Текст книги "Заклинатель душ (ЛП)"

Автор книги: Элисия Хайдер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

Глава 12

Мы оставили мою машину на ночь у офиса и отправились в мой дом. Я отперла входную дверь, и мы вошли внутрь.

– Дом, милый дом, – заявила я.

Он остановился в конце коридора и оглядел комнату.

– Что случилось с задней дверью?

– В ту ночь, когда у меня была мигрень, детектив выломал заднюю дверь, чтобы до меня добраться, – сказала я. – На данный момент все залатано.

– Я починю перед отъездом, – сказал он.

Я потянула его за руку.

– Пойдем, я покажу тебе твою комнату. – Он последовал за мной к лестнице.

Наверху лестницы был небольшой коридор. Я указала направо.

– Это моя комната. – Повернулась налево. – А здесь комната для гостей и ванная. – Я включила свет в маленькой гостевой спальне, которую оформила в пастельных голубых и зеленых тонах. Они напоминали мне пляж.

Уоррен подошел к королевских размеров кровати и положил свою военную черную сумку поверх одеяла с ракушками.

– Это хороший дом, – сказал он.

Я прислонилась к дверному косяку.

– Мне нравится. Я живу здесь уже пару лет. Это первое, что я когда-либо покупала, отчего почувствовала себя взрослой. – Я указала на свою комнату. – Хочу сменить свою рабочую одежду. Думаешь, мы захотим куда-нибудь еще выйти вечером, или я могу одеться поудобнее?

Он мне улыбнулся.

– Я приехал сюда не ради знакомства с городом, поэтому с радостью останусь здесь на ночь, если ты этого хочешь.

– Замечательно. – Я вышла из комнаты в коридор. – Чувствуй себя как дома.

Уоррен кивнул, и я зашла к себе.

Скинула туфли на каблуках, сняла слаксы и свитер и натянула спортивные штаны от Victoria's Secret, спортивный лифчик и черный топ. Я зашла в ванную, чтобы поправить свой конский хвост и почистить зубы, прежде чем спуститься вниз.

Уоррен стоял перед моим холодильником и смеялся, когда я вошла. Он оглянулся на меня.

– Твой холодильник похож на мой. Вода, сыр и пиво.

– Не говори моей маме. – Я протянула руку через его плечо и достала пиво.

Он тоже взял одно и последовал за мной в гостиную. Войдя, кивнул в сторону камина.

– Хочешь я разведу огонь?

Я заколебалась.

– Эээ… я не пользовалась этой штукой с момента переезда. Весь дом может загореться.

Он рассмеялся и поднял пару деревяшек, которые я принесла внутрь просто для вида.

– Мы вызовем пожарных, если понадобится.

Я села на диван и стала наблюдать, попивая пиво. Уоррен зачесал волосы назад и снял черную рубашку, оставшись все в тех же голубых джинсах и черной майке. Татуировка на его плече, очевидно, спускалась по руке и по боку. Я могла видеть намек на черное на коже сквозь рубашку.

Через несколько минут между поленьями заплясали языки огня. Уоррен встал и отряхнул руки о джинсы. – Вот, не так уж и сложно. – Он взял свое пиво и присоединился ко мне на диване.

– У тебя всегда были длинные волосы? – спросила я.

– О, нет. Мне пришлось стричься по-военному в течение восьми лет. – Он сжал свой хвост. – Думаю, во мне говорит дух бунтарства.

Я рассмеялась.

– В этом есть смысл. Мне нравится такая прическа. Тебе идет.

– Спасибо. – Уоррен поднес пиво к губам. затем посмотрел на меня. Его лицо стало серьезным. – Ты готова к тяжелому разговору?

Я поджала ноги под себя.

– Да.

– Уверена? – Он поднял бровь. – Я никогда и никому не говорил того, что собираюсь сказать тебе.

Я с трудом сглотнула, но уверенно кивнула.

– Уверена. – Странная смесь страха и возбуждения бурлила внутри меня.

– И можешь пообещать, что все сказанное не выйдет за пределы комнаты? – спросил Уоррен. – Мне придется признаться в действительно плохих вещах.

Я протянула свой мизинец.

– Честное-пречестное.

Он зацепил своим мизинцем мой, вызвав еще один небольшой электрический разряд. Это заставило его слегка подпрыгнуть и рассмеяться.

– Не уверен, что когда-нибудь к этому привыкну.

Я потерла палец.

– Я тоже.

Он глубоко вздохнул.

– Ладно. Поехали, – сказал Уоррен. – Когда мне было восемь, я попал в приемную семью. Я и другая девочка, которой было около семи, жили с супружеской парой в пригороде Чикаго. С женщиной все было в порядке, но из-за мужчины мне по ночам снились кошмары. Просто зло во плоти. Ты понимаешь, о чем я говорю.

Я кивнула и вздрогнула от знакомого ощущения.

– Да.

– Девочку звали Элис. Мы вместе какое-то время провели в системе. Она была немного медлительна и имела дефект речи, но мило общалась со мной, в отличие от многих других детей. После того как мы пробыли там около месяца, мужчина начал забирать нас из школы. Мы возвращались домой, и он забирал ее в свою комнату, – сказал он.

Я прикрыла рот рукой и закрыла глаза.

– Ну, ты можешь догадаться, – сказал он. – Я не понимал, что происходит, но знал, что парень монстр. Элис начала закрываться. Она много плакала и отказывалась говорить или играть со мной.

Мое сердце бешено колотилось, а желудок сводило от тошноты.

– Однажды мы пришли домой из школы, и он начал забирать ее в свою комнату. Элис заплакала. Я закричал и сказал ему прекратить. Парень ответил, что может заставить меня тоже кончить. Я начал плакать, Элис рыдала. А я просто знал, даже в восемь лет, что ему нельзя оставаться в живых. Поэтому закричал, и раздался треск, который эхом отразился по всей комнате. Напоминало, будто молния ударила в дерево. Парень просто упал на колени и уткнулся лицом в ковер. Я взял Элис за руку, и мы побежали к соседям. – Уоррен прервался и сделал глубокий вдох.

– Он умер? – спросила я.

Он кивнул.

– У него просто остановилось сердце.

Я откинулась на спинку дивана и запрокинула голову.

– Это ужасно.

– И я знал, даже тогда, что это дело моих рук, – сказал он. – Даже попытался сказать социальному работницу, что я это сделал, но он мне не поверил.

– Конечно, – ответила я.

– После этого нас с Элис разделили и отправили в разные приемные семьи, и, в конце концов, когда мне исполнилось четырнадцать, меня определили в интернат в городе, – сказал он. – Ни одна семья никогда не выдерживала со мной дольше шести месяцев, потому что все, казалось, боялись.

Я подперла голову рукой.

– Должно быть это травмирующе.

Он кивнул.

– В некотором смысле. Но огромная часть меня яростно защищала других людей. Я знал, что не плохой. Никогда не чувствовал себя плохим ребенком. – Уоррен сделал еще один глоток из бутылки. – Затем, когда мне было шестнадцать, мы с парой других мальчиков из интерната пошли в кино. Они были настоящими детьми системы. Курили, пили, принимали наркотики, участвовали в бандах. Олицетворяли все те ужасные истории, которые ты слышала о детях системы. Но они были единственными людьми, которые не отказывались находиться со мной.

– После окончания фильма мы должны были пойти домой пешком, но они решили последовать за одинокой девушкой. Думаю, она жила где-то поблизости. Они загнали ее в угол в переулке. Я схватил одного, парня по имени Рекс, за волосы и оттащил. Другой парень, Тревис, бросился на девушку и толкнул ее на мусорный контейнер, сильно раскроив ей голову. Тревис запрыгнул на нее и ударил по лицу. Рекс держал меня за рубашку, но я сосредоточился на Тревисе. Он собирался убить девушку, если я его не остановлю. И тогда вновь раздался треск молнии.

– И у него остановилось сердце, – сказала я.

Уоррен кивнул.

– Рекс в потрясении отступил. Когда я повернулся к нему, он бросился бежать.

– Что случилось с девушкой?

– Я взял ее на руки и отнес на заправку за углом. Они вызвали скорую помощь, и я выбежал на улицу до прибытия полиции. Хотя почти уверен, что она выжила, – ответил он.

Я потерла лицо руками.

– Вау.

Он допил пиво и поставил пустую бутылку на пол рядом с собой.

– Я жил на улицах, пока не исполнилось восемнадцать и я смог вступить в армию. Это был мой единственный выход.

– И ты стал снайпером, – сказал я.

Уоррен пожал плечами.

– Я уже был киллером.

Я покачала головой.

– Нет. Ты был спасителем.

Он повернул руки ладонями вверх.

– Совсем не это ощущаешь, когда останавливаешь биение сердец.

Я сильно выдохнула.

– Сколько раз ты это делал?

– Девять раз, – ответил Уоррен. – Три раза во время войны в Ираке в 2006 году.

– Думаю, эта способность тебе пригодилась во время войны.

Он кивнул.

– Да, это так.

– Как это работает? Ты можешь делать это по желанию? – спросила я.

– Вряд ли «по желанию» подходящее слово, но могу сделать это, когда у меня нет другого выбора.

– Что случилось с Элис?

Уоррен сделал глубокий вдох и прислонился затылком к дивану. После длительного молчания стало понять, что он не хочет о ней говорить.

Я положила свою руку на его.

– Все в порядке. Ты не обязан рассказывать.

Он вздохнул и покачал головой.

– Нет, мне нужно выговориться, – сказал он. – Элис мертва.

Моя голова откинулась назад от удивления.

– Как?

Он снова затих. Затем посмотрел на свои ладони и перевел взгляд на меня. В уголках его темных глаз застыли слезы.

– Я убил ее.

Я с трудом сглотнула, но не отпустила его руку.

– Как это случилось?

– Я не видел ее до тех пор, пока не сбежал из детского дома. Когда нашел ее, она отсиживалась в притоне наркоторговцев на другом конце города. Я остался с ней на некоторое время и попытался помочь привести жизнь в порядок, но однажды вечером вернулся с едой для нас, а у нее передозировка чем-то. Я до сих пор не знаю, что она приняла. – Уоррен опустил голову.

Его рука вспотела.

– Она задыхалась от собственной рвоты и билась в конвульсиях. Я пытался очистить ее дыхательные пути, но не получалось, – сказал он. – Я почувствовал, как она ускользает, и понимал, что Элис страдает. У меня не было телефона, чтобы позвать на помощь. Там больше никого не было. Поэтому просто прекратил это.

Я обняла его за шею и притянула к себе. Не понимала, плакал ли он, но его дыхание было быстрым и неглубоким. Неудержимые слезы катились по моим щекам.

– Ты не убивал ее. – Я покачала головой. – Ты помог ей обрести покой. Никто не должен умирать в таких муках.

Он не двигался долгое время. Как и я. Просто запустила ногти в его волосы, пока его дыхание не пришло в норму. Он был совсем ребенком, когда Элис умерла. Она была его единственным подобием семьи. Внезапно я почувствовала себя виноватой за то, что у меня такое замечательное детство. Возможно, у нас с Уорреном и было что-то общее, но он пережил вещи хуже, чем я могла себе представить.

Наконец, он выпрямился и вытер глаза.

– Она была единственной, кому я рассказал о своих способностях. До сих пор только она знала обо всем.

Я заправила волосы ему за ухо.

– Уоррен, мне так жаль.

Он кивнул.

– Мне тоже. Я всегда чувствовал себя ответственным за нее. Я должен был защитить ее, когда мы были в том ужасном доме. Я должен был спасти ее, когда она умирала. – Уоррен всхлипнул.

Я покачала головой.

– Это не твоя ответственность.

– Разве не так? – спросил он, и его голос был полон искреннего сомнения

– Нет, – ответила я. – Ты был ребенком. Ни один ребенок не должен взваливать на себя такой груз.

Уоррен кивнул, но неубедительно. Возможно, он никогда не сбросит с себя ответственность.

Через некоторое время его плечи, казалось, расслабились.

– Вау, я никогда никому это не рассказывал.

– Твои слова не покинут эту комнату, – пообещала я.

Он улыбнулся.

– Знаю. – Уоррен минуту пристально на меня смотрел. – Все это время я думал, что один такой. Думал, что навсегда останусь одиноким, таская с собой все дерьмо.

Я переплела наши пальцы и вспомнила, как мне было больно от пореза на лице в третьем классе на игровой площадке. Потом поцеловала его костяшки и прошептала.

– Никогда больше.

После этого наш разговор принял более непринужденный оборот, и я рассказала, как росла в Ашвилле и училась в колледже. Рассказала о миссис Клейбрукс из тюрьмы и о пожелании сифилиса девушке Натана. Мы смеялись и разговаривали почти до двух утра.

Наконец, он зевнул и покачал головой.

– Как бы мне ни хотелось, но нужно идти спать. Я на ногах с четырех утра. – Он посмотрел на большие черные часы на своем запястье. – Прошли почти сутки.

– Ты прав. Не хочу завтра проспать весь день напролет, – сказала я.

Уоррен встал и протянул мне руку.

– Что у нас на повестке дня завтра?

Я пожала плечами.

– Не знаю. Возможно, сделаем одинаковые татуировки и сбежим в Мексику.

Он рассмеялся и поднял меня на ноги.

– Я бы поехал с тобой в Мексику.

Я улыбнулась, и мы поднялись вверх по лестнице. Когда достигли верха, повернулась к нему.

– Ну, спокойной ночи, Уоррен.

Он наклонился и поцеловал меня в лоб.

– Спокойной ночи, Слоан.

Я прошла в свою комнату и оставила дверь приоткрытой. Почистила зубы, и забралась под пуховое одеяло. Мой мозг усиленно работал, сна не было ни в одном глазу. Тело изогнулось под одеялом. Я обняла свою подушку и отодвинула ее в сторону. Перекатилась на другую сторону матраса. Сбросила с себя одеяло, только чтобы потом обернуть им ноги.

Мой ксанакс лежал в сумочке внизу. Полная таблетка погрузила бы меня в кому. Пока я размышляла о последствиях, которые это вызовет на следующее утро, дверь в мою спальню открылась, и Уоррен вошел внутрь.

– Ты в порядке? – спросила я через залитую лунным светом комнату.

– Да. – Он медленно подошел ко мне. – Я пришел попросить прощения.

Я посмотрела через плечо, когда он остановился у края моей постели.

– Попросить прощения за что?

Уоррен приподнял одеяло и лег рядом. Его рука обвила мою талию, а голова легла на мою подушку.

– Тебе придется простить меня за то, что я забрался к тебе в постель, – прошептал он. Затем крепко обнял меня, отчего кровать загудела.

Я уже много лет так хорошо не спала.

* * *

Звук молотка снизу вырвал меня из глубокого сна на следующее утро. Я была одна в кровати. В то время как наш «совместный сон» был ограничен буквальным значением этой фразы, мое тело было настолько удовлетворено, что мозг не мог не фантазировать на тему «что, если». От этой мысли у меня поджались кончики пальцев на ногах.

Запах свежего кофе заставил мое сопротивляющееся тело подняться с кровати, и мои ноги подкосились, когда я сделала первый шаг в сторону ванной. Мышцы напоминали желе.

Внизу Уоррен забивал гвозди в новую дверную раму вокруг моей задней двери.

– Где ты взял инструменты? – спросила я, спустившись с последней ступеньки лестницы.

Он поднял взгляд и улыбнулся.

– Мне пришлось их купить, но пилу взял напрокат. Доброе утро.

– Доброе утро. Как давно ты встал? – Я пересекла комнату и направилась в кухню.

– Я проспал и встал около семи, – ответил он.

Я рассмеялась.

– Встать в семь, значит проспать?

– Я всегда просыпаюсь в четыре, – ответил он.

Я покачала головой и достала из шкафчика кофейную кружку.

– И ты сделал кофе? Я могу к этому привыкнуть.

Отнесла кофе обратно в гостиную и растянулась на диване. Уоррен был в белой майке, и я с восхищением наблюдала, как напрягаются его бицепсы, пока он орудовал молотком.

Он заметил мою ухмылку.

– Что ты делаешь?

Я покраснела до краев совей кружки.

– Наслаждаюсь зрелищем.

Уоррен рассмеялся.

– Мне пришлось купить тебе новую дверь. Предыдущая сломана не подлежит ремонту. Макнамара должно быть очень старался.

– Вероятно. Временами он похож на слона в посудной лавке, – ответила я. – Дай знать, сколько я тебе должна, чтобы все возместить.

– Не говори ерунды. – Он качнул дверью взад и вперед. – Как тебе спалось?

Я застонала и запрокинула голову.

– Лучше, чем когда-либо в жизни.

Уоррен улыбнулся.

– Мне тоже.

Раздался звонок в дверь. Я приподнялась, но он жестом меня остановил.

– Я позабочусь об этом.

Он открыл дверь, и Адрианна застыла, когда увидела Уоррена.

– Э, кто ты? – спросила она с широко открытыми глазами.

– Все хорошо! – Крикнула я ей. – Я здесь.

Она оглядела Уоррена с головы до ног, когда прошла мимо.

– Уоррен, это моя лучшая подруга Адрианна, – сказала я. – Адрианна, это Уоррен.

Он пожал ей руку.

– Я много слышал о тебе.

Ее рот приоткрылся.

– Я ни слова о тебе не слышала. – Адрианна посмотрела на меня в ожидании ответа.

– Конечно, слышала! – Она медленно опустилась на диван у моих ног, и я наклонилась к ней. – Он тот парень, которого я заметила на фестивале в прошлые выходные.

– Тот, кто напомнил тебе труп? И теперь он устанавливает тебе дверь? – Она склонила голову набок, в ее глазах читалось недоумение. – Я сейчас чертовски сбита с толку.

– Я пыталась позвонить тебе в среду вечером, чтобы объяснить, но ты не отвечала и не перезвонила, – сказала я. – С воскресенья многое произошло.

Уоррен рассмеялся и вернулся к починке двери.

– Это еще мягко сказано.

Адрианна положила свою сумочку на кофейный столик и скрестила ноги.

– Пожалуйста, просвети меня, – взмолилась она.

– Я повстречала Уоррена в прошлое воскресенье. Помнишь, пыталась объяснить тебе на фестивале, что не могла его прочесть?

– Ага, – ответила она.

Я толкнула ее пальцами ног в бедро.

– Он такой же как я. Поэтому я не могла его прочесть.

– Он тоже может делать странные вуду штуки? – спросила она.

– Да. Более или менее, – сказала я.

Она потерла лоб.

– Я полной растерянности.

Я сделала глубокий вдох.

– Давай посмотрим, смогу ли я тебя просветить. Уоррен живет недалеко от пляжа. Он видел меня в новостях. Не смог меня прочитать, как я не смогла его, поэтому приехал сюда, чтобы найти меня. В воскресенье вечером я приехала домой, а он был здесь.

Она посмотрела на Уоррена.

– Ты вломился в ее дом? – Адрианна указала на дверь.

Я покачала головой.

– Нет, это Натан.

– Детектив? Зачем ему вламываться в твой дом? – спросила она, ее голос подпрыгнул на октаву.

– Чтобы отвезти в больницу, – ответила я.

– Больницу?! – завопила она.

Я посмотрела на Уоррена, который прислонился к двери и смеялся.

– Это действительно не имеет никакого смысла, да? – спросила я его.

Он покачал головой.

– Чем больше ты говоришь, тем безумнее звучит.

Адрианна подняла свои ключи и покачала головой.

– Возможно, мне стоит уйти и вернуться чуть позже. Я просто заглянула спросить, не пойдешь ли ты со мной позавтракать. Мой мозг еще недостаточно проснулся для подобной информации.

Я рассмеялась.

– Нет. Останься, – сказала я, пытаясь удержать ее ногами.

– И я так предполагаю, он оставался здесь на ночь? – спросила она, указывая на мою пижаму.

– Да.

– Так вы теперь вместе?

Уоррен потерял самообладание и снова расхохотался.

– Нет, пока мы не выясним, не являюсь ли я ее братом!

Я согнулась пополам и уткнулась лицом в колени.

– Ха!

Адрианна встала.

– Должно быть, я ошиблась домом.

Я потянулась и схватила ее за руку.

– Прости. Звучит намного хуже, чем есть на самом деле.

– Надеюсь, что так, – сказала она, когда я утянула ее обратно на диван.

Я положила голову на ее плечо.

– Он замечательный, ты его полюбишь.

Она бросила взгляд на меня, затем на Уоррена.

– Ты говоришь о нем, словно о щенке.

Уоррен покачал головой.

– Я точно не щенок. – Он постучал костяшками по двери. – Хочу прибраться здесь и прыгнуть в душ. Скорее всего, тебе хватит времени, чтобы ввести Адрианну в курс дела.

– Хорошо, – сказала я. Он подмигнул мне, прежде чем снова выйти на улицу.

Я медленно рассказала все подруге все события недели, пока она наконец не начала понимать, о чем идет речь. Когда закончила, Адрианна покачала головой.

– Ты такая странная. Только с тобой случается подобное дерьмо.

Я кивнула.

– Знаю.

– Итак, когда вы узнаете результаты тестов ДНК? – Она указала наверх. – Потому что, если он твой брат, я обязана пригласить его на свидание.

– Он горячий, да? – спросила я.

– Сногсшибательно, – сказала она. – Чем он занимается?

– Он снайпер, – сказала я с дикой, взбудораженной улыбкой.

Адрианна вздохнула и закатила глаза.

– Конечно.

– О, угадай что еще? – спросила я.

Она подняла руки вверх и покачала головой.

– С тобой невозможно догадаться.

Я ударила ее кулаком в плечо.

– За прошлую неделю горячий детектив дважды меня поцеловал. – Я показала ей два пальца. – Дважды, Адрианна!

Она рассмеялась.

– Не может быть.

– Ага. Он безумно ревнует, – сказала я.

– Так у тебя уже есть запасной план.

– Натан не запасной план, – заявила я. – Мне тяжело представить, что мы с Уорреном родственники.

Адрианна улыбнулась.

– Ради твоего же блага, надеюсь, что нет. Ради своего блага, буду молиться, что да.

Я рассмеялась и слегка толкнула ее.

Уоррен спустился через несколько минут с влажными волосами, одетый в обегающую серую термофутболку и джинсы. Она сел на диванчик и поставил свои черные ботинки на пол рядом.

– Дамы, вы во всем разобрались?

– Думаю, да. – Вздохнула Адрианна. – Это довольно невероятная история.

Он рассмеялся.

– В какой ее части?

– Во всей. – Она встала и повесила сумку на плечо. – Что же, я собираюсь уходить. Уоррен, было приятно с тобой познакомиться.

Уоррен и я поднялись. Он приобнял меня сзади.

– Мне тоже, Адрианна. Уверен, мы снова скоро увидимся, – сказал он.

Она улыбнулась.

– Я тоже. – Затем указала на меня. – Мы обедаем вместе в понедельник, и я хочу услышать каждую деталь оставшихся выходных.

Уоррен перевел взгляд с нее на меня.

– А что произойдет в остальное время выходных?

Адрианна покачала головой.

– С этой девочкой никогда не знаешь. Она – настоящее чудо природы.

– Пока, – сказала я, слегка помахав рукой. – Позвоню тебе позже.

Когда она ушла, я села назад, и Уоррен растянулся на диване, положив голову мне на колени.

– Ты весь мокрый, – сказала я, проведя ногтями по его волосам.

Он мне улыбнулся.

– Тебе все равно.

Уоррен прав.

Я посмотрела на него.

– Знаешь, думаю, ты ошибаешься.

Уоррен запрокинул голову и посмотрел на меня.

– Ошибаюсь насчет чего?

– Что ты никому не нравишься. Ни мама, ни папа, ни Адрианна нисколько тебя не боялись. Адрианна даже сказала, что пригласит тебя на свидание, если мы окажемся родственниками.

Он рассмеялся.

– Серьезно?

– Ага.

– Думаю, это действительно странно. Все, с кем я встречался вместе с тобой, заставляли меня чувствовать себя… нормальным. Я не вызываю у них автоматической неприязни, – сказал он. – За исключением детектива Макнамары. Ему я явно не нравлюсь.

Я рассмеялась.

– Это связано с тестостероном.

– Вероятно, отчасти так и есть, – согласился Уоррен.

– Знаешь, мне интересно, не нейтрализуем ли мы друг друга в некотором роде. Например, рядом со мной ты кажешься более дружелюбным, – предположила я.

– Похоже, ты не перестаешь нравиться людям рядом со мной, – заявил он.

– Это потому что я очаровательна. – Я захлопала ресницами, глядя на него.

Он усмехнулся.

– Ты такая. – Уоррен закрыл глаза. – Расскажи мне об этом серийном убийце. Мы нечасто обсуждали эту тему.

Это заняло некоторое время, но я передал всю информацию, которую мне поведал Натан.

– Я слышал о некоторых из пропавших девушек, – сказал Уоррен. – Я не знал, что они связаны.

– Ну, теперь все сходится.

– Итак, они все одного возраста, расы и схожей внешности. Что-нибудь еще? – спросил он.

– Да. Они все похищены… и, я предполагаю, убиты… в осенние и зимние месяцы. С сентября по декабрь, – сказала я.

– О. Это интересно, – сказал он.

– Это очень интересно, – согласилась я. – Ты когда-нибудь лично встречался с серийным убийцей?

Он пожал плечами.

– Это довольно расплывчатое определение. Я встречал многих людей, которые убивали больше одного раза.

– Нет, я имею в виду кого-то больного и извращенного, типа Теда Банди[4]4
  Американский серийный убийца, насильник, похититель людей и некрофил, действовавший в 1970-е годы. Признался в 36 убийствах


[Закрыть], – сказала я.

Уоррен задумался.

– В Афганистане был один парень. Он сошел с ума и убил кучу мирных жителей, пока я работал наемником. Он был немного болен.

– Ты думаешь убийство кого-то всегда читается одинаково, когда мы смотрим на них? – спросила я.

Он пожал плечами.

– Учитывая, скольким людям я остановил сердце, надеюсь, что нет. Я действительно считаю, что есть большая разница между моими товарищами, который сражались и убивали на войне, и парнем, который застрелил кучу детей во сне.

Я задумалась.

– Всегда предполагала, что это как-то связано с душой, которую я вижу. С истинной сущностью человека, который думает, принимает решения и испытывает эмоции.

– Могу согласиться с твоей теорией, но не считаю, что люди рождаются сразу добрыми или злыми. Думаю, их моральный выбор определяет, по какую сторону нравственной пропасти они окажутся, – сказал Уоррен. – Я никогда не встречал маленького ребенка, от которого бы исходила тьма.

– Я тоже, – согласилась я. – Итак, выбор, который делают люди, портит их души.

Он кивнул.

– Я так думаю, потому что некоторые люди определенно более злые, чем другие.

Уоррен продолжил.

– И некоторые люди, которых я знаю уже много лет, со временем становились всё злее.

– Да, я начинаю замечать это все больше и больше, – ответила я.

Он поднял на меня взгляд.

– Потому что сейчас ты уделяешь этому больше внимания и пытаешься разобраться. Я говорил, это как тренировка.

– Поэтому у тебя получается лучше, чем у меня? – спросила я. – Ты тренировался дольше?

– Обладание властью оборвать чью-то жизнь в некоторой степени заставляет тебя желать разобраться в этом, – ответил он. – Ты же не хочешь, чтобы вокруг тебя творилась неразбериха.

– Звучит логично.

Уоррен указал на меня.

– Есть вопрос поважнее. Если мы можем видеть их души, значит, у нас с тобой нет душ, раз мы не можем читать друг друга?

Я приподняла брови.

– Звучит пугающе.

Он улыбнулся.

– Я бы не удивился, если бы у меня не было души.

Я покачала головой.

– Замолчи. – Затем забарабанила ногтями по его груди, мыслями вернувшись к пропавшим девушкам. – Ты действительно думаешь, что. если бы нашел подозрительное место, то мог бы сказать, есть ли там мертвое тело?

Уоррен закрыл глаза, пока я играла с его волосами.

– Безусловно.

Я содрогнулась от мысли, что смогла бы ощущать смерть везде, куда бы ни пошла.

– Знаю, ты сказал, что в этом нет ничего особенного, но кажется ужасающим.

– Я почти привык к этому.

Я наморщила нос.

– Держу пари, тебя корежит на кладбищах.

Он рассмеялся.

– Не совсем.

Я покачала головой.

– Не хочу больше сегодня говорить об убийствах и смерти. Чем желаешь сегодня заняться?

Уоррен открыл глаза.

– Я делаю это прямо сейчас.

Проведя руками по его груди, я сказала:

– Я имела в виду, что мы могли бы сходить куда-нибудь перекусить, взять несколько фильмов в Redbox[5]5
  Видеосервис, занимающийся прокатом и продажей фильмов и сериалов через специальные киоски


[Закрыть] и провести остаток дня, занимаясь именно этим.

Он улыбнулся и приподнялся.

– Могу присоединиться к этому плану.

Мы съездили позавтракать в кафе «Саннисайд», а по пути обратно заехали на заправку рядом с моим домом, чтобы купить несколько фильмов в Redbox.

– Я, пожалуй, возьму еще пива. Ты чего-нибудь хочешь? – спросила я.

Он выбирал фильмы в киоске.

– Подожди, я пойду с тобой.

Когда мы вошли в магазин, колокольчик над дверью звякнул. Я взяла упаковку из шести бутылок пива, схватила пакетик Doritos и последовала за Уорреном к стойке. Впереди нас в очереди стоял здоровый мужчина в камуфляжных штанах на подтяжках.

Уоррен наклонился ближе к моему уху.

– Как думаешь, если бы я переехал сюда, то смог бы носить такие штаны? – прошептал он.

Честно говоря, я думала, что Уоррену пошел бы и мешок из-под картошки, если бы он реально его захотел надеть. Я махнула рукой в сторону окна, привлекая его внимание к камуфляжному грузовику, припаркованному на заправочной станции.

– Только если ты возьмешь и такой грузовик.

Он рассмеялся.

Я скосила на него глаза.

– В разговоре о штанах промелькнула важная деталь – ты собираешься переехать сюда?

Он пожал своими широкими плечами.

– Это просто мысли. Не хочу вечно ездить туда-сюда.

Я улыбнулась, но ничего не сказала.

– А чем здесь можно заняться? – спросил он. – Продай мне Ашвилл. И не говори о смене цвета у листьев. Мне плевать на листья.

Я рассмеялась.

– Ну, единственное, чем можно заняться здесь осенью, помимо рассматривания листьев, – охотой и просмотром футбола. Если тебя не интересует ничего из этого, то осенью и зимой тебе крышка.

В моей голове зазвенел колокольчик.

– Думал, что у вас есть поблизости несколько лыжных трасс… – начал он.

Я подняла руку, призывая его к молчанию.

– Подожди. Когда начинается сезон охоты?

На его лице отразилось замешательство.

– Что?

Я потянула его за рука.

– Серьезно! Когда начинается сезон охоты?

– Ну, зависит от предмета охоты. Сезон охоты на оленей, один из самых популярных видов, обычно начинается в сентябре и заканчивается в январе, зависит от вида оружия и места охоты в штате. А что?

Мои глаза расширились. Я положила пиво на стойку и схватила его за предплечья.

– С сентября по декабрь! – почти закричала я. – Убийства происходят во время сезона охоты на оленей! Убийца – охотник!