Текст книги "Спустя годы"
Автор книги: Элис Детли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)
8
Лина стояла за шторками бокса, пытаясь записать историю болезни со слов француженки, которая очень плохо владела английским языком, когда услышала голос Энтони:
– Пойдем после дежурства в столовую. Я угощаю.
– А по какому поводу? – полюбопытствовал новый хирург-стажер.
– Вообще-то у меня сегодня день рождения, – небрежно сообщил Энтони. – К сожалению, заведение не слишком приличествует случаю, но что поделаешь? По закону пакости сегодня я на вызовах.
– Так у вас сегодня день рождения, доктор Элдридж? – раздался медовый голосок старшей медсестры Карбайд, и Лина насторожилась.
– Именно так.
– Обожаю дни рождения! – проворковала Мэри.
– Ну так приходите вечерком в столовую выпить за мое здоровье! – вальяжно пригласил Энтони.
– Непременно приду! И с превеликим удовольствием!
Лине стало тошно. Ну почему он пригласил именно Мэри Карбайд?! Неужели решил приударить за этой противной особой, которая прямо-таки лезет ему на глаза?!
– Доктор! Доктор! Мой болеть… много болеть! – залопотала на ломаном английском языке пациентка, хватая Лину за рукав, и, вскрикнув от боли, перешла на французский.
Лина пообещала ей, что постарается найти кого-нибудь, кто говорит по-французски, и уже повернулась, чтобы уйти, но в это мгновение шторки бокса распахнулись. Лина вспыхнула, увидев Энтони, а тот как ни в чем не бывало спросил:
– Есть проблемы?
Ну надо же – зарделась, как школьница! – разозлилась на себя Лина.
– Нужно заполнить историю болезни, а больная почти не говорит по-английски, – буркнула она. – Мне срочно нужен кто-нибудь, знающий французский язык.
– А я тебе подойду?
Есть мелочи, которые ранят так, что хочется кричать от нестерпимой боли. Ну почему он пригласил на вечеринку всех, кроме нее? А теперь выясняется, что этот показушник ко всему еще и свободно владеет французским!
– Вполне. Если у тебя есть время, – как можно спокойнее ответила Лина.
– Сколько угодно! – Энтони ухмыльнулся и, перейдя на безукоризненный французский, склонился над больной, которая, услышав родную речь, да еще от столь приятного молодого доктора, сразу приободрилась и повеселела.
Лина собралась уходить, но Энтони поднял голову и спросил:
– Разве ты не останешься мне помочь?
– Нет. Лучше я пришлю тебе медсестру, – с ехидцей сказала она. – Не сомневаюсь, Мэри Карбайд будет в диком восторге.
Лина тут же пожалела о своих словах. И кто меня только тянул за язык! Ну вот – уже расплылся в самодовольной улыбке, решил, будто я ревную! Как я могла так глупо проколоться!
– Пожалуй, ты права. – Энтони ухмыльнулся и вновь переключил свое внимание на пациентку.
Лина вернулась в кабинет, где медсестра Карбайд болтала с хирургом-стажером, сидя на краешке стола и кокетливо покачивая стройной ножкой.
– Сестра, не могли бы вы помочь доктору Элдриджу?
Мэри Карбайд просияла и с готовностью вскочила.
– С удовольствием! – мурлыкнула она и повернулась к стажеру: – Я не прощаюсь, Артур. Увидимся на вечеринке у Энтони. – Она не удержалась и бросила на Лину победный взгляд, но та поспешила опустить голову.
Меня это не касается, внушала себе Лина. Он может приглашать кого угодно и куда угодно. Больше я в эти игры не играю!
Решив окончательно выкинуть Энтони из головы, Лина достала из ящика методические разработки для сдачи квалификационного экзамена на врача широкого профиля и принялась их перечитывать.
Она так увлеклась, что не заметила, как в кабинет вошел медбрат Бен. Он прокашлялся, обращая на себя внимание, и, когда Лина подняла голову, приветливо улыбнулся. Бену было за сорок, он считался в отделении старожилом.
– Привет, Бен! Есть для меня работенка?
Бен кивнул.
– Поступила молодая женщина с острой болью в области живота.
По его тону Лина заподозрила что-то неладное.
– Ну и?..
Бен колебался.
– Дело в том, что она у нас не впервые.
– Вот как?
– Она назвалась другим именем, но мы-то ее сразу узнали. Она у нас в черном списке.
– Поня-я-ятно, – протянула Лина.
Она знала, что в отделении «скорой помощи» и травматологии есть свой черный список, но ей еще ни разу не доводилось иметь с ним дело. В черный список заносили злостных симулянтов, в основном наркоманов, которые весьма правдоподобно прикидывались больными – чтобы получить сильное обезболивающее средство.
– И что же там за ней значится, Бен? – уточнила Лина.
Он состроил гримасу.
– Мюнхгаузен.
– Мне крупно повезло! – Лина усмехнулась и отправилась осматривать больную, припоминая, что ей известно о синдроме Мюнхгаузена.
Кое-что об этом психическом расстройстве неизвестной этиологии, названном по имени известного выдумщика барона Мюнхгаузена, она читала, но на практике еще не встречала. Выражаясь научным языком, синдром Мюнхгаузена – это постоянная клинически убедительная симуляция заболеваний с целью привлечения к себе внимания медиков. Как правило, такие больные питают нездоровое пристрастие к больничной обстановке. Вероятно, больница придает их жизни значимость. Из желания привлечь к себе внимание они идут на все и зачастую – особенно если врачам об их заболевании неизвестно – подвергаются без особой на то необходимости хирургическим вмешательствам.
Раздвинув шторки, Лина увидела на каталке грузную молодую женщину, скорчившуюся от боли.
– Добрый день! – приветливо поздоровалась Лина и положила пальцы на запястье больной, чтобы посчитать пульс. – Что вас беспокоит?
– Доктор, умоляю! – Женщина тяжело дышала. – Дайте мне обезболивающее! И поскорее!
– Сначала расскажите, что вас беспокоит.
– Вообще-то, у меня болезнь Крона, но так плохо мне еще никогда не было! Доктор, я этого не вынесу! Ради Бога, дайте мне скорее болеутоляющее!
– Пока не могу. – Лина покачала головой. – Я вас сейчас осмотрю. Покажите, где именно у вас болит.
– Вот здесь. – Женщина показала рукой на живот, и Лина увидела у нее на запястье несколько характерных для членовредителей шрамов.
Лина тщательно обследовала больную. Судя по рубцам на животе, она перенесла несколько операций.
– Я приглашу специалиста, и он вас осмотрит. – Лина поднялась и глазами сделала Бену знак следовать за ней.
– По-моему, физически она здорова, – хмурясь, рассуждала Лина уже у себя в кабинете: – Живот довольно жесткий, но, как мне показалось, она его намеренно напрягает, задерживая дыхание. Если у нее на самом деле регионарный энтерит да еще и с такой острой болью, то у нее должно быть прободение, но объективные показатели такому диагнозу не соответствуют. Бен, я считаю, ее следует направить к психиатру, но для начала разыщите ее старые карты регистрации. А еще, на всякий случай, не помешает, чтобы ее осмотрел хирург. Кто знает, вдруг на этот раз ей в самом деле нужна операция? Рисковать я не имею права.
Она позвонила Энтони, и через пару минут тот явился.
– А ты абсолютно уверена, что мы имеем дело с синдромом Мюнхгаузена? – спросил он.
– Абсолютно. У нее шрамы на запястьях и на животе. Да и Бен ее сразу узнал, хотя она обращалась в отделение под другим именем. Я распорядилась отыскать ее старую карту, но, боюсь, на это уйдет уйма времени. Прежде чем направить ее к психиатру, я должна быть абсолютно уверена, что пациентка не нуждается в помощи хирурга.
– Согласен. – Энтони взял карту и отправился осматривать больную, но скоро вернулся и лаконично сообщил: – Ушла.
– Как это – ушла? – Лина нахмурилась.
– Если угодно, сделала ноги. Надо думать, догадалась, что ты ее вычислила.
– Как же я сглупила! – Огорченная Лина в сердцах швырнула на стол авторучку. – И что теперь делать? Раз она сбежала, мы не сможем ей помочь!
– Лина, ты прекрасно понимаешь, что помочь можно только тому, кто сам хочет себе помочь. – Энтони улыбнулся и вышел.
К концу смены Лина вымоталась, да и перспектива коротать в одиночку вечер не радовала – тем более прислушиваясь к топоту многочисленных гостей, приглашенных Энтони на вечеринку в столовую по случаю его дня рождения.
Она решила позвонить в больничный сквош-клуб, и ей посчастливилось найти себе партнера на вечер – медсестру Джудит из отделения интенсивной терапии, с которой Лина поддерживала дружеские отношения и не раз играла в паре.
Лина старалась изо всех сил, но проиграла с разгромным счетом, после чего партнеры, тяжело дыша, пожали друг другу руки.
– Ты сегодня какая-то рассеянная! – заметила Джудит. – Обычно ты меня запросто обыгрываешь. – Она принялась растирать шею полотенцем. – Впрочем, я не возражаю. Здорово, что в кои-то веки я у тебя выиграла! Подружка, какие планы на вечер?
Лина пожала плечами.
– Да никаких.
Джудит прищурилась.
– А ты больше не встречаешься с Марком Стэнтоном?
Услышав это имя, Лина внутренне содрогнулась и удивилась, как быстро ей удалось стереть из памяти Марка.
– Нет, не встречаюсь, – спокойно подтвердила она. – Впрочем, ничего серьезного у меня с ним не было.
Джудит рассмеялась.
– Не было? А я слышала несколько иную версию! Говорят, будто бы Марк уже присматривал тебе кольцо в витрине ювелирной лавки!
Этого только не хватало! – ужаснулась Лина. Поразительно, как я могла быть такой слепой и бесчувственной, что даже не заметила серьезных намерений Марка!
Джудит зачехлила ракетку и предложила:
– Раз у тебя нет никаких планов, может, пойдем выпьем? Вечером в столовой собирается большая компания.
– Нет! Спасибо, я не…
Слова отказа замерли у Лины на губах. Какого черта! – сказала она себе. Я не намерена от него прятаться. Это моя больница. Я здесь работаю и имею полное право после тяжелого рабочего дня выпить в столовой с подругой. И плевать мне на все вечеринки!
– А вообще-то, давай! – согласилась она. – Я не прочь выпить, особенно в хорошей компании.
– Отлично! Тогда встречаемся в столовой через полчаса, – уточнила Джудит. – Успеешь принять душ и набросать на лицо немного косметики?
– Успею. Договорились: через полчаса в столовой.
Приняв душ, Лина надела джинсы и изумрудно-зеленый – под цвет глаз – топ, расчесала волосы и, придирчиво взглянув на свое отражение, отправилась в столовую. Подойдя к дверям и услышав оживленные голоса и громкий смех, на миг замерла в нерешительности и, набрав воздуха – как перед прыжком в воду, – шагнула в зал.
На долю секунды все замолчали, а потом послышались приветственные возгласы тех, кто ее знал.
Еще не успев увидеть виновника торжества, Лина точно знала, где он. И, хотя Энтони продолжал говорить и смеяться, она сразу почувствовала, что его внимание приковано к ней – Лина кожей ощутила его пристальный взгляд, и это наполнило ее пьянящим возбуждением. Но тут в поле ее зрения попала старшая медсестра Карбайд – и Лина упала с небес на землю.
Мэри выглядела сногсшибательно: белокурые волосы ниспадали на пышную грудь, короткое облегающее синее платье открывало значительную часть стройных загорелых ног… Лину сразил враждебный блеск холодных голубых глаз Мэри: на миг ее охватил беспричинный страх, и, чтобы развеять неприятное чувство, она инстинктивно тряхнула головой.
– А вот и я! – раздался за спиной голос Джудит.
– Привет! – Лина обрадовалась появлению приятельницы. – Ну как, после душа полегчало?
– Спрашиваешь! – Окинув подругу взглядом, Джудит завистливо спросила: – И как только ты умудряешься обалденно выглядеть в обычных джинсах и в простеньком топе? Все мужики не сводят с тебя глаз.
Лина покачала головой, и рыжие волосы разметались по плечам.
– Ты тоже отлично выглядишь.
Джудит критично оглядела свой наряд – платье в горошек свободного покроя.
– Стараюсь! Но с моим росточком и пышными формами это не так просто.
Лина улыбнулась.
– Говорят, многим мужчинам нравятся полные женщины.
– Говорить-то говорят, только мне пока что такие не попадались. Ну что, пойдем выпьем? Чур, платит проигравший!
– Договорились! – Лина рассмеялась, и они пошли к бару.
Взяли по бокалу пива, и Лина полезла в задний карман джинсов за деньгами.
– За все уплачено! – раздался за ее спиной сочный баритон.
Сердце Лины, как всегда при звуке этого голоса, ускорило свой бег. Она медленно обернулась и, взглянув Энтони в лицо, утонула в бездне серых глаз. Внезапно ей стало трудно говорить.
– Ну что ты!.. Не стоит… – пробормотала она, молясь, чтобы Энтони не заметил ее волнения.
– Мне это приятно, – настаивал он с улыбкой.
Джудит молча стояла рядом, и Лина, вспомнив о приятельнице, повернулась к ней и спросила:
– Вы знакомы?
– Да, – с готовностью ответила та, глядя на негр с нескрываемым восхищением. – Энтони частый гость в нашем отделении. Знаешь, если бы он не направлял в интенсивную терапию столько больных, я бы сказала, что он мне даже нравится! – пошутила Джудит и подняла бокал с пивом. – Спасибо за выпивку, Энтони! За твое здоровье!
Он в ответ молча поднял стакан с минеральной водой и снова обратил взгляд на Лину. Она заставила себя повторить жест Джудит, Энтони улыбнулся – и Лина растаяла, забыв про все обиды.
– С днем рождения! – еле слышно произнесла она.
Брови Энтони поползли вверх.
– Спасибо, Лина! – шепнул он, лукаво улыбаясь. – А я и не подозревал, что ты знаешь, что у меня сегодня день рождения.
Как же, не подозревал! Он прекрасно знал, что я самым бесстыдным образом подслушивала! Какой ужас!
– Я… я случайно услышала, когда ты утром приглашал кого-то на вечеринку.
Энтони выразительно смотрел на ее губы, словно хотел поцеловать, и Лине пришлось поставить свой бокал на стойку, потому что рука предательски задрожала.
Джудит, переводившая недоуменный взгляд с одного на другого, сдержанно заметила:
– По-моему, я здесь лишняя. – И со вздохом облегчения добавила: – А вон и ребята из нашего отделения! Вы уж меня извините, я к ним. Спасибо за игру, Лина!
– Взаимно. Давай на днях еще сыграем, – прошелестела чужими губами Лина, глядя Джудит в спину. – Мне тоже пора идти, Энтони.
– Не уходи.
Он положил ладонь на ее талию. Тепло его руки передалось Лине, и она замерла от удовольствия.
– Я еще не ела, – услышала она словно со стороны свой голос. Он звучал как-то странно, как будто она разучилась говорить, во рту пересохло, в висках стучало…
– Я тоже. Закажем еду из китайского ресторана, если ты не против.
– Энтони?
– Что? – тихо спросил он.
– Мне пора идти. Я и сама не знаю, зачем сюда пришла.
– Нет, знаешь, – возразил он. – Лина, сопротивляться бесполезно. Пора покориться неизбежному.
В его устах это прозвучало так, будто они обречены. Обречены быть унесенными в море неистовой страсти, и никому не ведомо, выбросит ли их на берег или они пойдут ко дну.
– Пойдем выпьем со мной шампанского, – предложил Энтони.
– Надо думать, у тебя в комнате? – с горькой усмешкой уточнила Лина.
– Ну да. – Он вздохнул. – Да не смотри ты на меня так! Меня в любой момент могут вызвать, так что уходить из больницы мне нельзя. Как видишь, выбор у нас невелик. Конечно, можно отложить разговор, который мы и так откладываем с незапамятных времен, до завтрашнего вечера, но, если откровенно, мне бы этого не хотелось. Ты чертовски соблазнительна, и мне не терпится приступить к беседе прямо сейчас.
– А у меня есть право голоса? – спросила она, переводя дыхание.
– Есть. Но лишь при условии, что ты со мной согласна.
Лина воззрилась на Энтони, потеряв дар речи от его наглой самоуверенности.
– Итак, – продолжал он своим сочным, обволакивающим баритоном, – либо мы остаемся здесь, где с каждой минутой становится все шумнее…
Лина покосилась на зал и снова натолкнулась на злобный взгляд Мэри Карбайд. Нет, оставаться здесь ей совсем не хочется!
– …либо поступаем разумно и отправляемся куда-нибудь в тихое местечко. Поговорить.
– Может, в столовую для больных? – ехидно предложила она. – Или в библиотеку?
Энтони одарил ее улыбкой, и Лине показалось, будто у нее в животе запорхал рой бабочек.
– Боюсь, там нам могут помешать, – пробормотал он.
Лина пыталась убедить себя, что просто хочет выяснить отношения, но в глубине души знала – все совсем не так. Она любит Энтони. Влюбилась в него девчонкой и не перестает любить с тех пор. Ни один мужчина не может сравниться с Энтони ни умом, ни обаянием, ни сексуальной притягательностью.
А теперь она спросит его, почему он тогда уехал, и, если ответ ее не устроит, уйдет и даже не оглянется. Иначе она перестанет себя уважать.
Между тем Мэри Карбайд продолжала сверлить Лину глазами.
– А я не нарушу ничьих планов? – едко спросила Лина.
– Что? – удивился Энтони и, перехватив ее взгляд, увидел, как на них смотрит старшая медсестра. – А, вот оно в чем дело! Не волнуйся, не нарушишь.
– А я и не волнуюсь! Но она пялится на меня так, будто я вторглась на ее территорию.
– Ну что за глупости, Лина! Ты прости меня, но мне показалось, будто ты чем-то обижена. Может, ты ревнуешь?
– Я не ревную, – прошептала она, пряча глаза.
– По-моему, мы начали ходить по кругу, – тихо сказал Энтони. – Так ты идешь со мной или нет?
Прошло девять лет, и теперь я взрослая самостоятельная женщина, напомнила себе Лина. Самостоятельная и независимая во всем. Кроме одного.
– Да или нет? – настойчиво повторил Энтони.
Лина вздохнула.
– Да.
Он поморщился.
– У тебя такой вид, будто я веду тебя в клетку со львами.
– Думаю, в клетке куда безопаснее, – парировала она.
Энтони рассмеялся.
– Без комментариев. Подожди меня здесь. Я распоряжусь, чтобы все здесь съеденное и выпитое записали на мой счет.
– У тебя широкая натура, – заметила Лина.
– Именно так я себя и ощущаю, – пробормотал он, жадными глазами обшаривая ее фигуру, и от недвусмысленности его взгляда Лину охватила дрожь.
Когда Энтони шел к бару, глаза всех женщин были прикованы к его стройной ладной фигуре. Еще бы: не мужчина, а воплощенная мечта! Лина вздохнула. И недосягаем, как любая недоступная мечта… Ну кто в здравом уме рискнет вешаться на Энтони Элдриджа?
– На нас все смотрят, – заметила Лина, когда он вернулся.
– Естественно, смотрят. Все мужчины завидуют мне, а все женщины – тебе. Ты прекраснее всех.
– Не пытайся мне льстить.
– И не думаю. – Энтони улыбнулся. – Я на самом деле тобой горжусь.
Комплименты Энтони могли вскружить голову любой женщине, и Лина решила перейти на прозу:
– А завтра вся больница будет судачить об этом.
Он пристально посмотрел ей в глаза.
– О чем?
– О нас. Если мы сейчас уйдем вместе.
– А тебе не все равно?
Лина вгляделась в его лицо, которое все эти годы часто видела во сне, и с пугающей ясностью осознала, что ей действительно все равно. Более того – внезапно Лина почувствовала безрассудную легкость и пьянящее возбуждение, забытые ею за много лет.
– Да, – тихо призналась она, – мне все равно.
Отыскав глазами Джудит и помахав ей рукой на прощание, Лина направилась к выходу, Энтони следом за ней, а за спиной загудели пчелиным роем голоса. Они в молчании дошли до его комнаты, и Лине пришло в голову – будет ли ей так же легко, когда настанет утро?
Энтони затворил дверь, и Лина замерла, ожидая, что он обнимет ее и начнет целовать. Но Энтони отошел в дальний угол комнаты и, кивнув на холодильник, рассеянно спросил:
– Шампанского?
– Ты же сказал, что сегодня на вызове.
– Верно. Я пить не собираюсь, а тебе можно.
– Стоит ли открывать бутылку для меня одной?
– Может, хватит?! – взорвался он, и его лицо потемнело от гнева. – Девять лет мы ждали этой встречи, а теперь стоим и обмениваемся вежливыми репликами – что пьем, а что не пьем – будто только что познакомились у стойки бара на вечеринке!
Его горячность одновременно возбуждала, смущала и тревожила. Лина впервые поняла, что под невозмутимой холодно-вежливой маской Энтони скрывает глубокие чувства. Она не могла толком объяснить, на что именно рассчитывала, идя к нему, но никак не ожидала, что он будет сердиться.
– Пожалуй, мне лучше уйти, – сухо заметила Лина. – Сначала ты приглашаешь меня к себе, потом предлагаешь выпить шампанского, а теперь вдруг мечешь громы и молнии! Мне показалось, ты намеревался со мной поговорить. Если не хочешь разговаривать…
– Не хочу! – подтвердил Энтони, и в его глазах запылал огонь. – Ты права, Лина, разговаривать с тобой я не хочу. Я хочу заниматься с тобой любовью. Ночь напролет. Сегодня и всю оставшуюся жизнь. Неужели ты не знаешь, как я тебя хочу? Ты не можешь не знать!
Его страсть мгновенно передалась Лине. От слов Энтони тело ее охватил жар желания, грудь теснило томление.
– Ты все знаешь, Лина! – выдохнул он жарким шепотом, но не двинулся с места.
И слава Богу! Если бы Энтони ее обнял и начал осыпать поцелуями, у нее недостало бы сил сопротивляться.
Присев на край кресла, Лина сосредоточила взгляд на одной из акварелей на стене – и сердце заныло от сладкой боли. Она узнала Элдридж-хаус.
Перехватив ее взгляд, Энтони опустил глаза на побледневшее лицо Лины, шагнул к ней и, встав на колени, взял ее холодные руки в свои.
– Да, Лина, это было дивное лето.
На глаза навернулись слезы, и Лина, сделав над собой усилие, задала Энтони вопрос, зная, что от его ответа зависит их будущее:
– Энтони, почему ты меня бросил?
Он поморщился, словно от боли, и, тяжко вздохнув, сказал:
– Потому что любил тебя…
Лине показалось, будто ее ударили. Она вскочила, но Энтони крепко держал ее за руки.
– Не лги мне! – По щеке Лины покатилась горячая слезинка. – Говори все, что угодно, только не лги! Я пришла сюда не для того, чтобы выслушивать твои россказни.
Энтони нахмурился.
– Но это правда. Ты прекрасно знала, как я к тебе отношусь. Да это ни для кого не было секретом. А я знал, как ты относишься ко мне…
– Ну да, – перебила его Лина, горько усмехнувшись, – ты меня так любил, что сбежал, не сказав ни слова!
– Неужели ты не понимаешь почему? – тихо спросил он.
– Нет, не понимаю!
Энтони посмотрел на ее руки, уютно расположившиеся в его больших ладонях, и снова поднял глаза на лицо Лины.
– Ну раз так, я тебе все объясню. Понимаешь, до знакомства с тобой я встречал много красивых женщин, но ни одна из них не затронула мою душу. И вот я увидел тебя… – Его лицо озарилось улыбкой. – Мне было двадцать четыре. Я считал себя закоренелым циником, не верил в любовь с первого взгляда – и вдруг ты! Для меня это был шок. Гром среди ясного неба! Понимаешь? – Он помолчал, подыскивая слова. – Но все было против нас…
– Ты имеешь в виду мое происхождение? – вставила Лина.
Энтони покачал головой.
– Нет, Лина! Я не кичусь своим происхождением и никогда не кичился. Если хочешь знать, зачастую оно мне только мешает. Во всяком случае, в медицине сослужило мне плохую службу. Да-да, можешь мне поверить! Понимаешь, у людей возникает предубеждение и за титулом они не видят человека. Правда, некоторые женщины на него, как говорится, западают, но разве можно уважать женщину, если она интересуется тобой исключительно из-за твоего положения в обществе?
– Надо думать, именно поэтому ты умолчал о нем, когда мы познакомились?
Энтони нахмурился.
– Ты прекрасно знаешь, почему я так поступил. Вовсе не потому, что боялся, будто ты клюнешь на то, что я сын лорда. Стоило мне заглянуть в твои зеленые глазищи, и я сразу понял – эту девушку подобная мишура не интересует. Я ничего не сказал, потому что не хотел тебя отпугнуть. Да-да, титул может отпугнуть! – упрямо повторил он. – Поверь, я не собирался быть с тобой снисходительным! Просто хотел провести с тобой один день и быть самим собой. Понимаешь? – Энтони помолчал. – И все так и вышло. Когда я увидел тебя – юную, глазастую и трогательную – мне сразу показалось, что я в тебя влюбился. А после того как провел с тобой день, уже не сомневался в своем чувстве. – Он покачал головой, грустно улыбаясь своим воспоминаниям. – Ты была такая непосредственная, пылкая и нежная! И такая… чистая!
Лина опустила веки – чтобы спрятать смущение и слезы, готовые вот-вот хлынуть из глаз, – тронутая искренностью его слов, но все еще не смея им верить.
– Когда я сказал, что хочу увидеть тебя снова, я не лгал. Я представлял наши с тобой встречи после лекций, свидания, прогулки по городу… А потом, в ту ночь, когда мы чуть не стали любовниками, ты произнесла фразу, которая меня страшно взбесила.
Лина недоуменно вскинула брови, перебирая в памяти события той давней ночи.
– Что именно?
– Ты сказала: «А вдруг я забеременею? Что тогда?» Разве не помнишь?
Ну конечно Лина помнила. Она и по сей день не могла забыть безрадостную картинку из детства: Нэнси Хилл, сама почти ребенок, бредет по улице, понуро толкая коляску с младенцем.
– Помню, – подтвердила она. – Но я не…
– Твои слова вернули меня с небес на землю! – оборвал ее Энтони. – У меня словно раскрылись глаза. Я понял, что мы чуть не натворили, и ужаснулся. Ведь ты рассказывала мне, с каким трудом тебе удалось продолжить учебу, как ты уговаривала родителей разрешить тебе поступать в медицинскую школу. Представил, на какие жертвы им пришлось пойти… И тут появляюсь я, взрослый человек, студент-медик, – и затаскиваю тебя в постель, ничуть не заботясь о последствиях! Ты свела меня с ума, Лина, я на самом деле обезумел от страсти… Еще чуть-чуть – и мы совершили бы непоправимое! Уничтожили бы твою карьеру, которая даже не успела начаться. Неужели ты не думала об этом?
– Думала, но это не объясняет, почему ты меня бросил. Ведь мы могли… – Она осеклась.
Но Энтони понял ее без слов.
– Да, мы могли предохраняться. И могли продолжать встречаться, но…
– Но что? – нетерпеливо переспросила Лина, больше не боясь смотреть Энтони в лицо. Интуиция подсказывала ей, что он говорит правду.
– Я вдруг понял, что, если мы так поступим, наши отношения неизбежно сойдут на нет. Против нас было все. Ты училась в школе, я – в колледже. Любовь помешала бы учебе, и не только твоей, но и моей. Потом я сдал бы экзамены на степень бакалавра и меня направили бы на практику куда-нибудь в захолустье, где я работал бы за двоих, и времени на свидания у нас вечно не хватало бы. Я понял, что все это может разрушить наши отношения, а рисковать ими я не мог, они были для меня слишком дороги. И ты была для меня слишком дорога. Пойми, я не хотел тебя потерять!
Лина почувствовала, как на душе от облегчения потеплело. Энтони замолчал, и она, тая под взглядом любимых глаз, попросила:
– Говори!
Он печально улыбнулся.
– Поэтому я решил дать тебе возможность спокойно заниматься тем, о чем ты мечтала, – учиться на хирурга. Я не имел права обременять твою жизнь лишними проблемами. А потом, когда ты выучишься, я нашел бы тебя и вернулся в твою жизнь. – Он нахмурился. – Лина, неужели ты думаешь, что я оказался в больнице святого Варфоломея по чистой случайности? Я искал тебя и нашел.
Однако кое-что, по мнению Лины, Энтони упустил из виду.
– А вдруг я встретила бы кого-нибудь на своем пути?
Он пожал плечами.
– Пришлось рискнуть. Впрочем, – Энтони самодовольно ухмыльнулся, – я был уверен, что ты никого не встретишь.
– Какая самоуверенность! – Лина притворилась разгневанной, но подумала: он прав и прекрасно знает, что прав. – А что, если бы ты кого-нибудь встретил?
Энтони заглянул ей в глаза и тихо признался:
– Я знал, что никого не встречу.
– Энтони… – еле слышно выдохнула она.
– Что?
Лина улыбнулась новой улыбкой – улыбкой женщины, уверенной в себе и готовой к пробуждению чувственности.
– Пойдем в постель, – шепнула она.
Он невнятно пробормотал что-то очень ласковое и очень важное, и от одних его интонаций Лина затрепетала от радости.
– Лина, ты удивительная женщина! Ты знаешь это?
И, не дожидаясь ответа, Энтони поднял ее на ноги, заключил в объятия и поцеловал с такой неистовой страстью, что Лине почудилось, будто она вот-вот умрет от сладостного восторга.
– Любовь моя! – шептал он ей прямо в губы. – Если бы ты знала, сколько ночей я мечтал об этой минуте!
– Я знаю! – чуть слышно вымолвила она, и все доводы разума дружно улетучились. Она запустила пальцы в шевелюру Энтони, погладила сильную шею, широкие плечи. – Знаю…
Его рука тут же стянула с Лины топ и обхватила обнаженную грудь так нежно и нетерпеливо, словно Энтони больше не мог ждать ни секунды. Прикосновение его руки к обнаженной коже подстегнуло возбуждение. Они и так слишком долго ждали! Лина почувствовала, как ее захлестнула и понесла горячая волна желания.
Ее пальцы торопливо ослабили узел галстука Энтони, но внезапно тишину комнаты разорвал пронзительный звон. На миг оба замерли, а телефон все звонил и звонил. Экстренный вызов!