Текст книги "Мне хочется сказки"

Автор книги: Элизабет Кейли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

– Миссис Рольф, – позвала ее медсестра, – вы хорошо себя чувствуете?

– Да-да, – поспешила ответить Сара. – Я уже иду. Как он себя чувствует?

– Неплохо, – улыбнулась медсестра. – Мистер Рольф очень крепкий человек. И он не желает слышать о покое. А кто мы такие, чтобы пытаться переспорить лучшего адвоката Сан-Франциско?

Сара улыбнулась ей в ответ. Действительно, тот Уильям, которого она помнит, мог любого заставить согласиться с собой. Видно, люди не так сильно меняются с годами.

В палате Уильяма, окна которой выходили на восток, было уже светло. За белыми жалюзи угадывалась розовеющая полоска зимнего неба.

– Сегодня будет морозно, – вместо приветствия сказал Уильям.

– Да. Все же ноябрь на исходе, – согласилась с ним Сара.

Они замолчали. Им обоим казалось, что тот день, когда они встретятся вновь, будет наполнен разговорами, ведь им так много надо рассказать друг другу! Но вот они встретились и молчат, как будто совсем чужие люди.

– Как ты себя чувствуешь, Уильям? – спросила Сара, чтобы хоть как-то растопить лед неловкости, который возник между ними.

– Отлично. Вот только если бы меня выпустили отсюда сейчас же, было бы гораздо лучше! – недовольно пробурчал Уильям. – Врачи самые упрямые люди на свете!

– Но тебе вчера действительно было плохо! – попробовала Сара возразить Уильяму, но в ответ получила очень знакомый взгляд. Когда много лет назад он так смотрел на нее, это значило: не лезь не в свое дело, малявка! Ведь он был старше ее на целых пять лет! Но, видно, Уильям все же не решился сказать это Саре сейчас. Да и после двадцати разница в пять лет перестает быть катастрофой, а после сорока становится совершенно незаметной.

– Я вчера был слишком, как бы это сказать, удивлен, – наконец подобрал он слово.

– Спасибо Ричарду, хоть мне он и не нравится, что он приехал и подготовил меня к твоему появлению, – улыбнулась Сара.

– Жаль, что меня он не подготовил. Это ж надо! Ехать знакомиться с матерью своей невесты и узнать, что это та единственная женщина, которую любил всю свою жизнь!

– Значит, – Сара была поражена его словами, – ты все еще...

– Подойди ко мне, Сара, – попросил Уильям, – из-за этих эскулапов я не могу встать! Они опутали всего меня этими капельницами!

Она подошла и робко присела на краешек кровати.

– Я знаю, что сейчас глупо извиняться, но должен же я это сказать когда-нибудь! Я ведь понимаю, что погубил твою жизнь. Подожди, милая, не перебивай меня, пожалуйста. Так вот. Тогда, двадцать девять лет назад, я страшно испугался. Ты пришла ко мне в слезах и сказала, что ждешь ребенка. И, вместо того чтобы идти к твоему отцу и просить твоей руки, я бежал. Знаешь, я рассказывал Эстель о своих путешествиях. А она меня спросила, почему я уехал из Америки. И тогда впервые в жизни я понял, что на самом деле мог бы и не бежать. Никуда бы старый Уэлч не делся, он бы разрешил нам пожениться. И я бы воспитывал своего ребенка и был бы рядом с тобой. Я смотрел на Эстель и думал, что у меня ведь тоже где-то есть дочь, а может, сын. Только я почему-то решил, что Эстель младше моего ребенка... – Он немного помолчал. – Я хотел вас найти. Но когда восемь лет назад я вернулся в Сан-Франциско, мне сказали, что вы уехали. И я перестал вас искать. Было слишком много дел. И слушания в судах, и организация своего дела... Да что я все это говорю! Нелепые оправдания! Я не должен был от вас уходить! Еще тогда. А я сбежал. Все эти годы я думал о том, что где-то у меня есть ребенок и женщина, которую я мечтаю назвать своей женой. Я должен честно признаться, у меня были женщины, но ни одна из них не была той, которую я искал. Она не была тобой, Сара. Если бы я был чуть смелее тогда! Мы ведь были бы счастливы вместе много лет! Сара, любимая, прости меня, если сможешь. – Он взял руку Сары и поцеловал ее. – Прости меня, – повторил Уильям.

– Не надо, Уильям, не кори себя. Я тоже искала своего мужчину. И тоже не нашла его. Мы с тобой однолюбы. А значит, нам повезло, что мы все же нашли друг друга. А о том, что случилось двадцать девять лет назад... Не надо, не думай, что я возненавидела тебя. Тем более что сама же требовала, чтобы ты исчез куда-нибудь. И желательно как можно дальше от папы. – Она улыбнулась. – И знай, когда ты уехал, я была даже рада!

– Что ты имеешь в виду? – спросил удивленный Уильям.

– Только то, что я могла не беспокоиться о тебе. Ты прав, отец бы разрешил тебе на мне жениться, у него не было выбора. Но сначала бы он тебя убил, а потом превратил бы нашу жизнь в ад.

– Вам с Эстель было плохо у него?

– Ну что ты! Он всегда любил меня, а уж Эстель просто обожал! Правда, когда я узнала, что родилась девочка, думала, он будет разочарован. Папа часто повторял, что единственное светлое пятно в том, что со мной произошло, это фамилия его внука. Род не прервался. А когда он в первый раз взял Эстель на руки. Ты бы видел его лицо! Он меня постоянно учил, как следует обращаться с дочерью: как ее пеленать, сколько гулять, что надеть. Не знаю даже, кто он был Эстель, мать или дед. – Сара улыбнулась. – Он меня даже не хотел и близко подпускать к дочери. Страшно ревновал. Но все же понимал, что нельзя испортить Эстель. Он сделал все, чтобы девочка была как можно более самостоятельной. И я благодарна за это папе. У Эстель не было никаких гувернанток, только няня, да и та совмещала должность кухарки с присмотром за Эстель! Потом мы отдали девочку в обычную школу. А когда пришло время выбирать, где она будет учиться, папа сказал, что Эстель должна это решить сама. Он, конечно, даст денег, но лучше бы ей получить стипендию. Вот поэтому мы и не учились в Принстоне.

– Да. Жаль, что я не знал его с этой стороны, – сказал Уильям задумчиво. – А как тебе жилось?

– Нормально. – Сара пожала плечами. – Мы почти не говорили о том, что случилось. Сначала меня нельзя было волновать из-за беременности, потом Эстель была маленькой и не могла без меня обходиться. А потом прошло слишком много времени. Да и любил меня папа все же сильно, чтобы там ни говорил. Так что серьезный разговор о том, что тогда произошло, состоялся только перед его смертью. И то он мне сказал, что большего счастья, чем Эстель, я не могла подарить ему. Я рада, что мы успели перед его кончиной помириться. Все же какой-то лед был. Хотя... если бы не фамильное упрямство... – Сара низко опустила голову. Только с возрастом она поняла, кем для нее был отец. Ей было жаль, что их отношения так сложились. Но все же Эстель была для обоих светом в окошке.

– Старик Уэлч умер? – спросил Уильям. Он боялся отца Сары, но все же ему нравился неприступный мужчина, который добился всего в жизни сам. – Я теперь понимаю, что мы могли бы подружиться.

– Не думаю, – усмехнулась Сара. – Ты все же слишком мало его знаешь. Хотя, если бы ты смог ему простить публичную порку, которую бы он тебе точно устроил, может, все бы и утряслось... Но не будем больше об этом. Как ты оказался в Индии?

Откуда ты заешь? Эстель рассказала?

– Взахлеб, – улыбнулась Сара. – Как жаль, что она мне тогда так и не назвала твою фамилию.

– А я ведь знал, что она Уэлч, но был уверен, что к знаменитой семье она никакого отношения не имеет.

– Почему ты так решил? – удивилась Сара.

– Потому, что она работала далеко не в лучшей фирме, университет тоже далеко не самый престижный. Короче, умница, которая сама изо всех сил карабкается наверх.

– Это все папа, – усмехнулась Сара. – Он, с одной стороны, хотел, чтобы у Эстель все было самое лучшее, а с другой – чтобы она не зависела от денег семьи. Он даже настоял на том, чтобы она жила отдельно. Отселение из родительского дома произошло в восемнадцать лет. Он уверял, что допустил ошибку, не сняв мне квартиру и не выдавая денег ровно на месяц. Чтобы я сама зарабатывала, тогда бы у меня не были на уме всякие глупости.

– Это правильно. Вы воспитали ее такой умницей! Она лучшая в моей группе. Я возьму ее к себе. Жаль только, что Ричард, видимо, окончательно забросил учебу. Из него бы вышел толк.

– Знаешь, – вздохнула Сара, – пока я видела, как из Ричарда выходит одна бестолочь. Я предупреждала Эстель. Но она уже успела в него влюбиться. Так что теперь они оба страдают. Эстель не может понять, что любит его таким, какой он есть, а Ричард слишком сильно любит ее, чтобы честно признаться: ему до лампочки и карьера и положение в обществе.

– Что у них случилось, Сара? Я не думаю, что Эстель бы начала встречаться со мной, если бы все еще была с Ричардом.

– Ты прав. Не стала бы. Но это очень долгая история, – предупредила Сара.

– А нам, как я понял, спешить некуда. Вот только я боюсь, что ты устала. Это я всю ночь спал на кровати... – Он виновато развел руками.

– Ну, в этом твоей вины нет, – улыбнулась Сара и начала рассказывать о том, что произошло с их дочерью за последние несколько месяцев.

Утром Ричард проснулся от умопомрачительного запаха яичницы с беконом. Он не ел нормальной пищи уже почти двое суток, и теперь его желудок настоятельно требовал положенных жиров, белков и углеводов.

Он встал с кровати и подошел к окну. Вид из окна спальни, которую он сам себе нашел, был очень непривычным.

Вот это да! – усмехнулся Ричард. Я ведь не так давно живу в большом городе, а уже забыл, как в ноябре выглядят леса! Хотя это-то и лесом назвать сложно... Да, давно я не был дома, уже больше пяти лет. Думаю, Эстель понравится у моих родителей. Во всяком случае, ей будет полезно побывать в настоящей деревне и узнать, что это такое.

Но он тут же нахмурился. Когда Эстель убежала вечером в свою комнату, он не решился последовать за ней. Да и что толку?! Уж если она решила, что не желает говорить, ни за что не скажет и полслова. Уж это он хорошо успел усвоить!

Но ведь сегодня все иначе! Больше нет Уильяма, который бы мог заменить меня. Больше нет неприязни со стороны Сары, хотя, возможно, это только мне показалось. Больше нет дождя, в конце концов! Впервые за много недель выглянуло солнышко. И хотя все в Сан-Франциско убеждены, что наступил дикий холод, Ричард считает, что на улице вполне тепло. Знали бы они, что такое настоящие холода!

Нет, Эстель сегодня обязательно поговорит с ним. За ночь она успокоилась. Да и что плохого в том, чтобы перекинуться парой слов, он ведь ей не чужой человек! А пока ему нужно позвонить, чтобы узнать, как прошла встреча с партнерами, которую он пропустил. Надо извиниться перед друзьями. Ричард пошел на поиски телефона. Он направился к еще вчера замеченной им телефонной трубке в холле. Там он столкнулся с пожилой полной негритянкой, которая натягивала пальто, подбитое мехом.

– О! – воскликнула она. – Доброе утро, месье. Думаю, вы один из гостей, о которых мне мисс Сара приказала позаботиться.

– Мне тоже так кажется, – согласился он.

– Ну тогда, молодой человек, будите мисс Эстель, пусть встает завтракать. Я все сделала так, как она любит. А мне пора. Мисс Сара просила меня привезти в больницу кое-какие вещи.

– Она собирается там оставаться надолго? – спросил встревоженный Ричард.

– Нет, наоборот. Не может же она ехать домой в том легком платье, в котором вчера была! Да и для мистера Рольфа надо пальто привезти.

– Значит, он уже сегодня вернется? – уточнил Ричард.

– Да, молодой человек. Так что советую поторопиться, если у вас есть какое-то срочное дело к мисс Эстель. – Она подмигнула Ричарду.

Ее слова можно было истолковать по-разному, но Ричарду почему-то показалось, что он правильно ее понял. Густая краска залила его лицо.

– До свидания, и дай Бог вам счастья с мисс Эстель! – Она улыбнулась и вышла наружу, поеживаясь от свежести первого настоящего зимнего утра.

– Спасибо, – запоздало пробормотал Ричард. Ничего себе! – подумал он. Вот уж не предполагал, что прислуга может делать такие намеки! Он покачал головой и принялся набирать номер.

После короткого разговора Ричард, довольный, что хотя бы с работой все так, как должно быть, пошел на кухню. Там он обнаружил, что нюх его не подвел: на плите стояла сковорода с ароматной яичницей, полной поджаренных кусочков бекона. Именно так, как ему нравится!

– Нана? – услышал он такой родной голос Эстель. – Ты пришла? Как я рада! Что у нас на завтрак? – Эстель вбежала в кухню и резко остановилась.

За столом вместо ожидаемой няни, кухарки, горничной – в общем незаменимой Наны – сидел Ричард и за обе щеки уплетал яичницу, запивая ее молоком.

– Что ты тут делаешь? – не слишком гостеприимно спросила его Эстель.

– Завтракаю, – исчерпывающе ответил Ричард.

– Почему ты не уехал вчера? – Эстель решила по-другому сформулировать свой вопрос, чтобы Ричард не мог увильнут от ответа.

Но, вместо того чтобы смутиться, он спокойно продолжал завтракать.

– Сара попросила меня остаться до утра, чтобы ты не ночевала одна. И я решил, что нам еще о многом надо поговорить. Всем вместе, – добавил он, заметив, как вытянулось лицо Эстель. Она явно еще не была расположена с ним разговаривать.

– Присоединяйся. – Ричард вскочил и подставил Эстель стул. Потом он взял ее тарелку, наполнил ее до краев яичницей и налил молока.

– Все как в детстве, – грустно сказала она, когда съела первый кусочек.

– То есть? – не понял Ричард.

– Нана всегда готовила мне такую яичницу. Она знала, что я люблю ее больше всего. Кстати, ты не видел Нану?

– Видел, она ушла буквально за десять минут до того, как ты спустилась.

– Могла бы и разбудить меня, – недовольно сказала Эстель.

– Она поехала к Саре и Уильяму. Повезла им вещи, – пояснил Ричард.

– Значит, – Эстель немного оживилась, – Уильяма выпишут из больницы уже сегодня!?

– Я так понял, – пожал плечами Ричард. – Наверное, он чувствует себя вполне прилично.

– Я очень на это надеюсь, – тихо сказала Эстель. – Я бы не хотела потерять его сейчас, когда только нашла.

– Ты расскажешь мне о том, что тут у вас произошло много лет назад? – осторожно, чтобы Эстель вновь не спряталась в свою раковину, спросил Ричард.

– Конечно. – Она пожала плечами. – Теперь ты тоже участник этой истории. Много лет назад, когда моей маме только исполнилось восемнадцать, она познакомилась с Уильямом, как мы теперь знаем, Рольфом. Раньше она никогда не называла его фамилии. Позже ты поймешь почему. Они любили друг друга. Но у Уильяма не было ни денег, ни имени, ни положения в обществе. А мой дед только-только упорным трудом всего этого добился. И он хотел для своей единственной дочери того, чего сам был долгое время лишен. Дедушка к тому же считал себя виноватым в ранней смерти бабушки. Он говорил, что не смог создать для нее нормальные условия. Так что мама должна была выйти замуж только за самого достойного. А Уильям таким в глазах дедушки не был. Поэтому они встречались тайком. Моего деда до сих пор называют неистовым Уэлчем, так что боялась мама не зря. И вот наступил день, когда она поняла, что беременна. Она пришла к Уильяму и сказала ему об этом. Он, конечно, собрался тут же идти к ее отцу. Но мама ужасно испугалась того, что за этим последует. Кому, как не ей, было знать, каков ее отец в гневе. А то, что он будет, мягко говоря, недоволен, не вызывало сомнений. Мама уговаривала Уильяма уехать. Он не соглашался. Тогда мама сказала, что сделает аборт, потому что она не переживет того, что сделает ее отец с Уильямом. Он понимал, что мама не бросает слов на ветер. А аборты тогда были запрещены, да и маме это не удалось бы, она же была еще несовершеннолетней. Уильям понимал, что мама будет делать аборт незаконно и это может плохо закончиться. Он предпочел уехать, лишь бы не потерять ее навсегда. Вот и вся история.

– Значит, твоя мама родила тебя вне брака?

– Да. И в моей метрике стоит «отец неизвестен». Дедушку чуть удар не хватил, когда он увидел эту запись. Но мою маму это смущало меньше всего. Она всю беременность отыгрывалась на дедушке. Он ужасно боялся ее чем-то потревожить. Дедушка, конечно, мучился, страдал. Еще бы – такой казус в его доме! Но он мужественно переносил все ее прихоти. Он все же любил ее. А потом решил, что ему все равно нужен наследник. А когда родилась я, опять дедушкины мечты пошли прахом. Но он все равно любил меня. Сильно. – Эстель тяжело вздохнула. – Понимаешь теперь, что тогда имели в виду эти женщины? Мама допустила ошибку, которую мы еле смыли деньгами и ее добровольным затворничеством. Так что, когда мой жених появился в костюме гориллы, все сразу же припомнили маме историю моего рождения.

– Прости, – тихо сказал Ричард. – Я не знал.

– Я тебе никогда не говорила. Ты не мог знать. – Эстель равнодушно пожала плечами. – А с той историей мы почти разобрались. Во всяком случае, пока был жив дедушка, в его доме никто бы не решился сказать такое. Кто бы захотел испытать на себе его гнев? – Эстель криво усмехнулась.

– Так вот в кого ты такая... – пробормотал Ричард.

– Какая?! – тут же вскинулась Эстель.

– На дикобраза похожая, – ответил Ричард.

– Когда-то это уже было, – устало сказала она. – Я не хочу продолжать, Ричард.

– Эстель, нам давно надо было поговорить, – начал было он.

– В том-то и дело, что надо было. Сейчас уже поздно. Наше с тобой время ушло, Ричард, пойми это, и ничего здесь не поделаешь.

– Ты хочешь сказать, что больше не любишь меня?

Вместо ответа она покачала головой.

– Эстель, этого не может быть! – Ричард не мог поверить, что она не любит его. – Эстель, мы же были вместе столько лет. Ты все еще любишь меня! Я вижу, я чувствую это!

– Я не знаю, Ричард. Еще вчера я бы сказала, что уже не люблю тебя. Две недели назад, что люблю безумно, но не могу простить. А сегодня... Я не знаю.

– Нельзя не знать, любишь или нет, – настаивал Ричард.

– Оказывается, можно. Давай прекратим этот разговор. – Она поднялась из-за стола.

– Нет! – резким голосом сказал Ричард.

От неожиданности Эстель села обратно.

– Что ты себе позволяешь?!

– Нам надо поговорить, – медленно, разделяя слова, сказал Ричард. – Сегодня. Не вчера и не завтра. Сегодня.

– И о чем ты хочешь со мной говорить? – язвительно поинтересовалась Эстель. – О любви?

– О том, как мы будем жить дальше.

Она пожала плечами.

– Эстель, я бы просил тебя отвечать мне.

– Тогда ставь конкретные вопросы, – взвилась она.

– Ты будешь жить со мной?

– Не знаю, – ответила она, с вызовом глядя на Ричарда.

– Почему?

– Потому что я еще не решила.

– Когда ты решишь?

– Когда решу, тогда и решу. Отстань от меня! – огрызнулась она. – И вообще, как ты можешь со мной говорить, после того что выкинул вчера!

Ричард слегка покраснел, но сдавать свои позиции не собирался. Он понимал: сегодня или никогда.

– А ты не думала, почему я это сделал?

– Нет, знаешь ли, как-то не до размышлений было, когда у тебя на коврике в прихожей лежит пьяный. Неприятно, что ни говори, хоть он и твой бывший парень.

– Я сделал это только потому, что хотел с тобой поговорить.

– Ты не можешь разговаривать со мной трезвым?

– Могу. – Ричард старался не обращать внимания на ее выпады. Он понимал, что Эстель сейчас тоже очень тяжело, что она пытается защититься, но все же ее манера поведения выводила его из себя.

– Тогда почему ты пришел ко мне разговаривать пьяный в стельку? – ядовито спросила она.

– Я собирался прийти к тебе трезвым. Но случайно увидел, как тебя вечером привез Уильям. Как он спрашивал, согласна ли ты стать его женой. Я все сразу же понял! Любимая женщина и лучший друг! Такое не каждый выдержит.

– А так ли случайно ты оказался у моего дома? Ты шпионил за мной? – Эстель и сама не верила тому, что говорит, но ей хотелось уколоть Ричарда побольнее. За все то, что она пережила в эти дни.

– Я оказался там совершенно случайно. И точка. Эта тема обсуждаться не будет.

– Да кто ты такой! – вновь вспыхнула Эстель. – Мало того, что ты почти силой заставляешь меня на моей собственной кухне с тобой разговаривать, так ты еще и решаешь, что я должна говорить, а чего нет! Шел бы ты, Ричард... – Она не закончила фразы, выскочила из-за стола и бросилась наверх, чтобы спрятаться в своей спальне.

Но на этот раз Ричард был проворнее. Он схватил Эстель и прижал к своей груди.

– Ты спрашиваешь, кто я такой? Так вот... – Он прижался к ее губам.

Эстель попыталась вырваться, оттолкнуть Ричарда. Но его теплые нежные, такие родные губы ласкали ее. Она уже так давно не целовала Ричарда! Тысячу лет! Да и что может изменить один несчастный поцелуй?

Эстель ответила на его поцелуй.

Ричард оторвался от нее и сказал:

– Ты хотела знать, кто я? – усмехнулся он. – Я тот, кого ты любишь. Думай, Эстель. – Он разжал объятия и вышел из кухни, оставив Эстель наедине с ее невеселыми мыслями.

Она медленно поднялась по лестнице в свою комнату, чтобы побыть там в одиночестве. Ричард прав, ей действительно есть о чем подумать.

11

Сара и Уильям вернулись домой, когда за окном уже стемнело. Дом встретил их глухой тишиной.

– Интересно, тут что, никого нет? – Сара в изумлении остановилась.

– Я думаю, что просто все присутствующие не разговаривают друг с другом, – ответил Уильям. – Если Эстель, как ты уверяешь, пошла характером в дедушку, то я не удивлюсь, что бедняга Ричард не смог от нее за целый день добиться ни словечка.

– Ну так уж и ни словечка! По крайней мере, завтракать и обедать они должны были вместе.

– Когда я ем... – Уильям процитировал известную поговорку.

– Не нравится мне все это, – просто ответила Сара.

Они сняли верхнюю одежду и прошли в гостиную. Там на диване, свернувшись калачиком, спал Ричард.

– Одного нашли, – прошептал Уильям.

– А вот теперь то, что происходит в моем доме, мне совсем не нравится! – сказала Сара. Она надеялась, что пока их не будет, Эстель и Ричард переселятся в одну комнату. Но, видно, трещина в их отношениях оказалась такой же глубокой, как и Большой каньон. Сара покачала головой. – Пойду поднимусь к Эстель. Она наверняка заперлась у себя в комнате! Отвратительная привычка!

Вместо ответа Уильям просто усмехнулся. Он подошел к камину и принялся разглядывать фотографии, надеясь, что ему все же не придется будить Ричарда. Парню и так сегодня, вероятно, досталось!

На почетном месте примерно в центре каминной полки стояла фотография, на которой был изображен крупный седовласый мужчина, держащий на коленях стройную красивую девочку. Ее длинные волосы были заплетены в две косички. Но уже тогда, много лет назад, было заметно, что из девочки вырастет настоящая красавица.

– Как жаль, что меня не было рядом, – прошептал Уильям, нежно проводя пальцами по фотографии своей дочери.

Он понял, что старый Уэлч заменял Эстель отца как мог, но все же он был больше дедушкой, чем папой.

Бедная моя девочка! – подумал Уильям. Как же я теперь смогу загладить свою вину перед тобой? Ты выросла, и мы совсем чужие люди. Несмотря на то что так похожи. Ты не знаешь толком меня, а я все еще не могу разобраться в твоем характере. Какая ты? Любящая, готовая на жертву, или требующая этой жертвы от других? Бедный Ричард! Ему крупно не повезло! Разбираться в этом всю жизнь! Как хорошо, что единственная женщина, которую я любил и люблю, открыта для меня как книга. По крайней мере, не собирается меня перевоспитывать.

Уильям усмехнулся. Он понял, какую ужасную ошибку допустила его дочь. И теперь он должен помочь ей исправить то, что она успела натворить за несколько недель.

Эти двое созданы друг для друга, как мы с Сарой. Почему они не желают этого понять? Ведь у них есть все для того, чтобы быть счастливыми. Они свободны, состоялись как личности, да и в профессиональном плане все будет в порядке. А то, что Ричард все еще не наигрался, так это даже к лучшему! Сколько пар распалось из-за того, что им становилось скучно. Ничто не убивает любовь так действенно, как скука.

Он поставил фотографию на место и взял в руки другую.

Я отлично помню это фото. Это было на восемнадцатилетие Сары. Мы тогда познакомились. Что бы сказал Уэлч, если бы узнал, что на его каминной полке стоит фотография, сделанная руками соблазнителя его дочери? Уильям усмехнулся. Да уж, фотографии бы точно не повезло.

– Я случайно, когда ждал тебя, взял в руки ту книгу, сборник стихов, и увидел Сару.

Уильям резко обернулся. Он не заметил, что Ричард уже не спит, а смотрит на него с интересом.

– Если ты пытаешься извиниться, то не стоит, – сказал он, старательно пряча улыбку.

– Я знаю, что влез туда, где мне не место. Но...

– Не надо, Ричард, – остановил его Уильям. Он повернулся к Ричарду и улыбнулся ему. – Это все равно должно было случиться рано или поздно. Хорошо, что случилось сейчас. Было бы гораздо хуже, если бы мы с Сарой увидели друг друга только на помолвке. Тогда бы меня врачи могли не спасти.

Ричард бледно улыбнулся в ответ.

– Как ты себя чувствуешь? – озабоченным голосом спросил он.

– Отлично! Я нашел любимую женщину, нашел дочь, нашел друга. Чего еще может хотеть от жизни человек моего возраста?

– Не знаю, – пожал плечами Ричард.

– А еще пожилой человек может хотеть, чтобы те, кого он любит, были счастливы. Счастье Сары я беру на себя. Хотя тут и я не всесилен. Какая мать может спать спокойно, зная, что ее дочь страдает? Так что ты очень поможешь и мне, и Саре, и себе заодно, если восстановишь ваши отношения с Эстель.

– Я был бы рад, если бы... – Ричард не смог договорить и просто махнул рукой.

– Что? Уже успели поругаться?

– Нет, я бы сказал, что мы не успели помириться.

– Да, разница есть, – ответил Уильям. – Тогда у вас все еще впереди.

– Не уверен. – Ричард обреченно покачал головой.

– Ну-ка! – требовательным тоном сказал Уильям, – рассказывай, что тут у вас произошло.

Ричард вздохнул и начал свой рассказ.

Сара осторожно постучала в дверь Эстель. Никто не ответил на ее стук.

– Эстель, милая, это мама. Ты же знаешь, что закрытая дверь проблемы не решит.

Сара услышала, как по другую сторону двери дочь встала с кровати. Ее легкие шаги раздались возле двери, и замок, издав щелчок, открылся.

– Мы с тобой однажды говорили о том, что нельзя закрывать перед проблемой дверь, – ласково укорила ее Сара.

– Я понимаю, мама, – вздохнула Эстель. – Но я не знаю, на что способен новый Ричард.

– Интересно? – Сара выразительно подняла бровь. – А с каких это пор он стал новым? Я его, конечно, не очень хорошо знаю, но, по-моему, Ричард не изменился.

– Ты действительно его плохо знаешь. Раньше он никогда не повышал на меня голос.

– Он кричал на тебя? – Сара была искренне удивлена. Она не думала, что мягкий и покладистый Ричард может повысить голос на кого бы то ни было, а уж тем более на Эстель.

– Ну, – слегка покраснев, сказала Эстель, – не совсем кричал, скорее требовал. Но уж лучше бы кричал, – сразу помрачнев, добавила она.

– И чего он требовал?

– Чтобы мы поговорили.

– Тебе было настолько сложно поговорить с ним, что ты предпочла запереться в комнате?

– Нет. Я могла бы говорить с ним хоть часами! Но, мама, есть ли в этом смысл?!

– Что ты имеешь в виду?

– Только то, что между нами все кончено.

– Ты больше не любишь его? Но ответь мне честно, Эстель.

– Не люблю, – буркнула она.

– Милая, ты же знаешь, я всегда вижу, когда ты говоришь правду, а когда врешь. Ты можешь обманывать саму себя, Ричарда, друзей и знакомых, но не меня.

– Ну хорошо, – сдалась Эстель, со вздохом падая на кровать. – Я его все еще люблю. Но искренне надеюсь, что смогу разлюбить.

– Не сможешь. – Сара покачала головой и присела рядом с дочерью.

– Смогу, – упрямо ответила Эстель.

– Милая, – напряженным голосом начала Сара, – я попросила бы тебя фамильное упрямство оставить для босса или судьи. Если ты прекратишь всякие отношения с Ричардом только ради того, чтобы доказать мне, а заодно и себе, что ты можешь его разлюбить, это будет по меньшей мере глупо.

– А что мне делать, мама?

– Поговорить. Выяснить, что вас обоих не устраивает в ваших отношениях. Кстати, подчеркиваю, не тебя не устраивает, а вас обоих. Ты улавливаешь разницу?

– Мам! Это бесполезно! Ричард все равно не изменится.

– В этом-то проблема и состоит, – раздался мужской голос.

Женщины не заметили, как к их разговору присоединился Уильям.

– То есть? – спросила опешившая Эстель.

– Девочка моя, – начал Уильям. – Я понимаю, что не мне давать тебе советы, и уж тем более воспитывать тебя. Я опоздал лет эдак на двадцать восемь. Но раз уж все произошло так, как произошло... – Он замолчал на секунду, стараясь справиться с волнением. – Черт! – улыбнулся он. – Да я в суде ни разу так не волновался!

– Вы пока поговорите, а я спущусь вниз и приготовлю всем чай. Думаю, всей семье есть что обсудить. – Сара встала с кровати Эстель, уступая место Уильяму, и вышла из комнаты.

– Твоя мать всегда была примером тактичности! – усмехнулся Уильям.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила его Эстель.

– Вы все что, помешались на моем здоровье?! – пробурчал Уильям, но Эстель поняла, что всеобщее беспокойство ему очень приятно.

– Ты нас напугал, – улыбнулась она.

– Ладно, проехали. Что ты такое сотворила с Ричардом, что на нем лица нет до сих пор?

– Ничего я с ним не делала! – вспылила Эстель. – Лучше спроси, что он со мной сделал! Ах бедный Ричард! Как же он несчастен! А то, что мне тоже не слишком весело из-за всего этого, никого не волнует?

– Эстель, милая, ну что ты такое говоришь! – Было заметно, что Уильям расстроился из-за ее слов.

– Извини, – пробормотала она. – Я просто устала, вот и срываюсь на ни в чем не повинных людях.

– Я понимаю, дорогая, но что ты собираешься делать дальше? Вы же оба страдаете!

– Все когда-нибудь проходит. – Эстель пожала плечами.

– Нет, поверь мне, любовь не проходит никогда! Посмотри на нас с матерью! Разве стоило расставаться, чтобы потом страдать от этого всю жизнь?

– Но у вас была совсем другая ситуация!

– Вот именно! И все равно то, что мы потеряли столько лет счастья и любви, просто ужасно! Теперь, когда я нашел вас, я особенно сильно жалею об этом. Но проблема в том, что у нас были еще и внешние факторы, мешающие нам жить и любить друг друга.

– Дедушка всегда вмешивался не в свое дело, – усмехнулась Эстель.

– Как я понял, ты единственная, кто ему об этом говорил.

– Я не боялась его. – Эстель пожала плечами. – Просто у меня его характер.

– Вот сейчас, Эстель, стоило бы спрятать свой характер до лучших времен.

– Вы с мамой сговорились?!

– Нет, но мы оба уверены, что вы с Ричардом должны помириться!

– Я лично ничего никому не должна. Я даже по ссуде за квартиру расплатилась!

– И это в двадцать восемь лет! – поразился Уильям. – Я горжусь тобой, девочка!

Эстель было очень приятно слышать от него такие слова. Вот только знал бы он, чего ей стоило так быстро расплатиться! То, что она сильно похудела и осунулась, заметил только Ричард. Он всегда замечал, если с ней было что-то не так.

– О чем ты задумалась? – спросил ее Уильям.