Текст книги "Танцующий ангел"

Автор книги: Элизабет Кейли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)

7

Джаннет чувствовала себя безумно уставшей. Она проснулась в одиночестве в комнате, которую уже привыкла считать своей. Она сразу поняла, что Антонио предпочел сегодня ночевать у себя. Это больно ранило ее. Но, с другой стороны, он вчера тоже причинил ей немало страданий. Джаннет надеялась, что трещину в их отношениях удастся загладить. Иначе ей будет ужасно трудно смириться с тем, что первый мужчина, которого она полюбила и которому захотела отдать всю себя, не оправдал ее надежд.

Часы показывали без четверти семь. Джаннет удивилась – обычно она любила поспать не просто подольше, а как можно дольше. Потом она вспомнила о том, что Эмм так и не подошла к телефону, в последний раз Джаннет звонила ей в начале двенадцатого. Джаннет встала и подошла к окну. Бабье лето закончилось. По небу ползли серые тучи, и океан был такой же серый, а линию горизонта было почти невозможно рассмотреть. Такие же серые, как и мое настроение, подумала Джаннет. Может, завтрак его исправит?

Внизу, в кухне, уже слышались шаги миссис Бреттоли и гремели кастрюли. Джаннет решила спуститься прямо сейчас. Тогда можно будет хотя бы с кем-то поговорить, пока не проснется Антонио, чтобы отвезти ее домой, к Эмм.

Но, когда Джаннет спустилась на кухню, все семейство Бреттоли было уже в сборе.

– Здравствуй, девочка, – поприветствовал ее Джованни.

– Доброе утро, – откликнулась Джаннет.

– Как ты спала? – поинтересовалась Катарина.

– Не очень, – честно призналась Джаннет. – Вроде бы и легла не поздно, и спала крепко, но чувствую себя совершенно разбитой.

– Это, вероятно, оттого, что ты беспокоишься за свою подругу, – объяснил Джованни. – Как только позавтракаешь, тревоги сразу отпустят тебя, поверь моему слову!

Джаннет заставила себя улыбнуться. Она села за стол напротив Антонио. За весь завтрак они так и не перемолвились ни словом.

– Антонио сказал, что вы сегодня уедете как можно раньше, – сказала Катарина. – Мне, конечно, жаль, но и твою тревогу я могу понять. Не волнуйся, я думаю, просто телефон не в порядке. Или авария на линии. Ты пробовала звонить сейчас?

– Да, как только встала, – ответила Джаннет, – но телефон по-прежнему молчит. Я бы осталась, если бы была уверена, что, пока Эмм решала какую-нибудь безумную задачу, ее обед не пригорел до такой степени, что сжег кухню, а с ней и всю квартиру. А может быть и так, что Эмм случайно выдернула телефонный шнур из розетки. Звонить куда-то она вряд ли сегодня будет. У меня в голове крутится еще масса версий, одна страшнее другой.

– Ну-ну, девочка, не надо так, – остановил ее Джованни, – не стоит нагонять на себя лишнего страха.

– Да-да, – добавила Катарина, – скоро ты приедешь домой и все выяснишь. Но учти, я не отпущу вас, пока завтрак не переместится с тарелок в желудки. Тебя, Антонио, это касается в той же мере, что и Джаннет.

Когда завтрак закончился, Антонио пошел выгонять машину, а Джаннет собирать свои немногочисленные вещи. Катарина вызвалась помочь ей, хотя помощь, собственно говоря, не требовалась.

– Я понимаю, милая, что это не мое дело, но и ты пойми меня, я все-таки мать Антонио. Вчера, когда вы вернулись, как будто пропасть пролегла между вами. Мы с отцом сразу это почувствовали. Вы вчера поссорились? Если тебе не хочется отвечать на этот вопрос, можешь промолчать, я не обижусь, – торопливо добавила она.

Джаннет неуверенно теребила рукав костюма, который пыталась упаковать вот уже десять минут. Наконец она решилась.

– Да, Катарина, вы правы, мы действительно поссорились. Антонио совершенно не хочет понимать меня! Он требует, чтобы я поступила на математический факультет. Говорит, что я не смогу всю жизнь танцевать. Что мой ребенок будет стесняться матери – танцовщицы кабаре. Но он не хочет слушать меня. Неужели не ясно, что, как только я сажусь решать задачу, я тут же начинаю думать о моих родителях! Представлять, как бы они решили ее. А если чего-то не понимаю, как бы они могли мне объяснить. Это ужасно! Я не смогу долго это выносить. А теперь боюсь, что мы с Антонио так и не сможем найти общий язык.

– А вы пробовали?

– Вот, например, вчера. Но ничего не вышло.

– Ты ему пыталась объяснить всю эту ситуацию?

– Конечно! – возмутилась Джаннет.

– И рассказывала про родителей?

– Ну, я думала, он должен это понимать и сам. Он знает историю моей семьи. Знает, что я все еще тоскую по папе и маме.

– Милая, как бы сильно человек ни любил тебя, все же он не может понимать твои мысли и чувствовать так же, как ты. Мы с Джованни живем вместе больше тридцати лет, но иногда я просто отказываюсь понимать причины, побудившие его сделать то или иное. Так что даже время не помогает обрести полное взаимопонимание. Если ты и Антонио примете это, вы проживете счастливую жизнь. Если же нет, – Катарина немного помолчала, – может, у вас не получится создать семью ни с кем.

– Может быть, вы и правы, – тихо произнесла Джаннет. – Знаете, я очень люблю Скарлетт из «Унесенных ветром», причем только за одну фразу: «Я подумаю об этом завтра». Я тоже подумаю об этом, но не сегодня. Я еще не пришла в себя и не успокоилась.

– Ну что ж, – сказала Катарина, – остальное ты сможешь сложить и сама. Я пойду посмотрю, как там дела у Антонио.

– Катарина, спасибо вам. Спасибо за все.

– Не стоит, девочка, – отмахнулась Катарина, – я уже привыкла к тому, что у меня появилась дочь. Так что помогать тебе советом – моя святая обязанность.

Джаннет постаралась уложить остальные вещи как можно быстрее. После разговора с Катариной она успокоилась и сумела отчасти взять себя в руки. Может быть, действительно стоит достаточно откровенно поговорить с Антонио, подумала она, если он не поймет меня и на этот раз, все будет кончено.

Джаннет спустилась вниз, Антонио взял у нее сумку. Миссис и мистер Бреттоли поцеловали их на прощание и проводили до машины.

– Ждем вас через неделю, – сказал Джованни.

– Не знаю, папа, как у меня будет с работой, – ответил Антонио. – Давай пока что не будем загадывать. А нам пора.

– Спасибо вам за гостеприимство. – Джаннет помахала им рукой и села в машину.

Они ехали в напряженном молчании. Джаннет смотрела в окно и думала о том, как за один день может все измениться. Когда они ехали к родителям Антонио, природа, казалось, обрела вторую жизнь, а сейчас осень вступила в свои права. Начал накрапывать мелкий дождик, отчего Джаннет стало еще грустнее.

Антонио затормозил у дома Джаннет и почти сразу же зазвонил его телефон. Выслушав сообщение, он изменился в лице.

– Прости, милая, – сказал он Джаннет, я не смогу помочь тебе донести вещи, в кабаре неприятности. Приезжай сегодня обязательно к трем часам.

– Да, я буду. Надеюсь, не случилось ничего серьезного?

– Нет, просто налоговая проверка. Я должен быть в офисе, бухгалтер в отпуске, я один что-то понимаю в нашей документации.

– Ну хорошо, до встречи.

Джаннет вышла из машины, не обращая внимания на дождь – благо, до подъезда было несколько шагов.

Дома Джаннет ожидал сюрприз. Ее ключ не открывал дверь. Это означало, что замок стоит на предохранителе. Отсюда напрашивался вывод, что Эмм в квартире. Когда Джаннет собиралась позвонить, дверь неожиданно распахнулась и на пороге возник Грегори. Удивлению Джаннет не было предела.

– Неужели ты уже и сюда добрался, чтобы испортить мне жизнь?!. – простонала она. – Что ты делаешь в моем доме? Я требую объяснений!

– Это не только твой дом, – услышала она голос Эмм.

– Что это все значит? – растерялась Джаннет.

– А то, что Грегори пришел ко мне. И ты тут совершенно ни при чем. Так что проходи, а я провожу Грегори.

Джаннет даже не нашлась, что ответить, так ее поразила перемена, произошедшая в подруге. Никогда еще Эмм не позволяла себе говорить в таком резком тоне с кем бы то ни было, а тем более с Джаннет. Джаннет в растерянности прошла в свою комнату и положила сумку на кровать. Затем подошла к телефону – в трубке, как она и ожидала, не было гудка. Это значило, что телефон отключен.

Наконец хлопнула входная дверь. И Джаннет вышла в общую комнату, чтобы поговорить с Эмм. Она была уверена, что Грегори обманом проник в их дом и только для виду сказал, что пришел к Эмм.

– Почему ты так рано приехала? – спросила Эмм недовольно.

– Я беспокоилась о тебе. Телефон молчал, я боялась, что с тобой что-то случилось.

– Нет, – невозмутимо ответила Эмм, – все нормально, даже более чем.

– Почему же тогда телефон был отключен?

– Чтобы не мешал спать.

– А почему ты не подходила к нему вчера вечером?

– Ты думаешь, что только наша мисс Вселенная – Джанни Пфайффер может выйти вечером на улицу?

– Зачем ты так говоришь?!

Джаннет была искренне расстроенна словами подруги. Они не ссорились лет с пяти. И это было ужасно обидно: вчера Антонио, а сегодня Эмм. Все люди, которые ей по-настоящему дороги, отворачиваются от нее!

– Почему ты так подло, недостойно поступила с ним?! – выкрикнула Эмм и неожиданно расплакалась.

– С кем? – не сразу поняла Джаннет.

– Вот видишь, ты даже не помнишь этого! Для тебя человек – мелочь, не стоящая того, чтобы ее запоминать. Правильно, это же не новые босоножки! – В голосе Эмм начали проскальзывать истерические нотки.

– Да о ком ты говоришь, скажи толком!

– О Грегори, конечно. Он мне все рассказал. И как он любил тебя и как ты его предала, опозорила перед всеми, как потом ему приходилось при встрече с тобой изображать идиота, только чтобы не выглядеть смешным перед товарищами, чтобы ты не догадалась, что он на самом деле чувствует!

– Грегори чувствует? Это новый анекдот, но не слишком правдоподобный! – заявила Джаннет.

– Вот-вот, он говорил, что ты – бесчувственная кукла!

– Эмм, я тебя уверяю, он никогда меня не любил. И я его никогда не любила и не давала ему никакого повода думать, что между нами может что-то быть.

– Да, а то, что ты переспала с ним, – это не повод!

Джаннет стояла как громом пораженная. Она никому никогда не говорила о том дурацком пари. Грегори, как она знала, тоже молчал, потому что иначе Джаннет тоже могла бы рассказать о нем несколько неприятных вещей. Значит, Грегори все рассказал Эмм.

– Зачем?! – воскликнула Джаннет.

– Что – зачем? – удивилась Эмм.

– Зачем он тебе это рассказал?

– Потому что хотел быть до конца честным со мной, – гордо ответила Эмм, упиваясь своим знанием и властью над подругой.

– Так, значит, этой ночью вы с Грегори?.. О, не зря меня мучили дурные предчувствия! Эмм, что ты наделала!.. – простонала Джаннет. – Он не должен был быть твоим первым мужчиной!

– Даже не думай! У него все к тебе перегорело. Я даже не могу ревновать его к тебе. Хватит, ты с ним наигралась. Теперь Грегори будет любить только меня! Больше ты его не получишь!

– Эмм, ты не понимаешь, что делаешь! Он не достоин тебя! Я не знаю, что ему понадобилось, но это неспроста!

– Прекрати! Сегодня ночью он был со мной. Мне этого достаточно. После всего, что он мне рассказал, я не смогу поверить ни единому твоему слову.

– Нет, это ты прекрати. Ты даже не хочешь выслушать меня. Но тебе придется это сделать! – Джаннет схватила подругу за плечи и развернула лицом к себе. – Я еще никогда не видела такого подлого, лживого и мерзкого человека как Грегори Александер. И молю Бога, чтобы больше никогда не увидеть. Ты достойна гораздо большего. Он не для тебя. Он ниже тебя. Эмм, слушай же меня! Он врал тебе, ты ему не нужна! У него таких, как ты, – сотни!

Джаннет уже не чувствовала, что слишком сильно трясет подругу. У нее в голове не укладывалось, как умница Эмм попалась на удочку лжеца.

– Джаннет, перестань меня трясти. И прекрати орать. Ты перебудишь всех соседей. Я не могу верить тебе. Мне жаль. Я думала, что мы действительно подруги и ты будешь мне доверять полностью. Но пока что, кроме неприятностей, ты мне не доставляла ничего. Я получила стипендию и досрочно принята в колледж. Так что сегодня же я найду квартиру и съеду от тебя. Пойду паковать вещи. Пусти же меня! – Эмм с силой стряхнула с себя руки Джаннет.

Оглушенная, Джаннет побрела в свою комнату. Ей хотелось одного – зарыться под одеяло с головой и ничего не слышать и не видеть. Быть одной, совершенно одной – ведь, если ты одинок, никто не может причинить тебе боль.

Если бы не хлопнула входная дверь, Джаннет бы так и сидела, обхватив руками колени, до вечера. Она как будто очнулась от долгого сна. Случайно ее взгляд упал на часы. Без четверти три! Джаннет вспомнила, что она обещала Антонио приехать за расчетом к трем. Вот кто сможет мне помочь, подумала она. Надеясь, что Антонио не слишком рассердится на нее за опоздание, Джаннет выбежала из квартиры.

Антонио нервно барабанил пальцами по столешнице. Уже без двух минут три, а Джаннет все еще не появилась. Он знал, что уж кто-то, а Мадлена явится вовремя. И сам себе честно признавался, что долго противиться натиску, если Мадлена всерьез примется за дело, он будет просто не в состоянии.

Без одной минуты три Мадлена эффектно появилась в его кабинете в облаке чувственных духов. Тяжелые, навевающие опиумные сны – именно такие ароматы она любила больше всего. За Мадленой бежала растерянная секретарша.

– Сэр, я просила мадам подождать, пока я не сообщу вам о ее появлении, – лепетала она.

– А твои сотрудники неплохо вышколены, поздравляю, – снисходительно похвалила Мадлена.

– Да, но мои бывшие – подчеркиваю, бывшие – жены не так хорошо понимают, к кому и когда они приходят. Можете идти, Элис, охотно верю, что вы сделали все возможное. Если вы понадобитесь, я вызову вас.

– Ну здравствуй, дорогой. Я даже успела соскучиться по тебе за те сутки, что мы не виделись. – Мадлена вплотную подошла к столу, за которым сидел Антонио.

– Что ты хотела?

– А зачем так торопиться? Ты всегда был очень тороплив, но мне это даже нравилось. – Она присела на краешек стола, так, чтобы Антонио мог оценить по достоинству ее все еще крепкое бедро, которое туго обтягивало ярко-красное платье.

– Знаешь, Мадлена, у меня еще масса дел. Так что можешь не демонстрировать мне свои прелести. Я их уже видел. Там нет ничего нового для меня.

– Как знать… – тихо промурчала Мадлена. – Я недавно сделала татуировку. Ты ее еще не видел.

– Не огорчайся, думаю, многие смогли ее оценить по достоинству, – парировал Антонио.

Мадлена капризно надула свои полные губы.

– Ну, милый, зачем ты так. – Она пересела на ручку кресла и провела пальцами по затылку Антонио. – Признайся, тебя никто не любил так, как я. Никто не целовал так, как я. И никто не обнимал тебя так, как я.

Мадлена продолжала шептать что-то на ухо Антонио, но он уже ничего не понимал. Все его мысли были о том, как побороть себя. Антонио был уверен, что любовь к бывшей жене перегорела в его сердце, но ее тело продолжало вызывать в нем такую же волну желания, как и прежде. А Мадлена уже успела расстегнуть на Нем рубашку. Легкими поцелуями она прикасалась к его груди, опускаясь все ниже и ниже.

– Мадлена, я требую, чтобы ты прекратила! – хрипло сказал Антонио.

Он попытался поднять руки, чтобы оттолкнуть ее от себя, но хищница крепко держала его кисти прижатыми к ручкам кресла.

– И ты, и я знаем, что ты этого хочешь. Я тоже этого хочу. У меня еще никогда не было такого любовника, как ты. Антонио, я долго ждала этого дня!

Видя, что он уже не может оказывать никакого сопротивления, Мадлена одной рукой начала расстегивать ширинку на его брюках.

– О нет, Мадлена, прекрати! Я давно не люблю тебя!

Дразня своим языком жесткие волоски на его груди, Мадлена жарко прошептала:

– А кто говорит о любви? Милый, я только хочу тебя, вот и все. Вспомни, как нам было хорошо.

Антонио был почти готов сдаться. Но вдруг он вспомнил о своем Ангеле. Представил, как больно ей будет, если Джаннет когда-нибудь узнает о его измене. Подумал о том, что не сможет скрывать от нее эту позорную тайну. Антонио оттолкнул Мадлену, но она не удержала равновесия и упала головой ему на колени.

И в этот момент дверь распахнулась и в кабинет влетела разъяренная Джаннет.

– Что здесь происходит?! – закричала она.

– Милая, не верь, я не хочу тебе изменять с ней!

– Да, а как объяснить тот факт, что эта… эта лежит у тебя на коленях!

– Так получилось. Мадлена сидела на ручке кресла и не удержала равновесия… и упала.

– А рубашка у тебя расстегнута потому, что в кабинете жарко? И следы ее помады остались на твоей груди, пока она падала?

– Джаннет, я объясню тебе все, только дай мне время собраться с мыслями.

– Ты больше ничего никогда мне не объяснишь. Я должна была бросить все, что мне дорого, потому что ты попросил. А мне что, пригласить эту стерву к нам в постель?

– О, это было бы забавно, – подала голос довольная Мадлена.

– Заткнись! – рявкнул на нее Антонио. – Ангел, я ведь всего лишь мужчина, я сопротивлялся, как мог. Но она слишком хорошо меня знает. Джаннет, прошу тебя, верь мне, я и не думал изменять тебе! Я люблю тебя.

– Да, действительно, было пару раз. Но, верно, когда меня рядом не было, ты любил ее?

– Ангел, не говори так. Я же обещал увезти тебя в Италию!

– А ее куда мы денем на это время? Оставим сторожить наш прекрасный будущий дом?

– Ну нет, на это я ни за что не соглашусь! – воскликнула в притворном ужасе Мадлена. – Придется вам брать меня с собой. Вы тут пока разбирайтесь, а я, пожалуй, пойду. Пока, милый, зайду завтра!

Она помахала ручкой Антонио, подкрасила губы и как ни в чем не бывало вышла из кабинета.

– Джаннет, прошу тебя, поверь мне, я к ней уже давно ничего не чувствую! – Антонио с мольбой смотрел на свою невесту.

– Да? Значит, твое тело не совсем с тобой согласно, – жестко сказала Джаннет. – Я думаю, мне здесь больше нечего делать. Пойду, пожалуй. Не звони мне. Никогда. – Уже открыв дверь, она повернулась к Антонио. – Да, милый, не забудь застегнуть ширинку.

Он, опустошенный, опустился в кресло.

Домой Джаннет шла, выбирая самые тихие улицы. Больше всего она боялась разрыдаться прямо сейчас. Ведь если она начнет плакать, то этот поток будет уже не остановить.

Дома ее ждала коротенькая записка от Эмм. «Забрала все. Прости».

Джаннет упала на кровать. Ей казалось, что вот как раз сейчас она сможет выплакаться. Но глаза почему-то оставались сухими. Ничто не могло помочь ей. Впервые в жизни Джаннет почувствовала, что не всегда все происходит так, как ей бы того хотелось. Она вспомнила, как сегодня утром самоуверенно заявила Катарине, что «подумает об этом завтра». Завтра, их с Антонио общее «завтра» уже не наступит.

Ее предали, все, кого она так любила, ее предали. И ничего, ничего она теперь не в силах изменить. Это было самое ужасное. Всегда, в любой ситуации она могла найти выход. Но только не сейчас.

Антонио готов переспать со своей бывшей женой, хотя – Джаннет это видела – искренне презирает ее. Эмм влюбилась настолько безумно, что отдалась в первый же вечер самому гнусному типу на сто миль вокруг. И теперь даже не хочет выслушать ее, свою лучшую подругу, потому что этот подонок Грегори наврал ей с три короба.

Эмм слишком честна, чтобы не верить людям. Несомненно, она ужасалась тому, что говорит Грегори. Но ведь он ее так любит. И она его любит. Где же правда? Конечно, у него. А подруга? Да что подруга? Она всегда была так далека, всегда так непонятна… Действительно от Джаннет одни неприятности – приблизительно так представляла себе ход мыслей подруги измученная Джаннет.

Лежа на кровати и следя за причудливыми узорами, которые рисовали фонарь и ветви за окном, Джаннет молилась, чтобы хоть одна слеза облегчила ее горе. Но небо было скупо сейчас на влагу. Даже дождь прекратился, хотя, казалось, не кончится никогда.

Когда уже совсем стемнело, Джаннет поднялась с кровати и пошла в ванную принять душ – скорее по привычке, чем по желанию. Горячие струи воды ударили по ее молодому и красивому телу, и Джаннет подумала, что хорошо бы смыть с себя всю ту грязь, которой она поросла за сегодняшний день. Она с силой принялась тереть себя самой жесткой мочалкой, но и этого казалось ей мало. Хотелось сорвать кожу, чтобы потом обрасти новой, твердой, как чешуя. Чтобы все зло, которое в будущем могли ей причинить, отскакивало бы от нее, как от брони.

Джаннет закуталась в махровый халатик и пошла в гостиную. Она включила телевизор в надежде забыться в глупой комедии, но воспоминания о том, как они сидели в этой гостиной с Эмм, как смотрели телевизор и болтали или обсуждали кинозвезд, разбудили в ней боль, которая резала ее душу острым скальпелем.

Она выключила телевизор и пошла в свою комнату. Легла, но, несмотря на то что устала Джаннет неимоверно, сон не шел. И Джаннет впервые по-настоящему задумалась о том, что же ей делать дальше.

То, что с этой квартиры надо уезжать, казалось ей несомненным. А вот что делать с работой, она не знала. Конечно, дядя не бросит ее на произвол судьбы, но быть нахлебницей Джаннет совсем не хотелось. Меньше чем через год она получит наследство, однако оно на самом-то деле не так уж велико. И очень скоро – Джаннет хорошо себя знала – утечет как вода сквозь пальцы. Надо искать работу. Но какую? Умеет-то она немногое: танцевать, хорошо считать ну и неплохо владеет французским.

Танцевать она теперь не будет до конца жизни, в этом Антонио был прав. С математикой не свяжет себя ни за что. Остается… А что, подумала Джаннет, это довольно перспективно и престижно. Дядя будет рад, что его непутевая племянница взялась за ум. Только пусть подыщет мне колледж где-нибудь на Аляске. А впрочем, Пенсильвания, Кентукки или Джорджия тоже вполне подойдут. Главное, чтобы подальше от Калифорнии. И от Антонио.

Завтра же позвоню дяде, подумала Джаннет и вновь принялась рассматривать игру теней и света на потолке.