Текст книги "Мы не пара"

Автор книги: Элис Детли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

9

Оливия проснулась оттого, что где-то громко хлопнула дверь. Она обвела взглядом комнату и сразу вспомнила, где находится. В доме Стивена.

– Оливия! Ты проснулась?!

Его голос!

– Да. – Она зевнула и взглянула на часы.

Начало седьмого? Господи, какая рань! Оливии всегда было тяжело вставать по утрам. Она снова зевнула.

– Зачем ты меня разбудил?

– Беспокоился, почему ты не встаешь. Забыла завести будильник? Ты ведь не хочешь опоздать на работу в первый же день?

Его ирония задела Оливию.

– Конечно, я завела будильник! Но на работу мне надо к девяти!

– Так поздно? – удивился Стивен. – К этому времени я уже часа два как за столом.

– Пожалуй, закажу для тебя медаль!

– Я ухожу, так что вставай – тебе нужно посмотреть, как включается сигнализация.

Оливия нехотя вылезла из-под одеяла, натянула халат и, наспех проведя пару раз щеткой по спутанным волосам, открыла дверь.

На Стивене был темный костюм-тройка великолепного покроя, белоснежная рубашка подчеркивала легкий загар. При одном взгляде на этого мужчину у Оливии невольно забилось сердце, но не от желания, а просто от радости, как будто увидеть Стивена утром было лучшим началом дня. И все же руки ее машинально метнулись к груди, чтобы запахнуть поплотнее халат.

Этот жест не ускользнул от внимания Стивена. Он поспешно отвел глаза от соблазнительной женской груди и сказал:

– Пойдем, я покажу тебе, как устанавливать сигнальную систему.

Оливия старалась внимательно слушать его объяснения, но это оказалось нелегко. Какая мука стоять рядом со Стивеном в одном халате и запоминать какие-то цифры, делая вид, что не замечаешь его близости и не ощущаешь исходящий от него восхитительный аромат одеколона!

– Дальше. Вот этот ключ для этого замка, – говорил Стивен, старательно отводя глаза от выступающих под тканью холмиков грудей. – Другой ключ... – Боже, что же она со мной делает?! – с отчаянием подумал он, стараясь не выдать своего волнения, – запирает вот этот замок. Поняла?

– Пожалуйста, покажи все еще раз.

Оливия почти ничего не понимала и желала только, чтобы Стивен ушел как можно скорее. Но не рисковать же всеми этими дорогими картинами, книгами, мебелью, которыми напичкан дом, только потому, что она не в состоянии понять, как закрывается дверь!

– Может быть, мне лучше написать, по пунктам? – язвительно осведомился Стивен.

И опять его ирония задела Оливию за живое.

– В этом нет необходимости.

Повторные объяснения она слушала так сосредоточенно, как если бы от этого зависела ее жизнь.

Наконец Стивен взглянул на часы и хмыкнул.

– Из-за тебя я сегодня опоздаю. Такого не случалось уже несколько лет.

– Что ж, ты ведь мог объяснить мне все это еще вчера вечером, не так ли?

Да, конечно, мог бы. Но только вчера за ужином они открыли бутылку вина, которую прикончили уже в гостиной. Оливия, сбросив туфли, уселась у камина – совершенно безобидная поза, но Стивен уже не мог оторвать глаз от ее стройных ног. Он никогда не понимал, почему некоторые считают женские лодыжки особенно эротичными, но в этот вечер на него снизошло прозрение.

Почувствовав, как расслабляюще действуют на него воспоминания, Стивен с трудом вернулся в реальность. Вчера он изменил своей многолетней привычке и не стал просматривать документы, а сегодня еще и опаздывает! Он нахмурился.

– Вернусь около семи.

Оливия выжидающе посмотрела на него.

– Ты ужинаешь дома? Или где-то еще?

Стивен еще в пятницу условился о встрече с потенциальным клиентом после работы, но не счел возможным для себя оставить Оливию одну в ее первый день в Нью-Йорке.

– Нет, сегодня я никуда не иду, – подавив вздох, солгал он.

– Тогда... – Оливия вдруг странно оробела, – может быть, я приготовлю для тебя ужин? Куплю продукты и все остальное. Мы ведь вчера договорились – это будет, мой вклад.

Стивен скрыл улыбку, невольно восхищаясь ее стремлением к независимости. Интересно, что она приготовит? Наверное, что-нибудь простенькое. Купит полуфабрикат, разморозит и... Его чуть не передернуло.

– Хорошо. Буду ждать с нетерпением.

Проводив Стивена, Оливия вернулась к себе, приняла душ и стала одеваться. Теперь, когда Стивен освободил ее от хлама, комната выглядела лучше, чем накануне. Сюда бы какие-нибудь приличные шторы вместо этих бездушных жалюзи, подумала вдруг Оливия и тут же одернула себя: ты здесь временно, так что не твоего ума дело затевать глобальные проекты!

Она надела черные брюки и черный теплый свитер и отправилась на сабвее к месту работы.

Феликс Лоример выглядел типичным владельцем книжного магазина – высокий, сухощавый, стройный, с непокорной гривой волос, все время норовивших упасть на глаза. Милый, рассеянный, очаровательно вежливый, он был одинок и привлекателен – полная противоположность Стивену Гордону. Но Оливия не стала бы встречаться с Феликсом, даже если бы тот оказался единственным мужчиной на планете.

– Заходи, Оливия. – Феликс протянул руку и приветливо улыбнулся. – Я сделаю кофе, а потом все тебе покажу.

– Спасибо. – Она улыбнулась и сняла пальто.

– Где ты остановилась? – спросил Феликс, вешая ее пальто на вешалку.

– У друзей.

К ее радости, Феликс не стал вдаваться в детали и ограничился кивком.

Освоиться на новом месте оказалось нетрудно, дело было поставлено точно так же, как в Глостере. После того как они с Феликсом выпили кофе, Оливия принялась за почту. Потом рассортировала поступившие книги и отложила заказанные издания. Покупателей оказалось значительно больше, чем в родном городке Оливии, и к концу рабочего дня она немного устала. Однако по дороге домой ей пришлось еще зайти в супермаркет на соседней улице и купить все необходимое для ужина. Никогда еще выбор продуктов не отнимал у Оливии столько сил. Ей хотелось произвести впечатление на Стивена.

Вернувшись вечером домой, Стивен застал непривычную картину – в нос ему ударили незнакомые упоительные ароматы, из кухни доносилась громкая музыка. В столовой уже был накрыт стол на двоих.

Когда Стивен вошел в кухню, Оливия поначалу его не заметила. Она наклонилась за чем-то, стоящим на нижней полке шкафа, и Стивен, увидев, как черные брюки обтягивают ее бедра, почувствовал, что в горле пересохло.

– Привет, Оливия.

Услышав знакомый мягкий голос, она медленно выпрямилась и повернулась. О Боже, подумала она, как же он великолепен!

– Привет, – весело отозвалась Оливия. – Как прошел день?

– Спасибо, хорошо.

– Выпьешь чего-нибудь? Или сначала переоденешься?

Стивен улыбнулся.

– Еще немного, и ты предложишь мне трубку и тапочки.

Его сарказм задел ее – Оливия напряглась.

– Я только хотела...

– А получилась пародия на жену.

– Ничего похожего у меня и в мыслях не было, – буркнула она и обиженно поджала губы.

Стивен медленно обвел взглядом кухню, и ему показалось, что от присутствия Оливии она словно ожила и преобразилась.

– Ты готовишь пир? Пахнет упоительно.

– Не совсем. – Оливия покраснела от удовольствия. – Иди переоденься, потому что ужин будет готов ровно через пять минут.

Вчера он пренебрег работой. Сегодня утром – опоздал. А теперь эта женщина приказывает ему переодеться!

– Через пять минут, – эхом отозвался Стивен и вздохнул.

Ему понадобилось чуть больше времени, и все потому, что, к его крайнему неудовольствию, Оливии удалось-таки направить его мысли в нежелательное русло. В чем дело? В ее самонадеянности, распорядительности? Или, может быть, в том, что после незабываемой каирской ночи у него не было близости с женщиной? И Стивену никого не хотелось! До сих пор. Никого, кроме Оливии.

Ужин начался плохо. Стивен долго хмурился над тарелкой с салатом.

– Ты не любишь овощи? – нервно спросила Оливия.

– Почему же, люблю, но тебе не следовало идти на такие траты.

– О, это пустяки, – солгала она, думая о ветчине по-вирджински, дожидавшейся своей очереди в духовке. – Не откроешь вино? Я купила бутылку.

Стивен покачал головой. Хватит ему прошлой ночи, когда он ворочался и метался в душной спальне на широкой кровати, думая о том, как отреагирует Оливия, если он сейчас проскользнет к ней в постель.

– Конечно. Но я пить не буду, – предупредил он.

– Тогда и я не буду.

Потом Оливия торжественно внесла в столовую ветчину по-вирджински.

– Оливия... – застонал Стивен.

– Только не говори, что ты вегетарианец.

– Да нет, я ем мясо... – Он вздохнул. – Просто дело в том, что ты потратила, наверное, целое состояние на этот ужин, не говоря уже о времени и силах.

– Это просто возможность поблагодарить тебя.

– Я же просил не благодарить меня! – свирепо воскликнул Стивен, не столько рассердившись, сколько снова ощутив совершенно неуместный всплеск желания. Увидев, как у Оливии задрожали губы, он взял себя в руки и сбавил тон: – Послушай, я не думаю, что ты много зарабатываешь...

– Конечно, с тобой мне и равняться нечего, – подтвердила она.

– И я не хочу, чтобы ты тратила все свои деньги на эти изысканные блюда!

– А я не собираюсь принимать благотворительность от тебя! – упрямо сказала она. – Я хочу платить по-своему и столько, сколько смогу.

Он хмуро посмотрел на предложенную ему порцию и невольно сглотнул слюну. Ко всем прочим своим достоинствам, Оливия еще и неплохо готовит.

– Делай, как знаешь. Но деликатесами ты меня балуешь в первый и в последний раз! Понятно?

У Оливии напрочь пропал аппетит, и лишь гордость заставила ее съесть свою стряпню до последнего кусочка. К тому времени, когда она подала кофе, Стивен, похоже, немного успокоился.

– Восхитительно, ~ сказал он.

– Спасибо.

Стивен уловил сарказм в тоне Оливии, заметил, как она слегка надула губки. Может быть, он и впрямь обошелся с ней излишне сурово.

– Я просто не привык, чтобы за мной кто-то ухаживал, – извиняясь, объяснил он.

– Это заметно. – И тут Оливия рискнула задать вопрос, хотя суровое выражение лица Стивена и не располагало к этому. – Так, значит, ты живешь совсем один?

– Да.

– Странно...

Стивен усмехнулся.

– Ты, похоже, удивлена?

– Да, немного.

– Я, наверное, кажусь тебе завидным женихом, а, Оливия?

Она загадочно улыбнулась.

– У тебя большое самомнение, Стивен. Но вывод неверный, я имела в виду другое. Просто подумала, что мужчина твоего положения должен стремиться к комфорту.

– Под комфортом ты понимаешь регулярное питание и... – он на мгновение опустил глаза, – регулярный секс?

Оливия залилась румянцем.

– Что-то вроде этого.

– Комфорт и радость общей постели? – задумчиво сказал он. – Отдаю тебе должное, это соблазнительно. Но секс дело нехитрое – все проблемы возникают из-за общения. Или скорее из-за нехватки такового. – Голос Стивена звучал почти горько.

Глядя на него, Оливия подумала, что он чего-то недоговаривает.

– Ты хочешь сказать, что так и не встретил женщину, с которой мог бы общаться?

– Примерно так. Точнее никого, с кем хотел бы общаться. Если только мы оба не в горизонтальном положении. – Он задумчиво посмотрел на Оливию, и она покраснела. – Но я вообще очень редко скучаю.

Стивен советует не подходить к нему слишком близко, поняла Оливия, это совершенно ясно. И более высокомерного предупреждения я еще не слышала.

– Хочешь еще кофе? – сухо спросила она.

10

– Как прошла первая неделя?

Стивен посмотрел на Оливию, уютно устроившуюся с ногами в кресле с книгой. Она много читала, хотя, как он заметил, за последний час едва ли перевернула пару страниц. Оливии было нелегко находиться рядом со Стивеном и бороться с воспоминаниями о том, что они оба – теперь она не сомневалась в этом – хотели забыть. Она заставила себя улыбнуться.

– Спасибо, хорошо. Я тебя не очень стеснила? Тебе квартирантка еще не надоела?

Стивен задумался. Оливия оказалась совсем не назойливой, чего он втайне опасался. Не путалась под ногами по утрам. Не расхаживала по квартире в неглиже. Не развешивала на спинках стульев белье и колготки. Словом, не делала ничего такого, что всегда раздражало его в поведении появлявшихся здесь ненадолго женщин.

– Я дал бы тебе семь баллов из десяти. – Стивен вымученно улыбнулся. – А как в магазине приняли нового работника?

– В магазине все з-замечательно, – с запинкой ответила Оливия, невольно заглядевшись на то, как Стивен вытянул ноги. – Практически все так же, как и в Глостере...

– Итак, жизнь в большом городе не напугала вас, мисс Фаррелл? – шутливо спросил Стивен.

– Меня нелегко напугать, – заверила Оливия, подумав, однако, что на самом деле напугать ее легче легкого.

Она боялась своей слабости – стоило Стивену Гордону посмотреть на нее из-под ресниц, и ее самоконтроль начинал улетучиваться. Она боялась и того, что могло бы случиться, если бы Стивен стал заигрывать с ней, ведь большинство мужчин, переспав с женщиной, ведут себя потом развязно.

Но Стивен вел себя не так, как большинство.

Он вообще на протяжении последних пяти вечеров соблюдал дистанцию и лишь изредка поглядывал на Оливию. Но сегодня его что-то, похоже, беспокоило, даже раздражало.

– Не хочешь сходить в бар? – внезапно спросил Стивен.

Оливия отложила книгу.

– Прямо сейчас?

– А почему бы и нет?

Стивен не хотел признаваться Оливии, что страшится перспективы провести целый вечер, наблюдая, как Оливии удается принять эротическую позу при самом заурядном деле, например, при чтении. К тому же Стивен поймал себя на том, что с совершенно другим настроением возвращается с работы домой. Раньше он не торопился покинуть офис, а теперь его тянуло в дом, где с приездом Оливии стало слишком уютно, будто магнитом. Да и работать теперь с полной отдачей у него не получалось: перед глазами то и дело маячили ее роскошные волосы и изящные плечи.

Но Стивен сам бросил себе вызов и твердо решил, что не уступит этой женщине. Он устоит, черт возьми! Однажды он позволил себе безумство, но одного раза вполне достаточно.

– Так как насчет бара? – спросил Стивен. – Заодно и поужинаем. Если честно, то я уже договорился кое с кем.

Может быть, ему хочется куда-то сходить, потому что он просто устал от скуки, просиживая со мной вечер за вечером? – предположила Оливия. А меня приглашает с собой лишь из вежливости.

– Иди, если хочешь, – ответила она. – Я останусь дома. Тебе вовсе нет необходимости повсюду брать меня с собой.

– Но нельзя же, чтобы ты сидела здесь совсем одна.

Оливия заставила себя улыбнуться. Ей это только на пользу. Проведя со Стивеном пять вечеров подряд, она начала привыкать к его компании. Ей, пожалуй, стало слишком нравиться его общество.

– Иди, Стивен, мне здесь хорошо. Я, наверное, лягу сегодня пораньше.

Стивену до безумия хотелось остаться дома, однако за всю неделю он ни разу никуда не сходил. И это он, любитель вечеринок?!

– Кто еще идет с тобой?

– Эрик и пара его сослуживцев. Может быть, подойдут Кэрол и Сандра.

Сандра. Оливия сдержала улыбку.

– Думаю, что я пропущу этот выход в свет, если ты не против. Честно, Стивен, я очень устала.

Он поднялся, медленно и нехотя, словно по принуждению.

– А не пообедать ли нам в уик-энд в ресторане?

Оливия обрадовалась, но тут же напомнила себе, что это не свидание. Стивен всего лишь заботится, чтобы его гостье не было скучно.

– Пообедать?

– Да. Мне нужно пригласить двух клиентов, и ты могла бы пойти со мной.

– О... хорошо.

Но, как ни старалась, Оливия не сумела скрыть разочарования. Нет, это уж точно не свидание, она нужна Стивену лишь в качестве эскорта. Для протокола!

– У тебя какие планы на завтра?

– Я работаю.

– И я. Практически я работаю почти каждую субботу.

– Почему? – Каждое утро, чуть свет, Стивен отправлялся в офис и возвращался домой не раньше восьми. Понаблюдав за ним пять дней, Оливия решила, что он работает на износ. – Ты же владелец фирмы, разве нет, Стивен?

– Да, владелец, и мне надо быть уверенным, что я хотя бы на шаг опережаю конкурентов, – спокойно пояснил он. – А для этого требуется только одно: работать, работать и работать, чтобы никто не мог сбить тебя с ног. Никогда.

Оливия удивленно посмотрела на него. Стивен говорил... безжалостно.

– Ты хочешь сказать, что стараешься стать непобедимым?

Он немного помолчал, а потом резко сказал:

– Эта цель достижима.

Оливию подмывало сказать, что он и без того уже наверху. И, судя по всему, никто не собирается сбивать его с ног. Однако во внезапно потемневших глазах Стивена уже вспыхнул грозный огонек предупреждения, и она промолчала.

На ее взгляд, у него имелось все – прекрасные манеры, завидная внешность, огромная квартира, деньги, позволявшие вести роскошный образ жизни. Оливия считала Стивена воспитанным и умным человеком, с тонким вкусом. Не говоря уже о том, что он был умелым любовником. И все же что-то в нем иногда настораживало, лицо Стивена будто окаменевало, в нем появлялось что-то необузданное, дикое. Может быть, Стивен Гордон – человек неудовлетворенных амбиций, стремящийся к недостижимому? Но почему? Ведь у него, похоже, есть все, о чем большинство людей может лишь мечтать.

– А что хорошего в том, чтобы быть непобедимым? – мягко спросила она.

Стивен стиснул зубы. Что хорошего? Быть непобедимым означало быть не таким, как его отец, легкомысленное, бездумное отношение к жизни которого несло близким лишь горе и разорение. Но Стивен никогда не делился этим горем ни с одной женщиной и не собирался начинать сейчас. Даже с Оливией Фаррелл, смотрящей на него тепло и доверчиво сводящими с ума голубыми глазами, которыми ее, должно быть, наделил дьявол.

– Это вопрос личного выбора, – холодно сказал он. – И это мой выбор.

Оливия поняла, что разговор окончен и Стивен не хочет раскрываться перед ней. Оливия решила отступить.

– Желаю приятно провести время. А я приму ванну и лягу пораньше.

Стивен едва не застонал, когда память услужливо и с поразительной четкостью преподнесла ему завораживающую картину – длинные ноги и тонкие руки Оливии под пузырящейся пеной...

– Хорошо. Так и сделай.

– Тебе оставить что-нибудь на ужин? – спросила Оливия. – Я купила восхитительные грибы. И совсем недорого, – поспешно добавила она, словно оправдываясь.

Стивен сердито посмотрел на нее. За эти пять дней она полностью взяла на себя заботы о питании и почти все покупки. Она даже специально обходила несколько магазинов, чтобы выбрать что-то подешевле и сэкономить, даже после того как он сказал ей, что в этом нет необходимости. Гордость сочеталась у нее с бережливостью, а уж об упрямстве и говорить нечего.

– Ты не обязана готовить для меня каждый вечер, – сказал он. – Я уже говорил тебе об этом.

– Но это же нетрудно, когда я готовлю для себя.

– Мне вполне по силам поджарить яичницу, когда я прихожу домой! – взорвался Стивен и, повернувшись, вышел из комнаты, потому что задрожавшие губы Оливии могли разжалобить даже камень.

Зазвонил телефон. Оливия немного подождала, полагая, что Стивен ответит сам, но телефон все звонил, и ей пришлось снять трубку.

– Алло?

Последовала пауза, затем взволнованный женский голос сказал:

– Извините, я, похоже, набрала не тот номер.

– С кем вы хотели поговорить? – терпеливо осведомилась Оливия.

– Со Стивеном Гордоном. Это мой сын.

– Ваш сын? О, извините, миссис Гордон, я не знала... Сейчас я его позову.

– Нет-нет, подождите... А вы кто?

Оливия откашлялась.

– Меня зовут Оливия. Оливия Фаррелл.

Женщина на другом конце провода молчала, похоже, ждала разъяснений.

– Я остановилась здесь. У Стивена.

– И вы сейчас у него живете? – поинтересовалась ее собеседница.

– Подождите минутку, я его приглашу, – торопливо сказала Оливия и, обернувшись, увидела стоящего у двери Стивена.

Мрачное выражение его лица не предвещало ничего хорошего. Не говоря ни слова, он подошел и взял трубку. Оливия тут же вышла из комнаты, но все же успела услышать ею первые слова:

– Привет, мам. Ммм. Нет, нет. Нет... ничего подобного.

Через несколько минут Стивен вышел из гостиной и направился в кухню, где Оливия готовила себе сандвич.

– Не делай этого больше! – предупредил он.

Она положила нож на стол.

– Не делать чего?

– Не отвечай на звонки, особенно когда я дома.

– Извини, – сдержанно сказала она, – не знала, что нарушаю некое неписаное правило, но, конечно, это твой дом.

Его дом, его территория, его право.

Но, Стивен, похоже, и не слышал ее.

– Моя мать засыпала меня вопросами о тебе. Стоит впустить в дом женщину и все уже думают о свадьбе!

– Уверяю тебя, я об этом не думаю! – язвительно заверила Оливия.

– Я тоже! – бросил Стивен.

Она повернулась к нему спиной и снова занялась приготовлением сандвича. Громко хлопнула дверь. Какой же он злой, раздражительный и несправедливый! А она, наверное, сошла с ума, когда согласилась сюда приехать.

Войдя в бар «Миссури», где уже много лет собирались по пятницам его друзья, Стивен обвел равнодушным взглядом полутемный переполненный зал. Зачем нужно было приходить сюда и протискиваться через толпу к стойке, чтобы выпить пива, если дома можно угоститься чем-нибудь получше? Да и Оливия... Стивен покачал головой. О чем только, черт побери, я думаю?! Я же всегда прихожу сюда по пятницам!

– Стивен! – окликнул его Эрик, и Стивен, вымученно улыбнувшись, стал протискиваться к кузену через толпу посетителей.

– Видно, день был неудачный! – усмехнулся Эрик, когда Стивен присоединился к нему.

– Наоборот. – Стивен взял бокал пива и задумчиво поднес ко рту.

– Тогда чем ты недоволен?

– Наверное, просто устал, – буркнул Стивен.

И это было правдой. Нелегко заснуть, когда думаешь только о матово-бледной коже Оливии, о ее пышных волосах и о том, что она, обнаженная, спит в комнате, до которой рукой подать.

– Как у тебя дела с Оливией? – небрежно спросил Эрик. – Если ты, конечно, не привел кого-то другого.

– Мне следовало бы проверить голову! – пожаловался Стивен.

– Так плохо, да? – Эрик сочувственно посмотрел на кузена. – А мне она показалась очень милой.

– Да, так оно и есть – слишком мила, черт побери! Хороша, как мед.

В ту незабываемую ночь, которую мы провели в постели, она была как мед. Ловушка, намазанная медом, подумал Стивен. Ему вдруг стало жарко, и он одним глотком осушил бокал, словно пиво могло потушить пожар, разгоревшийся внутри него при этом воспоминании.

– Эрик, пошли поужинаем, что ли?

– Ого! – Эрик усмехнулся. – Отвлекающий маневр? Только бы не возвращаться домой?

Стивен пожал плечами.

– Не понимаю, о чем ты говоришь.

– Эх, приятель, мы все через это прошли, – сказал Эрик. – Рано или поздно появляется женщина, которая западает тебе в душу. Вот это и случилось с тобой!

– Извини, – холодно произнес Стивен, – ты меня не понял.

Эрик, прищурившись, посмотрел на кузена.

– Ты до сих пор ничего не рассказал мне об Оливии Фаррелл.

– Что ты хочешь знать?

– Это же ясно. Например, она тебе друг или любовница?

Стивен мог бы ответить, но промолчал. Какой смысл объяснять всю эту странную, запутанную ситуацию человеку, который знает его чуть ли не всю жизнь? От этого только пострадает репутация Оливии. Как, впрочем, мрачно добавил он про себя, и моя собственная.

– Мы мужчины, Эрик, – легким тоном ответил он, – и нам не пристало говорить о таких вещах, согласен?

Часы показывали десять вечера, когда Оливия выключила свет в спальне и попыталась уснуть, по сон упорно не желал прикрыть ее мантией забвения. В конце концов, устав от бесплодных попыток, она включила ночник и взялась за книгу.

Однако и почитать ей не удалось. Слова прыгали перед ней как черные жучки, а в голову лезли самые мрачные мысли. Близилась полночь, Стивен не возвращался.

Оливия накинула халат, встала и начала расхаживать по гостиной. Около часа ночи она уже сходила с ума и готова была звонить в полицию, когда услышала, как открывается дверь. Оливия выбежала в прихожую и чуть не врезалась в стоявшего спиной к ней Стивена, который неуклюже пытался запереть дверь и одновременно повесить плащ.

– Где, черт возьми, ты был?! – разразилась гневным упреком Оливия.

Стивен не спеша обернулся и, прищурившись, взглянул на Оливию, лицо которой исказила гримаса гнева.

– Прошу прощения?

Этот колючий короткий вопрос должен был поставить Оливию на место, и так бы и случилось, если бы все ее чувства онемели, если бы она все пережила и забыла.

– Ты сказал, что пойдешь в бар пропустить стаканчик, а потом поужинаешь с друзьями! – бушевала Оливия, задыхаясь и хватая ртом воздух. – И что?! Уже давно за полночь! Как это называется?

– Черт побери, не твое дело! – рявкнул Стивен. – Я буду жить как хочу, как жил всегда! Я буду уходить когда хочу и куда хочу! И с кем хочу! И обойдусь без твоего разрешения! Все, спасибо!

Дрожа и задыхаясь, Оливия смотрела на него. Только теперь до нее стало доходить, насколько нелепо она себя ведет. Оливия также поняла, что если не уйдет прямо сейчас, то выставит себя перед Стивеном полной идиоткой.

– Извини, – сказала она. – Я говорила необдуманно.

Оливия бросилась в свою комнату, захлопнула дверь и, закрыв глаза, прижавшись к ней лбом.

Стивена ошеломила ее ужасающая бледность и выражение страха, застывшие в голубых глазах. И, только когда Оливия убежала, он понял, чем вызвана ее столь бурная реакция.

– Проклятье! – негромко выругался он и быстро прошел по коридору к ее комнате.

– Оливия! – Стивен забарабанил кулаком по двери.

Она замерла. Только молчи и не отвечай, подсказывал ей инстинкт самосохранения. Молчи и не отвечай, и тогда он, возможно, уйдет.

– Оливия! Открой эту чертову дверь! Мы оба знаем, что ты не спишь!

– Уходи...

– Я не двинусь с места, пока ты не откроешь и мы не поговорим. Кстати, мне завтра на работу.

Идите вы к черту, ты и твоя драгоценная работа, мысленно огрызнулась Оливия, стараясь сосредоточиться на чем-нибудь, на чем угодно, лишь бы не на том, что ей хочется открыть дверь и упасть в объятия Стивена...

– Если не откроешь, я сломаю дверь, – пригрозил он.

– Ты этого не сделаешь.

– Еще как сделаю! Итак, ты собираешься открывать или нет?

Она подчинилась, медленно – пальцы словно окаменели – повернула ручку, готовясь встретить и принять весь его гнев, вызванный ее нелепым поведением. Но, осмелившись все же поднять голову, Оливия увидела на лице Стивена раскаяние. Губы у нее задрожали, а к глазам подступили слезы. Нужно быть осторожной, напомнила она себе, чтобы не показать свое отчаяние, свою потребность в нем.

– Извини, – пролепетала она. – Я не имею никакого права...

– Нет, это ты меня извини. Я повел себя как бесчувственный чурбан, я... Ох, Оливия... – Стивен увидел, как заблестели в ее глазах слезы, и ему захотелось приласкать ее. – Не плачь. Пожалуйста, не плачь.

– Я н-не плачу.

Оливия всхлипнула и попыталась вытолкнуть его из комнаты и закрыть дверь. У нее ничего не получилось. Стивен схватил ее за руку и потащил в гостиную.

– Что ты делаешь? – пролепетала Оливия.

– Веду туда, где мы можем поговорить.

Куда угодно, добавил он про себя, только бы там не было кровати.

– Я хочу лечь, – жалобно сказала она.

– Сначала нам нужно поговорить, – мрачно возразил Стивен. – Точнее, тебе надо выговориться.

В гостиной он бережно усадил Оливию на диван и укрыл легким кашемировым пледом. Ему было просто необходимо прикрыть ее чем-нибудь. Чтобы поговорить с ней – точнее заставить ее поговорить с ним, – ему нужно было сосредоточиться. А как можно сосредоточиться на чем-то другом, кроме жгучего желания обладать Оливией, когда шелковый халатик так выгодно подчеркивает все соблазнительные изгибы ее тела?

Стивен сел рядом с Оливией и заглянул ей в глаза, казавшиеся огромными на бледном лице.

– Я поступил необдуманно. Мне следовало позвонить и предупредить, что задерживаюсь.

– Это не имеет значения. – Оливия покачала головой. – У меня нет права ожидать...

– У тебя есть право рассчитывать на мое внимание, – горячо возразил он. – И по крайней мере на капельку понимания. Я не проявил ни того, ни другого. – Стивен корил себя за то, что умышленно задержался, заставил Оливию волноваться.

– Это не имеет значения, – повторила она.

– Почему ты не рассказываешь мне о той ночи, когда погиб Джонни? – неожиданно спросил Стивен. – Это именно так и случилось? Ты его ждала, а он не вернулся?

Оливия вздрогнула. Долгое время она гнала от себя воспоминания о той ночи. Гнала намеренно. Это было защитой, оберегавшей ее от мучительной боли и чувства вины. Мать и знакомые советовали ей открыться кому-нибудь, выговориться, но Оливия лишь отрицательно качала головой. Сейчас же что-то в лице Стивена полностью обезоружило ее, сломало возведенные ею вокруг себя невидимые барьеры.

– Хорошо, расскажу. Я расскажу тебе все. – Оливия помолчала, подбирая нужные слова. – Как я уже говорила, Джонни хотел поехать на пикник, а я возражала. И дело даже в том, что мы не могли себе позволить лишние траты. Погода была отвратительной. Дождь со снегом, ветер... – Оливия глубоко вздохнула и подняла глаза на Стивена, словно черпая у него силы, чтобы впервые за долгое время излить душу. – В общем, я сказала, что в такую погоду лучше никуда не ездить, но он и слушать не хотел... Не желал!

Стивен кивнул – разрозненные нити сплетались, помогая понять, какую вину возложила на себя эта хрупкая нежная женщина.

– Я попросила его быть осторожнее и обязательно позвонить мне. Но телефон все не звонил, а я думала, что, может быть, он дуется на меня и... и...

– И?

Какой у него мягкий голос, подумала Оливия. Слишком мягкий. Ну как можно сопротивляться такому мягкому голосу?

– Мне и в голову не приходило, что...

– Что случится непоправимое, – договорил за нее Стивен, – и что Джонни никогда не вернется?

В его тоне ей послышались гнев и еще что-то. Боль? Да, боль.

Оливия кивнула.

– Поэтому ты считаешь, что должна была удержать его от поездки?

– Конечно, должна была! – в отчаянии воскликнула Оливия.

Стивен покачал головой.

– Разве ты не знаешь, что мы не можем управлять жизнью других людей? Не можем решать их судьбу. Да, возможно, тогда тебе удалось бы удержать Джонни, но откуда ты знаешь, что на следующий день его не сбил бы автобус? Может быть, – медленно, словно размышляя вслух, сказал он, – может быть, пришло его время.

Оливия замерла.

– Его время?

– Время умереть.

– Судьба. – Она кивнула. – Это судьба.

– Да, судьба.

Словно зачарованная, она смотрела в глаза Стивена и не могла отвести взгляд.

– Ты и правда веришь в судьбу? – прошептала Оливия.

Стивен горько усмехнулся и пожал плечами.

– Иногда легче думать об этом именно так. Так легче для живых. Смириться и продолжать жить. И тебе нужно смириться, Оливия. Пойми это.

– Но я чувствую себя виноватой!

– Потому что он умер, а ты жива?

Как легко он ее понял!

– Да.

– Но ничего уже не изменить, Оливия. Джонни не вернешь. Сбрось с себя этот груз и живи дальше. Это твой долг перед собой. И перед Джонни.

– Да. – Она признала, что была не права, и это признание далось ей тем легче, что Стивен понял ее. – Да.

Стивен заключил Оливию в объятия и прижал к себе, чувствуя через рубашку тепло ее слез. От ее волос шел какой-то нежный аромат, и ему потребовалось все самообладание, чтобы погасить инстинктивно вспыхнувший огонь желания.