Текст книги "Мы не пара"
Автор книги: Элис Детли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)
2
Ты сошла с ума и ведешь себя легкомысленно, говорила себе Оливия, отправляясь на следующее утро на встречу с Стивеном Гордоном.
Щеки ее горели румянцем, походка стала пружинистой и легкой. Она старалась убедить себя, что вовсе не ради этой встречи долго сегодня решала, что надеть, и остановилась на легком голубом платье под цвет глаз и на босоножках, визуально делавших ее ноги длиннее.
Деньги, египетские фунты, Оливия положила в конверт. Возможно, Стивена в отеле и не будет, рассуждала она, тогда конверт можно будет просто оставить у портье и попросить передать постояльцу.
Чем ближе Оливия подходила к отелю, в котором жил Стивен, тем большее волнение охватывало ее. Впрочем, даже если он сейчас у себя в номере, убеждала себя Оливия, то вероятнее всего просто возьмет деньги и поблагодарит. А если я совершу глупость и попытаюсь задержаться, чтобы оттянуть расставание, то увижу на лице моего вчерашнего спасителя слегка насмешливое, ироничное выражение.
Сделав глубокий вдох, Оливия вошла в холл. К ее удивлению, сидевший за стойкой вчерашний служащий улыбнулся ей, как старой знакомой, быстро поднял трубку телефона и что-то сказал.
Когда Оливия подошла к стойке, он уже положил трубку на рычаг.
– Добрый день, мисс Фаррелл. – На его лице сияла приветливая улыбка.
– Вы знаете мое имя? – удивилась Оливия.
Улыбка стала еще шире.
– Ну конечно! Мистер Гордон попросил меня позвонить ему сразу же, как только вы появитесь.
Что ж, это уже кое-что, подумала Оливия. По крайней мере, он не считает, будто я могу бесследно исчезнуть с его деньгами. Она поспешно достала из сумочки конверт.
– Могу я попросить вас передать это мистеру Гордону? Не хочу задерживаться. Мне...
– Но вы ведь не собираетесь убегать от меня, мисс Фаррелл? – раздалось за ее спиной.
Оливия обернулась и наткнулась на твердый и внимательный взгляд серых глаз. И в тот же миг забыла обо всем. Совершенно обо всем.
– Привет, Стивен, – пролепетала она.
– Привет, Оливия, – насмешливо отозвался он, окидывая ее любопытным взглядом.
Он догадался, что я вырядилась ради него! – запаниковала Оливия. Она протянула Стивену конверт.
– Вот, принесла вам деньги.
– Я так и понял.
– Не могу выразить, насколько я благодарна вам за то, что пришли мне на помощь. Не знаю, что бы я без вас делала. – К горлу Оливии подступил комок, говорить стало трудно. Она с трудом перевела дыхание. – В общем, мне пора идти...
Стивен не дал ей договорить, легонько прикоснувшись кончиками пальцев к обнаженной руке. Прикосновение было едва ощутимым и вполне невинным, но от возбуждения кожа Оливии покрылась мурашками. У Стивена тоже вдруг перехватило дыхание, в глазах потемнело.
Вот так и начинается безумие, подумал он и мягко предложил:
– Почему бы не сходить куда-нибудь? Сегодня прекрасный день. Мы оба здесь сами по себе. Почему бы вместе не осмотреть достопримечательности? – Он помолчал, словно давая Оливии возможность отказаться, а потом тоже спросил: – Впрочем, возможно, вы предпочитаете одиночество?
А что, подумала Оливия, разве не для этого я приехала в Каир? Сбежать подальше от всех. Избавиться от сочувствующих взглядов, которыми близкие провожают каждый мой шаг.
От Стивена ей убегать не хотелось. Только не от него.
– Вообще-то я не очень люблю быть одна, – как можно небрежнее сказала Оливия.
Стивен едва не рассмеялся, услышав этот деланно равнодушный тон. Интересно, мисс Фаррелл всегда ведет себя так загадочно? Румянец на щеках и сияющие глаза – не что иное, как откровенное приглашение: «иди и возьми меня». И в то же время попытки равнодушно отвечать на вопросы, намек на желание вообще прекратить всякое общение. Эта женщина своим поведением сбивала Стивена с толку, чего давно никому не удавалось.
– Итак, да или нет? – спросил он.
Не уверена, что поступаю правильно, подумала Оливия, но все же улыбнулась и кивнула.
– Да.
Она тряхнула головой, отбрасывая за плечо волосы. Стивен заметил, как колыхнулись под тонкой тканью платья ее груди, и внезапно его пронзило острое, дикое желание затащить Оливию куда-нибудь, овладеть ею, сделать своей. Ужаснувшись подобным мыслям, он на мгновение закрыл глаза, чтобы не выдать себя взглядом, а потом предложил:
– Тогда, может, расскажете, что вы уже успели посмотреть? – Ему показалось, что голос все-таки подвел его. – И где бы вам хотелось пообедать?
От Оливии не ускользнула легкая скованность Стивена, она заметила, как потемнели от желания и сверкнули его глаза. Столь явное проявление чувств должно было бы напугать ее, но никакого страха она не ощутила.
– Я осмотрела пирамиды Гизы, видела Сфинкса, побывала в Каирском музее, мечети, на Золотом базаре, – добросовестно перечислила Оливия. – А что касается обеда... Даже не знаю. – Она замялась – денег у нее было мало, и Оливия обходилась без ланча.
От внимания Стивена не укрылось ее легкое замешательство. Интересно, как она питается?
– Тогда давайте пойдем и осмотрим то, что вы еще не видели, – любезно предложил он.
Они вышли на залитую солнечным светом улицу, но Оливии пришлось сделать усилие, чтобы вспомнить, где она находится. Еще вчера город казался самым сказочным местом земного шара, сегодня же ей было трудно думать о чем-то другом, кроме как о шедшем рядом с ней мужчине.
К счастью, она имела некоторое представление о том, что они осматривают, – в последние недели перед поездкой Оливия прочитала несколько книг о Египте. Где черпал информацию Стивен, ей было неизвестно, но в знании города он не уступал ей.
Стивену нравилось, что у Оливии острый ум, что ее мысли схожи с его мыслями. Ему нравилось, что она тщательно изучила город. Глядя на спутницу, на ее светлые волосы, сиявшие золотом под лучами полуденного солнца, на изящную шею, Стивен чувствовал, как начинает учащенно биться сердце. В Оливии была какая-то хрупкость, редко встречающаяся у современных женщин, и ему отчаянно захотелось обнять ее, сжать в объятиях и... отнести в кровать.
Стивен поймал себя на том, что они провели вместе почти два часа, а Оливия не задала ни одного вопроса о его жизни. Он заметил, что и о себе она избегает говорить.
А почему бы и нет? – с внезапным ощущением легкости подумал вдруг он. Разве анонимность уже сама по себе не является свободой? Разве я не живу такой жизнью, в которой люди судят обо мне еще до знакомства, основываясь только на услышанном?
– Пожалуй, нам стоит попытаться найти кафе и перекусить, – сказал Стивен, посмотрев на часы.
Оливия заглянула в темно-серые глаза стоящего рядом Стивена, и по ее коже прокатилась теплая волна возбуждения.
– Я не голодна.
– Потому вы такая худая? – строго спросил Стивен. – Вы всегда пропускаете ланч, да? – Заметив, что Оливия обиженно поджала губы, он негромко продолжил: – Я не говорю, что это для вас плохо. У вас красивые тонкие черты лица и стройные изящные ноги. Полагаю, вы стараетесь держать себя в форме, как и все женщины.
Оливия опустила глаза и уставилась на выглядывавшие из босоножек кончики пальцев. Сегодня она заставила себя покрыть ногти розовым лаком, надеясь, что невинный и ничего не значащий ритуал каким-то образом вернет ее к нормальной жизни.
– Оливия, в чем дело? Я хотел сделать комплимент. Я вас обидел? Смутил? – нежно допытывался Стивен.
Она снова подняла голову. Наверное, сейчас самое подходящее время, чтобы объяснить, что впервые за все время после смерти Джонни с ее плеч свалилось тяжкое бремя. Но если она скажет это, то опять окажется в нежелательной роли невесты, оставшейся без жениха. Не эгоистично ли с ее стороны желать какой-то другой роли, желать, чтобы солнце согрело и оживило щеки? Можно ли позволить себе наслаждаться восхищением во взгляде вот этого, стоящего рядом, мужчины? Можно ли снова почувствовать себя живой и желанной?
Оливия тряхнула головой, отгоняя мрачные мысли, и заставила себя улыбнуться. И, к своему удивлению, почувствовала, как это здорово – улыбаться.
Стивену ее улыбка показалась солнечным лучом, пробившимся из-за туч.
– Чем вы могли меня обидеть? Тем, что сказали, что я худая? Перестаньте, Стивен. Вы когда-нибудь слышали, чтобы женщину можно было этим огорчить?
– Пожалуй, вы правы, – согласился он.
Если подумать, ему и самому не очень-то хотелось есть. Вот чего-нибудь другого...
Стивен представил вкус ее губ, аромат дыхания... и потряс головой, стараясь не думать о том, что соблазнительно рисовало воображение.
– Тогда давайте выпьем кофе с пирожными в «Гроппи», это самое изысканное кафе Каира, – предложил он. – День сегодня жаркий, а в кафе прохладно.
Они сели за столик и сделали заказ. Стивен подумал, что никогда не ел подобных пирожных, столь восхитительно легких, таящих во рту. А вот Оливия проглотила ровно два небольших кусочка.
– Должно быть, из-за жары нет аппетита. – Она пожала плечами, заметив его насмешливо-вопросительный взгляд.
– Должно быть, – повторил он ее отговорку, понимая, что отсутствие у них обоих аппетита не имеет никакого отношения к температуре воздуха.
Потом Стивен – точь-в-точь как профессиональный гид – повел Оливию по городу. Он будто вознамерился показать ей все за оставшееся до вечера время. Оливия едва поспевала за ним, спрашивая себя, чем вызван этот внезапный «забег», но, словно околдованная Стивеном, послушно шла все дальше и дальше.
Они стояли бок о бок на мосту Эйфеля, того самого, который построил не только знаменитую парижскую башню, но и этот ажурно-кружевной мост через самую длинную и полноводную реку мира.
– Подумать только, – сказала вдруг Оливия. – Сколько тысяч туристов так же стояли здесь, очарованные этим удивительным городом.
Стивена подхватила волна необъяснимого восторга.
– Вы имеете в виду, очарованных так же, как и мы?
– Да. – Оливии показалось совершенно естественным, что его мысли и чувства совпали с тем, что думала и испытывала она, но ее голос все же дрогнул. – Именно это я и имела в виду.
Я хочу ее, подумал Стивен. И она хочет меня.
– Вы поужинаете со мной сегодня вечером, Оливия? – внезапно спросил он.
Она ответила, не колеблясь и не думая, что уступает слишком легко:
– Вы же знаете, что да.
Сердце Стивена забилось от волнующего предвкушения встречи.
– Скажите, где вы остановились, и я зайду за вами в восемь.
– Этого не нужно.
– Но я настаиваю, – мягко возразил он.
Однако гордость Оливии не уступала его решимости. Должно быть, он богат, раз живет в таком отеле. Ей не хотелось, чтобы он увидел ее скромную маленькую гостиницу – это только подчеркнуло бы, сколь велика пропасть между ними. Сейчас они близки к тому, чтобы быть на равных. Пусть так и останется. Ей хотелось удержать это состояние.
– Мы встретимся у входа в музей. Честное слово, Стивен, я желаю чувствовать себя независимой!
– Иногда мужчине не хочется, чтобы женщина была независимой, – не уступал он. Стивену не верилось, что он сказал это, но ведь сказал же! И даже взял ее за руку, почувствовав, как дрогнула ладонь Оливии в его горячих пальцах. – Вы всегда так чертовски упрямы?
Нечто похожее на отчаяние послышалось в его голосе, и сердце Оливии радостно забилось от восхитительного предчувствия. У нее возникло ощущение, что ее влечет туда, где ждет нечто, отвергающее любую логику. Это было освобождение, полное и окончательное, она перестала быть прежней Оливией – убитой горем, оставшейся без жениха. На какой-то миг, волшебный миг, она оказалась на грани чего-то сказочно прекрасного.
– Я упряма, только если это требуется. – Она улыбнулась.
Наступила долгая тревожная пауза.
– Но я привык, чтобы все было по-моему, – твердо сказал Стивен.
– Я знаю. Это заметно.
Она посмотрела на его пальцы, все еще сжимавшие ее запястье, и он разжал их, озадаченный собственным поступком. Стивен знал, что имеет репутацию человека, всегда контролирующего себя, так почему же теперь он ведет себя так, словно бьется за первую роль в каком-нибудь вестерне?
– Я не слишком назойлив? – спросил Стивен, жалея, что теперь не ощущает в своей ладони атласа ее кожи.
Оливия ответила, уже садясь в такси, бесшумно остановившееся рядом с ними.
– Нет, разве что чуть-чуть. – Она едва заметно улыбнулась и помахала рукой. – Увидимся в восемь.
Стивен смотрел вслед удаляющемуся автомобилю, пока тот не исчез из виду.
3
Оливия опаздывала уже на двадцать минут. Никогда прежде ни одна женщина не заставляла его ждать, и Стивен никак не мог понять, заинтригован он или раздражен.
И тут он увидел ее. На Оливии было облегающее платье, полупрозрачная накидка прикрывала плечи, а туфли на высоких каблуках удлиняли восхитительные ноги.
Оливия сразу же заметила высокую внушительную фигуру Стивена, словно оттеснившую все остальное на второй план. Под светлым костюмом легко угадывалось крепкое мускулистое тело. По крайней мере, внешне Стивен казался совершенно спокойным, и, лишь подойдя ближе, она увидела, что он едва сдерживает напряжение.
Вернувшись в свой номер после экскурсии, Оливия уже почти решила, что никуда не пойдет, и несколько раз поднимала трубку телефона, собираясь позвонить Стивену. Она говорила себе, что ввязывается в нечто такое, чего не планировала и с чем может не справиться.
Или не сможет остановить.
И все же не позвонила – помешало что-то, не понятное ей самой. Возможно, это было воспоминание о чудесном моменте, когда она впервые увидела Стивена и после которого осталось понимание, что если ей суждено никогда его больше не встретить, то и мир уже никогда не станет прежним.
Когда Оливия подошла ближе, Стивен улыбнулся, но не сделал и шага навстречу. Пусть подойдет ко мне, подумал он. Ему было приятно смотреть, как она двигается: ее бедра чуть-чуть покачивались при ходьбе, а ноги переступали так легко, словно летели над мостовой. Стивен представил, как эти бедра вдавливаются в матрас под сокрушающей тяжестью его тела, и затаил дыхание. Ну, давай, девочка, мысленно повторял он, иди ко мне.
– Привет! – чуть задыхаясь от быстрой ходьбы, произнесла Оливия и почувствовала, как под его зовущим взглядом у нее перехватило горло.
Вот так. Никаких смущенных извинений за опоздание. Никаких застенчивых объяснений. Ее беззаботность еще сильнее распаляла желание Стивена, обостряя все чувства.
– Привет! Ну, куда мы пойдем? – спросил он.
Оливия подумала, что в облике ее случайного знакомого появилось нечто новое, опасное. Какая-то угроза, которая должна была бы испугать ее, но вместо этого только наполнила ощущением почти невыносимого волнения. И неизбежности.
– Вы знаете город куда лучше меня, – глухо ответила она. – Вы и выбирайте.
– Ладно, – непринужденно согласился Стивен и на мгновение ощутил раскаяние – как будто это не он простоял целый час под душем, решая, куда именно ее отвести.
Да, совсем недавно он стоял под струей холодной воды и чувствовал, как крепнет в нем желание при одной мысли о том, что меньше суток назад Оливия стояла нагая под этими же обжигающими ледяными иглами.
Впрочем, Стивен сомневался, что его гостье понадобился ледяной душ. Вряд ли ей требовалось укротить желание, подобное тому, которое одолевало его с неведомой прежде силой.
Выбранный им ресторан находился неподалеку от музея и славился своей кухней. Тихий и уютный, но совсем не старомодный. Лишь когда они расположились в полумраке уединенной ниши, Стивен смог наконец облегченно вздохнуть. Она здесь! – восторженно подумал он. Оливия рядом! Ему захотелось протянуть руку и распустить ее аккуратно собранные на затылке волосы, чтобы они упали ей на плечи.
– Вы прекрасно выглядите, – тихо сказал Стивен.
Оливия чуть помолчала, наслаждаясь комплиментом, и скромно проронила:
– Спасибо.
– Я думал, вы не придете.
Стивену не верилось, что с его языка слетают подобные слова. Разве суровые уроки детства не доказали ему, что он проведет всю жизнь в стремлении к неуязвимости?
– Я уже почти решила не идти.
О Боже, подумала Оливия, только не спрашивай почему. Потому что я могу ответить, что догадываюсь, чем грозит закончиться этот вечер.
– И что заставило вас передумать?
– Я проголодалась.
Стивен рассмеялся. Подошедший официант вручил им папки с меню. У Оливии дрожали руки. Интересно, заметил ли Стивен мое волнение? – подумала она.
Он заметил. Но, и не глядя на ее дрожащие пальцы, Стивен понимал, что Оливия находится в том же состоянии лихорадочного возбуждения, до которого он довел себя. Это было видно и по ее пылающим щекам, и по взволнованному блеску глаз. Это было заметно по припухшим влажным губам, приоткрывшимся словно в ожидании поцелуя. Об этом говорили расцветшие бутоны ее маленьких грудей, натянувшие шелк платья.
Оливия держала перед собой меню, но вместо букв видела глаза сидящего перед ней мужчины.
– Если хотите, я сделаю заказ сам, – вызвался Стивен.
Странно, но она была благодарна ему за предложение, которое в обычных условиях вызвало бы у нее негодование.
– Да, пожалуйста.
Стивен пробежал глазами перечень блюд. Пожалуй, единственное, что он съел бы, это королевские креветки в маринаде и гроздь винограда. В эту минуту мысли о еде перестали его занимать.
Стивен подвинулся ближе к столу, радуясь, что плотная белая скатерть скрывает явные признаки желания. Волнуюсь, как на первом свидании, мрачно подумал он, тщетно вспоминая, когда еще его так возбуждала женщина, к которой он пока даже не прикоснулся.
Стивен заказал салат, креветки и бутылку белого вина «рицина». Официант почти сразу же вернулся с бутылкой напитка с кедрово-смолянистым запахом и разлил вино по бокалам. Однако Оливия пьянела уже от одной легкой улыбки своего спутника.
– Не знаю, нужно ли мне вино, – призналась она.
– Я тоже.
Оливия пригубила вино и неожиданно почувствовала странную робость. Она опустила глаза, боясь того, что может увидеть в серых глазах сидящего напротив мужчины, как и того, что он наверняка сумеет прочитать в ее взгляде.
– Знаете, мы провели вместе почти целый день, а я о вас совершенно ничего не знаю, – негромко заметил Стивен. – Я не привык, что женщины напускают на себя такую загадочность.
Оливия поставила бокал на стол. Ну вот и наступила эта минута... Разговор на тему «кто вы такая». Разговор, которого она отчаянно не хотела. Трагедия коснулась ее, и все изменилось. Стоит только людям узнать, в чем дело, и они начинают относиться к ней иначе, а Оливии не хотелось, чтобы Стивен вел себя по-другому. Пусть бы он продолжал оставаться таким, какой есть.
– Что именно вы хотите узнать? – с напускным равнодушием спросила она.
Стивен прищурился. Большинство женщин любят поговорить о себе. Дай им только начать – и не остановишь.
– Допроса не будет, – мягко успокоил он Оливию и подался вперед. В его глазах запрыгали лукавые огоньки. – А что? Неужели вы скрываете какую-то темную, страшную тайну? Только не говорите... в своей настоящей жизни вы – стриптизерша?
Этот возмутительный вопрос немного ослабил напряжение, и Оливия невольно улыбнулась.
– Нет, у меня более волнующее занятие! На самом деле я работаю в книжном магазине.
– В книжном магазине? – медленно повторил он.
– Вот именно. – Теперь настала ее очередь поиздеваться. – Там продают книги. Знаете, это такие штуки, состоящие из склеенных страниц.
– А почему вы работаете в книжном магазине?
Оливия сделала глоток вина.
– Люблю книги. Я романтик по натуре, меня вполне удовлетворяет небольшая зарплата. Хотите, чтобы я продолжала?
– Всю ночь, – пробормотал Стивен. – Всю ночь.
Но тут подали восхитительно пахнущие креветки, и Стивен мрачно уставился в свою тарелку. Как бы ему хотелось знать Оливию подольше! Как бы ему хотелось, чтобы она уже была его любовницей – тогда он мог бы предложить ей оставить еду нетронутой и отправиться прямиком в отель. В постель.
– А где находится ваш книжный магазин?
Оливия терзала кусочек хлеба.
– В Глостере, штат Массачусетс. Доводилось бывать?
– Нет. Никогда.
Оливия задержала взгляд на впадинке над его верхней губой и без всякого смущения представила вдруг, как было бы восхитительно провести языком по ее четким очертаниям.
– А вы? Где вы живете? Чем занимаетесь? Должно быть, вы важная птица, не зря же ваша фирма оплачивает проживание в роскошном отеле.
Стивен колебался. Когда люди говорят, что, имея деньги, ты имеешь все, они не понимают, что деньги это еще и обязательства. Нелепо считать себя слишком высокооплачиваемым, но он уже давно осознал, что богатство имеет свои недостатки. Когда человека называют богатым – в мире, где деньгам поклоняются с большим рвением, чем Богу, – многие стремятся свести с таким знакомство, руководствуясь далеко не лучшими побуждениями.
Стивену нравилось, как мило и просто ведет себя с ним Оливия. Давно уже никто не обращался с ним, как с равным. И, если хотя бы намекнуть, сколько он действительно стоит, не станет ли она смотреть на него снизу вверх?
– О, я всего лишь ловкий делец, – наконец сказал Стивен.
– И чем занимается ловкий делец?
Он улыбнулся.
– Всем понемножку. Продаю и покупаю. Недвижимость, предметы искусства. Иногда даже автомобили. Случается, и лошадей. – Он подлил Оливии вина и, уже не скрывая, что не хочет продолжать тему, закончил: – Все это очень скучно. Как вам креветки?
– Очень вкусные, никогда таких не ела.
Однако, когда официант убирал тарелки, Стивен заметил, что Оливия едва притронулась к еде. Как и он. А между тем возбуждение не проходило. Скорее даже наоборот...
Оливия заметила, как потемнели глаза Стивена, и вдруг ощутила слабость во всем теле. Они смотрели друг на друга через стол не отрывая глаз, и все остальные звуки отступили, словно на всей земле остались лишь они двое.
– Вы не хотите десерта? – осведомился официант. Он повторил вопрос уже в третий раз. – Или кофе?
Стивен очнулся, его губы дрогнули в улыбке.
– Я подумал, что вместо кофе можно попробовать что-нибудь другое.
– Да, – согласилась Оливия, охваченная нервным возбуждением. Она прекрасно поняла, что Стивен имеет в виду, однако это не вызвало у нее протеста, испуга или негодования. – Да, наверное, можно, – повторила Оливия.
Словно в полусне, она позволила Стивену прикрыть ее плечи накидкой и вздрогнула, ощутив легкое прикосновение его пальцев к своей ставшей вдруг невероятно чувствительной коже. В горле у Оливии пересохло, словно она наглоталась пыли. Стивен взял ее за руку и вывел из ресторана в уже опустившуюся на город звездную ночь.
– Ты дрожишь, – негромко сказал он и медленно провел пальцем по ее изящной белой шее. – Опять.
– Д-да.
Стивен снял пиджак, набросил его на плечи Оливии, и она почти утонула в нем.
– Теперь ты замерзнешь.
– Не думаю, что мне грозит такая опасность, – мягко возразил он, обнимая ее за талию и наклоняясь, чтобы поцеловать.
Сердце Оливии готово было выскочить из груди, когда ее губы раскрылись навстречу первому прикосновению его губ. Какой-то нерешительный голос внутри еще бормотал, что надо остановиться, но Оливия не вняла ему. Да и кому под силу остановить стихию?
Стивен вдыхал в нее жизнь, согревал ее кровь, с удвоенной скоростью побежавшую по венам. Словно до сих пор Оливия была какой-то безжизненной статуей, а теперь... теперь...
– Стивен... – умоляюще прошептала она. – Стивен...
Но все слова утонули в сладкой нежности его губ. Желание пронзило его как стрела.
– О Боже... Да, Оливия, – простонал он сквозь стиснутые зубы. – Да, да, да!
Он привлек ее к себе, и Оливия ощутила силу его желания. Теперь Стивен точно знал, что долго так продолжаться не может. Огромным усилием воли он оторвался от ее губ и ошеломленно посмотрел в ее огромные глаза.
– Кажется, мы оба сходим с ума, – с отчаянием простонал он, переводя дыхание. Прохладный ночной воздух обжег легкие. – Давно я не терял голову так безнадежно, – словно извиняясь, пробормотал Стивен.
Ему всегда нравился комфорт, но сейчас им овладело дикое, необузданное желание увести эту, лишь вчера встреченную женщину в ближайший темный закуток, прижать к какой-нибудь древней стене и овладеть ею.
Оливия не испытывала ни страха, ни стыда. Только всепоглощающую потребность быть около этого мужчины. Она осторожно, словно пытаясь лучше узнать Стивена, провела пальцем по его суровому лицу и прошептала:
– Кажется, я тоже теряю рассудок...
Стивен заставил себя задать вопрос, и это показалось ему самым трудным в жизни:
– Хочешь, я отведу тебя в твою гостиницу? Или...
– Или что? – тихо спросила она.
– Или пойдем ко мне? Мы могли бы все же съесть десерт и выпить кофе. Как ты думаешь? Тебе нравится мое предложение?
– Да, – шепнула Оливия, зная, что кофе ему хочется не больше, чем ей.
Тогда Стивен взял ее под руку и повел по темным улицам. Его близость кружила Оливии голову, она не понимала, где они и куда идут, так что Стивен мог бы увести ее хоть на край света – ей было все равно.
Лишь когда они оказались в его роскошном номере, Оливия вдруг осознала всю нелепость того, что она уже сделала и что собиралась совершить.
Надо остановиться, сказала она себе, остановиться прямо сейчас. Но чем больше Оливия всматривалась в завораживающий блеск полуприкрытых длинными густыми ресницами глаз Стивена, тем труднее ей становилось прислушиваться к голосу рассудка. Потому что теперь отнюдь не разум руководил всеми ее поступками.
Когда-то Джонни, погибший жених Оливии, сказал, что в мире нет ничего неизменного и предопределенного. Его смерть стала особенно ярким и неоспоримым доказательством хрупкости жизни. Оливия понимала, что может прямо сейчас уйти из номера, но тогда – в этом она была почему-то абсолютно уверена – ей никогда больше не доведется увидеть Стивена Гордона. Никогда больше она не изведает тепло его объятий, не почувствует восхитительную сладость его поцелуев.
Подчиняясь последнему порыву благоразумия, Оливия повернулась к Стивену, собираясь сказать ему, что ей все-таки лучше уйти, но эта слабая попытка протеста тут же оказалась подавленной, когда требовательные мужские губы прильнули к ее губам. Сладкий стон Оливии подтвердил ее капитуляцию. А в следующее мгновение она уже забыла обо всем на свете.
Стивен расстегнул заколку в ее волосах, и тяжелые золотые пряди густыми волнами тут же упали на плечи Оливии. Словно откуда-то издалека до нее донесся его голос:
– О Боже, Оливия, какие у тебя волосы – они как догорающий закат! Как ты красива!
Ей никогда не приходилось слышать таких обольстительных слов, испытывать их сладкую, нежную силу.
– Стивен, – тихонько, словно умоляя о чем-то, позвала она.
– Я хочу видеть тебя, видеть твое тело в лунном свете. Я хочу раздеть тебя! – прошептал Стивен, нащупал язычок «молнии» на ее платье, медленно расстегнул, покрывая поцелуями лицо Оливии и чувствуя, как расходится под его рукой шелк платья.
Оливия едва не задохнулась от прикосновения мужских пальцев к ее горящей коже, задрожала, когда руки Стивена властно легли на ее талию. А он уже целовал ее шею, и Оливия, чувствуя, как платье скользит все ниже по бедрам, внезапно поддалась порыву стыдливости и уткнулась лицом в плечо Стивена.
– Боже, ты сводишь меня с ума, – хрипло произнес он, когда одежда с мягким шорохом упала на пол у ее ног.
Стивен прервал наконец свои поцелуи и восхищенно смотрел на Оливию. Вид полуобнаженной прекрасной женщины поверг его в благоговейный трепет. Белый ажурный бюстгальтер, через который просвечивали набухшие розовые соски, и узкая полоска кружевных трусиков, ничуть не скрывавших рыжевато-золотистого треугольника волос. А еще восхитительно невесомый на вид пояс, поддерживавший почти невидимые и неосязаемые чулки.
Стивен стремительно терял самообладание. Куда подевалось незатейливое белье из хлопка, которое было на ней еще вчера? То, которое он отправил в прачечную? То, которое годилось для обольщения разве что пышущих здоровьем фермеров? Он не мог отвести глаз от изящных изгибов женского тела, недоверчиво касаясь его ладонью.
– Ты надела это ради меня? – дрогнувшим голосом спросил он, поглаживая чуткую кожу ее живота.
– Да...
– Моя милая мучительница. Ты... прекрасна! – Стивен перевел дыхание и прошептал: – Таких изысканных вещей я не видел.
Оливия покраснела. Это белье покупалось как часть ее приданого, и она собиралась носить его во время медового месяца, которого так и не дождалась. Взять белье в поездку Оливию уговорила мать, обеспокоенная состоянием дочери.
– Женщина в хорошем белье всегда чувствует себя лучше, – уверяла она. – Да и жаль, если такая красота будет просто лежать на полке в шкафу.
Не желая ссориться по пустякам, Оливия уступила матери и сунула сексуальный гарнитур на самое дно чемодана. И вот сегодня, словно по наитию, она выбрала именно этот комплект, когда одевалась, чтобы пойти на встречу со Стивеном. Может быть, втайне она мечтала увидеть его восхищенный взгляд?
Стивен наклонился, нежно поцеловал Оливию в губы и мягко приказал:
– Иди в постель. Я сейчас разденусь.
Оливия тут же скользнула под одеяло, радуясь, что Стивен избавится от одежды без ее помощи. Вряд ли она смогла бы расстегнуть хоть одну пуговицу – руки у нее просто тряслись. Глядя, как Стивен снимает шелковую рубашку, Оливия машинально прижала руки к груди, и пальцы нащупали тонкую золотую цепочку с кольцом.
Ее обручальное кольцо!
Стивен наклонился, чтобы снять туфли, и Оливия, воспользовавшись моментом, расстегнула замочек. Она уже хотела незаметно положить цепочку на пол, когда Стивен взглянул на нее. Увидев, как Оливия стыдливо натянула одеяло до подбородка, он только улыбнулся – ее робость доставила ему удовольствие.
– Ты такая милая, – пробормотал он. – Такая милая.
Оливия слабо улыбнулась в ответ.
А вот к нему слово «милый» никак не подходит. Сильный, загорелый и... возбужденный. Наверное, при других обстоятельствах вид сильного крепкого мужского тела испугал бы ее, но сейчас Оливия была очарована, ее переполняло томительно-сладкое желание.
Стивен занялся брючным ремнем, и Оливия, выпростав руку из-под одеяла, осторожно выпустила цепочку, которая тонкой золотой змейкой скользнула на ковер.
В следующую секунду Стивен снял брюки, и Оливия невольно зажмурилась, а, когда открыла глаза, он уже стоял над ней и нежно вглядывался в ее лицо.
– Стесняешься?
– Немного.
– Мне это нравится.
– Правда?
– Да... Но, если подумать, мне все в тебе нравится. И то, как твои золотистые волосы рассыпались по моей подушке. И твоя кожа, белая, как первый снег. – Стивен приподнял одеяло и лег рядом с Оливией. – Иди сюда, – ласково позвал он, заключая ее в теплые объятия.
Их тела соприкоснулись, мускулистая грудь Стивена прижалась к упругим нежным холмикам груди Оливии, и Оливию захлестнула волна небывалого острого наслаждения, когда она через несколько мгновений почувствовала, как мужские губы прильнули к ее соску.
