Текст книги "Герой мисс Дорнтон"
Автор книги: Элизабет Фэрчайлд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)
Глава двадцатая
Прошло полгода с тех пор как Дорнтоны покинули Лондон, но чувства лорда Дейда к Жемчужине не ослабевали, а все больше захватывали его.
– Поздравляю с недавним назначением, милорд, – произнес молодой человек, подойдя к Дейду в тот момент, когда он смотрел, как на канале кормят пеликанов. – Я полагаю, вы скоро нас покинете и отправитесь на континент?
Дейду незачем было оборачиваться, чтобы понять, кто с ним говорит. Он бы узнал этот голос из тысячи.
– Уоллис! Ты вернулся в Лондон? – Он обернулся и со сдерживаемой радостью посмотрел в лицо друга. – Или ты приехал специально, чтобы справиться о моем назначении? Я сам только что узнал о нем.
Уоллис добродушно засмеялся.
– Что вы, сэр, я заезжал в ваш городской дом и разговаривал с Джимблом, потом был у вас в министерстве, куда он меня направил, но мистер Хьюс?..
Дейд кивнул:
– Это мой секретарь.
– …Сказал мне, что я скорее всего найду вас здесь.
– Да, я часто прихожу сюда. – Дейд оглядел юношу с головы до ног. За время отсутствия Уоллис, казалось, возмужал и выглядел более уверенным. – Тебя это удивляет? Вид зелени и солнце, ласкающее лицо, прочищают мне мозги.
– Вы очень изменились, сэр, с тех пор как мы вместе гуляли в этом парке.
Дейд улыбнулся:
– Мне приятно, что ты так думаешь. Я давно решил, что за все перемены ответствен этот парк и люди, которые в нем гуляют. Ты тоже изменился, Уоллис.
– Да, сэр? – Юноша был настолько польщен, что на его улыбку нельзя было смотреть без смеха.
– Да, у тебя очень счастливый вид, – сказал Дейд.
– Потому что я счастлив, – засмеялся Уоллис. – Могу сообщить вам замечательную новость. У меня появились крылья, а мое сердце вот-вот выпрыгнет из груди.
Сердце Дейда словно налилось свинцом.
– Ты говоришь как влюбленный, Уоллис. Мы скоро услышим свадебные колокольчики?
– Это написано у меня на лице? – засмеялся Уоллис.
Дейду показалось, что юноша ударил его в живот.
– Да. Когда церемония? Я не ошибаюсь, что молодая девушка, которая получит тебя в мужья, не кто иная, как мисс Дорнтон?
Слабая надежда все еще теплилась в сердце Дейда, пока Уоллис кивком головы не погасил ее.
– О ком же еще я грезил все эти месяцы? Я самый счастливый мужчина на свете, потому что она нашла, за что полюбить меня.
После этого Дейд уже не слышал ни слова. Он был так расстроен, что его уши перестали слышать. Он кивал, улыбался, обещал сделать все возможное, чтобы приехать на свадьбу, которая по решению семьи невесты должна была состояться не в Лондоне, а в Дорсете. И все это время в сердце, как заклинание, стучало: «Нет, нет, нет!» Он улыбался и кивал, хотя больше всего ему хотелось закрыть лицо руками и закричать: «Нет! Ты не можешь жениться на ней! Я не позволю тебе взять то, что сам так легко предложил тебе. Нет, я не могу навсегда потерять ее и сделать это своими собственными руками».
Но с губ его не сорвалось ни слова.
Уоллис продолжал болтать, не замечая разочарования Дейда, как и Дейд был глух к радостям Уоллиса.
Оставшись наконец один, он затем целый день находился в состоянии шока, смертельно раненный, не в силах остановить кровь, хлещущую из его души. Сердце болело. В голове стучало. Он потерял аппетит, но полагал, что это всего лишь несварение желудка. Он не знал, что его тело страдает не меньше, чем разум. Дейд окончательно понял, что Жемчужины для него больше не существует, не в парке, глядя на прохожих, а сидя в комнате, и испытал ту же боль, согнувшую его пополам, как когда ему сказали, что Гевин умер. Зажав трясущейся рукой рот, он еле сдержал крик.
Герой, сидевший у его ног, поднял влажный нос, пытаясь утешить хозяина. Высокий, пронзительный звук вырвался из собачьего горла. С хриплым вздохом Дейд опустил голову.
– Все в порядке, парень. – Его голос дрожал от неуверенности, а Герой продолжал скулить. Дейд обхватил руками голову собаки и уже тверже произнес: – Все будет хорошо, вот увидишь.
Дейд с головой ушел в подготовку к работе во Франции, поражая коллег и самого себя точностью памяти, знанием языков, тактом и умением найти выход в трудной ситуации. Вспомнить о свадьбе Уоллиса его заставило приглашение, которое напомнило ему о предстоящем дне и о необходимости купить для молодых подарок. Он не нашел в себе сил прочитать кремовую карточку со словами, которых он не желал знать, и вручил ее Джимблу нераспечатанной.
– Будь добр, отметь этот день в моем календаре, – попросил он.
Джимбл аккуратно выполнил поручение. «Свадьба Экхарта», – значилось в календаре, и каждый раз, глядя на эту запись, Дейд с горечью и тоской думал, как глупо поступил, пытаясь подружить Уоллиса и Жемчужину. Он получил, что хотел, только результат оказался противоположным тому, которого он сейчас желал.
Они не могли не влюбиться друг в друга. Он так много говорил о нем дяде Жемчужины. Они идеальная пара, но осознание этого вовсе не делало его счастливым. Ему не доставляли радости красивые серебряные чашки, которые он купил им в подарок у ювелира. Они предназначались, чтобы благословить союз, который он про себя проклинал, – сверкающий символ той счастливой жизни, которая для него навсегда потеряна.
Пока проклятые чашки заворачивали в бумагу, взгляд Дейда машинально остановился на витрине с часами.
– Вы желаете посмотреть еще что-нибудь? – продавец проследил за его взглядом. – Обычные часы или вот эти, песочные?
Дейд увидел в центре витрины большие песочные часы. Продавец, предвкушая возможность еще одной покупки, перевернул их, и песок из одной стеклянной полусферы посыпался в другую. Неужели и время его жизни убывает точно так же, как песок в часах? И возможность счастья ускользает от него, как песок сочится сквозь пальцы, как бы плотно он их ни сжимал?
– Часы? Нет. – Дейд поразился резкому тону своего голоса и продолжил, тщательно проследив за интонацией: – Меня интересует… жемчуг.
Продавец был счастлив показать ему весь жемчуг, имевшийся в магазине. Вообще-то Дейд пришел сюда без намерения купить жемчуг и теперь медлил у витрины, решив в конце концов остановиться на женском золотом браслете, украшенном филигранными переплетенными сердечками, в центре которых бледно поблескивали две изумительно подобранные жемчужины. Заполняя карточки для отправки покупок: серебряные чаши для счастливой пары и браслет для Жемчужины, он понимал, что играет с судьбой, пытаясь изменить ее безжалостный ход. Может быть, этот подарок возымеет неожиданное действие и свадьба не состоится? А если ему суждено остаться с разбитым сердцем, значит, так тому и быть. Он не поедет на свадьбу. Вместо него поедут дорогие подарки. Он надеялся, что и Уоллис, и Жемчужина простят его. Он надеялся, что Жемчужина наденет его подарок.
Доставленные в фешенебельный дом Дорнтонов в Шерборне подарки вызвали небольшой переполох. Серебряные чашки были приняты с восхищением, но при виде браслета, предназначенного Жемчужине, у всех собравшихся в гостиной посмотреть, как распаковывают посылку, поднялись брови.
– Похоже, лорд Дейд не совсем забыл нас. – Аллан многозначительно подмигнул Маргарет. – Сначала шахматы, теперь серебряные чашки и жемчуг. Что дальше, кузина? Может быть, предложение руки?
Маргарет густо покраснела, что не осталось незамеченным миссис Дорнтон.
– Я бы хотела побольше узнать об этом лорде Дейде, – сказала она, глядя на Маргарет.
– О, мама, мы все тебе рассказали, – запротестовала Селия. – Сразу, как вернулись из Лондона.
– Да, мои дорогие, – спокойно продолжала мать, в то время как Маргарет подняла браслет к свету и затем надела на запястье, – но с одним небольшим упущением. Вы забыли упомянуть, что Маргарет влюблена в этого мужчину.
– Мама! – хором воскликнули Селия и Селеста.
– Но она не… не была… Этого не может быть! – не унималась Селия. – Только не в Капитана Мертвецов!
– Ты влюблена в него? – удивленно спросила Селеста.
Захваченная врасплох таким откровенным вопросом и восхитительным подарком, который прислал ей Дейд, Маргарет сдавленно вскрикнула, зажала рот рукой и, прижав браслет к груди, бросилась из гостиной в свою комнату. Там она упала на кровать, плача и смеясь одновременно от счастья и ужаса.
Конечно, она любит его. Как они могли быть так глупы, так слепы? Солнечный свет играл на браслете, заставляя его переливаться, – подтверждение ее почти угасшей надежды, что он испытывает к ней такие же чувства, что и она к нему. Два переплетенных сердца! Наверняка он не случайно выбрал именно этот рисунок. Маргарет трясущимися пальцами провела по филигранным сердечкам. Несомненно, это было нечто большее, чем просто добрая память.
В дверь постучала леди Дорнтон:
– Маргарет? Можно мне войти?
Маргарет вытерла слезы о стеганое покрывало.
– Да, мама. Дверь открыта.
Леди Дорнтон вошла в комнату и села на кровать рядом с дочерью:
– Можно я посмотрю браслет, моя дорогая?
Маргарет протянула подарок матери:
– Правда, красиво, мама? Ты ведь не заставишь меня вернуть его?
Миссис Дорнтон взяла браслет и внимательно оглядела со всех сторон.
– Очень красивый, дорогая. И, получив его, ты так внезапно изменилась. Этот лорд Дейд так же сильно любит тебя, как и ты его? Из-за него ты такая грустная и подавленная с тех пор, как вернулась из Лондона? Ты, наверно, думала, что он забыл тебя?
Слезинка скатилась по щеке Маргарет.
– О, мама, откуда ты знаешь? Я делаюсь несчастной от одной мысли, что больше никогда его не увижу и что он любит меня не так, как я его. Он так старался, чтобы я вышла замуж за Уоллиса! Столько раз повторял, что мы отличная пара. – Девушка зажала рот рукой. «Но он поцеловал меня», – подумала она.
Леди Дорнтон похлопала ее по плечу:
– А теперь, когда Уоллис женится, он послал тебе этот прекрасный браслет. Несомненно, это знак чего-то важного.
Маргарет и сама так думала, но услышать от матери свои собственные мысли было очень приятно.
– Ты так думаешь? Я всем сердцем надеюсь, что это правда.
Леди Дорнтон встала:
– Подождем когда он приедет на свадьбу, и тогда все вопросы о его чувствах к тебе, а твоих к нему будут разрешены.
– Сэр, вы собираетесь ехать на свадьбу мистера Экхарта? – Джимбл стоял возле письменного стола Дейда и задавал вопрос, который Дейд за последние четыре дня задавал сам себе уже раз двадцать.
Он отложил перо и взглянул на ничего не выражающее лицо преданного слуги.
– Я еще не решил, – ответил он.
Джимбл кивнул:
– Собрать чемоданы, сэр? На случай, если вы в последний момент решите поехать?
Дейд вздохнул. Он полагал, что уже твердо решил не ехать на свадьбу к Уоллису. День торжественной церемонии приближался, и если он надумает ехать, то решать надо скорее. Дейд не знал, что делать.
Он снова взял перо.
– Да, это очень любезно с твоей стороны, Джимбл.
Собрать чемоданы оказалось весьма мудрым решением, в самый последний момент Дейд решил поехать на свадьбу, но не для того, чтобы увидеть, как Жемчужина навсегда уходит из его жизни, а потому, что это последний шанс исправить то, что он сотворил своими руками. Он не мог жить, не мог даже спокойно собрать вещи для поездки во Францию, зная, что все могло быть иначе, сделай он один только шаг. Дейд схватил приготовленный для него чемодан, вскочил на самого быстрого коня и помчался из Лондона с такой же твердой решимостью и тем же чувством долга, что заставляли его броситься в бой.
Из Лондона он поскакал через Суррей в Гэмпшир, где остановился на ночлег. Поднявшись до восхода солнца, он продолжил путь, полный решимости приехать до начала церемонии и настоять на короткой встрече с невестой наедине.
Ему казалось, что песок в песочных часах быстро убывает и каждая падающая на дно песчинка уносит с собой часть его жизни. Стук копыт гулко отдавался у него в голове. В Солсбери он поменял лошадь и направился в Шерборн. Он прекрасно успевал, и у него будет много времени, чтобы устроить встречу с Жемчужиной. Он уже предвкушал счастливый исход их разговора, когда его лошадь потеряла подкову.
Глава двадцать первая
Это случилось где-то на лесной дороге, когда он выехал из города и направился к западному берегу реки Стаур. Дейду казалось, что он плетется целую вечность. Песок времени неумолимо струился из одной полусферы в другую.
Во всей деревне, куда еле доковылял на хромающей лошади Дейд, не нашлось свежего коня.
– Где кузница? – спросил он. – У вас есть кузница?
Конечно, кузница была, и недалеко. Но опять идти! Опять терять драгоценное время!
– Что ж, можем подковать прямо сейчас, – согласился кузнец, скептически оглядывая запыленную фигуру всадника. – Но цена будет выше.
Дейд вынул деньги:
– Сделайте как можно быстрее, это вопрос жизни и смерти.
Кузнец принялся за работу. Подкова наконец была выкована и брошена в бочку с водой, а Дейд ходил по кузнице взад и вперед, словно тигр в клетке. Запах раскаленного металла напомнил ему Воксхолл и горячие поцелуи под сверкающим огнями небом. Каждый звенящий удар молотка по железу отдавался в его мозгу: слишком поздно, слишком поздно, слишком поздно; песок сочился сквозь его пальцы, как бы плотно он ни сжимал их. «Жемчужина, не спеши выходить замуж», – снова и снова звучало у него в голове. Как он мог оставить нечто столь жизненно важное для его счастья на волю рока, задержавшего его этой потерянной подковой?
Наконец был вбит последний гвоздь, и Дейд снова пустился в путь. Лошадь шла галопом, отбивая копытами звучный ритм. Дейд надеялся наверстать упущенное время и упущенную возможность. Когда они влетели в Шерборн, лошадь была в мыле и тяжело дышала.
Это был приятный городок с кривыми улицами и домами, построенными из местного камня, сверкающего золотом под ярким дневным солнцем. Неужели здесь, среди тепла и уютных домиков, его сердце будет разбито навсегда?
Дейд боялся, что этим и кончится. Не успел он доехать до церкви, где должно было состояться бракосочетание, как раздался звон колокола. «Слишком поздно! Слишком поздно!» – звенели колокола. Он приехал слишком поздно!
Весь покрытый дорожной пылью, он спрыгнул с коня и бросился к дверям церкви. Войдя внутрь, он на мгновение ослеп.
Он пришел слишком поздно! Жених и невеста в окружении родственников и друзей уже направлялись к дверям, в которые только что влетел Дейд, и он чуть не стукнулся лбом с Уоллисом.
– Дейд! – воскликнул Уоллис, хватая его за руку. Его глаза сияли от удовольствия, губы изогнулись в счастливой улыбке. – Ты все-таки приехал. Мы уже почти потеряли надежду. Все, кроме Маргарет, конечно. Она была убеждена, что ты приедешь.
Дейд прислонился спиной к дверям. Он тяжело дышал, глаза его ничего не видели, но не из-за полумрака, царившего в церкви, а из-за темноты внутри него. Они все были здесь: Жемчужина, вся в белом шелке, изящных оборках и кружевах, с вплетенными в белокурые волосы цветами апельсина. Ее сестры тоже были в белом и с такими же венками на головах. Уоллис, Аллан, лорд и леди Дорнтон – все в полагающихся на свадьбе костюмах – выглядели довольными собой и происходящим событием. Он опоздал. Он приехал слишком поздно. Эти двое уже поженились. Жемчужина потеряна для него навсегда.
– Боюсь, я приехал слишком поздно, – сказал Дейд, закрывая в изнеможении глаза и тайно надеясь, что когда откроет их, то увидит что-нибудь другое.
– Не так поздно, чтобы первым поцеловать невесту, – запротестовал Уоллис.
Дейд снова открыл глаза, когда невеста уже была в его объятиях. Ее убранная цветами головка была чуть опущена, поэтому Дейд не мог увидеть, какие чувства она испытывает в этот момент.
– Молодая миссис Экхарт. Правда красиво звучит? – раздался голос Аллана.
– Как всегда, – с трудом держа себя в руках, ответил Дейд, хотя ему показалось, что ему на грудь лег тяжелый груз, а не изящная женщина.
Он приготовился к худшему. Он приготовился к прощальному поцелую с женщиной, которую любил, приготовился увидеть ее лицо в момент этого поцелуя. Но вот к чему он не приготовился, так это к тому, что лицо, робко склоненное в ожидании приветственного поцелуя, будет вовсе не лицом Жемчужины! Уоллис женился на сестре Маргарет, Селесте!
Дейд испытал такое облегчение, что поцеловал покрасневшую невесту с гораздо большим жаром, чем было уместно. Со звонким смехом она отстранилась от него:
– Сэр, я замужняя женщина.
– Тем слаще ваши поцелуи, – засмеялся Дейд. Его радость не знала границ.
Новобрачные двинулись к выходу, а Дейд поравнялся с Маргарет.
– Я скучал по вам, Жемчужина, – сказал он тихо, чтобы услышала только она, склонясь к ее украшенной венком головке. Они вышли из церкви и оказались на ярком солнце.
– Правда, сэр? – Прищурившись от солнца, она посмотрела на него. В ее глазах застыла нерешительность. На мгновение ему показалось, что он увидел в них отблеск облегчения, желания, радости, но, прежде чем он сумел разобраться, она опустила ресницы, скрыв от него свои мысли и чувства. Поджав губы, как ему показалось, с обидой, она протянула ему руку, запястье которой охватывал подаренный им браслет. – Я уже начала думать, что вы забыли обо мне, когда пришло вот это. – Она старалась говорить непринужденно, но это ей не удавалось.
– Забыл? Ни в коем случае! – Он взял ее за руку, но Маргарет отняла ее до того, как он успел поднести ее пальцы к своим губам, и напряженность между ними только возросла.
– Нет, – тихо сказала она и с болью посмотрела на него. Тонкие волосы у нее на висках подрагивали от легкого ветерка, словно подчеркивая ее волнение. – Вы не должны целовать меня. Своим прощальным поцелуем вы перевернули мою жизнь, мои чувства, все мои мысли и после этого перестали обращать на меня внимание. Я не хочу, чтобы мое сердце снова болело.
Прежде чем Дейд смог что-то объяснить, Маргарет отошла, чтобы поздравить новобрачных, и исчезла в толпе, которая повалила из церкви.
Потрясенный, Дейд неподвижно стоял, толкаемый со всех сторон, солнце припекало его запыленные плечи, ветер трепал слипшиеся от пота волосы. За все время путешествия он fie мог представить, что Маргарет встретит его так холодно. Впервые Ивлин Дейд осознал, как глубоко ранило эту девушку его полугодовое молчание. Ему следовало догадаться, что Маргарет Дорнтон встретит его именно так, и следовало приготовиться. В конце концов, он действительно бросил ее после трагедии в Воксхолле, после того, как держал ее в объятиях и страстно целовал. И вот теперь этот холодный тон и суровый взгляд, когда его собственные чувства дошли до кипения. Он понимал, что должен что-то сказать или сделать, чтобы все объяснить, но что можно было сделать в этой толчее?
Он начал с того, что было самым уместным, – представился родителям Маргарет. Потом завязал разговор с Алланом и Селией. Дейду пришло в голову, что ему может понадобиться помощь союзников, чтобы улучить момент для встречи с Маргарет наедине. Он изо всех сил постарался спокойно вынести холодное приветствие леди Шарлотты и сэра Гарольда, и их сдержанность снова остро напомнила ему, как встретила его Маргарет.
Но оказалось, что именно сияющая от радости Селеста неожиданно предоставила ему возможность растопить лед в их отношениях с Жемчужиной. Она высунулась из кареты, куда сели новобрачные, и что-то прошептала на ухо матери.
– Отличная идея! – согласилась леди Дорнтон. Когда счастливая пара тронулась в путь, она повернулась к младшей дочери и сказала достаточно громко, чтобы мог слышать и Дейд: – Будь добра, Маргарет, собери цветы в церкви и положи их на наши семейные могилы.
– Да, конечно, мама, – поспешно ответила Маргарет, украдкой посмотрев в сторону Дейда.
Лорд Дейд сделал движение, словно собирался последовать за ней, и миссис Дорнтон окликнула его.
– Лорд Дейд, – вежливо сказала она, пристально глядя на него такими же серыми, как у дочери, глазами. – Будьте любезны, помогите Маргарет собрать цветы в церкви.
Леди Шарлотта, не сводя глаз с Дейда, нетерпеливо коснулась пальцами ее плеча. Миссис Дорнтон на мгновение обернулась к своей родственнице и сказала, что сейчас освободится. Вновь повернувшись к Дейду, она закончила:
– Проследите, чтобы Маргарет вернулась домой без приключений. Я бы не хотела, чтобы она ходила здесь без надлежащего сопровождения.
Леди Шарлотта еще энергичнее забарабанила пальцами по ее плечу.
– Сейчас, моя дорогая. – Миссис Дорнтон взяла ее пальцы в свою ладонь и сжала их, как поступают с нетерпеливым ребенком. В ее мудром, понимающем взгляде было что-то такое, от чего Дейду показалось, что эти слова она сказала неспроста.
– Я польщен вашим доверием, – сказал он.
Миссис Дорнтон улыбнулась, и сходство с дочерью стало еще более заметным.
– Я рада, что вы нашли возможность приехать к нам в день свадьбы, милорд. Моя семья достаточно рассказала мне о вас, чтобы я захотела сама с вами познакомиться. Нам нужно найти возможность поговорить до вашего возвращения в Лондон. – Она приподняла бровь и остановилась, вопросительно глядя на него. – Нам нужно обсудить бешеную собаку, состязание на рапирах и фейерверк в саду Воксхолл.
Дейд покраснел, как школьник.
– Буду рад. – Он поклонился. – С удовольствием отвечу на все ваши вопросы, мадам. Я надеюсь… – Он запнулся, пытаясь понять, догадывается ли она о серьезности его намерений. – Я надеюсь, что вы и ваш муж найдете время поговорить со мной.
Миссис Дорнтон склонила голову и благосклонно улыбнулась:
– Можете на это рассчитывать, милорд. – Она говорила так уверенно, что Дейд понял, что если он попросит руки Маргарет, то его предложение не будет встречено с изумлением.
С возросшим энтузиазмом он оставил миссис Дорнтон и последовал за ее дочерью.
Жемчужина стояла возле алтаря, собирая свежие цветы, которыми была украшены церковь. Ее платье, бледно-золотистые волосы, венок из цветов апельсинового дерева и охапку цветов в руках – все золотил свет, льющийся через мозаичные окна. Дейд остановился. От созерцания такой красоты у него перехватило дыхание.
Мысль, что Жемчужина могла бы сейчас ехать в коляске в объятиях другого мужчины, заставила его похолодеть. Его сердце наполнилось благодарностью, и он на мгновение поднял глаза к сводчатому потолку. В такие моменты и чувствуется рука Бога. Ивлин Дейд, видевший за последние годы смерть так близко и вопрошавший, неужели и в этом проявляется Божья воля, склонил голову. Губы его беззвучно шевелились, он благодарил Того, в чей дом вошел, за вновь дарованную надежду и цель в жизни, за то, что Жемчужина снова может быть с ним.
– Кто здесь? – спросила Маргарет, не в силах разглядеть его фигуру: там, где он стоял, было темно.
– Жемчужина, – отозвался он, – я пришел разделить с вами вашу ношу.
– Лорд Дейд? – неуверенно произнесла она. Дейд направился к ней, и снова та же неуверенность мелькнула у нее в глазах, словно она была рада, что он последовал за ней, но решила скрыть свою радость. – Не думаю, что мне следует оставаться с вами наедине.
– Меня прислала ваша мать, – сказал он, чтобы успокоить ее. – Я возьму эти корзины?
– Моя мать? – смутилась она и удивленно подняла брови. – О, сэр, мама так занята свадьбой. Она, должно быть, что-то напутала… – Маргарет неловко замолчала, потому что он подошел еще ближе, чтобы взять из ее рук охапку цветов.
Их руки соприкоснулись, и Маргарет широко раскрыла глаза. В ее взгляде застыла нерешительность. Прижимая цветы к груди, словно загораживаясь ими как щитом, она сделала шаг назад.
– Вы боитесь, что она имела в виду еще одну свадьбу? – Дейд как тень следовал за Маргарет, стараясь взять цветы из ее рук. – У меня есть основания надеяться, что она не ошиблась. – Он осторожно дотронулся до нее.
– О? – Ее спина напряглась.
– Да. – Дейд не мигая смотрел в испуганное лицо Маргарет, рассчитывая, что любовь, сияющая в его глазах, скажет сама за себя.
– О! – Тон Маргарет изменился, она отвела глаза, и у нее дрогнули губы. Словно груз цветов был слишком велик для нее, она протянула их Дейду. Но он все еще не был прощен. Колкие льдинки в ее обиженных серых глазах ранили его сердце словно клинки. – Как вы могли так поцеловать меня и затем позволить уехать? – Она шла между церковными скамьями, и ее слова гулким эхом отзывались под каменным сводчатым потолком. – Или вы, как и Крейтон, полагаете, что я созрела для обольщения?
– Жемчужина, вы же знаете, что я не поэтому поцеловал вас, – возразил он, следуя за ней на некотором расстоянии. – Я хотел спасти вас от преследования Крейтона. Увидев вас, он поспорил, что лишит вас невинности.
– Спасти меня? – нахмурилась она. С нарочитым поклоном она распахнула перед Дейдом дверь в сад. – Только не говорите, что вы хотели изобразить героя! – Ее неожиданный сарказм ранил его. – Вы, который столько старался, чтобы доказать мне, что это не ваша роль.
Дейд вышел из церкви и зажмурился от яркого солнца.
– Я, моя дорогая Жемчужина, не больше и не меньше, чем вы из меня делаете.
Она нахмурилась и прикрыла дверь.
Дейд начал говорить то, что много раз повторял по дороге в Шерборн, но сейчас с трудом подбирал слова.
– Жемчужина, только после того, как вы уехали, я понял, какую дорогую награду потерял.
Мгновение она внимательно смотрела на него, потом чуть поджала губы.
– Невозможно по-настоящему оценить солнце, пока не пойдет дождь.
– Совершенно верно, – с облегчением вздохнул он, радуясь, что она поняла его.
Она смягчилась. Он слышал это по ее голосу. Не поднимая на Дейда глаз, Маргарет взяла из его рук часть цветов.
– Сюда, – сказала она. – Наклоняясь, чтобы положить их на могилу, она с горечью произнесла: – Я думала, что мы все понимаем одинаково и что я чувствую к вам то же самое, что и вы ко мне. – Каждое ее слово болью отзывалось в его сердце. – Сколько раз я желала, чтобы вы были здесь, рядом со мной, могли выслушать меня.
Он хотел поцеловать ее, утешить, только бы не стоять беспомощно, пока она напоминала ему, как была им обижена, но цветы в руках сковывали его.
– Я знала, что из всех людей только вы смогли бы понять меня. А теперь, когда вы рядом, я не могу быть счастлива, потому что не знаю, почему вы оставили меня, почему разбили мое сердце.
Дейд вздрогнул. Может, ему положить цветы и обнять ее? Но он сдержался.
– Жемчужина, я должен извиниться. Прошу простить мне мое долгое отсутствие. Все это время я стоял на краю пропасти. Мое положение было столь шатким, что, коснись я вас, мы вместе полетели бы в эту пропасть. Я вбил в свою дурацкую голову, что Уоллис…
Она нетерпеливо вздохнула:
– Опять Уоллис? – Она взяла у него из рук еще один букет.
– Да. Выслушайте меня! – Его голос внезапно охрип.
Она подняла голову и рукой прикрыла от солнца глаза.
– Я думал, что он любит вас, а не вашу сестру.
Ее серые глаза чуть просветлели. Она распрямилась.
– Я думал, что и вы любите его, – продолжал Дейд. – Он казался мне отличной парой для вас: полный надежд, света, жизни, не то, что я.
Она надула губы, которые он так хотел поцеловать, и вновь нагнулась над могилой, чтобы разложить цветы.
– Вы возносите меня на пьедестал, сэр. Я не заслужила такого высокого места.
Он с надеждой подошел ближе к ней, его руки больше не были скованы цветами. Она чуть отвернулась, взяла новый букет и направилась к следующей могиле.
– Я видел вас вместе. Вам было так хорошо вдвоем, и я вообразил, что то, чему я стал свидетелем, любовь, а не просто дружба. Когда вы в сопровождении Уоллиса покинули Лондон, я вздохнул с облегчением. Решил, что мне больше не придется бороться со своим желанием и отбирать вас у более достойного мужчины.
Она сосредоточенно раскладывала цветы, поглядывая сквозь ресницы на Дейда.
– Вы считали, что Уоллис больше достоин моей любви, чем вы?
– Да! – Он пристально посмотрел на нее, желая, чтобы она поняла его, поняла и подняла голову, чтобы он мог поцеловать ее.
– Продолжайте, – сказала Маргарет.
Неожиданная теплота в ее голосе воодушевила его.
– Я узнал, что Уоллис хочет сделать предложение одной из мисс Дорнтон и для этого отправился сюда. Я решил, что он приехал, чтобы увидеть вас. Мне и в голову не приходило, что он мог быть очарован одной из ваших сестер. Я примчался сегодня с мыслью, что он женится именно на вас!
Ее глаза широко раскрылись. Их взгляды встретились.
– Не может быть! – задыхаясь, еле выговорила она.
– Да, я приехал, чтобы увидеть вас в последний раз. Я больше не мог оставаться вдали от вас. Не мог молчать. Я собирался, если понадобится, остановить свадьбу, чтобы все сказать вам.
Впервые с тех пор, как он приехал в Шерборн, что-то похожее на улыбку тронуло губы мисс Маргарет Дорнтон.
– Вы выглядели так странно, когда влетели в церковь. – Мудрый, понимающий взгляд, по которому он так тосковал, согрел его душу.
– Да, я полагал, что навеки теряю вас, уступаю более достойному джентльмену, в объятия которого я так усердно толкал вас. Я был в отчаянии, полагая, что мне это удалось. – Он закрыл глаза и склонил голову.
К удивлению и восторгу Дейда и в ущерб цветам, Маргарет шагнула к нему, отдавая себя его объятиям. Он облегченно вздохнул и, крепко прижав ее к своей груди, погрузил лицо в ее волосы и потерся носом о ее ухо.
– Боже! – простонал Дейд. – Я думал, что навсегда потерял вас.
Она прижалась щекой к его груди. Несколько горячих слезинок намочили Дейду рубашку, но Маргарет недолго позволила чувствам управлять собой. Оторвав заплаканное лицо от его груди, она засмеялась странным, сдавленным смехом. Дейд осторожно вытер пальцами остатки влаги на ее лице.
– Жемчужина, любовь моя, ты плачешь и смеешься одновременно, – сказал он так ласково, что слезы еще сильнее хлынули из ее глаз.
Она коснулась кончиками пальцев его губ, – движение, заставившее его закрыть глаза и вздрогнуть всем телом. Он поцеловал ее дразнящую руку: кончики пальцев, ладонь, запястье.
Она вздохнула:
– Знаешь, некоторое время после того, как ты в Воксхолле поцеловал меня и вслед за этим раздался взрыв, я боялась, что это Бог так выразил свое неудовольствие.
– Ну что ты!
– Ш-ш-ш! – Она снова коснулась пальцами его губ, желая ощутить их бархатную теплоту. – Да, – настаивала она, потому что воспоминания о грохоте, дыма и запахе горящего мяса вновь нахлынули на нее. – Это похоже на сражение? Грохот взрывов, дым, крики и повсюду кровь?
Он внимательно посмотрел на нее, словно пытаясь удостовериться, что она действительно хочет услышать от него ответ.
– Да, – печально произнес он. – Час за часом, день за днем. Дьявольский промысел.
– Прости.
Он нахмурился:
– За что ты просишь прощения?
– Я не понимала, что значит быть героем.
Он пожал плечами и покачал головой:
– Я сам этого не понимал, поступая на военную службу.
– Почему ты мне не объяснил?
– Это невозможно, ты же знаешь. – Они оба замолчали, размышляя над тем, что он сказал. – А ты можешь объяснить, что чувствовала после того происшествия в Воксхолле?
