Текст книги "Королевства Доблести (ЛП)"

Автор книги: Элейн Каннингем

Соавторы: Кристи Голден,Эд Гринвуд,Марк Энтони,Дуглас Найлз,Трой Деннинг,Дэвид Ч. Кук,Роберт Сальваторе
сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 21 страниц)

– Позаботьтесь о раненых, насколько можно, – сказал он, слегка повысив голос. Эрит услышала его и с рычанием подняла рубиновую губу.

– Кассьяр прав. Ты мягок, эльф, – прошипела она.

Джандер зарычал. Он посмотрел ей прямо в глаза, и она отступила на несколько шагов, оглядываясь на приятельницу в поисках поддержки. Марис пожала своими широкими волчьими плечами. Ее это не интересовало. Эрит нахмурилась, но спорить не стала. Она посмотрела на Джандера и ядовито бросила:

– Развлекайся. Делай свое жалкое добро, возись с этой скотиной. Скоро вернется Кассьяр, и не думай, что я ему не расскажу.

Джандер не обратил на нее внимания.

– И вымойте пол, – сказал он священнику. – Запах...

Он замолчал и отвернулся.

Ринн удивленно спросила:

– Разве вампирам не нравится запах крови?

– Боги, Наездница, да ты слепая, что ли? – вскричал он на эльфийском языке. – Я же не пробовал человеческой крови с тех самых пор, как мы встретились! Поголодай с месяц, а потом пусть кто-нибудь запрет тебя в булочной. Может быть, тогда ты хоть немного поймешь, на что это похоже! У меня почти неделю даже крысы во рту не было. – Гнев угас, и он грустно пошутил: – У Погга в трактире слишком чисто.

– Вы не питаетесь, – сказал священник на превосходном эльфийском языке. Ринн и Джандер уставились на него. Немногие люди в Мистльдэйле говорили по-эльфийски. – Вы позволили нам позаботиться о раненых, и вас, похоже, даже огорчает то, что здесь происходит. Вы не такой, как остальные. Почему?

Джандер ответил с улыбкой, тоже по-эльфийски:

– Конечно, жрец Повелителя Утра знает мой язык. А теперь ты ответь мне, почему ты не напал на нас, священник?

Зеленые глаза молодого человека расширились. Наконец он сказал:

– Я не думал, что это так заметно. Меня зовут Фраджен. Я пробыл бардом дольше, чем священником, так что шансов у меня было немного. Я выжидал и наблюдал за вами. Скажите, что заставляет вас поступать не так, как ваши друзья?

– Меня зовут Джандер Солнечная Звезда из Эвермита. Я...

Его перебило резкое шипение.

– Не говори того, что я не могу понять, эльф, – приказала Эрит.

– Кассьяр управляет моими движениями, но не языком. Если я захочу, я буду разговаривать на своем родном языке. Если только ты не захочешь заставить меня прекратить.

Эрит знала, что этого лучше не делать, и успокоилась. Джандер опять обратился к Фраджену, его голос смягчился.

– Я поклонялся твоему богу, священник, и до тех пор, пока я помню красоту утренней зари, я не приму зло по доброй воле. Если вы с Ринн доверитесь мне, мы, возможно, сумеем сегодня спасти хотя бы некоторых.

Фраджен без колебаний кивнул. Ринн тоже. Джандер позволил себе расслабиться.

– Дайте мне подумать. Фраджен, будьте осторожны – хорошенько прячьте свой священный символ и не пользуйтесь магией. Мы ее чувствуем. И скажите Поггу, чтобы убрали кровь с пола. Мне уже тяжело сдерживаться.

Священник кивнул и направился к хозяину гостиницы. Джандер смотрел, как Погг принес ведро воды и три полотенца. Он и Тревис, ни слова ни говоря, начали вытирать пятна крови на дощатом полу, а Фраджен и Ринн занялись ранеными. Они призвали себе на помощь всех посетителей – помощники из них были не Бог весть какие, но, по крайней мере, удалось занять перепуганных людей.

Джандер посмотрел на Марис и Эрит – он знал, что они не сводят с него глаз. Сначала они собирались следить за каждым движением золотого эльфа, но женщины были молоды и неопытны, так что он о них почти не задумывался. Джандер обернулся к Фраджену, и его глаза расширились от изумления, когда он увидел, чем занят молодой священник.

Фраджен опустился на колени рядом с Поггом и Тревисом, вроде бы чтобы помочь им мыть пол. Для постороннего наблюдателя все выглядело так, как если бы именно это он и делал, одной рукой держа деревянное ведро, а во второй руке зажал мокрую тряпку и водил ею по окровавленному полу. Но Джандер заметил, что глаза жреца Повелителя Утра полуприкрыты, а губы слегка шевелятся.

Он освящал воду.

Почему же я не чувствую магии? – подумал было Джандер, но тут до него дошло, что создание святой воды – в общем-то, не магия, а всего лишь святое благословение. Очень умно, Фраджен! – признал он про себя.

Потом эльф опять взглянул на Эрит и Марис. Эрит оглядывалась в поисках нового развлечения, а Марис, по-прежнему в волчьем обличье, лежала, свернувшись, около мертвого волшебника, хотя ее глаза были открыты и внимательно смотрели вокруг. Скоро эти двое заметят, чем занят священник. Джандер должен был отвлечь их.

Лучшей возможности быть не могло – у Джандера в союзниках были опытный солдат и священник, а все три присутствующих вампира были созданы недавно. Кассьяр опасен и смертоносен. Джандер понимал, что он для Кассьяра не угроза, во всяком случае, сейчас – голодный и ослабевший. Но другого выхода не было.

– Больше никого, – тихонько сказал он себе. – Никого. Алуиз будет последней.

Он подошел к вешалке и сорвал с нее плащи. Это движение привлекло внимание и вампиров, и смертных. Он почувствовал их взгляды, их напряжение, их недоумение – что собирается делать этот странный золотокожий вампир. Колышки для одежды были около девяти дюймов длиной – как раз достаточно для целей Джандера. Эльф мрачно выломал несколько колышков и оглянулся через плечо, наблюдая за вампирками.

Марис поднялась на все четыре лапы, и шерсть у нее на спине встала дыбом. Она начала негромко рычать. Эрит прищурилась.

– Берегись, эльф, – угрожающе начала она.

Джандер исподтишка взглянул на Фраджена. Священник слегка кивнул своей светловолосой головой. Эльф-вампир посмотрел на Ринн и увидел, что ее лицо застыло маской холодного понимания.

Одним быстрым движением Джандер швырнул два кола Ринн и Фраджену, а третий оставил себе. Эрит вскочила так же быстро, оторванная голова скатилась с ее колен и с глухим стуком упала на пол. Джандер больше не был хищником-собратом. Он переступил дозволенные границы, и теперь он стал дичью.

– Давай, Тревис! – крикнул Фраджен.

Мальчишка вскочил на ноги и вылил ведро грязной благословенной воды прямо в лицо Эрит. Священная жидкость подействовала на нечистую плоть вампирки, как кислота. Ее лицо растаяло и потекло, как свечной воск. Эрит издала отчетливый резкий вопль и схватилась за обезображенное, дымящееся лицо. Она упала на пол – уже не создание ужасающей красоты, а просто ужасная тварь.

С именем Латандера Фраджен бросился на Эрит. Он несколько раз ударил бьющуюся нечисть колом в грудь. Она хватала его и царапала, расцарапала ему щеку, но священник не отступал. Наконец он воткнул смертоносное деревянное оружие глубоко в сердце вампирки.

Марис тем временем в смертоносном молчании бросилась на Ринн. Даже Джандер не полностью осознавал, насколько быстро может двигаться эта тварь, и, увидев ее атаку, понял, что не успеет добежать до Наездницы и прикрыть ее. В отчаянии он швырнул в Марис деревянный кинжал. Заостренный колышек вонзился в заднюю часть вампирки.

Марис выгнулась на середине прыжка, взвыв от боли, и тяжело опустилась на Наездницу. Под весом волчицы Ринн упала. Горячее дыхание обожгло ее лицо, но, не успела Марис вцепиться эльфийской девушке в глотку, как рядом оказался Джандер. Он вцепился своими золотыми пальцами в покрытую густым мехом шею волчицы и запрокинул голову Марис назад. Ринн взмахнула заостренным колом и глубоко воткнула деревянное оружие в широкую грудь волчицы.

Гневный вой вампирки неожиданно превратился в придушенное хныканье. Из раны хлынула кровь. Ринн держала кол и всаживала его все глубже и глубже. Кровь Марис попала ей в глаз, но девушка только слегка скривилась от боли и сморгнула. Наконец Марис перестала биться и тяжело навалилась на стройную эльфийскую женщину.

Джандер оттащил труп в сторону.

– С тобой все в порядке? – спросил вампир.

Дрожа, Ринн кивнула и позволила Джандеру помочь ей подняться на ноги. К ним подошел Фраджен, покрытый кровью, тяжело дыша.

– Джандер, – выдохнул жрец Повелителя Утра, – Погг говорит, что есть выход наружу – через подвал. Можно, мы пойдем?

– Конечно. И поторопитесь. – Джандер посмотрел на потолок, в сторону комнаты, где развлекался Кассьяр. – С третьим я сам разберусь. Позаботьтесь о них. Пусть первым уйдет мальчик. Осторожнее, Фраджен.

Фраджен слегка улыбнулся.

– Да благословит тебя Латандер, Джандер Солнечная Звезда, – негромко сказал он и отправился помогать Поггу и маленькому Тревису справиться с люком в кухне.

– Мне тоже надо идти, – резко сказала Ринн. Теперь она с головы до ног была профессиональным солдатом, и лицо ее было сурово и непреклонно. – Я – Наездница, и я нужна жителям деревни.

Джандер улыбнулся, но в его серебряных глазах застыла печаль.

– Конечно, Ринн. Поторопись.

Она кивнула, глядя непроницаемыми голубыми глазами, и побежала к Фраджену.

Золотой эльф подошел к двери, наклонился, подобрал один из одежных колышков и быстрым движением распахнул дубовую дверь.

К нему сразу же обернулся Теорн с возмущением и яростью в голосе.

– Никто не входит...

– Никто не выходит, – мягко закончил Джандер, втыкая импровизированный кол через толстые кожаные доспехи. – Я не выхожу.

Теорн издал негромкий жалобный звук. Потом напряг грудь и ухитрился выкрикнуть одно-единственное имя.

– Кассьяр!

Его предсмертный крик слился с внезапно раздавшимся звоном, и Джандер понял, что кто-то звонит в сигнальный колокол Мистльдэйла. Сейчас по тревоге поднимутся все остальные Наездники. Джандер понадеялся, что до их прихода у него хватит времени, чтобы закончить кровавое дело, намеченное им для себя. Тело Теорна со стуком упало, и эльф обернулся.

Джандер заметил движение у стойки бара. Он прыгнул туда, шипя и оскалив зубы.

– Это я, – прозвучал ободряющий голос Фраджена. Священник вылез из люка и закрыл его за собой. – Ринн занимается местными жителями. Я вернулся. Вам может понадобится помощь.

– Нет! – вскричал Джандер. – Вы не знаете, что он такое. Вы не знаете, что он...

– Что здесь, во имя Девяти Преисподних, такое творится? – раздался резкий нервный голос. Эльф и священник посмотрели наверх и увидели, что по лестнице спускается очень сердитый Кассьяр. Он был без жилета, и его расстегнутая рубашка развевалась на бегу. Его медные волосы были взъерошены. Кассьяр был больше похож на потревоженного повесу, чем на вампира – если бы не кровь на обнаженной груди.

– Кто меня звал? Джандер, что... Черное сердце Бэйна! Где все?

– Они ушли, Кассьяр, – сказал Джандер и вдруг расхохотался. – Ты больше никогда не будешь мучить их, да и кого бы то ни было. Ты умрешь сегодня, негодяй. А вот этим, – он поднял свои золотые ладони, – я тебя убью.

Кассьяр нахмурился.

– Джандер, прекрати. Ты неправильно поступил, отпустив их, и ты будешь нак... Что ты с ними сделал? – заорал он, увидев тела вампирок.

Джандер, по прежнему усмехаясь, продемонстрировал свои клыки. Через него текло дикое возбуждение, подогретое гневом и сводящим с ума голодом.

– Они упокоились с миром.

Разгневанный Кассьяр обернулся к эльфу-вампиру.

– На колени!

Этот ритуал они проводили очень часто. Каждый раз, когда Джандер пытался перечить Кассьяру, призвать его к милосердию или жалости, или просто возражал, повелитель вампиров приказывал золотому эльфу повиноваться. И Джандер, плача кровавыми слезами от бессилия, не мог не подчиниться. Он становился на колени и запрокидывал голову. И тогда Кассьяр пил его кровь, пил до тех пор, пока не считал, что его своенравный раб достаточно наказан. Для вампира оказаться пищей для другого было особенно болезненно, и Джандер несколько дней после этого бывал очень слаб.

Джандер вздрогнул, почувствовав волю Кассьяра, но остался твердо стоять на ногах. Оскалив зубы, он прорычал:

– Ты был испорченным высокомерным аристократишкой при жизни и остался испорченным высокомерным аристократишкой до сих пор. Больше я твоих приказов слушаться не буду.

Лицо Кассьяра вспыхнуло от ярости. Его изящные брови сошлись над жестокими, властными карими глазами.

– На колени!

Джандер не выдержал. Задыхаясь от боли, он упал на деревянный пол. Но он не терял надежды. Кассьяр был разгневан, а разгневанный, он терял осторожность.

– Я прощал тебя, потому что ты был новичком, – продолжал повелитель вампиров, подходя к коленопреклоненному Джандеру. – Но ты больше не новичок.

Против своей воли Джандер потянулся к одному из импровизированных кольев. Он сжал зубы, пытаясь сопротивляться ментальной команде, но его тонкие золотые пальцы сомкнулись на деревянной палке. Рука Джандера начала медленно двигаться к груди, острие деревянного кола было направлено ему в сердце.

– Своими руками ты убьешь себя, а не меня, – заметил Кассьяр.

– Нет! – раздался приглушенный вскрик. Фраджен поднял священный символ перед Кассьяром. – Во имя Латандера Повелителя...

Кассьяр был старым вампиром, слишком могущественным, чтобы испугаться отчаянной попытки молодого, неопытного священника. Он закатил глаза и пробормотал:

– Ах, будьте добры.

Он вытянул одну свою бледную руку и подтянул священника к себе. Одним взмахом второй руки он разорвал Фраджену горло.

Джандер закричал. Больше никогда не зазвучит прекрасный голос Фраджена. Священник встал на его сторону. Теперь он умер из-за этого выбора. Перед глазами эльфа опять возникло лицо Ринн с выражением отвращения на нем – лицо той, кто некогда называла его своим другом – и изорванное тело маленькой девочки, которую убил Кассьяр на ферме за стенами города. Он вспомнил девичий смех Алуиз, захлебнувшийся теперь ее собственной кровью. Он видел испуганных, беспомощных жителей города и музыкантов. И это он обрек их, и еще десятки таких же, как они, помогая Кассьяру.

Когда внимание Кассьяра переключилось с золотого эльфа на Фраджена, его ментальная хватка немного ослабла. У Джандера была одна-две секунды для свободных действий, но он не потратил эти драгоценные мгновения на драку.

Вместо этого он позвал на помощь: он призвал Индиго. Черный кот вылетел из теней, сам – словно бесшумная тень, и со смертоносной целеустремленностью бросился к Кассьяру. Кот вцепился в карие глаза повелителя вампиров и принялся отчаянно царапаться.

Кассьяр заорал, из его поврежденных глаз брызнула кровь. Он отчаянно принялся сдирать с себя кота. Индиго продолжал царапаться, пока собственные ногти Кассьяра не пронзили ему бока. С последним отчаянным «Мяу!» кот вздрогнул и умер.

Ослепленный Кассьяр больше не мог видеть Джандера, и его власть над своим подчиненным внезапно ослабла. Джандер бросился на хозяина. Два вампира врезались в стол, кубки полетели во все стороны. Несмотря на слепоту, Кассьяр быстро опомнился. Когда Джандер открыл рот и потянулся к глотке повелителя вампиров, Кассьяр навалился на него. Он перекатился и прижал худенького эльфа к земле.

Эльфу-вампиру удалось прикрыть горло рукой – и он вскрикнул, когда клыки Кассьяра глубоко вонзились в его плоть. Кассьяр сомкнул челюсти и прокусил Джандеру руку насквозь. Эльф уронил деревянный колышек.

– Ты, неблагодарный слизняк, – прорычал повелитель вампиров сквозь окровавленные зубы. – Один день отдыха – и я исцелюсь. Тогда я возьму другого эльфа – может быть, эту девчонку, которая тебе так нравится.

Не Ринн. Только не Ринн. Джандер не мог допустить, чтобы Кассьяр изуродовал еще одного из Народа. Вспышка гнева придала ему сил для еще одной, последней атаки, но Кассьяр оказался сильнее. Смеясь, повелитель вампиров раскрыл рот, и его клыки все приближались и приближались...

И вдруг Кассьяр, зарычав, дернулся и подскочил. Слепо хватаясь за плечо, он обернулся. Джандер видел, что кто-то выпустил в повелителя вампиров стрелу, но не стал выяснять, кто это пришел ему на помощь. Вместо этого он схватил кол и всадил его Кассьяру в грудь.

Ненависть Джандера и его вампирская сила заставили деревянное оружие почти моментально исчезнуть в плоти повелителя вампиров. Из дыры хлынула кровь. Кассьяр последним усилием попытался расцарапать Джандеру лицо, а потом, недвижный, повалился на эльфа. Джандер выбрался из-под Кассьяра и посмотрел, что это там за неожиданный союзник.

Он не удивился, увидев у двери красивую молодую женщину в кожаных доспехах. Ринн держала в руках лук, но смотрела не на эльфа, а на что-то позади него. Ее губы были поджаты с выражением отвращения. Эльф обернулся.

Тело Кассьяра начало разлагаться с удивительной быстротой. Два эльфа с изумлением и ужасом смотрели, как труп сгнил, потом высох, а потом даже кости рассыпались в мелкую пыль.

Джандер поднял взгляд на Ринн.

– Наездники?

– Снаружи. Поскольку Теорн мертв, капитан теперь я. – Она поколебалась, потом добавила: – Я приказала им ждать.

Джандер был озадачен, но выяснять подробности не стал. Он слабо указал на один из импровизированных колов. Он сделал пять колышков – пять колов для пяти вампиров.

– Закончи.

Не отводя глаз от его бледного лица, Ринн медленно покачала головой.

– Ты сегодня спас немало жизней. Ты заслужил еще один шанс.

Он хрипло рассмеялся.

– Шанс на что? Что мне осталось?

– Эвермит.

– Не смейся надо мной, Ринн, не надо.

– Я не смеюсь. Ты свободен от него, Джандер. Теперь ты можешь идти, куда хочешь, – сказала Ринн. Она присела рядом с ним и нерешительно погладила его по щеке. – Может быть, ты найдешь кого-нибудь, кто тебя вылечит.

Он улыбнулся – слабо и печально.

– Вылечит вампира?

– Ты же не пробовал, значит, не знаешь. В любом случае, ты не заслуживаешь подобной смерти.

Помолчав, она сказала:

– Ты голоден, так что вот это тебе пригодится.

Ринн поднялась, неуверенными шагами подошла к двери и вернулась с ведром, наполовину полным темной винно-красной жидкости.

Джандер покачал головой.

– Я не стану пить человеческую кровь.

– Это не человеческая. Это... – ее голос слегка дрогнул, – из моей кобылы.

Глаза у эльфа расширились. Теперь он заметил ее покрасневшие глаза и следы слез на щеках.

– Ты – Наездница, и ты...

– Когда лошадь стареет, Наездник должен ее убить. Для Лунной Леди время уже подходило. Еще день или два, и мне пришлось бы... – Она посмотрела в серебряные глаза Джандера. – Возьми. Исцелись. Пройди через весь мир и вернись домой, в Эвермит. Долг платежом красен, Джандер. Ты спас мне жизнь. Позволь мне вернуть долг.

Она протянула ему ведро и слабо улыбнулась.

– На этот раз я ставлю выпивку.

Эльф-вампир заколебался. Только эльф может понять, какое же чудесное место Эвермит. Ринн сумела сквозь чудовище разглядеть в нем эльфа, убила свою любимую Лунную Леди, чтобы помочь ему вернуться к тому, чем он был когда-то. Неужели для такого, как он, еще есть шанс? Может быть, где-нибудь на свете действительно есть кто-то, кто умеет лечить вампиров?

Джандер медленно сел и неловко потянулся за валяющимся на полу кубком. Сильные руки Ринн поддержали его.

– Какой сейчас год? – спросил он вдруг. Ринн недоуменно нахмурилась. Он объяснил с улыбкой: – Понимаешь, я забыл. Я так давно...

– По летосчислению Долин сейчас восемьсот девяносто второй год, – ласково ответила Ринн.

– Восемьсот девяносто второй, – повторил Джандер. – Год моей свободы.

Он слегка кивнул.

– Последний тост.

Проклятый эльф зачерпнул кубком жидкости из ведра, отдал салют своему другу и поднес кубок к губам.

СДЕЛКА

Элейн Каннингем

Одну вещь Эрилин Лунный Клинок ненавидела больше всего на свете – когда ее преследовали.

– Ну откуда тебе знать, что кто-то выслеживает тебя? – удивлялся спутник Эрилин, опрятный, пышно разодетый дворянин. Он тщательно выверял каждый свой шаг, чтобы не дай бог не вляпаться в какую-нибудь гадость, пока они пробирались сквозь захламленные доки Порта Кир. “Если ты даже не видела и не слышала ничего подозрительного, то как ты можешь быть в этом настолько уверена?”

Подавив нервный вздох, Эрилин пригладила непослушный локон позади одного из заостренных ушек. Как она могла объяснить Даниле Танну то, что для нее было сочетанием одновременно искусства и врожденного инстинкта? Она просто знала. Она словно ощущала некий бесшумный ритм, который могли чувствовать лишь лучшие охотники, рейнджеры… и наемные убийцы.

– Как ты знаешь, маги могут чувствовать присутствие магии, – медленно произнесла она. При этом она рассеянно отмахнулась от чрезмерно бойкого торговца, попытавшегося побрызгать ее какими-то духами с ароматом жасмина. – И, насколько я знаю, паладины могут ощущать присутствие зла.

– Ага, так вот оно что, – в серых глазах Данилы, который изучал взглядом расстроенную полуэльфийку, мелькнули проблески понимания. – Выходит, что чья-то назойливость, за отсутствием более подходящего слова, тоже обладает какой-то особой аурой, которую ты можешь ощущать.

В ответ на губах Эрилин мелькнула невеселая улыбка.

– Что-то в этом роде.

– И давно уже за нами следят?

Она пожала плечами.

– С тех пор, как мы покинули Имнескар.

– И мне… – Дворянин так и не закончил фразу, вместо этого испустив звук, который больше походил на злобное шипение рассерженной утки. – Эрилин, дорогуша, кто-то тащится за нами добрых два королевства, а ты даже ни разу не упомянула об этом?

– Это первый раз, когда мы с тобой остались наедине, – невинно произнесла Эрилин.

Данила многозначительно обвел взглядом переполненный рынок. За линией доков в сгущающихся сумерках, подернутых последними лучами заходящего солнца, искрились воды Моря Мечей. Большинство купцов поспешно сворачивали пестрые шелковые тенты и ковры, на которых еще недавно пестрели всевозможные товары. Однако, несмотря на подкрадывающуюся темноту, толпа не редела – ведь наступало время других торговцев, которые предлагали услуги совсем иной природы.

– Говоришь, мы наедине? Весьма странно, – пробормотал себе под нос Данила. – Я довольно часто оказывался наедине с красивыми женщинами, но никогда вокруг не было столько шума и гама. По крайней мере, поначалу.

– Ты прекрасно понял, что я имею в виду, – отрезала полуэльфийка. На протяжении долгих дней у нее было очень мало возможностей поговорить с Данилой с глазу на глаз. Они присоединились к торговому каравану, держащему путь из Глубоководья в Калимпорт. Торговцы были единственными северянами, которые считались желанными гостями в землях Тетира. Именно поэтому Эрилин и Данила присоединились к ним, что позволило им беспрепятственно путешествовать через южные земли. К своей настоящей миссии они должны были приступить только сегодня.

Эрилин и Данила должны были доставить предупреждение правящему паше Тетира. Это задание они получили от Арфистов – самопровозглашенных хранителей свободы и справедливости на Фаэруне. Миссия была не так проста, как могло показаться на первый взгляд, поскольку Паша Балик не желал иметь ничего общего с “сующими нос не в свои дела варварами с севера”. Раз за разом он отказывал в аудиенции послам Арфистов, а любые попытки заручиться поддержкой кого-нибудь из его ближайшего окружения неизменно оборачивались провалом. На плечи Данилы выпала миссия отыскать окружной ход ко двору паши, в то время как задание Эрилин было куда более прозаичным – сохранить жизнь юному дворянину в случае, если события примут неожиданный поворот. Прекрасно зная Данилу, Эрилин чувствовала, что осуществить это будет не так уж просто. А тут, как назло, еще и этот таинственный преследователь.

Несмотря на ту проблему, которую он или она собой представлял, полуэльфийка вынуждена была отдать ему должное. Выслеживать торговый караван вдоль главного торгового пути было не столь уж сложным заданием. Но вот избегать разоблачения на протяжении столь долгого времени было совсем иным делом. Ни один из членов ее отряда даже не предположил, что их выслеживают. Даже могущественный маг Арфистов, ехавший сейчас подле нее.

Эрилин бросила мимолетный взгляд на Данилу, который лениво насвистывал мелодию одной из баллад, отличающихся весьма непристойным содержанием. Лишь немногие знавшие Данилу могли принять его за Арфиста или мага. Данила Танн слыл известным франтом, магом-дилетантом, чьи заклинания раз за разом давали сбой, и жалким любителем, пытающимся выдать себя за стоящего барда. Его самодовольная ухмылка и неумеренная расточительность просто кричали о его богатстве, беззаботности и знатном происхождении. По правде сказать, Данила сознательно культивировал этот образ. На его шелковом жилете аметистового цвета ярким пятном выделялся символ благородной торговой семьи с севера. Обширные шаровары были заткнуты в щегольские замшевые сапоги, а просторные рукава шелковой рубахи украшали крошечные руны, вышитые фиолетовыми и золотыми нитями. Столь свободный стиль одежды позволял надежно скрыть от посторонних глаз точеный, мускулистый торс, подобно тому, как мерцание драгоценных камней на рукояти меча отвлекало взор от острого и надежного лезвия. Благодаря именно такой маскировке, Данила считался одним из лучших агентов Арфистов. И именно своей маскировкой он раздражал Эрилин до белого каления.

– Уже поздно, – внезапно произнесла она. – Давай подыщем какое-нибудь спокойное местечко и прикинем наши следующие шаги. В любом случае я сейчас была бы не прочь слегка подкрепиться.

При этих словах лицо дворянина озарилось от счастья.

– Я тут все закоулки знаю. Местный колорит и все такое… Пойдем, я отведу нас в подходящее местечко.

Он схватил Эрилин за руку и потащил сквозь лабиринт кривых улочек, пока, наконец, они не наткнулись на приземистое деревянное строение, которое в лучшем случае можно было принять за какой-нибудь заброшенный склад.

– Местный колорит, как я и обещал, – с энтузиазмом провозгласил Данила, распахивая дверь. Затем он снял свою шляпу с пером и тщательно уложил растрепавшиеся белокурые локоны волос. – Разве здесь не прелестно?

Они очутились в неком подобие таверны, которая состояла из одного огромного питейного зала и которую можно было назвать как угодно, но только не прелестной. Пожалуй, если бы это место тщательно отдраили и проветрили, то его еще можно было бы назвать просто убогим, с отвращением отметила про себя Эрилин. Главная зала была забита столами и кабинами для уединения. Судя по смуглым лицам и характерным сине-пурпурным одеяниям уроженцев Тетира, это заведение пользовалось популярностью в основном у местных жителей. Толпа представляла собой сборище мужчин всех возрастов и социальных классов. Только мужчин, заметила про себя Эрилин, хотя ряд дверей, тянувшийся вдоль северной стены, позволял предположить, что женщины в этом заведении все-таки водились.

Данила проводил Эрилин внутрь помещения. Посетители, расположившиеся неподалеку от двери, цепко, со смесью интереса и неприкрытой враждебности, осмотрели вновь прибывших. Одна троица, как видно из местных, и, судя по их одеяниям, богатых людей с интересом осмотрела Эрилин и тут же принялась о чем-то увлеченно спорить.

– Лорд Танн! – раздался чей-то гнусавый голос. Эрилин обернулась и увидела, что к ним, с распростертыми объятьями, спешит приземистый человек в темных одеяниях.

Данила поприветствовал хозяина таверны по имени, поинтересовался здоровьем его жен и детей, и попросил его посадить за обычный столик. Человек провел их к угловому столу – который уже был занят – и прогнал сидевших там посетителей всего несколькими короткими словами, брошенными на местном диалекте. Излучая радушие, трактирщик протер стол рукавом, пообещал им принести вина, достойного самого Паши Балика и с тем исчез в глубине заведения.

– Интересно, есть в этом мире хоть одна таверна, с которой ты не был бы знаком? – поинтересовалась Эрилин.

Данила поджал губы и всерьез задумался. Однако прежде чем он успел ответить, к их столу приблизился человек в голубых одеяниях.

– Я слуга достопочтенного Акима Надира, – обратился он к Даниле, махнув рукой в сторону одного из трех людей, которых Эрилин заметила ранее. – Мой хозяин желает приобрести вашу женщину.

Данила успокаивающе похлопал Эрилин по руке.

– Позволь мне разобраться с этим, – повернувшись к слуге, он спросил, – Сколько предлагает твой хозяин?

– Двадцать золотых.

– Данила, сейчас не время для глупостей…

– Вполне с тобой согласен, – прервал Данила. Он потянулся через стол, и потрепал ее правую руку, словно утешая. – Я бы сказал, что ты стоишь гораздо больше.

– Отпусти мою руку и сейчас же избавься от этого человека, – прошипела она сквозь сжатые зубы.

– И упустить такой отличный шанс отточить мои торговые навыки?

– Двадцать пять? – предположил слуга.

Данила покачал головой.

– Эти глаза способны затмить даже лазурное небо пустыни, – вкрадчивым голосом произнес он.

– Тридцать золотых. Не больше.

– Да ты только посмотри на нее, – настоял Данила, искусно лавируя на стуле, чтобы избежать знакомства с сапогами полуэльфийки. – Ты когда-нибудь видел такую кожу? Она подобна лунному свету, играющему на жемчужинах! Сотня золотых была бы достойной ценой.

– Возможно, я бы смог дать пятьдесят, – предположил слуга. – Есть у нее какие-нибудь особенные таланты?”

– Ну, она очень неплохо обращается вот с этим мечом, – заботливо произнес Данила, – хотя ты, наверное, имел в виду нечто иное.

– Ну все, с меня хватит. – Эрилин одним движением вывернула руку из хватки Данилы, и, поднявшись на ноги, зло посмотрела на слугу. – Занимайся своими делами в каком-нибудь другом месте.

Слуга тупо уставился на нее, моргая и явно ничего не понимая. Женщина в таком месте, как это, без сомнения была на продажу.

– С кем я могу договориться о сделке? – спросил он, стреляя глазами по комнате.

Эрилин обнажила меч.

–С ним.

Древний клинок ярко вспыхнул, мерцая переливающимися эльфийскими рунами, украшавшими его по всей длине. Темные глаза человека расширились и он подался назад так внезапно, что запнулся о край своей хламиды. Убедившись, что ей больше не причинят неудобств, Эрилин убрала меч в ножны и опустилась на стул.

Данила покачал головой.

– Твое умение торговаться оставляет желать лучшего.

– Тебе не пришло в голову, что он говорил на полном серьезе? – гневно произнесла Эрилин, показывая пальцем в сторону удаляющегося слуги. – Тут люди все принимают за чистую монету. Что бы ты стал делать, если бы он согласился на твою цену?

– Я бы попросил его добавить к сделке пару верблюдов.

– Вер… – Эрилин не закончила, резко подавшись вперед. – Ну хорошо, ты меня заинтриговал – почему именно верблюдов?

– Для моей матушки, разумеется. Почтенная Леди Кассандра попросила меня раздобыть что-нибудь интересное для ее конюшен, – кротко ответил Данила.

Эрилин едва сдерживала смех, но представший ее мысленному взору образ благородной дамы из Глубоководья скачущей на верблюде… даже для нее это было уже чересчур.

– Ты должна чаще смеяться. Тебе это очень идет. О, благодарю, – произнес Данила, когда рядом с их столом возник невесть откуда взявшийся трактирщик с двумя большими кубками. Дворянин отпил небольшой глоток и похвалил прекрасный вкус напитка.