Текст книги "Герой ее грез"

Автор книги: Элизабет Хардвик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)

Дороти была настолько ошеломлена этим огульным обвинением, что даже не попыталась уклониться от мужских губ, которые так яростно приникли к ней, что у нее перехватило дыхание.

Руки Джордана стальным кольцом обхватили ее за талию. И она, приникнув к его телу, ощутила бугры мышц. Дороти не испытывала ни малейшего желания отстраниться, испытывая наслаждение, от которого кружилась голова. Близость мужчины пьянила.

Она зарылась пальцами в его мягкие шелковистые волосы, лаская их длинные пряди, чувствуя, как в продолжительном поцелуе язык Джордана раздвинул ее губы, как…

Внезапно Дороти ощутила, что кольцо его рук распалось; ее пальцы потеряли возможность блуждать в густой заросли волос. Теперь. Джордан стоял в нескольких футах от нее, недовольно хмурясь, и лишь тяжелое дыхание, вздымавшее его грудь, свидетельствовало о том, что он только что пережил захватывающие мгновения.

Дороти с трудом пришла в себя.

– Я…

– Чем можем служить, Мэгги? – Внимание Джордана было приковано к дочери, которая стояла в дверном проеме.

– Как долго она находится здесь? – Это была первая мысль, которая пришла женщине в голову. Видела ли девочка их объятия? Не подлежало сомнению, что ее отец отнюдь не был бы рад этому.

Мэгги с интересом взирала на взрослых: если даже она и видела все несколько секунд назад, то не собиралась проявлять свое отношение к происшедшему.

Короткий разговор между отцом и дочерью дал Дороти время прийти в себя, хотя, если бы кто-то из них сейчас обратился к ней, она сомневалась, что смогла бы что-то осмысленно ответить.

Так что здесь происходит? Джордан сначала разгневался, но она ли была тому виной? Не успела глазом моргнуть, как тут же очутилась в объятиях и его губы требовательно искали ее рот. Да, этот змей-искуситель весь вечер заводил ее, втягивая в «словесный флирт», как он окрестил свою манеру общения, но ведь ей и в голову не могло прийти, что в результате можно очутиться в его объятиях и целоваться до головокружения!

– Я принесла ночные принадлежности для мисс Уинтерс. – Мэгги протягивала гостье синюю ночную рубашку. – Как и обещала, – обиженно добавила она, потому что отец не спускал с нее строгого взгляда.

– Тебе следовало оставить ее в спальне Дороти, – отчеканил Джордан.

– Я…

– Куда, как я предполагаю, ты сейчас и отнесешь это, – холодно добавил он.

– Но…

– Немедленно, Мэгги! – резко прервал ее отец, и на виске у него запульсировала вена.

– Но я…

– Выполняй! – рыкнул Джордан сквозь стиснутые зубы, и видно было, что он с трудом сдерживается, чтобы окончательно не выйти из себя. – Ты прервала наш с Дороти разговор, – ледяным тоном закончил он.

Мэгги скорее всего привыкла к грубоватости отца, к тому, что он частенько бывает нетерпелив с ней, как и с другими. На этот раз ей довелось почувствовать всю тяжесть его гнева.

Глаза девочки наполнились слезами, но, быстро заморгав, она не позволила им пролиться.

– Я ухожу! – гордо выкрикнула она и, повернувшись на пятках, сорвалась с места.

– Мэгги! – наконец спохватился отец, но девочка предпочла сделать вид, что не слышит.

– Я пойду к ней. – Дороти легко коснулась плеча Джордана. Тот уставился на нее, но, казалось, не видел, кто стоит перед ним, ибо его мучило раскаяние за грубое обращение с дочерью, не давшей никаких поводов для гневной вспышки.

Дороти по-прежнему не могла понять, что вызвало у него такую резкую реакцию, кто отвечает за то, что между ними произошло. Господи, каким образом она очутилась в его объятиях? И почему он так страстно целовал ее?..

Но сейчас ей не хотелось об этом думать, вспоминать, что с ней было, ибо ее снова начнет сотрясать дрожь и она перестанет владеть собой.

– Я поднимусь и успокою девочку, – повторила она уже более решительно.

– Говорил же я, – пробормотал у нее за спиной Джордан, – стоит оказаться рядом какой-нибудь женщине, и начинаются сплошные неприятности!

Дороти торопливо покинула комнату, стараясь не глядеть на хозяина дома.

Она не имела ни малейшего представления, о чем собирается говорить с Мэгги. Но что-нибудь придумает, просто обязана. Завтра отсюда уедет, и то, что произошло между нею и Джорданом, далеко не так важно – во всяком случае, для него! – по сравнению с тем, что она может стать причиной напряженных отношений между отцом и дочерью. Надо найти нужные слова для девочки.

Она нагнала ее, когда та входила в свою спальню, но… не смогла выдавить и слова.

Мэгги, понурившись, села на край кровати, и Дороти увидела, что ее внимание приковано к большой цветной фотографии в рамке, которая стояла на прикроватном столике. На ней была изображена женщина, которая заразительно смеялась, глядя в объектив. Ее сходство с Мэгги не подлежало сомнению. Хотя не только оно заставило Дороти застыть с широко открытыми глазами.

Ее молчаливое присутствие заставило девочку посмотреть на гостью. Проследив за ее взглядом, она взяла фотографию и любовно провела пальцем по нежному контуру лица женщины.

– Моя мама, – гордо сообщила Мэгги. – Но она живет в Лос-Анджелесе, так что я редко вижусь с ней, – с грустью добавила она.

Едва только увидев девочку, Дороти сразу же обратила внимание на ее удивительную привлекательность, но у нее пора расцвета впереди, а от красоты женщины на фотографии захватывало дух – на лице с классически правильными чертами привлекали внимание огромные фиалковые глаза. Она действительно была воплощением совершенства.

Дороти, конечно же, узнала женщину, и это узнавание пролило свет на многое. Теперь-то понятно, почему Джордан так решительно оберегал свое уединение, почему в доме были сторожевые псы и глухие ворота!

Сразу стало ясно, отчего он сразу показался ей таким знакомым, когда она утром впервые столкнулась с ним, – не только из-за сходства с Роджерсом. Прошло, должно быть, лет семь… нет, шесть лет, когда она в последний раз видела его. Волосы тогда у него были подлиннее, да и годы наложили свою нестираемую печать на его лицо, и все же нельзя было не узнать этого человека…

5

– Силы небесные, сестрица! Твоя прическа! Что ты с ней сделала?

Дороти, подняв глаза от рукописи, которую читала за столом в своем кабинете, сдержанно улыбнулась брату.

– А что, по-твоему, я с ней сделала?

Влетев в комнату, Нейл пересек устилающий ее ковер и уселся рядом со столом. Не скрывая изумления, он склонил голову набок, критически разглядывая сестру.

– Что ж, должен сказать, что стрижка значительно изменила твой облик, – одобрительно кивнул он.

Дороти снова улыбнулась.

– Из твоих уст это можно считать комплиментом.

Откровенно говоря, так оно и было. Хотя ее не очень волновало, что по этому поводу могут сказать Нейл или отец, но, привыкнув к длинным волосам, которые она носила всю жизнь, Дороти все же не сразу решилась пойти к парикмахеру и сделать короткую, почти мальчишескую прическу. Почти. Потому что мастер оставил несколько вьющихся прядок, которые спадали на щеки и щекотали затылок.

Дороти была изумлена тем, как старания парикмахера преобразили ее лицо с большими загадочными глазами. Вьющиеся локоны подчеркивали безукоризненный рисунок высоких скул и мягкие очертания подбородка. А еще вчера вечером она даже не подозревала, что у нее такие черты лица!

Она сама не могла не признать, что выглядит почти красавицей, когда мастер, высушив влажные пряди волос, заставил ее взглянуть на свое отражение в зеркале. То, как она преобразилась, казалось невероятным. Исчезла хаотическая копна, и на ее месте оказались аккуратные мягкие локоны. Она была глубоко удовлетворена своим новым обликом, испытав прилив странной уверенности в себе…

Нейл улыбнулся в ответ, внимательно разглядывая сестру.

– Так кто он? – тоном заговорщика спросил он.

Дороти холодно посмотрела на него.

– Что значит «кто»?

Рот брата расплылся в откровенной ухмылке.

– Ох, да брось, сестрица, не строй из себя дурочку. Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду. На прошлой неделе ты перестала носить очки и отдала предпочтение контактным линзам, а те деловые костюмы, что ты вечно таскала на работу, уступили место более женственным и к тому же достаточно дорогим и отлично сшитым.

Сейчас на ней были брюки и серая шелковая блузка. Конечно, Нейлу не дано знать, что под верхней одеждой у нее французское шелковое белье, которое она никогда раньше не покупала. Прежде ей и в голову не приходило, что, пусть даже его не видит никто, кроме нее, но оно заставляет в полной мере чувствовать себя женщиной, какова бы ни была верхняя одежда.

«На прошлой неделе», – только что сказал Нейл. Неужели прошла всего лишь неделя с того дня, как она столь неожиданно покинула дом Джордана? Почему-то ей казалось, что миновало куда больше времени…

Тем вечером она долго шептала Мэгги какие-то доверительные слова, после чего еле добралась до отведенной ей спальни и до утра провалялась без сна прямо на покрывале. Значит, та прекрасная обаятельная женщина на фотографии у постели девочки, женщина, которую она узнала с первого же взгляда, была женой Эвана Джордана!

От этого открытия у нее кружилась голова. Жена писателя отличалась несравненной красотой. Господи, да кто мог предположить, что именно она была супругой Джордана! Это казалось невероятным, и в свете столь неожиданного открытия эмоции Дороти по отношению к нему становились просто смешны. А его поцелуй никак нельзя объяснить увлеченностью ею. Как можно вести о ней речь, когда он был женат на головокружительной красавице, в которую, без сомнения, был влюблен по уши!

Конечно же, нельзя осуждать его за те неприязненные чувства, которые он питал к женщинам. Мать Мэгги нанесла ему глубокую обиду, заставив уехать на другой край Америки, перебраться из Лос-Анджелеса в маленький городок на Атлантическом побережье, чтобы зализывать раны, нанесенные разводом.

Дороти поняла, что нет смысла лезть из кожи вон, уговаривая его согласиться на экранизацию фильма о Роджерсе в Голливуде: Джордан никогда не пойдет на это. Она только впустую потеряет время.

Ближе к рассвету Дороти, измученная тяжелыми мыслями, наконец провалилась в глубокий сон. Проснулась она в десятом часу утра и, плохо понимая, что с ней происходит, торопливо стала собираться домой.

На кухне она встретила лишь Эрику, которая сообщила ей, что Джордан повез дочь в школу, но скоро вернется. Дороти испытала огромное облегчение, когда наспех объяснила экономке, что должна немедленно уезжать, ибо в Бостоне ее ждут неотложные дела.

К удивлению огорчившейся женщины, Дороти отказалась даже от чашки кофе и наспех набросала Джордану благодарственную записку, заверив его, что издательство «Уинтарс хаус» свяжется с ним в самое ближайшее время.

Доберманы сидели на дорожке рядом с ее машиной, но лишь испытующе посмотрели на женщину, очевидно придя к выводу, что, раз хозяин позволил ей пройти в дом, они обязаны и выпустить гостью. Ну а того совершенно не волновало, останется она или уедет.

Так Дороти и покинула дом. Столь стремительно, что это напоминало позорное бегство.

В определенной мере так оно и было. Да, она носила очки. Да, ее прическа была старомодной. Да, она слишком худа. И конечно же, Джордан воспринимал ее лишь как надоедливую особу, которая незваной нарушила его уединение.

Все это было правдой, и с последним она ничего не могла поделать. Но остальное-то было в ее власти! Надо лишь изменить свой внешний облик.

Этим она и занималась всю неделю, что столь проницательно подметил Нейл. Она так и не обрела совершенную красоту, которой никогда не будет обладать, но, как правильно отметил брат, старания пошли ей на пользу.

– Должно быть, тут замешан какой-то мужчина, – не отставал Нейл. – Конечно же, не хватало тебе еще влюбиться в доброго старого Натаниела, – насмешливо добавил он, не скрывая своей неприязни к этому человеку.

Дороти вскинула рыжеватые брови.

– Что это значит?

Одному богу известно, ради чего он так долго болтается рядом с тобой, – отшутился Нейл. – Но я надеюсь, что между вами нет ничего серьезного. – Он нахмурился при мысли, что может ошибаться. – Это не тот человек, который тебе нужен.

– Что я знаю не хуже тебя, и вообще между нами нет ничего серьезного, – небрежно заверила она его.

Смутные романтические чувства, которые она все же к нему испытывала, исчезли напрочь после встречи с Эваном Джорданом. Натаниел же был просто потрясен ее новым обликом. Происшедшие с ней перемены вызвали столь откровенный его интерес, что он забросил все свои дела, стараясь видеться с ней каждый вечер и засыпая ее приглашениями, большую часть которых она мягко отклоняла, ссылаясь на занятость.

Дороти и надеяться не могла, что когда-либо сравнится красотой с женой Джордана, но по-прежнему лелеяла сладкие мечты о Роджерсе; увлеченность создателем этого героического образа не ослабла, а лишь усилилась, когда она встретила его наяву…

Нейл пожал плечами.

– И все равно я считаю, что тут замешан какой-то мужчина!

Дороти откинулась на спинку кресла, насмешливо глядя на брата.

– Замечание, отдающее типично мужским самомнением, – с преувеличенным отвращением покачала она головой.

Брат, ничуть не смущаясь, ухмыльнулся.

– Конечно. Да я первый готов признать, что мне свойственна эта отвратительная черта, как и отцу.

Она не могла удержаться от улыбки.

– Уж тебе-то лучше, чем кому бы то ни было, известно, что отец не самый хороший пример для подражания, Нейл, – насмешливо сказала она. – Ты… – Ее прервал телефонный звонок, и, попросив улыбкой прощения у брата, она сняла трубку. – В чем дело, Шерли? – спросила она у своей секретарши.

– Тут один мужчина, хочет поговорить с вами, – каким-то не своим голосом ответила девушка.

– Кто он такой?

– Мистер отказывается назваться, – смущенно сказала секретарша. – Но говорит, что хочет встретиться с вами.

Дороти вздохнула.

– Пока он не назовется, не пропускай его в офис. – Начинающие писатели, едва только послав рукопись, часто пытались прорваться к ней, не учитывая, что может пройти несколько недель, прежде чем пришедшее самотеком творение ляжет к ней на стол и будет прочитано. С такими авторами приходилось вести себя вежливо, но твердо и неуступчиво.

– Вы не понимаете, мисс Уинтерс, – тихо, с ноткой безнадежности в голосе, объяснила Шерли. – Этот человек здесь, в приемной.

– Здесь? – со стоном откликнулась Дороти. Этот тип не только выяснил имя одного из редакторов – точнее, ее самой, – но и явился лично. – А вы не могли бы…

– Он просто неописуем, – продолжила секретарша, и чувствовалось, что у нее прерывается дыхание. – От него глаз не оторвать! Я…

– Что значит не оторвать? – Вцепившись в трубку, Дороти нетерпеливо отмахнулась от брата, который пытался вклиниться в разговор.

– Это трудно объяснить, – растерянно пробормотала Шерли.

Дороти представила себе, как молодая секретарша, сидя за своей конторкой, прикрывает рукой трубку, говорит о человеке в его присутствии, в то же время стараясь не вызвать у него подозрений.

– Попытайтесь, – потребовала Дороти; она не испытывала никакого желания общаться с человеком, который отказывается назвать себя. Пусть даже он, по словам Шерли, производит потрясающее впечатление!

– Ну, он высокий. В самом деле, – восторженно выдохнула девушка, по всей видимости оценивающе глядя на человека, о котором шла речь. – Со светлыми волосами. Несколько длинноватыми для модной прически, но ему подходят. И у него совершенно потрясающие синие глаза. Прямо утонуть в них можно…

Дороти оцепенела, едва только услышала про длинные волосы мужчины и его синие глаза. Ее ногти впились в мякоть ладони.

– …и жутко симпатичный, – шепотом затараторила Шерли, напав на явно приятную для нее тему. – Но и грубоват, – с легкой обидой добавила она. – Хотя страшно обаятельный, очень походит на…

– …На Роджерса? – с ударением закончила Дороти. Побледнев, она широко открыла глаза. В приемной стоял стенд с обложкой одной из книг Джордана, и она зримо представила себе, как секретарша, посмотрев на обложку и переведя взгляд на посетителя, увидела их неоспоримое сходство. У Дороти свело спазмой желудок, когда она поняла, кто находится в издательстве. Кроме того, заметила, как оживился Нейл, стоило ей упомянуть Роджерса. Она отвела глаза, лихорадочно собираясь с мыслями; и без того было не по себе.

– Да! – с облегчением вздохнула Шерли, когда стало ясно, что начальница поняла, о ком идет речь. – Вы его знаете?

Господи, что тут делает Эван Джордан? Пять лет он упорно отказывался от всех приглашений прибыть в Бостон и встретиться с владельцами издательства. А теперь взял и нежданно-негаданно явился! Вот уж кого она меньше всего хотела видеть! Но встречи с ним не избежать. Кто бы мог справиться с ситуацией?!

– Да, Шерли, я его знаю, – устало сказала она.

– В самом деле? – изумилась секретарша. – То есть вы хотите…

– Дороти, я так понял, что внизу ждет Джордан? – встрепенулся Нейл.

– Помолчи, – коротко оборвала его Дороти. – Ты же видишь, что я разговариваю.

– Но…

– Да, Эван Джордан внизу! – сухо обрезала она брата и взглядом принудила его к молчанию, хотя тот явно порывался добавить что-то еще. – Так что ты сказала, Шерли? – рассеянно проговорила она, все еще не в силах собраться с мыслями, испытывая такое смущение, что сомневалась, хватит ли у нее сил вынести эту встречу.

Она и без того на прошлой неделе вела себя в его доме как полная идиотка, не сумев скрыть, как ее тянет к нему. Конечно же она выдала себя, иначе почему же он поцеловал ее? Увлекся «словесным флиртом»? Стоило ей увидеть женщину, на которой он был женат, и сразу стало ясно, насколько смешны обуревавшие ее мысли и чувства.

И вот теперь он здесь, внизу. Как она сможет предстать перед ним лицом к лицу?

– Вы спуститесь к нему или мне послать его наверх? – В голосе секретарши все еще слышалось изумление. Шерли была до глубины души поражена мыслью, что среди знакомых мисс Уинтерс оказался такой потрясающий мужчина.

– Пришли его наверх, – быстро решила Дороти, надеясь, что это даст ей немного времени прийти в себя и успокоиться перед встречей. – Объясни ему, как найти мой кабинет. Я буду ждать. – Она тут же повесила трубку, не дав секретарше возможности задавать наводящие вопросы.

Она предпочла бы и дальше «ждать», потому что не хотела видеть его. Но у нее не было права вести себя подобным образом. Парадокс ситуации заключался в том, что, появись он здесь до ее визита к нему, Дороти была бы вне себя от радости.

– Никак тут появился Джордан? – Похоже, Нейл был в такой же панике, как и она сама.

Несмотря на состояние, в котором она находилась, Дороти не могла удержаться от улыбки, видя реакцию брата на появление человека, который десять дней назад выкинул его из своего дома.

– В чем дело, Нейл? – с усмешкой спросила она. – Ты, я вижу, несколько нервничаешь перед новой встречей с ним?

– Несколько нервничаю – это мягко сказано, – неохотно признал брат. – Я отнюдь не испытываю желания снова столкнуться с ним!

Как и она. Но, похоже, выбора у нее не было – в эту минуту он уже поднимался в ее офис!

– Нейл Уинтерс, ты останешься здесь! – остановила Дороти брата на пороге. – Куда это ты собрался? – строго спросила она.

Тот пожал плечами.

– Меня ждет кое-какая работа. Я забежал всего лишь поздороваться.

– Ну так ты можешь поздороваться и с нашим автором тоже, – не без злорадства заявила она. – Кроме того, рано или поздно тебе придется с ним кое о чем поговорить, – деловито напомнила Дороти.

– Рано или поздно не обязательно значит сейчас. – Он коснулся ее щеки, давая понять, что просит прощения. – Удачи, сестренка!

Выйдя в коридор, он обернулся и скорчил гримасу. Поняв причину такой реакции, Дороти не утерпела, поднялась и выглянула в дверь. Эван Джордан уверенно направлялся от лифта к ее кабинету. Шерли была права – он действительно производил неизгладимое впечатление, чему способствовало сочетание выцветших синих джинсов, светло-голубой рубашки и черной куртки. Ее темная кожа подчеркивала золото его длинных волос, обрамлявших лицо, обветренное и загорелое за те часы, что он конечно же провел в местах действий своего героя.

– До встречи, – пробормотал Нейл, торопливо зашагав по коридору.

– Трус! – успела бросить она ему вслед.

Джордан прищурился, когда мимо него вдоль противоположной стенки попытался проскочить Нейл.

– Мистер Уинтерс, – холодно бросил он, когда они поравнялись.

– Мистер Джордан, – коротко кивнул в знак приветствия молодой человек и заторопился в свой кабинет.

Дороти осталась стоять на пороге – а что еще ей было делать? Гость уже увидел ее. Кроме того, сейчас она вообще не могла сдвинуться с места; при виде героя своих грез у нее буквально подкосились ноги.

Только этого еще и не хватало! Она уже не та молодая женщина, которая явилась к нему в дом неделю назад, – и дело не только в ее преобразившемся облике. Что-то изменилось в ней в ту минуту, когда она увидела фотографию матери Мэгги и, упав духом, поняла, что ей никогда не быть такой же красивой, как эта женщина, что она никогда не сможет привлечь внимание такого мужчины, как Эван Джордан.

Но тогда же она решила, что это еще не причина, чтобы не заняться собой. А заодно надо выкинуть из головы все мысли о Роджерсе и искать реального мужчину, которого она могла бы полюбить.

Поэтому, вернувшись в Бостон, полностью обновила гардероб – от белья до верхней одежды, сменила очки на контактные линзы – кстати, они оказались не так неудобны, как казалось, и она уже частенько забывала о них. И наконец, сменила прическу. Утром, перед уходом на работу, она даже не сразу узнала себя в зеркале, хотя не могла не признать, что изменения пошли ей на пользу. Теперь оставалось лишь надеяться, что обретенная уверенность позволит ей выдержать испытание в виде очередной встречи с Джорданом.

– Добро пожаловать.

– Привет, – с иронией ответил тот.

Молодая женщина отступила от дверей, приглашая его войти.

– Вы хотели видеть меня?

Не спеша с ответом, он прошел в кабинет и стал осматривать его обстановку.

Дороти закрыла за ним дверь; оставь она ее приоткрытой, с братца станется подкрасться поближе и подслушать их разговор. Хотя она не имела представления, чем обязана визиту именитого автора, ей не хотелось предоставлять Нейлу такую возможность.

Вслед за визитером она тоже осмотрела кабинет, пытаясь увидеть его глазами Эвана Джордана: мягкая персиковая окраска стен, продуманно развешанные картины, письменный стол и шкаф теплого орехового цвета, темно-синий ковер на полу, густые заросли растений на подоконнике.

Помещение создавало ощущение уюта, и каждый день, приходя на работу, она с удовольствием открывала его дверь. Хотя и готова была признать, что, с точки зрения Джордана, рабочий кабинет выдавал свою принадлежность женщине.

Наконец повернувшись, гость с любопытством посмотрел на Дороти.

– Вы должны сказать мне, кто оформлял интерьер, – произнес он. – А то я почувствовал в своем обиталище отсутствие женской руки.

По его тону невозможно было понять, не подсмеивается ли он. Щеки Дороти порозовели.

– И декором и мебелью я занималась сама, – сухо ответила она. – Во-первых, убрала отсюда всю казенщину.

Таково было одно из условий, которое она поставила перед отцом, когда он уговорил ее после окончания университета приступить к работе в издательстве «Уинтерс». И Дороти была вполне удовлетворена результатами своих трудов – и дизайнерских и редакторских…

Джордан одобрительно кивнул.

– В таком случае я хотел бы попросить вас прикинуть, что стоит улучшить в моем доме. – Он устроился в удобном кожаном кресле напротив Дороти, которая села за широкий письменный стол. Теперь-то она не сомневалась, что Джордан над ней издевается, и с гневными искорками в глазах глянула на гостя.

– Вы хотели поговорить со мной именно об этом? – спросила она уже куда более холодным тоном.

Тот еще раз оценивающе смерил ее взглядом и задумчиво пробормотал:

– Приятно видеть человека в присущей ему обстановке…

Да, она тоже так считала; именно к такому выводу и пришла на прошлой неделе, явившись в дом Джордана. Правда, не ожидала, что столкнется с живым воплощением Роджерса, но теперь уже не испытывала прежнего потрясения: для нее оба этих образа больше не сливались в один. Автор романов мог походить на героя, но его цинизм был совершенно не свойствен Роджерсу: смелый и удачливый, тот был полон юмора, и в его отношении к ближним сквозили благородство и доброжелательность.

Хотя, поскольку книги были написаны Джорданом, все привлекательные качества героя могли быть присущи и ему. Но так как он никогда не демонстрировал их на людях, это облегчало ей задачу мысленно развести два образа. Влюбилась она в Роджерса, а Джордан вызывал у нее доселе незнакомое чувство физического томления.

– Не сомневаюсь, вы приехали в Бостон отнюдь не для того, чтобы оценить интерьер моего кабинета, – насмешливо заметила она.

– Не для этого, – согласился он. – Я привез в город Мэгги.

Ах, вот в чем дело. Значит, ему лишь задним числом пришла в голову мысль заскочить в издательство, которое последние пять лет выпускает его книги! Расстроилась ли она? Конечно же нет. Может, ей не стоило так уж старательно разделять в своем представлении этих двух героев…

Сидя по другую сторону стола, Джордан продолжал в упор смотреть на своего редактора и издателя.

– Мэгги интересуется, не разделите ли вы с нами ленч? – спокойно проговорил он.

Значит, интересуется дочь, а не он сам.

– Зачем? – пустила она в ход тот же вопрос, что услышала от этого человека неделю назад.

Холодный равнодушный тон отнюдь не произвел на гостя того обескураживающего воздействия, как на нее. Он недоуменно пожал плечами.

– Вот уж чего не знаю; об этом вам стоит спросить у Мэгги. Что вы и сможете сделать за ленчем, – насмешливо добавил он.

– Я уже договорилась о ленче, – быстро ответила она, и, слава богу, это было правдой.

Джордан без труда разоблачил бы ее, решись она соврать.

Он в упор посмотрел на нее.

– Так откажитесь от этой договоренности.

У нее перехватило дыхание от такой бесцеремонности.

– Боюсь, что это невозможно, – постаралась она произнести любезно. Правда, ее состояние меньше всего можно было бы назвать спокойным; она не сомневалась, что Джордан труден в общении, но его напористость переходила все границы.

– Вы так неожиданно уехали из моего дома.

Он снова сбил ее с толку, столь неожиданно сменив тему разговора, и Дороти густо покраснела.

– Эрика сказала, что вы повезли дочь в школу. Я оставила вам записку, – попыталась она объяснить свои действия.

– Я прочел ее, – сухо признал он. – « Спасибо за гостеприимство. Я свяжусь с вами», – дословно процитировал он составленный ею текст.

Конечно, запомнить его было нетрудно. Главным образом потому, что она не нашлась, о чем еще написать. Что ей могло прийти в голову после потрясения, испытанного в спальне Мэгги, когда она увидела фотографию ее матери? Вне всякого сомнения, Джордан не хотел говорить на эту тему, что совершенно ясно дал понять, когда она случайно всплыла в разговоре. Так же, как и прямолинейно заявил, что не собирается обсуждать вопрос об экранизации романа.

Что ей оставалось делать в этих обстоятельствах, как не поблагодарить за стол и кров и заверить, что, вернувшись в Бостон, она свяжется с автором? Все и было изложено в краткой записке.

– Что я и сделала, – подытожила она.

– Что касается последнего, то, очевидно, вы имеете в виду вот это? – Джордан вытащил из нагрудного кармана ее последнее письмо к нему.

Дороти насторожилась. Раз у этого человека при себе письмо, значит, его появление с приглашением провести ленч с ним и с Мэгги носит далеко не случайный характер.

Известно ли ему, что она видела фотографию в спальне Мэгги, как была поражена, узнав изображенную на ней женщину, и как торопливо извинилась перед девочкой, покидая ее комнату, точнее, спасаясь бегством?

По непроницаемому выражению лица своего визави Дороти не могла что-либо определить. Джордан умело скрывал свои чувства.

– Я не испытываю необходимости сменить редактора, мисс Уинтерс, – твердо продолжил он, постукивая конвертом письма по ладони.

Дороти показалось, что ее покрасневшее лицо так никогда и не обретет естественный бледно– розовый оттенок, и окончательно смешалась.

– Могу признать, что Нейл молод и, наверное, порой бывает излишне порывист. – Этими словами она попыталась дать понять, что сожалеет о недавнем непрошеном вторжении брата в дом автора. – Но он хороший редактор, который непрерывно набирается опыта и…

– Я не сомневаюсь, что ваш брат – образец добродетели.

– Этого я не утверждаю, – заметила Дороти. Она не сомневалась, что в кругу знакомых Нейла есть несколько молодых женщин, которые поддержали бы ее!

– В таком случае просто поверю, что он прекрасно справляется со своей работой, – с легким раздражением заключил Джордан. – Но как бы там ни было, другой редактор мне не нужен; меня полностью устраивает прежний.

Дороти отвела глаза, не в силах выдержать устремленный на нее взгляд. Ибо суть дела заключалась в том, что ей уже было невмоготу оставаться редактором Эвана Джордана. Погостив в его доме, она испытала такие эмоции, что теряла спокойствие и уверенность при одной мысли об этом человеке. Да и фотография его жены сделала свое дело. По возвращении в Бостон она написала Джордану короткое деловое письмо, сообщив о смене редактора. Ей-то казалось, что он будет только рад такому решению.

Но по мрачному выражению его физиономии поняла, что ошиблась!

– В данных обстоятельствах…

– Каких именно? – Он не сводил с нее прищуренных глаз.

Да этот хитрюга прекрасно понимал, черт возьми, о каких обстоятельствах идет речь. И существование той фотографии, и то, что произошло между ними, ни в коем случае не способствовало нормальным рабочим отношениям.

Она взяла себя в руки, стараясь, чтобы голос звучал спокойно.

– Я не сомневаюсь, что вам будет куда лучше работать с другим человеком…

– А я думаю, что решать это мне, – нетерпеливо прервал он ее. – Вы придерживаетесь иной точки зрения?

Он еще спрашивает! Дороти приняла такое решение, ибо искренне считала, что больше не сможет с этим автором работать. В течение единственного дня, проведенного в его обществе, она окончательно перестала понимать, где писатель, а где его герой. Еще недавно чисто деловые отношения обрели слишком эмоциональную окраску. Поэтому и решила, что подобное разрешение ситуации устроит всех. Но вот уж чего не ожидала, так это появления романиста и его претензий по поводу смены редактора.

– Послушайте, мистер Джордан, я… – Она осеклась, поскольку дверь кабинета неожиданно распахнулась. На пороге возник ее отец, который искренне считал, что может без стука заходить в любой кабинет своего издательства. Он слегка вскинул брови, увидев, что дочь не одна, но тем не менее не счел нужным хотя бы для видимости извиниться за вторжение.