Текст книги "Мне хочется сказки"

Автор книги: Элизабет Кейли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)

– Но, – сдавленно воскликнула она, – это же полицейский участок!

Ричард снисходительно посмотрел на нее. Под его взглядом она не решилась больше задавать вопросов.

– Следуй за мной, – просто сказал он.

Он провел ее по холлу, погруженному в полутьму. В это время у полицейских, охранявших покой одного из самых спокойных районов Сан-Франциско, было не так уж много работы. Некоторые кивали Ричарду и улыбались Эстель. Она неуверенно улыбалась им в ответ.

Наконец Ричард открыл перед ней дверь какого-то кабинета. В нем находился письменный стол, лампа, сильно обшарпанный, очень неудобный стул стоял посреди комнаты, второй расположился возле стола. Ричард показал рукой на тот стул, что стоял посередине. Она испуганно присела на его краешек.

– Рич, что происходит? – все-таки решилась спросить она.

– Подожди, – остановил поток ее вопросов Ричард. Он медленно и торжественно опустился на одно колено. – Эстель Уэлч, я спрашиваю тебя, согласна ли ты стать моей женой?

Эстель затаила дыхание на несколько секунд. Затем на одном выдохе ответила:

– Да, я выйду за тебя замуж!

– Тогда, – Ричард полез в карман и достал оттуда маленькую бархатную коробочку, – дай мне руку.

Эстель протянула ему правую руку.

– Да нет, – улыбнулся он. – Левую.

Она смущенно улыбнулась в ответ и протянула левую руку. Ричард взял ее тонкие пальцы в свою крепкую ладонь и нежно поцеловал.

– В знак моей любви и привязанности прими это. – Он надел на ее палец тонкое золотое колечко и отпустил руку.

Эстель поднесла кольцо к глазам, собираясь сказать дежурное «какая прелесть!», но вместо этого воскликнула:

– Какого черта, Рич?!

– Одно колечко красовалось на ее пальце, а с тонкой цепочки свисало второе кольцо. Все это сооружение сильно напоминало Эстель миниатюрные наручники.

– Ты все правильно поняла, – ответил сияющий Ричард. – Я хотел подарить тебе не просто колечко, а символ того, что ты ко мне теперь навсегда привязана. Теперь, если в нашей жизни что-то будет не так, я всегда смогу доставить тебя в наручниках в участок. Так что тебе придется слушаться меня во всем!

– Рич! Мне казалось, что ты изменился!

– Но я действительно изменился, Эстель!

– Нет. Если бы ты изменился, ты сделал бы мне предложение в каком-нибудь ресторане, на яхте, ну я не знаю... в парке, в конце концов! Но не в полицейском же участке!

– Тебе не нравится? – огорченно спросил он.

– Нет! – жестко ответила Эстель. – Мне это не нравится. И кому, как не тебе, об этом знать.

– Но ты станешь моей женой? – с надеждой спросил ее Ричард.

– Да, – со вздохом ответила Эстель.

– Я люблю тебя! – закричал он, схватил ее в охапку и принялся кружить по комнате.

– Рич! – воззвала к нему Эстель. – Успокойся, пожалуйста. И помести меня туда, откуда взял.

Он опустил ее на пол.

– Теперь пойдем домой. Я мальчишкой один раз попал в участок, и воспоминания об этом у меня не самые радужные. – Он зябко повел плечами.

– Подожди, – остановила его Эстель. – Раз уж тебе неуютно здесь, я потребую, чтобы ты дал мне обещание ничего подобного не выкидывать на нашей помолвке в доме мамы.

– А наша помолвка состоится там?

– А где ж еще? – вопросом ответила удивленная Эстель.

– Твоя мать на это согласна?

– Конечно. – Эстель, правда, еще не говорила с матерью, но была уверена, что Сара с радостью воспримет известие о помолвке дочери, а уж о доме и речи не идет.

– А она знает, что твой жених я? – задал Ричард вопрос, который его больше всего волновал.

– А кто же еще? – с наигранным удивлением ответила Эстель. Она, конечно, знает еще одного человека, женой которого согласилась бы стать. Но вот Ричарду знать об этом необязательно.

Молодые люди стояли рядом на большой лестнице, где всего несколько месяцев назад Эстель с матерью встречали гостей. Невеста нежно прижималась к жениху, а он, с превосходством поглядывая на других мужчин, обнимал ее за плечи одной рукой.

– Ну что, кажется, все? – спросил он тихо у Эстель.

– Нет, еще Эдмондсы не приехали, – так же шепотом ответила она. – Вот когда они приедут, все.

– Почему? – спросил удивленный Ричард.

– Потому что они всегда приезжают последними.

– И в аудиторию мистер Эдмондс всегда входит последним, – удивленно добавил Ричард.

– Да, это странно, конечно, но мы все уже привыкли.

– Мне твои друзья не очень-то нравятся, – сказал Ричард через некоторое время. – Мы не могли бы убежать?

– Нет, только не сейчас. Потерпи хотя бы пару часиков.

– Мне не нравится, как они пялятся на меня.

– Ну что ты, милый, им просто любопытно. А многих гложет зависть! И вообще, в большинстве своем, они отвратительные люди, так что не обращай внимания.

– Но, милая, если они такие отвратительные люди, почему бы тебе не прекратить общаться с ними?

– Потому что с большинством нас связывают вовсе не дружеские, а деловые связи. Ты должен понимать, что тут не все так просто. И не так легко запереть двери.

– Понимаю, но все равно грустно.

– Вместо того чтобы грустить, ты лучше бы попытался завести полезные знакомства. Нам уже пора подумать о том, где ты будешь работать.

– Как насчет юридической конторы при коллегии адвокатов? – поинтересовался Ричард с деланным безразличием.

– Ой! – радостно воскликнула Эстель. – Это правда?

– Это будет правдой, если я хорошо сдам экзамены. Мистер Рольф весьма доволен мною.

– Я так хочу броситься тебе на шею! – воскликнула она.

– Ну так в чем же дело? – Ричард раскрыл объятия, приглашая Эстель.

– В том, что уже подъезжают Эдмондсы. Мы будем странно выглядеть.

– Ну как знаешь.

Эстель заметила, что Ричард обиделся.

– Не обижайся, постараюсь ночью загладить свою вину, – тихо прошептала она.

– Я запомнил, – улыбнулся Ричард.

Когда даже вечно опаздывающие Эдмондсы приветствовали жениха и невесту красочными поздравлениями, на которые Барни был большим мастером, Ричард и Эстель прошли в гостиную, которую специально для этого дня украсили букетами белых роз.

– Ты же любишь красные? – шепотом спросил Ричард у Эстель, показывая взглядом на цветы.

– Да, но лучше смотрятся белые, – ответила она.

Ричард только развел руками.

Гости пили шампанское, непринужденно общались друг с другом, периодически подходя к молодой паре. Ричард устал уже неизвестно в который раз рассказывать, откуда он родом и чем собирается заниматься. Ему до смерти надоел этот светский раут. Он знал, что скоро произойдет событие, которое сделает этот вечер гораздо интереснее, и воспринимал все происходящее как затишье перед бурей.

– Рич, хочешь шампанского? – поинтересовалась Эстель.

В этот момент в помещение ворвались четверо в черных масках и костюмах цвета хаки.

– Всем на пол! – закричал один из них.

Второй схватил Эстель и прижал ее к себе.

Гости, неуверенно переглядываясь, принялись опускаться на пол, некоторые женщины начали закатывать глаза, намереваясь упасть в обморок.

– Эстель, милая, я спасу тебя! – закричал Ричард.

Но он опоздал. Она уже сама отработанным в спортзале ударом уложила похитителя на пол. Он теперь только тихо стонал.

– Майк, – закричала она, – немедленно снимай маску! Я сколько раз тебе говорила, чтобы ты выбросил свою туалетную воду!

Все остальные, включая растерявшегося Ричарда и неудачливых налетчиков, с недоумением взирали на эту сцену.

Эстель наклонилась к поверженному противнику и сорвала с него маску.

– Так я и знала, – с горечью сказала она. – Майк, поднимайся! Рич, это твоя идея? – сурово спросила Эстель жениха.

– Да, – понурив голову, ответил он.

– Забирай своих дружков и вот из моего дома. И больше можешь не рисковать своей никчемной жизнью. Мне не нужны ни твои цветы, ни твоя любовь. Прощай, Ричард.

– Но, Эстель, я ведь хотел как лучше.

– Ты всегда хочешь как лучше, – ответила она. Слезы разочарования и обиды текли по ее лицу. – Я больше не могу так жить. Я хочу как хуже. Ты понял? Выметайся! – крикнула она и бросилась по лестнице наверх.

Вперед вышла Сара. Она обвела всех спокойным взглядом и тихо сказала:

– К сожалению, праздник не удался. – И уже громче продолжила:– Господа, я была бы вам всем очень признательна, если бы вы разошлись. Боюсь, моя семья пережила очередную драму, – горько усмехнулась она.

– Эстель! – крикнул Ричард и побежал к лестнице.

Но на его пути встала Сара.

– Нет, молодой человек. Не знаю; получится ли у вас что-нибудь когда-нибудь, но точно не сейчас. Только хуже сделаешь.

– Но там же моя Эстель! – Он смотрел на Сару огромными глазами, в которых плескалась боль.

– Нет, – твердо ответила она. – Иди домой, Ричард. Потом. Вы все обговорите потом. – Она с силой развернула его и почти вытолкала за дверь на руки обескураженным приятелям.

Когда все наконец-то разошлись, Сара поднялась в комнату дочери.

Эстель лежала на кровати, уткнувшись в подушку.

– Дорогая. – Сара осторожно погладила ее по плечу. – Это должно было случиться.

– Мама! Он ведь обещал мне!

– Эстель, солнышко, он такой, какой есть. Но ты сейчас должна забыть об этом. Забудь о том, что он делал тебе предложение. Забудь о том, что произошло. Займись работой, найди себе другого мужчину. Но только, дорогая, не слушай его сейчас, что бы он ни говорил. Поживи у меня, ладно?

– Зачем, мама? Зачем все это?

– Потому что еще не поздно все вернуть. Он любит тебя, а это главное.

– Нет. – Эстель обреченно покачала головой. – Главное, что он не смог измениться для меня. Значит, не так сильно любил.

Вместо ответа Сара лишь покачала головой. Она прекрасно знала, что такое настоящая любовь, знала, как трудно от нее отказаться. Она нежно обняла дочь.

Моей девочке понадобятся все силы, чтобы это пережить, подумала Сара. Но, если она не поймет, что любить и владеть не одно и то же, она никогда не будет счастлива.

6

Вот уже пять дней Эстель не выходила из своей комнаты. Сара всерьез начала волноваться за здоровье дочери. Она только надеялась, что время, которое, как известно, лучший лекарь, сможет сделать ее Эстель прежней. Но, с другой стороны, Сара уже давно потеряла наивность и веру в чудеса. Она прекрасно понимала, что ее дочь прежней уже не станет никогда. А значит, надо сделать все, чтобы ее девочка научилась жить правильно.

Она поднялась наверх и постучала в дверь комнаты Эстель.

– Да, – ответила ей та каким-то бесцветным голосом.

Сара вошла в комнату.

Эстель не только не выходила из комнаты, но и даже не пыталась привести себя в порядок. Ее роскошные волосы свалялись, под глазами были огромные круги, чувственные губы – искусаны в кровь. Сара только ужаснулась тому, в кого ее дочь превратилась всего за пять дней.

– Эстель, так нельзя.

– Как, мам? – безразлично спросила девушка.

– Нельзя так переживать. Ты должна суметь сделать так, чтобы твоя боль жила по другую сторону от тебя.

– А если моя боль и есть я?

– Нет, дорогая, я тебе не верю. Я ведь знаю тебя лучше всех на свете. Ты и твоя боль – это совсем не одно и то же. Поверь мне, девочка.

– Мамочка, если бы ты знала, как ужасно понять, что тебя предали! – Эстель была готова вновь расплакаться.

– Никто тебя не предавал. Просто он сделал так, как посчитал нужным, – резко ответила ей Сара. Она понимала, что Эстель сейчас меньше всего нужна жалость.

– Нет, он предал меня. Он дал мне слово, а потом его нарушил. Разве это не предательство!

– Девочка, он действительно хотел как лучше! Даже я это понимаю. А ведь я всегда была против ваших отношений.

– Я помню, мам. Мне надо было тебя послушаться. Но он так преданно смотрел мне в глаза...

– Я что-то не пойму, Эстель, тебе нужен мужчина или щенок, из которого ты вырастишь, извини за грубость, во всем тебе послушного кобеля?

– Мне нужна только его любовь! – Эстель с трудом сдерживала слезы.

– Зачем же ты тогда решила изменить его?

– Потому что одной любви мало, человек нуждается в чем-то материальном. Мне необходима семья. Я ведь уже выросла, как это ни странно.

– Я уверена, что из Ричарда получился бы прекрасный отец и образцовый муж. Вот только я бы своих внуков ему оставлять побоялась. – Сара попробовала рассмешить Эстель, но вызвала у нее только тень улыбки.

– Нет, мам, не получился бы. И ты это прекрасно понимаешь. Да, детям с ним было бы весело, но кто следил бы за порядком в доме? Только я. И кто бы зарабатывал деньги? Снова я. Мне нужен муж, а не взрослый ребенок.

– Тогда ты должна радоваться, что все так получилось. Вы расстались вовремя. После свадьбы все было бы хуже.

– Я понимаю, но мне почему-то совсем невесело.

– Это потому, что ты все еще любишь его.

– И что мне теперь делать?

– Не знаю, – пожала плечами Сара. – Для начала стоит решить, что ты хочешь: вернуть его или попытаться найти свое счастье с кем-нибудь другим.

– Я не могу решить это, мама, я люблю его! Но видеть при этом не хочу, – сердито добавила она.

– Значит, тебе надо пока что просто жить. Ждать, когда все придет в норму. А потом, когда ты успокоишься, сесть и подумать, чего ты хочешь.

– Ничего я сейчас не хочу, – устало сказала Эстель.

– Нет уж! – воскликнула Сара. – Ты, может, ничего и не хочешь, а я в первую очередь не хочу, чтобы моя дочь напоминала огородное пугало! Ты сейчас же одеваешься и едешь к косметологу и парикмахеру. Потом возвращаешься к себе домой, но только для того, чтобы переодеться. Надень то короткое черное платье. Тебе сейчас будет хорошо в нем, ты сильно похудела. А потом ты идешь в любой бар и ждешь, пока на горизонте появится кто-нибудь симпатичный. Дальше действуешь по обстановке.

– Мам! – в ужасе сказала Эстель. – Ты хочешь, чтобы я изменила Ричарду?!

– А вот это твое дело: изменять ему или нет. К тому же кому ты собираешься изменять! Вы же расстались! Короче, делай как знаешь, только не смей сидеть дома. И знаешь что, поеду-ка я с тобой. И останусь у тебя дома. И ты не посмеешь вернуться раньше часа ночи. Поняла меня?

– Я-то тебя поняла. Вот только, боюсь, что все окружающие тоже сразу же поймут, зачем я пришла в бар в одиночестве. Мне всегда казалось, что ты считаешь подобное поведение верхом непристойности.

– Так оно и есть, – легко согласилась Сара. – Но у тебя сейчас нет другого выхода. Надо или пускаться на поиск приключений, либо оплачивать услуги психотерапевта. Мы можем без всяких проблем позволить себе и второй вариант. Лучшие врачи выстроятся к нам в очередь... Но я не уверена, что лечение тебе поможет так быстро и качественно, как легкий, ни к чему не обязывающий флирт.

– Мамочка, у меня сегодня нет настроения, – попробовала протестовать Эстель.

– Долго ждать, пока оно у тебя появится, – твердо сказала Сара. – Значит, надо взяться за дело вместе.

Они ехали к Эстель домой, и у нее появилась минутка, чтобы спокойно подумать. Сара сама села за руль, но она терпеть не могла разговаривать во время вождения. Так что пустая болтовня на время прекратилась.

Ну почему все так ужасно складывается? – думала рассерженная Эстель. Бедная мамочка! Она и так столько пережила. Наверное, только я знаю, скольких сил ей стоит держаться сейчас и не падать духом. Я должна была ей помогать, а вместо этого заперлась у себя в комнате. А еще это мое дурацкое поведение, которым я только все усугубила. Мне надо было не орать, как будто меня режут на части, а спокойно посмеяться вместе со всеми, а свои отношения с Ричардом выяснить после. Бедная мамочка! Теперь на нее все вновь начнут чуть ли не пальцем показывать. Хорошо бы уехать куда-нибудь на год, чтобы все забылось! Нет, они обязательно вспомнят, даже через десять лет. Мне уже двадцать восемь, а эти тупые бараны все еще помнят историю моего появления на свет. Ужасно! Какие отвратительные люди! От негодования Эстель довольно громко фыркнула.

– Тебе не нравится моя новая стрижка? – с удивлением спросила Сара. Она припарковала машину возле дома Эстель и уже открыла дверцу.

Хотя Эстель и не заметила особенной разницы между старой и новой стрижками, но сочла своим долгом сказать:

– Нет, мамочка, что ты! Твоя прическа восхитительна! Особенно вот эта прядь, очень интересное решение. Я просто подумала, какие отвратительные люди нас окружают. Везде суют свой нос, а мы с тобой теперь будем ходить как оплеванные. Но с гордо поднятой головой. – Она иронично усмехнулась.

– Если тебе хочется ходить оплеванной, это твое дело, – довольно спокойно заметила Сара. – Я же буду себя чувствовать вполне нормально. – Она первой вошла в лифт.

– Но, мама, они же все перешептываются у нас за спиной! – заявила Эстель, возмущенная спокойствием матери. Она подошла к двери и принялась открывать замок.

– Вот уж, удивила! Да даже если ты будешь вести ангельскую жизнь, они все равно будут судачить, что что-то здесь не так. Расслабься, Эстель, ничто в этом мире не стоит твоих нервов. Тем более эти клуши.

– Все равно как-то неприятно, – поежилась Эстель.

– Глупости! Надо просто держать себя в руках. И научиться не обращать внимания на разные досадные пустяки.

– Ричард у меня спрашивал, зачем мы с ними общаемся, – тихо сказала она.

– Ты хочешь, чтобы я ответила на этот вопрос?

Эстель кивнула.

– Не знаю, милая, возможно потому, что твои денежки напрямую от многих из них зависят. Ты же не хуже меня знаешь, как у нас обстоят дела, – пожала она плечами.

– Нет, мам, это их денежки в большинстве случаев от меня зависят.

– Тогда в чем проблема? – спросила Сара. – Тебе просто надо дать понять, что еще один косой взгляд – и они быстро вылетят с этой улицы. Ну вот теперь я вполне удовлетворена твоим видом. Она с довольным видом осмотрела дочь со всех сторон.

А в самом деле почему я их так боюсь? Мои деньги не пострадают из-за того, что кто-то на меня косо посмотрит. А при условии, что большинство держит свои сбережения в моих банках на максимально выгодных условиях, они должны вокруг меня хороводы водить! Расскажу под большим секретом, что собираюсь менять условия для привилегированных вкладчиков. В сторону ужесточения. Она хищно улыбнулась.

– Настоящая куколка! – прокомментировала Сара. – Только не улыбайся так. Я рада, что ты наконец поняла прописную истину: не ты зависишь, а от тебя зависят. Запомни это. И это касается не только денег. – Она подмигнула дочери. – В общем, раньше часа ночи я тебя не жду.

– Мам, может, все-таки пойдешь со мной? – робко спросила Эстель.

– Кто же ходит клеить мужчин с матерью! В крайнем случае с подругой! Жаль, что Джессика сейчас в Риме, вот она бы точно помогла тебе.

– Но, может, все же... – робко начала было Эстель.

– Нет! Даже слышать не хочу. Отправляйся и найди кого-нибудь посимпатичнее!

– Пока, мам, – обреченно сказала Эстель.

– Спокойной ночи, – помахала ей рукой Сара. – Да, и не буди меня. Утром все расскажешь.

Эстель только покачала головой. Она была уверена, что мать дождется ее прихода и только потом заснет.

Эстель выбрала маленький бар в довольно спокойном районе. Она бывала здесь еще до того, как познакомилась с Ричардом. Правда, алкоголь ей тогда не продавали, зато предложений познакомиться было хоть отбавляй. Она никогда не приводила Ричарда в это заведение, потому что слишком многие могли ее узнать. Она была достаточно умной, чтобы понимать, что следует рассказывать ему, а что нет. Так что теперь она могла быть почти на сто процентов уверена, что не встретит тут Ричарда. Эстель понимала, что еще не готова к встрече с ним. Всего несколько раз она выбиралась сюда тайком вместе с Джессикой, их общей подругой, чтобы немного развеяться. Тем более что в эти вечера Ричард был занят какой-то подработкой.

Она зашла в полутемное помещение. Ей этот бар особенно нравился тем, что у его владельца была аллергия на табак, поэтому никто в помещении не курил. Так что можно было спокойно расслабиться и выпить коктейль.

Она присела за барную стойку и заказала «Метрополитен». Поудобнее устроившись на табурете, Эстель принялась осматривать зал. Она надеялась встретить тут хотя бы одного знакомого. Но, видно, все же слишком много лет прошло с того времени, как она поступила в университет. Она уже отчаялась встретить хоть одно знакомое лицо, как вдруг увидела человека, которого совсем не ожидала здесь встретить.

Ей приветливо махал рукой сам Уильям Рольф. Увидев, что Эстель его заметила и даже улыбнулась, он встал со своего места и подошел к ней.

– Добрый вечер, Эстель! – поздоровался он. – Вот уж неожиданная встреча!

– Действительно! – рассмеялась она.

– Но я очень рад. Где же вы пропадали целую неделю? – озабоченно спросил он.

Эстель почувствовала, что краснеет. Она так боялась встретить Ричарда, что даже запустила учебу. И хотя она была уверена, что он тут же бросит курсы, ей было очень страшно туда идти.

– Я была ужасно загружена работой. Но, надеюсь, догоню остальных, причем довольно быстро.

– Я в этом просто уверен. Но меня очень огорчает, что самые успешные мои ученики куда-то пропадают. И ни слуху ни духу. Фейрлемб куда-то пропал! Я говорил вам, что положил на вас обоих глаз? Нет? Странно. А! Это я Ричарду говорил. Простите старика. Ну теперь вы знаете. Если сдадите тесты успешно, я возьму вас к себе на работу. Если вы, моя милая, согласитесь, конечно. Судя по вашему лицу, вы согласны со мной работать хоть сейчас. А вот Фейрлемб был не столь счастлив. Вы, кстати, не знаете, где он может быть? Ричард вроде бы не работает... Во всяком случае по профессии.

– К сожалению, не знаю. – Эстель был не слишком приятен этот разговор. Особенно потому, что Уильям Рольф его так хвалил. Эстель предпочла бы сейчас услышать, что Ричард тупица. О том, что он негодяй, она могла бы и сама рассказывать.

– Вы пьете «Метрополитен»! – воскликнул Уильям, чем сразу же отвлек Эстель от грустных мыслей.

– Да. Я знаю, что здесь его готовят лучше всего в городе. Я тут не была много лет. Давно не пила такого вкусного коктейля!

– Когда я вернулся из Дели – это было три года назад, – я не мог найти ни одного бара, где бы его правильно готовили. И только полгода назад обнаружил это местечко.

– Вы были в Дели?! – удивилась Эстель.

– А что тут особенного, – спокойно отреагировал на ее восторг Уильям, – хорошие юристы нужны везде.

– А как вы туда попали?

– О! Это было давно. Правда, уже после Неаполя. Но там мне было трудновато, я не очень хорошо знаю итальянский, смущенно сказал он.

– Боже! – рассмеялась она. – Еще и Неаполь! Только не говорите, что туда вы попали не прямо из Америки!

– Жаль вас разочаровывать, но я туда приехал из... – Он сделал паузу, как бы предлагая Эстель самой догадаться, откуда он приехал.

– Из Японии? – предположила она.

– Нет! – рассмеялся Уильям. – Хотя бы я не отказался. Я приехал туда из Лондона.

– Если еще скажете, что вы не американец, я вообще не буду знать, что мне делать!

– Нет, я американец. Между прочим, из Сан-Франциско. Так что я вернулся на родину. А что вам делать... можете, например, поспрашивать меня. Перед такой симпатичной леди не грех распустить перышки.

– А почему вы уехали?

– О! Это очень романтическая, но и грустная история. А мне сегодня не хочется грустить. Да и должна быть для вас во мне какая-то загадка! Чтобы было интересно еще раз встретиться. Не на лекции, – добавил он, лукаво улыбаясь.

– Если вы мне пообещаете рассказать об Индии и если мне понравится ваш рассказ, я с удовольствием еще раз встречусь с вами, чтобы послушать про Италию.

– Неплохое начало. Вам бы адвокатурой заниматься! Но давайте все же перейдем на «ты». А то мне как-то неудобно.

– Отлично. Я могу называть вас... – Эстель поймала полный негодования взгляд и быстро поправилась: – Тебя Уильямом?

– Конечно, можешь! Даже должна! Я ведь тебя уже несколько месяцев зову только Эстель!

– И как тебе Индия? – с восторгом спросила она.

– Довольно грязная страна, в Риме мне понравилось больше, хотя тоже не лучшее место, – лениво начал Уильям. – Я похож на типичного американского сноба? – поинтересовался он у Эстель совершенно другим тоном.

– Очень! А ты был и в Риме? – восторженно воскликнула она.

– Можно сказать, проездом, всего три месяца. Продолжим. Так вот, там прямо по улицам бегают обезьяны! Дикий народ! Не знают, что их надо содержать в зоопарках под надежной решеткой.

Домой Эстель вернулась в начале четвертого утра. Как можно тише она закрыла дверь и на цыпочках пробралась в ванную. Уже когда она собиралась включить воду, услышала голос Сары:

– Неплохо для начала!

Эстель усмехнулась и повернула кран. Она стояла под тугими струями воды, и ей казалось, что она смывает груз прожитых рядом с Ричардом лет, который так давил на нее все эти дни. Эстель знала, что мужчины часто заглядываются на нее. Но она никогда не спала ни с кем, кроме Ричарда. Хотя, если бы у нее были подруги, обычные, не такие, как Джессика, она бы никогда в этом не призналась. Ведь сейчас не модно хранить верность...

Эстель улыбнулась. Вот теперь ей представился шанс узнать, каково это – быть рядом с другим мужчиной.

А ведь он старше меня, подумала она. Зато опытней, умнее, терпеливее. Да. Уильям – это тот человек, которого я пыталась найти в Ричарде. Уж он-то точно не будет подговаривать ребят украсть меня и напяливать костюм гориллы!

Она мечтала. То ли несколько порций «Метрополитена», то ли просто внимание замечательного мужчины, но Эстель, стоя под горячими упругими струями, думала вовсе не о том, что она будет делать дальше.

Не хочу даже задумываться об этом. Когда-нибудь мне придется встретиться с Ричардом. Но пусть это произойдет как можно позже. А сейчас я буду работать, учиться и просто жить. Теперь я могу это сделать, ведь рядом со мной человек, на которого можно положиться. Ах если бы Ричард был хоть чуть-чуть похож на Уильяма! Как бы все у нас было замечательно! – думала она. Нет! Не смей думать сейчас о Ричарде. Его больше нет. Это был просто сон. Иногда грустный, но в основном замечательный. Только вот жаль, что он превратился в кошмар! Стоп! Прекрати! Не стоит портить себе такой потрясающий вечер. Как же давно я о тебе мечтала, Уильям! С самого детства. Только я сначала представляла, что у меня будет такой папа, а потом уже пыталась вообразить любимого. Хорошо, что мечты сбываются. И работа! С самим Уильямом Рольфом! Вот это да! Я не просто хорошо сдам экзамены, я сдам их отлично!

7

Утром Сара начала поспешно собираться домой. Эстель проснулась от того, что ее мать, стараясь говорить как можно тише, вызывала шофера. Сегодня она уже не хотела сама вести машину.

– Мам! – позвала она, когда Сара закончила разговор. – Куда ты собралась?

– Домой, конечно! – удивленно ответила Сара.

– Почему это? – спросила недоумевающая Эстель.

– Потому что я тебе больше не нужна.

– Какие глупости ты говоришь! Останься еще на пару дней. Мне будет ужасно скучно одной.

– Ты теперь не одна. – Сара пожала плечами.

– Что ты хочешь этим сказать? – подозрительно глядя на нее, спросила Эстель.

– Только то, что у тебя теперь появился поклонник. Не могу же я вам мешать!

– У тебя с утра пораньше странные мысли в голове! Мам, о каком поклоннике идет речь?!

– О том, с которым ты вчера провела весь вечер, точнее всю ночь.

– Я была со своим преподавателем, – отрезала Эстель.

– Интересно, вы до четырех утра юриспруденцией занимались? – ехидно поинтересовалась Сара.

– Мы разговаривали.

– Никто и не спорит. Но ты что, собираешься вечно с ним просто разговаривать?

– Мама! На что это такое ты намекаешь?! – Эстель была поражена словами матери.

– На то, что ты смогла вчера развеяться. Думаешь, не видно по твоему лицу, что у тебя на уме далеко не конспекты и лекции твоего педагога. Он назначил тебе свидание?

– Может, и хорошо, что ты уезжаешь, – тихо сказала Эстель, падая обратно на подушки. Ее несколько утомило не слишком тщательно завуалированное любопытство матери.

– Я все слышу! – откликнулась Сара, грозно потрясая пальцем. – Я прекрасно знаю, что любовь приходит совершенно неожиданно и мы сами можем этого не понимать. Имей это в виду. Наступит день – и ты будешь рада, что я уехала. Причем никто не может гарантировать, что уже сегодня вечером ты не пригласишь его к себе. На чашечку чая, конечно, – добавила она, заметив, как покраснела Эстель. – Ну так когда и куда вы идете?

– Свидания он не назначил, но мы договорились встретиться как-нибудь вне занятий, – сдалась она.

– Неплохое начало, – прокомментировала Сара. – А кто он вообще такой, кроме того, что твой преподаватель?

– О! Уильям – один из известнейших адвокатов Сан-Франциско. Он работает при коллегии адвокатов города.

– И сколько же ему лет?

– Ну, я так думаю, что больше тридцати. – Эстель не решилась сказать матери, что Уильяму пятьдесят один год. Она это точно узнала, посмотрев его досье в той же коллегии. Она прекрасно понимала, что ее сорокашестилетняя мать не примет такого «молодого человека».

– А точно не знаешь? – поинтересовалась Сара.

– Мам, не только у женщины неприлично спрашивать о возрасте. К тому же я не вижу никакой разницы: пусть мужчине будет хоть пятьдесят, лишь бы двоим было хорошо вместе!

– Я так же думаю, милая, но вот пройдет всего десять лет – и ты поймешь, что такое быть рядом с человеком, который уже близок к старости, а ты еще чувствуешь себя в расцвете сил.

– Ой, мам, не надо пессимизма! – воскликнула Эстель. – Мне хорошо с ним: спокойно и интересно. Он так замечательно рассказывает о своих путешествиях и о жизни в других странах! А какое у него чувство юмора!

– Думаю, нормальное чувство юмора теперь залог твоих успешных отношений с мужчинами. – Сара поняла, что она неудачно пошутила, увидев, как изменилась в лице Эстель. – Прости, милая, но тебе надо учесть, что Ричард все еще существует. Он придет к тебе мириться. Я знаю это, ведь он тебя сильно любит. Ты уже готова сказать ему, что встречаешься с вашим педагогом?

– Во-первых, я с Уильямом еще не встречаюсь. Во-вторых, Ричард сам виноват в том, что произошло между нами. В-третьих, он еще долго не решится показаться мне на глаза: он даже бросил курсы, хотя Уильям гарантировал ему место в юридической консультации. Как и мне, кстати.

– Поздравляю! Ты добилась своего, дорогая! – Сара бросилась обнимать дочь. – Я знала, я всегда была уверена, что ты сможешь это сделать!

– Спасибо, мама. – Эстель высвободилась из ее объятий. – Но, для того чтобы получить это место, мне еще нужно хорошо сдать экзамены.

– О! Я убеждена на все сто процентов, что у тебя получится. Как бы дедушка гордился тобой! – Слезы умиления навернулись на глаза Сары.

– Мамочка, мне кажется, что в последнее время ты стала слишком сентиментальной.

– Может быть, – пожала плечами Сара. – Но, когда у тебя появятся свои дети, ты поймешь, что чувствует мать, когда видит успехи своего чада. – Я уверена, что когда ты решишься...

– Ни слова о детях! – Эстель сделала руками предупреждающий жест.

– Но, дорогая, тебе уже двадцать восемь! Пора бы подумать и о семье. Ведь пройдет еще несколько лет – и будет слишком поздно! Я надеюсь, ты не собираешься мне заявить, что готова взять ребенка из приюта? Это, конечно, замечательно, жест доброй воли и так далее, но я бы хотела нянчить кровного внука. Думай, моя милая!