Текст книги "Танец с Принцем Фейри (ЛП)"

Автор книги: Элис Кова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 26 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

ГЛАВА 10

Не совсем понимаю, почему он называется «Кровоточащий Лес». По сравнению с лесом дома, это место – Смею думать? – более спокойное. Несмотря на мою компанию, конечно.

Они разговаривают между собой в течение дня, в основном игнорируя меня. Дэвиен говорит мало; он возглавляет группу и довольно драматично размышляет. Орен тоже не вмешивается в их разговоры, держась позади, ближе ко мне. Без сомнения, чтобы убедиться, что я не убегу. Я стараюсь держаться на расстоянии даже от него. То доверие, которое он мог заслужить от меня, теперь исчезло.

Неизбежно разговор возвращается ко мне вместе с их взглядами. Они спрашивают, как у меня дела. Они говорят, что я, должно быть, устал. Они говорят, что мое слабое, хрупкое человеческое тело, должно быть, ломается.

Каждый раз я уверяю их, что я более чем способна идти дальше. Я могу пройти еще немного.

Они делают это уже в четвертый раз, и я окончательно изнемогаю. Солнце садится на другой, неправильной стороне гор, которые возвышаются над нами – странное для меня явление и еще одно доказательство того, что я очень далеко от дома. Солнце встает из-за гор... а не садится. Я останавливаюсь, скрещиваю руки и смотрю на них.

– Вы когда-нибудь скажете мне, почему именно я умру в ближайшие три дня?

– Ты действительно хочешь знать? – спрашивает Хол.

– О, могу я ей сказать? – Джайлс кажется мне слишком нетерпеливым. Он ухмыляется, и тут я замечаю, что его зубы чуть острее, чем у нормального человека.

– Полагаю, я позволю тебе отказать мне в этом удовольствии, – говорит Шайе Джайлсу.

– Скажите ей все, что хотите, – отвечает Дэвиен. – Но не останавливайтесь.

Мы снова начинаем наш марш. Джайлс говорит, пока мы идем.

– Поскольку ты человек, я предположу, что ты практически ничего не знаешь о мире, в котором живешь. – Я закатываю глаза. Он игнорирует это. – Тебе нужно знать следующее. Существует три мира: Запределье – куда ты попадаешь после смерти; Мидскейп – где ты сейчас находишься, и где все еще живут те из нас, кто владеет магией; и Мир Природы – мир, который люди получили после древних войн, и откуда ты родом.

– Между каждым из этих миров есть барьер. Барьер между Мидскейпом и Запредельем называется Вэйл. Барьер между Мидскейпом и Миром Природы называется Фэйдом.

– Хорошо. – Кажется, я поняла. Хотя это кажется слишком невероятным, чтобы быть реальным. – Мы пересекли Фэйд, чтобы попасть сюда?

– Верно, – говорит он.

– Значит, люди, которые пытаются перейти через горы, пересекают Фэйд и оказываются здесь? В Мидскейпе?

– Не совсем.

– К счастью, не для них. – Шайе откидывает голову назад и смеется. – Смерть более добра к человеку, чем случайное попадание в дикие земли фейри.

Я скрещиваю руки на груди и борюсь с дрожью. Я все еще в ночной рубашке и халате. Чего бы я только не отдала за достойную пару брюк или приличное платье.

– Предполагается, что люди и обычные существа Мидскейпа не могут пересечь Фэйд. Лишь некоторые эльфы могут; именно Король Эльфов поддерживает барьеры между мирами. Не позволяя большинству людей переходить на ту или иную сторону, он сохраняет свою власть.

– Король Эльфов? – повторяю я. – Здесь есть не только фейри?

– Есть эльфы, мер, ликин, мы... Давным-давно были дриады, но они вымерли после того, как создали людей. Есть еще вампиры, но их не видели уже много веков. Думаю, в последний раз о них слышали через пару сотен лет после возведения Фэйда. Возможно, они прошли путь дриад.

Дриады, создающие людей... Все существа из старых сказок реальны... У меня кружится голова, и я останавливаюсь, чтобы прислониться к дереву и перевести дух.

– Это невозможно.

– Что это тогда было? – Джайлс отзывается мне.

– Только не говори мне, что она наконец-то сдалась на сегодня? – спрашивает Шайе.

– Это не может быть правдой. Я должно быть сплю. – Я со смехом качаю головой. – Магические существа? Древние войны? Барьеры между мирами? Нет. Нет, это не реально.

– К сожалению для тебя, это очень реально. – Джайлс засовывает руки в карманы, скрытые складками свободной юбки. – Потому что мы даже не добрались до той части, которая тебя убьет.

– О. Хорошо. Больше вещей, которые могут меня убить, кроме злодеев из всех историй, которые мне рассказывали в детстве. – Я хмуро смотрю на него.

– Не останавливайся, – кричит Дэвиен. Я хмурюсь еще больше и отталкиваюсь от дерева. Марш идет довольно бодрым шагом, и хотя я бы не сказала, что уже устала, это гораздо больше, чем прогулка по лесу. Я оглядываюсь назад. Кажется, что мы от чего-то бежим. Что бы ни вселяло страх в сердца этих людей, я знаю, что не хочу с ними встречаться. Мои мысли возвращаются к женщине, которая напала на меня в лесу. Возможно, здесь тоже есть такие, как она.

– Люди не созданы для этого мира, – говорит Джайлс. – Только один человек может выжить здесь – Человеческая Королева.

– Где она живет? – Если есть Человеческая Королева, то, возможно, я смогу найти к ней дорогу. Конечно, она будет сочувствовать мне, верно? Я внутренне ругаюсь. О чем я думаю? Добраться до Человеческой Королевы? Даже если бы Джайлс сказал мне, где ее найти, я бы не отличила здесь один город от другого. Я ничего не знаю об этом мире. Тошнотворное чувство беспомощности оседает на моих плечах, и мне хочется закричать.

– Там, куда ты не захочешь идти. Она замужем за Королем Эльфов и живет далеко на юге.

– Да сгниют они вместе со всеми эльфами за своей стеной, – пробормотал Хол себе под нос.

– Позволь мне прояснить ситуацию, ты говоришь, что люди не могут выжить здесь, поэтому все люди были давно вытеснены в.… – Я пытаюсь вспомнить, как он назвал мой мир – Мир Природы.

– Посмотрите-ка, ее можно научить. Я здесь как гордый папаша. – Джайлс вытирает воображаемую слезу из уголка глаза, драматически фыркая.

Я игнорирую замечание. Это самое близкое подтверждение, которое я собираюсь получить, поэтому я продолжаю.

– И поскольку люди не могут здесь выжить... я умру?

– Более или менее. – Джайлс пожимает плечами. – Не могу сказать, что мы когда-либо действительно проверяли это. Шайе, ты однажды видела, как человека затащили в Мидскейп, верно?

Шайе злится на него за то, что он поставил ее в тупик. Но она все равно отвечает.

– Да. Это была ужасная идея от ужасного человека, который делал ужасные вещи. – Ее взгляд отстранен, пока она говорит. Кажется, она ни на что не смотрит. – Это еда, вода. В Мидскейпе людей не кормят так, как следовало бы. Они быстро увядают и умирают.

Я сглатываю и смотрю назад, на горы. Я пытаюсь спросить как можно более непринужденно:

– Как кто-то пересекает Фэйд?

– Даже не думай пытаться сделать это. – Хол видит меня насквозь. Он завязывает свои длинные русые волосы на затылке и расчесывает их вокруг рогов. Они больше похожи на перламутр, чем на кость. – Фэйд – опасное место, даже для нас. Помни, никто не должен пересекать его. Мы можем перемещаться по нему только с помощью магии и разрушенных проходов, которые рискуют каждый раз, когда мы пытаемся это сделать. Если бы ты попыталась войти в него, ты бы непременно погибла.

Это звучит так, будто я умру в любом случае. Но я не произношу это замечание вслух. Они дали мне достаточно пищи для размышлений, и я некоторое время молчу. Время от времени я оглядываюсь на них. Они разговаривают между собой. Мерцающие крылья бабочки Шайе иногда подрагивают, доказывая, что они настоящие.

Или что мне снится самый ужасный и яркий сон на свете.

Я протягиваю предплечье и крепко сжимаю его. Больно. Нет, это не сон.

Вздохнув, я запускаю пальцы в волосы. Они натыкаются на ряд узлов. Я начинаю вытягивать и распутывать их. Это дает моим рукам занятие, пока я думаю. Как будто распутывание волос поможет мне выпутаться из того беспорядка, в котором я нахожусь.

Я даже не замечаю, что группа остановилась, пока не оказываюсь в нескольких шагах от них. Отвлекаясь от своих мыслей, я оглядываюсь вокруг. Развалины старых домов, давно забытых, разбросаны среди деревьев, как забытые и брошенные детские игрушки. Большой дуб возвышается над останками одного дома, закрытый рухнувшими стенами.

– Мы останемся там на ночь. – Дэвиен указывает в сторону здания, на которое я только что смотрела.

– Должны ли мы? – Джайлс вздрагивает и обхватывает себя руками. – Это проклятое место.

– Оно проклято, только если ты позволяешь ему быть проклятым, – твердо говорит Хол, хотя я не могу сказать, кого он пытается убедить, остальных или себя.

Орен остановился рядом со мной. Я смотрю на него и шепчу:

– Так вот как работают проклятия?

– Нет, проклятия – это..., – начинает говорить он, но его прерывает Дэвиен.

– На самом деле это место не проклято. – Его низкий голос прорывается сквозь меня. Я ненавижу, что это тот же голос, с которым я разговаривала все эти вечера в прошлом месяце. Тот самый голос, который не давал мне спать в моей постели до поздней ночи, тихо вздыхая и желая хоть мельком взглянуть на лицо, которое сопровождало его. Было бы милосерднее, если бы его голос изменился, когда мы вошли в этот мир. Я до сих пор не знаю, как исправить разницу между красивым, добрым и безопасным Лордом Фенвудом, которого я себе представляла, и могущественным, смертоносным фейри, стоящим передо мной. – Это просто место жестокости и больших травм.

– Таких травм не забывают даже деревья. – Шайе смотрит вверх на лиственные навесы, под которыми мы идем, как будто пытаясь пообщаться с теми самыми караульными.

Мы входим в руины через разрушенную арку и пробираемся по валунам и обломкам, вокруг центрального дуба и в дальний угол.

Джайлс поднимает с земли палку и чертит вокруг себя круг. Орен говорит мне, чтобы я отошла к остальным. Я завороженно наблюдаю, как он отмечает на круге четыре линии – каждая из них указывает на разные кардинальные направления. По мере того как он делает отметки, он бормочет:

– Север, юг, восток и запад, привяжите меня к этому миру. – Он втыкает палку в землю у своих ног. – Наполните мое тело магией; позвольте мне использовать всю силу камня и листьев деревьев

Подняв палку, он направляет ее на дерево в центре каменных стен. Кончик палки едва касается коры.

– Пусть мы будем в безопасности в твоих ветвях; пусть твоя кора будет нашим щитом, а ветви – нашими стенами.

Его обычно лесные глаза светятся слабым изумрудным светом, а дерево оживает, издавая симфонию стонов и скрипа.

Я спотыкаюсь и отступаю назад. Орен ловит меня рукой, помогая устоять на ногах. Я смотрю, как кора отслаивается от дерева и поднимается над головой. Новые ветви прорастают и сплетаются, образуя стены, которые сливаются с каменными остатками вокруг нас. Листья распускаются, превращая навес в крышу. Когда свет померкнет, нас будет ждать хижина.

– Как... – вздыхаю я. Я не могу сформировать связное предложение. Я должна быть в ужасе. Я должна была бы бежать при виде этого. И все же... Это было потрясающе. Магия была одной из самых прекрасных вещей, на которые я когда-либо смотрела. Ощущение силы, витающей в воздухе. Порыв, когда она закружилась вокруг нас, и дерево ожило. То, как оно двигалось...

– Это называется ритумантия, – отвечает Орен на мой незаконченный вопрос. – У каждого вида существ в этом мире есть своя форма магии, отличная от других. У фейри есть ритумантия – то есть мы используем ритуалы, чтобы использовать наши силы. Мы не можем совершать магические подвиги, превосходящие простое зачарование, или использовать наши физические дары, не совершив предварительно ряд шагов для их зарядки и/или хранения.

Джайлс поднимает руки, как по команде. Напрягая пальцы, он выпускает из них когти. Они такие же, какие я видела прошлой ночью, когда он танцевал вокруг костра. Когда он расслабляет руки, когти исчезают.

Я вспоминаю, что Лорд Фенвуд – Дэвиен, твердо напоминаю я себе; Лорда Фенвуда никогда не существовало – рассказал мне в тот вечер за обеденным столом. Неудивительно, что он так много знал о магии фейри. Я-то думала, что он охотник, а на самом деле он сам был одним из них.

Группа устраивается на ночь. Хол разводит костер, пока Шайе и Дэвиен отправляются на охоту за ужином. Они возвращаются с зайцем, которого быстро разделали и зажарили.

Хол протягивает мне кусок и говорит:

– Может, на вкус он и не похож, и ничего тебе не сделает, но съесть его не повредит.

Мой желудок урчит, видимо, достаточно громко, чтобы они услышали, потому что Джайлс фыркает. Я не очень хочу есть пищу фейри, но я должна попытаться сохранить свои силы. По крайней мере, даже если на вкус она будет как пепел и не сможет меня накормить, мой желудок, надеюсь, будет полным. И этого будет достаточно, чтобы заглушить его журчание.

– Спасибо, – бормочу я и беру бедро, которое он держит.

Поскольку я ничего не ела весь день, оно пахнет как рай. У меня пересохло во рту, и я откусываю кусочек, готовясь почувствовать жар костра. Но вместо этого... это самое вкусное, что я когда-либо пробовала. Ел ли я вообще еду до этого? Я откусываю еще один большой кусок, вытирая жидкий жир с подбородка тыльной стороной ладони.

– По крайней мере, ты прилагаешь усилия, чтобы съесть это, – говорит Орен с улыбкой.

– Еда не повредит, – повторяю я Холу. Я не хочу, чтобы они знали, что я чувствую вкус еды. Может быть, другие люди лгали фейри. Мы можем лгать, в конце концов, а они нет. Может, заставить их поверить, что еда и вода нас не питают, – это тактика, чтобы мы смогли сбежать и вернуться домой. Возможно, именно еда позволит мне пересечь Фэйд.

Ужин закончен, группа устраивается на ночлег. Первым дежурит Хол, вторым – Джайлс, третьим – Орен. Мой лучший шанс сбежать – когда он на дежурстве. Если я и собираюсь сбежать, то только тогда.

Лесной пол оказался более удобным, чем я ожидала. Толстый ковер мха обнимает мое тело, и я проваливаюсь в удивительно глубокую дрему. Я проснулась, когда Орен зашевелился рядом со мной. Я расположилась достаточно близко, чтобы он не смог пошевелиться без того, чтобы я это почувствовала. Притворившись, что все еще сплю, я тихонько вздохнула и перевернулась на бок. Закрыв половину лица руками, я приоткрываю один глаз и выглядываю между пальцами.

Орен и Джайлс шепчутся между собой. Разговор короткий, и Джайлс занимает свое место среди группы на земле. Я жду, пока его тяжелое дыхание не превратится в мягкий храп.

Медленно двигаясь, я переворачиваюсь на живот и кладу руки под плечи. Я приподнимаюсь на ладонях и коленях и осматриваю группу, используя для освещения тлеющие остатки костра. Мой взгляд останавливается на Дэвиен. Даже при слабом свете его янтарная кожа практически светится. Оранжевые угли очерчивают его мышцы, резкий разрез челюсти и линию бровей, смягченную сном.

Если смотреть только на его лицо, он не слишком похож на того человека, которого я себе представляла, вплоть до легкой щетины. Но потом я вижу багровые, переливающиеся крылья, распростертые за его спиной. Нет, Лорд Фенвуд, которого я знала, был иллюзией. Все это время этот фейри манипулировал мной. Когда я покинула дом своей семьи, я поклялась, что меня больше никогда не будут использовать.

Это обещание, данное самой себе, не закончилось только потому, что я перешла в их мир.

Я медленно встаю, на цыпочках выхожу через арку из веток и коры. Орен прислонился к отверстию в руинах. Его послушный взгляд останавливается на мне.

– Ты должна спать, – шепчет он.

– Мне нужно в туалет, – говорю я, не обращая внимания на металлический привкус во рту. – Я подумала, что не стоит делать это там, где все остальные отдыхают.

– Ты можешь сделать это вон там. – Он указывает на другую сторону дерева, прямо рядом с укрытием. – Я буду смотреть.

– Я не могу – это слишком... – Я вздыхаю в разочаровании. – Я не могу делать это так близко к людям.

– Они все спят.

– Я боюсь быть замеченной. – Я переминаюсь с ноги на ногу, как будто это срочно нужно. – Я пойду вон за тем деревом. Это достаточно далеко. – Я указываю на большой дуб рядом с другой развалиной.

Орен поджимает губы.

– Хорошо, но поторопись.

– Я постараюсь. – Я прижимаю руки к нижней части живота. – Эта еда мне не нравится.

Он смотрит на меня с жалостью, почти настолько, что мне становится стыдно за то, что я солгала и убежала. Но он был тем, кто солгал мне в первую очередь. Если бы я была ему небезразлична, он бы рассказал мне, что он такое, или не дал бы им забрать меня сюда.

Я подхожу к дереву и заглядываю за него. Через секунду я оглядываюсь. Мои глаза встречаются с глазами Орена. Я произношу:

– Не смотри.

Он закатывает глаза и смотрит в сторону. Это мой шанс. Я бросаюсь с дерева за разрушающуюся стену еще одного давно разрушенного дома и прислушиваюсь, не пустится ли он в погоню. Лес молчит. Не думаю, что он заметил мое движение.

Я перевожу дыхание, беру себя в руки и убегаю.

ГЛАВА 11

Интересно, сколько времени я выиграла, отталкиваясь от стены, и бежав назад между дубами. В конце концов, Орен пойдет на поиски. Когда он не найдет меня, я уверена, что он предупредит остальных. Я должна предположить, что они хорошо умеют выслеживать. Мне не на чем основывать это предположение, но лучше надеяться на лучшее, чем планировать худшее. Учитывая, как мне везло в последний день, они, несомненно, смогут выследить жука через горный хребет.

Достаточно далеко, чтобы я поняла, что меня не видно, я начинаю срезать влево и направляюсь в ту сторону, откуда мы пришли. Недалеко был ручей. Я слышала рассказы о том, как люди пересекали водоемы, когда за ними гнались собаки. Что-то насчет смывания следов запаха. Фейри, кажется, частично звери, так что, возможно, предпосылки те же. Это не повредит.

Маленькие мотыльки, освещавшие лес днем, улеглись на темном мху, превратив лесную подстилку в море звезд, которое рассыпается от меня, когда я бегу по нему, и засыпает мои шаги. Деревья мерцают как вода – то, что можно описать только как магию, пульсирует от их стволов и переходит в листья, а затем падает обратно на землю в виде люминесцентной дымки. Все здесь кажется живым, бодрствующим, как будто за каждым моим шагом наблюдают древние существа.

Я прижимаю руку к боку. Он болит, а легкие горят. Я задерживаю дыхание всего на секунду и продолжаю бежать. Если я добегу до ручья, то, возможно, смогу бросить их. Я обратила внимание на тропу, по которой мы сегодня шли. Я найду дорогу назад, а потом отправлюсь в горы. Я пересеку Фэйд. Если они смогли это сделать, то и я смогу. В конце концов, у меня есть магия королей, или то, что должен был создать их ритуал. Я могу это сделать; я знаю, что могу.

В поле зрения появляется ручей.

Я спрыгиваю на мелкий берег, плещусь в воде и перепрыгиваю его. Когда мои ноги касаются другого берега, я вижу размытое движение на периферии. Я инстинктивно поворачиваюсь в сторону источника.

В меня врезается мужчина. Он пришел с неба – пятно кроваво-красных переливов и звездного света. Мы вместе падаем на землю. Я инстинктивно поднимаю колено, ища мягкое место между его ногами, которое наверняка потрясет его, а вместо этого нахожу его ребра из-за неловкого падения. Он наполовину лежит на мне, отталкиваясь от земли, и пытается поймать мое запястье, пока я пытаюсь освободиться.

– Отстань... – Большая ладонь зажимает мне рот.

Ярко-зеленые глаза Дэвиена встречаются с моими. Единственное, что удерживает его нос от прикосновения к моему, – это его рука. Его волосы рассыпаются по плечам и щекочут мне щеку.

– Ты хочешь, чтобы тебя убили? – рычит он.

Я пытаюсь говорить, несмотря на его руку, но приглушенные звуки неразборчивы, пока он не убирает пальцы.

– Твои друзья весь день твердили мне, что я все равно умру. Я могла бы и поторопиться.

– И все же мы все еще пытаемся сохранить тебе жизнь. – Он все еще не отстранился. Его тело прижимает мое ко дну ручья. Вода бьется о мой бок, прохладно контрастируя с жаром его крепких мышц.

– Знаешь, кто еще пытался сохранить мне жизнь? Моя мать и сестры. Знаешь, как они это делали? Запирали меня в комнатах, не давали мне заводить друзей, забирали все, что приносило мне хоть малейшую радость. Они относились ко мне как к вещи, а не как к человеку. – Я моргаю, глядя на него, мои глаза горят.

Слова льются из меня без спроса. Я не хочу говорить эти вещи, не ему, не здесь, не сейчас. Но в этот момент кажется, что между нами не может быть ничего скрытого. Он сжал в пыль все пространство, где могли бы жить секреты. Это просто он, нападающий на мои чувства, как это было уже несколько недель. Только теперь я могу его видеть. Теперь я могу смотреть в эти ярко-зеленые глаза, которые раскрывают меня. Теперь это больше, чем просто прикосновения, и я чувствую его тело на своем, его вес сокрушает мои барьеры.

– Я хочу жить – больше, чем что-либо, – и потому что я хочу этого, я отказываюсь тратить свои часы на чьи-то вещи. Я собираюсь прожить свою жизнь так, как я хочу ее прожить, или умереть, пытаясь это сделать. Так помоги мне жить или будь готов убить меня, – заканчиваю я, голос дрожит.

Он открывает и закрывает рот. Все еще не определившись со своими словами, он перемещает свой вес и вдавливает руку в землю рядом с моей головой. Когда между нами снова появляется пространство, я снова могу дышать. Я никогда не чувствовала себя такой обнаженной.

– Вставай, – говорит он, едва слышно ворча. – Ты простудишься, если будешь лежать в воде.

Дэвиен освобождает место, чтобы я могла встать. Я счищаю грязь и камни со своего рваного халата. Моя ночная сорочке тревожно просвечивает с той стороны, где по мне текла вода. Я затягиваю халат потуже. Если он и заметил неподобающее, то постарался не смотреть.

– Жить так, как хочешь..., – повторяет он и тихонько смеется, покачивая головой. – Какое эгоистичное стремление.

– Прости? – Настала моя очередь сократить расстояние между нами. Я поднимаюсь на цыпочки, чтобы попытаться заглянуть ему в глаза, но все равно не успеваю. – Что ты сказал?

– Ты хочешь прожить свою жизнь, полностью игнорируя всех и вся. Это эгоистично.

– Я принесла свои жертвы. Я заслужила это. – Я качаю головой, отступая назад. – Мне не нужно объясняться ни перед тобой, ни перед кем бы то ни было.

– Ты права, не нужно, потому что тебе явно наплевать на других. – Он пожимает плечами. – Не то чтобы я мог понять кого-то, кто решил прожить свою жизнь таким образом.

– О? И как же живешь ты? Заперся в поместье в мире людей? Находишь невест, в чьих семьях есть вещи, необходимые тебе для твоих ночных ритуалов? Я вообще первая человеческая невеста, которую ты взял? – Я удивлена тем, как сильно я хочу, чтобы он сказал, что это так. Как я была бы ранена, если бы была одной из многих.

– Так и есть. – Он смотрит на меня таким холодным взглядом, что я дрожу. – И я не легкомысленно принял тебя в качестве своей невесты. Если бы у меня был выбор, я бы его не сделал. Я никогда не хотел вовлекать тебя во все это. Если бы твой отец просто отдал мне эту проклятую книгу, когда я впервые потребовал ее много лет назад, ничего бы этого не случилось. Мне пришлось ждать и готовить подношение, от которого, я знал, твоя семья не сможет отказаться.

– Смерть моего отца...

– Я не имею к этому никакого отношения, – твердо прерывает он, но все же несколько мягко обходит деликатную тему. – Я не испытываю и не находил в этом радости. Я послал Орена, ожидая, что он будет вести переговоры с твоим отцом, а не с Джойс. Я даже не знал, что он перешел в Великое Запределье, только то, что он был в отъезде, и слухи о тяжелых временах твоей семьи.

Я облегченно вздохнула.

Он продолжает:

– Но прошлой ночью... когда я наконец-то, наконец-то получил все, что мне было нужно, годы работы, и все это принесло плоды для дела, гораздо больше, чем я сам, гораздо больше, чем ты когда-либо узнаешь... Я...

– Ты? – шепчу я, когда молчание затягивается до такой степени, что я боюсь, что он не продолжит.

– Я все еще думал о тебе. Я оставил тебе то письмо в попытке облегчить ситуацию, если кто-то заявит, что у тебя нет прав на эту землю, на этот дом. О тебе бы позаботились до конца твоих земных дней. И все, что тебе нужно было сделать, это следовать правилам, которые я дал тебе для твоего же блага, и никуда не уходить.

У меня заурчало в животе, и не потому, что я ела пищу из мира фейри. Меня тошнит, потому что я не чувствую запаха дыма, а фейри не могут лгать. Он говорит правду.

Все, что мне нужно было сделать, это никуда не уходить. Одна последняя ночь соблюдения правил, и полная свобода, которой я всегда жаждала, была бы моей. Дэвиен исчез бы из моей жизни, а его богатства в Мире Природы стали бы моими.

– И вот мы снова здесь. – Он покачал головой. – Еще одна ночь, когда ты рискуешь всем, не оставаясь там, где тебя поставили.

– Если ты хочешь, чтобы я согласилась на это, ты должен начать рассказывать мне, что происходит. Обращайся со мной как с равной. Я знаю, что должна, но я не могу слепо следовать правилам. – Джойс нанесла мне слишком глубокий шрам, который я только начинаю понимать, чтобы я могла беспрекословно согласиться с чем-то.

– Ты думаешь, что заслуживаешь этого? – Он вскидывает брови.

– Если у тебя есть хоть капля любви – нет, хоть капля уважения ко мне, то ты сделаешь это. Я не реликвия, которую ты можешь хранить на полке до следующего ритуала. Я дышащий человек. Не обращайся со мной как с вещью, и у меня не будет причин быть не на своем месте, потому что место, в котором я буду находиться, я выбрала сама.

Дэвиен тяжело вздыхает. Он проводит рукой по волосам. Половина волос откинута назад благодаря воде ручья. Другая половина падает ему на лицо.

– Ты обещаешь, что это все, что потребуется?

– Обещаю.

– Назовите мне хоть одну причину, почему я должен думать, что ты сдержишь свое слово? Ты поклялась, что если я отопру дверь, ты не уйдешь. Ты солгала. – На его лице написана обида. Может быть, именно поэтому он не хотел, чтобы я видела его раньше. Этот человек – открытая книга эмоций. Он провел так много времени в изоляции, что ему не пришлось учиться защищать себя.

А я? Я научилась этому очень быстро благодаря Джойс и Хелен.

Я медленно качаю головой. Я не могу придумать, что я могу предложить ему, чтобы доказать, что я говорю правду. Я могла бы рассказать ему, какой у меня вкус металла, когда я лгу. Но у него нет никаких доказательств того, что могу я чувствовать вкус или нет. Лаура никогда не говорила, что чувствует металлический привкус в моем дыхании, в те несколько раз, когда она побаловала меня нюхом.

– Думаю, у тебя нет причин. – Я пожимаю плечами. – Думаю, лучшее, что я могу сделать, чтобы доказать тебе, это начать действовать добросовестно самой. Я вернусь в лагерь, прямо сейчас.

Его эмоции меняются. Его бровь слегка смягчается и выгибается дугой вверх. Его глаза сужаются, совсем немного и всего на секунду. Это похоже на наблюдение за тем, как мысли пляшут в голове человека, обнаженные так, как я никогда раньше не видел.

Я пересекаю ручей и вскакиваю на берег на другой стороне. Я уже в нескольких шагах от него, когда понимаю, что он не идет за мной.

– Ты идешь?

– Ты правда планируешь идти пешком? – Он усмехается. Его могучие крылья – все четыре – распускаются по его невысказанной команде и расправляются позади него. Значит, это правда, что он сказал мне о том, что фейри могут вызывать и отбрасывать некоторые из своих животных черт. Крылья исчезли после того, как мы упали в ручей, а теперь они, кажется, увеличились в размерах. Слегка полупрозрачные полоски отражают свет лесной подстилки. Он просто сияет. С могучим взмахом руки он наполовину перепрыгивает, наполовину скользит через ручей и шагает рядом со мной. – Есть гораздо более быстрый путь. И если я отношусь к тебе, как к равному, то я должен распространить это и на тебя. – Его рука обхватывает мои плечи и притягивает меня к себе. И снова его сильное тело заставляет меня затаить дыхание. – Ты доверяешь мне?

– Я не знаю, – шепчу я.

– Мы в таком состоянии, да? – говорит он с такой лихой улыбкой, что это должно быть преступлением. – Я не могу доверять тебе, и теперь у тебя, кажется, есть причина, почему ты не можешь доверять мне.

– Ну, ты тоже предал мое доверие, – признаю я.

Кажется, он искренне удивлен этим.

– Что? Как?

– Ты солгал мне о том, кто ты.

Он нахмуривает брови.

– Что я должен был сказать? – мягко спрашивает он; я поражена искренностью. – Что твой новый муж – фейри, которому суждено покинуть тебя? Это сделало бы тебя счастливой?

Я больше не могу смотреть ему в глаза. У меня нет ответа.

– Наверное, я просто хотела бы, чтобы все было по-другому, – это все, что я могу сказать. Он берет меня за подбородок и возвращает мое лицо к себе. Его глаза открыты и манят.

– Я всю свою жизнь мечтал, чтобы все было по-другому. И мы находимся на пороге того, чтобы все изменилось. И как только это изменится для меня, это изменится и для тебя. – Правда. Правда. Правда. – Как только я получу силу, которая в тебе, я верну тебя в твой мир. У тебя все еще будет этот дом. У тебя все еще будут все богатства, которые я оставил. Ты будешь жить с любым комфортом, который захочешь, и с любой радостью, которую сможешь купить.

– А как же фейри в лесу?

– Они охотились за мной, а не за тобой. Без меня там никто не придет и не причинит тебе вреда. – Его рука снова сжалась. – Поэтому я снова задам тебе невозможный для человека вопрос от фейри... доверяешь ли ты мне? Будешь ли ты мне доверять? Мы можем начать все сначала?

Я должна сказать «нет». Каждый человеческий инстинкт в моем теле кричит «нет». Я не могу доверять этому человеку. Его предназначение как фейри – быть моим врагом.

И все же, на одном дыхании, я бросаю вызов даже самой себе, произнося:

– Да.

Его движения размыты. Одним плавным движением он притягивает меня к своей груди, а свободной рукой ловит мои колени. Он наклоняется вперед и опускается на ноги. Затем он подпрыгивает вверх с мощным взмахом крыльев.

Мы взлетаем в небо.

Полог проносится мимо нас. Я пытаюсь заслониться рукой, вжимаясь лицом в его грудь. Дэвиен тоже смещается, принимая удар сучьев деревьев на свои плечи и шею. Лес становится далеким воспоминанием, когда мы прорываемся сквозь его лиственный барьер и медленно парим среди звезд.

– Смотри, – шепчет он.

Я отрываю лицо от его груди и плеча, когда мы начинаем снижаться. Мы падаем гораздо медленнее, чем это возможно естественным путем. Дэвиен вытягивает ногу и показывает ступню. Кончиком ботинка он задевает одну из верхних веток дуба, а затем отталкивается от нее еще одним взмахом крыльев. Мы снова взмываем вверх, магия искрится, как угли, от крыльев за его спиной.

– Видишь, все не так уж плохо. – Он смотрит на меня сверху вниз с ухмылкой. Я прикусываю губу и наконец-то любуюсь окружающим миром, теперь, когда я хотя бы немного уверена, что не упаду.