на свежую вырубку.
– Не может быть! – вырвалось у Талы. – Как они посмели! Они вторгаются в нашу рощу, а это нарушение королевских законов.
– Что для датчан Уэссекский закон? Я ни разу не видел, чтобы хоть один придворный короля Альфреда приказал викингам держаться на своей стороне Вотлингстрит, – усмехнулся Венн.
– Будь проклята Эмбла! – Тала ударила кулаком по камню. – Ее следует проучить!
– А кто ее остановит? Ты или я?
От негодования Тала едва не выпрямилась, но вовремя удержалась – ведь ее могли увидеть работающие на берегах викинги.
– Ее остановлю я! – поклялась Тала.
– Тише! – прошептал Венн и указал на всадников, галопом выскочивших из леса на Фосскую дорогу.
Фосская дорога проходила как раз под ними вдоль долины Эйвона. Лишь высокие дубы скрывали брата и сестру от глаз Эмблы Серебряной Шеи и ее отряда.
– Посмотрим, кого она встречает. Гляди, приближаются еще всадники. Откуда их принесло, как ты думаешь?
– Из Восточной Англии, судя по цвету пыли на их лошадях, – еле слышно прошептал Венн.
Эмбла и ее конвой проскакали навстречу пришельцам. В неподвижном, пыльном воздухе штандарт Эмблы безвольно повис, вместо того чтобы горделиво развеваться.
– Клянусь золотом, лежащим на дне священного Лима! Ты только взгляни на этот длинный обоз, Тала. Наверняка новые поселенцы. – Венн присвистнул от удивления.
Тала в ужасе пересчитала повозки, следующие за кавалькадой всадников. После конвоя шли вьючные животные, тянущие повозки с сундуками и узлами, но быков и лошадей не хватило, поэтому в часть повозок впрягли рабов. Подобного она в своей жизни не видела! Даже короля Альфреда не сопровождал такой огромный обоз во время его ежегодных поездок к границе.
На вершине холма появился яркий паланкин, задрапированный переливающейся шелковой материей. Его несли на плечах двенадцать потных рабов. Из-за занавесок выглядывали женщины. В слепящем свете солнца сверкали драгоценные камни на их головах и шеях.
Кортеж Эмблы Серебряной Шеи, состоящий из шести всадников, остановился перед пышным караваном. Из-за жары даже Эмбла отказалась от отделанной горностаем накидки, которую она носила не снимая, как символ своего высокого положения супруги племянника датского короля. Но шлема с плюмажем она все-таки не сняла.
Как только обе кавалькады встретились на дороге, Эмбла вытащила меч и с лязгом приставила его к блестящему щиту. Слова приветствия заглушил звон сверкавших бронзой мечей ее воинов.
Эмбла спешилась. То же сделал всадник на передней лошади из прибывшего каравана. Он протянул Эмбле руку, которую она пожала, следуя обычаю викингов, затем – вот уж чудо из чудес – опустилась на одно колено, сняла шлем и склонилась перед стоящим мужчиной.
– Кто он? – спросил потрясенный этим зрелищем Венн. Он никогда не видел, чтобы спесивая Эмбла Серебряная Шея кланялась мужчинам. – Наверное, король?
Не менее пораженная Тала отрицательно покачала головой.
– Не знаю. – Она перевела взгляд на высокого, темноволосого мужчину. На его обнаженных руках были надеты золотые браслеты, а мощную грудь пересекали кожаные ремни, к которым двумя блестящими, украшенными драгоценными камнями брошами пристегивалась накидка. – Я не видела его при дворе короля Гутрума [4]4
Король Гутрум (умер в 890 г.) – предводитель датских завоевателей англосаксонской Англии.
[Закрыть], – заметила Тала.
Рядом с красавцем шел человек, черный, как эбеновое дерево, и до пят закутанный в отбеленное покрывало, которое тянулось за ним по пыльной Фосской дороге.
Тала прижала ладонь ко лбу, не веря своим глазам.
Венн быстро накинул на плечо лук. Соскользнув вниз с валуна, он подал руку сестре и помог ей спрыгнуть вниз.
– Побежали наперегонки к дубу короля Оффы [5]5
Король Оффа – правитель Мерсии. От него произошла королевская династия Мерсии.
[Закрыть]!
Глава вторая
Они бежали из леса быстро и молча, стараясь не нарушить тишину, так как это был месяц, когда телились самки оленя. Тала и Венн с почтением относились ко всем лесным обитателям и того же требовали от своих подданных.
Вскоре они очутились на берегу обмелевшего Лима.
Тала перебежала по мосту из деревьев и остановилась у огромного древнего дуба, под которым их дед Оффа отдыхал в день своей коронации. Дуб питали подземные воды, поэтому сучковатый ствол украшала большая крона, какой не было ни на одном из деревьев в лесу, окружавшем Черное озеро.
Проворно, словно белка, Тала вскарабкалась на дерево и устроилась высоко в ветвях, нависающих над дорогой. Венн влез следом за Талой и уселся на ветке рядом с ней.
На вырубку выскочили две борзые и остановились под дубом. Они стали нюхать воздух, прыгать и лаять. Тала быстро произнесла заклинание, псы тут же сели и заскулили, не понимая, куда девалась добыча.
– Как видите, милорд Эдон, я расчистила землю к югу от Варвика и до берега реки, – похвалилась Эмбла, проезжая под кроной дуба. – Почва здесь подходящая, как и вдоль всего Эйвона. Асгарт, мой помощник, со своими танами [6]6
Тан – представитель аристократического сословия, имеющий надел земли.
[Закрыть]подготовил для пашни новую пойму. На следующее лето долина до самого южного моста будет распахана и засеяна. Здесь хорошо растут овес, пшеница и хмель.
– А ты, как я вижу, весьма рачительна, – сделал комплимент жене своего племянника эрл [7]7
Эрл – удельный князь, граф.
[Закрыть]Эдон Халфдансон, с удивлением поглядывая на Лим. Он помнил эту реку полноводной, с бурным течением. А теперь на грязном дне едва хватало воды, чтобы напоить коня.
Эрл натянул поводья и остановил своего черного жеребца Титана под сенью дуба. Какое счастье скрыться от жары! Он провел рукой по лбу и бросил взгляд на долину, изнывающую от палящего солнца.
– Сколько времени не было дождей?
– Слишком долго, будь проклят Локки [8]8
Локи – в скандинавской мифологии коварный и хитрый бог, враждующий с другими богами.
[Закрыть], – проворчала Эмбла.
Эмбла с ненавистью посмотрела на леса за высохшей рекой. Подняв мускулистую руку, покрытую золотистым загаром, она указала туда.
– Вот где причина всех наших бед, милорд.
– Почему? – Эдон не углядел в лесах никакой угрозы.
– Арденнская ведьма прокляла реку, вот она и высохла. Ее колдовство распространяется вон до тех дубов. Злодейка согнала с неба все облака.
– И эту ведьму зовут Тала ап Гриффин? – сухо осведомился Эдон.
Венн бросил взгляд на сестру, но Тала сделала ему знак не шуметь.
– Да. Ее зовут именно так. Это она и есть. Пусть только осмелится пересечь реку и ступить на мою землю! Я разорву ее на семь частей и засуну ее душу в плотно закрытый кувшин.
Эдон внимательно оглядел жену племянника. Высокая и дородная Эмбла Серебряная Шея производила внушительное впечатление. Полную грудь едва прикрывала льняная туника, густые завитки пшеничного цвета волос красовались на довольно изящной голове. Но, несмотря на округлость форм, она не казалась привлекательной. Голос у нее был резкий и скрипучий, а уголки тонких губ зловеще опущены вниз. Искусно гравированное серебряное ожерелье с янтарем было единственным украшением, которое позволила себе носить Эмбла. В шлеме, со щитом и в кожаных доспехах на руках и ногах, она походила на воина.
– Подожди здесь, – приказал он и, развернув жеребца, галопом помчался обратно по пыльному холму к своему каравану. В паланкине раздвинулись занавески, и подведенные сурьмой глаза леди Элойи вопросительно глянули на него.
– Еще далеко, милорд Вулф [9]9
Вулф – по-английски «волк».
[Закрыть]? – Леди Элойя задала вопрос на родном языке Эдона, назвав его именем, которое внушало трепет.
– Не очень, – ответил он на персидском языке, родном для нее. Отодвинув занавески, Эдон заглянул внутрь темного и прохладного паланкина. – Как Ребекка? – спросил он.
– Она держится стойко, милорд, как и подобает будущей матери.
– Я постараюсь сделать так, чтобы мы быстрее добрались до Варвика, миледи. Там вам будет удобно. – Эдон опустил занавески.
Ребекка из Хеврона [10]10
Хеврон – город к югу от Иерусалима.
[Закрыть]была необыкновенно деликатная женщина. Сегодня утром у нее отошли воды, и все ждали появления ребенка, но она отказалась от услуг персидского врача и не позволила Эдону ради нее отложить путешествие в Варвик, положившись на волю Божью. Но Эдон все же приказал мужу леди Элойи, Рашиду, держаться поблизости на случай, если понадобится его врачебное искусство. Эдон кивнул носильщикам, которые подняли паланкин и размеренным шагом двинулись следом за свитой Эдона.
Множество рабов несли клетки зверинца – лошади и быки отказывались тянуть повозки с хищниками. Выразительные, с черными ободками глаза Сарины были печальны. Собаку вполне можно было принять за волчицу. Эдон приказал поместить волкодава в клетку, опасаясь, что он убежит в лес и одичает.
– Потерпи, моя красавица, – вполголоса произнес Эдон. – Скоро мы будем дома.
Эдон смотрел, как его гуртовщики прошли под сенью огромного дуба. Когда улеглась пыль, поднятая стадом кудрявых овец и шустрых коз, он вытащил бурдюк. Вынув затычку, Эдон запрокинул голову и стал пить. И в эту минуту он заметил две пары глаз, глядевших на него из кроны дерева. Мальчик и девушка застыли как мертвые среди трепещущих от жаркого ветерка листьев.
Эдон утолил жажду и закупорил бурдюк. Не опуская глаз, он спросил на непривычном для него языке бриттов, на котором не говорил уже целых десять лет:
– Итак, вы осмелились выслеживать меня? Его явно поняли, так как мальчик потянулся к ножу у пояса.
– Не делай глупостей, пащенок, – предупредил Эдон. – Я сдеру с тебя кожу, прежде чем ты успеешь меня ударить.
Венн опустил руку, поняв, что слова незнакомца не пустая угроза. Такого сурового человека он никогда не видел.
– Я не выношу шпионов и трусов, а посему до захода солнца извольте явиться ко мне в Варвик и назвать свои имена.
Эдон взял в левую руку поводья.
– Смотрите, чтобы мне не пришлось вас искать. У меня прекрасная память на лица. – И добавил потише: – Мой вам совет – вымойтесь перед приходом. Я не терплю вони.
Сжав ногами бока Титана, Эдон, не оглядываясь, ускакал.
Венн спрыгнул с дерева и помахал кулаком вслед всаднику:
– А ну вернись, грязный викинг, и я покажу тебе, кто воняет!
Тала тоже спрыгнула вниз и, схватив Венна за руку, оттащила его за широкий ствол дуба, подальше от людских глаз.
– Успокойся! – приказала она. – Если он вернется, то разорвет тебя на куски! – Она старалась говорить спокойно, но было ясно, что в ней клокочет гнев. И страх.
Венн потянулся к луку.
– Я ему покажу!
– Ничего ты не покажешь! – Тала больно дернула его за ухо, затем сердито подтолкнула к мосту из буковых деревьев. Венн отбивался от сестры, которая тащила его в безопасное место. – Не выводи меня из себя, Венн ап Гриффин. Попробуй не послушаться, и я тебя как следует отлуплю!
Тала схватила брата за узкие плечи и встряхнула, затем с силой прижала к груди, словно ее руки могли оберечь мальчика от всех опасностей. Запустив пальцы в его темные волосы, она прошептала:
– Никогда больше этого не делай! Слышишь? Ты разве забыл, что наш отец и все родичи погибли от мечей викингов?
Отодвинув от себя Венна, Тала заглянула в ясные голубые глаза.
– Венн, обещаю, что ты займешь свое законное место принца, когда повзрослеешь, – уверенным тоном сказала она. – Викинги станут бояться и уважать тебя. На твоей стороне время и король Альфред.
– Король Альфред ничего не делает для нас, Тала. С каждым днем все больше викингов приплывает к нашим берегам на своих больших кораблях, а Альфред и не думает их прогонять.
– Знаю, знаю, – оборвала его Тала. – Но Альфред не может сейчас прогнать викингов только потому, что тебе не нравится, что их корабли причаливают к британским берегам. Оба короля подписали мирный договор, и мы должны соблюдать закон, который защитит нас. Так обещал мне король Альфред.
Венн недоверчиво покачал головой.
– Какая польза от слов на пергаменте? Король должен действовать.
– Нет, мы должны подождать и посмотреть, как будет соблюдаться закон. А сейчас возвращайся на озеро и продолжай уроки у Селвина. Проверь, выполнили свои обязанности девочки или нет. Я скоро приду.
– Куда ты собралась? – спросил Венн. Тала откинула на спину распущенные волосы.
– В Варвик… представляться новому эрлу по его приказанию. Но ты туда не пойдешь, и не вздумай ослушаться. – Для Талы было привычным делом командовать. В двадцать лет она обладала полной властью над своими сестрами и братом, а также над вассалами.
Венн знал, что с ней лучше не спорить, хотя обида на высокомерного викинга, который издевался над ними, не прошла. Тем не менее пышная свита нового лорда и клетки с диковинными животными зачаровали его.
Принц с сомнением посмотрел на сестру, одетую в простое платье, состоящее из двух частей и скрепленное кожаным поясом у талии. Эмбла Серебряная Шея осмеёт Талу, если та отправится в Варвик в этом одеянии.
– Ты не одета для представления ко двору.
– Не беспокойся, я пойду в Варвик через деревню Вуттен и переоденусь у матушки Врен. Все будет хорошо.
Эрл Эдон Халфдансон был разочарован видом Варвика. Замок, который он приказал построить, так и не был завершен.
Варвик не укрывал от палящих солнечных лучей. Внутри огромной главной башни царила ужасная жара и парило хуже, чем в римских катакомбах. Конечно, имелось множество окон, амбразур и дверей согласно строительному плану Эдона, но Эмбла решила, что лучше закрыть окна и двери ставнями и засовами и таким образом обеспечить безопасность жилища. Каменное строение превратилось в подобие печи для обжига гончарных изделий. И у свиты Варвик не вызвал восторга.
Элойя и Ребекка едва не потеряли сознание от духоты и тут же скрылись в купальне.
Эдон отпил из кубка с вином, разбавленным водой, которым его угостила племянница, и спокойно спросил:
– Когда в последний раз ты видела своего мужа? Гутрум сказал, что он отсутствует уже семь месяцев.
– Одиннадцать, – поправила его Эмбла и сжала толстыми пальцами рукоятку короткого меча. Будь она мужчиной, этот жест насторожил бы Эдона. – Слишком долго, милорд Эдон. Я оставила надежду увидеть Харальда Йоргенсона живым.
– Напрасно. – Эдон поднял руку, призывая Эмблу выслушать его. – Ты – жена датчанина, викинги любят разгуливать по чужим морям. Возможно, сейчас он покупает драгоценности и меха, чтобы угодить тебе. Одиннадцать месяцев – небольшой срок. Я бывал в путешествиях по три года.
– Простите меня, милорд, но Эйвон не имеет выхода к морю. Нет, мой Харальд никуда не уезжал. Я знаю, что с ним случилось: его убили друиды [11]11
Друиды – жрецы у кельтов древней Галлии, Англии и Ирландии.
[Закрыть]. Или его держат пленником в темнице башни Черного озера.
– Если ты считаешь, что он в плену, то почему не атакуешь башню?
– Никто не может добраться до озера – оно находится в дебрях Арденнского леса, сказала Эмбла. – Друиды заколдовали весь лес. Ведьма страшными заклинаниями сбивает с дороги моих храбрых воинов. Нет, мой Харальд убит, эрл Эдон, и никто меня не убедит в обратном.
Эдон недовольно откашлялся, обдумывая ее слова.
– Мой брат Гутрум тоже опасается этого, но ведь доказательств убийства нет, так как тело Харальда не обнаружено. Это так?
– Да. – У Эмблы напряглись скулы. – Харальд исчез в ночь большого жертвоприношения друидов их богу Лугу [12]12
Луг – один из главных богов у древних кельтов, бог света.
[Закрыть]первого августа.
Она повернулась к Эдону спиной и уставилась на его свиту. Повозки и телеги заполнили весь огороженный деревянным частоколом двор, который был явно для этого мал. В Константинополе, где Эдон провел семь лет как заложник и одновременно эмиссар Гутрума, подобное строение было бы уничтожено сразу из-за полной своей непригодности к обороне.
– Значит, ты уверена в том, что Харальд пропал именно первого августа, – спросил Эдон, – в ночь праздника урожая?
Эмбла ухватилась за деревянные колья, вызывающе подняла голову и презрительно рассмеялась.
– Почему же мне не быть уверенной? В эту ночь друиды приносят в жертву своим богам живого человека.
– Я действительно давно не был в Варвике, леди Эмбла, – ровным голосом ответил Эдон, – но я хорошо помню этих людей. Миролюбивые, простодушные хлебопашцы.
Эмбла ухмыльнулась.
– Сущие варвары. Младенцев разрезают на части и их кости бросают под свои дома.
– Варвары? А чем они хуже нас? Викинги оставляют новорожденных в первую ночь их жизни на открытом воздухе, чтобы ублажить стихию. По меркам византийцев и римлян, мы тоже варвары, не так ли?
Эмбла сдержалась и промолчала. Взгляд ее голубых глаз стал жестким. Она внимательно оглядела эрла викингов, которого до сих пор считала изнеженным ленивцем, привыкшим к придворной жизни. Спасибо Одину [13]13
Один – верховный бог в скандинавской мифологии.
[Закрыть], Гутрум предупредил ее о приезде эрла. За годы ее жизни в Варвике она много раз желала смерти Эдону Халфдансону. Теперь, впервые увидев его во плоти, Эмбла решила, что избалованный роскошью Вулф Варвикский выдержит в своем родном графстве не более недели.
Подняв бровь, она лукаво спросила:
– Наше домашнее вино вам не по вкусу? Но Эдона было не так легко провести.
– Пышных виноградников я по пути не увидел.
– А вы наблюдательны, лорд Эдон. – Эмбла слегка изменила тон. Улыбнувшись, она указала на юг. – В Эвешемском аббатстве имеются пышные виноградники и полные винные погреба. Не мешало бы отправить монахов в ад и освободить тем самым от излишков вина.
Эдон сделал еще глоток скверного вина и намеренно переменил тему разговора:
– Кто же, по-твоему, убил моего племянника?
Эмбла повернулась лицом к Эдону и снова сжала рукоятку меча.
– Друид Тегвин. – Она выпрямилась во весь рост, чтобы Эдон не возвышался над ней.
Эдон отставил кубок.
– Что случилось с винным погребом, который я приказал построить? На этом пекле скиснет все вино, привезенное мною.
Эмбла чувствовала, что вот-вот взорвется, но сдержалась. Она посмотрела в сторону полей, где видны были результаты ее усилий. Замок Эдона казался ей нагромождением камней, не имевшим никакой ценности. Богатство Варвика состояло в плодородной земле, силой вырванной из рук ленивых лимских селян.
– Мне пришлось кое-что изменить в ваших планах, лорд Эдон. Если вы утолили жажду, то я вам все покажу.
– Конечно, – согласился Эдон. Ему не терпелось проверить свою собственность.
На его взгляд, двухэтажная квадратная башня была построена грубо и примитивно, но он знал, что со временем переделает Варвик, который теперь стал его домом. Покончено со странствиями по приказанию брата, короля Гутрума. Ему, Эдону, уже двадцать девять лет, и он намерен устроить свой собственный двор и заставить. Варвик соперничать с Константинополем.
Сначала Эмбла с гордым видом провела Эдона в залу для пиршеств. Дым из очагов не ел глаза, так как выходил через отдушину посередине соломенной крыши. Через нее же внутрь проникал дневной свет.
– Мои покои находятся в восточной стороне замка, милорд, но я могу перебраться в башню, чтобы быть у вас под рукой.
– В этом нет необходимости, – ответил Эдон.
Оглядевшись, он увидел множество рабов, занятых делами. Женщины пекли хлеб и жарили мясо над открытыми очагами. Эдон, как большинство викингов, вырос в похожей обстановке, но успел от нее отвыкнуть. Он с любовью вспоминал о дворцах Рима и Александрии с их внутренними двориками и роскошными садами, где глаз человека повсюду встречался с красотой.
Эдон покосился на свою воинственную спутницу и, протянув руку, дотронулся до вырезанной из кости ручки ее кинжала.
– Любопытная вещица. Кто ее сделал? Эмбле был приятен интерес Эдона к ценимому ею оружию, и она впервые за время их беседы искренне улыбнулась, вынула кинжал из ножен и вложила ему в руку, с гордостью сказав:
– Мой резчик – Фалкирк. Он хороший мастер. Здесь изображена богиня Фрейя, охотящаяся на вепря.
– Затейливая работа. – Эдон подержал кинжал в руке. Ему действительно понравилась искусная резьба по кости. – Стоящее оружие. Надеюсь, тебе не часто приходилось им обороняться.
Эмбла усмехнулась.
– Мало найдется глупцов бросать мне вызов.
– Об этом я слыхал. – Эдон с улыбкой вернул ей кинжал и протянул свой. – Мой поскромнее на вид, но куда опаснее, так как сделан из дамасской стали. Для оружия это ведь важнее, не так ли? – Улыбка исчезла с лица Эдона. – Но лучше никогда не вынимать оружие из ножен.
С этими словами эрл отошел от Эмблы. Подойдя к колодцу, он взял ковш, чтобы утолить жажду.
После того как Эдон напился, Асгарт, придворный Эмблы, бросил в колодец ведро, чтобы набрать свежей воды. Но тут же закричал и перегнулся через край колодца. У него на глазах уровень воды упал на три метра. На крик Асгарта к колодцу сбежались люди. Вода медленно убывала, обнажая камни, которыми был выложен колодец изнутри.
Черноватого цвета водоворот пенился, испуская такое зловоние, что даже крепкие мужчины отшатнулись.
– Колодец отравлен! – закричал Асгарт, бросая ковш и ведро на землю.
Эмбла подбежала к Эдону и стала махать рукой над колодцем. Унюхав запах серы, она в страхе воскликнула:
– Колодец проклят! – Краска залила ее бледные щеки. – Ведьма снова напустила порчу! – Вне себя от бешенства, она повернулась к Асгарту, сжимая рукоятку меча. – Черт возьми, Асгарт, притащи сюда эту женщину! Усиль охрану. Найди ведьму, пока она не сотворила нового зла.
– Слушаюсь. – Асгарт стукнул себя кулаком в грудь. Но, прежде чем он успел позвать солдат и выполнить приказ Эмблы, Эдон сделал шаг вперед и положил ладонь на руку сенешаля.
– Не нужно отправлять на поиски отряд.
– Но… – начал было Асгарт.
– Оставайтесь здесь и занимайтесь обычной работой, – приказал Эдон. – Моя племянница поступила самонадеянно, отдав такое распоряжение. Теперь я здесь, и мои люди обеспечат безопасность графства в случае необходимости.
Сенешаль и его госпожа были ошеломлены. Наконец Эмбла решилась возразить:
– Но вы не знаете, что здесь происходит!
– Я знаю достаточно, чтобы понять – вода в колодцах падает во время засухи и для этого не нужно никакого колдовства, – сурово ответил Эдон. – Отошли людей обратно. Пусть занимаются своими делами.
– Возвращайтесь к своим обязанностям! – закричала Эмбла на рабов, собравшихся посмотреть, что случилось.
Эдон отправил Рига в башню проверить колодец. Риг вернулся с сообщением, что от воды исходит тот же запах тухлых яиц.
Эдон с сожалением покачал головой.
– Значит, нам придется доставлять воду из реки за частоколом.
Когда все разошлись, Риг сказал:
– Здешние люди очень суеверны, милорд.
– Да, Риг. Будем надеяться, что с нашей помощью они поумнеют. Пойдем в башню.
