Текст книги "Секрет Джаспера Парло (ЛП)"

Автор книги: Элис Б. Эмерсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)

   – Здесь есть гостиница. Но такая молодая девушка как вы... прошу прощения, мисс. Вы слишком молоды, чтобы путешествовать в одиночку.

   – Возможно, у меня не хватит денег, чтобы остановиться там? – предположила Рут. – У меня есть доллар. Я могла потратить его в пути так, как мне хотелось. Кроме того, мисс Тру дала мне с собой так много еды, что я в ней не нуждаюсь.

   – Доллар для гостиницы – слишком мало, – пробормотал начальник станции. Он смотрел на нее, поглаживая худой, бритый подбородок. Наконец, он сказал: – Вот что я вам скажу! Поедемте ко мне домой, посмотрим, что скажет моя жена.

   В этот момент здание вокзала начало сотрясаться от грохота приближающегося поезда, и Рут не смогла ответить на его предложение. Кроме того, Сэм Кертис поспешил на платформу. Рут не была готова действовать самостоятельно и отказаться от помощи, предложенной начальником станции. Поэтому она села и принялась терпеливо ждать его возвращения.

   С поезда сошли один или два пассажира, ушедшие с платформы, даже не заходя в зал ожидания. Вернулся Кертис, погасил свет и запер кассу. Старый чемодан Рут лежал в уже запертой камере хранения.

   – Идемте, мисс... Как вас зовут? – спросил Кертис.

   – Рут Филдинг.

   – Замечательно! Мой дом в паре шагов, моя жена ждет нас с ужином. Кроме нас там никого нет, кроме Мерси.

   Рут мельком подумала, что означает это слово: «милосердие» или имя человека. Но задавать вопросов не стала; они вышли из здания вокзала и Сэм Кертис запер дверь.

   На этот раз они пошли не в сторону железной дороги, а в новую часть города. Свернув за угол, они вскоре оказались возле места, которое, по словам Кертиса, носило название Маркет-стрит, и здесь, на боковой улочке, стоял маленький приветливый домик, почти все окна нижнего этажа которого были освещены. Домик окружал сад, в нем имелась увитая виноградом беседка, с деревянным столом и стульями, – ее освещал падавший от бокового крыльца свет.

   Когда они поднялись на это крыльцо, Рут услышала пронзительный, неприятный голос, повторявший снова и снова, очень быстро: «Не хочу! Не хочу! Не хочу!» Это мог быть попугай или какая-нибудь другая говорящая птица, но Рут никого не заметила, когда Сэм открыл дверь и пригласил ее войти.

   – Вот мы и пришли! – весело крикнул он. – Как там Мерси?

   Повторение прекратилось. Показалась миловидная женщина с добрым лицом и белоснежными волосами. Рут показалось, что она немного моложе Кертиса, а тому не было еще и сорока. Но это не время так густо припудрило волосы миссис Кертис.

   – Мерси... Кто это? – спросила она, заметив Рут. – Кто-то из девочек решил ее навестить?

   И тут же раздался тот же самый пронзительный противный голос:

   – Я не хочу, чтобы она меня видела! Они все приходят поглазеть на меня! Я их всех ненавижу! Они бегают, прыгают, играют в пятнашки, водят хороводы, танцуют! О, как я их ненавижу!

   Это было произнесено очень быстро и едва ли вполголоса; но прозвучало с такой злостью, что Рут отступила на шаг, боясь войти. Но потом увидела лицо седой женщины, такое печальное и, вместе с тем, такое приветливое, что взяла себя в руки и прошла дальше, чтобы Сэм Кертис мог закрыть дверь.

   Он, казалось, совершенно не обратил внимания на причитания и обратился к жене.

   – Это Рут Филдинг. Она сегодня проделала долгий путь на поезде, и ее должен был встретить здесь Джеб Поттер с Красной мельницы. Но ты же знаешь Джеба. Он приехал раньше, чем пришел поезд, и не стал ждать, а сразу уехал обратно, так что Рут никто не встретил. И она, как ты понимаешь, застряла здесь до утра.

   – Значит, она переночует у нас, – быстро произнесла миссис Кертис.

   – Я не хочу, чтобы она оставалась здесь на ночь! – воскликнул тот же пронзительный голос.

   Мистер и миссис Кертис не обратили внимания на слова третьего собеседника. Рут, войдя в комнату, обнаружила, что она большая, красиво убранная и выглядящая очень уютно. Был накрыт стол, дверь, ведущая в кухню, была открыта, и оттуда доносились восхитительные запахи чая, тостов и чего-то мясного. Но пронзительный и жалобный голос доносился не из соседней комнаты.

   В углу, рядом с печкой, но не слишком близко к ней, стояла маленькая кровать с балдахином, задернутая ситцевыми занавесками. Рядом располагалась инвалидная коляска, предназначенная для тех, – Рут знала это, – кто не мог ходить. Здесь же стоял маленький стул. Но для кого они были предназначены, девочка не видела.

   – Ужин будет подан, как только наша гостья приведет себя в порядок после путешествия, Сэм, – сказала миссис Кертис. – Идем со мной, Рут.

   Когда они вернулись из уютной маленькой спальни, в которой, как сказала хозяйка, Рут предстоит провести ночь, они услышали в гостиной голоса: один – ворчливый, а другой – принадлежавший мистеру Кертису. Первый, впрочем, уже не был таким резким и напряженным, как прежде. Однако, когда дверь открылась, Рут не заметила никаких признаков его обладателя, мистер Кертис сидел в гостиной один.

   – Мерси уже поужинала? – спросил начальник станции, придвигаясь к столу и указывая Рут на стул, поставленный миссис Кертис.

   Хозяйка кивнула и принялась быстро подавать на стол. Пока они ужинали, мистер Кертис рассказал о том, как Рино остановил поезд, а также о поисках и спасении раненого Тома Кэмерона. Все это время Рут, сидевшая боком к кровати с балдахином, видела, что занавески в ногах чуть-чуть раздвинуты и за ней наблюдают два блестящих, внимательных глаза. По мере того, как рассказ продолжался, а Рут отвечала на вопросы, в глазах проявлялось все большее любопытство, и лицо Мерси Кертис становилось все виднее – изможденное личико с резкими чертами, острым подбородком и бледными худыми щеками.

   Рут очень устала. Когда ужин закончился, добрая миссис Кертис предложила ей сразу же отправиться в кровать и хорошенько выспаться, если она собирается утром отправиться на Красную мельницу пешком. Она пожелала хозяевам спокойной ночи, но ребенок на кровати не показался, а она постеснялась расспрашивать о нем миссис Кертис. Девочка крепко уснула, едва ее голова коснулась подушки. Последняя ее мысль была о дяде Джейбзе. Он приехал на станцию незадолго до того, как должен был прибыть поезд, на котором она приехала, и почти сразу уехал обратно, – по словам мистера Кертиса. Мог ли он ехать по той темной и опасной дороге, на которой Том Кэмерон попал в аварию, и мог ли он сбить мальчика или каким-нибудь образом заставить его свернуть и упасть с обрыва, туда, где они нашли его лежащим без сознания?

   «Это был Джеб Поттер – это сделал он!» – пробормотал раненый мальчик, и эти слова не давали Рут покоя всю ночь, вплетаясь в ее сны.

   Когда Рут проснулась, в маленьком домике было тихо. Она спустилась к завтраку, когда солнце еще только выглядывало из-за крыш домов и, войдя в гостиную, наконец, обнаружила, что в маленькой коляске кто-то сидит. У сидевшего было острое, бледное личико, поверх теплого одеяла, скрывавшего нижнюю часть тела ребенка. Лицо казалось старым, хотя Мерси Кертис была немногим старше Рут.

   К удивлению девочки, Мерси встретила ее крайне неприветливо. Она скорчила неприятную гримасу, высунула язык, а потом произнесла своим резким, пронзительным голосом:

   – Вы мне совсем не нравитесь, вот что я скажу вам, мисс!

   – Мне очень жаль, что я вам не понравилась, – мягко ответила Рут. – Со своей стороны, не могу сказать того же о вас.

   – Ха! – воскликнул ребенок неприятным голосом.

   Мать и отец не обратили внимания на поведение дочери-инвалида, и были так же добры и гостеприимны со своей гостьей, как и накануне вечером. Во время завтрака (Мерси брала еду с подноса, прикрепленного к коляске перед ней), ребенок снова обратился к Рут. Была подана золотисто-коричневая яичница, и, когда миссис Кертис положила кусочек на тарелку девочки, Мерси резко произнесла:

   – Знаешь, чего бы я пожелала своему самому злейшему врагу?

   Рут удивленно посмотрела на нее, и ответить не решилась. Но Мерси и не ожидала ответа, потому что быстро продолжила:

   – Чтобы мой злейший враг каждый день за завтраком опрокидывал яичницу себе на самое лучшее платье – вот что я пожелала бы ему!

   Она и дальше продолжала говорить нечто в том же роде, пока Рут оставалась в доме. Но мистер Кертис попрощался с Рут очень любезно, спеша на вокзал, а миссис Кертис пригласила заходить в гости каждый раз, когда она окажется в городе, после того, как обживется на Красной мельнице.

   Стояло свежее, прекрасное утро, хотя относительно погоды – туман на Западе предвещает бурю в конце дня. Рут бодро пересекла железнодорожные пути и свернула на ту же улицу, по которой сопровождала поисковый отряд накануне вечером. Она не могла не узнать дом доктора Дэвисона; перед воротами, где вчера горели два зеленых фонаря, стоял большой красивый автомобиль. Но внутри никого не было, и около дома доктора – тоже.

   Дальше дома попадались все реже и реже. Она никого не встретила, и ни с кем не заговорила, пока шла со своей сумкой, несмотря на свой маленький размер становившейся все тяжелее с каждым пройденным шагом. Так она прошла пару миль, может быть, чуть больше. А затем услышала позади себя урчание автомобиля – первого автомобиля, появившегося на дороге с того момента, как она покинула город.

   Это была большая серая машина, стоявшая перед домом доктора Дэвисона, когда она проходила мимо, и Рут узнала бы девушку, сидевшую за рулем, даже если бы она была одна, и Рино, большой мастиф, не сидел на переднем сиденье рядом с ней. Никакая девушка не могла быть так похожа на Тома Кэмерона, если бы не была его сестрой.

   Как только та заметила на дороге Рут, машина сбавила скорость. Рино потерял все свое достоинство, не стал дожидаться, пока машина полностью остановится, выскочил на дорогу, подошел к девочке и потерся головой о ее руку.

   – Я знаю, кто ты! – воскликнула девушка, сидевшая в машине. – Ты – Рут Филдинг!

   Она выглядела жизнерадостной, с блестящими черными глазами, возможно, на год-два старше Рут, красивой, с оливковым цветом лица, таким же, как у ее брата, но с румянцем на щеках. В том, что она отличается порывистым характером и искренностью, не могло быть сомнений, потому что она тоже выскочила из машины, как только та остановилась, и бросилась обнимать Рут.

   – Спасибо! Спасибо! – воскликнула она. – Доктор Дэвисон мне все рассказал о тебе – ты такая храбрая! Взгляни, как приветствует тебя Рино! Он знает, кто нашел его хозяина, правда, Рино?

   – Ах, – сказала Рут, – доктор Дэвисон слишком добр. Я ничего такого не сделала, чтобы найти вашего брата... я так полагаю, он ваш брат, мисс?

   – Ты говоришь «мисс» мне? – воскликнула девушка, снова обнимая ее. – Впрочем, я тебя представляла именно такой! Я собиралась на обратном пути завернуть на Красную мельницу, чтобы тебя увидеть. Сегодня утром я отвозила в город отца, – он должен был уехать ранним поездом, – и мы зашли проведать Тома.

   – Он... надеюсь, он не сильно пострадал... я имею в виду вашего... твоего брата? – робко спросила Рут.

   – Сегодня он останется у доктора, а завтра сможет вернуться домой. Какое-то время ему придется носить руку на перевязи, хотя ни одна кость не сломана. У него на голове рана, но ее скроют волосы. Бедный Том! Он всегда или упадет, или во что-нибудь врежется, или еще что-нибудь в этом роде. Он безрассуден, насколько это только возможно. Отец говорит, что ему нельзя доверять машину, впрочем, как и мне.

   – А как... что стало причиной его падения в болото? – осторожно спросила Рут.

   – Ну... наверное, было темно. Плохая дорога. Не помню, чтобы он сказал мне о причине. Но разве ему не повезло, что с ним был Рино? – ответила сестра Тома. – Я так понимаю, ты ночевала в городе. А все думают, что кто-то отвез тебя на мельницу. Джейбз Поттер действительно твой дядя?

   – Да. Он мой дядя со стороны матери. И других родственников у меня нет.

   – Мне очень жаль, – сказала девушка. – А теперь, забирайся в машину, я отвезу тебя на мельницу.

   Но сожалела ли она о том, что у Рут Филдинг нет других родственников, или о том, что ее родственник – Джейбз Поттер, последняя решить так и не смогла.

ГЛАВА VI. КРАСНАЯ МЕЛЬНИЦА

   – Меня зовут Хелен, а тебя, насколько мне известно, Рут, – заявила мисс Кэмерон, осторожно заводя машину. – Мы наверняка станем лучшими подругами, и могли бы начать с того, что расскажем друг дружке о себе все. Мы с Томом близнецы, он меня постоянно дразнит! Но, конечно, все мальчишки одинаковы. А вообще, он хороший брат. Мы живем в первом желтом домике справа, среди деревьев, за мельницей мистера Поттера, достаточно близко, чтобы часто встречаться и ходить в гости.

   Рут почувствовала симпатию к жизнерадостной девушке. И откровенно рассказала ей о себе, о своем старом доме в Дэрроутауне, о том, что она до сих пор не пришла в себя после смерти отца, и что ее друзья отправили ее к дяде Джейбзу, поскольку он способен лучше позаботиться о ней и помочь получить образование. Хелен внимательно слушала ее, а когда Рут замолчала, покачала головой.

   – Не знаю, – сказала она. – Мне не хотелось бы причинять тебе боль, Рут. Но Джейбз Поттер не нравится большинству людей, хотя я думаю, – он хороший мельник. Он прижимист... Он... Я должна тебе это сказать. Он не склонен к добрым поступкам, и я удивлена, что он согласился приютить тебя и заняться твоим образованием. Ведь он мог этого не делать.

   – Он мог этого не делать, – медленно повторила Рут. – И, в общем-то, я могла остаться в Дэрроутауне. Но мисс Тру Петтис...

   – Мисс Тру? – с любопытством спросила Хелен.

   – Сокращение от Тратфул. Ее полное имя Речелси Тратфул Томлинсон Петтис, и она самая милая старушка, гораздо более приятная, чем ее имя.

   – Ну и ну! – воскликнула Хелен.

   – Мисс Тру не богата. На самом деле, она бедна. Как и родители Пэтси Хоуп – Пэтси на самом деле Патрисия, но это слишком длинно для нее. И у всех семей в Дэрроутауне, которые меня знали, было много родных детей, и им было бы сложно оставить меня у себя, – закончила Рут, которая слишком хорошо научилась понимать некоторые вещи, видя оборотную сторону жизни с тех пор, как появилась на свет.

   – Люди говорят, что твой дядя очень скуп, – сказала Хелен. – А также, что он грубый и неприветливый. Твои друзья знают его?

   – Я думаю, они никогда не видели его и ничего о нем не знают, – медленно ответила Рут. – Уверена, он никогда бы сам не предложил им взять меня.

   – Не отчаивайся! – подбодрила ее девушка. – Если он будет плохо к тебе относиться, здесь достаточно хороших людей, чтобы вступиться за тебя. Я знаю, доктор Дэвисон считает тебя очень храброй, а наш папа сделает для тебя все, о чем бы мы с Томом его ни попросили.

   – Я уверена, что мне ваша помощь не понадобится, – сказала Рут. – И потом, есть еще тетя Эльвира.

   – О, да. Это та старая леди, которая ведет хозяйство мистера Поттера. Она кажется доброй женщиной. Но ведет себя так, словно боится мистера Поттера. Я не виню ее, он всегда такой мрачный.

   Автомобиль, плавно поднимавшийся по склону холма, достиг его вершины. Отсюда открывался прекрасный вид на фермы, простиравшиеся до самого берега реки Лумано. Огороженные поля, вспаханные и нет, тянулись вдоль склона; тут и там виднелись белые фермерские домики с хозяйственными постройками. Деревушки видно не было, только отдельные фермы. Река, поднявшаяся и помутневшая от весенних дождей, несла всякий мусор. Часть моста также была снесена.

   – Если опять прорвет дамбу в Минтурне, долину затопит, – сказала Хелен Кэмерон. – Помню, однажды весной так и случилось. Но мы живем на склоне горы Баргойн, мельница также расположена довольно высоко.

   Рут уже заметила мельницу, и ее взгляд задержался на ней. Это было несуразное строение: огромное мельничное колесо в дальнем конце, склад посередине и затем – собственно дом. Там имелись амбары, сараи и другие хозяйственные постройки, а также небольшой клочок пахотной земли, прилегающий к мельнице; все здания были окрашены красной и белой краской. Она казалась такой свежей, словно ее нанесли только сегодня ночью.

   – Мистер Поттер – хороший мельник, – сказала Хелен, – и он следит за своим имуществом. Он скуп не в этом смысле. В его заборе нет ни одной штакетины, которая болталась бы. Он совсем не таков, каким должен выглядеть скряга, но он откладывает деньги и никогда их не тратит. Впрочем, я говорю это вовсе не для того, чтобы ты беспокоилась, Рут. Я хочу, чтобы ты поняла: если тебе не будут рады у мистера Поттера, тебе всегда будут рады у мистера Кэмерона. Наша мама умерла. Но мы говорим о ней так, словно она жива и просто ненадолго уехала, и скоро мы увидим ее снова. Она умерла, когда нам с Томом было всего несколько недель; и папа стал для нас всем, даже товарищем по играм; у нас также была няня Бабетта и миссис Мерчистон, по крайней мере, ее мы помним почти с самого рождения. Слова папы для нас – закон, а сегодня утром он сказал, что хотел бы, чтобы такая девушка, как ты, приходила к нам в дом, и чтобы мы с тобой подружились. Видишь ли, иногда мне бывает одиноко, потому что Тому не очень-то нравится играть с девочками, он ведь уже такой взрослый. Возможно, следующей осенью меня отправят в пансион – наверное, там будет весело?

   – Надеюсь, что так, Хелен, – с грустной улыбкой ответила Рут. – А вот я не знаю, где буду учиться.

   – А вон и твой дядя! – воскликнула мисс Кэмерон. – Видишь того человека в старом костюме?

   Рут уже видела высокую сутулую фигуру, которая выглядела так, словно ее припудрили мукой, спускавшуюся по короткой тропинке от открытых дверей мельницы к дороге, где стояла телега. На плече он нес мешок с мукой, который погрузил на телегу. Человек, сидевший на ней, что-то сказал, когда автомобиль остановился сразу за телегой.

   – Черт побери! Если есть что-то, что ты умеешь делать хорошо, так это драть плату, Джеб. Тот, кто привозит тебе молоть пшеницу, всегда остается внакладе.

   – Тебя никто не заставляет привозить сюда пшеницу, Джаспер Парло, – резко ответил мельник. – Нет такого закона, который заставлял бы тебя это делать.

   – Ха! – прорычал старый Парло. – Мы тебя знаем, Джеб Поттер. Мы тебя хорошо знаем. – Поттер отвернулся. Он не заметил двух девушек в автомобиле. Зато их увидел Джаспер Парло. – Ха! – снова воскликнул он. – Вот еще кое-кто, кто скоро тебя узнает. Ты ведь считал, что у тебя нет родственников, правда, Джеб? А она взяла и приехала, твоя племянница, так что встречай и будь готов раскошелиться, – и Парло, хихикая, скривив лицо, тронул лошадь и поехал, оставив мельника стоять, подбоченясь, и смотреть на Рут, медленно вылезавшую из машины с сумкой.

   – Не забывай, что здесь у тебя есть друзья, Рут, – прошептала Хелен, крепко сжав ее руку. – Я заеду днем, когда поеду на станцию за отцом. Если... если что-нибудь случится, ты можешь перебраться к нам... помни это!

   Рут не могла себе представить, что с ней может случиться. На самом деле, она не боялась дядю Джейбза. Она направилась прямо к нему, а он стоял, мрачно глядя на Красную мельницу. Он был не только высок, сутул и испачкан мукой, – его брови почти сходились к переносице над светло-голубыми глазами. У него был узкий подбородок; казалось, его сухие губы никогда в жизни не растягивались в улыбке. Его шея была тощая и морщинистая, а голова – полностью лысая, потому что шапка, которую он носил, скрывала лысину не полностью.

   – Я – Рут Филдинг из Дэрроутауна, – сказала она спокойным голосом. – Я приехала, чтобы здесь жить, дядя Джейбз.

   – Где ты была вчера вечером? – спросил мельник, не ответив на ее приветствие. – У этих Кэмеронов?

   – Я переночевала у начальника станции, – ответила она.

   – В котором часу ты приехала?

   Рут сказала. Тон его голоса не изменился, а мрачный взгляд оставался мрачным, когда он сказал:

   – Я перепутал время прибытия поезда.

   Он нисколько не был огорчен этим обстоятельством.

   – Надеюсь... надеюсь, ты не пожалеешь о моем приезде, – сказала она. – Мисс Тру...

   – Ты имеешь в виду ту старую деву, которая писала мне? – резко спросил он.

   – Мисс Тру Петтис. Она сказала, что ты хочешь, чтобы я жила с тобой, поскольку мы – близкие родственники.

   – Не такие уж и близкие, – буркнул он. Помолчал, и добавил: – Иди вон в тот дом. Тетя Эльвира скажет тебе, что делать.

   Рут не смогла бы произнести ни слова, – она просто разрыдалась бы, – поэтому только кивнула и повернулась, собираясь идти в указанный дом.

   – Только одно, – остановил ее старик, прежде чем она успела отойти далеко. Она повернулась и посмотрела на него, а он продолжал: – Я хочу, чтобы ты уяснила: если ты собираешься жить здесь, ты должна работать. Я не терплю лодырей рядом с собой.

   Она снова смогла только кивнуть, потому что сердце ее подпрыгнуло к горлу, и жгучие слезы, которые она сдерживала изо всех сил, почти слепили ее, когда она медленно направилась к дому.

ГЛАВА VII. СПИНА И КОСТИ ТЕТИ ЭЛЬВИРЫ

   Рут подошла к двери кухни и обнаружила, что нижняя ее половина закрыта, а верхняя – широко распахнута, чтобы впустить сладкий весенний воздух и солнечный свет. Маленькая старушка, наклонившись, чистила тряпичный коврик веником и совком, перемещаясь вокруг большой плиты и стола, уже аккуратно накрытого к обеду, причитая себе под нос:

   – Ах, моя спина, мои кости! Ах, моя спина, мои кости!

   Это была аккуратная пожилая дама с косынкой, повязанной на груди как у старых квакерш. Она была ненамного выше самой Рут, потому что, когда выпрямлялась, – насколько могла, – ее глаза находились почти на одном уровне с глазами Рут, заглядывавшей через верхнюю половину двери.

   Но лицо старой дамы показалось одинокой, едва сдерживающей слезы девочке, чуть ли не самым нежным, самым милым, какое она когда-либо видела; старая дама улыбнулась ей.

   – Господи, спаси и сохрани нас! – воскликнула она, выпрямляясь и закладывая руки за спину, словно помогая ей распрямиться. – Хорошенькая маленькая девочка пришла навестить тетю Эльвиру. Как поживаешь, маленькая девочка?

   Рут поставил сумку на пол. Открыла дверь и вошла. Ее мужество куда-то исчезло при виде улыбки старой дамы, она бросилась в ее объятия и разрыдалась.

   – Ну, хватит, хватит, дорогая моя! – пробормотала маленькая старушка, гладя ее по плечам. – С тобой плохо обращались, я знаю. И ты пришла к тете Эльвире, чтобы она тебя утешила. Ты пришла в нужное место, красавица моя, потому что я знаю, как тебя утешить.

   Она добралась до стула и присела, повторив в очередной раз фразу, слышанную Рут прежде: «Ах, моя спина, мои кости!» Рут упала перед ней на колени, спрятала лицо в ее юбку, и продолжала рыдать. Тем временем, тетя Эльвира, казалось, кое-что заметила в гостье. Она коснулась ткани, из которой было сшито платье Рут, и кивнула; черная лента в ее волосах также не осталась незамеченной.

   – Простите, – сказала Рут, через несколько мгновений поднимаясь на ноги, – я веду себя глупо. Я... Я обычно не плачу, тетя Эльвира.

   – Да, конечно! Лучше этого не делать, – спокойно ответила старая леди.

   – Я сейчас же возьмусь за работу, чтобы вам помочь, – сказала девочка. – Нагибаться у меня получится лучше, чем у вас.

   – Думаю, что ты права, прелестное дитя, – согласилась старая леди.

   Рут взяла веник и совок и принялась подметать пол.

   – Я вижу тебя в первый раз, дитя мое, – сказала пожилая леди. – Насколько я могу судить, у тебя кто-то умер. Ты живешь где-то неподалеку?

   Девочка перестала подметать и удивленно взглянула на нее.

   – Разве вы ничего не знаете? – воскликнула она.

   – Знаю – о чем, дитя мое?

   – Разве вы не знаете, что я приехала сюда, чтобы жить с вами?

   – Господи, спаси и помилуй нас! – в свою очередь, воскликнула тетя Эльвира. – Что ты говоришь?

   – Разве мой дядя ничего вам не сказал? – спросила Рут, удивленная гораздо сильнее тети.

   – Но кто твой дядя, дитя мое?

   – Мистер Поттер. Дядя Джейбз.

   Старая леди была так поражена, что вскочила со стула, и ее восклицание сменилось стоном боли, когда она пробормотала все ту же фразу: «О, моя спина, мои кости!»

   – Джейбз не сказал мне об этом ни слова. Он взял кого-то, чтобы помогать мне? Он так обо мне заботится?

   Она произнесла это не в шутку, а потому, что была сильно удивлена. Она все пристальнее и пристальнее всматривалась в гостью.

   – Ты – с бедной фермы, дитя мое? – наконец, спросила она.

   Краска, выступившая на щеках Рут, и выражение ее лица, подсказали тете Эльвире, что она ошиблась.

   – Не то, чтобы ты была похожа на бедную, вовсе нет. Ты слишком хорошо одета и не выглядишь худой. Я знаю, как выглядят бедные фермеры, я сама жила там. Да, мэм! Джейбз Поттер приехал за мной на бедную ферму. Я была больна. Говорят, он сначала отправился к доктору Дэвисону, чтобы узнать, не собираюсь ли я лечиться, прежде чем он придет за мной; Джейбз никогда ни к кому не был добр. Он думает только о себе и скуп, когда дело касается денег. Но он был добр к старой женщине без дома, которая не приходится ему родственницей.

   Рут впервые услышала о дяде Джейбзе что-то хорошее, и это немного успокоило ее. Возможно, под грубой внешней оболочкой скрывался совсем не плохой человек?

   – Я здесь не жила, – тихо ответила Рут. – Но здесь когда-то жили мои мама и папа. Я приехала из Дэрроутауна.

   Тетя Эльвира с удивлением посмотрела на нее широко открытыми светло-карими глазами.

   – Имя моей мамы – Мэри Поттер, она была племянницей мистера Поттера. Он – мой двоюродный дядя.

   – Господи, спаси и сохрани нас! – воскликнула тетя Эльвира, снова покачав головой. – Никогда не слышала об этом, никогда! Я помню Мэри Поттер; она была милым ребенком. Но Джейбз никогда не питал нежных чувств ни к кому из своих родственников. Ты... ты осталась в этом мире совсем одна, дитя мое?

   – Кроме дяди Джейбза, у меня никого нет.

   Она снова опустилась на колени перед тетей Эльвирой. Та прижала ее голову к своей груди, но Рут больше не плакала. Она только сказала:

   – Я знаю, что буду любить вас сильно-сильно, дорогая тетя Эльвира. И, надеюсь, облегчу вам домашнюю работу.

ГЛАВА VIII. СТРАСТЬ К НАКОПЛЕНИЮ: ДЕНЬГИ И ВОДА

   Так началось знакомство Рут Филдинг с Красной мельницей, ее обитателями и окрестностями. Место действительно было прекрасно, и уже через час после приезда она поняла, что ей здесь понравится. Река Лумано была широкой, из маленького окошка комнаты, в которой ей предстояло жить, по словам тети Эльвиры, она могла видеть реку вверх и вниз по течению на несколько миль.

   Дяде Джейбзу помогал на мельнице молодой работник. Тетя Эльвира сказала, что Джаспер Парло действительно некоторое время работал на Красной мельнице, но был сварлив, а кроме того, как считал мистер Поттер, нечестен. Когда владелец мельницы находился в отлучке, а люди приезжали смолоть пшеницу или кукурузу, Джаспер иногда оставлял часть денег себе. В конце концов, они поссорились, и мистер Поттер уволил Парло, не заплатив ему за работу за последний месяц.

   Она многое успела узнать о мельнице и окрестностях, а также о работе, которую выполняла тетя Эльвира, прежде чем был готов обед. Она даже «накрывала на стол», когда появился дядя Джейбз, умывшись у насоса, но все равно окутанный облаком муки с одежды, а старая леди удобно устроилась в кресле.

   За время обеда дядя только один раз обратился к Рут.

   – Я вижу, ты уже начала трудиться. У твоей тети Эльвиры проблемы со спиной и костями. Если ты будешь ей полезна, то можешь остаться. Все кошки, живущие на Красной мельнице, должны ловить мышей, я так считаю. Здесь не место бездельникам. Здесь полно дел. Тебе не придется скучать из-за отсутствия работы.

   Каждое слово было произнесено тоном, не выражавшим ни интереса к девочке, ни заботы о ней. Это был образ жизни, который ей предстояло вести. Так жили на мельнице все. Еды на столе было не так уж много, и Рут наблюдала, с какой жадностью ел наемный работник – он напоминал голодную собаку, наконец-то нашедшую что-то съедобное.

   Джейбз Поттер не был похож на тех скряг, о которых читала Рут, разве что внешне. Он был не очень хорошо одет и не очень опрятен. Естественно, мука прилипала к нему и его одежде. Казалось, она впитывалась в его кожу все время, пока он работал на мельнице, отчего кожа приобрела мертвенно-серый оттенок.

   Иногда около мельницы скапливалось с полдюжины телег, но за помол платили не все. После полудня, когда начался дождь, и она не могла выйти на улицу, Рут отправилась на мельницу, чтобы утолить свое любопытство. Она увидела над водяным желобом крошечный кабинет с несгораемым сейфом. Дядя принес сюда деньги и положил их в маленькую японскую шкатулку, стоявшую на полке. Сейф, казалось, был полон бухгалтерских книг.

   Дальше имелась широкая дверь и платформа, нависавшая над водой (ниже плотины), где муку можно было грузить на баржи и отправлять их на озеро Осаго, расположенное в нескольких милях отсюда. Имелись большие бункеры с пшеницей и кукурузой, множество элеваторных труб, несколько постоянно вращавшихся колес, перемалывавших зерна, и большая кукурузная лущилка, в которую молодой работник засыпал зерно.

   Здание мельницы дрожало и пульсировало, и эти дрожь и пульсации передавались дому. Когда они с тетей Эльвирой сидели и шили тряпочный коврик, отдаленный грохот мельничных механизмов заставлял дом вибрировать.

   Ближе к вечеру Рут услышала гудок автомобиля и выбежала на крытое крыльцо. Сквозь струи дождя, хлеставшие долину, она увидела серую машину, медленно проезжавшую мимо мельницы. Теперь за рулем ее сидел мужчина; он остановился и открыл дверцу, чтобы Хелен Кэмерон могла подбежать к Рут.

   – Привет! Как ты? – воскликнула Хелен, порывисто целуя ее и радуясь встрече так, словно они расстались не несколько часов, а несколько дней назад. – Колфакс хотел поехать на станцию один, чтобы встретить папу, потому что мы не повезем бедного Тома домой в такой дождь, но я просто не смогла усидеть дома и не узнать, как у тебя дела. – Она осмотрелась. – Как тебя встретил людоед? – прошептала она.

   Но Рут рассмеялась и весело ответила:

   – Он меня еще не съел! А тетя Эльвира – самая милая маленькая леди на свете.

   – Значит, ты ей понравилась?

   – Ну да.

   – Я так и знала. Но что касается людоеда... – Она покачала головой. – Ладно! Мне нужно бежать. Иначе мы опоздаем к поезду. Тогда папа рассердится. Кроме того, нужно заехать к доктору и узнать, как там Том.

   – Надеюсь, ему уже намного лучше, – крикнула Рут, когда ее подруга побежала назад к машине.