Текст книги "Танец с Принцем Фейри (ЛП)"
Автор книги: Элис Кова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 26 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]
– Я пытался уберечь нас, – настаивает Дэвиен.
– Ты пытался измотать ее, – говорит Шайе, запихивая еду в рот. – Либо потому, что ты был разочарован в ней из-за того, что у нее есть магия... либо потому, что ты пытался подтолкнуть ее к тому, чтобы она снова использовала магию для тебя, чтобы ты мог это увидеть. Как бы то ни было, ты все еще осел, и тебе стоит взять себя в руки. Король так себя не ведет.
Дэвиен взглянул на нее.
– За нами охотились Палач.
– Там был один Палач, которого мы убили. Ну, она убила. Отличный трюк, особенно если делать это без ритуала, чтобы подготовить силу. Как только ты получишь магию, ты должен научиться делать и это. – Джайлс отрывает кусок от буханки хлеба и откусывает большой кусок. Он продолжает говорить с набитым ртом. – Мы можем быть городскими неудачниками в большинстве вещей. Но мы, по крайней мере, можем сделать так, чтобы никто не остался в живых, чтобы рассказать о том, как сильно мы облажались.
– Прямо как та женщина в лесу, – пробормотал Хол над своим кубком.
– Точно как тот Палач в лесу, – соглашается Джайлс.
Они говорят о женщине, которая напала на меня, поняла я. Шайе тоже что-то говорила о патрулировании лесов по обе стороны от Фэйда. Возможно, своей жизнью я обязана не только Дэвиену.
– Она взорвала того человека. Такая магическая вспышка, конечно, привлекла внимание фейри вблизи и издалека, – настаивает Дэвиен.
– Хорошо, что никто не живет в лесу, да? – Джайлс усмехается.
– Я уверен, что Король Вотор это почувствовал. – Дэвиен наклоняется через стол. Его голос становится тяжелым и серьезным. Дразнилки прекращаются. – А это значит, что он собирается охотиться за мной и за ней. Он знает, что старая магия вернулась в эти земли.
– Кто такой Король Вотор? – спрашиваю я, привлекая их внимание к себе. – Да, здравствуйте, только что проснулась. Он глава Болтов?
– Он самый. Король Вотор Болтов... на каком мы сейчас остановились? Десятый сейчас? – Джайлс откинулся в кресле, выглядя странно самодовольным. – Просто придерживайся «Болтов», потому что так проще. В любом случае, он попытается убить тебя при первой же возможности.
– Прекрасно. Я замечаю тенденцию, что в мире фейри все рано или поздно меня убьют.
– Наш милый смертоносный дом, – размышляет Джайлс, обращаясь к Холу, который в ответ закатывает глаза.
– Так как же нам сделать так, чтобы этого не случилось? Потому что мне очень нравится дышать.
– Теперь, когда вы встали, первый шаг – поговорить с Веной. – Дэвиен встает. – Если кто и знает, что делать... так это она.
ГЛАВА 14
Большое помещение для собраний, в которое меня привела лестница, соединено двумя массивными дверями с залом ожидания, который ведет в зал для аудиенции Венеры. Она сидит на золотом троне, окруженная колючими розами и колибри. Ее роскошная, смуглая кожа контрастирует с голубым платьем цвета морской пены и ярко-зелеными крыльями, похожими на крылья летучей мыши, которые простираются у нее за спиной. Ее темные волосы собраны на макушке и скреплены золотыми цветами.
Когда мы вошли, она разговаривала с тремя людьми. Но как только ее взгляд останавливается на нас с Дэвиеном, она отгоняет их взмахом руки.
– Дэвиен. – Она произносит его имя с глубоким почтением. – Наш король наконец-то вернулся. – Вена встает, протягивая обе руки. – Я прошу прощения, что меня не было здесь, чтобы должным образом поприветствовать вас по прибытии.
– Ты укрепляла наш западный фронт. В этом нет ничего плохого. – Дэвиен сцепляет с ней предплечья, руки почти согнуты в локтях. Они наклоняются вперед, и когда я думаю, что они собираются поцеловаться, они наклоняют головы в разные стороны, чмокая в каждую щеку.
– Ты милостив. – Она делает небольшой реверанс и склоняет голову, прежде чем отпустить Дэвиена. Затем она поворачивается ко мне. Я чувствую, как ее поведение немного остывает, когда она дает оценку. – Это та самая. – Это не вопрос, поэтому ни Дэвиен, ни я не отвечаем. Вена сужает свои золотые глаза, приближаясь ко мне. Она хватает мои щеки руками, наклоняя мое лицо вправо и влево. – Я вижу в тебе силу... могучую силу, которую с трудом сдерживает твое человеческое тело.
– Сила, которая по праву принадлежит мне. – Дэвиен подходит к Вене, когда она отпускает меня. Хотя для большинства он ведет себя как король, при дворе Вены он кажется скорее последователем. – Как мне освободить магию королей от нее?
Вена поджимает губы, продолжая смотреть на меня.
– Сила отпечаталась на ней. Я вижу, как она течет в каждой ее жилке. Она следит за каждым ее движением.
– Правда? – Я поднимаю руку, наблюдая за магическими искрами света, как во время полета Дэвиена или когда Джайлс проводил ритуал создания лагеря. Ничего нет, и я обнаруживаю, что слегка разочарована. Если на меня будут охотиться за то, что я владею магией, я хочу пожинать из этого плоды. Я хочу чувствовать себя такой же могущественной, какой меня считают эти люди. А не... себя. Та же старая Катриа, какой я всегда была.
– Это не слишком помогает, не так ли? – спрашивает Дэвиен.
– Будем надеяться, что нет. – Губы Вены нахмурились. – Это потребует исследований и изучения, прежде чем мы решим, как лучше поступить.
– У нас нет времени...
– Наши границы надежно защищены, – с улыбкой прервала она Дэвиена, положив руку ему на плечо. – Я знаю, что ты всю жизнь беспокоился о разрушающихся барьерах и древних ритуалах, исчезающих с течением времени. Но это не дом твоих предков в Мире Природы. Мы сильны здесь, в Мидскейпе. Мы твои воины, будущие короли фейри. Ты можешь доверить нам обеспечить твою безопасность, пока мы будем заниматься последним этапом возвращения твоей силы. Мы все ждали так долго, мы можем подождать еще немного.
– Даже если границы будут в безопасности... разве я не умру, просто находясь в Мидскейпе? – спрашиваю я. Друзья Дэвиена уже несколько часов твердили мне, что моя гибель неминуема, когда я только приехала.
Вена еще раз оглядывает меня с ног до головы.
– Ты чувствуешь, что умираешь?
– Ну, нет... – Я запнулась.
– Ты определенно не выглядишь так, как другие люди. Ты не увядаешь. – Она подходит ко мне и кладет кончики пальцев мне под подбородок, наклоняя мою голову влево и вправо. – На самом деле, ты светишься. Ты уже ела нашу еду?
– Да, в лесу.
– И какой она была на вкус?
– Нормальной, – говорю я. Подчеркивать, насколько это было вкусно, кажется излишним.
– Нормальной? – повторяет Дэвиен. – Почему ты ничего не сказала?
Я пожимаю плечами.
– Я была голодна. Я подумала, что у меня галлюцинации. – Ложь на вкус как облизывание свежеотполированных столовых приборов. Он тоже подозревает ложь. Его глаза скептически сужаются.
– Поешь еще раз, – инструктирует Вена. – И немедленно сообщи Дэвиену или мне, если что-то изменится во вкусе или в пище. Хотя я подозреваю, что этого не произойдет.
– Почему? В нашем мире никогда не было человека – кроме Человеческой Королевы– который мог бы жить в нашем мире. С тех пор, как был воздвигнут Фэйд. – Дэвиен сложил руки на груди.
– Я подозреваю, что это из-за магии внутри нее. Она исцеляет ее раны, не так ли? Возможно, она также превращает нашу пищу в пищу для нее, несмотря на то, что она человек. Или, может быть, это потому, что магия – это часть этого мира, которая существует внутри нее. Реального прецедента тому, что произошло, нет, так что любое объяснение может быть жизнеспособным. – Вена пожимает плечами. – Она жива, так что это действительно все, что имеет значение, да?
– Я определенно предпочитаю быть живой, – говорю я с очевидностью. – Но значит ли это, что как только магия покинет меня, я начну... увядать? – Я не могу собраться с силами, чтобы сказать «умру».
– Если мои предположения верны, то да. – Вена кивает. – Поэтому мы позаботимся о том, чтобы, когда мы вытащим из тебя магию, мы также смогли быстро вернуть тебя в твой мир.
– Может ли магия быть израсходована на поддержание ее жизни? Она не из этого мира. Ее связь с ним не может укрепить силу. – По лицу Дэвиена пробежала тревога. Беспокойство не за меня, а за магию во мне. Я сжимаю губы в горькую улыбку.
– Я сомневаюсь, что магия короля будет израсходована человеком так быстро. – Вена говорит осторожно. Она не говорит прямо «нет». Она говорит, что сомневается, а не твердое «да» или «нет». Я должна помнить о языке фейри. Они не умеют лгать... но это не значит, что они всегда клянутся в правде. Я думаю о том, как мой отец подчеркивал хитрости переговоров – эти навыки пригодятся мне здесь.
– Возможно, ты права. – Дэвиен поджимает губы. Он, несомненно, слышит то же самое, что и я. Но больше ничего нельзя сделать. Мы все оказались в ловушке этих нестандартных обстоятельств. – Чем я могу тебе помочь?
– Я дам тебе знать, как только обнаружу что-то, чем стоит поделиться. Исследования будут моим единственным занятием. А пока восстанови свою связь с этой землей. Укрепи свою врожденную магию, прежде чем ты унаследуешь силу королей. – Вена улыбается ласково и почти по-матерински. – Насладись нашей безопасностью и комфортом, прежде чем отправишься отвоевывать свой трон с помощью битв и кровопролития.
Дэвиен тяжело вздыхает. На секунду мне показалось, что он собирается сопротивляться. По его выражению лица я вижу, что он хочет этого. Но, к моему удивлению, он этого не делает.
– Очень хорошо. Я оставляю это дело пока на твое попечение, Вена.
Вена смотрит на меня.
– А ты наслаждайся всем, что может предложить Дримсонг. Такие спокойные и безопасные места редко встречаются в дикой земли фейри. А для человека это еще большая редкость. Наслаждайся им на всю катушку.
– Конечно, спасибо. – Я делаю небольшой реверанс Вене, когда мы уходим. У нее в глазах блеск, и она кивает в ответ. Я не знаю, должна ли я выказывать ей уважение. Но мне кажется, что это правильно.
Несколькими быстрыми шагами я догоняю Дэвиена. Он смотрит на меня краем глаза. Тишина между нами тяжелая и неловкая, как никогда раньше.
Я прочищаю горло, чтобы нарушить тишину, и говорю:
– Если уж на то пошло, я не против небольшой передышки. За последние несколько дней у меня не было возможности перевести дух. Будет приятно почувствовать себя в безопасности.
– Ты можешь чувствовать себя в безопасности среди фейри? – спросил он.
Мы останавливаемся в короткой прихожей между залом аудиенций Вены и комнатой собраний. Я прикусила губу и провела рукой по волосам.
– Если честно, я всегда чувствовала себя в безопасности рядом с тобой, – признаю я. Даже когда мне этого не хотелось.
– Пока ты не узнала, что я фейри. – Он собирается уходить.
Я ловлю его руку. Она такая же теплая и мягкая, как в ту ночь в поместье – когда я впервые надела повязку на глаза.
– Даже после... я никогда не думала, что ты причинишь мне боль.
– И все же ты попыталась сбежать при первой же возможности, несмотря на то, что я поклялся тебе. – Он не отстранился, по крайней мере, физически. Но я вижу, что ранила его. Глубокая боль отдается во мне, эхом отражаясь от его ладони к моей.
– Я могу доверять тебе, но не другим, – говорю я. – В первый день они говорили о том, что я умру.
– Разве я не предал тебя? – Он делает шаг вперед, крылья подергиваются от волнения. – Разве ты не говорила, что то, как я скрыл от тебя правду, обернулось раной? Можешь ли ты доверять тому, кто предал тебя?
– Я ....
Дэвиен останавливается на волоске. Я чувствую каждый дюйм его высокой, стройной фигуры. Он смотрит на меня с такой силой, с какой никто и никогда не смотрел на меня раньше. Он ждет моего ответа, наши руки по-прежнему сцеплены.
– Ты не можешь получить все, Катриа. Ты говоришь мне одно. Ты делаешь другое. Ты доверяешь мне, не доверяя. Ты заинтересована в том, чтобы понять мое положение, но мало что делаешь, когда узнаешь его. Что ты чувствуешь на самом деле?
– Я не знаю, – шепчу я, признаваясь и себе, и ему. Скорее всего, в этом корень всех наших проблем. – Я не знаю, что я чувствую к тебе. Я не знаю, как примирить человека, стоящего сейчас передо мной, с – Лордом Фенвудом, которого я знала в поместье. Потому что тот человек... Тот человек... – к которому я начала испытывать настоящие чувства. Это признание – тихий, умоляющий шепот в моем сознании. И как только оно прозвучало, все барьеры, которые я когда-либо возводила, снова укрепились.
Я никогда не позволю себе влюбиться.
Любить – это боль. Даже простое начало испытания чувств причиняет мне боль. Запутанная. Разорванная по швам противоречивыми интересами. Так ли чувствовал себя мой отец? Знал ли он, что Джойс была ужасна для него, и все же что-то... что-то не позволило ему уйти? Даже когда он знал, что она злая, он называл ее своим светом.
Теперь я попадаю в ту же ловушку. Этот человек начал вызывать во мне чувства, которых я никогда не хотела, и я должна остановить их сейчас, иначе я могу последовать за ним к своей гибели в этом мире, который угрожает мне смертью на каждом шагу. Я должна, во что бы то ни стало, игнорировать эмоции, бурлящие в глубине моего сердца.
– Я и есть этот человек, – говорит он.
– Лорд Фенвуд был ложью.
– Я фейри, я не могу лгать, как бы мне этого ни хотелось. Все, что я говорил тебе – все, чем я был тогда – это то, кем я являюсь сейчас. Ты не можешь выбрать те части меня, которые тебе нравятся, и отказаться от всего остального. – Он отпускает меня. – Я и Лорд Фенвуд, который наслаждается медовухой в качестве ночного бокала с блестящей собеседницей, и Дэвиен Авинесс – фей и законный правитель Королевства Авинесс, которое я имею полное намерение восстановить. Ты доверяешь мне такому, какой я есть, хочешь меня таким, какой я есть, или нет.
Я смотрю, как он уходит, с трудом подбирая слова. В любом случае, это не имеет значения, не так ли? Он вытащит из меня свою магию, и тогда между нами все будет кончено. Я вернусь в свой мир и буду жить одна в поместье, которое он мне завещал, вдали от тех мест, где никто не сможет причинить мне вреда. Он останется здесь, станет королем всех фейри и забудет о моем существовании.
Он ни разу не оглянулся.
Я зависла в прихожей, не готовая вернуться в главный зал. Я слышу их тихий разговор. Мне интересно, о чем говорят, но лучше не пытаться слушать. Я не хочу это слышать... не совсем. Они говорят обо мне. Нет, они говорят о магии Дэвиена во мне и о том, как они вернут ее обратно. Я просто ненужный сосуд. Лишний шаг, который все ненавидят. Бремя, опять же.
Повесив голову, я сдерживаю горький смех.
Дверь, открывающаяся в другом конце коридора, пугает меня. Я вижу, как в нее входит парень. Два крошечных рога торчат у него над висками. Маленький жилистый хвостик дергается за ним, когда он направляется к залу аудиенций Вены с пухлой сумкой, перекинутой через плечо.
– Прости? – мягко говорю я. Он вскакивает, крепко сжимая свою сумку. Его грудь вздымается от панического удивления. – Я прошу прощения, я не хотела тебя напугать. – Я указываю на дверь. – Куда она ведет?
– Сколько Вы мне заплатите, чтобы узнать?
– Я должна заплатить тебе за ответ на простой вопрос?
Он надувает грудь и вытирает нос большим пальцем. Несомненно, он выглядит очень суровым в своем воображении.
– Ничего бесплатного не бывает.
– Тогда я просто подойду и узнаю все сама. – Я отталкиваюсь от стены.
– О, с Вами не весело, мисс. – Он застонал. – Ладно, это просто боковой выход в город. Вам что-то нужно? Я могу принести это для Вас.
– За определенную цену, верно?
– Вы быстро учитесь, я вижу. – У мальчика ухмылка и мягкие фиолетовые глаза. – Я маленький, поэтому могу пробраться куда угодно и… подожди... ты – это она. Человек. Не так ли?
Интересно, откуда он узнал? Я несколько недель не могла понять, что Орен – фейри, пока не увидела его крылья. Без видимых нечеловеческих черт невозможно сказать, что фейри чем-то отличается от меня.
– Я не заинтересована в работе с тобой. – Я вздрагиваю от того, что меня раскрыли.
– Эй, эй, не нужно делать длинное лицо, мисс. Я не причиню Вам вреда. – Он смеется. – Я просто никогда раньше не встречал живого, дышащего человека.
Я складываю руки на груди, защищаясь, и обдумываю свои действия. Он выглядит не старше десяти лет. Но, возможно, его внешность – это гламур. Может быть, он еще один замаскированный монстр.
– Извини, мне нужно идти.
– Подождите, разве Вам ничего не нужно? – Он мчится впереди меня. – Я могу помочь Вам достать это. Правда. Я даже не буду много просить.
Я оглядываюсь на дверь, прикусив губу.
– Я хочу пойти куда-нибудь, где есть музыка и песни. Во сколько мне это обойдется?
Он задумывается на секунду, надувая при этом щеки.
– Я сделаю для Вас кое-что получше. Я достану плащ, чтобы никто не заметил, как смешно Вы выглядите без когтей, хвостов, рогов или крыльев – О, это я смешно выгляжу? – А потом я отведу Вас куда-нибудь, где есть музыка. И все, чего это будет стоить, это...
Я держу себя в руках.
– Танец.
– Один танец? И все?
– Один танец – это моя цена за все, что я только что сказал.
Фейри не умеет лгать. А значит, он не может отказаться от своей сделки. Это кажется достаточно безобидным...
– Хорошо.
– Правда? – Он моргает, а затем его улыбка расширяется. Он переминается с ноги на ногу от беспокойного возбуждения. – Отлично. Вы только что купили себе лучшего проводника в Дримсонге. Нет такого места, куда бы Раф Легконогий5 не знал, как добраться.
Его энтузиазм заразителен, и я не могу сдержать улыбку на губах. Она расширяется, когда дверь открывается и на мое лицо падает солнечный свет.
ГЛАВА 15
Воздух сладок и имеет вкус свободы. Я наклоняю лицо к небу, наслаждаясь теплым солнечным светом. Когда я опускаю взгляд, мое сердце начинает бешено колотиться, так как это действительно поражает меня:
Я нахожусь в мире фейри и магии.
Мужчины и женщины бродят по улицам, занимаясь своими делами, как будто их неестественные особенности совершенно не заслуживают внимания. Я вижу смеющуюся пару, которая обнимает друг друга и кружится на повороте. Вот отец и его дети, послушные помощники в сегодняшнем походе в магазин. Над головой пролетает девушка, за ней стремительно мчатся две другие, крича что-то между собой, что теряется в звуках их жужжащих крыльев и волшебства.
У каждого есть что-то уникальное – рога и копыта, хвосты и крылья. Я вижу ярко-розовые волосы и глаза, похожие на кошачьи. Я должна быть в ужасе. Найди страх! кричит мне мой здравый смысл из глубины сознания, эти люди – твои заклятые враги.
Но я не боюсь. Мое сердце бьется в ритм с их шагами. Мои глаза впитывают все, что связано с ними. А мои ноги хотят бежать навстречу чему-то совершенно неописуемому – чему-то, о чем я не имею ни малейшего представления, кто, что и где это может быть. Я хочу видеть и трогать все вокруг. Мой унылый мир обрел свой цвет, и я хочу сделать его своим.
– Если Вы будете продолжать таращиться, люди заметят. – Раф берет меня за руку и поворачивает голову вправо. Я прислушиваюсь к его словам, и мы начинаем двигаться.
Каждое здание в Дримсонге великолепнее предыдущего. Они сделаны из дерева и камня, железа и стекла. Шелковые простыни развешаны для просушки на веревках, протянутых через улицу, и воздух благоухает лавандой и мылом. Я останавливаюсь у одних, особенно потрясающих ворот, чтобы провести кончиками пальцев по железным изделиям. Тысячи крошечных отверстий были пробиты в тонком листе металла, превращая его в нежное кружево. Ленты и банты разложены вдоль него, настолько реалистичные, что я удивляюсь, как они не развеваются на ветру.
– Пойдемте. – Раф берет меня за руку и тянет за собой. – Я думал, Вам нужна музыка, а не... чем это Вы сейчас занимаетесь? Человеческая магия?
– Нет, у людей нет магии. – Я тихонько хихикаю. Мои глаза все еще смотрят на ворота, даже когда он оттаскивает меня. – Я любовалась ими. Конструкция такая красивая; я никогда не видела ничего подобного.
– Мне кажется, это нормально. – Он пожимает плечами. О, вырасти в мире, где все это нормально. – Сюда. – Мы огибаем здание с кружевными воротами, заходим через заднюю дверь в маленький дворик в левом дальнем углу участка. – Вы ждите здесь.
– Хорошо. – Я остаюсь в тени беседки над боковой дверью, пока Раф подбегает к двери кухни и несколько раз стучит. Она открывается, и краснолицая служанка высовывает нос.
– На этот раз хозяйка дома точно спустит с тебя шкуру. Ты не можешь продолжать так звать.
– Ей не обязательно знать, что я здесь. Ты можешь позвать Ральшу? – Раф сжимает руки в кулаки и поднимает их вверх, словно умоляя. Женщина кладет руку на бедро и вскидывает брови. – Хорошо, я доставлю тебе его, когда ты захочешь. Но больше ты от меня ничего не получишь.
– Хороший мальчик. Подожди минутку.
Здесь все имеет свою цену, напоминаю я себе, наблюдая за взаимодействием. Я должна помнить об этом и обращать внимание на каждое слово, которое произносят люди. К счастью, в этом у меня есть опыт моего отца. Важно не только то, что люди говорят, но и как, говорил он мне. Обращай внимание на все. До появления Джойс он даже позволял мне присутствовать на некоторых его встречах и спрашивал совета после них. Один из немногих случаев, когда я почувствовала, что могу использовать свои знания о лжи, чтобы быть полезной кому-то помимо себя.
Ральша – девушка, не старше Рафа. Но у Рафа короткие русые волосы, а у Ральши длинные, глубокие фиолетовые локоны. Она визжит при виде Рафа, бросаясь ему на шею. Здесь явно назревает какая-то юная любовь, и я сдерживаюсь, чтобы не предупредить их обоих. Может быть, фейри не подвержены ловушкам любви, через которые приходится проходить нам, людям. В любом случае, их ошибки – не мое дело.
Раф немного похлопал ресницами, Ральша уходит в дом и возвращается с плащом. Раф чмокает ее в щеку и подмигивает, прежде чем вернуться ко мне. Ральша тает в дверном проеме... пока ее не зовет обратно в дом служанка, которую я видела ранее.
– Вот, держите. На самом деле это хороший плащ. Мама Ральши – лучшая портниха в Дримсонге. Ральша говорит, что у нее даже есть зачарованный ткацкий станок, который может вплетать невидимую нить в ткань.
– Если это невидимая нить, как ты вообще узнаешь, что она там есть? – усмехаюсь я.
Раф обдумывает вопрос слишком долго. Это только заставляет меня ухмыляться еще больше, и он высовывает язык.
– Если она говорит, что она там есть, значит, так оно и есть. – О, точно, они не могут лгать. – Теперь повернитесь и дайте мне надеть его на Вас. – Он протягивает плащ.
– Какая услуга. – Я тихонько смеюсь и поворачиваюсь.
– Ну, я же говорил Вам, что я лучший проводник... – В его словах отчетливо слышна остановка. Я мгновенно вздрагиваю. Я знаю, что он видел. Это дурацкое шелковое платье и его дурацкий взмах спереди и сзади. Я чувствую, как маленький пальчик вдавливается в мой позвоночник между лопатками. – Откуда у Вас это, мисс?
Он ребенок. Он не знает, что лучше. Он не знает, что невежливо спрашивать о самых страшных шрамах людей так открыто.
– Я не помню, – бормочу я. Как только я произношу эту ложь, металлический привкус заполняет мой рот. Но это не только потому, что я лгу. В тот день я тоже почувствовала вкус крови. Я прикусила язык от крика и тряски. В памяти всплывает запах горелой плоти. – У меня это было всегда. С тех пор, как я была маленькой девочкой. Не старше тебя. Это было всегда.
Он хмыкает.
– Злой вид. Вы, должно быть, крепкий человек, чтобы вытерпеть такое и остаться в порядке.
Я набрасываю плащ на плечи, чувствуя себя гораздо менее голой. Мои самые уродливые секреты снова скрыты под тканевой броней.
– Мне нравится так думать.
– Хорошо, Вы должно быть выносливыми, чтобы выжить среди фейри. – Он снова усмехается, и мы снова выходим на улицу.
После еще нескольких минут ходьбы мы приходим в таверну. Я слышу обжигающе горячие струны хорошо сыгранной скрипки. Под ней лихорадочно бьют барабаны, задавая живой темп другим исполнителям. Флейта парит над всеми, нанизывая мелодию, которая превращает все это буйное собрание звуков в песню, от которой захватывает дух.
– Что это за место? – шепчу я.
– Кричащий Козел. – Раф ухмыляется. – Вы хотели музыки. Лучшей нет во всех диких землях фейри. Ну, не стойте там. Заходите. – Он подталкивает меня, и я, спотыкаясь, иду к арочному входу.
В Кричащем Козле нет ни дверей, ни окон. Только колонны и арки, составляющие передний фасад, пропускающие солнечный свет и выпускающие звуки. Здесь также нет стульев – только высокие столы, за которыми стоят мужчины и женщины, топая ногами в такт музыке и поливая землю пенистым элем.
Мой взгляд привлекает низкая сцена напротив входа, где играет группа. Мужчины и женщины кружатся на танцполе перед ней.
– Постарайтесь выглядеть менее заметной, боже. – Раф тянет меня к пустому столику у одной из арок. Он забирается на полустенку и стоит так, словно он хозяин этого места. Подходит барменша, ставит передо мной фужер. – Эй, а где мой? – хнычет Раф.
– Может быть, когда ты подрастешь. – Она подмигивает и уходит.
– Грубо. – Раф закатывает глаза.
Я почти пропускаю весь этот диалог, вместо этого слишком сосредоточившись на музыке. Живая джига исполняется в обычном времени. Человек с волынкой скачет по сцене, подбадривая танцоров своими причудливыми движениями. До этого я видела только одно выступление... Мой отец привел странствующий оркестр на одну из своих последних вечеринок для Торговой Компании Эпплгейт, после того как я просила и умоляла. Вечеринка пришлась на мой день рождения, и он не смог отказать, несмотря на то, что после смерти моей матери музыку запретили как «слишком болезненную».
В тот вечер Джойс выбирала музыку. Конечно же, это была скучная коллекция заурядных инструментальных композиций в исполнении мужчин, вдвое старше моего отца. Боже упаси, если бы на одной из этих вечеринок мы действительно веселились. Если бы это было так, вот как бы выглядело наше поместье, как бы оно звучало. Я пытаюсь представить себе это, и эта мысль сопровождается комичным образом Джойс, которая чуть не потеряла голову от топота по ее смехотворно дорогим коврам.
На моих губах появляется улыбка. Я притопываю ногой в такт. Мой взгляд устремляется на человека с волынкой. И тут я вижу целую кучу инструментов справа от сцены. К ним прислонена лютня. Она не такая изящная, как у моей матери, я могу судить об этом отсюда. Но струны целы, и я готов поспорить на что угодно, что она настроена.
– Что это такое? – спрашиваю я Рафа и указываю на груду инструментов.
– Инструменты для исполнителей. – Он пожимает плечами. – Я вижу, как люди подходят и берут их, когда в баре тихо. Тихая таверна – грустная таверна, – говорит он, словно повторяя за кем-то другим.
Конечно, я неправильно понимаю.
– Значит, любой может играть на них?
– Думаю, да. – Он пожимает плечами. Хотела бы я знать, говорит ли он правду, или говорит правду так, как он ее знает. – Я никогда не видел, чтобы у кого-то были неприятности из-за игры на них. О, подождите, Вы хотите поиграть?
– Нет, нет... я не умею. – Но даже когда я это говорю, я ударяю костяшками пальцев. Мне так хочется услышать гармонию мелодии свирели, которая, как я знаю, заперта в струнах лютни.
– Эх, скорее всего, Вы правы.
– Что? – Я смотрю на него, отголоски Джойс и Хелен внезапно вплетаются в его слова.
Он понижает голос.
– Вы человек. Вы никак не можете играть достаточно хорошо, чтобы не отставать от фейри. Я уверен, что Вы просто потрясены качеством наших бардов.
Так и есть. Но это не значит, что я не смогу идти в ногу. Я думаю, я могла бы...
Прекрати этот шум!
Мама, она снова это делает. Она играет на этой штуке!
Если ты еще раз сыграешь на лютне, я отрублю шею ей или тебе.
Слова Хелен и Джойс на мгновение заглушают музыку. Я смотрю на беззвучные инструменты под тяжестью всех слов, которыми они меня наполнили. Так сильно Джойс и Хелен давят на меня, делая меня маленькой. Меня никогда не хватало, чтобы противостоять им. Никогда...
Висок Лауры упирается в мое колено. Она наклоняет свое лицо ко мне. Еще одну песню перед сном, произносит она.
– Нет, – шепчу я.
– Нет, что? – Раф в замешательстве.
Понятно. Его не было в тот день, когда моя рука была продана за состояние для брака. Его не было в тот день, когда я поклялась никогда больше не позволять им или кому-либо еще заманивать меня в ловушку, заставлять чувствовать себя маленькой, превращать меня в инструмент вместо целостной личности.
– Ты ошибаешься. Я могу не отставать. – Я смотрю на него. – И я собираюсь тебе это показать.
– Погодите!
Я уже плетусь по танцполу. Я приближаюсь к сцене с таким намерением, что игрок на свирели кивает мне своей козлиной головой. Я отвечаю ему жестом, и он отходит в сторону. Это выглядит почти как разрешение.
Позади меня раздается стук ног танцоров. Глубокий резонанс барабана звучит внутри меня. Музыка заглушает все слова Джойс или Хелен на короткую и славную минуту, пока я выхожу на сцену и направляюсь прямо к лютне, накидывая ее ремень на плечи.
– Привет, подруга, – шепчу я, слегка натягивая струны, достаточно тихо, чтобы никто, кроме меня, не услышал. Как я и предполагала, она настроена. – Ну что, пойдем?
Я кружусь и делаю шаг вперед, попадая в мелодию. Моя нога отстукивает ритм, а пальцы начинают двигаться инстинктивно. Остальные игроки смотрят на меня взволнованными взглядами и ободряющими улыбками. Они кивают мне головой, я киваю им в ответ.
Теперь это квартет, музыка стала богаче, глубже. Я встречаюсь взглядом со скрипачкой, женщиной с бритой головой, на которой видны татуировки, похожие на те, что есть у Шайе и Джайлса. Она улыбается мне и кивает. Я киваю в ответ.
Мы говорим не словами, не мыслями и даже не жестами. В музыке, которую мы слышим, есть направление. Маленькие указатели на пути, которые говорят: если я играю это, ты играешь то. И вместе мы создаем свою собственную музыку, созданную для этого момента, которая никогда больше не будет услышана.
Мы превращаем эмоции в песню.
Пот стекает по моей шее, когда мелодия меняется. Скрипачка отрывается от остальных, поднимается на крещендо, требуя к себе внимания. Остальные затихают, пока она не обрушивается обратно в новой мелодии.
Я узнаю это, я понимаю.
«Жила-была девушка с такими прекрасными волосами,
Я увидел, как она танцует, и сказал, что она божественна.
И я повел ее к народному морю,
и сказал:” Джилли, ты выйдешь за меня замуж?”»
Вся таверна аплодирует в такт. Все объединяются в песне для припева.
«Скоро будет свадьба,
Клятва, поцелуй и постель.
Пусть скоро придет Джилли-лас,
Вниз по морю мерфолков».
Мои руки летают по лютне. Между припевом и куплетом лишь короткие перерывы. Едва ли несколько нот. Я всегда любила эту песню по этой причине. Ее было трудно играть и еще труднее петь.
