Текст книги "Герой ее грез"

Автор книги: Элизабет Хардвик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

У меня изменились планы, и я могу пообедать с тобой.

– В таком случае я… Это чудесно…

Если это в самом деле столь «чудесно», почему же он не приглашает ее в квартиру, подумала Дороти, маясь от нетерпения.

– Натан, дорогой, ты еще долго? – раздался женский голос. – Я жду тебя, а ты… о боже! – У особы, появившейся за спиной Натаниела, перехватило дыхание. – Было так тихо, и я подумала, что кто-то позвонил и ушел…

Если женщина изумилась, увидев неожиданную гостью, – а сомнений в этом не было – то Дороти была просто поражена при виде молодой особы в халате!

Она не сомневалась, хотя об этом никогда не заходило разговора, что ее ухажера интересовали представительницы слабого пола. Но она знала эту женщину, поскольку, случалось, заходила в банк, управляющим которого был Натаниел Миллер. Она была секретаршей управляющего. Его замужней секретаршей!

Похоже, дама накинула на себя мужской халат: длинные рукава были подвернуты, а пояс туго затянут на стройной талии.

В долю секунды Дороти поняла, что Натаниел не одевался при ее появлении, а, наоборот, снимал с себя одежду. Чтобы составить секретарше компанию в постели!

– Допоздна заработались, Нэнси? – Дороти как-то удалось обрести светский тон, ибо из-за гордости она не могла позволить проявить истинные чувства. Подумать только, сама собиралась лечь в постель с этим мужчиной, а теперь поняла, что ей пришлось бы ждать очереди. Какое унижение!

Женщина все еще не могла оправиться от потрясения, и Натаниелу пришлось взять на себя инициативу.

– Дороти, я все могу объяснить…

– Не сомневаюсь, что можешь, – вежливо согласилась она. – Но, думаю, для всех будет куда легче, если ты не станешь утруждать себя. Да не волнуйся ты так, Натан, – насмешливо добавила она. – Между нами никогда не было ничего серьезного, и твоя личная жизнь касается только тебя. Ну и разве мужа Нэнси. – Она нахмурилась. Вот уж бедняга: он, наверное, думает, что его жена допоздна работает в офисе!

– Вы ему не скажете? – Женщина наконец обрела голос, в котором слышалась неподдельная паника.

Дороти негодующе вскинула брови. Такое предположение просто оскорбительно для ее чувства собственного достоинства! Она была поражена не столько поведением Натаниела, сколько своей реакцией на нее. Вся эта ситуация носила весьма грязный характер.

– Я уже сказала, что это не мое дело, – холодно отрезала она. – И я считаю, вам не стоит оценивать другого человека с точки зрения ваших моральных установок, – едко добавила Дороти, после чего повернулась к Натаниелу. – Будь любезен, не звони мне больше.

Он не мог найти себе места.

– Послушай…

– Всего хорошего, приятель, – твердо остановила она Миллера. Холодно раскланявшись с женщиной, повернулась и вышла из квартиры.

Ее охватила дрожь, лишь когда она открыла машину и села в нее. Дыхание вырывалось судорожными всхлипами. Как глупо! Просто отвратительно – никогда в жизни не испытывала такого унижения!

Она догадывалась, что в жизни Натаниела обязательно должен быть еще некто женского пола, но, откровенно говоря, в прошлом ее это совершенно не волновало. Но думать – это одно дело, а вот столкнуться с любовницей ухажера лицом к лицу – совершенно другое.

Господи, приди она на несколько минут позже, и застала бы парочку во время… Нет, об этом даже думать противно! Так же, как и о своем намерении углубить отношения с Натаниелом. А вот явись она парой часов позже, и очутилась бы в постели, еще теплой после другой женщины…

От одной этой мысли к горлу подступила тошнота. Господи, хорошо, что ее не угораздило довериться человеку, который крутил интрижку с чужой женой. Если он столь легкомысленно относится к чужой неверности, что можно ждать от него?.. Так что судьба, хоть и преподнесла ей урок, все же осталась достаточно благосклонной…

8

– А-а, бродяга, вернулась!

При звуке мужского голоса Дороти вздрогнула, но тут же расслабилась, поняв, что к ней обратился Нейл.

Пожалуй, это было самым точным определением того, чем она занималась весь вечер, – бродяжничала. Стремительно покинув квартиру Натаниела, она не испытывала никакого желания возвращаться домой, пока не уверится, что там нет неожиданного гостя, так что последние три часа она просто кружила по Бостону. Познакомилась с такими районами, о существовании которых не подозревала, хотя жила в этом городе всю жизнь…

– Все в порядке, сестрица, – не мог удержаться от иронии Нейл, застав ее врасплох, когда она старалась незамеченной проскользнуть в дом – и потерпела неудачу! – Твой герой ушел.

Она тут же испытала облегчение, хотя бледность так и не сошла с лица.

Брат снисходительно улыбнулся.

– Заходи. Выпей со мной бренди. Сдается мне, что оно тебе не помешает!

Да, бренди поможет справиться с сотрясавшей ее дрожью. Вере Дороти в мужскую часть человечества нанесен сокрушительный удар.

Она не могла доверять никому из мужчин. Натаниелу из-за его предательства, отцу из-за его высокомерия, Нейлу из-за беззаботного самодовольства, а Эвану… Вот его-то она понимала меньше всего. Он оставался загадкой, к которой не хватало смелости даже подступиться. И, откровенно говоря, сегодня вечером решила бросить эти попытки!

Едва только она вошла в гостиную, Нейл протянул ей почти полный стакан с бренди, внимательно глядя на сестру.

– Вечер явно удался, – скорчил он то ли сочувственную, то ли глумливую физиономию.

– Не могу согласиться, – сделав над собой усилие, признала она.

– Я не тебя имел в виду, – мотнув головой, нетерпеливо бросил брат. – Твой приятель Джордан был…

– Он не мой! – возмущенно запротестовала она. – И моим никогда не будет!

– Боюсь, он так не считает, – сокрушенно сказал Нейл. – Позвольте вам доложить, в этот вечер он, в отличие от нашей последней встречи, был совершенно очарователен. С ним так интересно разговаривать. Выяснилось, что он несколько лет проработал в Голливуде. А ты знаешь, что я всегда интересовался этой обителью героев и проходимцев, – серьезно заметил он.

Да, она это знала. И, откровенно говоря, не удивилась бы, узнав, что ее братец тоже бросился в голливудский омут. Что же до пребывания Джордана в Голливуде, она об этом догадалась, увидев фотографию матери Мэгги.

Но ее интересовала совсем не эта часть рассказа Нейла.

– Похоже, мы отклоняемся от темы, – заметила она.

– Какой?.. Ах, да. – Он кивнул, вспомнив, с чего начал разговор. – Словом, вечер удался на славу. Отец просто очарован этим парнем. Но главное в том, – торопливо продолжил он, видя, что сестра, слушая его болтовню, с трудом сдерживает нетерпение, – что ты остаешься редактором Джордана.

– Ни в коем случае, и ты это знаешь! – возмутилась она, давая понять, что готова пойти на открытый бунт.

Нейл разочарованно пожал плечами.

– Я бы тебе посоветовал обсудить это с отцом. Но тем не менее… – Он держал в руках большой коричневый конверт, который вечером принес Джордан. – Отец попросил меня передать его тебе, – положил он рукопись на кофейный столик.

Последнее повествование о Роджерсе!

Дороти уставилась на конверт с таким ужасом, словно перед ней была змея, готовая ужалить.

– Где сейчас отец?

Нейл снова скорчил физиономию.

– Отправился на вечернюю прогулку. Не имею представления, ни куда, ни с кем.

А вот Дороти не сомневалась: он с Наташи Клейн. Если ее предположение относительно этой женщины было верным, то в ближайшем будущем отец не будет исчезать вечерами, а обоснуется в доме со своей новой женой, а они с Нейлом обзаведутся мачехой…

Она протяжно вздохнула.

Поговорю с ним завтра. – И сделает это с самого утра, если отец соблаговолит вернуться домой перед тем, как отправляться в офис. В противном случае придется обсуждать этот вопрос у него в кабинете, но, так или иначе, от разговора не уйти…

Нейл нахмурился.

– Думаю, что переубедить его тебе не удастся.

– О, еще как удастся! Ей есть что сказать дорогому родителю.

– Что, по-твоему, я должен с этим делать? – Нейл держал на весу пухлый конверт с рукописью.

С ее точки зрения, его стоило бы выкинуть.

Уничтожить. Она хотела бы, чтобы этот текст никогда не был написан. Взять бы его, да и в огонь…

– Не сходи с ума, Дороти, – предупредил брат, без труда разгадав ее мысли.

Прежде чем ответить ему, она устало вздохнула и сделала глоток бренди, чувствуя, как алкоголь согревает ее внутренности.

– Я предлагаю тебе взять рукопись… – она сделала еще один глоток, – и прочесть ее! – Дороти улыбнулась, видя, какое брат испытал облегчение, ибо ожидал резкости с ее стороны.

Он изучающе уставился на нее.

– Не знаю, что с тобой происходит, сестренка, но ты стала совсем другой. Я имею в виду отнюдь не твою внешность – хотя должен сказать, что выглядишь ты просто классно.

– Благодарю вас, вы очень любезны, сэр, – с юмором приняла она комплимент. Лицо ее порозовело, но это было результатом действия бренди, от которого по всему телу разлилось тепло.

– Я вообще очень любезен, только ты этого не замечаешь, – с обидой проворчал он. – Не всегда же я бываю повесой и оболтусом.

– Это-то я знаю, Нейл, – искренне улыбнулась она. – На самом деле я отнюдь не изменилась, просто оказалась на перепутье. И если говорить откровенно, совершенно не представляю, какой дорогой идти, – грустно добавила Дороти.

Она действительно этого не знала. Похоже, с Джорданом зашла в тупик. Отец уперся из-за его последней книги. Сложилась ситуация, в которой никто не хотел уступить ни на дюйм: она – потому, что просто не могла себе этого позволить, а ее отец и Нейл – в силу своих характеров! Но никто не мог заставить ее делать то, чего она не хотела, хотя, предвидя возможность иного исхода, слегка нервничала… И испытывала как бы возбуждение, что-то вроде предчувствия крутых перемен. Оставить этот дом, расстаться с издательством «Уинтерс хаус» – это в самом деле будет решительным шагом с ее стороны…

И не исключено, что ей придется его сделать…

– Мисс Уинтерс? – раздался в телефонной трубке тихий голос Шерли. – Тут снова этот человек. Он хочет вас видеть.

На этот раз Дороти уже не нужно было спрашивать, что это за человек. В голосе секретарши звучали такие же восхищенные нотки, как в первый раз, когда Эван Джордан явился в издательство. Дороти не могла отрицать – в глубине души у нее самой всколыхнулась какая-то щенячья радость от мысли, что он совсем близко, внизу.

Но она упрямо продолжала стоять на своем в том, что касалось последней книги о Роджерсе: прочтет рукопись Нейл и он же пошлет автору письмо, извещающее о приеме книги, – словно были какие-то сомнения относительно возможности ее публикации! Дороти попросила брата не обсуждать с ней ее содержание, сказав ему, что не хочет иметь ничего общего ни с этим романом, ни с будущими книгами этого автора. Выразив бурные восторги по поводу захватывающего содержания, – больше ничего Дороти не хотела знать! – Нейл удовлетворил ее пожелания.

– Будьте любезны, сообщите мистеру Джордану, что имело бы смысл повидаться с мистером Нейлом, а не со мной, – твердым голосом сказала она Шерли.

В трубке на несколько секунд воцарилось молчание, пока секретарша, по всей видимости, объяснялась с посетителем. Когда она снова заговорила, в голосе ее слышалось непривычное возбуждение.

– Мистер Джордан настаивает на встрече, хочет поговорить именно с вами!

Значит, он решил снова заняться с ней своими играми? У Дороти не было на то никакого желания.

– Передайте, пожалуйста, этому джентльмену, что я собираюсь уходить по делам. – Внезапно собравшись пораньше уйти на ленч, она взяла сумочку и встала. – Но я не сомневаюсь, что брат у себя в кабинете.

В этом-то она была уверена; сейчас Нейл настолько завален работой, что каждый вечер, возвращаясь домой, жаловался, что у него нет времени даже выбраться на ленч. Дороти сочувствовала ему, но ничем не могла помочь; приняв решение две недели назад, она намеревалась неуклонно следовать ему. Какое бы на нее ни оказывалось давление.

– Я передам ему, мисс Уинтерс, – неуверенным голосом проговорила Шерли. – Но не думаю, что он меня послушает!

Дороти тоже так думала и поэтому, торопливо положив трубку, решила сбежать, пока представлялась такая возможность. Это в самом деле было бегством. В прошлый раз Джордан оказался слишком быстр, и она не хотела, чтобы он снова одержал победу.

Она положила начало настоящей войне между ними, которая напоминала одну из боевых операций Роджерса. Тот неизменно одерживал верх, но Дороти не собиралась предоставлять такую же возможность Джордану.

Когда она подошла к двери, та внезапно открылась, и в кабинет влетел встревоженный Нейл.

– Господи, он снова здесь! – У брата был вид человека, спасающегося от погони.

– Ты считаешь, что в письме с одобрением романа было что-то не то? – Он наморщил лоб, пытаясь припомнить его содержание. – Оно было таким искренним, насколько мне помнится…

– Нейл, меня это не интересует, – решительно остановила она брата. – Я сказала об этом тебе и отцу пару недель назад. А теперь я ухожу, так что разбирайся с автором сам!

– Но что я ему скажу? О чем мне…

– Первым делом, будь я на твоем месте, то перестала бы бояться этого человека, – нетерпеливо перебила его Дороти. – С другой стороны…

– А меня и не следует бояться. Я не кусаюсь, – раздался с порога знакомый насмешливый голос.

Слишком знакомый…

И снова, на этот раз из-за Нейла, ей не удалось ускользнуть от Джордана.

Дороти оцепенела, оказавшись лицом к лицу с человеком, встречи с которым так хотела избежать, и, медленно повернувшись, посмотрела на него, изобразив вежливую бессмысленную улыбку. У нее перехватило дыхание при виде Эвана, на этот раз облаченного в свитер и выцветшие джинсы. Блеклая синева свитера подчеркивала светлое золото волос, которые были в куда большем порядке, чем две недели назад…

Она внезапно разозлилась сама на себя за то, что позволила обратить внимание на такие подробности. Мало было того, что стоило ей только прикрыть глаза, как Джордан тут же возникал перед ней. Те же две недели назад она в последний раз виделась с Натаниелом, но уже с трудом о|шноминала черты его лица. Он прилагал незаурядные усилия, пытаясь снова встретиться с ней после того злосчастного вечера в его квартире, звонил по нескольку раз на дню, но она отказывалась говорить с ним. В конце концов неверный ухажер попытался увидеть ее на работе, но, не в пример Эвану Джордану, подчинился ее отказу встретиться, переданному через Шерли.

Он продолжал звонить ей все эти две недели, правда, теперь не чаще раза в день, и Дороти пришла к обидному выводу, что основная причина его настойчивости – опасение, что она может кому-нибудь проговориться о его романе с замужней секретаршей. Достаточно унизительно было осознавать, как низко ее оценивают, словно она готова бегать и болтать об этом всем и каждому!

Ну а в данный момент ей даже не надо было закрывать глаза, чтобы представить Эвана, – он стоял перед ней во плоти.

– А я вас и не боюсь, – небрежно парировала она его насмешливое замечание, хотя невольно вцепилась в сумочку, чтобы не так было заметно, как у нее подрагивают руки. – Как поживаете, Джордан? – Она сознательно назвала его по фамилии.

Он сразу же обратил на это внимание и слегка закусил губу.

– Мой редактор отказывается говорить со мной, – перешел он в атаку, – она, как выяснилось, не прочитала мою последнюю рукопись и через брата сообщает, что книга принята. Как, по-вашему, я могу поживать? – с холодным вызовом бросил он.

Нейл был готов провалиться сквозь землю от этого выпада. Но Дороти сдаваться не собиралась – она предполагала такое развитие событий.

– Вы проявляете непомерную настойчивость, мистер Джордан!

– Меня зовут Эван, – буркнул он. – Что же до настойчивости… Не будете ли вы так любезны оставить нас, Уинтерс? – охрипшим голосом обратился он к Нейлу. – Думаю, разговор между Дороти и мною будет носить сугубо личный характер.

Парень не знал, куда деваться при этих словах, хотя он в любом случае не сумел бы возразить. Стоящий перед ним человек был столь же высокомерен, как их Гаролд Уинтерс, но главное – он считался основным автором издательства и попытка спорить с ним явно не встретила бы одобрения отца. Однако, похоже, Дороти уже не обращала на это внимания.

– Все в порядке, – бросила она брату. – Тебе и в самом деле лучше не присутствовать при разговоре. – Во всяком случае, если впоследствии отец выскажет свое неодобрение, Нейл с чистой совестью сможет утверждать, что ни в чем не принимал участия.

Молодой Уинтерс явно испытал облегчение, когда ему представилась возможность исчезнуть, хотя и беспокоился из-за сестры.

– Ты уверена, что с тобой все будет в порядке? – Он замялся, не зная, стоит ли ее оставлять наедине с обозленным автором.

– Разве она не объяснила вам, что не боится меня? – насмешливо пророкотал Джордан, устраиваясь в кресле перед письменным столом.

– Все будет отлично, Нейл. – Улыбнувшись, Дороти коснулась его руки. – Поторопись на ленч. В последнее время ты так заработался, что забыл про еду.

Уговаривать брата не требовалось; не думая ни об объеме работы, ни о возможных претензиях отца, он стремглав вылетел из кабинета. Ему можно было посочувствовать: последние две недели отец настолько загружал его, не давая спуску, что Дороти опасалась, как бы Нейл не сломался. Она, конечно, понимала, чем руководствовался отец: по сути, это давление адресовалось ей, ибо он знал о ее привязанности к младшему брату и надеялся, что она поможет облегчить ему эту ношу. Отец всеми силами старался, так сказать, вернуть ее в строй, а когда это не получилось, обратил внимание на Нейла, стараясь таким образом воздействовать на нее. Но по мере того как шло время и его старания не приносили успехов, Дороти преисполнилась оптимизма, что всему приходит конец. То есть не стоит обращать внимания ни на что. Ради брата она и решила придерживаться такого подхода.

Она бросила на Джордана уничтожающий взгляд, занимая место за письменным столом.

– Почему вы так стремитесь усложнять отношения? – нахмурилась Дороти. Для человека, с которым за пять лет их сотрудничества она никогда не встречалась, Джордан удивительно быстро ухитрился стать ее неотвязной головной болью.

Он прищурился.

– В недавнем прошлом наши отношения были почти идеальны. Почему же они так разительно изменились?

Три недели назад она не знала его, и первая же встреча положила начало всем сложностям.

Молодая женщина устало вздохнула.

– Потому что…

– …Вам не нравится последняя рукопись о Роджерсе, – севшим голосом закончил он за нее фразу. – Черт возьми, да вы даже не прочитали ее! – Гость так стремительно поднялся на ноги, что стул упал на ковер, заставив Дороти вздрогнуть. – Не волнуйтесь, – успокоил ее Джордан. – Я в жизни не ударил женщину. Как бы меня ни провоцировали, – мрачно закончил он.

– Я вас не провоцировала…

– Всеми способами, которыми только женщина может вывести из себя мужчину, – бесцеремонно прервал он ее, с силой сжимая кулаки; на виске у него вздулась вена. – В первую же минуту, как мы только встретились с вами…

– …Вы повели себя исключительно грубо по отношению ко мне, – возмутилась она, тоже встав. – Я так и ждала, что вы вот-вот натравите на меня своих собак!

– Да Пальма и Нарцисс мухи не обидят!

– Пока вы им не прикажете, – с жаром возразила она; высокая и тоненькая, в облегающей темно-синей рубашке и брюках, она стояла лицом к лицу с ним.

Джордан в несколько мгновений оказался рядом с Дороти.

– А что еще мне оставалось делать? – ухмыльнулся он. – По крайней мере, они продержали вас на месте, пока я не внушил вам понятие о здравом смысле!

– Это именно вы отказываетесь иметь дело со здравым смыслом! – возбужденно заговорила она. – Вы совершаете профессиональное убийство – и отказываетесь слушать человека, у которого хватает смелости сказать вам об этом.

Он скривил губы.

– Вы имеете в виду себя?

– Да, именно себя! – выпалила Дороти, с трудом переводя дыхание от злости.

– Вам не идет быть такой колючей, – насмешливо фыркнул он, – скорее подходит нечто противоположное.

Дороти удивленно вытаращила глаза от столь явного намека.

После первой же нашей встречи я не испытываю желания работать с вами, – постаралась она придать как можно больше яда своим словам. – И только потому, что считаю вас высокомерным, тупоголовым и предельно несговорчивым…

– Похоже, вы говорите о себе самой, – внезапно охрипнув, прервал он ее. – Более несговорчивой особы и не сыскать.

Дороти прекрасно понимала, что он имел в виду те несколько раз, когда она оказывалась в его объятиях и ее реакция была совершенно недвусмысленной!

– Да, не сыскать, потому что я успела понять, с кем имею дело…

– Милые снова бранятся? – прозвучал в дверях насмешливый голос. – Послушайте, – весело продолжил Гаролд Уинтерс, входя в комнату и плотно прикрывая за собой дверь, – не могли бы вы найти для громогласного обмена мнениями не столь волнующую тему? Кабинет, из которого вас так хорошо слышно, не самое лучшее место для выяснения отношений.

Услышав ироническую тираду отца, Дороти с трудом сдержалась. В конце концов, сколько это можно терпеть! А тот словно решил поиздеваться.

– В более уединенном месте вы могли бы поцеловать ее, чтобы она окончательно потеряла голову, – обратился он к Джордану. – И таким образом раз и навсегда положили бы конец вашим спорам.

– Послушай, отец! – наконец взорвалась Дороти. – Если вы с Натали питаете друг к другу неземную страсть, это еще не причина считать, что все окружающие полны тех же эмоций. Мы с Джорданом просто ненавидим друг друга!

– Не будь смешной, дочь моя. – Отец говорил с ней, как с ребенком. – Стоит вам оказаться наедине в подходящей обстановке, как от ваших эмоций посыпятся искры.

– Я же сказала тебе – от ненависти! – прошипела она. Почему бы Эвану, вместо того чтобы стоять и слушать их, не вмешаться, не сказать отцу, насколько неуместны его сентенции?

– Примите мои искренние извинения, Эван, – со стоном вздохнул Уинтерс. – Похоже, моя дочь забыла кое-что из того, чему ее учили. А все потому, что она лишилась матери, когда была совсем маленькой. – Он нахмурился. – И я должен исправить это положение. Да, в ближайшее время мы с Натали собираемся пожениться. У Дороти появится мачеха, у которой она сможет кое-чему научиться. А вот вы попали в довольно сложную ситуацию. – На лице его появилась скорбная мина. – О чем я очень сожалею, Эван…

По мере того как отец говорил, Дороти продолжала наливаться гневом: мужчины ведут себя так, словно ее тут нет и она не может выразить свое мнение! А может, это и к лучшему – придержать его при себе? Меньше всего ей хотелось подражать отцу, который изъяснялся так, словно приносил извинения за поведение непослушного ребенка.

– Я не имел представления, что уже можно приносить вам поздравления. – Эван протянул руку главе семейства. – Дороти не говорила мне об этом. И когда же свадьба?

– Через две недели. Понимаю, понимаю, – с довольным видом засмеялся отец, заметив удивление, с которым собеседник воспринял скорость развития событий. – Но поскольку вы уже видели Натали, не сомневаюсь, что вам понятно, почему я спешу со свадьбой, – многозначительно добавил он.

– Вне всяких сомнений, – согласился Эван. – Она удивительно обаятельная женщина. Вы счастливый человек.

Что ж, иначе Джордан и не мог сказать – он сам обратил внимание на обаяние Натали.

– Я тоже так думаю. – Отец улыбнулся, и Дороти подумала, что никогда еще не видела его таким счастливым.

Поскольку она сама уже несколько раз встречалась с Натали, то могла понять его. Кроме красоты, эта женщина отличалась мягким характером и дружелюбием. Уверившись, что она станет в их доме желанным членом семейства, Дороти избавилась от многих серьезных опасений. Она искренне привязалась к будущей мачехе и считала, что отцу крупно повезло.

– Вы, конечно, приглашаетесь на свадьбу, Джордан, – полный довольства, проговорил Уинтерс. – Натали будет очень рада видеть вас. Ее огорчило, что вы так быстро покинули ресторан и она не успела познакомиться с вами поближе. А ведь в ее лице вы найдете одну из самых рьяных ваших поклонниц, – заявил сияющий жених. – Прочитала все ваши книги!

В ответ на комплимент Джордан отвесил изящный поклон.

– Хорошо, что хоть кто-то отважился на этот труд, – заметил он, явно пуская стрелу в сторону Дороти.

– И возьмите с собой свою милую юную дочку, – продолжал рассыпаться в любезностях Уинтерс. – Вы вдвоем составите компанию моей крошке. Она…

– У тебя все? – возмущенно взорвалась Дороти, обретя наконец способность говорить. Да что же это за бестактность! Мало того, что они обсуждали ее, словно она тут и не присутствовала, так отец еще изъявил желание, чтобы на свадьбе она была в компании Эвана и Мэгги. – Я могу и сама подобрать себе спутника! – с оскорбленным видом выпалила она. И уж, конечно, это не будет ни Джордан, ни Натаниел.

– Похоже, ты больше не встречаешься с этим Миллером. – Отец словно прочитал ее мысли. – Могу только пожалеть, если вы с Джорданом не найдете общего языка…

– Давайте пока оставим эту тему, Гаролд, – вежливо прервал его Эван, видя, что хозяйка кабинета снова готова взорваться. – Мы обдумаем ваше предложение.

Дороти зло сжала зубы. Если таким образом он дает понять, что хочет составить ей пару на отцовской свадьбе, то его ждет большой сюрприз!

– Надеюсь, – удовлетворенно кивнул отец, не скрывая, насколько он рад связать свою судьбу с Натали. – Может, вы тоже возьмете пример с нас и поженитесь? Вы и так уже ссоритесь, как муж с женой!

Потеряв дар речи, Дороти уставилась на мужчин, которые разразились веселым смехом. Она не могла поверить, что ее отец выдал такое! Она с Званом?.. Пожениться? Да он с ума сошел, что ли? Она скорее станет поломойкой в каком-нибудь захудалом кабаке, чем женой этого человека, не говоря уж о том, что у нее нет ни малейшего желания продолжить с ним деловые отношения!

– Ну, оставляю вас наедине – договаривайтесь. – Гаролд Уинтерс направился к двери. – Во всяком случае, ровно через две недели мы с вами увидимся на свадьбе, Эван. – Он глянул на дочь, заметил гневные искры во взгляде, рдеющие пятна румянца на щеках и с гримасой мученика повернулся к Эвану. – Я специально попрошу Натали прислать вам приглашение… на всякий случай, – добавил он, исчезая.

Дороти молча уставилась на закрывшуюся дверь кабинета. Она все еще не верила, что отец позволил себе сказать такие слова! Понятно, конечно, что он влюблен, что безгранично счастлив с Натали, но тем не менее!..

– Прежде, чем вы опять выйдете из себя, – тихо сказал Эван, стоя вплотную к Дороти, – должен сообщить, что я был бы не против воспользоваться советом вашего отца.

Она непонимающе посмотрела на него. Каким именно советом? Отец так щедро выдавал их! Что за чертовщина…

А Эван властно притянул ее к себе, и она оказалась в его объятиях.

– Думаю, он был прав, остается только зацеловать вас!

Вот, значит, какой совет он имеет в виду, успела подумать Дороти прежде, чем Эван приник к ее губам, заставив потерять голову от близости сильного мужского тела.

Она подсознательно ждала этого с той минуты, когда увидела Эвана, и безвольно растворилась в его объятиях, а губы уступчиво раздвинулись, давая дорогу его жадному языку.

Одной рукой он ласкал темно-рыжие завитки волос на затылке Дороти, и по спине у нее бежали сладостные мурашки, а ладонью другой поднял ее подбородок, и она наслаждалась вкусом его губ. Слегка откинувшись, Эван внимательно всмотрелся в нее.

– Вы самая упрямая женщина, которую я встречал в жизни, – пробормотал он, убирая пряди волос с ее раскрасневшихся щек.

– Мгм, – согласилась она, мечтая лишь о том, чтобы он опять поцеловал ее.

Дороти так сильно хотела его, что вся трепетала от страсти, жаждала близости с ним, но… все это было лишь в мечтах, далеких от реальности.

– Осторожнее, упрямица, – хрипло пробормотал он. – Только что мы снова нашли общий язык. Как бы это не вошло у нас в привычку!

А ей хотелось только одного: чтобы он перестал разговаривать и снова поцеловал ее. Что он и сделал – и на этот раз поцелуй был еще более горячим и долгим. В плену сжигавшей их страсти пни жадно искали друг друга руками, губами, ласки становились все настойчивее, и Дороти потеряла всякое представление о времени и пространстве, обо всем на свете. Осталось только жгучее наслаждение, когда ладони Эвана нежно легли па ее груди, прикрытые шелком блузки и бюстгальтера.

Она едва не задохнулась, когда его пальцы коснулись отвердевших сосков, и острое желание, неведомое ранее, пронизало тело до бедер, охваченных жаром. Вслед за этим пришла сладостная боль, и она не понимала, как с ней справиться.

Это сделал Эван, когда, расстегнув ей блузку и лифчик, тронул губами соски. От горячего прикосновения его языка она громко застонала. Руки Эвана теперь лежали на ее бедрах, которые раздвинулись от его прикосновения, словно любовники готовились сделать последний и самый решительный шаг.

– О господи, – вдруг простонал Эван, уткнувшись ей в плечо влажным от испарины лбом. – Твой отец был прав еще кое в чем – здесь я не могу целовать тебя! – объяснил он непонимающе уставившейся на него Дороти. – Любой может войти сюда. Мы должны куда-то скрыться, в такое место, где я смогу любить тебя до полного изнеможения, пока у нас не останется сил ни на что, кроме как умереть в объятиях друг друга!

В ней пылал огонь только что испытанного наслаждения, и она с трудом восприняла его слова, вынырнув из половодья страсти, которое угрожало потопить ее с головой. Угрожало? Почему она стала думать обо всем в прошедшем времени?

Потому что всепожирающее пламя стало стихать, позволив ей снова обрести здравый смысл. Что она делает? И более того – с кем!

– Мы не можем поехать ко мне, Дороти, – вздохнул он. – В этот раз я приехал в Бостон всего лишь на день и не успел снять номер в гостинице. Но это не означает, что мы…

– Остановись! – собравшись с силами, прервала Дороти и, высвободившись из объятий Эвана, чуть оттолкнула его от себя, чтобы установить между ними какую-то дистанцию.

Непослушными пальцами она стала поспешно застегивать лифчик и блузку, что потребовало куда больше времени, чем Эвану, когда тот раздевал ее! Осознав это, она снова разозлилась, но в этот раз не на партнера, а на саму себя. Его нельзя было осуждать за то, что он пришел к выводу, который напрашивался сам собой, тем более что и она желала уединения и…

Приведя в порядок одежду, Дороти решительно заявила:

– Я не собираюсь ехать ни в гостиницу, ни в любое другое место!

Эван на мгновение прикрыл глаза, устало провел рукой по волосам.

– Я снова сделал что-то не то, – с трудом перевел он дыхание. – В тот раз я так и сказал Мэгги за ленчем: давно не практиковался в подобного рода делах.