Текст книги "Счастье в подарок"

Автор книги: Элизабет Карлсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)

8

Карли почувствовала, как сильные руки подхватили ее. Джонатан рывком поднял ее голову над водой и потащил на мелководье. Его обеспокоенное лицо склонилось над ней.

– С вами все в порядке? – Голос Джонатана прерывался от волнения.

Она судорожно вдохнула.

– Все хорошо.

Карли попыталась улыбнуться, но глаза щипало от воды, а волосы облепили лицо мокрыми прядями. Она почувствовала, что Джонатан бережно отводит их назад.

– Ну вот, теперь будет получше. – Обняв Карли за талию, он помог ей дойти до лестницы. Она на трясущихся ногах вскарабкалась наверх. Джонатан усадил ее на бортик бассейна, наклонился, заглядывая ей в лицо. – Наглотались воды?

– Немножко. – Она уже чувствовала смущение. – Ничего страшного.

Быстро скользнув в бассейн, он поймал пластиковые бокалы, плавающие на поверхности воды, и снова наполнил их шампанским.

– Вот. Выпейте. – Он сунул ей в руку бокал. – Я принесу полотенце, а то вы простудитесь.

Карли не было холодно, и она сделала движение, чтобы его остановить, но он уже обходил бассейн. Тут же вернувшись, он набросил ей на плечи теплое махровое полотенце.

Она отставила бокал и поплотнее закуталась в полотенце, не зная, от чего ей становится все теплее – от полотенца или от сочувствия Джонатана. Карли чувствовала, что окружена заботой и вниманием.

– Да, так гораздо лучше, – пробормотала она.

Он смотрел на нее с тревогой в глазах.

– Вы уверены, что с вами ничего не случилось?

– Я же вам говорила, что не умею плавать. – Карли выдавила из себя дрожащую улыбку.

На лицо упала мокрая прядь. Джонатан убрал ее.

– Я вижу, полотенце не помогло, вам все равно холодно.

Он был так близко, что касался коленом ее бедра. Из глубины груди к горлу подкатился пульсирующий комок, а сердце перестало биться. Почему в присутствии этого человека с ней всегда происходит что-то невозможное? Почему она теряет контроль над собственными чувствами? Зубы начали выбивать дробь, хотя она не ощущала холода.

Джонатан вскочил на ноги.

– Пожалуй, нам лучше вернуться в дом, вам надо переодеться во что-нибудь сухое.

Он подал ей руку и рывком поставил на ноги.

Он казался воплощением мужественности, и в то же время его прикосновения были полны нежности. Карли чувствовала, что единственное, чего она сейчас хочет, это очутиться в его объятиях. Ее тело будто само собой потянулось навстречу ему.

Джонатан нежно взял ее лицо в руки, и она почувствовала на щеке неровное горячее дыхание.

– Господи, как я тебя хочу. – Его глаза стали совсем бездонными от желания.

И будто эти слова освободили ее от внутренних запретов, Карли прильнула к нему, и он сжал ее в объятиях. Она дрожала всем телом, наслаждаясь близостью его сильного тела.

Его губы жадно, но удивительно нежно прильнули к ее рту, и она, удивляясь себе, ответила на поцелуй.

Джонатан поднял ее лицо, заглянул в глаза.

– Вы уверены, что не хотите войти в дом и обогреться? – спросил он прерывающимся голосом.

В ответ она уткнулась лицом в его шею и коснулась ее губами. Он перехватил ее губы ртом и снова поцеловал, более требовательно, и она, перестав сдерживаться, страстно ответила на поцелуй.

Когда они разомкнули объятия, Карли еле держалась на ногах и чувствовала крайнее смущение. Откуда этот пыл, что случилось с осторожной деловой женщиной, которая собиралась обсуждать проблемы управления собственностью? Может быть, глоток воды из его волшебного бассейна превратил ее в кого-то другого? Как можно так вести себя с человеком, который хочет, чтобы она растаяла и отдала ему здание?

«Именно это он и делает», – решила она. Манипулирует ее чувствами ради своей выгоды. Не сводя глаз с его лица, она попятилась.

– Вам все еще плохо? Хотите присесть? – Его голос звучал мягко, но решительно.

– Да, пожалуйста. – Хотя она еще дышала часто и неровно, но уже была готова защищаться. – Джонатан, нам необходимо поговорить. – Со всем возможным достоинством она подняла упавшее полотенце и снова завернулась в него.

– Давайте сядем вон там. – Он кивком указал на шезлонги у них за спиной, стоящие по периметру бассейна, – с подушками персикового цвета, гармонировавшими с основным тоном кафеля.

Джонатан подождал, пока Карли опустится в ближайший шезлонг, потом сел рядом. Его обуревали смешанные чувства – нежность и злость: ему хотелось прижимать ее к себе, согревать и оберегать, но он знал, что она не позволит.

Он не мог припомнить, чтобы ему еще когда-нибудь доводилось испытывать такое разочарование, как в то мгновение, когда она освободилась от его объятий. И не потому, что он ждал, что Карли тут же прыгнет к нему в постель – для этого она была слишком независима и горда. К тому же, целуя ее, он и не собирался заходить так далеко, по крайней мере не сегодня, когда она еще не отошла от испуга. Ему просто хотелось, чтобы это объятие никогда не кончалось.

Он откинулся на спинку, ожидая, пока она заговорит. Карли беспокойно кашлянула.

– Давайте с этого момента не переходить границ делового общения.

Джонатан увидел, что она напряженно сдвинула брови.

– Все наши встречи кончаются подобным образом, – неуверенно продолжала Карли. – Я оказалась здесь только для того, чтобы поговорить о деле.

Он ободряюще улыбнулся.

– Я тоже думал, что мы именно этим и займемся. Иначе я бы вас не пригласил.

– А я думаю, что у вас были другие причины. Не имеет смысла отпираться. Вы меня пригласили, чтобы я растаяла от ваших поцелуев и согласилась бы на предлагаемую вами сделку.

– Растаяла? – Джонатан с изумлением уставился на нее. – Что вы имеете в виду?

– Вы собираетесь купить мое здание. – Ее голос, полный негодования, зазвенел во влажном ночном воздухе. Она крепко сжимала концы полотенца, будто пыталась защититься от чего-то. – Вот потому вы меня и пригласили – чтобы я расслабилась и дала обещание вам… или вашему таинственному покупателю. Вы же знаете, что если я даю слово, то держу его.

В ее словах было достаточно правды, чтобы Джонатан это признал. Он недовольно нахмурился. Может быть, он действительно пригласил ее для этого, но целовал ее он совершенно по другим причинам. Карли казалась такой озябшей и беззащитной, так нуждалась в покровительстве, что он просто не мог ничего с собой поделать. Но признаться ей в этом он не мог, да и себе-то старался не признаваться.

– А вы? – Джонатан оскорбленно хмыкнул. – Вы приехали ко мне только за тем, чтобы узнать, как получить побольше выгоды. Вы сами так сказали.

– Вот именно, сама сказала, – заносчиво перебила она. – Я не пыталась вас обмануть.

– Может быть, бизнес – не единственная причина, по которой я вас пригласил.

Видя, как дрогнули ее ресницы, Джонатан понял, что она взволнована.

– А вам не приходит в голову, что я пригласил вас просто потому, что вы мне нравитесь? – Он сам не понимал, как у него вырвалась эта фраза.

На лице Карли мелькнула тень сомнения.

– Вы так говорите только потому, что я владелица собственности, которую вы хотите получить.

Джонатан положил ноги на другой шезлонг и устроился поудобнее.

– Конечно, я надеюсь, что у вас хватит ума продать здание. У вас будет на руках полтора миллиона долларов.

Конечно, добавил Джонатан про себя, он покупает здание, чтобы ублажить дядю Педро, и конечно, это прекрасное помещение капитала. Но главная причина – это желание помочь Карли-Энн. Она не годится для того, чтобы распоряжаться коммерческой собственностью. И чем больше он ее знает, тем более это очевидно. Но сказать ей об этом нельзя, потому что она обидится и отошьет его.

Карли с запинкой спросила:

– Значит, вы признаете, что у вас есть скрытые мотивы?

Он кивнул.

– Да. Я пригласил вас для деловой беседы и чтобы получше узнать. Что в этом ужасного?

С мокрым полотенцем на плечах и прилипшими к спине влажными волосами Карли выглядела совсем маленькой и беззащитной, что, в общем-то, было удивительно для такой высокой женщины. Джонатану снова захотелось обнять ее, прижаться щекой к ее щеке, отвести с шеи мокрые волосы.

Он велел себе не давать волю подобным стремлениям, зная, как они могут быть опасны. Разве он не наблюдал воочию, что именно такие чувства стоили стольких страданий его отцу.

Но ему никак не удавалось победить в себе желание видеть ее как можно чаще.

– Может быть, мои скрытые мотивы перестанут вас так беспокоить, если мы проведем день вместе и вообще не будем говорить о делах, – с изумлением услышал он собственный голос. Но, конечно, такая обычно скучная поездка в Мексику покажется гораздо веселее в обществе Карли-Энн. – Я собираюсь в Энсенаду через неделю, в воскресенье. Поехали со мной.

Карли широко открыла глаза. Джонатан видел, что она искренне удивлена – почти так же сильно, как он сам, когда пригласил ее.

– Если мы не будем говорить о делах, то для чего мне ехать?

Что он задумал на сей раз? Она с каждой минутой все больше терялась, не в силах понять этого человека.

Он равнодушно пожал плечами.

– Вот видите? Вы со мной встречаетесь только потому, что этого требует ваше соглашение с «Геркулесом».

– Конечно, – быстро ответила она. – И вы видитесь со мной по той же причине. Но я не пользуюсь нашими встречами для того, чтобы заставить вас что-нибудь мне продать. Вот в чем между нами разница.

Джонатан покачал головой.

– Соглашение тут ни при чем. Я просто хочу, чтобы вы поехали со мной.

Карли окончательно пришла в замешательство. Он назначает ей свидание? Или это новый способ заморочить ей голову, чтобы склонить к продаже здания? Перед ней возникло лицо Шейлы Вэйд на обложке журнала. Что сказала бы Шейла, если бы узнала, что Джонатан хочет провести день с другой женщиной?

«Возможно, что ничего, – мрачно подумала Карли. – Именно это ему в ней и нравится. Она слишком многое повидала, чтобы ревновать».

– Зачем? – спросила она с подозрением.

– Я вам уже говорил. Вы мне нравитесь, и я хотел бы провести день вместе. – Он удивленно поднял густые брови. – Неужели это кажется вам таким странным?

Карли помолчала, потом нерешительно произнесла:

– Я привыкла думать, что у нас чисто деловые отношения.

«И это абсолютная неправда», – подумала она. Почти с того самого момента, как она впервые увидела Джонатана, ей хотелось, чтобы их общение носило гораздо более личный характер. Поездка на день в Мексику предоставляла прекрасную возможность для их сближения.

– Зачем вы едете в Мексику? – спросила она. И увидела в его глазах смех. Он явно забавлялся ее капитуляцией.

– Там живет моя мать. Я должен встретиться с ее бухгалтером.

– Мы увидимся с вашей мамой? Джонатан отрицательно замотал головой.

– Слава Богу, нет. Я бы ни за что не подвергнул вас такому испытанию. – Его лицо вдруг стало замкнутым. – Ее не будет дома. Я помогаю ей в делах, а в остальном стараюсь держаться подальше. – Он помолчал. – Между прочим, я всегда беру с собой Шебу. Если хотите, Можете взять своего щенка. Понадобится жетон о прививке против бешенства и свидетельство вашего ветеринара, что он здоров. Меня никогда еще не останавливали из-за Шебы, но кто знает, что может взбрести в голову таможеннику.

– Вы росли в Энсенаде?

– Да, я там жил, когда не гостил у деда и бабушки. – По лицу Джонатана скользнуло выражение боли и тут же исчезло.

«Может, Джонатан и вырос в очень богатой семье, но детство у него не было безоблачно счастливым», – подумала Карли. С семьей у него связаны явно неприятные воспоминания. Она чувствовала интуитивную уверенность в том, что дело было в его матери и доме, где он рос.

Она вдруг поняла, что не может упустить случай побыть с ним наедине, увидеть места, где прошло его детство.

– Через воскресенье?

– Да. Я месяц назад договорился о встрече с ее управляющим.

Карли глубоко вздохнула.

– Джонатан, я с радостью поеду с вами.

Рано утром в субботу в «Карусель» принесли телеграмму из Германии. Барбара и Кэтлин с беспокойством смотрели, как Карли вскрывает конверт и читает короткое послание.

– Надеюсь, ничего плохого? – спросила Барбара, рассеянно поглаживая шнауцера, стоявшего на столе.

– Нет, если принять во внимание, что у нас сегодня дел по горло, новости хорошие. Приезд Дэвида откладывается на день. Он вылетает из Гамбурга только завтра.

Дэвид Торнтон был тот самый глазной врач, с которым Карли встречалась с тех пор, как переселилась в Калифорнию.

Кэтлин держала пуделя, которого стригла Карли, пока та читала телеграмму.

– Карли-Энн, можно, я поеду с тобой в аэропорт?

Карли заняла свое место у стола.

– Конечно, дорогая. – Она испытующе взглянула на сестру. – А почему вдруг ты решила ехать в аэропорт?

Кэтлин, улыбаясь, встряхнула густыми каштановыми кудрями.

– Хочу увидеться с Дэвидом. Его сто лет не было.

Барбара искоса взглянула на Кэтлин.

– Совершенно верно, мисс. Дэвид надолго уезжал, и, может быть, Карли хочет побыть с ним наедине.

У Кэтлин вытянулось лицо.

– Я не собираюсь им мешать.

– Никому ты не помешаешь. – Карли обняла ее. – Я буду очень рада, если ты поедешь со мной. – Если рядом будет Кэтлин, она гораздо легче справится с неловкостью первых минут встречи. – Уверена, что он тоже будет счастлив видеть нас обеих, – добавила она.

Карли оглядела салон и тяжело вздохнула. Еще три собаки ждали стрижки. Пустые клетки были грязными. У нее не было времени вычистить их из-за встречи с Джонатаном. На письменном столе высилась гора бумаг. Пол был покрыт остриженной шерстью.

– Минутку, – окликнула она Кэтлин, которая уже направлялась к двери в магазин. – Здесь жуткий беспорядок.

Кэтлин тяжело вздохнула.

– Ты же знаешь, что я терпеть не могу убираться. Может, я лучше займусь одним из пуделей?

Карли вспомнила маленькую лекцию, которую ей накануне прочитал Джонатан, – о том, что Кэтлин должна делить с ней ответственность. Может быть, настало время попытаться что-то изменить?

– С этого момента ты отвечаешь за порядок и чистоту в мастерской, – как можно более твердо сказала она.

Кэтлин нахмурилась и выпятила нижнюю губу в знак неодобрения. Карли отчаянно старалась не потерять присутствия духа при виде ее обиды, как это бывало обычно.

– Это самая противная работа, – жалобно продолжала Кэтлин. – Почему мы не можем делить ее пополам, как раньше?

– Потому что у меня не хватает теперь на это времени. – Карли решила не упоминать о том, что она и так почти всю уборку делала сама, потому что Кэтлин почти всегда умудрялась на это время куда-то исчезать.

Уголком глаза она заметила одобрительную усмешку Барбары.

– На тебя теперь ложится вся ответственность за чистоту в помещении. Ты будешь покупать все необходимое и составлять график работы.

– А можно, я найму кого-нибудь в помощь? – Кэтлин перестала хмуриться.

Ее вопрос застал Карли врасплох, и, прежде чем ответить, она с минуту подумала. Печальный опыт с Педро уже научил ее, к каким последствиям могут привести необдуманные решения.

Наконец она кивнула.

– Можешь нанимать кого угодно, только помни, что платить тебе придется из своего кармана.

Кэтлин вздохнула.

– Ты же знаешь, что у меня нет лишних денег. – У нее сморщился нос. – Я вообще не сильна в уборке. Не могу так тщательно все делать, как ты.

– От того, насколько тщательно ты будешь все делать, зависит, будет у тебя машина или нет.

Кэтлин просияла.

– Значит, ты все-таки собираешься купить мне «мерседес»?

– Нет, я собираюсь выделить из бюджета десять тысяч, и в пределах этой суммы можешь покупать какую угодно машину – хоть новую, хоть старую, лишь бы у нее были четыре колеса и она хорошо бегала. Если ты не будешь выполнять своих обязанностей по уборке, машину придется продать.

Кэтлин снова выпятила нижнюю губу.

– На такие деньги можно купить разве что мопед.

Карли весело улыбнулась.

– За десять тысяч долларов можно купить не только мопед. А если даже и так, все равно ты будешь при колесах и тебе не придется ездить в колледж на автобусе.

– Ладно.

Неожиданно Кэтлин чмокнула сестру в щеку и пошла к встроенному шкафу, где хранились принадлежности для уборки.

Когда Кэтлин вышла из комнаты, Барбара одобрительно подмигнула Карли. Та взяла ножницы и снова принялась за стрижку пуделя. Она еще не сказала Кэтлин и Барбаре о потенциальном покупателе. Ей не хотелось, чтобы Кэтлин вставала на сторону Джонатана и тоже пыталась ее уговорить продать здание.

«А почему бы и нет? – спросила она себя. – Если меня можно убедить, значит, я просто обязана его продать».

Между прочим, о Барбаре тоже следовало подумать. Поскольку она была основным работником, переезд в другое место или закрытие «Карусели» больше всего должны были сказаться именно на ней.

– Нам надо кое-что обсудить, – объявила Карли, когда Кэтлин вернулась с ведром в руке.

Наступила полная тишина. Казалось, все перестали дышать, даже собаки не лаяли и не скулили.

Вдруг Карли осознала, что впервые за многие годы она собирается советоваться с Барбарой и Кэтлин. Раньше она только объявляла свои решения, которые принимала без участия людей, с которыми работала. По ее мнению, таким образом она избавляла их от лишнего беспокойства.

Но была ли она права? Разве не правильнее было бы вместе принимать решения и делили ответственность. «Будь твердой, но справедливой», – сказала она себе. Манера Джонатана вести дела казалась ей слишком холодной и расчетливой, потому что он считал, что ответственность должны нести все – и молодые, такие, как Кэтлин, и несчастные, такие, как Надин Ньюхарт. Вспомнив о Педро Хименесе и Фрице, она нахмурилась. Если уж кто и должен был отвечать за свои поступки, так именно они. А может быть, Кэтлин и Надин тоже. Для их же блага.

В нескольких словах она рассказала Барбаре и Кэтлин о предложении Джонатана и перечислила свои соображения «за» и «против».

– Но в предложении есть одна ловушка, – продолжала она.

Обе ее помощницы ждали, широко открыв глаза.

– «Карусели» придется переехать.

Объявление Карли было встречено градом вопросов и комментариев, но когда обсуждение кончилось, оказалось, что все они на удивление единодушны.

– За миллион долларов я бы поехала хоть в Тимбукту, дорогая, – сказала Барбара. – Но мне уже далеко не двадцать семь. А если бы я была в твоем возрасте, думаю, что осталась бы здесь и попыталась продолжить дело.

– Барбара права, – подхватила Кэтлин, что было для Карли неожиданностью. – По-моему, очень хорошо, что у нас есть свой бизнес в своем здании.

– Ну что ж, тогда остаемся, – усмехнулась Карли. – Спасибо, что помогли мне принять решение.

Пока она заканчивала стричь пуделя, Кэтлин должна была убрать помещение. Конечно, она все делала неправильно – начала обрызгивать дезинфицирующим раствором одну клетку за другой, не давая себе труда как следует протереть их изнутри. Ведь она столько раз помогала Карли это делать, что, казалось бы, должна была научиться.

Карли испытывала большое искушение остановить ее и еще раз объяснить, как надо это делать. Но потом она решила, что пусть лучше Кэтлин доделает все сама и на собственном опыте убедится, что так ничего не выходит.

Обрызгав все грязные клетки, Кэтлин стала их протирать. Карли с интересом смотрела, как она шаг за шагом проходится по всей линии. Потом она вытерла все клетки насухо. Без видимой спешки она ухитрилась закончить всю процедуру в два раза быстрее, чем обычно. Карли убедилась, что все клетки были такими же чистыми, как после ее собственной уборки.

– Почему ты не предложила такого способа раньше? – крикнула она сестре, пораженная ее изобретательностью.

– Не было смысла. – Кэтлин пожала плечами. – Ты бы все равно не стала слушать.

У Карли сжалось сердце. Почему Кэтлин это сказала? Если сестренка думает, что Карли не прислушивается к ее словам, значит, она все время вела себя неправильно.

А если она была не права в отношениях с Кэтлин, самым близким человеком на свете, то что же говорить об остальных и остальном?

Когда Дэвид Торнтон сошел с трапа, у него был такой вид, будто он спал в одежде несколько дней. Пиджак помят, галстук съехал набок, а на брюках остался лишь слабый намек на стрелку.

Карли уловила тяжелый запах популярного мужского одеколона, сквозь который пробивался запах пота – неизбежное напоминание о долгом полете через океан.

Но он недавно брился, заметила Карли, скорее всего, в самолете. Когда она подставила щеку для поцелуя, его подбородок был гладким, на нем не было и следа обычной жесткой щетины.

«Милый старина Дэвид, – подумала она. – Он не меняется». Именно это ей в нем и нравилось. Он был предсказуем, на него можно было положиться.

Все в Дэвиде – от белокурой макушки до носков уже как следует послуживших ему ботинок – излучало надежность, безопасность и здравый смысл. Не так давно ей казалось, что этого достаточно. По крайней мере до тех пор, пока на нее не свалились Джонатан и здание на Фэй-авеню.

Но даже до того, как она встретила Джонатана и стала владелицей крупной собственности, она не была по-настоящему увлечена Дэвидом. Они были просто друзьями.

Карли наконец заметила, что Дэвид внимательно изучает ее лицо через толстые линзы в темной оправе.

– Я по тебе соскучился, – негромко проговорил он своим приятным тенором.

Она снова подставила щеку для нового поцелуя.

– Я рада, что ты вернулся.

Она услышала за спиной нетерпеливые шаги Кэтлин.

Карли повернулась к сестре и сказала Дэвиду:

– Посмотри, кто приехал тебя встречать. Сама напросилась.

Он с головы до ног окинул Кэтлин заинтересованным взглядом. Дэвид никогда так не смотрел на Карли, и уж тем более на ее сестру. Что с ним случилось?

Озадаченная, Карли тоже внимательно оглядела Кэтлин и вдруг поняла, что неряшливый подросток незаметно превратился в привлекательную девушку с прекрасной фигурой. Ее розовые шорты были не только выстираны, но и выглажены. Между ремешками босоножек проглядывали тщательно отполированные ногти. Она двинулась навстречу Дэвиду с таким видом, что казалось, будто это счастливая Клеопатра встречает Цезаря-победителя.

– Я по вас соскучилась, Дэвид Торнтон.

У Карли глаза полезли на лоб. Когда этот ребенок научился так владеть голосом?

Дэвид по-братски обнял Кэтлин, отвернув голову в сторону, так что ее пылкий поцелуй пришелся не в губы, а в щеку. Глядя мимо Кэтлин, он поймал взгляд Карли.

– А твоя сестренка, кажется, здорово выросла за то время, пока меня не было.

– О, ради Бога, Дэвид! – Теперь Кэтлин стала больше похожа на себя. – Я пожертвовала утром на пляже и торчу в этом душном аэропорту, чтобы тебя встретить, а ты ведешь себя так, будто совсем не рад меня видеть.

Он снова обнял ее и отступил на шаг.

– Я высоко ценю твою жертву. – Дэвид подмигнул Карли. – И поверь, Кэт, страшно рад тебя видеть. Когда в следующий раз полечу в Европу, надеюсь, меня снова встретят обе сестры Мак-Донаф.

Они направились к багажному конвейеру. Кэтлин во что бы то ни стало хотела помочь ему нести дорожную сумку. Когда она взялась за ручку, за которую он держал сумку, Дэвид усмехнулся.

– Кэт, я и сам справлюсь с этой штукой, но если ты хочешь держать меня за руку, тогда совсем другое дело.

Вспыхнув, Кэтлин отдернула руку и взглянула на Карл и.

– Почему ты не сообщаешь Дэвиду нашу великую новость?

Улыбка исчезла с лица Дэвида. Он тревожно посмотрел на Карли.

– Какую великую новость?

– Ты знаешь здание, в котором у меня магазин и парикмахерская? – Ей было почти неловко рассказывать о своей удаче.

Он озадаченно уставился на нее.

– Конечно. Когда я уезжал, ты еще беспокоилась об аренде.

– Теперь уже не беспокоюсь. – Карли не смогла сдержать победную улыбку. – Перед тобой новый владелец этого здания.

Дэвид растерялся еще больше.

– Я не понимаю… Кэтлин громко рассмеялась.

– Мы тоже долго не могли поверить. – Она улыбнулась сначала Дэвиду, потом Карли. – Кто-то сделал ей удивительный подарок.

– Ты имеешь в виду, что вам продлили аренду? – Он напряженно всматривался в лицо Карли.

Она не смогла сдержать улыбки при виде его растерянности.

– Все здание теперь мое. Мне отдали его в награду за спасение собаки.

– Боже мой, кто мог это сделать?

Карли увидела на его лице то же выражение недоверия, которое она видела на лице Надин. Она пожала плечами.

– Я знаю только, что не хозяин собаки. Она рассказала, как они возили Атласа в ветеринарную клинику и как хозяйка собаки отказалась оплатить операцию. Он присвистнул.

– Всем приходилось читать о таких щедрых наградах, но я никогда бы не подумал, что кто-то их получает на самом деле. Карли, я страшно рад за тебя.

– Глядя на тебя, этого не скажешь, – заметила Карли.

Дэвид натянуто улыбнулся.

– Я думаю, это потому, что я рад за тебя, но не за себя.

Его сухой ответ привел Карли в замешательство.

– Что ты имеешь в виду?

Она увидела в его глазах уныние.

– Подозреваю, что у меня было больше шансов, когда ты была просто владелицей небольшого салона для домашних животных.

Карли возмутилась.

– Неужели ты думаешь, что я изменилась?

– Я это увидел, как только вылез из самолета.

– И что же ты увидел? – спросила она, хотя боялась услышать ответ.

– Ты стала более независимой, более уверенной в себе. – Дэвид обратился к Кэтлин: – А тебе не кажется, что Карл и стала другой?

Кэтлин окинула Карли оценивающим взглядом.

– Он прав. Теперь с тобой не так просто иметь дело, как раньше. – Она улыбнулась Дэвиду, показав безукоризненные зубы, белизну которых подчеркивал безупречно ровный загар. – Раньше человек и рот не успевал открыть, а она уже была со всем согласна. А теперь «нет» становится ее любимым словом.

Дэвид криво усмехнулся.

– Мне Карли говорила «нет» постоянно, но, я думаю, это не в счет.

Некоторое время спустя, высадив Дэвида у его дома, они зашли в кафе и заказали спагетти.

– У тебя ведь нет серьезных намерений в отношении Дэвида, правда, Карли? – Кэтлин не сводила с лица сестры упорного взгляда.

– Ты сама знаешь, что нет.

Карли медленно наматывала спагетти на вилку и внимательно слушала сестру. Ей не хотелось, чтобы еще хоть раз в жизни ее можно было обвинить в том, что она не прислушивается к чужим словам.

– Ты так говоришь, чтобы отвязаться от меня, но я хочу знать, как обстоят дела на самом деле.

На лице сестры Карли увидела выражение, которого никогда не видела раньше.

– После тебя Дэвид мой самый близкий друг. Он для меня как брат. – Она пристально посмотрела в глаза Кэтлин. – Только не говори мне, что у тебя на него планы. – Это казалось таким нелепым, что Карли с трудом удержалась от улыбки.

Кэтлин торжественно кивнула.

– Мне кажется, Дэвид может меня заинтересовать. Если ты не возражаешь…

– Кэт, а тебе не кажется, что он староват для тебя? – осторожно напомнила Карли.

– Между нами десять лет разницы, – сказала Кэтлин. – Это не так уж много.

Карли неловко заерзала на стуле. Джонатан был на девять лет старше, чем она.

Глядя на серьезное лицо сестры, Карли подавила в себе желание читать наставления. Как она могла что-то советовать Кэтлин относительно ее чувств к Дэвиду, когда сама была на грани того, чтобы влюбиться в человека, встречающегося с другой женщиной.

Если кому-то и был нужен совет, так это ей самой.