Текст книги "Мы не пара"

Автор книги: Элис Детли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

– Все будет хорошо, – шептал Стивен, поглаживая Оливию по голове и умоляя собственное тело не реагировать на близость женщины. – Обещаю тебе.

Оливия плакала и думала о том, что открыла сегодня еще две черты, еще два качества этого удивительного мужчины, с каждым днем все больше удивляющего и притягивающего ее. Только что Стивен явил ей доброту и понимание. Как жаль, подумала Оливия, что мы скоро расстанемся. По ее щеке скатились еще две слезинки.

Стивен подождал, пока Оливия выплачется, сходил в кухню и приготовил для нее молоко с медом. Пока она пила, он сидел рядом, словно заботливая няня.

Наблюдая за Оливией, Стивен думал о том, как бессознательно соблазнительны ее движения. Казалось бы, женщина с покрасневшими от слез глазами и со спутанными волосами не может быть привлекательной. Но тем не менее Оливия была красива! И притягательна.

– Итак, – Стивен опустился перед ней на колени и заглянул в глаза, – теперь ты начнешь жить своей жизнью, Оливия?

Она не смогла бы сказать «нет», даже если бы хотела, потому что взгляд Стивена звал ее к жизни.

– Да, начну.

– Хорошо. – Он улыбнулся. – Ты позволишь мне сводить тебя в ресторан на следующей неделе?

– Конечно. – Оливия слабо улыбнулась. – Обед с клиентом?

– Вот именно. Он хочет, чтобы я купил для него картину Тициана. Как тебе понравится пообедать с родственником барона Ротшильда?

– Ротшильда? – ахнула Оливия. – Стивен, скольких сильных мира сего ты знаешь?

Он улыбнулся.

– Губерт мой старинный друг. Мы знакомы с университета. Кстати, именно через него я завел деловые связи со многими известными людьми.

– Но, Стивен...

– Не беспокойся, – успокоил ее он. – Губерт тебе понравится. Возможно, он немного старомоден, но парень хороший.

11

Всю следующую неделю Оливия нервничала и мучительно пыталась решить, что надеть на предстоящий обед с членом одного из богатейших кланов мира.

В конце концов она позвонила матери и рассказала о своих затруднениях.

– Боже, – простонала миссис Фаррелл, обожавшая читать колонки светской хроники. – Ротшильд? Теперь ты уж точно не захочешь возвращаться в Глостер!

Оливия вздрогнула – мать, как всегда безошибочно, попала в точку. Она тоже не могла представить, как уедет из Нью-Йорка, только причина ее нежелания уезжать заключалась в Стивене Гордоне и не имела ровно никакого отношения к неведомому родственнику Ротшильда.

– Так что ты мне посоветуешь надеть, мама? – терпеливо переспросила она.

– Да у тебя же куча чудесных нарядов! Просто оставайся сама собой. Господи, что скажут соседи, когда узнают про такое!

– Вообще-то, мама, я не хотела бы, чтобы ты им рассказывала, – попросила Оливия. Не будет ничего хорошего, если она вернется в Глостер и ее единственным жалким капиталом будут воспоминания о пребывании в волшебном мире Стивена Гордона.

Оливия даже попыталась поделиться своими страхами со Стивеном в надежде получить дельный совет, но выбрала не совсем удачный день, когда Стивен вернулся домой позже обычного да еще в скверном настроении. Оливия поставила перед ним жаркое, Стивен взял нож и вилку и вяло принялся за еду.

– Тебе не нравится? Мясо получилось жестким? – с опаской спросила Оливия.

Стивен поднял голову.

– По части еды я непритязателен. Мать обычно потчевала меня консервами.

– Твоя мама не любила готовить?

– Не особенно. И потом... мы все время переезжали. Так что большая часть времени уходила у нее на то, чтобы обжиться на новом месте.

– Ты так говоришь, словно вы вели кочевую жизнь.

– Наверное, это выглядит именно так, если сравнить с жизнью на одном месте.

– Как, например, у меня? Ты это имеешь в виду?

– Ну, ты ведь постоянно жила в Глостере, верно?

Оливия кивнула, заметив опасный огонек в глазах Стивена, словно предупреждавший ее о необходимости прекратить расспросы о детстве и вернуться к безопасной теме кулинарии.

Она села напротив Стивена.

– Моя мама всегда работала, так что времени на стряпню у нее почти не оставалось, если не считать выходных.

Стивен кивнул. От него не ускользнуло внезапно изменившееся выражение лица Оливии. Казалось, она приготовилась обороняться. Нарушая собственное правило никогда не интересоваться прошлым собеседника, он вдруг спросил:

– Сколько тебе было лет, когда ушел отец?

– Десять. – Оливия усмехнулась. – Он влюбился в мамину «лучшую» подругу.

– Должно быть, это было нелегко пережить.

– Да. – Оливия опустила глаза. – Несколько месяцев я чувствовала себя просто ужасно. Но время лечит, не правда ли? – Оливия посмотрела на Стивена и улыбнулась. – Банально, но верно.

– Однако шрам все равно остается. – Стивен пожал плечами и тут же, словно пытаясь предотвратить ее вопросы, покачал головой и попросил: – Расскажи что-нибудь еще о себе.

– Ну-у... я всегда обещала себе, что, когда вырасту, обязательно научусь хорошо готовить.

Стивен представил Оливию маленькой девочкой и неожиданно для себя нашел придуманный образ симпатичным и очень трогательным. Он съел несколько кусочков жаркого и вынес вердикт:

– Что ж, этот курс ты закончила с честью.

Оливия просияла от удовольствия и наконец решилась заговорить о том, что ее волновало в данный момент:

– Знаешь, этот обед в субботу... его не отменили? – с надеждой спросила она.

Стивен покачал головой.

– Нет. И тебе придется заказать ресторан, Оливия, потому что у меня вся эта неделя буквально расписана по часам. К тому же я завтра на сутки улетаю в Лондон на аукцион.

– Я? Заказать ресторан? Я же совсем не знаю Нью-Йорка!

Стивен, не задумываясь, перечислил несколько самых известных ресторанов, и Оливия с сомнением покачала головой. Она слышала об этих заведениях и знала, что столики там заказывают чуть ли не за месяц. Оливия поделилась своими опасениями со Стивеном и услышала небрежное:

– Просто упомяни мое имя.

– Но в чем я пойду? – жалобно спросила Оливия.

Он пожал плечами.

– Да в чем угодно, хоть в рубище. На мой взгляд, ты всегда хорошо выглядишь.

Оливии доводилось слышать и более цветастые похвалы в свой адрес, но ни одна так не согревала сердце. Да, она расставалась с прошлой жизнью и начинала новую, а значит, ей можно с полным основанием радоваться комплименту Стивена.

Увы, проблема «что надеть» так и осталась нерешенной.

Стивен уезжал на рассвете. Оливия спустилась в холл, чтобы пожелать ему счастливого пути.

Увидев ее в халате, с распущенными волосами, Стивен невольно сжал ручку кейса. Уж не пытается ли она играть роль соблазнительницы? – смущенно подумал он. Но в том-то и дело, что ему было прекрасно известно – Оливия не притворяется.

– Ты не забыл паспорт?

– Оливия, я летаю в Лондон по меньшей мере раз в месяц Бог знает сколько лет подряд! Черт побери, как, по-твоему, я справлялся до того, как ты здесь появилась?

Если честно, Стивен часто вспоминал то спокойное, упорядоченное время, которое теперь медленно, но верно уходило в прошлое. Похоже, окончание его спокойной жизни совпало с разговором, во время которого он настоятельно призывал Оливию расстаться с бременем вины и печали. Винить в этих переменах приходилось только себя самого. Странно было и то, что Стивен начинал привыкать жить в одном доме с женщиной. Жаль только, что ни разу не повторилось случившееся между ними в Каире... Стивен на мгновение прикрыл глаза. Нет, об этом лучше не думать!

– Пришли мне открытку. – Оливия улыбнулась.

– У меня не будет времени, – сдержанно сказал Стивен, сопротивляясь жгучему желанию поцеловать ее на прощание. Тогда уж действительно будет похоже, будто она ему жена или кто-то в этом роде. Он натянуто улыбнулся в ответ. – Не забудь о ресторане.

– Не забуду.

Оливия стояла на пороге, пока Стивен шел к машине, мысленно умоляя его обернуться и одарить ее улыбкой. Но он не оглянулся.

Необходимость заказать столик в фешенебельном ресторане немного пугала Оливию. И не будет ли она даже в лучшем из своих платьев выглядеть Золушкой в таком заведении? А что, если Стивену и его другу Губерту самим до чертиков надоели все эти модные, дорогие рестораны? Может быть, им придется по душе что-то другое?

Тщательно изучив соответствующий раздел в справочнике Нью-Йорка, Оливия в конце концов нашла то, что искала. Она набрала номер и сделала заказ.

Стивен позвонил из Лондона и сообщил, что задерживается, возможно, на день или даже на два.

– Ты же справишься одна?

Оливии стало вдруг одиноко. Ей уже сейчас не хватало его.

– Конечно, справлюсь.

– Не забудь хорошо запирать дверь. – Последовала недолгая пауза. – Если что-нибудь понадобится, звони Эрику. Хотя... я сам ему позвоню – пусть присмотрит за тобой.

– Не надо за мной присматривать! Как будто я беспомощная! – запротестовала Оливия.

– Не беспомощная, – мягко поправил ее Стивен, – просто ты еще не совсем освоилась.

Поговорив с Оливией, Стивен не откладывая в долгий ящик стал набирать номер телефона своего кузена.

Стивен вернулся лишь в субботу утром, совершенно измотанный и издерганный. Мало того что в Лондоне ему пришлось пустить в ход все свое обаяние и изворотливость, так еще и над Атлантикой самолет то и дело попадал в воздушные ямы.

Войдя в кухню, он почувствовал восхитительный запах кофе. Оливия намазывала масло на тост. На мгновение Стивен задержался у двери – никогда еще его кухня не выглядела такой уютной, такой домашней.

Внезапно он осознал, что скучал по Оливии, и это открытие шокировало его.

– Привет, – негромко поздоровался он.

Оливия неспешно повернулась, стараясь сделать все возможное, чтобы скрыть от Стивена радостное возбуждение, охватившее ее при звуках его голоса.

– Добро пожаловать домой! – Она улыбнулась. – Как съездил? Хочешь кофе?

Чего Стивен сейчас хотел, он не признался бы даже перед судом инквизиции, поэтому, собрав всю силу воли, лишь кивнул, сел к столу и взял предложенную чашку.

– Ты рано встала, – констатировал он.

– Я сегодня работаю.

– Наверное, мне и самому надо идти в офис. – Он не удержался и вздохнул.

Оливия заботливо посмотрела на него.

– О, Стивен, ради Бога! Ты же только что приехал. Сделай перерыв, отдохни!

– Понимаешь ли, я привык, что никто не может указывать мне, как жить. Я, как правило, не слушаю ничьих советов, и, боюсь, теперь уже поздно менять свои привычки. – Он помолчал. – Кстати, ты заказала столик в ресторане?

– Да. – Оливия загадочно улыбнулась.

– В каком?

Она продолжала улыбаться.

– Это сюрприз!

Стивен нахмурился, и у Оливии упало сердце.

– Ты не любишь сюрпризы?

– Нет, – коротко ответил Стивен. – Но, надеюсь, сюрприз приятный?

– Думаю, что да.

– Мы заедем за Губертом в восемь.

Оливия кивнула. Ей хотелось еще что-нибудь сделать для Стивена.

– Заказать машину?

– Да, спасибо, – пробормотал он, думая о том, что их взаимоотношения, похоже, незаметно для него вступают в новую фазу.

Приглашая Оливию погостить у него, Стивен лишь хотел, чтобы она переменила обстановку и не цеплялась за прошлое, но никак не ожидал, что привыкнет к ней.

Собираясь в ресторан, Оливия придирчиво осмотрела купленное накануне платье. О таком можно только мечтать, и ничего подобного ей носить не приходилось, но ведь речь шла об обеде с родственником самого Ротшильда!

Платье подчеркивало каждый изгиб ее тела, а насыщенный яркий цвет ткани эффектно оттенял золото ее волос. К платью Оливия купила довольно дорогую бижутерию – серьги, колье и браслет.

Одевшись и взглянув в зеркало, она осталась довольной тем, как выглядит. Может быть, лучше, чем когда-либо в жизни. Когда Оливия вошла в гостиную, Стивен застегивал запонки. Услышав шаги, он поднял голову и застыл. Оливия, ожидавшая какого-либо замечания, увидела, как он напрягся, как вспыхнули холодным пламенем глаза, и сердце у нее упало.

– Ты думаешь, это платье не подойдет?

– Конечно, подойдет... – По мнению Стивена, больше всего это платье подходило для того, чтобы сорвать его и... – Он едва не застонал от отчаяния и попытался отпустить вежливый комплимент: – Платье... чудесное. А где эта чертова машина?

Длинный сияющий черный автомобиль, по сравнению с которым лимузин, казавшийся Оливии в Глостере верхом роскоши, выглядел бы древней развалюхой, ждал их у дома.

Они сели на заднее сиденье, и машина понеслась в сторону центра. Стивен даже не пытался поддерживать разговор, и Оливия отвернулась к окну, делая вид, что ее больше интересуют мелькающие виды, и стараясь не думать о том, почему ее спутник молчит.

Мысли же Стивена крутились вокруг того, как сильно ему хочется поцеловать сидящую рядом женщину, и это сводило его с ума. С каких это пор поцелуи стали для него проблемой номер один?

Автомобиль остановился перед отелем «Ньюарк», стоящим на берегу залива Лоуэр-Бей. Двери отеля распахнулись, выпуская нескольких плотных мужчин в одинаковых костюмах.

– Это охрана Губерта, – объяснил Стивен в ответ на вопросительный взгляд Оливии. – Возможно, им захочется проверить ресторан, так что маленький «сюрприз» под угрозой.

Оливия побледнела. Судя по всему, она неверно оценила ситуацию, но предпринимать что-либо было уже поздно, потому что телохранители вдруг застыли по стойке «смирно», а из отеля вышел высокий сухощавый мужчина. В его манере держаться ощущалась такая властность, что Оливия запаниковала, вспомнив сделанный ею заказ... Что же она натворила?!

Открывая дверцу, Стивен почувствовал, как дрожит его спутница, и усмехнулся украдкой.

– Не беспокойся, ему нравятся блондинки, – загадочно заметил он. – Ты будешь иметь успех!

– Но я же не стопроцентная блондинка! – возразила Оливия, задетая его тоном. – Это совсем другое.

– Зато ты обворожительная и хрупкая, – мягко ответил Стивен. – Будь осторожной, Оливия: такую женщину, как ты, Губерт съест и только облизнется.

Чувствуя спиной ее возмущенный взгляд, Стивен вышел из машины, и мужчины поприветствовали друг друга, как и подобает старым друзьям.

Стивен кивнул в сторону охраны.

– Ты всегда берешь их с собой?

Губерт, прежде чем ответить, бросил взгляд на заднее сиденье автомобиля, где съёжилась Оливия, и едва заметно прищурился.

– Они поедут за нами, но подождут в машине. Так что нашему обеду никто не помешает. – Губерт еще раз посмотрел на автомобиль Стивена, и его голос смягчился. – А кто эта красавица?

Вопрос не доставил Стивену удовольствия. Они знал друг друга с университета, и Губерт снискал славу самого пылкого в альма-матер поклонника женских прелестей. Уж не ревную ли я Оливию?! – ужаснулся Стивен.

– Это Оливия, – коротко сказал Стивен.

Губерт уселся рядом с Оливией.

– Оливия Фаррелл, – представилась она.

– И Оливия твоя?.. – Губерт деликатно запнулся, предоставляя другу найти нужные слова.

– Мы с Оливией друзья, – быстро сказал Стивен, потому что ничего другого ему просто не пришло в голову. – Она остановилась у меня на несколько недель.

– Вот как? – пробормотал Губерт.

Оливия ощутила что-то похожее на разочарование. Все, что сказал Стивен, было правдой, но... Но если он хотел подчеркнуть, что их роман остался в прошлом и она играет в его жизни лишь некую временную роль, то ему удалось выразить это как нельзя более кратко. И жестоко.

– Да, – подтвердила она, пытаясь копировать небрежный тон Стивена. – Я здесь ненадолго.

– Вот как? – снова пробормотал Губерт, беря ее руку и легко касаясь губами кончиков пальцев. – Меня зовут Губерт. И я очарован.

Трудно не поддаться обаянию столь милых старомодных манер. Бросив взгляд на нахохлившегося Стивена, Оливия позволила себе улыбнуться Губерту.

– Я заказала столик в ресторане. Надеюсь, что не ошиблась в своем выборе.

Уголки губ Губерта поползли вверх в улыбке.

– Хлеба и воды вполне может оказаться достаточно в такой прекрасной компании.

Стивен отвернулся к окну. Он неоднократно наблюдал, как Губерт обольщает женщину, знал, что осечки ни разу не было, но сегодня счел флирт друга возмутительным.

Оливия назвала адрес ресторана еще тогда, когда заказывала машину, и теперь автомобиль остановился у симпатичного расцвеченного огнями кафе, душа у нее ушла в пятки.

Увидев вывеску над фронтоном: «Войди с радостью, выйди с восторгом», Стивен недобро прищурился и строго спросил:

– И что это такое, Оливия?

– Об этом кафе очень хорошо пишут в газетах, – оправдываясь, сказала она, ёжась под его полным ярости взглядом. – И я подумала, что здесь... все по-другому.

– Здесь действительно многое по-другому, – с ноткой любопытства заметил Губерт. – Что ж, пойдемте посмотрим, какие удовольствия нам предлагают.

Это было одно из многих в Америке заведений, где официантками работали оказавшиеся не у дел актрисы, так что, по крайней мере, в отношении внешнего лоска все было в порядке. Но Губерта, похоже, вовсе не интересовали статные красотки, которые вели их к столику. Все его внимание было отдано Оливии.

И, усаживаясь на мягкий стул, она призналась себе, что это ее беспокоит.

Меню было написано мелом на огромной доске наподобие школьной.

– Удивительно, как они не догадались посыпать пол опилками, – съязвил Стивен.

Губерт, однако, его не поддержал. Он осматривался с видом человека, попавшего в другой мир.

– Очаровательно, – пробормотал он. – Совершенно очаровательно... А запахи с кухни просто восхитительны.

Очень мило, с досадой подумал Стивен и холодно посмотрел на сидевшую напротив Оливию.

– Губерт вегетарианец со стажем. – Он многозначительно указал глазами на основное блюдо дня – мясо на вертеле по-деревенски. – Какие предложения, Оливия?

Она подумала, что никогда еще не видела его таким раздраженным. Ну и пусть бы занимался заказом столика сам! Или поручил бы верной секретарше. Ведь должна же быть у него секретарша?!

– Как насчет рыбы? – бодро спросила она.

– Рыба! – воскликнул Губерт с таким энтузиазмом, словно ему предложили сказочное кушанье. – Знаете, я не ел рыбу лет сто. Помнишь, Стивен, на втором курсе я подавился костью? – Он грустно улыбнулся, и его суровое лицо на мгновение смягчилось.

Как у нее это получается? – растерянно подумал Стивен. Как удалось ей безошибочно выбрать именно то, что вызвало ностальгию у человека, попробовавшего, наверное, самые изысканные яства мира?

– Три рыбных филе, – сказал он подошедшей официантке.

Оливия, собиравшаяся заказать себе мясо на вертеле, поспешно закрыла рот. Ей не хотелось, чтобы друг Стивена счел, что у нее плохие манеры.

За обедом она в основном молчала, Стивен, казалось, не обращал на нее внимания и рассказывал Губерту о своих приключениях на аукционе в Лондоне. Губерт, слушая друга, неторопливо, с явным удовольствием поглощал рыбное филе. Когда поток красноречия Стивена иссяк, Губерт повернулся к Оливии и, пронзая ее взглядом бархатных глаз, принялся расспрашивать о работе с такой дотошностью, словно она не книгами торговала, а летала в космос.

Удовлетворив свое любопытство, Губерт наклонился к Оливии и, нежно прикоснувшись кончиками пальцев к браслету, украшавшему ее запястье, негромко спросил:

– Кто купил вам эти бриллианты, Оливия?

Она улыбнулась.

– О, они не настоящие!

– Правда? – Губерт задумчиво погладил камни. – Тогда, должно быть, это ваша кожа придает им такой блеск, потому что выглядят они совершенно бесценными.

То, чего Губерт не знал о бриллиантах, вполне могло уместиться на обратной стороне почтовой марки, и Стивен со все возрастающей яростью следил за тем, как изящные пальцы друга скользят в опасной близи от нежной кожи Оливии.

– Десерт пропускаем? – резко спросил он.

Они заказали кофе, и Стивен уже расплачивался по счету, когда Губерт положил руку на запястье Оливии.

– Может быть, вы согласитесь как-нибудь пообедать со мной?

Оливия замялась, не зная, как сказать Губерту, что очень благодарна ему за приглашение, но любит другого человека.

Любит? Щеки ее вспыхнули, сердце заколотилось как сумасшедшее. О чем она думает?! Она не может его любить! Не может. Ведь после смерти Джонни прошло так мало времени!

Оливия посмотрела на Стивена, который в этот момент болтал с официанткой и улыбался той так, как ни разу не улыбнулся ей, Оливии, за целый вечер.

– Ну так как, Оливия? – мягко напомнил о себе Губерт.

– Это было бы чудесно, – с чарующей улыбкой заверила она.

12

По пути домой Стивен хмурился и молчал. Это продолжалось и после того, как они высадили Губерта у отеля, и после того, как машина остановилась у дома.

Лишь когда за ними захлопнулась дверь, Стивен дал волю чувствам.

– Ты сошла с ума?! Ты весь вечер кокетничала с Губертом!

– Только потому, что ты за весь день не удосужился сказать мне ни одного доброго слова. И, кроме того, я не кокетничала!

Стивен несколько раз глубоко вздохнул. Спокойнее, сказал он себе, спокойнее. Такое поведение совершенно не характерно для меня.

– Ты хоть представляешь, какая у него репутация в отношении женщин? Он настоящий плейбой!

– Мне он показался джентльменом, – с достоинством возразила Оливия. – Кроме того, я думала, что вы друзья. – В ее голосе прозвучала укоризна.

– Да, он мой друг! Но о его успехах у женщин ходят легенды. Легенды! Не могу поверить, что ты столь наивна. – Стивен представил Оливию и Губерта вдвоем, и острый кинжал ревности вонзился в его сердце, а слова хлынули столь бурным потоком, что он не смог удержать их. – Ты не была такой наивной, когда... – Его взгляд упал на лицо Оливии, и красноречие внезапно иссякло.

– Так когда же? – холодно спросила она.

– Нет-нет, я так...

Однако Оливия твердо вознамерилась расставить все точки над «i».

– Ах вот оно что! Очевидно, ты думаешь, что, если я встречусь с Губертом, то сразу же упаду с ним постель! Что ему будет так же легко соблазнить меня, как это удалось тебе!

От обиды ее голубые глаза потемнели, и в Стивене шевельнулось раскаяние.

– Я этого не сказал, – попытался он оправдаться.

– Но подумал-то именно об этом? Ладно, черт с тобой, Стивен Гордон, если у тебя сложилось обо мне такое мнение, то говорить о чем-то уже не имеет смысла. Верно? – И Оливия, дрожа от гнева и обиды, твердой походкой направилась в свою комнату.

Он смотрел ей вслед, сдерживая отчаянное желание побежать за Оливией. Ревность завела его слишком далеко. Ревность заставила его оскорбить ее. И оскорбить сильно и глубоко.

Но время для примирения придет потом, когда они оба будут в состоянии мыслить ясно и логично. А сейчас... сейчас же Стивен понял, что безумно хочет эту женщину и, оказавшись рядом, просто схватит ее в объятия, приникнет к губам и...

Подавив стон, Стивен отправился под холодный душ.

Ночью Оливия спала плохо, беспокойно и, проснувшись, сразу вспомнила случившуюся накануне сцену.

Наверное, ей пора возвращаться в Глостер. Вероятно, любой здравомыслящий человек так и поступил бы. Вот только ей благоразумия как раз и не хватает. Наоборот, хочется, чтобы...

Оливия задумчиво уставилась в потолок. Что же все-таки ей нужно? Больше всего ей нужен Стивен, в крепнувшей любви к которому она едва смела себе признаться. Но чего хочет Стивен? Похоже, ничего.

Да, Оливия подозревала, что все еще возбуждает у него желание – не настолько же она глупа, чтобы не видеть этого. Она не раз замечала, как темнеют от страсти его глаза, как напрягается его тело, когда ей случается оказаться в опасной близости от него. Несомненно, она ему небезразлична, но при этом Стивен Гордон, похоже, не собирается предпринимать каких-либо шагов.

Оливия вздохнула. Наверное, следует просто быть благодарной за то, что Стивен ведет себя по-джентльменски. Мама была бы довольна.

В дверь постучали.

– Оливия? Ты проснулась?

– Да, сейчас встаю! – буркнула она.

– Я приготовлю завтрак.

– И чего ты хочешь за это, медаль?

– Составь мне компанию. Всего лишь.

Оливия села на кровати. Что толку дуться и делать вид, будто Стивен Гордон неприятен ей? Если уж решила остаться – а она решила, – то не вести же себя подобно обиженному ребенку только из-за того, что накануне они поссорились и Стивен накричал на нее.

– Тебе придется подождать, пока я приму душ и оденусь.

Стивен печально усмехнулся. Дело в том, что ему в последнее время стало нравиться то, как Оливия потихоньку устанавливает свои порядки. Это было ему в новинку и очень, очень возбуждало.

– Только не слишком долго, – попросил он.

– Тогда иди и дай мне заняться делом, – проворчала Оливия.

– Да, дорогая, – хмыкнув, отозвался Гордон.

Когда она появилась в кухне, стол был накрыт нарядной скатертью. Стивен налил свежевыжатый сок в бокалы, положил на тарелки теплые круассаны, достал из холодильника несколько баночек с джемом и теперь, ожидая Оливию, сидел и читал газету.

Они посмотрели друг на друга.

– Извини, – просто сказал Стивен, – я не имел права так разговаривать с тобой. Только ты решаешь, идти тебе с Губертом в ресторан или нет.

– Ты абсолютно прав, – сдержанно согласилась Оливия, усаживаясь напротив. – Именно так.

Стивен ждал другого ответа. Тем не менее он натянуто улыбнулся.

– Я отправляюсь в офис на пару часов.

– Но сегодня же воскресенье!

Стивену показалось, что, останься он дома еще хоть на пару минут, потеряет голову. Единственный выход – это не показывать, как ему не хочется никуда уходить.

– Я знаю, какой сегодня день недели.

– Если столько работать, то можно лишиться здоровья к сорока годам!

Стивен побарабанил пальцами по столу и насмешливо поинтересовался:

– Лекция окончена?

И ушел на весь день. В последующие дни они обращались друг с другом подчеркнуто вежливо. И держались немного настороже.

Как-то вечером Стивен вернулся домой раньше обычного – работа потеряла для него прежнюю притягательность. По пути домой он купил кое-какие продукты, и они с Оливией разгружали пакеты, когда он внезапно спросил:

– Ты не хочешь завтра пообедать?

Оливия удивленно посмотрела на него. Неужели он решил повторить эксперимент? Если только...

– Ты имеешь в виду – с тобой? – с надеждой спросила она.

– Да, и с моим клиентом.

– Не с Губертом? – спросила Оливия.

Она чувствовала себя немного виноватой, потому что не рассказала Стивену об изысканной орхидее, которую Губерт прислал ей накануне. Теперь эта красавица стояла в укромном месте, подальше от глаз Стивена, а именно – в спальне Оливии.

– Нет, не с Губертом. Это один финансист, который хочет приобрести скульптуру Родена. Хотя ему больше по душе Джакометти.

– Тогда зачем покупать Родена?

– Роден – выгодное вложение капитала.

Оливия внимательно смотрела на него. У нее была выводящая Стивена из равновесия привычка смотреть иногда вот так, вопросительно, и тогда Стивен ничего не мог поделать с собой и отвечал на любой ее вопрос.

– Вообще-то мой клиент идиот.

Оливия положила ложку.

– И ты хочешь пожертвовать вечером, чтобы пообедать с каким-то идиотом и... со мной?

– Это бизнес.

– О да, это бизнес, – насмешливо повторила Оливия. – Тогда, конечно, не упусти такой случай. Тебе ведь действительно нужен еще один миллион, да?

Стивен замер. Такого ему не приходилось слышать уже Бог знает сколько лет. И пусть в ее насмешливой реплике есть доля правды, не женщине его критиковать.

– Я так понимаю, что ты отказываешься? – резко спросил он, думая, что ни одна из его знакомых не отвергла бы предложение пообедать с ним.

– Совершенно верно, – подтвердила Оливия. – Я лучше останусь дома и почитаю, если ты не против.

– Отлично.

В роли рефери, разводящего боксеров по углам, выступил телефон. Услышав звонок, Оливия с милой улыбкой сказала:

– Возьми трубку, Стивен. В прошлый раз, когда это сделала я, ты чуть не оторвал мне голову.

И было за что, мысленно огрызнулся он, направляясь к аппарату.

После короткого разговора с Оливией у миссис Гордон появилась привычка звонить сыну на работу и донимать всевозможными вопросами о девушке, живущей в его доме. Где они познакомились? Какая она? И чем энергичнее Стивен уверял, что это всего лишь знакомая, остановившаяся у него на несколько недель, тем меньше мать верила ему.

Не далее как вчера матушка устроила Стивену очередной допрос с пристрастием. После обмена традиционными приветствиями и последними новостями она вновь вернулась к излюбленной теме:

– Ты ведь никогда раньше не позволял женщинам поселяться у тебя.

– Но Оливия не живет со мной, – раздраженно объяснил Стивен. – Она остановилась на время. В этом нет ничего особенного – сейчас никто не придает этому никакого значения.

– Только не ты, – стояла на своем миссис Гордон. – Я же знаю, как ты не любишь, когда кто-то нарушает твой распорядок.

– И что?

– А то, что с каждым годом ты становишься все более завидным женихом. И в обычных условиях, если бы какая-то молодая и привлекательная женщина вторглась в твой дом, ты с криком убежал бы куда подальше.

– Кто говорит, что она привлекательная? – подозрительно осведомился Стивен.

– А что, это не так?

– Пожалуй, да, – согласился он. – Очень.

– И когда я познакомлюсь с ней? – В голосе матери появились триумфальные нотки. – Я просто умираю от любопытства.

– Умерь свое любопытство. С ней ты не познакомишься, – твердо сказал он и добавил, когда мать обиженно засопела: – По крайней мере, пока.

Памятуя о том, на какой минорной ноте закончился последний разговор с матерью, Стивен вздохнул и снял трубку.

– Да, я слушаю.

– Стивен? Это Губерт.

– Старина! Рад тебя слышать! – Ему пришлось добавить в голос энтузиазма. – Чем могу помочь?

– Можно поговорить с Оливией? – вкрадчиво спросил друг. – Я собирался пригласить ее на ужин в субботу.

Стивену захотелось швырнуть трубку на рычаг, но он бережно положил ее рядом с аппаратом и тоном обвинителя сообщил Оливии:

– Это Губерт. Ему нужна ты.

Оливия подумала об орхидее и виновато покраснела.

– Интересно, что ему надо?

– Хочет пригласить тебя на ужин. – Глядя на ее пылающие щеки, Стивен неожиданно заинтересовался, из-за чего она так разволновалась. – Правда, нас уже пригласили на вечеринку в субботу.

– Нас? – недоверчиво спросила Оливия.

– Ну хорошо, меня, – признал Стивен. – Но уверен, Сандра не станет возражать, если я с кем-то приду.

Ну разумеется! Оливия представляла, как «обрадуется» Сандра, увидев Стивена в ее обществе.

– Сандра, кажется, недолюбливает меня, Стивен. Мы с ней виделись всего один раз, и она смотрела на меня так, словно я какая-то козявка, прилипшая к подошве ее туфли.

– Да она вообще лучше чувствует себя с мужчинами, – заметил он.

Вот это заявление! – возмутилась Оливия. Кажется, я уже по горло сыта всем этим! Сначала мне предлагают пообедать с клиентом-идиотом, потом незваной сходить на вечеринку к женщине, которая нацелилась на Стивена и готова вцепиться в него как бульдог...

– Пожалуй, я лучше пообедаю с Губертом.

Сам не понимая почему, Стивен отменил встречу с клиентом и провел следующий вечер в ожидании приезда Губерта, расхаживая по гостиной как тигр. Он чуть не вскипел, увидев, что Оливия надела то самое платье, которое было на ней в Каире, когда они любили друг друга.