Текст книги "Мы не пара"

Автор книги: Элис Детли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 9 страниц)

14

Уже рассвело, когда Оливия открыла глаза и тут же закрыла их, вспомнив о событиях прошлой ночи.

Что же она натворила? Снова загнала себя в угол, снова открыла душу. Отдала Стивену всю себя, без остатка.

– Доброе утро.

Оливия повернулась на негромкий голос. Стивен стоял около кровати, чисто выбритый и одетый в костюм – он явно собирался идти на работу.

– Привет, – прошептала она, чувствуя, как ее охватывает истома.

Он улыбнулся.

– Ты так сладко спала, что я не решился будить тебя.

Оливия села и, заметив, как потемнели его глаза, торопливо прикрыла простыней обнаженную грудь.

– Ты уже уходишь? – спросила она разочарованно.

– Как бы я ни хотел остаться, но мне сегодня надо быть в офисе пораньше. – Он присел на край кровати.

Оливия ощутила легкий укол обиды. Конечно, ему надо! Стивен – трудоголик. Одержимый. Пусть они всю ночь занимались любовью, это никак не повлияло на него. Работа на первом месте. Работа прежде всего. И так будет всегда.

Что ж, она была послушной, мягкой и податливой в его объятиях, но это вовсе не означает, что теперь ее жизнь сведется к пассивному исполнению всех пожеланий мужчины.

– Теперь все изменится, да? – спросила Оливия.

– А что может измениться? – вопросом на вопрос ответил Стивен.

– Не притворяйся бестолковым! – рассердилась Оливия. – Если я живу с тобой... – Заметив мелькнувшую по лицу Стивена тень, она попыталась сформулировать свою мысль по-другому: – Если я живу здесь и мы занимаемся...

– Сексом, – грубо подсказал он.

– Да, – Оливия отвела взгляд, – сексом.

Слава Богу, что Стивен ее перебил, потому что Оливия собиралась сказать «занимаемся любовью». Что ж, его подсказка свела все случившееся вчера к простому и ясному определению. И показала точно и без прикрас, настолько по-разному они оценивают происходящее. Она любит Стивена, но это вовсе не означает, что он ответит взаимностью. Мужчина не обязательно должен любить, чтобы заниматься любовью.

– И у нас это хорошо получается. – Стивен медленно провел пальцем по ее плечу, потом ниже, между полушариями грудей... Простыня соскользнула. – Отлично получается...

Возможно, это был комплимент, но Оливия почему-то почувствовала себя почти оскорбленной.

– Спасибо, – сдавленно сказала она.

Стивен притронулся пальцем к соску, ощутив его упругую нежность. Как бы ему хотелось вернуться в постель и забыть об этой проклятой деловой встрече! Нет, нельзя. Он никогда не добился бы своего теперешнего положения, если бы подчинялся только своим желаниям.

– Почему все должно измениться? – мягко спросил он. – А если и изменится, то будем надеяться, что к лучшему. Станем жить по-прежнему, только теперь ты переберешься в мою спальню. Я бы ни о чем другом и не мечтал.

Естественно, ему больше ничего не надо, грустно подумала Оливия. Ни преданности, ни даже «отношений». Ему нужен только секс, вот и все. И, вероятно, Стивен считает, что мне тоже достаточно только этого. Разве его можно винить? И разве я не демонстрировала ему прежде всего чувственную сторону своей натуры?

Стивен нехотя убрал ладонь с ее груди и погладил Оливию по щеке.

– В чем дело? Отчего ты хмуришься? Давай просто радоваться тому, что мы имеем.

Она только вздохнула. А что будет, когда придет время расставаться? Стивен не любит ее, а значит, усомнится в ее чувствах, если она расскажет ему о них, да еще и сочтет ее ветреной пустышкой, когда узнает, что она влюбилась в него – влюбилась через несколько месяцев после смерти мужчины, с которым собиралась связать жизнь.

Однако Оливия знала, что ее отношение к Джонни совсем не похоже на то, что она испытывает к Стивену Гордону. Этот человек, любовь к нему, радость от близости с ним поглотили Оливию всю, без остатка. Еще ночью Оливия осознала, что готова быть с ним на любых его условиях.

Но Стивен не узнает об этом. Она постарается сохранить достоинство, чтобы не показаться изнывающей от любви сентиментальной дурочкой, готовой на все ради предмета своего обожания.

– Да, давай радоваться тому, что есть, – отозвалась Оливия и улыбнулась.

Оливия выглядела так соблазнительно, что на секунду Стивен вновь заколебался, уж не послать ли все дела к черту, не раздеться и не броситься ли в постель.

Но после знакомства с этой женщиной он и так уже нарушил много им самим же установленных правил. Не приведет ли еще одна слабость к полному крушению привычной жизни? Разве все его существование не строилось строго по плану, определенному обстоятельствами молодости? Увязнуть сильнее означало бы поддаться безрассудству, потерять контроль над собой и над событиями. Не надо забывать, напомнил себе Стивен, что жених Оливии умер совсем недавно. Для нее наша связь вероятнее всего важна в чисто физическом смысле. Если рассуждать логически, так и должно быть.

Стивен стремительно встал, не рискнув даже поцеловать Оливию на прощание. Ее манящая близость, еще сильнее возбуждавшая при мысли о том, что под простыней на Оливии ничего нет, могла свести с ума.

– Мне пора. Увидимся вечером.

Оливия проводила его взглядом, потом услышала, как хлопнула входная дверь. Стивен ушел, даже не поцеловав ее! Может, это и к лучшему. По крайней мере, он не стал забивать ей голову лживыми обещаниями. Оливия вздохнула. Жизнь пойдет дальше, и ничего не изменится, если не считать того, что теперь, как прозаически выразился Стивен, они добавят к своим отношениям и секс. Для гармонии.

Прошло несколько недель. Оливия прожила их так, словно знала, что заложенная где-то бомба с часовым механизмом вот-вот взорвется и ее чудесный мир перестанет существовать. Бурный, головокружительный восторг сменялся пронзительным отчаянием, но она твердо решила не показывать свои чувства перед Стивеном.

Он водил ее в театр, на концерты, показывал город. А ночью...

Стивену не хватало ночи, чтобы насытиться Оливией. Ее же мучило другое – стоило ему только посмотреть на нее, как она летела в его объятия. Иногда она презирала себя за то, что уступает так легко, что сдается после первого взгляда или прикосновения. Впрочем, Стивен становился в ее руках мягким как воск, и это служило Оливии некоторым утешением.

Дело дошло до того, что однажды утром Стивен опоздал на работу и сорвал весь свой тщательно спланированный график. А произошло это только потому, что Оливия вошла в ванную в коротенькой сорочке, когда он еще причесывался.

Стивен, увидев в зеркале ее отражение: холмики грудей под полупрозрачной тканью, изгиб бедер под легкомысленным кружевом, – застыл с расческой в руке и забыл обо всем на свете. Обо всем, кроме... Стивен отложил расческу.

– Поцелуй меня, – попросил он.

Оливия подошла и легко коснулась губами горячих мужских губ.

– До свидания, – шепнула она и тут же отстранилась, но их тела успели соприкоснуться, и пламя желания мгновенно охватило обоих.

Стивен обхватил Оливию за талию и рывком привлек к себе, каждой клеточкой тела ощущая пьянящую близость теплой нежной женской кожи.

Оказавшись в кольце его объятий, Оливия почувствовала, что не может – да и не хочет! – ему сопротивляться.

– Мне нельзя опаздывать, – простонал Стивен, но тут же впился в ее губы долгим жадным поцелуем.

– Ну так и не опаздывай, – шепнула в ответ Оливия, а в следующее мгновение ее язычок уже скользнул в горячий рот Стивена.

– Прекрати, Оливия, – взмолился он, прерывая поцелуй, но не разжимая объятий.

Оливия провоцирующе потерлась грудью о его торс.

– Прекратить? – Ее рука легла на восставшую плоть Стивена. – Ты хочешь, чтобы я прекратила? – Она пустила в ход пальцы. – Ты этого хочешь?

Стивен уже знал, что остановиться уже невозможно. Оливия не спеша расстегнула «молнию» на брюках, и Стивен не выдержал.

Лаская ее груди со взбухшими, налитыми сосками, он нетерпеливо переступил с ноги на ногу. Брюки упали на пол, и Стивен рывком освободился от белья. Его пальцы, протиснувшись между ног Оливии, ощутили влажное тепло ее нежного лона. Она ахнула и задрожала.

– Тебе нравится? – прошептал Стивен, лаская ладонью внутреннюю поверхность бедер Оливии. – Нравится?

Вместо ответа Оливия крепко обняла его за шею. Ноги у нее подкосились, и она повисла на нем, слабея. Стивен посмотрел ей в глаза и тут же быстро и легко развернул так, что Оливия оказалась склоненной над ванной.

Он решительно задрал вверх сорочку и положил руку на спину Оливии – только тогда она поняла, что и как сейчас произойдет...

– О, Стивен! – вскрикнула Оливия, но было уже поздно – он решительно и мощно вошел в нее одним ударом.

Стивен застонал, погружаясь в горячую влажную глубину. Так здорово, так хорошо просто не бывает! Но мысли эти растаяли, растворились в подхватившем его водовороте страсти. Мир словно отступил, растворился, чтобы стать вдруг необычайно ярким и четким и затем расколоться, когда они оба вскрикнули, достигнув пика наслаждения.

Стивен повернул Оливию лицом к себе, ожидая увидеть ее смущение. Черт возьми, случившееся потрясло и его самого! Когда он еще утрачивал над собой контроль? В Каире, вот когда, тут же подсказала память.

– Из-за тебя я опоздаю на работу, – только и сказал Стивен.

Крепко поцеловав Оливию в губы, он привел в порядок одежду и вышел из ванной.

Еще не остывшая от близости, но уже с пылающими от стыда щеками Оливия захлопнула дверь и, повернув защелку, тяжело опустилась на пол. Подступающие к горлу рыдания душили ее. Что же это происходит с ней? И со Стивеном?

Постепенно в голове прояснилось. Случившееся – классическая демонстрация плотского вожделения. Стивен использовал ее как секс-машину, но разве не она сама позволила ему это? Да, она любит его, но он ни разу не показал, что разделяет ее чувства. И теперь Оливии уже не хотелось любви. Такой – нет! Плохо, конечно, что она любила и потеряла Джонни, но Джонни, по крайней мере, относился к ней так же, как она к нему.

Теперь Оливия знала, что ее безответная, односторонняя любовь не принесет ничего, кроме разочарования. А раз так, то лучше оборвать все нити. И начать прямо сегодня. Пока еще не совсем поздно.

Вернувшись с работы, Стивен обнаружил Оливию сидящей на диване в гостиной. Она была явно чем-то удручена, и лежащая на ее коленях книга осталась нераскрытой.

– Привет, – негромко сказал Стивен.

– Привет.

Какой у нее безжизненный голос, подумал он. Впрочем, наверное, я это заслужил.

– Оливия, послушай... Сегодня утром...

– Нет, пожалуйста, не надо об этом. – Она покачала головой, чувствуя, что краснеет от стыда. – Что случилось, то случилось, давай забудем.

В том-то и беда – Стивен не мог забыть. Весь день он только и думал о том, что произошло утром. Да и Оливия, похоже, думала об этом.

– Извини, мне не следовало вести себя так... напористо.

– Да, не следовало! – Оливию вдруг обуяло бешенство. – А мне не следовало расхаживать перед тобой полуголой, зная, что ты собираешься на работу! Я совершила ужасный грех! Ввела в искушение! Соблазнила! Сбила с пути праведного! Надо же, Стивен, из-за меня ты нарушил свой строгий кодекс и опоздал на работу! Я виновата кругом, так что не извиняйся!

– Оливия, – мягко перебил Стивен, – неужели мы будем ругаться всю ночь?

– Нет, не будем. – Она перевела дыхание. – Нам нужно поговорить о моем отъезде.

– О каком отъезде? Куда ты собираешься? О чем ты говоришь? Да, мы оба погорячились, но не нужно на это так реагировать!

– Это не имеет никакого отношения к тому, что случилось утром. – Но Оливия вспомнила утренние грубые, без любви, поцелуи, и ей стало легче сказать то, что она собиралась. – Если помнишь, я приехала сюда на время. Так вот, шесть недель подходят к концу.

Если бы Оливия бросила на ковер гранату, это, наверное, не так потрясло бы Стивена. Неужели Оливия действительно живет у него так долго? Стивен недоумевающе уставился на нее.

– Значит, ты уезжаешь?

Оливия подавила разочарование. Она мысленно умоляла его произнести что-нибудь вроде «пожалуйста, останься», а услышала...

– Да. Мой последний день работы в Нью-Йорке – следующая пятница. А в Глостере никто для меня место держать не будет.

– Так уходи с работы.

– Уйти? – Оливия замерла.

– Конечно. – Он улыбнулся. – Я смогу поддерживать себя.

– Я не нуждаюсь в благотворительности, – сдержанно сказала она.

– Оливия, – Стивен сел рядом с ней на диван, отметив, что она напряглась и отодвинулась, – это не благотворительность. Я зарабатываю до неприличия много... Тебе не обязательно работать.

– Мне не обязательно работать?! – возмущенно воскликнула Оливия и вскочила. – Кто это говорит?! Это ты говоришь?! Ну если так, то ты вообще ничего не понимаешь! Ничего!

– Похоже, начинается выяснение отношений, – протянул Стивен. – Что ж, продолжай, интересно послушать.

– Неужели ты не понимаешь, что мне необходима независимость?! – вскипела Оливия, не обращая внимания на его обманчиво спокойный тон. – Или ты ждешь, что я упаду на колени перед тобой и стану благодарить за обещанную «поддержку»?

– Разумеется, нет, – сухо ответил Стивен, хотя не сомневался, что большинство женщин с радостью ухватились бы за его предложение.

Вот Сандре такая мысль пришлась бы по вкусу. Но не Оливии. У нее совсем другие принципы.

А она между тем продолжала бушевать:

– Это твой дом! Здесь все твое! Представь, что ты еще начнешь платить за меня! Разве мы сможем оставаться на равных? По крайней мере, когда я покупаю продукты, то чувствую, что вношу свою долю!

Стивен в упор посмотрел на нее.

– Так что ты предлагаешь?

Оливия вздохнула, понимая, что сама загнала себя в угол. Решения не было, по крайней мере, такого, которое устраивало бы ее. Существовал лишь один выход из создавшегося положения, но Стивен, похоже, не собирается предлагать ей руку и сердце.

Если же принять заманчивое предложение и жить здесь за его счет, то в каком положении окажется она, Оливия Фаррелл? Ей придется цепляться за отношения, которые будут ввергать ее во все большую зависимость от Стивена.

– Я уеду в конце недели, – бесстрастно, как о чем-то давно решенном, сказала Оливия. – Вряд ли что-то изменится.

Стивену стало вдруг не по себе, словно она отвергла его. Он столкнулся с такой ситуацией впервые и испытал прежде не ведомую боль. Но если эта обольстительная женщина надеется, что он будет умолять ее остаться, придется ее разочаровать. Он давно дал себе клятву никогда не унижаться и не просить никого ни о чем. Нужно оставаться сильным и неуязвимым.

– Пока ты еще не уехала, у нас все останется по-прежнему?

Как ловко он сформулировал! – подумала Оливия, чувствуя, что нервы ее на пределе.

– Ты имеешь в виду, буду ли я спать с тобой? Стивен поморщился – могла бы выразиться не так грубо.

– Именно это я и имею в виду, – холодно подтвердил он.

– Спросишь об этом вечером, – дерзко заявила Оливия.

Стивен встал.

– А почему бы не спросить прямо сейчас?

И он поцеловал Оливию так, что у нее закружилась голова.

15

С тяжелым сердцем Оливия вошла в дом. Еще два дня. Всего два дня.

Стивен словно задался целью продемонстрировать ей, что она теряет. Из ночи в ночь он доводил ее до исступления, дарил неимоверное блаженство, заставлял плакать от счастья, но... ни разу не попросил остаться.

В который уже раз Оливия спросила себя, правильно ли ей удается оценить ситуацию. Ведь в Глостер вернется не прежняя Оливия, а совсем другая женщина, знающая, что ей нужно, готовая и стремящаяся занять свое место под солнцем. Второе рождение, как и первое, процесс всегда болезненный. Иначе не было бы этой ужасной, рвущей душу боли при мысли о скором расставании со Стивеном Гордоном.

Будет ли он скучать по ней? Наверное... но совсем немного. И скорее всего только по ночам. Однако его переживания не могут сравниться с ее отчаянием. Пройдет неделя-другая, и для него все вернется на круги своя.

Звонок в дверь прервал ее размышления. Стивен, наверное, забыл ключи. Оливия открыла и, к своему удивлению, увидела на ступеньках Эрика Стэнли.

– Привет, Эрик.

В последний раз они виделись на вечеринке пару недель назад: Эрик смеялся над каждой шуткой Оливии. Но сегодня он был серьезен и, кажется, чем-то обеспокоен.

– Привет, Оливия. Можно войти?

– Да, конечно, конечно, – смущенно пролепетала она, открывая дверь пошире. – Но Стивена еще нет.

– Знаю. Я пришел не к нему. Мне нужна ты.

– Вот как? – Она улыбнулась. – Очень приятно. Входи.

– Спасибо. – Эрик прошел за ней в гостиную и опустился на диван.

– Ты что-нибудь выпьешь? – спросила Оливия.

– Нет, спасибо. Мы с Кэрол решили сегодня поужинать вместе, и она убьет меня, если я появлюсь навеселе. – Эрик помолчал, потом осторожно спросил: – Стивен говорит, что ты уезжаешь. Это правда?

– Да, уезжаю.

– Но почему, Оливия? Я хочу сказать, что никогда не видел Стивена таким довольным, даже счастливым! Ты первая женщина, с которой он живет, хотя многие дамы охотятся за ним годами. Он говорит, что не хочет, чтобы ты уезжала. Тогда зачем тебе ехать?

Оливия покачала головой.

– Я не могу говорить об этом, Эрик. И несправедливо по отношению к Стивену разговаривать за его спиной.

– Несправедливо? – Эрик вздохнул. – Послушай, Оливия... я знаю Стивена всю жизнь. С виду он один, а если разобраться...

– Ты говоришь загадками.

Эрик невесело усмехнулся.

– Все думают, что Стивен этакий «Мистер Победитель», сильный, богатый, влиятельный...

– Так и есть, – сухо заметила Оливия.

– Да, но больше он таким хочет казаться. Однако это лишь верхняя часть айсберга – Стивен многое скрывает. То, что он культивирует, что показывает миру, – это строгий фасад, неприступная стена.

Оливия горько усмехнулась.

– Именно для таких, как он, и изобрели слово «трудоголик».

– А ты никогда не спрашивала его, почему он так себя ведет?

– Эрик, тебе прекрасно известно, что Стивен не любит рассказывать о себе.

– Что ж, может быть, тебе стоило попробовать расспросить его! Ты пыталась?

– Когда дверь заперта, через нее нельзя проникнуть.

– Так, может быть, вышибить эту дверь?

– Женщины не вышибают двери, – возразила Оливия, даже не обратив внимания, что они заговорили какими-то странными метафорами.

– Настоящая женщина может попытаться это сделать, – не отступал Эрик. – Просто требуется время.

Оливия замолчала, застигнутая врасплох упорством и настойчивостью почти чужого ей человека. Он явно о чем-то умалчивал, и, зная о его преданности кузену, Оливия понимала, что Эрик вряд ли собирается раскрывать перед ней все карты.

– Возможно, мне стоило попытаться, – согласилась она.

– Ладно... – Эрик устало поднялся. – Мне пора, Кэрол ждет. И, пожалуйста, не говори Стивену, что я приходил.

– Не беспокойся, не скажу.

После его ухода Оливия долго размышляла и пришла к выводу, что все это время вела себя малодушно. Она боролась за свою независимость, за равноправие в отношениях со Стивеном, жила с ним в одном доме, спала с ним, но даже не попыталась понять – и узнать! – что он чувствует, эгоистично заботясь лишь о себе. Знала, что Стивен не любит расспросов, и ни о чем не расспрашивала. Она хотела его, но не желала рисковать из-за опасения, что он обидит или оскорбит ее.

Мне нужно поговорить с ним, решила Оливия. Во что бы то ни стало. Я не могу уехать, не сделав этого.

На протяжении всего дня Стивен задавал себе вопрос: почему он так легко позволяет Оливии уйти из его жизни? Неужели он бессилен изменить некий установленный им же самим порядок жизни? Смешно! Он – человек сильной воли – пальцем о палец не хочет ударить, чтобы что-то изменить.

Стивен всю жизнь закрывался щитом равнодушия от расспросов осаждавших его женщин. Но Оливия явно не ведет никакой осады и не пристает с расспросами.

Войдя в дом, Стивен окликнул:

– Оливия?!

Она появилась из гостиной и тихо сказала:

– Привет.

Ожидая Стивена, она приняла душ и сделала макияж. Оливия вдруг поняла, как это важно, ведь она хотела победить, значит, и выглядеть нужно неотразимой.

Стивена так и тянуло ее поцеловать. Да что там, ему хотелось забыться в объятиях Оливии! Но он решил не рисковать и не притрагиваться к ней. Иногда желание способно омрачить рассудок, а ему нужна сейчас полная ясность мысли.

– Мне необходимо поговорить с тобой, Стивен.

– А мне с тобой. Давай пройдем в гостиную.

Оливия кивнула и последовала за ним, немного огорченная его тоном, но настроенная не утратить самообладание. Она будет стремиться к своей цели, шаг за шагом, упорно докапываться до того, что ей нужно узнать и о чем умолчал Эрик.

В гостиной они почему-то остались стоять, настороженно глядя друг на друга.

– Ты хочешь уехать? Я имею в виду, по-настоящему? – требовательно спросил Стивен.

Сказать правду? Солгать? Скрыться за ничего не значащими словами? Что я теряю? – подумала Оливия и решительно сказала:

– Конечно нет!

Стивен облегченно вздохнул.

– Хорошо. Я тоже не хочу, чтобы ты уезжала. Хочу, чтобы ты осталась здесь. Со мной.

Оливия смотрела на него в упор.

– Почему ты хочешь, чтобы я осталась?

Настал черед Стивена задуматься, как отвечать. Честно, напрямик? Но Стивен пользовался словами осторожно, зная их силу и значение. И еще ему не хотелось пугать Оливию. Или подталкивать ее к принятию какого-то решения, пока она не готова.

– Ты дорога мне, Оливия. Вот почему.

Итак, Стивен не предлагает ей Луну с неба, но для него уже сам факт такого признания означает многое. Оливия знала, что Стивен Гордон не из тех людей, которые делают необдуманные заявления.

– Почему же ты говоришь об этом накануне моего отъезда? Почему не сказал раньше?

– Потому что вел себя как страус, прятал голову в песок и верил в невозможное. – Он вздохнул. – Я воображал, что моя жизнь будет также спокойно катиться после твоего ухода. Не представлял, что одна мысль о том, что тебя здесь нет, сведет меня с ума!

Оливия улыбнулась и с укоризной сказала:

– Черт побери, Стивен, я ведь уже упаковала чемоданы!

– Так распакуй, – вкрадчиво посоветовал он, но что-то в ее лице заставило понять: Оливия ждет чего-то большего, чем просьбы остаться. – Послушай, Оливия, я почти не верю людям – ты должна помочь мне. Я привык иметь дело с женщинами... – Стивен помолчал, – не похожими на тебя. Была в моей жизни одна история...

Оливия затаила дыхание. Вот он, ключ к тому барьеру, который Стивен воздвиг вокруг себя. На это намекал Эрик.

– Расскажи мне об этом, – мягко попросила она, вспомнив, как он помог ей облегчить душу разговором о Джонни. Вероятно, ему самому нужно сделать то же самое.

Стивен кивнул.

– Я влюбился, еще когда учился в университете. В необыкновенную девушку – она обладала неземной красотой и неженским, острым умом. Она перевелась к нам из другого университета. Я летал как на крыльях, когда понял, что она выделила меня из толпы сокурсников. Скоро мы стали встречаться, я готов был отдать за нее жизнь. Она приходила ко мне домой, я уже жил отдельно от родителей, но мама отдала мне часть фамильной коллекции антиквариата, так что моя квартира напоминала скорее музей, чем жилище студента. – Стивен помолчал и, горько усмехнувшись, продолжил: – В день окончания университета я вручил своей девушке ключи от квартиры, а вместо брелока связку украшало колечко с бриллиантиком – очень скромное, потому что я купил его на собственные деньги, которые экономил около полугода, отказывая себе почти во всем. Это было предложение руки и сердца. Ночью она впервые отдалась мне, она стала моей первой женщиной, но, как я теперь понимаю, я был у нее далеко не первым.

Стивен надолго умолк, погрузившись в воспоминания. Оливия боролась с желанием обнять его, поцеловать, боясь спугнуть откровения Стивена.

– Итак, наутро я позвонил маме и сказал, что сейчас приеду к ней для серьезного разговора. Я обещал своей возлюбленной вернуться к вечеру. Дальше события разворачивались, как в дешевом детективе. Когда я вошел в квартиру, меня встретила тишина и... голые стены. Моя возлюбленная оказалась банальной воровкой. Как потом мне сказали в полиции, куда я обратился, поскольку были украдены бесценные предметы искусства, ее специально наняли, чтобы она втерлась ко мне в доверие. Босс преступной группы, чьей любовницей она, кстати, была на протяжении всего нашего «романа», хотел завладеть некоторыми картинами, которые висели у меня в квартире, вот он и разработал такую многоступенчатую комбинацию. А я, наивный влюбленный дурак, попался на удочку!

Стивен выглядел таким потерянным, что Оливия уже не могла сдержать свой порыв. Она обвила его руками, прижала к груди, словно хотела взять на себя часть его боли.

– О, Стивен... Стивен... А кольцо?

Он поцеловал ее в лоб, но заставил себя продолжать, чувствуя, что бремя, тяготившее его многие годы, стало как-то легче, словно эта хрупкая женщина разделила его с ним.

– Она была девушкой остроумной. Кольцо она пристроила к спусковому устройству унитаза – чтобы унизить меня еще сильнее, чтобы дать понять, что все, принимавшееся мною за чистую монету, было лишь игрой с ее стороны. Мастерской игрой, следует признать.

– Полиция нашла украденное? – спросила Оливия, помолчав.

– Нет. Я же говорю, преступники просчитали все до мелочей. Они сорвали банк и залегли на дно. Думаю, они давно живут в Европе, и живут припеваючи. – Стивен вздохнул. – Она растоптала меня, нервное потрясение оказалось настолько сильным, что мне пришлось лечь в клинику. Оттуда я вышел будто другим человеком, во мне словно что-то умерло. И я принял твердое решение, что никогда больше не окажусь в подобной ситуации. Я менял женщин как перчатки и, чтобы забыться, работал как проклятый. А потом работа незаметно превратилась для меня в смысл жизни. Пока я не встретил тебя...

Оливия потерлась щекой о его рубашку. Стивен рассказал все, что она хотела узнать, ей даже не пришлось расспрашивать. Он доверился ей и раскрылся. Со временем он раскроется еще больше, и их отношения станут крепче.

– Я боялся полюбить тебя, боялся поверить в искренность твоих чувств, думал, что, если ошибся в тебе и тебе нужен не я, а мои деньги, не переживу этого, – признался Стивен и, взяв Оливию за плечи, повернул к себе. В его глазах светились нежность и обещание.

Оливия чувствовала, что вот-вот расплачется.

– Никто не в силах контролировать чувства. Я тоже не планировала... – Слова застряли у нее в горле. Ее так же, как и Стивена, страшил разговор о любви.

– Что же ты не планировала?

– Не думала, что буду так сильно в ком-то нуждаться. Теперь я понимаю, что мне лишь казалось, будто я люблю Джонни. Только встретив тебя, я поняла, что такое любовь.

Оливия посмотрела в его такое дорогое лицо, и сердце ее переполнилось нежностью. Да, время великий лекарь, но именно Стивен помог ей исцелиться. Некоторые не верят в любовь с первого взгляда – Оливия верила. Нечто могучее и неодолимое снизошло на них в тот миг, когда они впервые увидели друг друга, и с тех пор это «нечто» овладевало ими все сильнее.

Стивен погладил ее по щеке и неловко улыбнулся.

– Оказывается, ты мне очень нужна. Я люблю тебя, Оливия, – сказал он с легким удивлением, словно внезапно обнаружил, что владеет каким-то редким языком.

Оливия знала, чего стоило ему это признание. Она нежно поцеловала его в губы. Стивен вздохнул.

– Так ты остаешься? – спросил он.

Оливия поняла, что в глубине души всегда знала о его любви к ней. Стивен доказал это своей заботой, вниманием, мягкостью, уважением, своей страстью. Теперь у нее не оставалось никаких сомнений в искренности его чувств.

– Я тоже люблю тебя, – тихо сказала она. – Я останусь с тобой навсегда.