Текст книги "Зима драконов"

Автор книги: Элизабет Линн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц)

ГЛАВА 9

Она летела к Налантиру на крыльях штормового ветра.

Он дул с севера, точно ледяное дыхание великана, и волшебница оседлала его в Накаси, добравшись в мощных потоках до самого Камени. Оттуда она полетела на восток, над холмами и полями, коричневыми, потому что стояла зима, в огромный порт Скайэго.

Оксан, серый, холодный и бескрайний, спал и видел сны. Вдоль берега плыли по течению несколько рыбачьих лодок, вышедших на промысел трески и сельди. Большие корабли отдыхали в зимних сухих доках, а люди заделывали швы, красили борта и соскребали ракушки с боков. К востоку от Скайэго высился черный базальтовый конус острова Налантира. Сенмет прибыла на остров на рассвете. Она вновь обрела человеческое обличье и села на камень отдохнуть и привыкнуть к ногам, рукам и ровной спине. Теплый воздух был пропитан туманной дымкой, напоенной влагой, как в Лейте, месте, где она родилась. Сенмет вдруг подумала, а помнит ли кто-нибудь в маленьком городке тощую, длинноногую девчонку, которая бродила среди дюн, собирая черные камни и ракушки в форме месяца, а еще разговаривала с чайками, будто рассчитывала, что они ей ответят…

На камень забралась ящерица и заморгала своими большими круглыми глазами.

– Таргос Архименедее, – сказала она дымке. – Магистр, я Сенмет Анток, я была ученицей Серадиса Ишайи. Мне нужна ваша помощь.

Белый с коричневыми пятнами козел с маленькими бугорками на месте рожек посмотрел на нее и отошел в сторону. Где-то на самом верху дерева что-то прокричала обезьяна, и ей ответил пронзительный вопль.

К полудню Сенмет прошла все западное побережье острова. Она не нашла ни Таргоса, ни его библиотеку, и никаких признаков человеческого обитания. Козлы бродили по каменистым склонам, обезьяны с золотистыми глазами резвились среди ползучих растений, опутавших камни. Волшебница знала заклинания, позволявшие увидеть то, что скрыто от глаз человека, и она их произнесла, но обезьяны лишь принялись громко верещать в ответ, а козлы продолжили жевать траву. Дымка растаяла, и она опустилась на камень.

Серо-коричневая обезьяна спрыгнула с дерева и уселась напротив нее. За ней последовали еще трое и тут же начали выкрикивать оскорбления и насмехаться над ней, словно бросали вызов. Они резвились среди камней, гонялись друг за другом и громко верещали, следуя маршрутом, которого она не видела.

Неожиданно одна из обезьян исчезла, подпрыгнув в воздух. Через полминуты она появилась в двадцати футах за спиной своих преследователей и принялась радостно вопить, призывая друзей. Они быстро развернулись и погнались за ней с громкими криками, то и дело пропадая из вида.

«Пусть все предметы и существа, видимые и невидимые, покажутся мне…»

Когда она произнесла слова заклинания, джунгли исчезли, и на их месте появилась комната, заполненная Полками с книгами: в коробках, в обложках, отдельные нитки, свитки… Сенмет взяла наугад одну из них, но, когда перевернула страницу, та рассыпалась в прах. Она тут же поставила книгу на место.

Неожиданно мимо нее проплыла полная женщина с угольно-черными волосами, в длинном синем платье. – Извините. Вы не могли бы сказать мне, как найти Таргоса?

Женщина ничего не ответила. А в следующее мгновение мимо прошел высокий мужчина, который вышагивал, точно журавль.

– Извините… – начала Сенмет и замолчала, сообразив, что он ее не видел и не увидит.

Следом за ним появились другие призраки: строгие мужчины и женщины с серьезными лицами, молодые – с горящими глазами.

За маленьким столом у окна читал книгу мужчина с совершенно белыми волосами, в сером, потрепанном одеянии. На столе и под ним лежали книги, сложенные в аккуратные стопки. Она принялась его разглядывать, не зная, что делать дальше, и тут заметила, что у него на коленях сидит маленькая обезьянка и сосет палец.

Через некоторое время он поднял голову.

– Кто ты? – спросил он, и Сенмет заметила, какое у него суровое и изможденное лицо.

– Магистр, я Сенмет Анток. Я была ученицей Серадиса Ишайи.

– Сенмет из Мако. Сенмет из Мако. Я знаю про Сенмет из Неруды, которая разговаривала только с птицами, Сенмет Неверующую… Ах да, вспомнил, Ты Сенмет из Лейта, которую называли Последней Волшебницей. Ты убила Черного Дракона.

Он заложил книгу полоской желтой ткани и поднялся со стула, вызвав возмущение обезьянки, которая принялась сердито протестовать. Он оказался худым как палка и очень высоким. Мужчина подошел к полке и вернулся с манускриптом.

– Вот, – сказал он и протянул его ей. – Прочитай. Книга была на незнакомом Сенмет языке, но неожиданно буквы изменились и стали понятными… И молодая волшебница вызвала иллюзию золотого дракона, которая появилась в небе. Однако Черный Дракон, решив, что перед ним враг или соперник, бросился на призрак и уничтожил его своим огненным дыханием… – Кто это написал? – спросила Сенмет. Старик нахмурился.

– Тебе следовало спросить: «Кто это напишет?» Ответ таков: женщина но имени Лайэсе из Мако запишет слова своей бабушки Доркас Ниро. – Он взял манускрипт из ее рук. – Очень наблюдательная женщина, эта Доркас. Я уже много лет это не читал.

Мимо стола проплыл призрак: царственный мужчина с седыми волосами, кожей цвета слоновой кости и черными глазами, в глубине которых, казалось, полыхает алый огонь. Его черное одеяние украшали вышитые серебром звезды.

– Магистр, а кто этот мужчина в плаще со звездами? – тихо спросила Сенмет.

– Это тень Серамира, Лорда Огня. Библиотека находилась в его замке, пока се вместе с крепостью не уничтожил Шеа, Повелитель моря. – Он кивком показал на мужчину, который сидел в призрачном кресле, склонившись над книгой. На его правой руке не хватало кисти. – А вот тень Хедруэна Иморина, принца Лиенора, нашего повелителя.

Тень Хедруэна Иморина подняла голову от книги. Он не был старым человеком, каким она его себе представляла: как раз наоборот, молодой, красивый, с прямыми черными волосами, спадающими на воротник, и умными, светло-серыми глазами. Он казался Сенмет таким реальным, что ей никак не удавалось убедить себя, что он не из плоти и крови.

Ей стало интересно, как зовут мужчину, который вышагивал, точно журавль, и она повернулась, чтобы спросить у Таргоса, но он уже снова взял свою книгу и погрузился в нее. Он был так сосредоточен, что Сенмет казалось, что можно потрогать рукой напряжение, окружавшее его, словно ореол. Из высокого полукруглого окна падал янтарный свет. Призраки не обращали на нее никакого внимания. Если книги здесь и стояли по порядку, она никак не могла его уловить. Как же найти невежественному путнику то, что требуется, – если признать, что она знает, что ищет?

Сенмет бродила среди полок, решив отдаться на волю интуиции. Ома выбрала наугад какой-то свиток, развернула сто и прочитала похожие на паучков буквы: Заклинание, сотворяющее золото; чтобы оно сработало, необходимо первым делом раздобыть шкуру василиска… Рядом она увидела корзину с мутными хрустальными шарами, маленькими, с ее ноготь величиной, и такими большими, что она могла ухватить их только двумя руками. Сенмет положила один на ладонь, он оказался легким, теплым и слегка вибрировал. Она быстро вернула его назад.

Неожиданно послышался смех, от которого волосы у нее на голове зашевелились. Пытаясь отыскать место, откуда он раздается, она переходила из одного прохода в другой, пока не оказалась в тупике. Обезьяны пронзительно закричали, когда женщина вошла в узкий коридор, образовавшийся между двумя высокими полками, и вскоре оказалась в крошечной комнатке, стены которой были заставлены книгами. За столом сидел призрак, около его локтя громоздилась гора манускриптов и свитков. Он был молод, с приятным, но не слишком выразительным лицом. Только вот глаза совсем к этому лицу не подходили, в них застыл непроглядный, жуткий мрак. Стараясь не дотрагиваться до призрака, Сенмет встала у него за спиной и взглянула через плечо на текст, который он читал. В нем подробно и хладнокровно описывалась смерть через утопление.

Симпатичный молодой человек, которого совершенно не заинтересовали страдания утопающего, отложил свиток в сторону и развернул другой.

Пусть тот, кто сотворит варга, сначала найдет место смерти и отчаяния. Рекомендуется поле боя, место казни или комната, где люди подвергаются пыткам…

Сенмет похолодела. Варги были творением Черного Мага, он создавал их из гниющих трупов и отчаяния умирающих душ, а потом оживлял при помощи грязных заклинаний. Таргос сказал: Его зовут Хенрик Лам.

Старик стоял под аркой из полок, опираясь на светлосерый посох. У него над головой в джунглях полок угрожающе лопотали обезьяны.

– Кто он такой? И что с ним?

– Он был чародеем и жил в Чайо, в Намири, маленьком городке к востоку от Дорри. Пятьдесят лет назад мрак опустился на Намири; страшный ледяной мрак, в котором звучали голоса. Твой учитель Серадис в конце концов нашел крошечную шкатулку, холодную и лишенную жизни, точно Пропасть. Он ее сделал. Серадис закрылся в своем доме и умирал от голода, терзаемый демонами, которых видел только он один.

Глаза Таргоса сверкали в диковинных, словно наделенных собственной жизнью, тенях.

– Девяносто два года назад в Мериньи, что в Накаси, дочь чародейки Идриал Диаманти умерла от лихорадки. А вскоре обнаружили саму Диаманти, она сошла с ума, а еще не разложившееся и не преданное земле тело ее дочери бродило по улицам благодаря заклинанию, О котором никто в Накаси не слышал со времен Связывания.

Тогда же через город проезжал волшебник, который сумел освободить чародейку от безумия. Когда она поняла, что натворила, то покончила с собой. И тело ее дочери тут же упало на землю.

– Она тоже здесь?

– Если задержишься, то сможешь увидеть се.

Словно холодный ветер, далекий смех ворвался в тупик, и янтарный свет потускнел. Тени стали плотнее и, казалось, потянулись вперед. Таргос что-то резко сказал, и они отступили.

– Но почему человек ступает на такую дорогу?

– Горе, – ответил Таргос. – Страх. Любовь. Ненависть. Зависть. Жажда власти.

– Они всегда умирают?

– Те, кто вызывает мрак? Всегда. Опустошенный не обладает собственной жизнью, которую может им отдать. Он превращает их в чудовищ и пожирает.

– Я не понимаю, – сказала Сенмет, и во рту у нее неожиданно пересохло, – Мой учитель говорил мне, что Анкоку связан.

– Анкоку действительно связан, – спокойно подтвердил Таргос. – Я это знаю, потому что присутствовал при Связывании. – Его голос набрал силу. – Мы стояли у подножия холма Анор, в Камени, в центре круга камней. Иморин вызвал четверых из нас охранять холм: с севера, юга, запада и востока. Мне достался южный склон. Генарра Белое Копье удерживал восточный, Данио Меняющий Форму – западный. А Сорвио Алиэф, брат Мирдиса Ализфа, охранял северный, самый опасный. Сорвио был очень опытным, беспощадным воином, хоть и не волшебником, он поклялся, что вместе со своим отрядом сможет защитить холм от любого нападения.

– А зачем нужно было его охранять?

– Даже тогда, среди страшных жертв и ликования в этот знаменательный день, остались существа, преданные Опустошенному. Иморин боялся, что они попытаются его освободить, и он не ошибся. Но мы, Стражи, отразили их атаки.

Старик поднял свой посох, и на мгновение Сенмет увидела его таким, каким он был: юного и гордого, окруженного ореолом заклинаний, свирепого, словно лев. Иморин и Мирдис Алиэф сплели заклинания, чтобы связать Опустошенного. Анкоку спит и ничего не сможет предпринять, пока его не вызовет человеческое сознание. Но когда он услышит призыв, он проснется. А когда эти люди умрут, опять погрузится в сон. – Тени снова потянулись вперед, старый волшебник наставил на них свой посох, они зашипели и отступили. – Идем, дитя. Это плохое место.

Обойдя стол, Сенмет последовала за ним по окутанному тенями проходу и вошла в зал. В следующее мгновение внутри у нее все сжалось, словно она слишком быстро вынырнула со дна моря. Тень Хедруэна Иморина покинула свое кресло, и Сенмет посмотрела на Таргоса. Старик лишь покачал головой.

– Они уходят, куда и когда захотят. Я не являюсь их господином. – Он кивком показал на кресло. – Садись. Ты, наверное, очень устала. – Увидев выражение, появившееся у нее на лице, он рассмеялся. – Не бойся, это настоящее кресло.

Она действительно очень устала: белая орлица не спала и не ела во время своего путешествия. Подушки показались ей мягкими и удобными. В окна, точно благословение, вливался янтарный свет, но ни его яркость, ни направление не изменились с тех пор, как Сенмет вошла в библиотеку. Время здесь двигалось по собственным законам. Огромный зал был волшебным: равнодушный, загадочный, пронизанный дорогами, которых ей не дано было увидеть. Проваливаясь в сон, она подумала, что здесь должны быть и другие комнаты, чердак, подвал, коридоры, потайные каморки вроде той, где она нашла Хенрика Лама. Тут можно провести целую жизнь, наблюдая за тенями, скользящими по проходам, познающими тайны библиотеки.

– Магистр, прошу меня простить. – Таргос поднял голову от книги. – Вы знаете этого человека?

Сенмет нарисовала в воздухе портрет светловолосого мужчины с бледной кожей.

– Сын Дракона, – сразу же ответил он.

– Карадур Атани?

Вместо ответа он встал и исчез среди полок, но вскоре вернулся с большой тяжелой книгой, переплетенной в красную кожу.

– Посмотри в седьмой главе.

Книга называлась «Летописи севера», и в ней содержались имена и описания королей, о чьих владениях и правлении она никогда не слышала. Сенмет открыла седьмую главу. Оказалось, что она содержит генеалогические карты. Одна из них была озаглавлена «Атани» и занимала несколько страниц.

Коджиро Атани, родился в Год 1070, женился на Хане Диамори, в Году 1877. В Году 1089, году ее смерти, Хана Диамори Атани родила близнецов Карадура и Тенджиро.

– Что означают золотые буквы? – спросила Сенмет.

– Принадлежность к роду драконов, – ответил Таргос. Сверху к нему спрыгнула золотистая обезьянка, которая решила с ним поболтать, и он рассеянно ее погладил. – Карадур Атани – дракон, а его брат нет. Я его помню.

– Он здесь побывал? – Таргос кивнул. – Он чародей?

– У него есть дар. Но в этом нет ничего необычного. В роду драконов и прежде появлялись маги. Дар менять форму – уже магия. И хотя он не может к ней обратиться, в отличие от своего старшего брата, она живет у него в крови. Но если бы он обладал талантом в десять раз большим, чем тот, что у него есть, он не смог бы добиться того, чего хочет. Он не пожелал стать волшебником, воином или ученым, не захотел пойти по одной из дорог, открытых ему.

– А кем он хочет стать?

– Драконом. – Старик снова погладил обезьянку. – О да, я помню его, хотя он меня не видел. Приятный молодой человек, изящный, воспитанный, сияющий, точно солнечный цветок. Но по его пятам идет мрак, который ухмыляется, словно злобный пес.

* * *

Комнату с высоким потолком заливал рассвет. Полуобнаженный мужчина вжимался в сиденье огромного кресла. Обрывки некогда изысканного наряда свисали с худого тела, словно лохмотья нищего. А в голове у пего шептал голос: Ты сын дракона, брат дракона. У тебя есть его могущество. Попытайся еще раз. Черная тень окутала его тело, и он скорчился, словно от боли.

Напряженный, толкающий вперед голос шептал: Огонь непостоянен; его можно погасить. Твое тело будет сотворено из самого холода. Попытайся. Ты можешь получить все, чего так хочешь.

Мужчина вцепился пальцами в ручки кресла, он дрожал и громко стонал. Пот большими каплями выступил на его бледном красивом лице.

– Я не могу!

Можешь,требовал голос у него в голове. – Выпусти свой страх, откажись от тела, этого жалкого пристанища человека; оно тебе больше не нужно. У тебя будет новое тело, более могущественное, чем у него. Оно не будет нуждаться в еде и сне. Оно станет непобедимо. Ты получишь новый облик и новое имя…

Мужчина закричал. Белая слизь потекла по его телу, и обрывки одежды упали на пол. Он скорчился и выгнул от мучительной боли спину, когда его с головы до ног покрыла скользкая субстанция, образовав чешуйчатый покров. Его руки и ноги скрылись под ним, он начал вытягиваться, стал более плотным, и вскоре кресло заполнили змеиные кольца.

Приветствую тебя, Кориуджи, Холодный Змей, правитель Севера, император зимы. Добро пожаловать, Кориуджи! –проговорил тихий голос.

Змеиное тело венчала человеческая голова. Она открыла рот, демонстрируя длинные клыки и красный раздвоенный подвижный язык. На бледном как полотно лице застыли черные, выпученные, безумные глаза.

– Кориуджи, – произнес змей, и его человеческий рот растянулся в подобие улыбки. – Кориуджи.

Змей захихикал и лениво свернулся на кресле.

Часть 3

ГЛАВА 10

На замерзших дорогах было еще полно снежных сугробов, когда в Крепость Дракона потянулись вереницы подвод с припасами. Они ехали из Мако, Уджо, с озера Арэй, из Дериннхолда и Аверры, иными словами, изо всех, даже самых отдаленных уголков владений Дракона. Везли кожу, полотно, меха, продукты для людей, корм для лошадей и мулов. Бревна для строительства, дрова для очагов, одеяла, веревки, подковы, кедровое дерево для стрел. За тяжело нагруженными фургонами шли лошади из конюшен Эрина ди Мако, Матола Рагнарина и даже Идо Талвелы, из далекого Иссхо, расположенного по другую сторону границы. Из Иппы в Накаси, Камени и Иссхо прошел слух: «Крепость Дракона покупает коней, а весной начнется война».

Той зимой солдаты Крепости мелькали повсюду; следили за появлением варгов, расчищали дороги для повозок и фургонов. Каждый здоровый мужчина получил в руки лопату. Волк ни раз трудился бок о бок с жителями Слита и Чингары и с солдатами из самой Крепости, убирая снег с замерзших дорог, в то время как крепкие волы, запряженные в повозки, терпеливо дожидались возможности продолжить путь. От работ освобождали только больных и увечных.

Он писал Соколице:

«Зима выдалась суровая, с бесконечными бурями и снегопадами. Варги убили девятнадцать человек, но лучники Дракона патрулируют дороги и поля, и им удалось отразить четыре нападения, может, даже больше, Я сказал Теа, что нас с удовольствием примут в доме моей матери, но она отказывается даже обсуждать эту тему. И, по правде говоря, я бы тоже предпочел остаться здесь.

Крепость Дракона весной отправляется па войну. У нас объявили призыв, требуются солдаты и кони, и с прошлого полнолуния по нашей дороге нескончаемым потоком идут фургоны и повозки. Дракон не назвал имени своего врага, но говорят, что это Тенджиро Атани, его брат-чародей, который поселился на севере. Еще болтают, будто именно он вызвал варгов и виновен во всех несчастьях, свалившихся на наши земли со времени его исчезновения, включая отвратительную погоду, плохую охоту и смерти. Несмотря на разговоры, я уверен, когда Дракон поведет своих солдат на север, опытные воины, особенно лучники, понадобятся ему гораздо больше, чем волшебники и чародеи. Если ты сможешь без убытка для себя оставить свою лавку, мы будем рады видеть тебя с нами».

В начале марта, когда снег, наконец, начал таять, а лед на Эстре ломаться, у дверей дома Волка и Теа появился Таллис.

– Меня прислал Дракон. Он велел сказать, что, поскольку самые страшные бури остались позади, а дороги расчистились, он приглашает вас в Крепость.

Солдат протянул ноги к огню и улыбнулся, получив кружку подогретого вина.

Через неделю семья отправилась в Крепость. Ночью выпал поздний снег и припорошил белой пылью еще не испаханные поля, но утро выдалось ясное и безоблачное, на земле лежали резкие, точно клинок меча, тени. Они взяли с собой по заплечному мешку. Теа несла свой тяжелый теплый плащ и еду для Шема, а Волк прихватил трутницу, моток веревки и тщательно завернутый в тряпицу кинжал, подарок Карадура Атани. У клинка так и не было ножен, и Волк предложил в Чингаре зайти в лавку Найалла Кули.

Шем, сидя на плечах у отца, пребывал в полном восторге. Ради такого дня Теа одела его в мягкие голубые штанишки до щиколоток и рубашку с голубой вышивкой и длинными широкими рукавами. В этом наряде он выглядел настолько старше своего возраста, что Теа не смогла скрыть удивления, хотя Волк и объяснял ей, что дети меняющих форму растут быстрее обычных детей. В свои год и четыре месяца Шем походил на двухлетнего ребенка. Он не слишком уверенно держался на ногах, но повсюду бегал, и ему все было интересно. Волк писал Соколице:

«Подвижность Шема поражает воображение. Он постоянно путается у нас под ногами: лестница, огород, поленница… Его характер вполне соответствует имени – он ничего не боится и уже два раза чудом не свалился в реку, гоняясь за солнечными зайчиками, пляшущими на воде, или выскочившей на поверхность рыбой».

Они миновали высокую березу, еще не успевшую одеться в листья. Дерево, залитое солнечным светом, слегка раскачивалось. Шем потянулся к ветке.

– Буф! – выкрикнул он свое любимое слово. Теа утверждала, что оно означает «красиво». Весело подпрыгивая на плечах Волка, он запустил руки отцу в волосы.

– Ой-ой!

Потянувшись назад, Волк попытался убрать пухлые пальчики сына, но у него ничего не вышло, Теа фыркнула.

– Буф! – завопил Шем, обращаясь к пронзительно голубому небу.

На рынке Чингары оказалось много народа. Купцы, путешественники, телеги и мулы заполонили маленькую площадь. Тут и там стояли солдаты из Крепости, они держались настороже, и у них были очень серьезные лица. Волк подхватил соскользнувший с ближайшего лотка ящик.

– Что-то случилось. Посидите здесь, а я выясню, что произошло. – Он помахал рукой. – Тоби! – Один из солдат повернулся.

Шем, которого приводил в восторг шум и толпы народа, принялся вертеться па руках у Теа.

– Шем, вниз.

– Нет, – ответила Теа. – Ты не можешь слезть, здесь слишком много людей.

Шем угрожающе сморщился.

– Шем вниз, – упрямо повторил он, собираясь заплакать.

Но тут вернулся Волк.

– Вчера за стенами деревни видели трех варгов. Солдаты погнались за ними и заставили отойти, но купцы напуганы. Дракон прислал подкрепление, чтобы их успокоить.

– Как ты думаешь, варги еще… – начала Теа.

– Нет, – уверенно ответил Волк. – Они уже далеко. – Он потянулся, чтобы погладить сына по голове. – А что это он так покраснел?

– Хочет слезть на землю.

Рядом с ними остановился фургон, нагруженный бочками с рыбой, из узкой аллеи вышли два человека и принялись его разгружать. Одна из бочек наклонилась, и на землю вылился поток лосося с серебристой чешуей. Шем тут же потянулся руками к невиданному до сей поры чуду.

– Ыба! – довольно произнес малыш и затянул тихую, нестройную песню, которой в последнее время отмечал особенно радостные моменты своей жизни.

Волк завороженно наблюдал за сыном.

– Муж, ты по-прежнему хочешь зайти к кожевнику? – негромко спросила Теа. – Если да, то нам пора. Не стоит терять время.

– Ты права.

Но все равно не сразу сумел отвести взгляд от пухлого личика сына. Лавка Найалла находилась на одной из боковых улочек. Снаружи, на заполненной людьми улице, трое мужчин грузили шкуры в фургон, запряженный двумя крепкими мулами. Найалл разговаривал с учеником.

– Я тебя знаю, – сказал он Теа. – Ты племянница Уно, ткачиха. А ты – тот парень с юга, что на ней женился. О, какой у вас славный малыш. Вот тебе, поиграй. – Он протянул Шему обрезок ярко-красной кожи, и тот схватил его обеими руками.

– Вниз? – с надеждой в голосе спросил Шем, и Теа поставила его на пол.

– Вы живете в стороне от Слита, верно? – продолжал Найалл. – Что привело вас в город? – Его взгляд стал неожиданно серьезным. – Я делал ножны для твоего меча.

– Я знаю, – ответил Волк. – Мы направляемся в Крепость Дракона. И мне нужен ремень и ножны для этого клинка. – Он вынул из рюкзака подаренный Карадуром Атани кинжал и показал Найаллу.

– Только не для меня. Для нее.

– Но он же твой! – вмешалась Теа. Волк погладил ее по щеке.

– У меня есть меч, любимая. К тому же ты заботилась о нашем госте, а не я.

Найалл взял в руки узкий, элегантный клинок и поднес его к свету.

– Прекрасная работа. А это сапфиры. – Он прищурился. – Знаете, я уже видел этот кинжал.

– Это подарок, – сказал Волк.

– А, понятно, – проговорил Найалл. – Ты нашел сына управительницы. Я про это слышал. Хорошо, миледи ткачиха, посмотрим, какая у вас талия. Встань здесь, пожалуйста. – Совершенно спокойно, без лишних эмоций, словно она вдруг превратилась в теленка или свинью, Найалл ее обмерил. – Телячья кожа для ремня. И красная для ножен. Постараюсь сделать как можно быстрее. Но это получится не слишком скоро, у меня очень много работы. На улице стоит фургон со шкурами, который отправится в Крепость, как только его погрузят, два наемных работника из Крепости помогают мне с седлами, упряжью, седельными сумками и обувью…

– Фургон направляется в Крепость? – перебила его Теа и посмотрела на Волка, кивнувшего в ответ. – А мы не можем поехать на нем?

– Почему бы и нет, если поместитесь, – сказал Найалл. – Джонно, сходи посмотри, не уехал ли еще фургон, и скажи Беррису, чтобы подождал и освободил местечко среди шкур. У него будут пассажиры. Кстати, вы могли бы оказать мне услугу. Он наклонился и вытащил из-под прилавка пару коричневых кожаных перчаток для верховой езды.

– Это для Азила Аумсона.

Перчатки оказались на удивление толстыми, с необычной формы пальцами.

– Сколько мы должны вам за работу? – спросил Волк, убирая перчатки в рюкзак.

– Мне пригодилось бы теплое одеяло.

– Договорились, – ответила Теа.

– Спасибо. – Найалл посмотрел себе под ноги. – А мальчишку собираетесь мне оставить?

Шем исчез. Теа вскрикнула, но Волк схватил ее за руку.

– Послушай, – спокойно сказал он.

Она подняла голову и услышала тихий голосок Шема, который доносился из задней части лавки.

Найалл поманил их за собой, и они прошли за занавеску. Шем сидел рядом с ящиком, в котором копошись шесть щенков дворняги. Миска с теплым молоком и едой стояла на коробке неподалеку.

– Мать умерла, и я пытаюсь их выкормить молочной кашей, – сказал Найалл.

Он присел и, взяв пухлую ручонку Шема, показал, как погладить мягкую спинку щенка. На мгновение малыш замер, погрузившись в удивительные, новые ощущения.

– Щеночек, – сказал Найалл.

– Женочек, – повторил малыш. Они очень быстро добрались до Крепости. Волк сидел рядом с Беррисом на козлах. Убаюканный равномерной поступью мулов, Шем уснул, устроившись в куче мягкой телячьей кожи. Теа внимательно следила за дорогой, которая вилась среди скал, а потом выбралась на ровное место и побежала среди коричневых, еще не засеянных полей. За полями высились знакомые ей с детства горные пики Ежевичник и Белый Шип, острые, зазубренные вершины величественного Глаза Дракона, А на фоне серой стены гор выделялся замок, черный, древний и надежный, как сам камень, из которого его выстроили.

Вскоре они миновали ворота.

Во дворе царила настоящая суматоха – мулы, фургоны, множество людей. Около одной из стен цепочка солдат разгружала с двух подвод замороженное мясо и частично обработанные куски красно-золотистого дерева. Лолгади, по большей части мерины и кобылы, шли длинной вереницей, потом останавливались, и сухопарый, темноволосый мужчина проводил руками по их ногам, проверял зубы и подковы.

Шем проснулся и, подняв голову, посмотрел на каменные стены.

– Дом, – сообщил он. – Большой дом.

– Да, – подтвердила Теа и спрыгнула на землю. – Это дом Дракона.

Волк одной рукой подхватил сына, а другой обнял жену за плечи.

– Смотри, – тихо проговорил он, и Теа проследила за его взглядом.

Азил Аумсон стоял в тени, глядя на парад лошадей. Когда они подошли поближе, он шагнул к ним навстречу. Азил немного поправился, и, хотя его лицо оставалось худым, он больше не походил на человека, который долго голодал.

– Дракон сказал мне, что послал за вами, – слова звучали медленно и немного неуверенно, словно ему требовалось сначала обдумать звуки и только потом их произнести. – Теа и Волк из Слита. Добро пожаловать в Крепость Дракона. Я рад вас видеть.

– А мы рады видеть вас, – тепло ответила Теа. – Вы хорошо выглядите.

– Да. – Он кивком показал на Шема. – Я забыл, как зовут вашего сына.

– Шем, – сказала Теа, и малыш заулыбался, демонстрируя миру, что у него еще появились не все зубы.

– Он вырос, – заметил Азил, чьи изуродованные руки были опущены. – Пожалуйста, садитесь.

Мужчина подвел их к каменной скамье, Теа села, а Волк снял мешок с плеч. Над двором плыли восхитительные ароматы свежего хлеба, грохот кузнечного молота звучал в такт крикам людей, скрипу колес и цоканью копыт.

– Должен вам сказать, что хозяина Крепости сейчас нет. Три варга появились около Чингары вчера утром, а потом сбежали на север, перебравшись через холмы. Их видели. Милорд взял отряд солдат и охотничьих собак и отправился в погоню.

– А у вас тут хватает дел, – заметил Волк.

– Мы готовимся к войне, – мрачно сказал Азил.

– Когда? – Этот вопрос интересовал всех жителей владений Дракона.

– Он нам не говорит, – ответил Азил. – Но скоро. Пока не забыл, – Волк принялся рыться в рюкзаке. – Найалл Кули передал вам вот это.

Он отдал Азилу перчатки, и тот засунул их за пояс.

– Я тоже вам кое-что привезла, – сказала Теа и достала из своего рюкзака кусок алой шерсти. – Это шарф. Вы так замерзли, когда Волк вас нашел… – Она свернула подарок и положила на его искалеченные ладони.

На бастионе что-то крикнул стражник, дважды зазвучал сигнал горна, и Шем принялся вертеться на руках у Волка.

– Вниз, – потребовал он, и Волк позволил ему соскользнуть на землю.

Слегка покачиваясь, с гордым видом, малыш встал на ноги и вцепился в штаны Волка.

– Шем, никуда не ходи, – предупредила его Теа.

Снова зазвучал горн, на сей раз ближе.

– Уберите с дороги фургоны! – выкрикнул кто-то. Возницы тут же схватили мулов за уздечки и потянули их в сторону. Залаяли собаки, к большим воротам бросилось сразу несколько солдат, стараясь побыстрее их открыть. Первым въехал знаменосец с флагом Дракона, и уже в следующее мгновение двор заполнили собаки и вооруженные всадники. Мальчишки бросились к лошадям, когда всадники начали спрыгивать на землю. Стая из пятнадцати охотничьих псов окружила фургоны с мясом, рыча и огрызаясь друг на друга. Сухопарый мужчина быстро прошел между лошадьми, подхватил поводья серого мерина, с которого спрыгнул высокий всадник и взмахнул руками, отвечая на его вопрос.

– Кто это? – показав на худого человека, шепотом спросила Теа у Волка.

– Не знаю. Думаю, мастер конюшен.

– Да. Его зовут Герагин Дол, – тихо пояснил Азил, не поворачивая головы.

Он наблюдал за светловолосым человеком в черном плаще, вокруг которого кипела жизнь.

Глаза Шема сияли от восторга.

– Женочек! – завопил он и выпустил ногу Волка.

Слегка покачиваясь на еще не окрепших ногах, он бросился в самую гущу злых, голодных собак.